Текст книги "Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья"

Глава 12. Дикие псы, шакалы и пара клинков

– Кто вы? – Лю Синь вытянул подсвечник вперед, щурясь и пытаясь рассмотреть людей в темных одеждах. Но как бы он ни старался, за пределами света мало что видел.

– Я и мои спутники просто пришли поздороваться, – в низком голосе Хоу Цзунси слышалась улыбка.

– Добрый вечер, – чуть поклонился Лю Синь, поправляя распахнутый, висящий на плечах верхний халат. Он собрался обогнуть мужчин, чтобы уйти, на что те тут же сделали шаг, преграждая ему путь.

– Уходить так скоро – невежливо, тебе так не кажется?

– Не давать мне пройти тоже невежливо, вам так не кажется? – отзеркалил Лю Синь, чувствуя напряжение. Все, чего он хотел, – это вернуться в комнату, выпить отвар и спокойно поспать оставшиеся часы до рассвета.

– Младший брат, не нужно быть таким напряженным, – сказал Дуань Юйтин. – Мы просто решили выказать свое уважение спутнику великого генерала.

Послышался звук закрывающейся двери, когда один из них покинул комнату. Двое мужчин подошли ближе, все еще держась в тени.

– И вы его выказали. Оставим приветственные речи до рассвета, сейчас я хотел бы отдохнуть. Прошу меня простить, если мои действия показались вам грубыми. – Лю Синь вновь чуть поклонился, крепче сжимая подсвечник нервными пальцами.

Хоу Цзунси подошел к наполовину приоткрытому окну, из которого лился лунный свет и доносились крики и смех.

– Ночь сегодня такая прекрасная, – глубоко втянув прохладный воздух, тихо сказал он. После чего закрыл окно наглухо, тем самым погрузив комнату в полную тьму, освещаемую лишь ореолом света одиноко горящей свечи.

Лю Синь переводил взгляд с одного мужчины на другого, все так же стоя на месте. Всем телом он чувствовал что-то неладное, но решил не подавать вида. В университете ему частенько попадались лощеные богатенькие господа, которые пытались припугнуть его, чтобы он, будучи старостой, делал им всяческие поблажки и прикрывал. Они прощупывали его взглядами с такими же скользкими улыбками, которые не предвещали ничего хорошего, и точно так же закрывали двери и перегораживали путь, пытаясь понять, из какого он теста. Исходы таких разговоров всегда были разные, но драки Лю Синь никогда не боялся и на уступки не шел.

– Что вам нужно? – не стал ходить вокруг да около он.

– Ты очень хорошо воспитан, – улыбнулся Хоу Цзунси. Подойдя ближе, он остановился на границе света и добавил: – А я-то думал, что в проклятых землях остались одни дикари, которые с ума посходили и шарахаются по углам.

– Дикарей везде хватает, – сухо ответил Лю Синь.

– Брат, а ты не из пугливых, как я погляжу. – На его плечо опустилась худосочная рука, цепко сжимая длинными пальцами.

– На своем пути я повидал много чудовищ и тварей, чего мне бояться людей… брат, – выплюнул Лю Синь последнее слово, стряхивая с себя руку. Он ненавидел чужие прикосновения, тем более от людей, в чьих словах сквозила ничем не прикрытая угроза. Как бы ни старался Хоу Цзунси улыбкой показать свой мирный настрой, от него веяло мерзким душком угрозы с привкусом опасности.

– Вы знаете, с кем я пришел, – сказал Лю Синь. – Не усложняйте все для себя и свалите лучше по-хорошему.

Главнокомандующий на это лишь хохотнул и завел за спину руку, которую только что стряхнули.

– Генерал Гу, да? Я много о нем слышал. Кто в империи не знает о великом бессмертном воине, который пропал много лет назад? – Он сделал шаг ближе и, чуть наклонившись, добавил, понизив голос: – Только с чего младший брат решил, что генерал придет ему на подмогу? Он сейчас всего лишь человек, я прав?

