Текст книги "Маленький МИФОзаклад"

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Они мне никогда не дадут забыть об этом. Об одной малюсенькой ошибке!

Нерон

Отдыхая за выпивкой с Аазом и Коррешем, я чувствовал, как уплывают прочь напряжение и депрессия минувшего дня. Согласитесь: когда дело не клеится, приятно осознавать, что у тебя есть друзья, способные разрешить все проблемы, какими бы они ни казались сложными или даже безнадежными.

– Ну, ребята, – сказал я, наливая всем еще вина. – Есть какие-нибудь идеи насчет того, что нам следует сделать?

– Убей, не знаю, – отозвался, поигрывая кубком, Корреш.

– Я все еще думаю, что это твоя проблема, – объявил, откидываясь на спинку стула, Ааз и зло усмехнулся. – Я хочу сказать, впутался-то ты в нее без нашей помощи.

Как я только что отметил, очень хорошо иметь друзей.

– Не могу согласиться с этим, старина Ааз, – помахал рукой тролль. – Хотя, признаться, искушение есть. К несчастью, реальность в том, что, покуда мы живем и работаем в таком тесном контакте, его проблемы – наши проблемы, разве ты не знаешь?

Я, конечно, ценил, что логика Корреша приближает их к мысли помочь мне, но все же решил добавить несколько слов в свою защиту.

– Мне хотелось бы думать, Ааз, что это улица с двусторонним движением. Я впутывался и в некоторые твои проблемы тоже.

Он собрался было огрызнуться, но потом поджал губы и вновь переключил внимание на вино.

– Не буду уточнять, кто из нас и как часто впутывал приятелей во всяческие неприятности. Давайте просто не обсуждать это, – произнес он наконец. – Полагаю, в этом и состоит партнерство. Извините, если я кажусь время от времени немного резким, но я никогда раньше не был партнером. К этому требуется привыкнуть.

– Слушай! Отлично сказано, Ааз! – зааплодировал Корреш. – Знаешь, ты с каждым днем становишься все цивилизованней.

– Давай пока не будем отвлекаться. Как насчет тебя, Корреш? Вы с сестрой довольно часто помогали нам выпутываться, но что-то не припомню, чтоб вы тащили в дом свои проблемы. Разве тут нет небольшого перекоса?

– Я всегда считал это нашим способом вносить квартплату, – небрежно отмахнулся тролль. – Если бы наши проблемы стали мешать вашей работе, то я счел бы, что мы чересчур загостились.

Это оказалось для меня полнейшим сюрпризом. Я вдруг понял, что был обычно так занят собственной жизнью и своими проблемами, что не удосужился поподробней расспросить Корреша и Тананду об их делах.

– Задержись-ка тут на минутку, – попросил я. – У вас есть проблемы, о которых я не знаю?

– Ну, жизнь у нас – не сплошь забавы и развлечения, – коротко поморщился тролль. – Речь, однако, идет о твоих проблемах. Сейчас, на мой взгляд, нет ничего важнее, и поэтому давайте поработаем над этим последним кризисом, хорошо? Я бы предложил нам всем собраться с мыслями и устроить небольшой мозговой штурм. Давайте просто пялиться в потолок и высказывать любые пришедшие в голову идеи.

Я дал себе обещание вернуться позже к проблемам Тананды и Корреша, а затем вместе с другими задумчиво уставился в потолок.

Время ползло, но никто ничего не высказывал.

– Ну, вот и вся польза от мозгового штурма, – изрек Ааз, снова потянувшись за вином. – Признаться, мне лично нечего сказать.

– Наверно, делу поможет, если мы начнем с определения проблемы, – предложил упорный Корреш. – Так вот, как я понимаю, у нас две проблемы: Клади и Банни. Нам будет затруднительно придумать, что делать с Банни, пока мы не выясним, что на уме у Дона Брюса, и одновременно с этим мы должны найти способ удержать Клади от разрушительных действий, не дать ей перевернуть всю нашу жизнь, пока за ней не явится отец.

