Текст книги "Поезд смерти"

Глава 25

Неделю спустя после катастрофы сан-францисская газета “Кроникл” поместила обзорную статью с комментариями. В Спарксе и Рино, где началось это роковое происшествие, в момент отправления поезда прошел дождь, поэтому пострадали всего семнадцать человек, которые были помещены в больницу с легкой формой паралича: один из них железнодорожный рабочий Пит Андикс, остальные – туристы, разбившие палатки в парке неподалеку от железной дороги. Траки: девять человек умерли, сорок два госпитализированы с повреждениями нервной и мышечной системы, семьдесят человек поправились и выписаны домой. Оберн: благодаря сильному дождю пострадавших нет. Сакраменто: тридцать один человек умер, двести восемьдесят лежат в больнице. Фэрфилд: четыре человека погибли при столкновении служебного вагона и маневрового локомотива, восемнадцать человек получили медицинскую помощь и вышли из больницы. Вакавил и Мартинез: пострадавших нет, так как не сработали дистанционные взрыватели. Бенисия, Ричмонд и Беркли: четверо умерли, семьдесят человек пострадали, из них сорок – серьезно. Окленд: пятеро умерли, девятнадцать временно парализованы, трое портовых рабочих погибли под обломками рухнувшего пакгауза. Не установлено число погибших и раненых в авариях, случившихся на дорогах в районе распространения газа.

Сара Шулер все еще находится в больнице, и предполагается, что она пробудет там не меньше недели. Ее коллеги по Химической корпорации Дрэглера обязались оплатить все расходы на ее лечение. Джо Дори и Томми Тальбот полностью поправились; Лютер Джексон, их спаситель и бывший лучший нападающий Сан-Хосе, стал телезвездой и не сходит со страниц газет и журналов.

Персидская культурная ассоциация Калифорнии, опасаясь ответных гонений на всех проживающих там иранцев, объявила о своих планах воздвигнуть памятник Алеку Миркафаи, принявшему мученическую смерть, однако место для предполагаемого памятника еще не выбрано.

Джереми Дрэглер, с забинтованной головой, в окружении жены и адвоката, дал пресс-конференцию на ступенях своего дома. Он просил прощения за свои грехи, глупость и недальновидность и обещал, что в предстоящем расследовании и судебном разбирательстве проявит полную откровенность и искренность. При этих словах его жена первая зааплодировала, а один репортер услышал, как адвокат Дрэглера сказал:

– Черта с два!

Президент Соединенных Штатов Америки объявил о создании комиссии по расследованию роли независимых поставщиков в снабжении воюющих государств химическим оружием.

Генеральный прокурор штата Невада обещал провести тщательное расследование по поводу возможного заговора между чиновниками службы шерифа округа Сатро, Химической корпорации Дрэглера и Горной Тихоокеанской железной дороги, направленного на нарушение законов, регулирующих перевозку ядовитых материалов по железной дороге. В ответ шериф вынес решение об изъятии со свалки разбитого лимузина Дрэглера в качестве вещественного доказательства в деле о смерти Гилберта Эллиса. Конгрессмен Рон Деллумс и сенатор Алан Крэнстон (оба от штата Калифорния) обвинили Пентагон, во-первых, в том, что он не предотвратил операцию, о которой должен был знать, и, во-вторых, в том, что об этой операции ему ничего не было известно.

Джесси Джексон призвал администрацию прекратить производство бинарного химического оружия, а сэкономленные деньги направить на строительство палаточных городков для бездомных. Он предложил свою кандидатуру в качестве председателя совещания глав государств по вопросу о растущей опасности химической и бактериологической войн. Уильям Бакли призвал американский народ возложить вину на тех, кто действительно виноват, – на двух социально опасных психопатов, и воздвигнуть барьер перед распространением геополитических эпидемий. Мэр Окленда сказал, что никогда больше не позволит поездам следовать через его город, объяснив позднее, что имел в виду “опасные” поезда.