Лицо со шрамами было настолько близко к Лю Синю, что юноше тут же захотелось добавить еще пару-тройку царапин для симметрии.

– Это угроза? – спросил он.

– Нет, разумеется нет. Мы ведь просто ведем вежливую беседу, верно? В обществе невежественных солдафонов нечасто можно переброситься с кем-либо словами, не обличенными в приказы. Я просто немного соскучился, – взгляд темных глаз пробежался по телу юноши с головы до пят, – по общению.

Лю Синь промолчал и слегка повернул голову, не желая смотреть на этого человека, но и не выпуская его из вида. Все внутри дрожало от злости и желания убраться отсюда поскорее. Кожей он чувствовал масленый взгляд, бродящий по телу.

– Тебе, должно быть, за многие дни пути опротивело общество грубого солдата, не знавшего ни лоска, ни изысканных манер, да еще и выглядящего так, будто только спустился с гор?

– Генерал Гу достаточно образован для поддержания бесед на разносторонние темы. Он многое знает и понимает, – не выдержал Лю Синь, заступаясь за друга. На мгновение встретившись глазами с Хоу Цзунси, он перевел красноречивый взгляд на дверь, намекая, что ему не дают уйти.

– Понимает команды, значит? Как верный пес? – обнажив ряд белоснежных зубов, рассмеялся тот.

– Может, и пес, но хотя бы не шакал, – хмыкнул Лю Синь, возвращая ледяной взгляд. – Пошел вон с дороги! – оттолкнув главнокомандующего плечом, он двинулся в сторону двери.

– Спешишь к мальчишке, да?

Лю Синь замер, чувствуя, как все тело прошибло этой фразой, сказанной в спину.

Хоу Цзунси сдвинулся с места, и каждый его шаг отдавался грохотом в сознании юноши.

– Почему бы не повеселиться всем вместе?

После этих слов Лю Синь ринулся вперед и выплеснул воск, скопившийся в нагретом блюдце, в лицо стоящего у дверей Дуань Юйтина. Затем мигом оттолкнул закричавшего мужчину с намерением выбежать в коридор.

– Тише, тише, – схватили его со спины.

– Отвали! – рванулся Лю Синь, тут же зашипев из-за вывернутых за спиной рук.

Худосочный на вид Хоу Цзунси был поразительно искусен в обездвиживании: удерживая обе руки юноши одной рукой, другой он принялся оглаживать его шею.

– Мальчишка сам к нам скоро присоединится, ни к чему так спешить. Мой друг позаботится о нем, – хрипло зашептали на ухо, проводя холодными цепкими пальцами по скуле парня, который пытался уйти от мерзких прикосновений.

Наверху раздался грохот. Услышав шум, Лю Синь кинулся вперед, не обращая внимания на боль в руках.

– Цзэмин! Цзэмин! – Ярость застилала глаза.

Сцены того, что могло происходить наверху, встали перед глазами, скручивая все внутренности. Почерпнув сил из злости и страха, Лю Синь пинался и рвался, как кошка, которую вот-вот засунут в мешок для утопа.

– Да что же ты такой непослушный! Как есть дикарь, – хохотал Хоу Цзунси, перехватывая его под подбородок и прижимая к своей груди. – Так даже интереснее. Уступчивые шлюхи уже не насыщают. Куда приятнее строптивое юное тело. – Главнокомандующий тяжело и хрипло дышал, отрезая все попытки пленника вырваться. – Мне нравится, – тихо выдохнул он, проводя по шее парня носом и прикрывая глаза.

Со всей силы наступив на ногу Хоу Цзунси и воспользовавшись его секундной заминкой, Лю Синь с разворота ударил его по лицу, после чего отпихнул попытавшегося встать с пола Дуань Юйтина, лицо которого было обезображено стянувшимся воском. Щурясь слипшимися глазами и протягивая руки, солдат вновь взвыл от сильного удара в живот и повалился навзничь.

