Текст книги "Рождение Российской империи. Концепции и практики политического господства в XVIII веке"

По аналогии с уже устоявшейся практикой политики подчинения на восточной границе с этих пор Московское государство обратило свой взгляд на все сильные партии Северного Кавказа. Как можно больше вождей и князей были обращены в подданство с помощью присяги «под царскую руку». При «неповиновении» организовывались военные походы, партии натравливались друг на друга. Для укрепления этой многопланово организованной политики на Северном Кавказе московская сторона впервые в истории создания своего государства применила метод, с которым кабардинцы были уже хорошо знакомы из османско-крымско-татарского опыта: взятие заложников. Применительно к 1588 году можно говорить не об удивительном «переломном моменте» в методе заложничества в сравнении с 1550-ми годами (Ф. А. Озова) или даже об открытии «двухступенчатой» практики (Г. А. Кокиев), но скорее только о начале практики заложничества323323
  Спорным является вопрос, указывать ли 1586 год вместо 1588‐го как дату первого случая заложничества в Московском государстве. В этом году правитель Большой ногайской орды, Урус-Бий и несколько ногайских мирз согласились в знак возобновления отношений протектората с Москвой отсылать заложников в Астрахань. Однако они отсылали заложников не к астраханскому воеводе, князю Ф. М. Лобанову, как должно было быть, но к крымско-татарскому «наследнику престола» Мураду-Гирею, который в это время как царский подданный находился в Астрахани и способствовал московско-ногайскому сближению. Он находился под надзором царского воеводы, и, значит, ногайские заложники также оказывались под косвенным надзором Москвы. Вместе с тем данная ситуация заложничества не стала прототипом той модели, которая была внедрена двумя годами позже. Трепавлов. История Ногайской Орды. С. 626. – Так или иначе, ногайцы, как и кабардинцы, и вместе с ними кумыки и особенно крымские татары долгое время находились в постоянном конфликтном взаимодействии с Османской империей, поэтому все они были хорошо знакомы с практикой заложничества задолго до того, как Московское государство также ввело этот метод в собственную имперскую культуру.


[Закрыть].

И вновь полезно обратиться к истории понятий, чтобы приблизиться к пониманию современников событий – в данном случае пониманию того, что подразумевала московская сторона под термином «заложник». Изначально доминировавший термин заклад, обозначавший заложника, впервые был применен в кабардинском контексте в 1588 году в жалованной грамоте324324
  Посольство в Москву Черкасских князей Мамстрюка и Куденека мурзы «от всей Кабардинской черкаской земли» // Белокуров (ред.). Сношения России с Кавказом. № 5 (1588). С. 47–51.


[Закрыть]. Исходя из этого, необходимо было выступить военным походом против «непослушных» («на наших непослушников»), «заставить повиноваться» и затем захватить заложников («и заклады у них поимати»). Заложник (заклады) должен был быть доставлен в город Терск для подтверждения («для укрепления поимати»), чтоб они [кабардинцы] «от Крымского и от Шевкальского отстали» и вместо этого «в нашем царском жалованье и в службе» были325325
  Там же. – В своем в целом точном анализе кабардино-российских отношений в 1550–1590‐х годах Дзамихов опускает рассмотрение заложничества, хотя для его работы, согласно которой о вхождении кабардинских князей в российское подданство можно говорить только с января 1588 года, это было бы весьма плодотворно. Дзамихов. «В службе и обороне». С. 76–85.


[Закрыть].

В этой грамоте представляются важными несколько элементов. Так, сначала осуществлялось принуждение к «послушанию» и только затем брались заложники «для подтверждения», но не наоборот – люди становились пленниками, чтобы таким образом осуществить процесс покорения. В противном случае речь шла бы о пленении, но не о захвате заложников в смысле человеческого залога. Кроме того, взятие заложника обосновывалось тем, что он должен был обеспечить лояльность царю и предотвратить переход на сторону Крымского хана или кумыкского шевкала (человеческий залог). Наконец, было приказано содержать заложника в московской крепости Терск – порядок действий, который явственно отличался от монголо-татарского метода держать заложников при ханском дворе.

С термином заклад московские дипломаты ввели понятие для «человеческого залога», которое до этого с XIV века использовалось как эквивалент латинского термина pignus (залог) исключительно для материальных видов залога, таких как залог недвижимости, залог движимого имущества или антихрез, и которое едва ли можно было отличить от русского термина для материального залога (залог). С конца 1580‐х годов оно стало также распространяться на обозначение человеческого залога, хотя и всего на полстолетия326326
  В латинском языке, напротив, pignus (залог) всегда подразумевает исключительно имущество, в то время как obsides — заложников-людей. – И. И. Срезневский и Р. И. Аванесов не знакомы с употреблением термина заклад в отношении людей в качестве залога и цитируют исключительно свидетельства о залоге в отношении имущества. Срезневский. Материалы для словаря. Т. 1. С. 918; Аванесов. Словарь древнерусского языка. Т. 3. С. 308. – У М. Р. Фасмера также отсутствует статья заклад. – См.: Словарь русского языка XI–XVII вв. Т. 5. М., 1978. С. 210. С другой стороны, многочисленные случаи использования понятия «залог» в отношении людей встречаются в свидетельствах конца XVI – начала XVII века. – Понятие заклад в отношении людей с 1589 до примерно 1630 года широко представлено в документах, касающихся отношений российской державы в Кавказом: Белокуров (ред.). Сношения России с Кавказом, например, с. 102, 103 (1589), 121, 130, 136, 181, 366, 425, 530 (1610–1614). См. также: Pollock. «Thus We Shall Have Their Loyalty». Р. 141. – О замещении понятия заклад в начале XVII века см. далее.


