Текст книги "Сокровища Сабиана. Книга 1"

ЦЛТЮ

«Иисус сказал ей: Я есмь воскресение и жизнь;

Верующий в Меня, если и умрет, оживет».

Евангелие от Иоанна

Юнис

За 2 года до событий

Сорок дней в «предвариловке» измотали душу. Здесь каждый за себя – ни «кума», ни «наседки». Но допросы с пристрастием позади. Все очевидно – ошибка не преступление. Но плата…

Вспыли и смягчающие обстоятельства. Твоя заслуга, родная. А я и тут держу кулачки за твою удачу, твой кураж. Ну, выше нос…

Для тебя это, конечно, удар. Ты держись. Пожалуйста. По-жа-луй-ста. Тот день и меня до сих пор держит в оцепенении.

Твои губы кривятся. Пытаешься что-то сказать сквозь слезы. Не слышно. Звуконепроницаемое стекло или Бог знает что…

– Не слышу, – указываю я на ухо.

Но слезы тебе мешают видеть.

– Громче! – разрывается рот в немом крике. – Не слы-шу!! – также беззвучно, но уже одними губами пытаюсь сартикулировать я.

Вот и прощальный взмах руки. Кажется, поняла.

Теперь я отважился бросить последний взгляд на то, что осталось после меня. Содрогнулся, съежился. Если б только мог, я бы затрясся в рыданиях. Слезы бы смыли тот сухой, въедливый ужас. Прерывистое дыхание позволило б глотнуть воздуха. Глупец, я еще разозлился, когда ты сняла поцелуем мою скупую слезу. Помнишь?.. Врасплох меня никто не заставал. Только… ошибка. И о чем горевал я тогда? Что так отчаянно жалел? Не вспомнить. Ше-лу-ха.

Это сейчас шелуха истончилась, ссохлась, чуть тронь наждаком – рассыплется. Останется суть.

Да, уже на девятый день у меня оказался видеотелефон. Спасибо, любимая. Все это на грани фантастики. Правда, работает в одну сторону: я тебя вижу и слышу, а ты меня нет. Но ты меня всегда понимала, верно?

Товарищи по несчастью дорого б дали за эту игрушку, чтобы подсматривать за своими благоверными. Мне это ни к чему. Я просто любуюсь, не могу насмотреться. Верю, дождешься.

Вот и сейчас… Вижу тебя в храме. Темный платок… Оплывает восковая свеча… В молитве воздеты твои глаза, я и сейчас тону в них. Что? Просишься ко мне! Не вздумай! Мне декабристки не нужны, это унизительно для мужчины. Просто жди. Я вернусь. Сам. Слышишь?..

Не слышишь, конечно. Надо срочно что-то придумать.

Ты должна услышать. Это важно!

* * *

…Только бы ты была на кухне. Там, под окном наш раскидистый старый орех, его ветви так и просятся внутрь, особенно при сильном ветре. А ты любишь придумывать различные истории, слушая песню ветра и взволнованный шепот листвы.

Вижу, на кухне. У вас уже вечер. Наше дерево дремлет. Разбудить старика! Немного усилия…

Телепатия сработала!

Вот и ветер запутался в ветвях, пойман! Не удивляйся. Здесь всему научишься.

Так, теперь и ты взяла свой кулинарный блокнот, ручку, открываешь чистую страницу… Умница. Теперь вспомни, кем был мой прадед, я тебе рассказывал. Правильно, телеграфистом. И мы одно время увлеклись «морзянкой». Помнишь? Даже наши записки покрывали сплошь «точки-тире». Солидная, между прочим, была профессия в начале прошлого века – телеграфист.

Вспомнила?! Догадайся – для чего. Ну?!!

Рада

За два года до событий

Настойчивый стук повторился.

«Неужели сон в руку?» – вздрогнула она. Сон был ясный, но слишком фантастический. Тем не менее, она подготовилась. На всякий случай. И что на нее нашло?..

Ветка ореха звала отворить окно. Она и впустила. Совсем маленький зеленый орешек вдруг выдал чечетку на широком пластиковом подоконнике.

