Текст книги "Эмма"

– Она знает про то, кто она такая, но не то, как она такой стала. Мы с её отцом решили ей сказать, что она такой родилась, и это нормально.

– Вы уже вторая мать на моей памяти, которая врёт своей дочери ради её же блага. Не поверите, какое у меня сейчас дежавю.

– Она была неизлечимо больна, – продолжала мать Мии, проигнорировав слова Джонатана, – поэтому её отец и стал разрабатывать лекарство, в состав которого входил змеиный яд. С самого начала он колол ей змеиную кровь в совокупности с какими-то веществами, не знаю какими, я не учёная. Кровь приспособилась, организм её не отверг. Ты, наверное, знаешь, что яд змей не действует на их сородичей? А ещё в древние времена его добавляли в лекарства и лечили людей. Именно по этому принципу её отец и изучал способ, как вылечить её болезнь с помощью такого сильного вещества. Понятное дело, что испытывать пригодность лекарства на кроликах времени не было, вот мой муж и вызвался. Кровь змеи его организм отвергал, поэтому он разработал универсальное средство: в него входили какие-то химические компоненты, сам яд и кровь змеи. Питер стал колоть это себе, и всё было отлично, даже сердце у него больше не болело. Как только Мие становилось лучше, он гордился собой, ведь смог вылечить человека от болезни, с которой не могли справиться врачи! И пошёл просить денежную поддержку на проект у научно-исследовательских центров города.

– Проще говоря, он искал спонсора?

– Да, верно, – продолжила свой рассказ Тина. – Проект одобрили, и на эти деньги он сделал таблетки, которые потом давал Мие, ну и сам стал их принимать. Но в какой-то момент Питер стал ужасно себя чувствовать, а вскоре и вообще слёг. Твердил, что это всего лишь побочные эффекты от препарата, что всё будет хорошо. Я ненавидела его за это. Очень много кричала, ругалась, говорила, что все его разработки пойдут коту под хвост, но он стоял на своём. Ещё пока Питер хорошо себя чувствовал, Мия уже проявляла свои способности, а он, в свою очередь, учил её контролировать себя. Называл это всё «астрологией», дурак, – Тина пустила горькую слезу. – Говорил ей, что, когда она родилась, с неба упала необычная звезда, и он загадал желание. Стал каждый день называть её своей счастливой Звёздочкой, которая исполнит его заветное желание. Питер всегда водил её на поляну во время полнолуния, проверяя её реакцию. Вскоре Мия стала превосходно контролировать свои способности. Гордость Питера за неё не передать словами, он так её любил…

– Невероятно. Я слышал историю про астрологию, но совсем по-другому.

– Да нет, он действительно был астрологом и рассказывал ей про небо. Но самым ключевым в этих уроках про звёзды была тренировка её способностей. В общем, когда он слёг и уже не смог даже работать, по его наказу я давала ему те «витамины», но его организм их отвергал. Питер смирился. Сказал, что пришло его время и он больше не хочет пытаться. За пару дней до смерти собрал все силы, которые у него ещё оставались, пошёл с Мией на эту заветную поляну и сказал, что ему нужно будет уйти. Что будет её ждать на небе в созвездии Змеи. Иронично, не думаешь?

– Да уж, – Джонатан тяжело вздохнул. – В итоге что было-то в этих таблетках?

– Понятия не имею, но в его диссертации нашла абзац с перечнем катализаторов, способных убить змею, и с пометкой о том, что их ни в коем случае нельзя добавлять в состав лекарства. Там были описаны те самые симптомы, которые и были у Питера перед смертью, вот я и подумала на своего нынешнего мужа, что во всём этом виноват он. Я думаю, ты понимаешь, что такой человек, как Питер, просто не мог так ошибиться в препарате да ещё и потом его принимать.

– А почему вы вообще полезли на чердак, к этим документам?

– Заподозрила что-то неладное. Я, конечно, стала давать Мие эти «витамины», но только потом поняла, что у неё немного другие симптомы, ну… Не как у её отца. У неё кожа, когда слезает, не оставляет ран, и плохо ей каждые два года, именно перед кровавой луной. Видимо, это просто нормальное явление для таких, как она. Чтобы ей стало легче, я решила ей в еду добавлять именно то лекарство, которое её отец когда-то ей колол. Только она этого не знала.

– У вас ещё остался этот препарат?

– Одна ампула. А зачем тебе? – ответила Тина и отдала ему лекарство.

