Текст книги "Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья"

Глава 8. Лесные тени

Старый лекарь держал запястье мальчика, сосредоточенно слушая его пульс. Лю Синь, отогнанный им от постели, топтался чуть в стороне.

– Он слаб и истощен. И прямо сейчас напуган до смерти, – в конце концов сказал лекарь и принялся рыться в своей холщовой сумке.

Лю Синь подошел ближе. Лежащий на постели Тан Цзэмин был таким бледным, что цветом лица едва не сливался с белой простыней. Хмурясь, он поджимал свои тонкие губы, иногда чуть подергивая головой, словно пытаясь отстраниться от чего-то.

– Это экстракт мяты и фенхеля. – Лекарь протянул Лю Синю темную склянку, закупоренную дубовой пробкой. – Три капли помогут ему успокоиться.

– Спасибо, – кивнул Лю Синь и взял бутылек.

Увидев, что мужчина не спешит убирать протянутую ладонь, он поднял на него непонимающий взгляд. И лишь спустя несколько мгновений осознал, чего от него ждали. Тогда он вынул свой кошель, на дне которого осталось лишь несколько серебряных монет, и, протянув лекарю пару, увидел, что тот и не думает опускать руку. Лю Синь вздохнул и высыпал на худую ладонь оставшееся серебро.

Лекарь тут же убрал деньги в свой мешок и поднялся со стула. Бросив напоследок неодобрительный взгляд на юношу, он тряхнул рукавом и спешно удалился.

Подойдя к кровати, Лю Синь погладил Тан Цзэмина по бледной щеке, затем откупорил крышку с лекарством и капнул в чашу с отваром, что стояла на низком прикроватном столике.

– Цзэмин, – тихо позвал он, чуть приподнимая голову мальчика.

Поняв, что не добудится его, Лю Синь чуть приоткрыл его рот и осторожно влил лекарство маленькими порциями.

Когда Тан Цзэмин выпил все до последней капли, Лю Синь уложил его обратно в постель и укрыл одеялом. Затем глубоко вздохнул и вышел из комнаты.

– Как он? – спросил стоящий в коридоре Гу Юшэн, выглядящий немного взволнованным.

– Спит. Лекарь дал ему лекарство, – ответил Лю Синь. – Мы же… останемся здесь, пока он не поправится?

Посмотрев на Гу Юшэна, он вдруг почувствовал тяжелый ком в горле. В обычное время Лю Синь даже не спрашивал бы, но сейчас, когда у него не осталось ни денег, ни припасов, он чувствовал себя как никогда потерянным и уязвимым.

– Конечно, – кивнул Гу Юшэн, не сводя взгляда с двери в комнату. – Мы совершили неслабый бросок в эти дни, небольшая остановка нам не повредит. Пусть Цзэмин отдохнет.

– Спасибо. – Лю Синь облегченно выдохнул, проводя рукой по лицу. – Я правда не знаю, что делал, если бы…

– Все в порядке, не накручивай себя. – Гу Юшэн хлопнул его по плечу, после чего развернулся и направился к лестнице.

Вернувшись в комнату, Лю Синь снял с себя верхний халат и забрался в постель. Тан Цзэмин, словно ощутив его присутствие сквозь сон, перекатился на бок и закинул руку ему на плечо. Глядя на его размеренно вздымающуюся грудь и умиротворенное лицо, Лю Синь почувствовал облегчение и придвинулся ближе, закрывая глаза.

Дождь лил до самого вечера.

Гу Юшэн сосредоточенно о чем-то раздумывал, сидя на крыльце на заднем дворе и затачивая клинок, проходясь по нему камнем с характерным звуком.

Внезапно позади послышались медленные тяжелые шаги. Генерал не повернул головы, все так же орудуя точильным камнем.

– Если Цзэмин слишком сильно к нему привяжется, это может доставить неприятности в будущем, – хмуро бросил Гу Юшэн. Задумчиво шаркнув камнем по лезвию, он продолжил: – Мы задержимся здесь на какое-то время, парень приболел.

Услышав в ответ звук вынимаемого из ножен меча, он замер и выпустил камень из рук.

– Пекло… Да ты шутишь, что ли… – хмыкнул он, тут же заводя свой короткий клинок за спину и отражая удар.

