Текст книги "История одной эмигрантки"

Глава 15. Чувства, деньги, такой расклад

Раньше я думала, что все сказки пудрят мозг женской половине человечества. Жила она жила и вот встретила своего прекрасного принца или хотя бы коня.

Но тут закралась мне мысль, что у мужчин есть тоже сказки, просто свои. Выглядит эта сказка примерно так. Он будет потасканным, лысеющим и разоренным после развода. Со всеми вытекающими болячками, ноющей спиной и алиментами. И в него, такого прекрасного, ну, чисто случайно, влюбится прекрасная молодая нимфа, которая вот не про деньги, а за его красивый внутренний мир.

К чему весь перл? Ко мне с заядлой периодичностью подкатывают мужики, выглядящие похуже моего батяни. И у меня вопрос. Вот что в моей жизни должно произойти, чтобы я такая: «Да, давай, погнали, тебя-то мне и не хватало».

Всегда искренне удивлялась женщинам, которые могут обходиться с мужчинами, как с элементом заработка, а теперь стала одной из них. Может, просто надоело быть удобной хорошей девочкой? Итак, что мы имеем на руках?

Карта номер один – шестерка треф. Хилми, турок в процессе развода, который ко всему прочему не сильно хорош собой и местами раздражает меня. Его манера постоянно пытаться меня потрогать, менять позы, запах изо рта. Но есть и свои плюсы – он не сильно богат, но охотно пляшет под мою дудку. Это не может не радовать, я могу вертеть им как захочу. Полная свобода, прекрасно. А если мне что-то не нравится, я просто выдумываю очередную историю.

Пиковый король. Молодой турецкий мальчик с отличным чувством ритма и членом. Ох, как же он хорош. Как же я скучаю по нему. Но за душой ни гроша, как быстро мне надоест быть с ним? Цена пары месяцев.

Бубновый валет. Разведенный индус с американским паспортом, бывшей женой стервой и двумя маленькими дочками. Зато верный и моногамный. Зарабатывает вроде неплохо, но что остается в итоге? Хороший вопрос.

Десятка крести. Русский парень, живущий в Нидерландах. Хочет, чтобы были все прелести русской жены, но платила ты за все сама. Какое-то странное уравнение. Зато, конечно, красив, да и ментальность близка.

Сообщение от Хилми:

– Ты занята? Могу тебя что-то спросить?

– Давай.

– Хочу познакомить тебя с моей сестрой, как насчет следующих выходных?

Познакомить написано с ошибкой, я еще должна разгадывать эти турецкие ребусы. Его английский и так достаточно отвратительный, еще и это. Господи, да он бесит меня на каждом шагу.

Я думала, мы на следующих выходных поедем в Европу, но кажется, у него другие планы. Что же я действительно хочу? А хочу я хорошо провести время в Европе. Кажется, я вижу план: с шестеркой треф я могу поразвлекаться, пока не приедет бубновый валет. Пусть поживет в моем городе месяцок, посмотрим, что будет дальше, возможно, он и сойдет на роль мужа. Если так, можно протащить его по Европе летом, будет видно, что из этого выйдет. Что же до пикового короля… Что ж, поиграюсь с ним, пока не уеду из этого города, как ни посмотри, он молод и красив. Где я найду еще такого?

Жизнь – странная штука. Когда ты решаешь абсолютно точно завязать, она подкидывает тебе твой любимый вид наркотиков.

Мы поспорили с одним из моих местных приятелей, что я притащу его друга-домоседа к нам в гости из его родной страны. Его звали самым банальным для тех мест именем – Джон. Ему было тридцать пять, он был разработчиком. А еще он только что разошелся с девушкой, после семилетних отношений. Мы поспорили на то, что, если я притащу его в эту богом забытую страну, мне оплатят арендную машину на месяц. Тогда я и не подозревала, что он станет настоящим джокером.