– Если он за ней явится, – любезно поправил его мой партнер.

– Признаться, я все еще не пойму, как тебе вообще удалось так здорово сыграть, чтобы получить Клади, – скосил на меня один большущий глаз тролль, не обращая внимания на Ааза.

– Дурацкое везение… в прямом смысле слова дурацкое.

– А я вот слышал иное, – ухмыльнулся Корреш. – Каким бы ни был твой метод, он оказался достаточно успешным, чтобы о тебе заговорил весь Базар.

– Что?! – снова выпрямился на стуле Ааз.

– Ты бы и сам услышал, если бы не проводил все время, запершись у себя, – подмигнул тролль. – Когда я отправился сегодня следом за сестричкой, то, кажется, только и слышал разговоры о новом чемпионе Девы по игре в драконий покер. Все говорили об игре или о слышанном ими про игру. Судя по некоторым описаниям партий, я подозреваю, что они слегка приукрашивают факты, но многие принимают все за истину.

Тут я вспомнил, что после финальной партии другие игроки отзывались о моей игре с большим энтузиазмом. В то время меня тревожило, как бы до Ааза не дошла тайна моего вечернего развлечения (что, как вы помните, произошло прежде, чем я добрался до дома). С тех пор мои мысли и время занимали неприятности с Клади и Банни, и поэтому я не подумал о потенциально опасных слухах об игре, однако теперь…

Ааз встал со стула и принялся расхаживать взад-вперед.

– Корреш, если сказанное тобой правда… Ты улавливаешь, в чем дело, партнер?

– Даже слишком хорошо, – пробурчал я.

Это заставило моего партнера на миг остановиться и закатить глаза.

– Следи за собой, – предупредил он. – Ты теперь начинаешь говорить словно Корреш.

– А ты хотел бы, чтобы я говорил, как Гвидо, да?

– Не пойму, – перебил тролль. – Я что-то упустил?

– У нас не две проблемы, – провозгласил Ааз. – У нас их три! Клади, Банни и вся эта фабрика слухов.

– Слухи? Как они могут стать проблемой?

– Подумай хорошенько, Корреш, – сказал я. – Чего мне сейчас только не хватает для полного счастья, так это оравы лихих игроков в драконий покер, стремящихся поймать меня и посмотреть, так ли я хорош, как все говорят.

– Это только часть дела, партнер, – добавил Ааз. – Главное, это повредит нашему бизнесу и нашему имиджу в глазах общественности.

Я закрыл глаза и вздохнул.

– Разжуй мне, Ааз. Я все еще учусь, помнишь?

– Ну, мы уже знаем, что твоя репутация по части магии быстро растет… чересчур быстро. Конкуренты ненавидят тебя из-за того, что ты перехватываешь все лучшие заказы. Это еще не страшно! Профессиональная ревность – цена успеха в любой области. Однако наступает время, когда ты можешь враз сделаться очень крупной фигурой. Тогда тебе придется беспокоиться не только о соперниках. Все захотят спустить тебя на ступеньку-другую, хотя бы только для того, чтобы убедить себя в том, что твой успех случаен… и потому им незачем расстраиваться.

Он остановился и уперся в меня твердым взглядом.

– Боюсь, это дело с драконьим покером как раз и может подтолкнуть тебя во вторую категорию. Здесь, на Базаре, преуспевают многие, но они известны только в одной области. Живоглот, например, признанная фигура среди игроков, но у него нет никакой заслуживающей упоминания репутации мага или купца. Люди могут это принять… Упорно трудись – и поднимешься к вершине в своей группе. Ты же только что показал себя сильным еще и во второй профессии. Боюсь, что последует ответный удар.

– Ответный удар? – слабо откликнулся я.

– Все так, как я тебе говорил: народ захочет, чтобы ты не слишком возвышался над ним. В лучшем случае они могут начать бойкотировать наш бизнес. А в худшем… Ну, есть всякие способы подорвать чужой успех.