Вылетев в коридор, Лю Синь ринулся к лестнице, слыша наполненные болью стоны, доносящиеся сверху. И лишь достигнув поворота, тут же оцепенел от страха, услышав удары катящегося по ступеням тела. Огромными от ужаса глазами он посмотрел на угол, за которым скрывался подъем, и в следующую секунду бросился вперед, молясь всем богам, чтобы мальчик выжил после падения.

– Цзэмин!

Завернув за угол, Лю Синь остановился, глядя на искореженное, поломанное тело, что едва дышало, лежа внизу лестницы и протягивая к нему руки в мольбе о помощи.

Тан Цзэмин проснулся от ощущения присутствия постороннего человека в комнате. Сев на кровати, он оглянулся и, не увидев рядом Лю Синя, напрягся всем телом.

– Ты так крепко спал, совестно было будить тебя, – послышался тихий голос от двери.

Тан Цзэмин вперил свой взгляд в человека напротив и встал ногами на постель.

– Не бойся, я тебя не обижу. – Мужчина средних лет подбирался все ближе с вкрадчивой улыбкой на лице. – Я умею обращаться с маленькими мальчиками.

Тан Цзэмин в отвращении поджал губы и бросил взгляд на свой халат, в котором лежала двойная подвеска. Повернув голову к Го Сянъину, он сухо спросил:

– Где мой ифу?

– Так он твой ифу? – мягко рассмеялся тот, подходя еще на шаг. Он почти поравнялся ростом с мальчиком, стоящим на кровати, когда добавил: – Не слишком ли он молод для этого?

– Где он? – голос Тан Цзэмина потяжелел.

– Не бойся, скоро мы к нему присоединимся. Но для начала позволь показать тебе кое-что. – Го Сянъин потянул руку за пазуху. – Ты знал, что для того, чтобы мясо ягненка получилось нежным и сочным, он не должен увидеть нож и не должен бояться? Ведь только тогда страх не отравит плоть и все получат удовольствие. Я многому могу научить тебя.