«В любом случае, если даже я его не притащу, я ничего не теряю», – подумалось мне. А потом внезапно прошел месяц. Месяц, за который я почти каждый вечер успела пожелать ему спокойной ночи. Оказалось, он был неплохим и веселым парнем. Еще у него был чарующий голос, он отлично пел и танцевал.

Моя подруга сказала сразу, что это плохая идея. Она назвала его мальчиком с разбитым сердцем. Я склонна верить чужим суждениям, что ж, буду двигаться осторожно, как сапер. Кому захочется получать за бывшую девушку.

Он записывал иногда мне видео, а иногда голосовые на английском. У него был чарующе мелодичный акцент, который успокаивал и возбуждал меня одновременно. Через месяц я была полностью одурманена им, полностью в его власти. Но это было не сексуальное влечение, нет. Скорее просто огромный неизрасходованный океан нежности и тепла. Так хотелось его обнять. Просто подойти сзади и обхватить за пояс, легко поцеловать в середину шеи, чуть пониже роста волос.

Подруга резонно заметила, что, судя по голосу, я в него влюбилась заочно. Что ж, переживать нечего, мои «любови» как быстро приходят, так и быстро уходят. Но не буду скрывать, это было приятное ощущение – снова почувствовать, что человек тебе интересен просто так, сам по себе, не за деньги или статус.

Мы много переписывались, иногда я ему звонила. Он никогда не звонил первым. Я понимала, что он не относится к этому особо серьезно. Возможно, я ему и нравлюсь, но он явно не из тех, кто полетит на другой край света сломя голову. Хотя где-то внутри себя я уже заочно решила, что он прекрасный, обаятельный и заботливый.

Он попросил меня рассказать про свой дом.

Попахивает психологией. Мой последний дом был в Питере. Маленькая, совсем не люксовая квартирка с жуткой печкой с открытым огнем на кухне. Что в целом для этого города достаточно типичное устройство по превращению холодной воды в горячую. Жила я в ней года четыре, а потом в ней жил еще и кот. На ее кухне было рассказано тысячу историй и выпито много бокалов вина. В те времена я еще пила и курила, и мало задумывалась о будущем.

А потом случилась жизнь. Бизнес рос, качество жизни начало улучшаться. Я жила сначала в одной квартире в двух шагах от Невского, потом в другой с шикарным видовым окном в пол с видом на Неву. Потом и вовсе случилась квартира с прозрачной стеклянной крышей в виде буквы А.

Но нигде так хорошо уже не было. Везде есть второе дно, в моих рассказах в особенности. Последнюю квартиру в Питере мы выбирали с парнем, предполагалось, что мы будем там счастливы. Но, по правде сказать, эти стены видели только наши ссоры. Потом парень закончился, бизнес тоже закончился. Мы с друзьями устраивали посиделки и вечеринки в этой квартире, играли в мафию и карты. Я думала, так она мне и запомнится – смехом моих друзей, но, к сожалению, домом я ее так и не назвала.

Поездки становились все дольше, Питер оставался чекпойнтом, где лежат вещи. Каждое мое возвращение было приятной рутиной, по которой я, если честно, скучаю. Кто-нибудь из друзей встречал меня в аэропорту, мы ехали ко мне домой, болтали, в хорошую погоду гуляли по центру.

Потом я уехала. Без особого плана просто взяла билет в ЛА. Это было долгое путешествие. Я жила в отелях, Айрбнб, у друзей и знакомых, нигде не задерживаясь дольше пары месяцев. В Штатах было клево, но неуютно, дорого и сложно.

Дальше была Европа, и совсем внезапно для меня случилась Турция. В ней я никогда не планировала жить, а потом проснулась и поняла, что моя жизнь тут собрана. И эта мысль меня ужаснула.

Испуг настиг меня в момент, когда я сидела и потягивала утренний кофеек в типичной скандинавской булочной. Просто я поняла, что живу здесь уже полгода и тихо схожу с ума. Мне не нравится местная еда, не нравится менталитет, но тем не менее я потеряла в этой стране достаточно много времени. В то время как могла бы эти полгода обрастать бытовыми знаниями в условной Португалии. Теперь хожу и злюсь на себя, ведь Турции даже не было в списке моих стран для переезда.