Оперевшись левой рукой о пол, Гу Юшэн молниеносно выбросил ногу, намереваясь сбить противника. Резво отскочив в сторону, молчаливый мужчина вновь занес меч, целясь в Гу Юшэна. Отбивая атаки одну за другой, оба мужчины сошли с крыльца и оказались на заднем дворе. Лязг оружия разносился по округе.

С этой стороны подводья были лишь конюшня и небольшой амбар, поэтому мужчины, зная, что никому не могут помешать, наносили удар за ударом, вкладывая все силы. Разнорабочий вскочил на телегу и высоко подпрыгнул, сжимая в руке длинный меч. Занеся его над головой и не успев обрушить на противника, он был сбит в полете ударом ноги прямо в грудь.

Пробороздив собой несколько чжанов по земле, он резво вскочил и тут же ринулся в новую атаку, делая подсечки и искусно размахивая мечом. Обычный короткий клинок не был противником великому мечу, но только не в руках Гу Юшэна. Мастерски орудуя коротким лезвием, он подбирался к противнику. При ближнем бое длинный меч был не так проворен, чем и воспользовался Гу Юшэн, ребром ладони ударив по запястью противника и в следующий миг прижимая свое лезвие к его горлу.

– Теряешь хватку, как погляжу, – тяжело дыша, сказал Гу Юшэн, во все глаза смотря на человека напротив.

В следующую секунду он получил удар под колено и зашипел, отступая и вновь блокируя удар несущегося на него лезвия. Движения обоих были молниеносными и решительными. Постороннему человеку было бы тяжело уловить даже часть из них.

Безжалостно нападая друг на друга, вскоре они превратились в смерч из лязгающих звуков, шипения и рыков. Пару раз Гу Юшэну удалось нанести удары противнику рукоятью клинка, в ответ получая не менее яростные удары тяжелым эфесом. Гу Юшэн несколько раз ловил себя на том, что бессознательно, по привычке складывает пальцы свободной руки в печати, но видя, как его противник, забывшись, делает то же самое, мгновенно приходил в себя. Встряхивая головами и отбрасывая лишние мысли, мужчины напоминали двух враждующих волков, готовых перегрызть друг другу глотки. Почувствовав азарт схватки и первую кровь из-за небольших ссадин и ранений, они безжалостно кидались друг на друга раз за разом.

Схватка продолжалась уже довольно долгое время, когда молчаливый мужчина пригнулся к земле и сделал подсечку, наконец увидев брешь в защите Гу Юшэна. Наблюдая за тем, как генерал оступился, он ринулся к нему, ведя меч снизу вверх по дуге.

Выбросив руку и схватив противника за горло, Гу Юшэн в мгновение ока подтащил его ближе, приставляя короткий клинок к его открытой шее, и тут же почувствовал лезвие своего меча, утыкающееся под ребра.

Тяжело дыша, оба мужчины смотрели друг на друга с плещущейся яростью в глазах – никто не хотел уступать.

Негромкий стук привел обоих в чувство.

Развернувшись, они увидели маленького прислужника, застывшего возле конюшни с валявшимся у ног мешком с овсом. Испуганно икнув, служка тут же бросился прочь со всех ног.

Отпустив друг друга с тихим шиком, мужчины в сердцах сплюнули.

– Все так же атакуешь исподтишка, – ухмыльнулся Гу Юшэн, не глядя на мужчину.

Тот в ответ отзеркалил ухмылку, с глухим стуком загнал меч обратно в ножны и кинул его Гу Юшэну.

Вскоре на заднем дворе никого не осталось, лишь конь Тан Цзэмина высунул голову из конюшни и подошел к лежащему мешку с овсом, чтобы зарыться в него мордой.

Тан Цзэмин проснулся на рассвете. Медная дымка едва занималась на востоке, а дождь к тому времени уже стих, срываясь с карниза последними каплями.

Поняв, что лежит на чем-то мягком, Тан Цзэмин приподнял голову и тут же увидел лицо спящего Лю Синя.

Грудная клетка юноши приподнималась от глубокого, размеренного дыхания, и весь его вид говорил о том, что он пребывает в спокойных снах. Однако чуть нахмуренные брови выдавали беспокойство.

Почувствовав незнакомый привкус на языке, Тан Цзэмин повернул голову и разглядел во тьме стоящий на столике пузырек. Тут же поняв, что Лю Синь прибег к помощи лекаря, он аккуратно встал с постели и поднял его валявшийся халат, который тот по обыкновению сбросил на пол.