[Закрыть].

Именно эта аналогия, согласно которой понятие залога отныне должно было распространяться как на людей, так и на материальные предметы, ярко демонстрирует характер заложничества в конце XVI, XVII и даже в начале XVIII века в российском государстве (и, предположительно, также во времена Киевской Руси): люди, как и вещи, должны были «храниться» в условленном месте условленное время, чтобы придать вес политическим требованиям. И именно это понимание легло в основу заложничества, как оно практиковалось в имперском контексте российского государства до начала XVIII века. Таким образом, оно значительно отличалось от формы, практиковавшейся в античном Риме или монголо-татарском Сарае.

Существенной предпосылкой для введения заложничества с российской стороны (по османскому образцу) было строительство крепостей. Возведение крепостей, форпостов, редутов и валов издавна принадлежало к важнейшим инструментам экспансии Великого княжества Московского и позже Московского государства. Он применялся при завоевании как Сибири и Дальнего Востока, так и южных степей и Северного Кавказа327327
  Подробнее об использовании крепостей и крепостных линий в ходе имперской царской экспансии см. гл. 4.2.


[Закрыть]. Поэтому спустя десятилетие после принятия отдельных кабардинских князей на царскую службу и заключения военного союза с князем Темрюком Идаровым в 1550‐х годах, царское правительство охотно удовлетворило просьбу князя Темрюка закрепить свою военную мощь у подножия Северного Кавказа. В 1567 году на реке Терек было возведено первое московское укрепление328328
  Просьба о строительстве города для защиты от врагов была высказана кабардинскими князьями уже в 1566 году. Продолжение Александро-Невской летописи // ПСРЛ. Т. 29. М., 1965. С. 353 (1566); Из дополнений к Никоновской летописи о <…> постройке русской крепости у устья р. Сунжи и др. // КабРО. Т. 1. № 4 (декабрь 1566). С. 13; Кушева. Политика русского государства на Северном Кавказе. С. 275 и далее.


[Закрыть].

Место было выбрано удачно: крепость стояла у устья реки Сунжи, у места впадения в крупный Терек, на стратегически важном перекрестке, известном как «османский путь», где пересекались пути, шедшие с севера на юг и с востока на запад Северного Кавказа. Крепость переполнила чашу терпения крымско-татарского хана и османского султана: они больше не хотели мириться с вмешательством Москвы в дела региона, который они воспринимали как неотъемлемую часть собственной зоны влияния. Больше двух десятилетий шла борьба за этот узловой пункт, и в 1571–1572‐м, а затем в 1578 году крепость разрушалась329329
  Грамота царя Ивана Васильевича турецкому султану Селиму с сообщением о сносе Терского города и об открытии «астраханской дороги» // КабРО. № 16 (март 1571). С. 27–29, здесь с. 27.


[Закрыть]. В итоге московская сторона добилась своего. Ей удалось не только заново отстроить крепость в 1588 году, но и основать в ее окрестностях постоянное поселение казаков330330
  Бгажноков, Дхамихов. Темрюк Идаров и военно-политический союз Кабарды и России. С. 54–63.


[Закрыть].

Год спустя создание специально оборудованного дома для заложников, которые жили внутри Терской крепости, положило начало новому методу консолидации власти в Московском государстве331331
  Озова. Институт аманатства в Кабарде. С. 58–87, здесь с. 59. – Только в XVII веке эти дома получили название аманатский двор (аманатская изба).


[Закрыть]. Впредь все заложники по всему царству должны были содержаться, как в случае с Терской крепостью, на окраинах завоеванных, аннексированных или находящихся в процессе захвата территорий. Такая организация убивала одним выстрелом сразу трех зайцев: во-первых, территориальная близость к исконным местам поселения покоренных этнических групп облегчала замену заложников, которая должна была происходить через определенные промежутки времени. Во-вторых, родственники заложника получали возможность время от времени убеждаться в его благополучии. С помощью подобных посещений российская сторона надеялась добиться большего успеха в выполнении ее требований. В-третьих, наконец, и без того уже существующую военную охрану крепости можно было также использовать для надзора за заложниками, так что охрана не требовала дополнительного финансирования. Терск (Терский город) как пункт содержания заложников даже назначили местом пребывания воеводы и город оставался на протяжении почти полутора столетий важнейшим центром имперской политики российской державы на Северном Кавказе.