Тире, точка-тире, точка-тире, тире.

Блокнот тут же переместился на подоконник, ручка дернулась в пальцах в предвкушении чуда. Ну. Еще! Давай же!!

Тире, точка, тире, точка – Ц

Тире, тире, две точки – Л

Тире – Т

Точка, точка, два тире – Ю

Ветка вдруг замерла. Орешек застыл. Застыла в немом вопросе и ручка.

– Ц, Л, Т, Ю! – вдруг сорвалась она с места и бросилась в спальню к комоду.

Там, переворошив белье, вытащила из прозрачного файла ворох дорогих сердцу записок. Юнис оставлял свои экспромт-признания даже на салфетках и газетных полях. «Нет гербовой, пишем на простой», – всегда находил выход он.

Цэ-эл-тэ-ю, цэ-эл-тэ-ю, – пропела она, подбросив их вверх. Одна из записок спланировала на комод. Самая короткая.

Я очень люблю тебя. Счастья нам всем.

ЦЛТЮ

Витиеватое «Ц»;

элегантное «Л»;

стремительная «Т»

и похожая на цифру десять – буква «Ю»;

«Целую, Люблю, Твой Юнис, – сами вспомнили губы. – ЦЛТЮ».

Юнис… Русые, зачесанные назад волосы, удивительные глаза цвета моря… Непременные стрелочки на брюках и галстуки даже летом. Аккуратист с душой бунтаря…

Юнис всегда любил удивлять ее. Даже подпись в своих записках одевал в тяжелые доспехи аббревиатуры и по вечерам, после ужина, ждал с улыбкой, пока она разгадает. Честно говоря, она редко отгадывала. Ну как прикажете понимать такое: ЦМЛЦ (целую, мой любимый цветик). Или это: ТЛР.

– Тебя люблю редко? – уже смеялась она.

Он лишь прятал усмешку, на провокации не поддавался. А после долгих уговоров выдавал:

«Тебя люблю, родная».

Игр было много. И эти минутки-угадайки тоже стали частью их жизни.

Назавтра все повторилось.

Тихий стук в окно. Освежающий порыв ветра. И целый час общения с Юнисом.

Кулинарный блокнотик постепенно разбух: часто перечитывая, она нередко поливала его слезами. Но к вечеру настроение поднималось. Волшебный сеанс общения вновь воскресал надежды. К тому же у нее появился друг – славный Ветер.

«Как вымахал Рыжик. Неужели, это тот самый «мышонок» с синими глазками?»

«Ты подобрал его новорожденным. Котенок вырос, твой нечаянный прощальный подарок».

«Жаль, что не успел сделать больше, как мечтал… Осыпать бриллиантами, увести в круиз на яхте. Вначале – по Волге, затем по Енисею… А следом – подарить весь мир. Не успел. Не… смог».

«Юнис?»

«Да?»

«А если завтра не будет ветра?»

«Будет! Он обещал стать надежным другом на время нашей разлуки».

* * *

Но всему приходит конец.

Последний сеанс морзянки отметил годовщину их разлуки.

«Нас этапируют дальше. Ветру туда добраться не просто».

«Как?!»

«Просто пойми и прими»

«Нет!!»

«А теперь – главное! Запомни: конец – это только начало. Я вернусь».

«Когда?!»

«Хороший вопрос. Бог знает… Но мне обещают. Или – сбегу, ты ведь знаешь меня… Улыбаешься? Так то лучше».

На следующий вечер она все же приготовила свой блокнотик. И ручка плясала у нее в пальцах. Долго…

Но и следующий вечер, и следующий за следующим – ничего нового не принесли.

Ветер не путался больше в ветвях ореха, лишь тихо напевал, держа караул рядом с домом.

Наконец она, не вытерпев, сама втянула сонную ветвь на подоконник. Ветер подозрительно стих, лишь ветка тяжело вздохнула и орешек по инерции мерно заклевал подоконник.

– Юнис! Теперь твоя очередь отгадывать! Ничего, Ветер – доставит. Вместо ручки она аккуратно потянула ветку с орешком и стала отстукивать морзянку.