Единственным откликом Горной Тихоокеанской железной дороги на произошедшую катастрофу было сообщение, что самый большой в мире плавучий кран следует с Аляски в Калифорнию, куда он направляется для оказания помощи по подъему остатков покореженных. вагонов со дна Оклендской гавани. Предполагается, что операция продлится месяцев шесть и обойдется в миллионы долларов. Юридический отдел Горной Тихоокеанской железной дороги категорически отрицает, что какой-либо поезд этой компании сбил трейлер с вином Джона Тиеринка или какой-либо другой грузовик с вином.

Джек Андерсон сообщил, что, по донесению его тайных агентов, журнал “Тайм” собирается назвать Джеймса Игана и Карен Эллис людьми года.

Прочитав заметку Андерсона, Джим и Карен очень смеялись. Карен поинтересовалась, знает ли журналист, что они с Джимом разного пола.

Джим смял газету и отбросил ее в сторону.

– Знаешь, мы могли бы здорово заработать, выступая с лекциями.

– Не соглашусь ни за какие деньги. Я устала от того, что меня все время разглядывают, что мне нужно раздавать автографы, говорить в микрофон, смотреть в камеру… Сколько раз мы давали интервью на этой неделе? Сто раз? Двести?

Они отдыхали на лодке Джима в заливе Ричардсона между Coca-лито и Бельведером. Паруса были свернуты, якорь спущен. Стоял сияющий воскресный полдень, множество лодок скользило по заливу, и трудно было представить, что в мире может происходить что-то страшное. Гора Тамальпаис являла собой особенно отрадное зрелище – истинная мать-земля, обеими руками обнимающая своих детей. Красоту пейзажа портило лишь тарахтенье моторной лодки, отплывшей от причала Сосалито.

– Держу пари, он везет нам плохие новости, – сказал Джим, кивая головой в сторону мужчины на приближавшемся ялике. – Наверняка это полицейский, или финансовый инспектор, или какой-нибудь служащий, который скажет, что мы незаконно припарковались.

– Знаешь, что нам нужно сделать, Джим? Уехать на время. Я устала. Давай отправимся в Карибское море прямо сейчас. Чего нам ждать?

– Постой! Всего лишь несколько дней назад ты говорила, что не хочешь уезжать.

– Я передумала. Женщины – существа капризные. Не могу больше давать никаких интервью. Я созрела для того, чтобы пожить в тишине, покое и одиночестве. Вот только навестим Сару в Спарксе – и можно отправляться в путь.

– Нам потребуется несколько дней, чтобы собраться: запастись вяленым мясом, лимонами, солониной, радарным оборудованием – всем тем, чем запасаются старые морские волки, готовясь выйти в открытое море. Нет, лучше бы мне было заниматься английской литературой! Чем я, впрочем, и занимался когда-то.

– Старые морские волки? Говори за себя. Я не старая, а просто измученная. Если нам придется давать показания, юристы смогут связаться с нами в любом порту, куда мы будем заходить. – От радости она захлопала в ладоши. – Так когда мы сможем выйти в море? Мне уже не терпится!

Моторка приблизилась вплотную и ткнулась в борт их лодки. За рулем сидел мужчина лет шестидесяти, одетый в сафари цвета хаки и рыбацкую шляпу, к которой было прицеплено множество блесен и крючков.

– Прошу прощения, – сказал он, – я не хотел продырявить вашу лодку. Взял напрокат эту посудину, а как управлять ею, мне не сказали. Вы – Эллис и Иган?

– Боюсь, что это так, – ответил Джим.

– Вас нелегко найти. Я думал, вы живете в плавучем доме на девятой стоянке.

– Так и есть, но мы устали от назойливых репортеров.

– За славу приходится платить. – Моторку болтало на волнах, и мужчине было трудно удерживать ее рядом с лодкой Джима.

– Вы первый нашли нас здесь. Восхищаюсь вашей энергией. Мужчина рассмеялся.