Рис. 2. Терская крепость на реке Терек между Черным и Каспийским морями, расположенная между территориями кумыков и кабардинцев на Северном Кавказе, XVIII век

Борьба за власть среди кабардинских князей, разгоревшаяся в 1589 году после смерти князя Камбулата Идарова, брата князя Темрюка Идарова, предоставила Москве новые возможности. С сентября 1589 года царское правительство заставило всех кабардинских князей, сам род Идаровых и другие особо влиятельные в политической жизни Кабарды семьи регулярно предоставлять заложников332332
  Отписки из Терского города воеводы князя Андрея Хворостина // Белокуров (ред.). Сношения России с Кавказом (1578–1613 гг.). № 10 (1589). С. 73–82; Озова. Институт аманатства в Кабарде. С. 63.


[Закрыть]. Московское государство следовало политической стратегии, которую оно позже реализовало также и за пределами Северного Кавказа, на других перифериях: речь шла о стремлении с помощью заложников из различных семей оказывать давление на значительную часть политической элиты покоренных этнических групп и таким образом иметь возможность определять их (внешне)политический курс333333
  В XVIII веке эта стратегия сыграла особенно важную роль в российской политике в отношении казахов Младшего и Среднего жузов, когда Китай династии Цин, джунгары и российская держава боролись за влияние среди казахских орд. Подробнее о практике российского заложничества по отношению к казахам см. ниже.


[Закрыть].

В свете межимперской борьбы за кабардинцев между Османской империей, Крымским ханством, Персией и Московским государством, а также из‐за внутренних разногласий внутри кабардинских княжеских родов оказывать влияние на их внешнеполитическую ориентацию представлялось особенно непростой задачей. Царскому правительству пришлось с неудовольствием принять к сведению, что этнические группы в областях фронтира приспособились к тому, чтобы поддерживать лояльность одновременно нескольким сторонам: некоторые кабардинские князья, несмотря на предоставление заложников царю, не хотели в дальнейшем отказываться от тесных отношений с крымским ханом и кумыкским шамхалом и от выдачи этим правителям заложников в качестве залога для поддержания мирных отношений334334
  Посольство в Грузию князя Семена Звенигородского, диака Торха Антонова, Троицы Сергиева монастыря соборного старца Закхея и других // Белокуров (ред.). Сношения России с Кавказом. № 12 (1589–1590). С. 84–181, здесь с. 137; Pollock. «Thus We Shall Have Their Loyalty». Р. 152–153, 155.


[Закрыть].

Вместе с тем заложничество вкупе со строительством крепостей были признаны настолько успешными методами для создания и развитие фундамента властно-политических притязаний Московского государства в отношении кабардинцев, что они были перенесены на процесс взаимодействия и с другими этническими группами и стали краеугольным камнем царской имперской политики в отношении нехристианских народов. Присяга на верность, которую Москва по-прежнему заставляла приносить глав покоренных этнических групп, хотя и оставалась, как и прежде, важнейшим аспектом подчинения царской власти, но только с началом практики заложничества верховенство Москвы стало очевидно извне.

С одной стороны, это заметное теперь верховенство могло быть, с одной стороны, использовано против империй-соперников, которые хотели подчинить себе те же этнические группы335335
  Торопицын. Институт аманатства. С. 72.


[Закрыть]. С другой стороны, удержание взятых Москвой заложников из числа коренного населения могло произвести гораздо более сильный эффект в отношении покоренных этнических групп, чем ритуалы присяги на верность и жалованные грамоты. Поэтому отныне требование московского правительства о предоставлении заложников стало неотъемлемой составной частью принятия или подчинения новых этнических групп на юге или востоке государства. «Подданство» в имперском контексте на юге и востоке приобреталось в равной степени как через клятву верности, так и через передачу сыновей или братьев правителей. Присяга на верность и предоставление заложников стали двумя сторонами одной медали.

Это относилось к переговорам о подчинении с кумыкским шамхалом в конце XVI века336336
  Кумыкский властитель, называемый шамхал, был в позднем Средневековье одним из самых могущественных и влиятельных правителей не только Дагестана, но и всего Северного Кавказа, и монголы поручили ему сбор дани в регионе. После распада Золотой Орды шамхалы лавировали между Османской империей и Персией, а с конца XVI века – между обоими этими державами и Московским царством. Борьбу за влияние на кумыков, продолжавшуюся до XVIII века, ярко иллюстрирует кумыкская печать, на которой надпись с одной стороны называет их персидскими подданными, а с другой – российскими. Гаджиев. Роль России в истории Дагестана. С. 85. – Переговоры с шамхалом о присяге московскому царю и отправке заложников в Терскую крепость провалились. Кушева. Политика русского государства на Северном Кавказе. С. 284; Приезд в Москву Кабардин, черкас. Мурыз Сюнчалея Янглычева, узденей кн. Солоха и Казыя Шепшукова и от Шевкаловых детей Суркай-Шевкалова и Салтан-Магмутова послов Ибреима и Дербыша [1603] // Белокуров (ред.). Сношения России с Кавказом (1578–1613 гг.). № 22. С. 365–372.