– Ты хочешь сказать, что они станут…

– Хватит! – рявкнул Корреш, громко хлопнув ладонью по столу.

Мне вдруг пришло в голову, что я никогда не видел Корреша взбешенным. А еще я подумал вот о чем: хорошо, что наша мебель достаточно прочна, чтобы выдержать даже тирады Ааза. В противном случае тролль, подводя итог разговору, уничтожил бы стол.

– А теперь послушайте-ка, вы, оба! – приказал он, наводя на нас узловатый палец. – По-моему, нынешний кризис лишил вас соображения. Вы больно остро реагируете… шарахаетесь при виде любой тени! Признаю, у нас есть кое-какие проблемы, но мы видали и похуже. И ничего, справлялись. Незачем тут впадать в панику.

– Но…

– Выслушай меня, Ааз. Я слушал твой рев достаточно часто.

Я открыл было рот, собираясь сделать остроумное замечание, но затем решил, что на сей раз лучше не стоит.

– Клади – потенциальная катастрофа, но ключевое слово тут потенциальная. Она хорошая девочка и сделает все, что мы скажем… если мы научимся следить за тем, что говорим ей. То же самое относится и к Банни. Она умна как черт, и…

– Банни? – выпалил я, на мгновение забывшись.

– Да, Банни. Давно уже мне здесь ни с кем не доводилось поговорить о литературе и театре. Она на самом-то деле очень интеллигентная, если взять на себя труд побеседовать с ней.

– Мы, надеюсь, говорим об одной и той же Банни? – усомнился Ааз.

– Та, что видна всем, глупа как пробка, – убежденно заявил Корреш. – Только вспомните, каким представляюсь всем я, когда разыгрываю из себя Большого Грызя… Но мы отвлеклись. Речь идет о проблемах, и я утверждаю: немного тренировки, и с Банни проблем не будет.

Он умолк и окинул нас гневным взглядом.

– Что же касается слуха о способностях Скива в области драконьего покера, то я никогда в жизни не слыхивал, чтобы кто-то так паниковал, как ты, Ааз. Разумеется, у любого слуха есть отрицательные стороны, но то, что ты тут нафантазировал, – это уже чересчур.

– Эй, босс! – просунув в дверь голову, сказал Гвидо. – Здесь Живоглот, и он хочет вас видеть.

– Этим займусь я, – вызвался, направляясь к приемной, Ааз. – А ты останься здесь и послушай, что скажет Корреш. Вероятно, он прав. Я в последнее время что-то не в себе… по какой-то неизвестной причине.

– Если я прав, то тебе тоже следовало бы послушать, – крикнул ему вслед тролль.

– Поговори со мной, Корреш, – сказал я. – Все равно ничего более похожего на извинение от Ааза, вероятно, никогда не услышишь.

– Это уж точно. Так о чем я? Ах да. Даже если Ааз верно оценивает реакцию на твой успех, это не должно оказать заметного влияния на твою работу. Мелкая сошка может, конечно, переметнуться к другим магам, но ты ведь и сам хотел сократить объем мелких заказов. А если кто-то действительно окажется в беде, он захочет, чтобы с ней справился наилучший из всех доступных магов, то есть именно ты.

Я немного подумал, тщательно взвешивая услышанное.

– Даже если Ааз хоть в какой-то степени прав, – вздохнул я, – я не в восторге от того, что меня ждет. Я не возражаю против восхищения, но от зависти мне не по себе.

– Ну, к этому тебе придется просто привыкнуть, – рассмеялся тролль, слегка хлопнув меня по плечу. – Знаешь ты об этом или нет, но это складывалось уже известное время… задолго до твоего триумфа в драконьем покере. Ты высоко котируешься, Скив, и покуда это так, будут завистники.

– Значит, ты действительно считаешь слухи об игре в драконий покер безвредными?