Тан Цзэмин внимательно следил за его движениями, прищурив свои сверкавшие в темноте глаза.

~~~

– Постой, малец, – Гу Юшэн остановил мальчика, собиравшегося последовать из кузницы за Лю Синем.

Тан Цзэмин обернулся и посмотрел на него только после того, как проводил взглядом спину юноши, что уже завернул за угол.

– Помоги-ка мне кое с чем. – Гу Юшэн показал рукой в сторону груды железа, сваленного в кучу.

Тан Цзэмин опустил глаза, в которых мелькнуло неудовольствие. Кинув последний взгляд туда, где недавно скрылся Лю Синь, он подошел к груде металла в углу.

Гу Юшэн наблюдал за тем, как мальчишка играючи расправляется с тяжелыми обломками, и задумчиво курил свою трубку, сидя на лавке у стены. В его темном взгляде клубились застарелая боль и толика потрясения.

Когда вся куча была переброшена к кузнечной печи, Тан Цзэмин отряхнул руки и повернулся.

– Вам нужна помощь с чем-нибудь еще?

Гу Юшэн встал, все так же смотря внимательным взглядом на мальчика, который даже не вспотел, поднимая тяжелые сплавы, с которыми даже он сам едва ли справлялся.

– Иди за мной. – Гу Юшэн развернулся и направился на задний огороженный двор.

Всем в городке было хорошо известно, что этот кузнец никогда никого не пускает внутрь своего дома. Некоторых он даже побил за попытку пробраться на огороженный высокими стенами двор. Заинтересовавшись и пообещав себе, что взглянет лишь глазком, а после догонит Лю Синя, Тан Цзэмин пошел следом за Гу Юшэном.

На небольшой площадке было много старого хлама и железных покореженных кусков, глядя на которые было трудно предположить с первого взгляда, чем именно они раньше являлись.

– Знаешь, что это? – Гу Юшэн взял лежащий на столе клинок.

Тан Цзэмин напрягся и отступил на шаг.

– Не бойся, просто ответь.

– Меч? – неуверенно подал голос Тан Цзэмин, с опаской смотря на сталь.

– Это средний клинок. Лезвие представляет собой протяженную металлическую боевую часть. – Гу Юшэн провел ладонью по холодному металлу с плоской стороны. – У каждого оружия есть отличительные особенности, от которых зависит характер наносимых повреждений. В зависимости от формы клинка, его отлива и материала, а также характера острия, лезвий и рукояти клинковое оружие может быть рубящим, колющим, колюще-режущим и рубяще-режущим.

Гу Юшэн подошел ближе, держа клинок перед собой одной рукой параллельно земле.

Тан Цзэмин потянул руку, дотронулся до лезвия и тут же одернул ее, чуть порезавшись пальцем.

– Осторожнее, он очень острый. Это необычный клинок из не совсем простого металла. Если хочешь, я могу обучить тебя, как сражаться им. – Гу Юшэн внимательно следил за реакцией мальчика.

– Зачем? – спросил Тан Цзэмин, не отводя взгляда от лезвия.

– Чтобы в будущем ты смог защитить тех, кто тебе дорог.

Гу Юшэн занес руку с клинком и со свистом легко рассек обломок толстого металла. Лезвие вошло мягко, точно нож в кусок топленого масла.

Посмотрев в сторону, куда ранее ушел Лю Синь, Тан Цзэмин уверенно кивнул.

Гу Юшэн довольно блеснул глазами и ухмыльнулся уголком рта.

Следующие дни были наполнены тренировками на заднем дворе и работой в кузнице. Совмещая времяпровождение так, чтобы их занятия не бросались в глаза Лю Синю, Гу Юшэн обучал Тан Цзэмина базовым техникам и контролю духовной энергии, которая хаотично носилась по юному телу. Правда, в Гу Юшэне больше не было магических сил, что затрудняло поиск правильного пути. Раньше он мог направить ци в нужное русло и успокоить ее в чужих меридианах в один миг, но теперь не мог ощущать даже ее потока – лишь видел, как сила мальчишки колеблется, иногда отступая, а иногда прибывая, проявляясь в его действиях на тренировках. Хаотичные потоки были самой опасной вещью после искажения ци. Отступающие и прибывающие, словно приливы бушующего океана, они грозили оставить без сил тогда, когда были необходимы, и появиться, когда становились опасны. Для каждого заклинателя жизненно важно контролировать свою ци, подчинив ее себе.

– Прежде чем войти в стадию очищения, тебе нужно успокоить свою духовную энергию, – сидя напротив Тан Цзэмина на земле со скрещенными ногами, серьезно говорил Гу Юшэн.

Тан Цзэмин, прикрыв глаза, глубоко дышал и хмурился, пытаясь понять смысл его слов.

– Успокой свой разум. Почувствуй, как ци струится по твоим венам, проходит через все тело, делая полный круг и замирая всего на мгновение, вот здесь, – Гу Юшэн положил раскрытую ладонь на грудь Тан Цзэмина, внимательно смотря на него. – Чувствуешь, как она останавливается и несется дальше? Останови ее, управляй ей. Позволь ей сформироваться в форму шара, чтобы в будущем наполнить его, а не бежать мимо. Ты почувствуешь это.

Тан Цзэмин выдохнул весь воздух из груди, прислушиваясь к ощущениям. Теплая, словно подогретая его кровью вода, ци струилась и перекручивалась во всем теле, бурными потоками пронзая все нутро, иногда обжигая, когда он пытался приручить ее, словно хищного зверя.

– Представь русло реки, по которому ты направляешь воду. Ограничь ее передвижение.

Возведя ментальные стены, сотканные словно из того же плетения, которому его обучил Лю Синь, и позволяя силе течь тонкими, ровными потоками, Тан Цзэмин успокоил хаотичные воды. Приведя в покой теплую ци, он позволил ей мягко и спокойно струиться по меридианам, контролируя и направляя ее.

– А когда я научусь сражаться настоящим оружием? – спросил Тан Цзэмин, в очередной раз поднимаясь с земли после падения и обеими руками сжимая тренировочный меч, который для него выковал Гу Юшэн.

– Еще рано, ты не готов, – сухо ответил генерал, легко отбивая атаку одной рукой.

Нападая на него раз за разом, Тан Цзэмин неизбежно оказывался на земле, промахиваясь и спотыкаясь.

– Смотри и подстраивайся под действия противника. Учись думать и видеть его насквозь, предвидя каждый шаг. Следи за ногами и не замахивайся мечом, если не уверен в ударе. Безрассудством ты только раскроешь свои слабые места, – отбиваясь от атак, наставлял его Гу Юшэн. – Не позволяй врагу предугадать твои действия. – Сделав подсечку и повалив Тан Цзэмина на землю, он одернул полы своего темного халата и хмуро посмотрел на него.

– Не могу больше… – Тан Цзэмин оперся на меч, стоя на одном колене. – Я устаю, если не использую духовную силу.

– В первую очередь ты должен научиться сражаться без нее, – сказал Гу Юшэн.

– Зачем, если она у меня есть и ее можно контролировать? – непонимающе посмотрел на него Тан Цзэмин.

– Потому что все может измениться. – На дне глаз Гу Юшэна мелькнула застарелая боль. – И потому что, не рассчитав свою силу, ты можешь кому-то смертельно навредить, сам того не желая.

Подорвавшись с земли, Тан Цзэмин наступал снова и снова, занося меч и иногда уворачиваясь от ответных атак. Тяжело дыша, он выбивался из сил, но продолжал делать шаг за шагом под наставления генерала.

– Дыши полной грудью. Не совершай необдуманных действий.

Рухнув на землю, в следующий миг Тан Цзэмин одним движением выгнулся в спине и вновь оказался на ногах. Он уже занес меч, как вдруг услышал со стороны входа в кузницу тихую, осторожную поступь, которой мог ходить лишь один человек.

– Продолжим позже, – сказал Гу Юшэн, убирая тренировочные мечи.

Тан Цзэмин кивнул, слыша мягкий голос, зовущий его:

– Цзэмин…