[Закрыть] и к процедуре принятия в «подданство» башкир, ногайских татар и калмыков (в XVII веке), киргизов и казахов (в XVIII веке) на юге и юго-западе и к покорению остяков, ненцев и других самоедских этнических групп, якутов, бурятов, юкагиров, чукчей, ительменов и коряков в Западной и Восточной Сибири, на Дальнем Востоке, а также индейцев-тлинкитов и других коренных этнических групп на Русской Аляске337337
  Свидетельства о применении метода захвата заложников во всех упомянутых этнических группах приводятся ниже.


[Закрыть]. Место, в котором селили заложников с начала XVII века на Северном Кавказе, на юге степных районов и на Волге, носило название аманатный двор. В лесах Сибири и на Дальнем Востоке использовались простые бревенчатые дома (избы)338338
  Первые упоминания дворов (изб) с заложниками в районе Средней Волги относятся к 1640‐м годам. «Царский» наказ казанским воеводам Г. И. Морозову и И. А. Хилкову об управлении городом и уездом // В. Д. Дмитриев. «Царские» наказы казанским воеводам 17 века. 3 (1974). С. 284–419. № 2 (16.05.1649). С. 290–315, здесь с. 293, пункт 6; Kappeler. Rußlands erste Nationalitäten. S. 160.


[Закрыть]. В этих скромных жилищах, которые располагались внутри небольших или крупных огороженных поселений, состоявших из деревянных построек (зимовье или острожек), заложники в Сибири или на Дальнем Востоке должны были находиться постоянно339339
  Если речь шла о большем укрепленном поселении, то оно носило название острога. Сафронов. Русские на северо-востоке Азии. С. 87–88.


[Закрыть].

Служившие в этих поселениях обеспечивали им за счет государства минимум еды и одежды, но злоупотребления были широко распространены. Нередко заложников обманывали, избивали или кормили падалью. В других случаях, как иногда на Дальнем Востоке, обеспечение питанием было возложено на членов соответствующих этнических групп340340
  Приказ капитана Беринга комиссарам и управителям камчатских острогов от 11 июля 1728 г. // Колониальная политика царизма на Камчатке и Чукотке. № 8 (11.07.1728); «Репорт» штурмана Генса капитану Павлуцкому, март 1732 г. // Колониальная политика царизма на Камчатке и Чукотке. № 26 (март 1732). С. 78; Instructions from Catherine II and the admiralty College to Captain Lieutenant Joseph Billings for his Expedition [1785–1794] to Northern Russia and the North Pacific Ocean // Dmytryshyn. To Siberia and Russian America. Vol. 2. № 47 (1785). Р. 268–290, здесь р. 284; Бахрушин. Очерки по истории Красноярского уезда в 17 в. // Научные труды. Т. 4. Р. 48–49.


[Закрыть]. Если соплеменники заложника не платили дань, он мог умереть с голоду. Заложник часто погибал от изменения образа жизни в аманатном дворе и из‐за контакта с болезнетворными вирусами, распространявшимися среди российского населения фронтира, особенно с оспой341341
  Выписка из рапортов оренбургского военного губ-ра С. К. Вязмитинова ген.-прокурору гр. А. Н. Самойлову о мерах к прекращению перегонов скота казахами в недозволенные места // МпиК ССР. № 55 (13.02.1796). С. 185–186; Представление генерал-майора Я. Боувера Екатерине II о положении дел в Среднем жузе и о мерах улучшения торговли и развитии оседлости // КРО. Т. 2. № 83 (09.04.1795). С. 143–148; Сафронов. Из истории якутской ссылки.


[Закрыть].

В северокавказской Кабарде, находящейся под турецким влиянием, заложничество Московского государства не только обрело свои истоки и характерную форму. Помимо этого, османское влияние отразилось на восприятии нового понятия для человеческого залога. С конца XVI века в Московском государстве для обозначения заложника использовали термин аманат, который постепенно вытеснил термин заклад и широко применялся до XIX века. От слова аманат позже произошло понятие аманатство для обозначения метода в целом.

Здесь следует еще раз обратить внимание на то, что понятие аманат пришло не из эпохи монголо-татарского владычества в XIII–XV веках. Напротив, первые свидетельства о нем в Московском государстве относятся к 1586 году, хотя общераспространенным он стал только в 1610–1614 годах342342
  Предположительно, употребление слова омонат (ранняя форма аманат) впервые встречается уже в 1586 году в контексте покорения царством Большой Ногайской Орды, однако оно было применено по отношению к московскому подданному, крымско-татарскому претенденту на престол Мураду Гирею, который сам находился в Астрахани под царским надзором, и поэтому данное употребление только условно может рассматриваться как начало типичной московский практики заложничества. Трепавлов. История Ногайской Орды. С. 626, 646. – Н. М. Шанский указывает в своем этимологическом словаре на первое упоминание аманат в форме амонат в 1611 году. Шанский (ред.). Этимологический словарь русского языка. Т. 1. С. 89. Свидетельство находится, согласно Картотеке среднерусского словаря Института русского языка Академии наук СССР, в Москве в Собрании государственных грамот и договоров коллегии иностранных дел II. С. 565. – См. также: О сношениях терского воеводы Петра Головина с Гиреем, Салтан-Магмутом и др. Кумыцкими князьями [1610–1614] // Белокуров (ред.). Сношения России с Кавказом. № 3. С. 530–544, здесь с. 530: «приезжал на Терек ис Кабарды от Шолоха князя сын его Хорошай мурза переменяти с Терки сына же его, а своего брата, Талтаслана мурзу, который был на Терке в аманатех». – Согласно «Словарю русского языка XI–XVII вв.», самое раннее упоминание слова аманатчик (вариант от аманат) датируется 1614 годом. Шанский (ред.). Этимологический словарь русского языка. Т. 1. С. 34. – Несколько документов первой четверти XVII века свидетельствуют об одновременном параллельном употреблении слов заклад и аманат. Из дела о посольстве в 1609–1614 гг. в Москву Гордана Индорокова от кабардинского князя Шолоха Тапсарукова // КабРО 1. № 53 (09–18.09.1614). С. 85–87; Русско-чеченские отношения. № 49 (не позднее 04.10.1628). С. 111–113. – Большая советская энциклопедия ошибочно исходит из того, что термин аманат встречается уже в «Древней Руси». Большая советская энциклопедия. Т. 2 [1926]. С. 374.