Найти новый дом очень сложно, даже если это просто чекпойнт, где лежат ваши вещи. Но важно не сбиваться с приблизительного пути, иначе можно обнаружить себя внезапно в стране, в которой вы точно в здравом уме жить не будете. А мои поиски того прекрасного продолжаются.

Хилми оставался все таким же милым и влюбленным. Как будто бы я завела лабрадора, ей-богу. Мы снова отправились в путешествие, на этот раз в Осло.

Господи, сколько на него надо энергии. Он как ребенок, большой ребенок, который вечно хочет на ручки. Правда, кажется, деньги у него закончились, так что скоро эта свинья-копилка отправится в мусорную корзину. Как-то он мне сказал, что его зарплата около тысячи долларов. «Да, – подумала я, – по таким меркам я тебя должна содержать. И кто из нас тут еще папочка?»

В целом это удивительно, как местные мужчины не приспособлены к жизни. Они привыкли, что кто-то их постоянно опекает. Могу поспорить, он даже не знает, как включается стиралка.

Норвегия будет моей пятьдесят первой страной, но, если честно, ехать мне в нее абсолютно не хотелось. Чего хотелось по-настоящему – это прижаться к Джону и уснуть в обнимку. Я умудрилась прожить месяц без секса. До сих пор не понимаю, как так вышло при двух любовниках. Вот что с женщиной делает депрессия и три работы.

У меня появилась новая работа в крипте с окладом в 500 баксов. Вообще, сложно назвать это заработком, поэтому я квалифицирую это как хобби. Хотя посмотрим, что из этого выйдет. Может, я правда так наловчусь, что смогу доставать из этой конторы хотя бы пятерку в месяц.

В целом жизнь идет своим чередом. Я подала документы на ВНЖ Хорватии. Если не одобрят, то просто проведу время по визе там, а дальше посмотрим. Было бы неплохо обзавестись европейским видом на жительство, в современных реалиях, конечно.

В один пятничный вечер мне позвонил отец и сказал, что на одного родственника у нас стало меньше. Я расстроилась, немного поплакала. Моя мама на вопрос «как дела» ответила – «нормально». В переводе с ее языка это значит «не совсем фигово». В целом все это были странные эмоции. Я не любила эту тетку так, как люблю остальную часть своей семьи. Она была с ужасным характером, постоянно спрашивала меня, когда я выйду замуж и рожу детей, постоянно напоминала про мой возраст, хотя до тридцати мне было еще достаточно далеко. Но все же, она была пять раз замужем и пять раз в разводе. И что-то она понимала получше большей части моей семьи, которые наглядно иллюстрировали картину «И жили они долго и счастливо». Она была из какого-то более реального мира, что ли.

Факт остается фактом, ее не стало. Я размышляла, хочу ли я лететь на родину. Билеты в один конец стоили под тысячу долларов. Это не говоря про то, что там надо где-то жить и на что-то есть. Сложный выбор.

Но была и другая сторона медали – возможно, там где-то маячила квартира, которая могла достаться мне. Не уверена, что она мне сильно нужна в современных реалиях, но почему бы и нет. Конечно, это съест полгода моей жизни, с другой стороны, это тысяч сто долларов. Сложное время, сложные решения.

Тогда я еще не знала, что эта нервотрепка растянется на год. С целой кучей бумажек и нервов моей семьи. Правильно говорят: от добра добра не ищут.

Глава 16. Норды

Потом была Норвегия и Швейцария.

Страны красивые – вот и все, что я могу про это сказать.

В Норвегии Хилми перепал секс. Ну как перепал, сначала я ублажала себя руками часа полтора, а потом решила, что в целом дополнительная стимуляция не помешает. Я кончила, но удовольствия не получила.

В целом, когда я смотрела на этого мужчину голым меня начинало невольно подташнивать. Ощущение мерзкое. Не люблю, когда меня тошнит.