~~~

– Цзэмин! – крик, полный ужаса, раздался с первого этажа.

– Ну так как? Согласишься по-хорошему? Ты ведь послушный мальчик, верно? – Худая рука Го Сянъина потянула что-то из-за пазухи.

Лезвие, блеснувшее в полумраке, вошло обратно сильным и четким ударом ноги Тан Цзэмина, разрезав бок мужчины и распоров халат.

– Сучий выродок! – отступив на несколько шагов, Го Сянъин взревел, окровавленными руками хватаясь за кинжал и занося его над мальчишкой.

Тан Цзэмин низко пригнулся к кровати и ринулся вперед подобно гибкой, натянутой лозе. В прыжке выбив лезвие, он кинулся на солдата и повалил его с ног. Собравшись вложить всю свою силу в удар, он вдруг замер, услышав испуганные крики Лю Синя с первого этажа. Тело бессознательно рванулось к источнику звука.

Схватив Тан Цзэмина, Го Сянъин перевернул его на спину, собираясь обрушить тяжелый удар, но в следующий миг был отброшен ногой в дверь, которую снес собой, и под грохот вывалился в коридор.

– Тупая тварь, – оскалился Тан Цзэмин, вставая на ноги.

Го Сянъин, едва поднявшись с намерением броситься в очередную атаку, был снова сбит с ног и взвыл от боли в костях, которые точеными и отработанными движениями ломал Тан Цзэмин. Нанося удар за ударом и видя открывшиеся места и точки, мальчик вкладывал в атаки почти всю свою силу, слыша крики Лю Синя.