[Закрыть]. В противоположность понятиям таль или заклад новое обозначение заложника имеет не славянское, а арабское происхождение. Османская империя, вероятно, заимствовала это понятие (как, возможно, и саму практику) у аббасидов, династии которых окончательно прервались с завоеванием османами Каирского халифата в 1517 году. В Аббасидском халифате было принято, чтобы покоренные кочевые этнические группы в качестве гарантии надежной выплаты дани предоставляли регулярно сменявшихся заложников из семей высших высокопоставленных лиц. Однако ничего не известно о том, чтобы в аббасидском контексте существовало целенаправленное политическое использование заложников, подобное монголо-татарской практике343343
  Заходер. История восточного средневековья. С. 80.


[Закрыть].

В тюркском языке арабское понятие было преобразовано в amanat и ämanät344344
  Об этимологии слова аманат: Фасмер. Русский этимологический словарь. Т. 1. С. 75; Miklosich. Die Türkischen Elemente. S. 247; Radloff. Versuch eines Wörterbuches der Türkdialekte. Bd. 1. S. 946, 644; Räsänen. Versuch eines etymologischen Wörterbuches; Аникин. Русский этимологический словарь. Т. 1. Ст. «Аманат».


[Закрыть]. Языковое заимствование из османско-турецкого региона кажется очевидным по причине близких отношений Москвы с Кабардой, которая с конца XVI века была тесно связана с Крымским ханством и османским султаном. К тому же османско-турецкий язык давно получил статус языка межнационального общения огромного региона – с тех пор как Османская империя настолько расширилась, что временами простиралась от Багдада до Белграда и от Каира до Крыма. С конца XV века арабские (и персидские) элементы постоянно включались в османско-турецкий язык – в том числе понятие аманат345345
  Согласно Эдварду Кинану среднеазиатский тюркский служил дипломатическим языком монгольско-тюркского региона и может быть уподоблен «латыни» на пространстве от Каира до Пекина и от Вильны до Дели. Keenan. Muscovy and Kazan.


[Закрыть].

Однако даже если кабардинцы и большинство степных народов юга были хорошо знакомы из османского контекста с заложничеством – как методом для регулирования политических отношений, – далеко не все княжеские семьи или главы этих этнических групп были готовы сразу же предоставлять заложников московскому царю. Кабардинский князь Алкас, например, пытался в сентябре 1589 года избежать выдачи заложников со словами: «Дожил есми до старости и преж сего веривали во всяком деле моему слову, а закладу есми и шертованья никому не давывал»346346
  Посольство в Грузию кн. Семена Звенигородскаго, диака Торха Антонова, Троицы Сергиева монастыря соборнаго старца Закхея и других // Белокуров (ред.). Сношения России с Кавказом. № 12 (1589–1590). С. 84–181, здесь с. 143.


[Закрыть].

Московская имперская элита, конечно, видела блеф тактика, который, как она знала от других кабардинских князей, уже поддерживал оживленный обмен заложниками с кумыкским шевкалом347347
  Там же. С. 136.


[Закрыть]. Она осталась непреклонной и в итоге добилась успеха. Вместе с тем она смогла добиться предоставления заложников только со значительными уступками: князь Алкас потребовал за это свободный доступ к ловле рыбы и охоте в реках и землях края, помощи вольных казаков и дворцовой охраны царя при переправе через реки Терек и Сунжа, обязательства сражаться силами царских войск против врагов князя Алкаса и наконец ежегодного жалованья в том же размере, какое получали другие кабардинские князья348348
  Там же. С. 141–144; Khodarkovsky. Russia’s Steppe Frontier. Р. 58.


[Закрыть].