В последнюю поездку меня уже воротило по полной, так что никакие позитивные установки не помогли. Ко всему прочему, он еще и храпел как старый пес, да и пах, впрочем, так же.

Интересно, вот что творилось у него в голове? Он бегает за мной, по первому зову платит. Даже если прикинуть по минимуму, эти поездки встали ему тысяч в пять долларов. При том что зарплата у него от силы тысячи две.

В конце последней поездки он мне сказал, что будет рад со мной объехать полмира. Я задумалась, как сильно это может сэкономить мой бюджет. Идея, конечно, мне, безусловно, понравилась. На другой чаше весов стояло таскать повсюду за собой этого большого ребенка, который, ко всему прочему, вечно хотел поговорить о своих чувствах. Я эти разговоры, к слову сказать, ненавидела на всех языках.

Глава 17. Однажды я проснулась в Ливане

– Поехали в Ливан?

– Рин, ты совсем? Там же война!

– Зато рейсы прямые, и лететь всего 1,5 часа.

– Ладно, погнали.

Дело было так, я не хотела лететь туда одна. Поэтому сначала я продала эту идею своим друзьям, с которыми жила. А потом и другой паре с трехлетним ребенком. И знаете, это было неплохо.

Мы прилетели и, только выйдя из аэропорта, словили такси. Мы сразу поняли, что закон тут не писан, ибо все вместе с водителем вместились в типичный потрепанный седан.

Второе, что нам было нужно помимо такси, – поменять деньги. Разница между официальным курсом и уличным была в двадцать раз. Водитель отвез нас в сомнительного вида район с менялами. Потом оказалось, что деньги мы поменяли у местной мафии. А курс у них лучше, потому что им финансировать бойню как-то нужно.

Наши друзья с ребенком откланялись и пошли спать, а мы пошли в одну из самых известных забегаловок города. Это было что-то: котлетки с шенкелем и мятой, сармали с нежным йогуртом и нежнейший хумус.

После набивки наших животов лучшими блюдами страны, мы поспешили в квартиру. Ночью гулять по городу нам было страшно, поэтому мы продолжали наш ликбез на следующий день.

Город был жутким и пошарпанным, зато это никак не мешало ценам в местных забегаловках. Ты сидишь напротив полуразрушенного здания, ешь весьма заурядные по европейским меркам бутерброды, а потом тебе приносят счет на сорок долларов.

Мы прошли все самые интересные достопримечательности еще в первый день, поэтому в дальнейшем все, что нам оставалось, – есть. В целом мы не сильно расстроились, это была хорошая сделка.

Вернувшись домой, если Турцию можно было назвать нашим домом, конечно, мы даже немного порассуждали, где жить хуже. Потому что даже в полуразрушенном Бейруте, с перебоями электричества, интернет оказался лучше, а еда великолепной.

Глава 18. Американец

Люблю этих чертяк, ничего не могу с этим поделать.

Через полгода жизни в Турции мой телефон заблокировали. Это у них такая местная фишка была, чтобы покупали телефоны внутри страны, где они, к слову, дороже процентов на двадцать.

В общем, у меня появился новый телефон для звонков и раздачи интернета. Тут-то меня и осенило, что теперь я могу установить свое прекрасное приложение для знакомств, которое не работало на моем основном телефоне из-за аккаунта непопулярной страны.

Новые приключения не заставили себя долго ждать. Все мальчики-зайчики, с которыми я переписывалась три месяца назад, все еще радостно сидели там. Кто бы сомневался, эта гадость плотно затягивает.

Недолго свайпая, я наткнулась на Шона. Молодого американского мальчика с немного арабской внешностью и безумно красивым телом.

«Очередной турист», – подумалось мне. Мы встретились, попили кофе и мило погуляли в центре. А потом страстно целовались в кустах. Я почувствовала себя школьницей. Школьницей, которой очень нравятся эти красивые руки, накаченная грудь и член. Который он, конечно, решил мне показать.