Го Сянъин рванулся из последних сил, стараясь убежать от ударов, как вдруг был настигнут последним и самым сильным из них, что сбил его с искалеченных ног. Покатившись по лестнице под собственный болезненный вой, он замер внизу, едва в силах вздохнуть и дрожа от овладевшего им ужаса.

Судорожно переведя дыхание, Лю Синь поднял голову и увидел Тан Цзэмина, стоящего наверху в полумраке. Лицо Тан Цзэмина, отражающее лишь надменность и убийственное намерение, тотчас просветлело. Бросившись вниз, он достиг Лю Синя и внимательно оглядел его с ног до головы.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Как… ты..? – Лю Синь растерянно моргнул и провел рукой по его волосам, стряхивая несколько щепок. Услышав звук тяжелых шагов позади, он тут же схватил Тан Цзэмина за руку и ринулся вверх по лестнице.

Бежать было некуда – лестница одна и в тупике, но еще днем Лю Синь видел с улицы, что некоторые окна выходили на карниз крыльца. Помня об их примерном расположении, он открыл вторую дверь слева и забежал туда, после чего плотно закрыл засов и придвинул тяжелый стул.

За дверью послышались крики и грохот.

– Выбирайся! Скорее! – подбежав к окну, Лю Синь поднял Тан Цзэмина и посадил его на подоконник.

Спустя мгновение он содрогнулся от очередного грохота и понимания, что карниз был на одно окно правее. Судорожно соображая, Лю Синь увидел большой стог сена, сваленный под окнами, возле которого топтались лошади. Держась свободной рукой за раму, Тан Цзэмин подал ему ладонь, помогая забраться следом.

Позади послышался звук выбиваемой двери, которая с грохотом ударилась о стену.

– Спрячься в лесу до утра, а после найди Гу Юшэна, – быстро и тихо зашептал Лю Синь, принявшись изо всех сил выталкивать Тан Цзэмина из окна.

– Не пойду без тебя! – выкрикнул Тан Цзэмин, цепляясь за его руки в попытке утянуть за собой.

– Цзэмин, будь послушным. – Лю Синь услышал шаги за спиной и дрожащими губами улыбнулся Тан Цзэмину напоследок, прежде чем вытолкнуть из окна.

Услышав мягкий звук приземления в стог сена, он резко обернулся к Хоу Цзунси, что уже стоял за его спиной.

– Стоило ли бегать, чтобы в итоге оказаться в комнате наедине со мной? Или ты хотел уединиться?

Гу Юшэн стоял на стрельбище, наблюдая за потугами солдат попасть по мишеням. Некоторые из них, впрочем, достигали этой цели, после чего победно кричали и поздравляли друг друга, делая из этого целое событие.

– Они немного подрастеряли свои навыки, – со смущенной улыбкой сказал стоящий рядом У Сюйин. – Давненько не тренировались.

– С каких пор стрельбища и полигоны служат лишь украшениями для пограничных войск? – спросил Гу Юшэн, сложив руки на груди и не сводя глаз с мелькавших неподалеку командующих в черных одеждах, стоящих к нему спиной.

– Простите, генерал Гу, – поклонился У Сюйин, поняв свою оплошность.

– Мне нет дела до извинений, – кинул на него взгляд Гу Юшэн. – В случае войны ваши пограничные войска станут не более чем кусками мяса на поле боя. Извинишься за это потом перед ними, на пару со своим главнокомандующим.

Разговаривать с Хоу Цзунси и остальными его лизоблюдами Гу Юшэн не видел смысла. Единственным, кто имел здесь хоть какой-то авторитет, был У Сюйин, к которому солдаты мало-мальски, но все же прислушивались. На своих же командиров они смотрели как рабы на господ. И не было в этом подчинении никакого уважения или воинской дисциплины – лишь страх и безысходность. Стадо овец, носящихся по полю, имело более упорядоченный строй, чем люди, демонстрирующие сейчас свои навыки перед великим генералом.