При подобных значительных уступках со стороны Москвы создается впечатление, что взятие заложников являлось прежде всего бартерной сделкой349349
  Во многих случаях местное население оказывало сопротивление московским притязаниям, поднимало восстания или вело переговоры о том, что, с их точки зрения, являлось наилучшим результатом. Так, калмыцкий хан Хо-Урлюк во время первой встречи с посланниками царя в 1606 году был далек от того, чтобы согласиться с царским ультиматумом – принять присягу на верность и предоставить заложников или потерять страну. Хан Хо-Урлюк без колебаний приказал убить посланников. Только спустя полстолетия калмыцкий правитель Мончак (Пунцук) согласился под настойчивым давлением царского правительства отправить четырех заложников в Астрахань. Однако подобное многолетнее и успешное уклонение от предоставления заложников царскому правительству остается в российской политике заложничества исключением. Грамота из Приказа Казанского дворца царскому воеводе И. В. Мосальскому о посылке к калмыцкому тайше Хо-Урлюку казака Т. Алексеева, о приведении к шерти калмыцких тайшей и о разрешении бухарским купцам торговать в сибирских городах // РМонгО. Т. 1. № 4 (05.03.1608). С. 28–29; Khodarkovsky. Russia’s Steppe Frontier. Р. 57–58.


[Закрыть]. Однако это впечатление обманчиво. Оно скрывает истинное соотношение сил. Вопрос состоял, как правило, не в том, должны ли быть заложники предоставлены Московскому государству, но лишь в том, кто и на каких условиях должен был стать заложником350350
  С. Поллок заходит слишком далеко, принимая переговоры о взятии и обмене заложников за однозначное доказательство того, что процесс российского создания империи на Кавказе полностью являлся «переговорным». Некоторые условия были предметом переговоров, но только не заложничество как таковое. Кроме того, переговоры, за исключением ситуации с индейцами тлинкитами, которая еще будет рассмотрена позже, велись не на равных, поскольку всегда было очевидно, что заложников должно предоставлять местное население, а не царь. Pollock. «Thus We Shall Have Their Loyalty». Р. 154–159.


[Закрыть]. Царские представители во время переговоров действовали прагматично, как они уже поступали раньше при включении в русское и российское подданство этнических групп на юге и востоке351351
  См. гл. 1.


[Закрыть]. Они часто обещали подарки и денежные вознаграждения, чтобы добиться перелома в переговорах и получить присягу на верность и согласие на предоставление заложников. Подарки в виде денег, изделий из шерсти, мехов и предметов роскоши служили при этом не только инструментом подкупа. Задача состояла также в том, чтобы привлечь других князей и этнические группы, которые еще не покорились «могущественному, но милостивому правителю» и не предоставили заложников352352
  Подробнее о тактике российской культуры даров (Gabenkultur) в гл. 4.6.


[Закрыть].

Царские слуги были непреклонны только в одном требовании: признавались заложники исключительно из самых знатных семей. Это определялось их авторитетом, богатством и их численностью внутри коренной этнической группы353353
  «Царский» наказ казанским воеводам Г. И. Морозову и И. А. Хилкову управлении городом и уездом // Димитриев. «Царские» наказы казанским воеводам XVII века. С. 293–294.


[Закрыть]. Особые усилия прилагались для того, чтобы предоставлялись сыновья и племянники правителей. В случаях, когда было несколько жен, с особой тщательностью изучалось значение каждого случая материнства внутри иерархии клана354354
  Протокольная запись переговоров начальника Оренбургской комиссии И. Неплюева с ханом Абулхаиром и другими казахскими феодалами, а также с джунгарскими и каракалпакскими послами во время их приезда в Орск // КРО. Т. 1. № 96 (22.09.1742). С. 229–253, здесь с. 248–249.


[Закрыть]. Оставшееся пространство для торга, которое слуги царя использовали для вопросов о том, кто будет передан в качестве заложника, на какой срок и какие подарки, какое жалование или какие политические обязательства за это будут предложены, зависело, с одной стороны, от положения во власти того, кто выдавал заложника: чем более весомым в политическом и военном отношении являлся заложник, тем шире было пространство для переговоров. С другой стороны, интересы московской стороны, которые варьировались в зависимости от региона, определяли то, насколько уступчивыми были царские посредники при переговорах.

На Северном Кавказе предоставление заложников служило гарантией политической лояльности местных правителей российскому государству и вводилось им прежде всего как мера противодействия имперской конкуренции со стороны Персии, Крыма и Османской империи. В южных степях российская сторона, помимо политической верности, рассчитывала на соблюдение договоренностей – в первую очередь о прекращении набегов на российские поселения и караваны. Захват заложников среди башкир имел целью прекращение их восстаний. В Сибири и на Дальнем Востоке заложничество служило стимулом для регулярной выплаты дани – ясака. Именно в тех районах, где до ближайшей российской крепости было далеко, деревянные дома с заключенными в них заложниками представляли собой «естественное» место, куда представители коренных народов приезжали для сдачи шкур.

Различие интересов объясняет различия в порядке действий российской стороны. В то время как в большинстве случаев при взятии заложников в южных степях и на Северном Кавказе существовала возможность переговоров и поэтому в отношении этих регионов можно говорить о «договорах о заложничестве», то практика заложничества в Сибири, на Дальнем Востоке и в северной части Тихого океана выглядела совершенно иначе. Здесь имело место одностороннее, насильственное взятие заложников, которое западное международное право раннего Нового времени заклеймило как «международно-правовые репрессии в мирное время». Соответственно, по-прежнему допустимым захват заложников считался только в военное время и только для того, чтобы удержать население оккупированной территории от военных действий против оккупационных властей355355
  Lutteroth. Der Geisel im Rechtsleben. S. 176–178.