– Я не репортер.

– На рыбака вы тоже не похожи, несмотря на вашу шляпу. Здесь, в заливе, редко ловят на блесну.

– Моя шляпа? А, да, моя шляпа! Я собираюсь на север порыбачить, и проездом оказался в вашем городе, и тут я подумал, что неплохо бы познакомиться с вами. Вот моя карточка… – Он привстал и протянул

Джиму визитную карточку, при этом едва не перевернув свою прыгающую на волнах лодку. – Мое имя К.К. Спрэг. Джим прочитал визитку и передал ее Карен.

К и К Спрэг Ассошиэйтед Лтд Литературное агентство Нью-Йорк. Нью-Платц.

– Так вы литературный агент?

– Вот именно. У вас есть свои представители? Вам никогда не приходило в голову записать все, что с вами произошло?

– Нет, не приходило. У нас сейчас такая суматошная жизнь… Кроме того, мы собираемся отправиться в небольшое путешествие.

– Вот и прекрасно! Там вы сможете написать обо всем, что с вами случилось. Если хотите, пишите главы поочередно. Книга может стать сенсацией. Не давайте больше никаких интервью – каждое ваше слово стоит денег, которыми не следует разбрасываться.

– Он говорит дело, – шепнула Карен Джиму на ухо. – Мне нравится эта идея.

– Я написал вам длинное письмо, – сказал К.К. Спрэг, еще раз пытаясь встать на ноги и протягивая что-то Джиму. – Вот оно. В нем я изложил свои соображения относительно того, что должно быть написано в книге и на каких условиях ее следует продать: несколько слов об агентстве, тираже и так далее. Вам нужно познакомиться с моей женой – мы ведем дела только тех клиентов, которые нравятся нам обоим.

Карен перегнулась через борт.

– У вас приятное, честное лицо, мистер Спрэг, и мы подумаем над вашим предложением.

– Если надумаете, позвоните по телефону, и мы решим, как нам действовать. Прежде всего следует написать подробную аннотацию будущей книги и предложить ее нескольким крупным издательствам.

– А вы знаете, что ваша лодка протекает? – Карен показала на лужу возле ботинок Спрэга. – Мне кажется, вы тонете. Дать вам ведро?

– Нет, она не протекает, просто я зачерпнул немного воды, когда садился. Ради Бога, не вступайте сами в переговоры с издателями – вас обдерут как липку. Счастливого плавания. – Он повернул какую-то рукоятку, и лодка направилась обратно к берегу. Обернувшись, он напоследок прокричал: – Добавьте к этому права на переиздание, на перевод, на экранизацию, на издание в мягкой обложке – и вы сколотите целое состояние!

Когда он скрылся из виду, Карен улыбнулась.

– Написать книгу! Еще одно дело, которое мы будем делать вместе. Мне кажется, у нас неплохо получится.

– Без сомнения. Заниматься музыкой, а в свободное время работать над книгой – что может быть лучше? Я лелеял романтическую мечту, что, проплывая под мостом Золотые Ворота, мы будем играть дуэты, ты – на кларнете, я – на своем электрооргане.

– Мне тоже виделось нечто подобное. Я даже выбрала, с чего мы начнем, – “Маленькая ночная серенада” Моцарта.

Джим хмыкнул.

– Чудесно.

– У меня и ноты с собой – переложение для двух инструментов. Они в комнате, в сумке.

– Моряки говорят не “комната”, а “каюта”.

– Есть, капитан! – Она слегка пробежала кончиками пальцев по его ладони.

Он положил руки ей на плечи и крепко прижал к себе.

– Мне нравится идея играть с тобой дуэт. Давай начнем прямо сейчас.

Карен посмотрела на него с притворным удивлением.

– Прямо сейчас? Ты хочешь заняться музыкой прямо сейчас?

– В некотором смысле.

– Что ж, капитан, тогда спустимся в каюту.

– Есть, сэр! – ответил он, отдавая честь.