– Мы сейчас были у медика, которая разбирается в таких странностях, и она, когда брала анализы у Мии, просила принести это лекарство ей на проверку веществ в составе.

– Я знаю только одного учёного, который мог бы в этом разбираться… – Тина задумалась. – Эту женщину случайно зовут не Лорэн Грейссман или как-то так?..

– Лорэн Гроссман. Но откуда вы её знаете?

– Именно она и была спонсором Питера несколько лет назад. Он с ней сотрудничал, пока был жив. Лорэн даже была на его похоронах. Питер каждый день отправлял ей отчёты насчёт своего проекта, и Лорэн давала ему советы, как правильно и лучше смешать препараты. Знаешь, я по молодости даже ревновала его к ней.

– Она же была его коллегой, зачем ревновать?

– Лора писала ему даже посреди ночи, а он вскакивал с кровати и сразу бежал на свой чердак, чтобы проверить полученную информацию с компьютера.

– Справедливо.

– У тебя остались ещё вопросы?

– А на каком языке мне угрожала Мия? – спросил Джонатан.

– Удивительно: ты смог сам догадаться, что она тебе угрожала.

– Точно, какой я дурак, – Джо стал язвить. – Наверное, когда с тобой рядом стоит существо, частично покрытое чешуёй, с жёлтыми глазами и двумя очень тонкими и острыми клыками, оно точно желает тебе хорошего дня.

– Очень смешно.

– А когда Мия замахнулась на меня рукой с острыми когтями, пропитанными, видимо, ядом, она хотела меня обнять, да? Как же я это сразу не понял!

– Закончил? Я могу начать объяснять? Или ты продолжишь возмущаться?

– Нет, мне больше интересно, что это был за язык такой.

– Этот язык называется… – начала говорить Тина, но абсолютно здоровая Мия перебила её. Она стояла, опираясь на стену, и выглядела очень непринуждённо.

– Парселтанг. Слышал о таком языке? – сказала Мия, скрестив руки на груди.

– И тебе доброго здравия, Мия, – сказал Джонатан. В отличие от остальных, он выглядел очень напряжённым.

– Да расслабься ты, я же тебя не съем.

– Нет, просто убьёшь.

– Скорее парализую на некоторое время. У меня не такой сильный яд, чтобы убить человека. Максимум мышку или ящерицу.

– Когда ты говорила со мной на парселтанге, ты совсем не выглядела безобидной.

– Конечно, ты же мешал мне. Или я должна была вежливо попросить тебя отойти?

– Да всё, я понял. Но что ты тогда говорила?

– «aaysa Hatheeey aaysa hathehhh hathehhh ay aah ath aayaa hathehhh hathehh haaaaaah Ayae eh Esseytha» значит «Я убью тебя», и это, кстати, было адресовано тому уроду на стуле, которого я на всякий случай только что парализовала, а фразу «Ehh Ssss Sssey ay Ayae eh Esseytha Sssey ay Ayaeeh has saay ssssehhh haaaaaah Hathee ey Haa haaaaaah» я сказала тебе. Между прочим, я попросила тебя отойти с дороги.

– Попросила? А замахнулась ты, чтобы меня пододвинуть?

– Ну, говорю же, просто парализовала бы, чтобы под ногами не мешался, что такого?

– Можно я не буду на это отвечать? Иначе я просто не замолчу и буду возмущаться до самого вечера.

– Твоё право, – ответила Мия и махнула рукой.

– Прости, Мия. У меня не было выбора, – сказала виноватым голосом её мать.

– Смеёшься? Да только отец видел во мне человека! Я контролирую себя! Сколько раз я должна это повторить, чтобы ты наконец поняла? Я не монстр, со мной можно просто поговорить, а не колоть в меня мой же яд, это оскорбительно!

– Но вы же говорили, что яд на неё не действует, – сказал Джонатан Тине, но за неё ответила её дочь.

– Любой змеиный яд в меня вколи – я выживу, в каких бы количествах он ни был, хоть литр. Но мой же яд парализует меня так же, как и любую мою жертву. Вот, мам, ответь, сколько у тебя ещё этой отравы спрятано? И почему ты просто сама не могла вколоть этот шприц моему отчиму?

– Так, давайте вы обе успокоитесь и не будете ругаться, хорошо? Мия, нам нужно идти к мисс Гроссман. А вы, – Джонатан обратился к Тине, – вызовите полицию на этого мужика, скажите, что он пьян и напал на вас, а нас тут и в помине не было.