Нащупав в рукаве кошель, Тан Цзэмин потряс его, но не услышал звона монет. Прикрыв глаза, он простоял в темноте еще какое-то время, пытаясь осмыслить, что впервые кто-то пожертвовал ради него последним. И это оказалось ему совсем ненужным.

Втянув в себя воздух, Тан Цзэмин сел на постель полубоком к спящему парню и нервно сжал одеяло в кулаках, чувствуя горечь из-за неспособности сказать ему правду. Страх, преследовавший его с первыми ударами капель о землю, до сих пор клокотал где-то внутри. Оплетая уродливыми щупальцами все внутренности и сжимая, казалось, до треска, он не давал ему вдохнуть полной грудью до сих пор. Он всегда был там. Сколько Тан Цзэмин себя помнил, липкое чувство ужаса сидело внутри, словно в засаде, выжидая удобного момента, чтобы напасть и скрутить оцепенением, не давая возможности сбежать и мыслить ясно. И никакое лекарство не было способно побороть этот ужас.

Заметив, что Лю Синь просыпается, Тан Цзэмин быстро свернул его халат и отложил на столик.

Лю Синь рассеянно моргнул несколько раз, обводя комнату взглядом. Заметив сидящего на краю постели Тан Цзэмина, он почувствовал себя так, словно значительный кусок горы Тай упал с его сердца. Смежив веки, он тяжело вздохнул.

Увидев, что Лю Синь не спешит по обыкновению улыбнуться ему, Тан Цзэмин чуть опустил взгляд и спросил:

– Ты сердишься на меня?

– Нет… – Лю Синь открыл глаза и сел, обхватив колени руками. – Я просто пытаюсь понять, почему ты ни разу не сказал на протяжении всего нашего пути, что чувствуешь себя плохо? Лекарь заметил, что ты истощен. Но каждый раз, когда я спрашивал тебя, ты отвечал, что чувствуешь себя нормально. Неужели я до сих пор не заслужил твоего доверия, Тан Цзэмин?

– Это не так, – поспешил заверить его Тан Цзэмин. Забравшись на постель и придвинувшись ближе, он сел напротив Лю Синя. – Я просто не хотел доставлять тебе лишних хлопот, оттого и разволновался.

– Что было бы, если бы ситуация ухудшилась и болезнь настигла тебя посреди дороги? Где-нибудь в лесу или серых песках? А если бы ты упал с лошади на проклятый такыр?

– Все правда было в порядке в пути. – Тан Цзэмин склонил голову к плечу и продолжил: – Я не чувствовал себя так измотанно. Просто здесь, наконец-то добравшись до поселения, я… Ты ведь и сам почувствовал это, разве нет? – Намекая на то, что Лю Синь без сил рухнул в первую ночь у кровати, он выжидательно посмотрел на него.

Одарив его прищуренным взглядом, Лю Синь протянул руку и ткнул указательным пальцем в точку меж его бровей:

– Никогда не лги мне, понял?

Улыбнувшись, Тан Цзэмин боднул его в плечо головой и тут же рухнул на постель. Стиснув одеяло в кулаках, он нахмурился, коря себя за то, что прямо сейчас снова солгал самому дорогому для себя человеку.

– Зачем ты вставал? – спросил Лю Синь, приглаживая его растрепавшиеся волосы.

– Просто размять ноги.

– Ладно, принесу тебе поесть. – Лю Синь отстранился и встал, раздумывая над тем, что бесполезно уговаривать Тан Цзэмина поесть овощей, которые были полезны для его растущего организма.

«Конечно, бесполезно, тем более сейчас, когда он вкусил такое разнообразие блюд», – хохотнул он про себя.

– Я могу сам спуститься, мне уже лучше. – Тан Цзэмин хотел было подняться следом, но был остановлен рукой, упершейся в его грудь и вынудившей опуститься обратно.

– Ты болен, маленький господин. К тому же я тут старший, так что позволь мне позаботиться о тебе, – усмехнулся Лю Синь и хлопнул себя в грудь.

Видя его наполненные уверенностью глаза, Тан Цзэмин вздохнул и послушно лег. Как бы сильно ему ни хотелось провести время с Лю Синем, еще сильнее было нежелание расстраивать его.