УТБТ (ужасно тоскливо без тебя)

ГТММ (где ты, мой милый)

ЗЧ?!! (за что?!!) – отпихнула она ветку и разрыдалась.

Возмущенный порыв ветра убрал ветку с подоконника.

…Больше «морзянок» не было. Спустя еще год она вспоминала это как удивительный сон, таинственный морок…

Но добрый Ветер всегда был рядом.

Рада

Наши дни

Я все еще часто жалела себя и плакалась ветру. Ветер утешал, предлагая новую игру: в» да» и «нет».

Однажды мне захотелось спросить, когда я увижу Юниса?

– Через год?..

Ветка качнулась в сторону.

– Месяц?

Ветка снова качнулась в сторону.

– Сегодня?! – в нелепом кураже крикнула я.

Ветка поспешно закивала.

Я рассмеялась: конечно!

Тем не менее настроение поднялось.

На работе я весь день будто парила – под музыку Чайковского, Шопена и Брамса. Ведь преподаю я в музыкальной школе. Увы… От смешной зарплаты порой хотелось плакать. Особенно к лету, когда отпускные заканчиваются спустя пару недель. Я решилась расклеить объявления:

Уроки игры на фортепиано. Репетиторство.

По дороге домой у трамвайной остановки заметила соседку. Жаль, что не сразу. Сейчас начнется.

– Как ты, Рада? Все одна? – шагнула она навстречу.

Ну, что тут скажешь? – отвела я взгляд.

– Наш трамвай, – схватила она за локоть. – Занимай места!

Вагон был набит под завязку. Час пик.

Меня прибило к окну, соседка задышала рядом.

– Опомнись, девонька, – вновь жгли жалостью ее черные глаза. – Оттуда, – скорбно воздев их вверх, вздохнула она, – не возвращаются.

– Конец – это только начало, – зачем-то выпалила я слова Юниса. И стала пробираться к выходу.

– Оставь его небу, – толкнуло вдруг в спину.

Только начало!

Пришлось выйти на две остановки раньше. Заодно прогуляюсь, убедила себя Рада. Взгляд прицельно выделил две элитные многоэтажки. Она перевела дыхание и направилась к ближайшей из них. Ветер будто подталкивал в спину, сметая остатки нерешительности.

Все будет хорошо, ласково шептал ветер, путаясь в волосах. В ее сумке лежал и тюбик клея, и стопочка объявлений с номером ее телефона.

Она не придала значения, что за ней следует молодой человек в светлых брюках со стрелочками (вероятно, живет где-то рядом). Но успела заметить, что зеленого оттенка рубашка с короткими рукавами подчеркивает цвет его глаз… Брюнет, – проявилось вдруг смутное сожаление…

Объявления были расклеены. Все прошло без эксцессов. Еще один подъезд, и дело в шляпе.

Что-то ласково шепнул ветер.

Она оглянулась.

И тут листок с ее объявлением закружило в воздухе. Через пару мгновений он оказался в руках молодого человека.

– Девушка, а вы поможете мне подобрать аккорды к песне “Вечная любовь”? – улыбнулись ей глаза цвета моря.

– Вы, вероятно, живете рядом? – усмехнулась она. – А дома белый рояль на тигровой шкуре?

– Не на шкуре, и не белый. Мамин старинный «Беккер». Но я готов заниматься и в своем офисе. Там есть кабинетный рояль: музицирую на слух. По настроению. Так, поможете?!

Она молча кивнула. Отчего-то скрутил озноб… Это все ветер, резко откинула она прядь с лица.

– Для музыкальной школы я несколько староват, – состроил он смешную гримасу. – Где вам удобнее заниматься?

– Пусть будет в офисе, – пожала она плечами.

– Когда начнем?

– Завтра, после шести.

– Сейчас запишу адрес, – вытащил он ручку и набросал несколько слов на обратной стороне ее объявления. – Нет гербовой, пишем на простой, – подмигнул он.

Она опешила.

– Это на пятачке, у фонтана – Центр лазерных технологий «Южный».