– Совершенно верно. Ну, в самом деле, какой может быть вред от праздных сплетен?

– Знаешь, Корреш, ты редко ошибаешься, но уж если это случается – жди катастрофы.

Мы подняли головы и обнаружили Ааза прислонившимся к дверному косяку.

– Что стряслось, Ааз? У тебя такой вид, словно кто-то только что поднес тебе воду вместо вина.

Партнер даже не улыбнулся моей попытке пошутить.

– Хуже, – ответил он. – Внизу ждал Живоглот.

– Мы знаем. И что он хотел?

– Я надеялся, что он пришел забрать Клади и отвести ее к отцу…

Голос Ааза стих.

– Как я понимаю, он пришел не за этим? – не выдержал я.

– Да, не за этим. В общем, эта тема и не затрагивалась.

Рука моего партнера почти бессознательно зашарила в поисках привычного внушительного кубка с вином.

– Он принес приглашение… нет, лучше сказать, вызов. Малыш Мятный Заход прослышал о Скиве и хочет провести с ним открытый матч-поединок в драконий покер. Живоглот берется организовать этот матч.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Ложка сахара помогает проглотить лекарство!

Л. Борджиа

– Просто дай энергии свободно течь.

– Тебе легко говорить!

– Я что, непонятно говорю?

– Знаешь, шеф, может, будет лучше, если…

– Перестань болтать и сосредоточься, Маша.

– Сам начал.

– И заканчиваю. Сфокусируйся на свече!

Если вам кое-что из этого кажется смутно знакомым, то так и должно быть. Это старая игра в «зажги свечу». Теоретически она придает уверенности учащемуся. Однако на самом деле это как заноза. Ученики ненавидят упражнение со свечой. Я ненавидел его, когда был учеником. Оно куда забавней, когда ты сам выступаешь в роли учителя.

– Брось, Скив. Я слишком стара для усвоения этого материала.

– И чем дольше с этим тянешь, тем больше стареешь, ученица. Вспомни, ты пришла ко мне учиться магии. И то, что нас время от времени отвлекали, не означает, будто я забыл об этом. А теперь зажги свечу.

Она снова сосредоточилась на упражнении, пробормотав под нос что-то такое, что я предпочел проигнорировать.

Я усиленно думал о своем разговоре с Аазом и Коррешем. Проблема, как быть с вызовом Малыша, представлялась настолько сложной, что я думал на сей раз в большей мере положиться на рекомендации моих советников, чем на свое собственное решение, о котором, возможно, вскоре пришлось бы пожалеть. К тому же как раз сейчас этой проблемой занимались более мудрые головы, чем моя. К несчастью, вышеупомянутые мудрые головы полностью расходились в вопросе о том, какой избрать курс действий.

Ааз настаивал на отказе от матча, в то время как Корреш считал, что отказ только ухудшит положение. Он утверждал, что единственный разумный выход – это встретиться с Малышом и проиграть (никто всерьез не рассчитывал на мою победу в такой игре), покончив со всем этим раз и навсегда. Беда в том, что такое решение означало добровольное прощание с существенной суммой денег… а об этом Ааз и слышать не хотел.

Покуда бушевала эта битва, я подумал о некоторых других моментах наших предыдущих разговоров. В частности, об отцовстве и ответственности. А потом отправился разыскивать Машу.

Когда мы впервые встретились, Маша работала в должности придворного мага одного из городов-государств в измерении Валлет… Совершенно верно, там, где каждый год устраивают Большую Игру. Беда в том, что магии-то она по-настоящему не знала. Она была тем, что в нашем ремесле известно под названием «механик», и все ее способности приобретались с прилавка в виде колец, кулонов и других магических безделушек. Насмотревшись, как мы щеголяем своими фокусами в Большой Игре, она решила попробовать научиться чему-нибудь из немеханической разновидности магии и по какой-то непонятной причине обратилась за уроками ко мне.