«Вот и мудак», – думалось мне, пока я возвращалась домой.

Как все. Хотя целуется хорошо, конечно.

– Что тебе тогда во мне запомнилось?

– Твои глаза, они такие глубокие.

– Это как? Ты не первая, кто мне это говорит, но я не понимаю, как это.

– Как сфера, глаза отражают свет. Обычно у людей в глазах маленькое белое пятно, а у тебя оно большое, из-за этого кажется, что они глубокие.

Прошло пару дней, и он мне снова написал. Если честно, я имела малое желание залезать в это пекло. Опять потом будешь себя чувствовать мусором. Но последнее время настроение было паршивое, и совет подруги развеяться был весьма кстати.

Мы отправились гулять во второй раз. Он был намного спокойнее, держал мою руку и придерживал за поясницу. Я даже на секунду задумалась и представила, что мы как будто бы лет десять вместе, а сейчас просто туристы в этом городе.

– Слушай, пошли в отель, я хочу тебя целовать и обнимать, но тут, на улицах, это просто невозможно.

– Ой, началось. Я знаю, что будет дальше.

– Не будет. Я тебе клянусь, что если перейду черту, то больше никогда тебя не увижу.

– Может, ты просто не хочешь меня больше видеть?

Он посмотрел на меня как на дуру.

– Ладно, пошли.

Номер его гостиницы оказался безумно маленьким, я такое видела только в Японии. О да, он точно приехал один.

Мы упали на кровать, и он начал меня целовать. Он был хорош в этом. Он попробовал снять с меня платье, но ничего не вышло. Сзади была молния. Я села на ноги, и он обнял меня сзади, начал расстегивать платье, но не дошел до конца. Он опустил его чуть ниже груди, опустил одну руку на мое кружевное белье, а другой начал ласкать меня между ног, целовать в шею. «Знаешь, больше всего в сексе я люблю прелюдию», – простонал он мне в ухо.

Он повалил меня на кровать и начал медленно двигаться, я немного наклонилась и увидела его потрясающие накаченные руки с выступающими венами. «Ох, вот это будет секс». Но секса в тот день у нас не было. Он немного промешкался и кончил мне на живот. Я была рада, что он был удовлетворен. Хотя это и был неожиданный результат.

Он упал на кровать рядом со мной, я прижалась к нему. И он поцеловал меня в лоб и в затылок. Господи, люблю такие поцелуи.

Мы полежали так пару часов, а потом я вспомнила, что у меня самолет, и засобиралась. Его это явно не обрадовало.

– Какие у тебя планы на выходные?

– Я же тебе говорила, я буду занята.

– Все выходные?

– Да, прости.

– Ты будешь с каким-то другим парнем? Если да, то просто скажи, не буду строить ничего серьезного на твой счет, – сказал он и посмотрел на меня с явной скорбью в глазах.

– Нет, не буду.

– Может, хотя бы на ночь останешься?

– Солнце, у меня самолет через три часа.

– То есть поэтому ты не можешь остаться?

– Да.

– Ох, теперь я понял.

Я посмотрела на него, он явно успокоился.

Что ж, со второй попытки он мне понравился. Всю свою поездку я думала только о нем и его красивом теле. Но честно сказать, у меня в голове не укладывалось, зачем ему, мальчику из ЛА, русская девчонка. А потом во мне что-то екнуло, и я поняла, что этот паспортный стереотип только в моей голове. В конце концов, он похож на араба, думаю, ему с лихвой хватает предвзятого мнения.

Мы сидели и болтали о работе. Он спросил, что мне стоит откликнуться в Гугл. И тут у меня сработал предохранитель, что-то екнуло. До меня дошло, насколько его жизнь легче. То есть в его голове все логично. Ты можешь поехать куда хочешь, жить где хочешь, работать где хочешь.