[Закрыть].

Не стоит полагать, что царская власть когда-либо задумывалась о международно-правовой оценке своих действий в отношении захвата заложников. Российская имперская элита не сомневалась в допустимости своих действий. Эта позиция определялась прежде всего московской точкой зрения на этнические группы на Востоке, которые планировалось покорить: все коренные жители, которые не были готовы принести присягу, платить дань и предоставлять заложников, считались «немирными иноверцами» или «изменниками»356356
  В то время как в XVII веке все еще было распространено понятие иноземцы, в XVIII веке употреблялся термин иноверцы, пока в начале XIX века не получило широкое распространение понятие инородцы. Каппелер. Как классифицировали русские источники.


[Закрыть]. Они выступали против законного с российской точки зрения притязания царя на своих подданных и отказывались от связанного с этим повиновения. Кроме того, их негативное поведение ставило под угрозу цель приумножения государственных доходов за счет дополнительных плательщиков ясака357357
  Fisher. The Russian Fur Trade. P. 53, 54, 59, 73.


[Закрыть].

Таким образом, взятие заложников в Восточной Сибири, на Дальнем Востоке и в северной части Тихого океана, как правило, совершалось с применением грубой силы. В отличие от ситуации с кабардинцами, казахами или башкирами, здесь заложникам не разрешалось свободно передвигаться внутри крепости. Вместо этого они в основном находились в деревянных домах, прикованные железными цепями, и им оставалось только надеяться на пропитание либо от добросердечных российских служилых людей, либо от членов своего клана или своей этнической группы. Но прежде всего вопрос их выживания зависел от того, готовы ли члены их клана или этнической группы платить дань. Из столицы постоянно поступали указания заботиться о заложниках, хорошо кормить их и таким образом мотивировать членов клана или этнической группы сдавать меха. Но реальность обычно выглядела иначе358358
  См., например, документы в: Колониальная политика Московского государства. № 41 (24.09.1640). С. 93–94; № 43 (22.09.1645). С. 95–97; № 187 (1645–1646). С. 229–321; № 19 (12.10.1648). С. 51–53; № 196 (до 15.07.1679). С. 244. – Бахрушин. Ясак в Сибири в XVII в. // Научные труды. Т. 3. Пункт 2. С. 49–85, здесь с. 66–67; Он же. Очерки по истории красноярского уезда XVII в. // Научные труды. Т. 4. С. 48–49. – О заложничестве в самоедских этнических группах: Вершинин. Русская колонизация Северо-Западной Сибири в конце XVI – XVII в. Екатеринбург, 2018. С. 395–400.


[Закрыть].

Представители царской власти сталкивались с проблемами совершенно особого рода, когда коренные жители абсолютно не чувствовали связи с заложниками, выбранными из их рядов, – они просто бросали их и бежали. С таким отношением российские завоеватели сталкивалась вплоть до середины XVIII века среди бурят, коряков и прежде всего среди проживающих на Дальнем Востоке чукчей359359
  Зуев. «Аманатов дать по из вере грех». С. 155–159; Он же. Присоединение Чукотки к России; Он же. Русские и аборигены на крайнем северо-востоке.


[Закрыть]. Чукчи раньше никогда никому не платили дань, не говоря уже о предоставлении заложников. Поэтому столь привычный для россиян метод взятия заложников вызвал у чукчей полное непонимание. Более того, заложники в данном случае никоим образом не оправдали ожиданий, возложенных на них царской стороной. Вместо того чтобы беспокоиться о благополучии Апы, сына чукчи, который в 1648 году был «захвачен» царской стороной на реке Колыме как заложник, и вместо того чтобы отныне посылать царским послам ясак, ни отец, ни мать, ни другие представители этой семьи или чукчей вообще не дали о себе знать360360
  Челобитная аманата Колымского острога Апа о зачислении его толмачем и разрешении участвовать в приискании «неясачных землиц» // Ефимов, Орлова. Открытия русских землепроходцев. № 82 (не ранее 01.09.1648). С. 254–255. – А. С. Зуев приводит множество других случаев захвата заложников русскими среди чукчей. Зуев. «Аманатов дать по из вере грех». С. 155.


[Закрыть].

Андрей Зуев смог убедительно доказать, что чукчи считали членов своей этнической группы, после того как они были насильно захвачены российской стороной в качестве заложников, мертвыми, независимо от того, были ли они на самом деле мертвы или еще живы. Согласно верованиям и мировоззрению чукчей, если кто-то умирал насильственной смертью, то это приводило к «доброму духу» и приносило удачу родственникам361361
  Богораз. Материалы по изучению чукотского языка и фольклора; Он же. Чукчи. Ч. 2: Религия; Вдовин. Природа и человек; Зеленин. Обычай «добровольной смерти» у примитивных народов.