Ну, я, естественно, никогда не думал о Маше как о дочери, но она была моей ученицей, и, таким образом, я вроде бы был за нее в ответе. К несчастью, от этой ответственности я слишком часто увиливал. Причины были те же, что и у Ааза: неуверенность в собственных способностях и боязнь наделать ошибок. В общем, хорошо это или плохо, но я не слишком усердствовал в своем наставничестве. И вот когда я все это осознал, во мне заново вспыхнула решимость: если уж с Машей в будущем что-то случится, то пусть это произойдет не из-за того, что я не попытался научить ее тому, о чем она просила.

Еще я понял, что мне хочется побольше узнать о том, какие же это проблемы существуют у Тананды и Корреша, а заодно и разобраться как следует, чем (или кем) является на самом деле Банни. Однако в данный момент Тананда отсутствовала, а Корреш спорил с Аазом, так что первая задача откладывалась. Банни находилась где-то поблизости, но, выбирая между ней и Машей, я предпочел заняться старыми обязательствами, прежде чем браться за новые. Вот поэтому я и устроил Маше очередной после долгого перерыва урок магии.

– У меня просто ничего не выходит, Скив. Я же говорила тебе, что не могу этого сделать.

Она удрученно погрузилась в кресло и хмуро уставилась на пол. Я из любопытства протянул руку и пощупал фитиль свечи. Он даже не нагрелся.

– Неплохо, – соврал я, – уже заметно некоторое улучшение.

– Не обманывай обманщицу, – поморщилась Маша. – Ничего у меня не получается.

– Ты могла бы зажечь свечу с помощью какого-нибудь своего кольца?

Она растопырила пальцы и провела быструю инвентаризацию.

– Разумеется. Вот эта маленькая побрякушка дело сделает, но смысл-то не в том.

– Потерпи и слушай меня. Как действует кольцо? Или лучше так – какое возникает ощущение, когда оно действует?

Она передернула плечами.

– Тут нет ничего особенного. Видишь, вот этот круг, замыкающий камень, двигается, и я вращаю его в зависимости от того, какой плотности луч мне нужен. Кольцо активируется нажатием с обратной стороны, так что мне надо только нацелить его и расслабиться. Всю работу делает кольцо.

– Вот оно! – воскликнул я, щелкнув пальцами.

– Что именно?

– Не важно. Продолжай. Какое возникает ощущение?

– Ну, – задумчиво нахмурилась она, – своего рода щекотка. Словно я шланг, и через меня и кольцо протекает вода.

– В яблочко!

– Ты о чем?

– Слушай, Маша. Слушай внимательно.

Теперь я начал тщательно подбирать слова, изо всех сил стараясь сдержать волнение. Мне показалось, что сейчас мы совершим крупный прорыв.

– Нам трудно научить тебя немеханической магии просто потому, что ты в нее не веришь! Я имею в виду, ты знаешь, что она существует и все такое, но ты не веришь, что способна на нее сама. Каждый раз, пытаясь навести чары, ты упорно стараешься преодолеть это, и вот здесь-то и заключается трудность: ты стараешься… Ты упорно пытаешься. Ты знаешь, что должна верить, и поэтому упорно стараешься преодолеть это недоверие каждый раз, когда…

– Да. И что же?

– Это означает, что ты напрягаешься, вместо того чтобы расслабляться. Именно расслабляться – так же, как ты делаешь, работая с кольцами. Напряжение препятствует току энергии, и поэтому у тебя в итоге меньше мощи, чем когда ты просто прогуливаешься. Для наведения чар надо не напрягаться, а расслабляться… Наведение чар можно считать упражнением по осознанному и целенаправленному расслаблению.

Моя ученица прикусила нижнюю губу.

– Не знаю. Это как-то слишком легко.

– С одной стороны, да, легко. А если взглянуть иначе, то расслабляться по указке – одна из самых трудных задач, особенно если вокруг тебя в это время бушует черт-те что.