А в моей голове от идеи сменить локацию на чуть более незнакомую запускается коктейль из паники и тревожности. А если меня не пустят, а если не будут работать карты, а если турнут с работы, а если кончится наличка, а если, а если…

Я рассказала об этом матери, и она сказала грустную мысль. Что год назад меня это тоже не волновало. И это правда. Даже под Новый год я ездила в Загреб с билетом в один конец и наличкой, дай боже, евро двадцать, при этом чувствуя себя в полной безопасности.

Теперь все не так. Меня как будто бы это все сломало окончательно. И теперь каждая мелочь, которая раньше бы просто прошла мимо, вызывает дикую боль, будь то увольнение, неудачное свидание или просто невыдача визы.

Эта боль – она как будто все поглощающая, и с каждым днем все больше и больше съедает от моего нормального мира. Как вернуться в состояние счастливого человека из этой грязи – не понятно.

Но на этом грязь не закончилась. Я вернулась из своей поездки и поехала к нему в ту же ночь. Что же я за это получила? Случайно замеченный перелет в его календаре, его использованные презервативы между кроватью и тумбочкой в спальне. Использованные не со мной. Господи, мальчик, ты просто турист. Зачем ты врешь?

Секс был хорошим, с американцами почти всегда хороший. Спасибо их секс-воспитанию. Но их неумение говорить правду в лицо просто ужасно.

Как можно было предположить, все кончилось плохо для меня. Хотя отчего нельзя было предположить? Очень даже было можно. Изначально от него веяло шлейфом какой-то гнили.

Я приехала к нему еще раз в середине недели. Секс был уже не так хорош, как в первый раз. Я бы сказала, что он был затраханным, причем не мной. Он уснул около полуночи и рано проснулся. Говорил с кем-то по телефону часов в восемь утра, думая, что я сплю. Но даже сквозь сон я услышала, как он хвастается кому-то, что переспал с турецкой девочкой, общаясь только через переводчик. Мда, достижение, каких еще не было.

Мы договорились вечером съездить в ресторанчик за городом. И он меня продинамил, потом просто написал, что работает, потом – что улетел из страны. Срочно. Срочно. Конечно, дорогой, это все просто совпадение, а то, что я видела билеты в твоем календаре, – просто случайность.

Но все равно я расстроилась. Как можно быть такой скотиной.

Хотя чему я удивляюсь? Я так долго жила с американцами, что мне стоило бы привыкнуть к их притворству. Если американец вам что-то обещает, делите это на десять.

Хорошо, что жизнь не стоит на месте, хотим мы этого или нет. Хилми дал мне машину на выходные, что у меня вызвало изумление. Я ездила к друзьям и сидела с их ребенком, гуляла по набережной, и мне даже удалось вкусно поесть, что в этой стране уж точно было достижением. Жизнь закрутилась своим чередом, и только вечером в воскресенье мне немного взгрустнулось. Ладно, все проходит. Время лечит.

Меня разбило тогда. Кто бы мог подумать. У меня как будто бы есть годовая норма на три-четыре влюбленности в год. Видимо, мне нравится страдать время от времени. В целом в промежутке я хороший и задорный человек, но в минуты слабости растекаюсь как слизняк. Хотя психолог говорит, что я так поддерживаю свою любовь к нестабильности и постоянному стрессу. Хотя последнее время наши консультации дают плоды, и я уже более отчетливо понимаю, где я и что покупаю.

Обычно я готова неплохо вложить в страсть или красивые байки про «я люблю тебя, выходи за меня замуж, я буду верным». Не то чтобы я считала, что таких мужчин не бывает, просто их очень маленькая статистическая выборка.

Я провела еще неделю в Турции, а потом составила план за пару дней, собрала вещи и уехала в свое турне по Европе. На самом деле я снова подкидывала палки в огонь своего достигаторства. Посетить сто стран до тридцати. И что тогда, Ри? Тебе станет легче, ты наконец-то остановишься и успокоишься? Почему-то у меня сомнения.

Но идей получше у меня все равно не было. Чем я себя только не оправдывала: что не хочу быть больше в Турции, что хочу в Европу. Все было одинаковой полуправдой.