– Тогда… я хочу кашу с солеными овощами, – лукаво посмотрел на него Тан Цзэмин, чтобы задобрить. И тут же облегченно выдохнул, увидев одобрительную улыбку Лю Синя, который кивнул и с видом гордой птицы выпорхнул из комнаты.

И пусть ему совсем не хотелось есть соленые овощи, он съест их, если это вызовет улыбку на красивом лице.

На следующее утро они выдвинулись в путь, пополнив припасы с легкой руки Гу Юшэна. Медленно шагая сквозь высокую траву и стряхивая с нее росу, путники двинулись на северо-запад, туда, где была граница между Ничейными землями и империей Ханьчжоу.

Проводя рукой по высоким колосьям и собирая капли, оставленные дождем, Тан Цзэмин задумчиво рассматривал их, растирая влагу между пальцев.

Неторопливо ведя свою пегую лошадь, Лю Синь поравнялся с ним.

– Ты упоминал, что дал ему имя, – кивнул он на рысака под Тан Цзэмином.

– Его зовут Игуй, – ответил тот, проводя по черной гриве с одной лишь сизой прядью справа – почти у самого уха, – на что рысак довольно заржал и повел головой.

– Вы подружились, – настроение Лю Синя наконец-то вновь стало безмятежным.

Предвкушая скорый переход границы, он расцветал на глазах. Заразившись его настроением, все путники словно сбросили с себя заснеженные плащи, тяжестью лежащие на их плечах. И даже молчаливый спутник, сунув в рот травинку, блаженно прикрыл глаза, мирно покачиваясь в такт лошадиному шагу.

– Лошади – одни из самых верных животных. Незаменимые товарищи и братья в бою, они могут стать опорой в трудную минуту. Если уж ты приручил такого верного зверя, держись за него крепче, – наставнически произнес Гу Юшэн, подъезжая ближе. В ответ Тан Цзэмин лишь кивнул и крепче перехватил поводья обеими руками, выпрямляя спину.

Лю Синь улыбнулся, глядя на эту идиллию учителя и ученика, и тут же замер. Улыбка застыла на его лице, когда он вспомнил о книге, в которой говорилось, что генерал Гу был одним из наставников юного героя.

В последнее время Лю Синь не так часто вспоминал, что перенесся в выдуманный мир. Со временем воспоминания об этом начали затираться. Но когда он задумывался об этом, то чувствовал себя странно-неправильно. Как бы ни старался он смотреть на всех этих людей как на чей-то вымысел, у него не получалось. Они были живыми: думали и чувствовали не по чьей-то указке, не по прописанной кем-то сюжетной линии. Лю Синь знал и видел это. Люди вокруг него помогали ему, они жили рядом, делили с ним кров и еду. Они были живыми, и Лю Синь чувствовал себя живым тоже, находясь рядом с ними. Он уже не понимал, что чувствует, вспоминая прошлую жизнь. Когда он задумывался о ней, то ощущал привкус картона во рту.

Лю Синь не успел остановить мысль, поразившую его сознание будто взмахом острого меча: если бы ему предложили вернуться сейчас, в эту самую минуту, в мир, из которого он пришел, – он бы согласился?

Стиснув поводья лошади, Лю Синь судорожно бегал глазами по зеленому полю, словно ответ прятался от него в высокой траве.

«…А как же Тан Цзэмин?»

Лю Синь бросил взволнованный взгляд на мальчика рядом, который, сунув в рот колосок, щурился от припекавшего летнего солнца.

Паника почти сковала горло, когда новая мысль сменила собой предыдущую, как волна, прокатившись вмиг по встревоженному разуму, остужая и успокаивая его.

«Я же сейчас здесь. Никто не отправляет меня обратно. Это лишь мои домыслы. Все хорошо», – подумал Лю Синь.

Все хорошо? И когда это он успел решить, что все хорошо, раз возвращение в родной мир ему не грозит? От этих мыслей Лю Синь лишь отмахнулся.

Сделав еще несколько привалов, путники наконец добрались до пограничных земель. Остановившись в сумерках на холме, они увидели огни патрульного гарнизона, охраняющего границу, и его сторожевые вышки.

Лю Синь нахмурился, удерживая лошадь на месте, чтобы идти в шаг с Гу Юшэном.