– Значит, мне надо всего-навсего расслабиться? – скептически спросила она.

– Помнишь то ощущение «шланга», возникающее при активации кольца? Это энергия протекает через тебя и фокусируется на твоей цели. А если зажмешь шланг, много ли через него пройдет воды?

– Это похоже на правду.

– Попробуй… прямо сейчас. Протяни руку и сфокусируйся на фитиле свечи, словно применяешь кольцо, только не активируя его. Просто скажи себе, что кольцо действует, и расслабься.

Она хотела что-то сказать, но передумала. И вместо этого набрала побольше воздуха в легкие, выпустила его, а потом направила палец на свечу.

– Просто расслабься, – тихо подсказал я. – Дай энергии течь.

– Но…

– Не говори ничего. Сосредоточься мысленно только на свече и слушай меня так, словно я говорю издалека.

Она послушно сфокусировалась на свече.

– Почувствуй поток энергии… точно так же, как при активации кольца. Еще больше расслабься. Чувствуешь, как возрастает поток? А теперь, не напрягаясь, уплотни этот поток до узкого луча и нацель его на свечу.

Я настолько сосредоточился на Маше, что чуть не упустил из виду объект ее воздействия. На фитиле свечи начало образовываться легкое пылание света.

– Вот оно, – проговорил я, стараясь сохранить спокойствие в голосе. – Давай…

– Папочка! Гвидо говорит…

– Ш-ш-ш-ш! – прошипел я. – Не сейчас, Клади! Мы пытаемся зажечь свечу.

Она остановилась в дверях и озадаченно склонила голову набок.

– О, это легко! – внезапно просияла девочка и подняла голову.

– КЛАДИ!! НЕ…

Но я вмешался слишком поздно.

В помещении внезапно вспыхнул свет, и свеча зажглась. Ну, она не то чтобы зажглась – она растаяла, словно масло на сковородке. Растаял также и подсвечник. Стол, однако, загорелся… но ненадолго. Один его угол. Он на мгновение вспыхнул, а затем погас так же внезапно, как и запылал. Там, где был угол стола, осталась обугленная часть столешницы. Вместе с ножкой стола она стояла отдельно, словно сгоревший факел. Огонь ударил так быстро и ровно, что ножка даже не опрокинулась.

Я не помню, как схватил Клади, но вдруг до меня дошло, что я держу ее за плечи и трясу.

– ДЛЯ ЧЕГО ТЫ ЭТО СДЕЛАЛА?! – осведомился я своим самым лучшим отцовским тоном.

– Ты… ты сказал… ты хотел… зажечь свечу.

– Это зажигание свечи?!

– Мне пока еще бывает трудно себя сдерживать… но учитель говорит, что я с каждым разом делаю все лучше.

Я сообразил, что мне тоже затруднительно себя сдерживать. Я перестал ее трясти и попытался успокоиться. Этому помогло то, что, как я заметил, у Клади дрожит губа и она быстро моргает глазами. До меня вдруг дошло, что она вот-вот заплачет. А поскольку еще неизвестно, что будет, если она заплачет, мне лучше всего постараться ее отвлечь.

– Э-э-э… это был дух огненного начала, да? Ты научилась этому в Школе Начал?

Заставив человека заговорить, часто удается предотвратить слезы… По крайней мере на меня это всегда действовало.

– Д-да, – кротко подтвердила она. – В Школе Начал сперва проходят огненное начало.

– Это… гм-м-м… очень впечатляюще. Слушай, извини, если я рявкнул на тебя, Клади, но, видишь ли, я хотел не просто зажечь свечу. Я хотел, чтобы ее зажгла Маша. Это входило в ее урок магии.

– Я этого не знала.

– Конечно. Я не додумался сказать тебе. Вот потому и извиняюсь. Во всем случившемся здесь виноват я. Хорошо?