Записка легла в ее руку.

– Найду…

Но едва она сделала пару шагов, как адрес нечаянного знакомого стал расплываться.

И проступило до боли знакомое:

витиеватое «Ц»;

элегантное «Л»;

стремительная «Т»

и похожая на цифру десять – буква «Ю».

Ц, Л, Т, Ю….

Конец – это только начало, – вдруг всплыло заветное.

Ветер крутанул ее на сто восемьдесят градусов. Она сделала шаг навстречу:

– Это – ты?!!

Он стоял, не шелохнувшись, глядя ей прямо в глаза.

Тут ветер стих и незаметно ретировался.

Сокровище Сабиана

«Преддверие истины коснулось меня»

М.Ю. Лермонтов

Пролог

15 сентября, 2011 год

С некоторых пор небольшой поселок, каких немало на Ставрополье, оказался в центре внимания. Кроме трех десятков крепких бревенчатых изб, там стоит колодец, поют два родника, шумит лес и плывет в море зелени привлекательная для кладоискателей гора-корабль Брык, в каменных недрах которой когда-то располагался древний монастырь. Но не кладоискатели тянулись вереницей к поселку (они, между прочим, народ скрытный), а страждущие. К ясновидящей Патрикеевне тянутся люди – «второй Ванге», как окрестили ее в народе.

Рассказывают, на вопросы она отвечает скорее намеками, порой загадками. Но паломники, как заметил Арсений, выходили от нее просветленными. Даже вечерние сумерки, казалось, отступали в благоговении. Впрочем, долго он в очереди не стоял: сработала предварительная договоренность шеф-редактора.

– Всего лишь один вопрос, – включил диктофон Арсений, обращаясь к приземистой пожилой женщине со стертыми чертами лица – ясновидящей Патрикеевне. – Наступит ли конец Света в декабре 2012?

Ясновидящая с минуту изучала Арсения.

Арсений тоже взял паузу, с искренним интересом глядя в подслеповатые глаза ясновидящей.

Неизвестно, сколько продолжалась бы игра в гляделки, но тут кот прыгнул к ней на колени и нетерпеливо заурчал.

– Ответ получишь у читателя, – наконец прошелестела она, почесывая кота за ухом.

– У какого читателя? – подался вперед Арсений.

– Массового, – дернула рукой старуха, прогоняя кота.

Кажется, я теряю здесь время, выключил диктофон Арсений. Даже на экспресс-интервью не тянет. Что ж, выдам «реплику», усмехнулся он и стал сканировать взглядом все, что шло в тему: низкий нечистый потолок, допотопная скатерть с кистями, замызганная колода карт, целый выводок тонких оплывающих свечей и даже кот. Правда, рыжий.

Патрикеевна усмешку вернула и тут же утратила интерес к посетителю.

Неожиданно звякнул колокольчик, и на пороге вырос двухметровый амбал:

– Следующий! – прокричал он в сторону очереди.

…Едва Арсений подошел к редакционной «Волге», как из тени ступила навстречу девушка. На вид – монашка-монашкой: платок до глаз, глухое темное платье в пол… Но веселые ямочки, нежный румянец, солнечная улыбка и… разноцветные глаза опрокидывали первое впечатление. «Ряженная?!» – мелькнула мысль. «Девушка, где линзу потеряли?» – чуть не сорвалось с языка.

Но тут прохладная рука коснулась его ладони.

– Тайна конца Света – в твоем рассказе про погибшего опера, – порывисто зашептала она.

– «День за год»?! – опешил Арсений.

Но она лишь свела у груди указательные пальцы, будто в мимолетной молитве, и быстро отступила в тень.

– Октагон… – донеслось сквозь шелест листвы.

– Что?! – шагнул он за ней.

Из зарослей кустов вдруг выступил деревянный забор, две доски которого были раздвинуты: едва успев ошеломить, девушка исчезла. В руке осталась записка, которую она успела вложить в его ладонь.

«У каждого свои Святки», – прочел он и… словно туман рассеялся.