– Как вы докатились до такого? – решил напрямую спросить Гу Юшэн, вновь окидывая взглядом троих мужчин в черном.

У Сюйин замешкался на мгновение, после чего ответил:

– Многое изменилось с тех пор, как князь Тан погиб, а остальные генералы пропали.

– Как именно главнокомандующий Хоу получил это звание? – Гу Юшэн впился в собеседника взглядом, следя за малейшими изменениями в его лице.

Находясь под таким пристальным вниманием, У Сюйин занервничал и забегал глазами, что не укрылось от взгляда генерала.

– Где сейчас главнокомандующий Люй Бувэй?

– Что? – испуганный взгляд заместителя метнулся на генерала.

– Он ведь жив, верно? – наступал Гу Юшэн.

– Нет, он погиб как предатель. Он разграбил закрома и княжескую казну, – замотал головой У Сюйин, сжимая клинок и отступая на шаг.

– Люй Бувэй – человек, который не щадил свою жизнь, бросая все силы на помощь беженцам, спасая женщин, стариков и детей. Ты думаешь, я поверю, что он способен на вероломное преступление ради своей выгоды, пока его родину рвут на куски? – угрожающе низким голосом спросил Гу Юшэн, надвигаясь на У Сюйина.

Вокруг были слышны смех и разговоры. Кинув взгляд на троих командующих, все еще стоящих к ним спиной, генерал вновь повернул голову к заместителю главнокомандующего:

– Я дам еще одну подсказку, воспользуйся ей верно. Парные клинки Минши.

У Сюйин вскинул на него взгляд, в котором смешались страх и мольба.

– Отвечай. Неподчинение и ложь вышестоящему по званию карается десятью ударами стальной плети. Не все могут пережить такое, – дал ему последний шанс Гу Юшэн.

– Главнокомандующий Люй… действительно напал на двор Ли Чуаньфана, – сдался и часто задышал У Сюйин, покрываясь потом. – Он сделал это, потому что князь Ли, тогдашний глава города Чанши, запер ворота для беженцев и укрылся внутри своей резиденции. Люди умирали от голода. Без крова и пищи… начался переполох. Чанши – ближайший к нам город, но никто оттуда не пришел нам на помощь, и потому Люй Бувэй решился на этот отчаянный шаг, чтобы спасти людей. Он знал, что его казнят за это преступление, поэтому скрыл часть припасов и золота для людей. Лишь несколько его подчиненных знали об этом, их всех казнили…

– А что насчет Хоу Цзунси? Как он в этом замешан? – нахмурился Гу Юшэн.

– Пожалуйста, генерал, простите, я… – У Сюйин осекся, когда его резко рванули за грудки. – Я не могу… – прошептал он, закрывая глаза и поджимая губы.

Солдаты вокруг притихли, завидев эту картину. Давящая атмосфера вмиг опустилась на стрельбище. Тяжело дыша, Гу Юшэн оттолкнул от себя У Сюйина и вновь бросил презрительный взгляд на троицу людей неподалеку. Решив, что сдерживаться больше нет смысла, он стремительным шагом пересек расстояние, разделявшее их. Положив руку на плечо Хоу Цзунси, который был одет в темные одежды, расшитые золотыми узорами, Гу Юшэн развернул его к себе.

Чтобы увидеть совершенно незнакомое лицо без единого шрама.

Вглядевшись в других мужчин в черном, Гу Юшэн понял, что все это время следил за призраками, призванными пускать туман в глаза и отвлекать его внимание. Развернувшись, он стремглав бросился в сторону постройки, где находились Тан Цзэмин и Лю Синь.

– Простите, генерал. – У Сюйин и несколько солдат перегородили ему путь, наставив на него мечи.

Во взгляде заместителя главнокомандующего действительно плескалось сожаление наравне со страхом.