– Почему нельзя дать людям просто уйти отсюда? Почему всех держат здесь, словно скот? – спросил он.

– Люди в империи думают, что все в этих землях обезумело. Помнишь питона, что повстречался нам в том лесу? – Гу Юшэн перевел на него взгляд. Увидев кивок, он продолжил: – Леса кишат этими тварями, но так было не всегда. Ты ведь знаешь о том нападении демонов, верно?

– Ну… – почесал Лю Синь затылок, – в общих чертах.

– После этого все живое в лесах подверглось какому-то… проклятию, мутировавшему их. Это не коснулось людей, однако путь в империю был отрезан. Перед нами последний лес, – Гу Юшэн кивнул на лесополосу впереди, за которой мерцали огни. – Зная, во что превратились животные, кто бы из соседних городов империи рискнул пробраться ради призрачной надежды на спасение выживших?

– Но это неправильно! Неужели императорская гвардия не справилась бы с кучкой зверей? Серьезно? Почему его величество так поступил? – негодование так и кипело в Лю Сине. Перед глазами встало худое и изможденное лицо мужчины, который, узнав, что император покинул их, лишь скорбно улыбнулся.

– Вот и мне интересно, почему он так поступил, – тяжелым голосом ответил Гу Юшэн, прищурившись.

Переведя внимательный взгляд с Лю Синя на Тан Цзэмина, едущего впереди, он сказал:

– Кстати, не распространяйтесь по прибытии в империю о том, что видели на Севере и где были. Это опасно. К тому же для некоторых людей, побывавших в той битве, это может оказаться ударом, поэтому не болтайте.

Дождавшись кивка от Лю Синя, Гу Юшэн пришпорил своего коня и подъехал к Тан Цзэмину.

Уже на подходе к лесу их отряд замедлил шаг и встал в ряд перед темной чащей. Издали лес не выглядел устрашающим, но с каждым новым шагом мурашки ползли по спине от одной только мысли, что может поджидать их в этих таящихся тенях.

– Может, подождем утра? – с надеждой спросил Лю Синь.

– Ничего не изменится. Лес кажется небольшим, однако, зайдя в него, солнечного света мы уже не увидим. Что ночью, что днем – темно, хоть глаз выколи, – внимательно всматриваясь в гущу деревьев, ответил Гу Юшэн. Сняв клинок со своего пояса, он перекинул его молчаливому мужчине, на что тот хмыкнул, удобнее перехватив оружие.

Тан Цзэмин натянул поводья своего взволнованного коня, подводя его ближе к Лю Синю.

– Держитесь рядом и не отставайте, – предупредил Гу Юшэн, посмотрев на Тан Цзэмина, после чего бесстрашно направил коня в чащу.

Лю Синь судорожно втянул в себя воздух, глядя на лес, темневший, словно раззявленная пасть огромного монстра. Все четыре лошади скрылись под сенью деревьев, держась рядом друг с другом.

– О Боги… – тихо выдохнул Лю Синь, водя глазами по мраку. Ему казалось, что, едва они вошли в лес, тени вокруг словно ожили.

Заметив его нервозность, Тан Цзэмин на мгновение зажмурился и в следующий миг распахнул синие глаза, теперь чуть мерцавшие в темноте. Натянув поводья, он подъехал к Лю Синю ближе.

Тьма вокруг сгущалась до тех пор, пока полностью не поглотила четырех путников, оставив за раскидистыми ветвями лишь небольшие просветы закатного солнца.

Всматриваясь в непроходимую чащу, Лю Синь надеялся вот-вот завидеть огни пограничной гвардии. Но сколько бы шагов они ни сделали, он так ничего и не смог разглядеть в этом мраке.

Стайка потревоженных летучих мышей взметнулась вверх, когда чей-то конь наступил на сухую ветку. Все четверо повернулись к кустам, но, не увидев ничего опасного, продолжили путь.

Казалось, они шли уже несколько часов. Спина Лю Синя задеревенела в напряжении, но он продолжал сосредоточенно всматриваться вперед, иногда поворачиваясь в сторону едущего рядом Тан Цзэмина.

Они шли до тех пор, пока Гу Юшэн не остановился, резко натянув поводья.

– Что-то не так, – тихо сказал он.

Молчаливый путник тут же подъехал ближе.