Его озарило! Ясновидящая попала в точку. Ему действительно поможет Читатель. «Массовый», как нелепо, но точно изрекла Патрикеевна. И он мысленно попросил у нее прощения.

Глава I. Тайный совет

За месяц до событий

В роскошно убранные апартаменты в мантиях, напоминающих кардинальские, вошли четверо. Одинаковую беспристрастность лиц опрокидывали выразительные глаза, выплескивая ярко выраженную индивидуальность каждого. Лучезарный взгляд одного оттенял непреклонный характер другого, а жаркий, магнетический посыл третьего соперничал со всепроникающим, как зимняя стужа, взглядом четвертого.

Они не присели за накрытый на четыре персоны стол с изумительными яствами. Никто не опустился и на круглый ворсистый диван с дюжиной разнокалиберных подушек.

– Нужен ход конем, – задумчиво произнес Лучезарный.

– Троянским? – дрогнули уголки губ Магнетического.

– Как коня вы назовете, так скакун и побежит, – холодно глянул Всепроникающий, а его рука, вынырнув из складок пурпурной мантии, уже демонстрировала лист бумаги. – Анкетные данные «скакуна».

– Этот побежит. Рысью, – сурово поджал губы Непреклонный. – «Арсений Данилов, редактор отдела новостей, Пятигорск», – процитировал он, едва бросив взгляд на анкету. – Но у нас не скачки – другая игра, другие ставки. Объявленный конец Света вполне может и состояться: 50 на 50!

– Только аншлага не будет, – потрогал усы Магнетический.

– У Данилова потрясающая натальная карта, – вновь заструился взгляд Лучезарного. – А транзиты планет на декабрь 2012-го сулят и вовсе беспроигрышный вариант. Пусть бьет копытом.

– На подобном попустительстве поскальзывались и великие некогда царства, – отреагировал Непреклонный, прохаживаясь вдоль панорамного окна. – Что осталось от Древнего Египта? Тень! Жалкий всплеск сожаления, запечатленный на свитке папируса: «магические формулы не действуют, ибо о них теперь знает каждый», – выделил он последнее слово и сокрушенно хрустнул пальцами. – Ваш журналист – ходячий рупор.

– Сегодня нам нужен именно рупор. Слова наши, музыка народная, – позволил себе шутку Всепроникающий.

– Именно, – поддержал его Лучезарный. – Апокалипсис – детище невежд. Вначале они, смакуя подробности, рисуют катастрофу, затем катастрофа уже «рисует» их, втягивая в свою орбиту. Закон резонанса. Считали, сколько раз до 11 сентября в фильмах стирались с лица земли башни-близнецы?! А изданный задолго до гибели «Титаника» роман, где в деталях описывается гибель пассажирского «Титана»?! Там совпало не только название, но и размеры, водоизмещение корабля, число спасательных шлюпок и даже причина гибели – столкновение с айсбергом… Тень апокалипсиса зрима, когда ее рисуют не ведающие тайн. Я ставлю на Данилова.

– Если б не Устав Хранителей сокровищницы Сабиана, я выпестовал бы из Данилова преемника, – обвел взглядом остальных Всепроникающий.

– Я тоже – за, – отозвался Магнетический.

– Слишком близко он подобрался к нашей сокровищнице, – предостерегающе вскинул ладонь Непреклонный. – Рискуем.

– У нас будет время подстраховаться, – прервал прения Лучезарный, – а декабрь 2012-го уже на носу. Действуем?!

Из-под мягких складок плащей вынырнули кисти холеных рук. Указательные пальцы каждого сомкнулись друг с другом восьмиконечной звездой.

– Октагон! – благословил соглашение Лучезарный, и руки вновь скрылись под крыльями мантий. – Кто выйдет на связь с Даниловым?

– Разумеется, Тит, – колыхнулись складки мантии Магнетического.

Острый взгляд Всепроникающего пригвоздил его к месту.

– Инициатива наказуема, – елейным голосом отозвался Непреклонный. – Пусть будет Тит.

Лучезарный на миг смежил веки.

Всепроникающий, присоединившись к большинству, склонил голову. Сквозь серебристый ежик волос просвечивали большие пигментные пятна.