[Закрыть]. Переход в царское заложничество ассоциировался со смертью. Таким образом, потерю тех, кто был успешно «похищен» российской стороной, можно было больше не принимать во внимание362362
  Зуев. «Аманатов дать по их вере грех». С. 156–158.


[Закрыть].

Рис. 3. Семья чукчей в кафтанах из оленьих шкур с собачьим или волчьим мехом. На заднем плане – яранга, большая палатка из оленьих и моржовых шкур. Рисунок XIX века

В случае с чукчами, таким образом, принцип обеспечения российской экспансии и притязаний на господство, который основывался на связи представителей группы с заложниками, взятыми из ее среды, потерпел фиаско363363
  Из сенатской справки по материалам секретной экспедиции // Колониальная политика царизма на Камчатке и Чукотке. № 60 (не ранее 1748). С. 160–162.


[Закрыть].

Российские служилые люди, которым после долгих усилий в суровых районах Дальнего Востока удавалось заполучить отдельных представителей чукчей или коряков, напрасно надеялись привести семейные кланы или этнические группы в российское подданство. Кроме того, они сталкивались с фактами многочисленных набегов, с помощью которых чукчи пытались изгнать российских захватчиков. При этом чукчи вплоть до 1750‐х годов несли трагические потери в собственных рядах364364
  Зуев. Присоединение Чукотки к России. С. 101–118, 157–176. – Об обращении царской стороны с чукчами во второй половине XVIII века см. ниже.


[Закрыть].

Если в ситуации с чукчами российский интерес был направлен преимущественно на их подчинение с целью получения доходов от ясака, совсем другие причины для захвата заложников возникли в ходе экспедиций на Камчатку, Алеутские острова и Аляску. Во-первых, суровые условия регионов затрудняли продвижение и путешествия вообще. Поэтому в случае длительного пребывания, например при зимовке, предполагалось, что удержание заложников защитит от нападения местных жителей. Во-вторых, взятые в заложники коренные жители часто сами по себе давали достаточную гарантию выживания, потому что без их помощи не знающим местность российским исследователям и завоевателям грозила голодная смерть365365
  Такая проблема возникла у части российской экспедиционной группы, в 1766 году «открывшей» прибрежный остров Аляски Кадьяк и не получившей поддержки жителей острова в поисках продовольствия. Из рапорта С. Г. Глотова Т. И. Шмалеву о плавании на судне «Св. Андреян и Наталия» в 1762–1766 гг. на Алеутские острова и открытии острова Кадьяк // Русские экспедиции по изучению северной части Тихого океана. № 29 (22.08.1766). С. 101–110. – Другие европейские империи также принуждали коренное население служить им. Matthies. Im Schatten der Entdecker.


[Закрыть]. Заложники также должны были служить посредниками и советниками при общении с коренными племенами и в качестве проводников в неизвестных районах. Нередко заложников привлекали и к принудительному труду в частных домах или подвергали сексуальной эксплуатации366366
  Как, например, в конце XVIII века на самом большом, расположенном перед Аляской острове Кадьяке (англ. Kodiak) в северной части Тихого океана. Гринев. Туземцы-аманаты в Русской Америке. С. 135.


[Закрыть]. Хотя эти злоупотребления никоим образом не являлись установками российской власти, тем не менее их не удавалось предотвратить и виновные наказывались редко367367
  Бахрушин. Очерки по истории Красноярского уезда в XVII в. // Научные труды. Т. 4. С. 48–49.


[Закрыть].

Итак, московскую традицию заложничества в ее многообразии и прагматичном обращении со стороны имперской элиты трудно уложить в единую концепцию. Как и царская концепция подданства, намеренно размытая в своих контурах и за счет этого способная адаптироваться к соответствующим обстоятельствам, созданный российской имперской элитой метод взятия заложников превратился в инструмент экспансии и консолидации империи с практически безграничным спектром применения.

Поскольку интенсивность обращения к заложничеству зависела от соответствующего состояния имперской экспансии и консолидации власти, периоды расцвета практики заложничества также совпадали с периодами расцвета экспансии и особых усилий, направленных на подчинение и интеграцию коренного населения. Так, конец XVI века можно охарактеризовать как начало пиковой фазы заложничества среди северокавказских кабардинцев, период с XVII до конца первой трети XVIII века – на Северном Кавказе и в Поволжье, в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке, а также среди калмыков и башкир. Начиная с 1740‐х годов значимость и интенсивность заложничества в этих районах постепенно снижались. Но теперь этот метод получил широчайшее распространение среди казахов, на Алеутских островах, в северной части Тихого океана и на Русской Аляске. Он играл важную роль до конца XVIII века и на Северном Кавказе. В начале XIX века заложничество постепенно утратило свое некогда первостепенное значение и в этих областях, но вплоть до 1820‐х годов еще считалось во многих районах обычным делом. В отдельных случаях заложничество встречалось вплоть до 1860‐х годов368368
  Данный хронологический обзор заложничества основан на анализе всех изученных для данной работы документов и вторичной литературы, касающейся Северного Кавказа, южных степей, Сибири, Дальнего Востока, Северо-Тихоокеанского региона и российской Аляски.


[Закрыть].