Достав из своей сумки масляную небольшую лампу, которую они иногда использовали на привалах, Гу Юшэн, чиркнув двумя точильными камнями друг о друга, высек слабое пламя.

– Что ты делаешь?! – шикнул Лю Синь. – Хочешь, чтобы все твари в лесу слетелись на нас?

– Как бы мы не столкнулись с чем похуже, – хмуро заметил Гу Юшэн. Осторожно опустив лампу на землю, он повел коня вперед.

Мягкий свет огня мазнул по изуродованному лику, что тут же отвернулся от света, скрывая улыбку, уродливой гримасой расползавшуюся по лицу.

Лю Синь свел брови к переносице и оглянулся. В чем был смысл действий Гу Юшэна, он не знал, но решил довериться опытному воину. Возможно, таким образом генерал приманивал преследовавших их чудовищ. Подумав об этом, Лю Синь поежился и обернулся. Ползущая за ними тьма медленно пожирала единственный источник света в этом непроглядном лесу.

Лю Синь почувствовал, как жуткий страх поднимается откуда-то из глубины души, покрывая ледяной коркой все внутренности. Тысячу раз пожалев, что обернулся, он попытался взять себя в руки. Казалось, не столько тьма леса окутала их, как в глазах потемнело от страха. Теперь он только и думал о том, что позади них плетется полчище уродливых тварей, кишащих во тьме и выжидающих удобного момента, чтобы напасть со спины. Желая поскорее увидеть спасительные огни, Лю Синь сосредоточенно всматривался вперед, страшась упустить хоть проблеск света.

Молчаливый путник, услышав его тяжелое дыхание, пристроился в конце их небольшой колонны. Только тогда Лю Синь смог хоть немного ослабить давящее чувство в груди. Осознание, что позади находится человек, а не зверь, принесло облегчение.

Придвинувшись еще плотнее друг к другу, все четверо двинулись дальше. Прошло еще какое-то время, прежде чем Лю Синь увидел слабый огонь. Едва не задохнувшись от радости, он вцепился в поводья и подавил желание громко воскликнуть. Повернувшись к Тан Цзэмину, он протянул руку и дотронулся до ладони мальчика, чтобы указать вперед, и тут почувствовал его холодные пальцы, крепко сжавшие его руку в ответ.

«Должно быть, он тоже в ужасе. Его руки даже похолодели от страха…» – подумал Лю Синь.

Успокаивающе похлопывая Тан Цзэмина по руке, он терпеливо вел лошадь вслед за Гу Юшэном, хотя, будь его воля, поскакал бы во весь опор. Огонь был совсем близко, когда Лю Синь остекленевшими глазами уставился на лампу впереди, оставленную генералом.

– Что происходит?.. – выдохнул он, чувствуя, как голова идет кругом. – Цзэмин, иди сюда, – Лю Синь наклонился и перетащил мальчика на свою лошадь, усаживая перед собой.

– Мы ходим кругами, – сплюнул Гу Юшэн, обнажая свой меч и спешиваясь.

Молчаливый путник последовал за ним.

– Чимэй[13]13
  Чимэй () – согласно китайской демонологии, это общий термин для чудовищ, которые живут в горах, лесах, болотах и других природных объектах. Иногда у них человекоподобные лица и звериные тела. Они питаются телами умерших – особенно внутренностями, иногда приносят с собой болезни и другие бедствия, обманывают странствующих в горах и заставляют их сбиваться с дороги, чтобы заманить в глухое место и убить.


[Закрыть], – напряженным голосом произнес Гу Юшэн, оглядываясь и щурясь в темноте.

– Что нам делать? – спросил Лю Синь, натянув поводья, чтобы успокоить начавшую нервно перетаптываться лошадь.

Оглянувшись на юношу, Гу Юшэн увидел сидящего с ним на одной лошади Тан Цзэмина и кивнул:

– Лю Синь, слушай внимательно: если что-то пойдет не так, стремглав скачи из леса и не оглядывайся.

– Что… что пойдет не так? – вмиг охрипшим голосом спросил Лю Синь. Даже холодное прикосновение рук Тан Цзэмина, которые успокаивающе принялись поглаживать его ладони, не могло унять охвативший его страх.

– Тихо!.. – шикнул Гу Юшэн, прислушиваясь.