– Кроме того, – царственным жестом привлек внимание Лучезарный и едва слышно добавил несколько фраз.

Всепроникающий изобразил аплодисменты.

Магнетический усмехнулся в усы.

Взгляд Непреклонного оживился.

– Тот, кто нам мешает, тот нам и поможет, – лукаво подмигнул он и жестом хозяина пригласил всех к столу.

Цитата из популярной кинокомедии разрядила стылый воздух неопределенности.

Губы посвященных дрогнули в улыбке.

Глава II. Ход конем

На следующий день

На оконном отливе с утра щедро насыпаны крошки. Первой их поклевала синица, затем ее спугнули два белокрылых голубя. Когда пришла очередь ветра, угощение было сметено полностью. Приоткрыв створку шире, ветер парусом надул штору и недовольно зашелестел бумагами.

– Я закрою, – подскочил к окну невысокий юноша весьма примечательной внешности. Светлые ресницы были по-девичьи густы и прикрывали разноцветные зрачки: правый отливал янтарем, левый – темной зеленью. Лицо с легким загаром, похоже, не знало бритвы. Никому не пришло бы в голову дать ему больше двадцати. Он знал, что выглядит моложе. И ему это было на руку.

Штора успокоилась. Пожилой господин со стильной седой бородкой и серебристым ежиком волос, сквозь которые просвечивали большие пигментные пятна, собирал разлетевшиеся по столу страницы. Вложив их в прозрачный файл, где уже лежала флешка, он протянул их молодому человеку:

– Распечатка тех самых рассказов Данилова. Перечитай на досуге.

– Непременно, Учитель. Ведь в каждом из них скрыта тропинка к нашей сокровищнице. Утешение в одном: сам автор об этом – ни сном, ни духом.

– Не балагурь, Тит, – не по возрасту живой взгляд полоснул сталью. – Не время.

Ну и характер у любимчика Тита. Задание архиважное, а у него все приколы-шуточки. Жаль, вдруг вломилась тоска, не годится он в преемники, не годится…

– Еще вопросы?.. – настороженно спросил старик.

– Скорее, уточнения… Раз Данилова придется посвятить в тайны Сабиана, ему по исполнении приписан вариант «ноль»? Или…

– Как карта ляжет, – отвел глаза старик. – Да, его творения могут дать миру долгожданный импульс, второе дыхание. И тогда конец Света не состоится – ни в декабре 2012, ни в обозримом будущем. Но Арсений Данилов – всего лишь наш рупор. Инструмент.

– Библейский Ной тоже инструмент.

– Не забывай, Ной не был журналистом, – теперь старик попытался отшутиться.

– Но миссия у них схожа. А награда?!

– Дождешься, я поищу другого исполнителя, – зарокотал старик. – И тут же вытянул две скрепленные страницы из-под стопки разноцветных папок. – Дайджест одной из лекций известного астролога. Именно он по дружбе консультирует нашего подопечного. Занятный союз. Ну-ка прочти. Вслух!

Октагон, восьмилетка Великих (2010–2018 гг.)

Из выступления магистра астрологии Михаила Мармарова, Бостон.

«Каждые 84 года транзитный Уран в Овне дарит человечеству второе дыхание, Великий шанс. На марше октагон – восьмилетка Великих: людей и открытий, просчетов и катастроф. Пульс тенденции легко ловится в прошлом, стоит лишь последовательно вычитать по 84 года. Начнем?

Отнимите, к примеру два витка по 84 года: дирижерская палочка Шанса уже в руках Екатерины II. Великой! Минус еще один виток: 1682 год отмечен началом правления Петра I (ухватил-таки в последний момент заветный импульс!). И Россия вкупе с историей наградила императора заслуженным титулом — Великий. Кстати, Петр I не просто «прорубил окно», а одарил вторым дыханием и старушку Европу (вот такой получился бартер!).