Женщина лишь кивнула в ответ, а Джонатан и Мия вышли из дома. Половину пути они шли молча. Не выдержав такого напряжения, Джонатан заговорил, но абсолютно спокойным голосом.

– Я думал, что между нами нет секретов.

– Да что ты говоришь… А кто до последнего не говорил мне про то, кто на самом деле ЭмКей и почему её нельзя называть Эммой?

– Это был не мой секрет, я даже не имел права тебе его рассказывать.

– Про то, что ты оборотень, тоже не рассказывал.

– Не думал, что секреты принято рассказывать по очереди, – вздохнул Джонатан. – Мия, сейчас мы говорим о твоей тайне, ты бы, в принципе, могла ею со мной поделиться.

– Думаю, мне было бы не очень приятно, если бы ещё один человек, помимо моей матери, считал меня монстром.

– Ты не забыла, что сейчас разговариваешь с оборотнем? – сказал Джонатан и засмеялся.

– Слушай, иди займись своими повседневными делами, – сказала Мия и засмеялась в ответ. – Что вы там, оборотни, делаете? Воете на луну?

– А ты каждый день на завтрак ешь мышей и боишься ёжиков?

– Как иронично сравнивать меня со змеёй, когда я и по натуре та ещё стерва, – ответила Мия и подмигнула.

– Не могу не согласиться, ты та ещё змея, – сказал Джонатан. – Но, знаешь, это не какой-то секрет про украденную в детстве шоколадку, это весомая и важная информация.

– И что теперь? Я должна рассказывать это каждому встречному?

– Ну, спасибо, меня никто ещё так обидно не оскорблял.

– Да ты же сам понимаешь, что я образно, без обид. Просто… Другу такое не рассказать.

– Это значит, что мы с тобой просто друзья? Ну, тогда извини, у меня больше нет к тебе никаких претензий, – сказал Джонатан и, засунув руки в карманы, зашагал вперёд.

– Ну, стой, Джонатан. «Просто» должно было звучать как связующее слово, – Мия догнала его и остановила. – Ты для меня больше чем просто друг. И это даже дураку понятно.

– А кто я для тебя, Мия?

– Я тебя… – прошептала Мия, но ЭмКей, которая напрыгнула на неё со спины, перебила подругу.

– Приветики. Ой, а я вам не помешала?

– Думаю, очень помешала, – сказал подходивший к ним Билли.

– Простите, мне так жаль.

– Мы же все понимаем, что ей плевать?

В ответ на слова Билли друзья рассмеялись и пошли вперёд. Как оказалось, они все собирались к мисс Гроссман. Лорэн позвонила ЭмКей и попросила прийти на проверку её самочувствия, Билли пошёл с ней за компанию, ну а Джонатан с Мией несли врачу ту самую заветную ампулу. Друзья почти дошли до места их назначения, как ЭмКей позвонил отец.

– Да, папуль? Что? Джонатан? Ну да, он со мной, рядом. Что значит ты не удивлён? Что? Ты хочешь с ним поговорить? О чём? Меня это не касается? Ну здорово, спасибо. Да, хорошо, я скажу ему, жди.

– Я так понимаю, – сказал Джонатан, – мистер Вуд хочет со мной о чём-то поговорить?

– Ты же мне потом расскажешь, о чём вы говорили?

– А разве это тебя касается?

– Очень смешно, Джеки. С ума сойти можно, ты такой шутник.

– Да, я такой, – хоть в голосе ЭмКей отчётливо слышался сарказм, это не помешало Джонатану лишний раз начать восхищаться собой.

– Какая же ты до дрожи несносная псина, – пробубнила ЭмКей вслед уходящему Джонатану.

– Ты же в курсе, что я всё слышу?! – прокричал Джонатан, продолжая идти спиной к своей подруге.

– Знаешь, ЭмКей, мне кажется, твои родители уведут у тебя потенциального парня.

– Билли, он не мой… – начала говорить ЭмКей, но её перебили.

– Правильно, этот горячий оборотень – мой, – гордо сказала Мия и зашла в дом мисс Гроссман.

– Мне послышалось или это звучало как вызов?

– Нет, подружка, это была яркая демонстрация превосходства Мии над тобой, – ответил Билли.

– Да, это абсолютно точно был вызов сверхъестественному существу, – ответила ЭмКей, заходя в дом Лорэн.