Мгновение в лесу стояла абсолютная тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием двух мужчин и судорожными вдохами Лю Синя.

Рев, разрезавший безмолвие, был подобен рокочущему грому, прорвавшему небо.

Гу Юшэн тут же встал спиной к лошадям, наводя длинный меч на темноту перед собой, откуда доносилось рычание. Грохот содрогнул землю, и в тот же миг путники поняли, что на них что-то несется! Думать о размерах нападавшего Лю Синь уже не мог. Едва дыша от страха, он теснее прижал к себе Тан Цзэмина, обняв его одной рукой, а другой цепляясь за поводья одеревеневшими пальцами.

Серая, свалявшаяся в крови шерсть переливалась в желтом блеске беснующихся глаз огромного чудовища, которое сшибло несколько деревьев и выскочило на поляну, заходясь в громогласном рычании. То был огромный бык со змеевидным хвостом и шерстью, похожей на львиную гриву, весь измазанный в крови и с мертвой тушей, висящей на витых рогах.

Возвышаясь минимум на два чжана, монстр хлестал огромным хвостом, валя деревья, и водил головой из стороны в сторону, выдыхая клубы горячего воздуха, паром долетавшие до путников.

Гу Юшэн и молчаливый спутник переглянулись в слабом свете глаз чудовища и, не сговариваясь, бросились на него с разных сторон.

В прыжках отталкиваясь от деревьев, разнорабочий раз за разом проваливал попытки добраться до могучей головы зверя. Гу Юшэн, атакующий с боков, уже начал выдыхаться, не находя уязвимое место на теле быка и уворачиваясь от его копыт, которые так и норовили его раздавить.

Через мгновение лес вновь погрузился в кромешную тьму, заливаемый неистовым ревом. Зверь, прикрыв светящиеся глаза, бесновался в устроенном им побоище, валя всё новые и новые деревья. Не видя в темноте, оба мужчины не могли атаковать монстра, который быстро перемещался по поляне, будто призрак, появляясь то с одной стороны, то с другой.

– Уходите! – крикнул Гу Юшэн, осознав бедственное положение.

Лю Синь закричал от ужаса, слыша рык совсем рядом. Будучи в темноте, захлестываемой устрашающим воем, он понятия не имел, в какую сторону бежать. Казалось, какое направление ни выбери, тотчас угодишь в лапы лютому монстру. Все смешалось вокруг, оставляя только мрак и ужас грозящей гибели. Барабанящее от страха сердце билось так, словно хотело вырваться из груди и упасть на холодную землю.

Смаргивая слезы, Лю Синь оборачивался по сторонам в поисках спасительного выхода из этого кошмара. Завидев слабый свет впереди, он краем испуганного разума понял, что это та самая лампа Гу Юшэна.

Пламя огня едва колыхалось за почерневшим стеклянным боком. И сейчас этот слабый огонек как никогда казался единственной надеждой.

Подстегнув лошадь и все так же обхватывая Тан Цзэмина одной рукой, Лю Синь проскакал мимо лампы и на ходу подхватил ее. После чего размахнулся и зашвырнул в середину поляны.

Пламя вспыхнуло, мгновенно пожрав сухую древесину, и всполохами ринулось к небу.

В мгновение все пространство залил яркий свет, что поглотил собой безумный грохот. Тишина, опустившаяся на поляну, казалась нереальной.

Лю Синь, все еще слыша словно сквозь вату в ушах рев, едва дыша, медленно повернул голову и сразу же наткнулся взглядом на огромного зверя, который был от них сбоку на расстоянии вытянутой руки.

– Не делай резких движений, – тихо произнес кто-то слева.

Огромное чудовище замерло, вытянувшись во весь рост и возвышаясь над поляной. Слабо моргая, Лю Синь пытался прогнать черные круги и рябь перед глазами, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание то ли от ужаса, то ли от смрада, который источал зверь.

Монстр, медленно склоняясь к земле, вскоре поравнялся огромной головой с юношей и мальчиком, не отводя взгляда от танцующего пламени. Огромная клыкастая пасть разинулась, издавая порыкивания и удушающую кровавую вонь. Лю Синь, теперь уже не моргая, смотрел на длинные клыки, с которых капала черная кровь. Казалось, закрой он глаза хоть на долю секунды, в следующее мгновение эта пасть проглотит его вместе с Тан Цзэмином и лошадью разом.