Про Великую депрессию не забыли? Всего лишь один виток назад. А страшный голод в Советской России в начале тридцатых? Тогда же случился и банковский кризис в Японии…»

– А взрыв на АЭС Фукусима-1, – поднял взгляд на Учителя Тит. – В марте 2011 года? Не те ли самые грабли из прошлого витка?

– Ловишь тенденцию, Тит, – улыбнулся старик. – Не «воспринимает» Япония Уран в Овне. В этот период и блестящий ум порой не срабатывает. Актуален порыв, на крыльях впечатления. Идеи ловятся из воздуха, мощь способна завестись от одной только искры. Кстати, в период Великой депрессии именно автомобильная промышленность стала крупнейшей отраслью в США.

– Теперь эстафетную палочку пытается перехватить Россия?

– Е-мобили Михаила Прохорова? Старт взят в нужный момент.

– Образно говоря, – подался вперед Тит, – все, что тяжелее воздуха, в этот период «тонет»? Капиталы, закрома, сундуки… Их способна взять на буксир лишь искра?

– Именно. Грандиозный план «электрификации всей страны» получил мощнейший импульс в период транзитного Урана в Овне. – В СССР началось строительство ДнепроГЭС. Читай!

«…Еще примеры. Первую телеграмму Морзе выдал в одно прекрасное утро два витка назад: «Дивны дела Твои, Господи».

Один виток назад: в США изобретен аппарат искусственного дыхания, образована Колумбийская радиовещательная корпорация. В январе 1928 года в СССР совершил первый полет У-2 («кукурузник»). От «кукурузника» – до первого в истории человечества полета в космос: вот что значит – оседлать вовремя Великий импульс…».

– В начале 30-х прошлого века второе дыхание получила и Германия. Кстати, Гитлер пришел к власти одновременно с Рузвельтом, – выжидающе улыбнулся Тит.

– Цвета неба всегда покроют черное. Любая точка отсчета должна запускаться без примеси обид, мнительности и реванша. В электролампе сияет только радужный цвет. Черный – лишь в перегоревшей. Запомни: ничего черного – ни в эмблемах, ни в форме, ни в мыслях. Мистерию цвета ты изучал в прошлом году. Дальше! – вновь кивнул Титу старик.

«…На прошлом витке баланс был равен: цивилизация воспользовалась шансом, но возможность второго дыхания была сбита и спустя всего несколько лет человечество оказалось в мясорубке Второй Мировой Войны…

С неровным дыханием мы подошли и к новому старту. И возможности, с одной стороны, ошеломляющие, но… Вернется ли второе дыхание? Большой вопрос, а подпоркой ему – анонсированный на весь мир… конец Света. С конкретной датой – 21 декабря 2012 года. Разумеется, кто-то посмеивается, а кто-то тайно строит бункеры. И у тех, и у других стартовала разрушительная точка отсчета».

– Впечатляет, – поднял глаза на Учителя Тит.

– Еще бы. Но главное, есть надежда. Кстати, она тоже цвета неба. Словом, абрис плана такой: ты подкидываешь Арсению одну из ценнейших реликвий сокровищницы Сабиана – «Таинство личных святок». Он купится: оседлает своего конька и выдаст бестселлер – роман онлайн. Сработает и магия приключений – любимый жанр Арсения. Каждый читатель почувствует себя Героем, который спасет себя и мир от конца Света. Эта проекция и притянет второе дыхание. Конец Света не состоится.

– А зачем тогда ему мы?! – озорно плеснул золотом правый глаз.

– Весь смак-то в рецепте. А рецепт преподнесешь ему ты. Готов к командировке в Пятигорск?! – с напускной бравадой спросил Учитель.

– Всегда готов! – вскочил Тит, на щеках заиграли ямочки.

Прозрачная папка с распечаткой перекочевала в кожаную. У порога Тит оглянулся и прощально махнул рукой.

– С Богом, мой мальчик, – уже вслед прошептал старик.

Отчего-то вдруг сжалось сердце. Его взгляд невольно задержался на фотокарточке в строгой рамке: пышноволосая красавица, подстриженная по моде восьмидесятых, держала на руках трехлетнего малыша, один глаз которого отливал янтарем, другой – темной зеленью.