– Мне начинает казаться, что я зря на что-то надеюсь… – пробубнил Билли, придерживая ЭмКей дверь.

– Надежда умирает последней.

– Вот, слушай, прямо на душе легче стало, ЭмКей, – ответил Билли и закатил глаза.

Глава 14

Тем временем Джонатан уже подошёл к дому мистера Вуда. Ему не сильно нравилась мысль о том, что сам первоначальный вампир хочет поговорить с обычным оборотнем. Но почему-то Джо был уверен, что это очень личный разговор, ведь Том даже не посвятил в это свою дочь. Времени на раздумья у него не было. После стука в дверь мистер Вуд тут же впустил его.

– Рад тебя видеть, Джонатан, присядь.

Оборотень послушно сел на диван.

– Помнишь, я тебе говорил, что чувствовал в твоём доме присутствие другого существа? Так вот, скажи мне, Тайлер – твой родной брат?

– Мы ровесники. Он чисто логически не может быть мне родным, так как он, к счастью, не мой близнец.

– Но он сын Мари?

– Откуда вы знаете её имя? Впрочем, неважно. Я уже ничему в этой жизни не удивляюсь. Да, Тайлер её сын.

– А ты не можешь мне рассказать, как она вообще стала женой твоего отца?

– Очень приятно, что вы не называете её моей мачехой. Ну, когда моя мать умерла, отец спустя год познакомился с Мари.

– И сразу женился?

– Сказал, что влюбился с первого взгляда.

– А с момента, как они поженились, ты видел её в обличии зверя?

– Отец говорил, что после того громкого побоища, когда мою мать убил вампир, Мари также потеряла своего мужа и из-за этого не может восстановить свои силы.

– Джонатан, ты же сам знаешь живой пример тому, как на самом деле трудно, но всё же возможно восстановить свои силы оборотню. Неужели тебе не приходило в голову, что Мари что-то скрывает?

– Да я с первого её появления в нашем доме уже понимал, что Мари не та, за кого себя выдаёт, но разве меня кто-то слушает?

– Я тебя слушаю.

– Я ни разу, сколько знаю и Тайлера, и Мари, не слышал, как они рычат, а поводов было достаточно, уж поверьте. Ещё постоянные приговорки этого идиота «На мне заживает как на собаке» выводили меня из себя. Ни один уважающий себя оборотень не будет гордиться этим. Я, конечно, могу сказать про себя такое в шутку, ну, назвать себя псом, например, но никак не гордиться этим. Это невероятно стыдно и оскорбительно для оборотня. Мы же высшие существа, а не стая бродячих собак. Даже вы, мистер Вуд, насколько я знаю, говорите моему отцу «животное», но никак не «пёс».

– Но я слышал, что моя дочь тебя так называет. Как ты к этому относишься?

– Ваша дочь – исключение. Во всех, конечно, смыслах.

– Приятно это слышать.

– Но если говорить относительно данной ситуации, – продолжал Джонатан, – то это уже вошло в норму. То есть она стала называть меня так ещё до того, как узнала мою тайну. Так что это уже даже что-то личное, связывающее нас.

– Я тебя понял. Вернёмся к теме, из-за которой я тебя сюда позвал. Твою версию, что Тайлер не оборотень, я услышал. Но что насчёт его матери?

– Я верю в тот самый инстинкт волков. Если ты полюбил однажды, ты больше не полюбишь никого, какие бы обстоятельства ни сопутствовали этому. Тем более мой отец до безумия любил свою жену, мою маму, и ну никак бы не смог по своей воле полюбить другую, понимаете?

– Здесь хотелось бы выделить ключевое выражение «по своей воле». Насколько даже мне известно, подавлять волю человека, да и любого другого существа, может только вампир. Теперь я задам тебе вопрос, на который ты должен ответить чётко, хорошо всё обдумав.

– Я готов.

– Ты считаешь, что Мари – оборотень?

– Нет, – незамедлительно ответил Джонатан. – Я размышлял над этим не раз, поэтому не стал сейчас зря тратить время на раздумья.

– Разумно.

– Но это только мои предположения с очень прозрачными фактами в доказательство моей правоты. Если вы, мистер Вуд, выдвигаете такую дерзкую теорию, можете ли доказать, что вы правы?

– Иначе я бы тебя и не позвал, мальчик мой, – сказал Том и достал очень старую фотографию из пыльной коробки. – Это фотография моего выпуска из училища.