Она закивала с такой преувеличенной энергией, что я подумал, уж не сломала ли она шею. Интересный образ… и кстати, менее тягостный, чем образ Клади в слезах… особенно для меня в моем нынешнем настроении. Клади со сломанной шеей…

– Э-э-э… Ты, между прочим, прервала наш с Машей урок, – сказал я, вытесняя из головы возникший образ. – Тебе не кажется, что будет вежливым извиниться перед ней?

– Отличная мысль, папочка, – просияла она. – Я это сделаю, когда увижу ее в следующий раз. Хорошо?

Вот тогда-то я и сообразил, что моя ученица выскользнула из комнаты.

– Что ты делаешь, Маша?

Небрежно привалившись к дверному косяку при входе в ее комнату, я понял, что моему голосу недостает грозной силы голоса Ааза, но другого у меня не было.

– А ты как думаешь? – грозно спросила она, вынося из шкафа массивную охапку одежды и бросая ее на постель.

– Так вот, с ходу, я бы сказал, что ты упаковываешь вещички. Вопрос в том почему?

– Люди обычно упаковывают вещи потому, что это самый легкий способ возить их в путешествиях. Да и одежда лучше сохраняется.

Я вдруг устал от этой пикировки. Вздохнув, я преградил ей путь.

– Хватит играть, Маша. Идет? Скажи мне напрямик, почему ты уезжаешь? Разве ты не обязана оказать своему учителю хоть такую любезность?

Она отвернулась, занявшись чем-то на туалетном столике.

– Брось, Скив, – сказала она таким тихим тоном, что я едва ее расслышал. – Ты же видел, что случилось внизу.

– Я видел тебя на грани крупного прорыва в твоих занятиях, если ты это имеешь в виду. Если бы не зашла Клади, то через несколько секунд свечу зажгла бы ты.

– Велика важность!

Она круто повернулась лицом ко мне, и я увидел, что она пытается сдержать слезы. Кажется, подобное стало происходить тут слишком часто.

– Извини, Скив, но это действительно ерунда. Ну, могу я зажечь свечу. И что? После стольких лет обучения Маша может зажечь свечу… А девочка сносит половину стола, даже не стараясь! Кто ж тогда, выходит, я? Маг? Ха-ха! Анекдот.

– Маша, того, что сделала внизу Клади, я сделать не могу – так же, как и сделанного ею на Базаре, если уж на то пошло. Когда ты впервые попросилась ко мне в ученицы, я точно сказал тебе, насколько мало я знаю магию. Но я все еще учусь… а тем временем мы все еще удерживаем свои позиции в магическом бизнесе… и не где-нибудь, а здесь, на Базаре. В Магической Столице измерений.

Это, кажется, успокоило ее, но совсем немного.

– Скажи мне честно, шеф, – поджала она губы, – насколько я вообще смогу преуспеть в магии… на самом деле?

– Не знаю. Мне хотелось бы думать, что, работая и тренируясь, ты сможешь достичь многого. Это действительно все, на что может надеяться любой из нас.

– Наверное, ты прав, Скив, и мысль эта хорошая. И все же факт остается фактом – я всегда буду здесь мелкой сошкой… в области магии, конечно. При таком положении дел мне суждено быть на подхвате. На иждивении. Вы с Аазом – милые ребята и никогда меня не выбросите, но я не могу придумать ни одной веской причины, почему бы мне следовало остаться.

– А я могу.

Моя голова обернулась так быстро, что я чуть не вывихнул шею. В дверном проеме стояла…

– ТАНАНДА!

– Собственной персоной, – подмигнула она. – Но речь не о том. Маша, я не могу говорить о долгосрочных условиях, но я знаю одну вескую причину, почему тебе не следует уходить именно сейчас. Это та же самая причина, по какой вернулась я.

– И что же это за причина?

– Она связана с нашим Великим Скивом. Идемте вниз. Я собираюсь уведомить сразу всех на военном совете. Мы имеем вполне назревший кризис.