Словно сквозь толщу воды Лю Синь слышал, как кто-то кричит его имя.

Зверь тем временем не обращал на людей никакого внимания, словно их и не было на этой поляне. Пригнувшись к земле, он вдруг медленно двинулся вперед, оставляя двух всадников позади. Лю Синь невидящим взглядом продолжал смотреть на то место, где только что зияла огромная пасть.

Гу Юшэн и второй мужчина остановились, переводя дыхание, но, увидев зачарованность зверя огнем, тут же двинулись вперед, подбираясь ближе через поваленные деревья.

Чудовище, опустив тяжелую голову, тихо порыкивало, подступая к струящемуся в небо огню.

– Лю Синь! – ворвался в уши крик Гу Юшэна, мигом выдергивая того из оцепенения.

Развернувшись на голос, все еще замутненными глазами Лю Синь увидел, как генерал дает знак рукой отступить. Отрешенно кивнув, он на несколько шагов отвел свою лошадь, охрипшим голосом выдохнув Тан Цзэмину еле слышно:

– Не бойся…

Выглянув из-за плеча впереди сидящего мальчика, Лю Синь увидел два сияющих плавленым золотом глаза зверя, склонившегося над землей. Монстр был очарован огнем. Как под гипнозом, он тянул к нему голову все ближе и ближе. Запахло паленой шерстью, когда зачарованное чудище уткнулось мордой в пламя. Обжегшееся чудовище оглушительно взревело от боли, собравшись было отступить, но было остановлено вылетевшим из огня длинным мечом, что вонзился в один из его желтых глаз.

Застыв на мгновение, монстр, издав последний хриплый рев, с грохотом рухнул прямо в огонь. Взмыв вверх и стороны, пламя расползлось по свалянной шерсти и в мгновение ока обратилось в яростный костер, начав перекидываться на деревья.

Лю Синь развернул лошадь к темному лесу, не в силах наблюдать эту картину.

– Уходим, – сказал Гу Юшэн, взмахивая мечом и стряхивая с него вонючую кровь. Оглядев опущенные плечи Лю Синя, он усмехнулся: – Расслабься, эта тварь вас бы не тронула. Это чимэй, они боятся живых животных. Оставаясь на лошади, вы были в безопасности.

– Тогда… почему вы не остались? – слабым голосом спросил Лю Синь, не в силах поверить, что все наконец закончилось.

Голова шла кругом, словно налитая свинцом. Посмотрев на свои руки, он несколько раз сжал их в кулаки, пытаясь почувствовать их силу, но ему казалось, будто он сжимал вату.

– Мы бы так и ходили кругами, – ответил Гу Юшэн. – Оно бы не выпустило нас из ловушки.

Молчаливый путник обернулся на поляну и тоже двинулся к лошадям. Дойдя до генерала, он толкнул его в плечо, указывая взглядом на Лю Синя, все еще сидящего к ним спиной.

Оглядев выжженное поле битвы, Гу Юшэн одобрительно кивнул:

– Идея с лампой… неплохо, парень.

Лю Синь прижался лбом к плечу Тан Цзэмина и, обняв его крепче, судорожно втянул воздух в горящие легкие, силясь угомонить сбившееся с ритма сердце.

– Какой умный мальчик, – вдруг сказал Тан Цзэмин, все так же сидя перед Лю Синем и поглаживая его руки своими ледяными пальцами.

Все на мгновение замерли. Оба мужчины, уже собиравшиеся убрать оружие, уставились в спину Лю Синя.

– Цзэмин? – осторожно позвал Лю Синь, приподнимая голову и деревянными пальцами цепляясь за его плечи.

Тело мальчика словно окаменело, и лишь голова принялась медленно поворачиваться назад. Он поворачивал ее до тех пор, пока прямо напротив Лю Синя не оказалось чудовищное лицо. В свете всполохов пламени за спиной Лю Синь увидел желтые глаза с узким зрачком и оскал от уха до уха. Чужое тело, все так же сидящее к нему спиной, вдруг пошло рябью. Послышался хруст костей, а оскал, появившийся на уродливой морде, растянулся еще шире, обнажая полную острых зубов зловонную пасть.

– Какой умный мальчик! – потусторонним голосом произнесла тварь, сшибая Лю Синя на землю и кидаясь следом.