– Так всё-таки то, что пишут в книгах, неправда? Вампиры не исчезают с плёнки, видны в отражении в зеркале и всё такое?

– Во-первых, ты сам оборотень, и, как я знаю, ты не бегаешь по ночам выть на луну.

– Ну, это верно.

– А во-вторых, неужели тебя не смущает, что здесь весь дом обвешан нашими семейными фотографиями?

– Да, вы правы, продолжайте.

– Отлично. Так вот, Джонатан, ты же понимаешь, что я достаточно стар? Но именно этой фотографии около двухсот лет. Любой другой бы подумал, что я вру, но ты мне поверь, даже двести лет назад мы, как ты не так давно сказал, «высшие существа», обучались грамоте.

– Думаю, – говорил Джонатан, держа в руках заветное фото, – я должен найти здесь те самые нужные мне доказательства?

– Я поясню, – мистер Вуд говорил очень спокойным голосом. – Это сейчас оборотни, вампиры и люди могут учиться в одном заведении, но во время моей очень давней молодости с этим было всё невероятно строго. Ты не смотри на то, что я сейчас женат на оборотне, а моя дочь – гибрид. Со временем мои взгляды, ну и, понятное дело, девушки, менялись быстрее, чем шли мои годы. Но даже я примерно в свои двадцать лет, увидев рядом с собой оборотня, разорвал бы его на части, да ещё и оторванную его голову принёс бы друзьям, чтобы похвастаться. Ты понимаешь, к чему я веду?

– К тому, что вашими товарищами в училище были исключительно одни вампиры?

– Умом ты точно пошёл в свою мать, но никак не в отца, – сказал мистер Вуд. – Посмотри в левый угол фотографии. Кого ты видишь?

– Обычного изгоя, как и во всех учебных заведениях. Неприметная девушка, которая, судя по выражению её лица, видимо, даже фотографироваться-то не хотела.

– Всё верно, но неужели эта обиженная жизнью девушка тебе никого не напоминает?

– Вы шутите?

– Я похож на того, кто любит шутить?

– Вообще-то да.

– В этот раз шутки в сторону, Джонатан. Я позвал тебя сюда не для этого.

– Да этого же просто быть не может.

– Многие и в вампиров с оборотнями не верят, но вот, мы здесь. Сидим с тобой на диване, рассматриваем фотографию девятисотлетней давности. Так почему же ты не можешь поверить в такой поворот событий?

– Конечно не могу поверить! Вы вообще можете себе представить, каково оборотню в такое поверить?

– Поверить во что? – спросила Сара, которая зашла в гостиную.

– Просто я показал Джонатану доказательство того, что мне больше двухсот лет.

– А, ну да, в это сложно поверить, милый, – Сара поцеловала мужа в лоб. – Ты в свои четыреста с хвостиком очень молодо выглядишь.

– Мне вот теперь кажется, что все вампиры молодо выглядят, – поддержал её Джонатан, сидя с испуганными глазами.

– Да ладно тебе, какая разница?

– Действительно… – возмутился Джонатан и направился к выходу. – Извините, мне нужно проветриться.

– Джон, подожди! – окликнула его миссис Фолл. – Помнишь, ты говорил, что тренировал своих братьев? Так вот, если ты не заметил, то эти ребята приедут уже со дня на день. Я, конечно, верю в свою дочь, но твоё заявление тогда, в лаборатории Лорэн, уложило на твои плечи огромную ответственность, понимаешь?

– Она будет готова, обещаю, миссис Фолл, – сказал Джонатан очень серьёзным тоном, что правда воодушевило Сару, и ушёл на улицу.

Немного постояв на свежем воздухе, Джо написал своим друзьям, что будет ждать их у кафе, где они так любили проводить свободное время. Им было что обсудить. У каждого из них накопилось достаточно проблем, но сейчас самой главной являлась ситуация с ЭмКей. Это не шутки. Те пятеро вампиров явно были настроены серьёзно, благо это не оборотни, потому что такие, как Джонатан, по своей натуре очень эксцентричны и агрессивны. Вампир может выдержать какое-то время, перед тем как напасть, что является совершенно обратной характеристикой по отношению к оборотню.

Время шло, а Джонатана всё не было, и друзья начинали переживать.

– Мне это не нравится. Почему мне кажется, что с ним что-то случилось? – спрашивала ЭмКей.

– Слушай, – отвечал Билли, – если с тобой каждый день что-то случается, это не значит, что и у остальных так же.

– У меня плохое предчувствие, понятно тебе?

– Да он будет с минуты на минуту, успокойся, – говорил Билли ЭмКей, в то время как Мия просто молчала и смотрела вдаль.

– А вот и он, – сказала Мия, увидев вдалеке машину Джонатана.

– Извините, я не предупредил, что опоздаю, – сказал парень. – Я заходил домой за машиной, и там были небольшие проблемы.

– Сейчас-то всё нормально? Ты какой-то бледный.

– Спасибо за заботу, грызун, но тебе бы сейчас стоило за собой последить.

– Вот так и относись к людям хорошо, чтобы они потом с тобой как с животным разговаривали, – сказала ЭмКей и ушла в кафе.

– Похоже, тут просто кто-то в плохом настроении?

– Нет, просто ты, Джонатан, повёл себя грубо, – ответила Мия и пошла к подруге.

Парни пошли вслед за девушками. Друзья, как и раньше, сели за свой любимый столик. Чувство ностальгии заставляло задуматься каждого из них, а запах любимого кофе и горячего шоколада только обострял ощущение утерянного времени. Из-за этого каждый чувствовал какую-то неловкость, будто так не должно быть: эти ребята не должны сидеть сейчас за одним столиком, обсуждать, как прошёл их день, или делиться новыми эмоциями.

– К сожалению, – начал Джонатан, – я позвал вас троих не для того, чтобы спокойно наслаждаться угощением. Тогда, в лаборатории, мы все повели себя очень благородно. Я хочу, чтобы это было правдой. Мы все понимаем, что без тренировок нас всех действительно убьют.

– Мне не нужны тренировки, ты сам это знаешь, – сказала Мия. – Я справлюсь с ними.

– Не будь в себе так уверена.

– Да почему? У меня превосходное самообладание! И постоять я за себя смогу, – твердила Мия.

– То есть в этой сверхъестественной команде по спасению мира я тут один простой человек? – спросил Билли, но его вопрос проигнорировали.

– Мия, – продолжал Джонатан, – ты не справишься. На этом точка.

– Самое забавное, что в ЭмКей ты по-настоящему веришь, – психанула Мия и вскочила из-за стола. – Хотя она вообще себя контролировать не умеет! Её даже по имени-то называть нельзя, но в неё ты веришь!

– Успокойся и сядь на место.

– Знаешь что, Джонатан? Кому здесь нужна помощь, так это ЭмКей и Билли, вот их и учи. У меня и так проблем по горло, и ты ещё со своими тренировками.

– Думаешь, эти проблемы только у тебя? – по Джо было видно, что у него от злости сейчас загорятся глаза.

– Смотри, ЭмКей, наша парочка ссорится. Ты рада? – тихо сказал Билли.

– Заткнись, – еле слышно прорычала его подруга.

– Да какие у тебя могут быть проблемы? За всё это время ты только и делаешь, что помогаешь всем подряд, – продолжала Мия, не обращая внимания на друзей, которые шептались рядом с ней. – Раньше ты о себе не думал, а сейчас решил включить своё эго, чтобы доказать, что я не права?

– Не смей говорить такое о человеке, которого абсолютно не знаешь! – Джонатан вскочил из-за стола так же, как и Мия. Нервы его были на пределе.

– Почему мне кажется, что он очень зря это сказал?

– Билли, – ЭмКей повернулась к другу, и одного ярко-красного свечения её глаз было достаточно, чтобы парень замолчал.

– Точно, я не могу ничего о тебе знать, мы же с тобой просто друзья, – сказала Мия и вышла из кафе.

– Ну, отлично, – прошептал Джонатан и протёр руками лицо. – Ещё этого мне не хватало. Ладно, поедем без неё, выдвигаемся.

– А ну, сядь, – приказала ЭмКей. – Мы не поедем без неё.

– Она не хочет тренироваться. Заставлять, что ли?

– Раз она такая крутая, то должна поехать и показать нам всем, чего она стоит, – сказала ЭмКей и кивком головы дала знак, чтобы все шли за ней.

Когда они вышли, Мия стояла, облокотившись на машину. ЭмКей была этому рада. Может, Мия и поругалась с Джонатаном, но свою подругу в беде не бросит.

Друзья сели в машину и ехали молча. Место их назначения было совсем обычным – поляна посередине леса. Всё было окружено деревьями так, что даже солнечные лучи плохо проходили сквозь листву. Самое подходящее место для тренировок сверхъестественных существ.