Текст книги "Осада Тьмы"

– Энтемох! – произнес Высокочтимый Хранитель Туннелей, и имя князя элементалей волной прокатилось по рядам гномов.

Но тут кто-то с ужасом назвал и другое имя: Огремох – злобного близнеца Энтемоха. Если бы элементаль подчинялась ему, то им всем не уйти живыми.

Жрецы все до единого пали на колени, дрожа и изо всех сил надеясь на лучшее.

Белвар первым спустился с уступа, приземлился, крякнув, и бросился к только что появившейся из земли великанше.

Великанша, не шевелясь, смотрела на него сверху вниз. Понять, каковы ее намерения, было невозможно.

– Энтемох! – выкрикнул тогда Белвар.

За его спиной коленопреклоненные жрецы подняли головы; некоторые даже, набравшись храбрости, подошли и встали рядом с бесстрашным Хранителем Туннелей.

– Энтемох! – снова воскликнул Белвар. – На зов наш ответил ты. Можем мы верить, что Сегоян милостив и вернулся к нам?

Великанша опустила перед Белваром гигантскую ладонь. Тот взглянул на стоящего рядом верховного жреца.

– Верить Сегояну обязаны мы, – произнес священник и смело встал вместе с Хранителем на протянутую ладонь.

Великанша подняла руку и поднесла ее к самым глазам. И в ту же минуту свирфы несказанно обрадовались, потому что взгляд ее выражал искреннее дружелюбие. Это действительно была посланница Энтемоха. А это значило, что их бог снова с ними.

Великанша подняла руку над головой, сама постепенно уходя под землю, и Белвар с верховным жрецом остались стоять точно посредине очерченного круга, внутри которого теперь не было ни единой трещинки.

Пещера заполнилась радостными восклицаниями, на многих грубоватых лицах показались слезы. Священники поздравляли друг друга и хлопали по плечам. Все восхваляли мудрость короля Шниктика, благодаря предусмотрительности которого им удалось совершить такое великое дело.

Но один из гномов, а именно Белвар, радовался недолго. Хранитель Туннелей спрашивал себя, что происходит в Мензоберранзане? Если божество свирфов снова покровительствует им, значит, волшебные силы вернулись в мир. Наверное, и Паучья Королева вновь управляет своим народом, и чары жриц-дроу сильны, как прежде.

Еще до начала всей этой неразберихи свирфы пришли к выводу, что дроу готовятся воевать. Но наступила смута, и война не началась. Удивляться здесь было нечему: мощь дроу была основана на магии в большей степени, чем у гномов. Но если все и правда стало как прежде, то Блингденстоун снова в опасности.

Вокруг Хранителя священники и солдаты плясали и кричали от радости. А он стоял и думал, не обратятся ли вскоре эти крики в горестные вопли…

Глава 13
Восстановление

Потихоньку! – громким шепотом вещал Фред, не сводя глаз с рук Дриззта, снимавшего излишки вещества, затвердевшего вокруг шеи статуэтки пантеры. – Пожалуйста, будь осторожней!

Да разве мог Дриззт работать иначе?! Ни за одно дело в жизни темный эльф не брался с большими предосторожностями. Если уж Фред так беспокоился об этой фигурке, насколько же дороже она была Дриззту, так любившему свою подругу-пантеру! Сейчас у него в руке был – чрезвычайно тонкий инструмент, данный ему Фредом, – тонкая серебряная проволочка, один конец которой был сплющен и чуть загнут наподобие крючка.

Упал еще один кусочек застывшего раствора. Теперь почти полдюйма шва на шее статуэтки было очищено. Дриззт с радостью отметил, что на чистом участке не было ни малейшей трещинки или зазубринки. Клей так прекрасно соединял части фигурки, что место разлома даже не было заметно.

Дриззт постарался справиться с радостным волнением, поскольку понимал, что надо избегать малейшей торопливости в работе. Длина шва на шее статуэтки была всего несколько дюймов, но и Дриззт, и Фред не сомневались, что на очистку шва у дроу уйдет все утро.

Темный эльф чуть посторонился, чтобы Фред мог оценить уже проделанную работу. Аккуратист дварф, внимательно посмотрев на фигурку, одобрительно кивнул и даже ободряюще улыбнулся дроу. Фред не сомневался, что госпожа Аластриэль поможет беде.

Тихонько похлопав Дриззта по плечу, дварф отошел в сторонку, а дроу снова занялся делом, медленно и осторожно откалывая крошечные кусочки.

К полудню весь шов был очищен от наплывов затвердевшего клея. Дриззт повертел фигурку в руках, проверяя место соединения, и не обнаружил никакого признака разлома. Он взялся за головку статуэтки и, глубоко вздохнув, решительно поднял и подержал на весу, проверяя, выдержит ли клей ее вес.

Но сцепление было крепким. Дриззт потряс фигурку, проверяя, не развалится ли она, – но клей держал хорошо.

– Место соединения будет таким же крепким, как и любой другой участок, – заверил его Фред. – Поверь, теперь фигурка снова цела.

– Согласен, – ответил Дриззт. – А как же ее волшебная сила?

Фреду нечего было сказать.

– Главное испытание будет потом, когда я отправлю Гвенвивар домой, на Астральный уровень, – сказал Дриззт.

– Да, или когда захочешь позвать ее обратно, – добавил Фред.

Эти слова больно ранили Дриззта. Он и сам знал, что маленький дварф прав. Возможно, ему и удастся открыть туннель, чтобы Гвенвивар вернулась домой, но при этом он может потерять ее навсегда. Однако оставлять кошку здесь тоже было нельзя. Состояние Гвенвивар стабилизировалось, – по-видимому, она могла оставаться в материальном мире неопределенно долгое время, – но при этом чувствовала себя больной и подавленной. Хоть гибель ей и не грозила, пантера была предельно истощена, мускулы на прежде упругих боках обвисли, и она часто прикрывала глаза, пытаясь впасть в столь необходимый ей сон.

– Лучше уж отправить Гвенвивар домой, – твердо произнес Дриззт. – Конечно, если я не смогу вызвать ее обратно, жизнь моя станет намного беднее, но пусть лучше так, чем смотреть, какое жалкое существование ей приходится влачить сейчас.

Дриззт, зажав фигурку в руке, вместе с Фредом пошел в свою комнату. Гвенвивар, как обычно, лежала на коврике у очага, греясь у огня. Дриззт не стал тянуть время. Он пошел прямо к кошке – она устало приподняла голову и взглянула на него – и поставил фигурку на пол перед ней.

– Госпожа Аластриэль и славный Фред, которого ты видишь, решили помочь нам, Гвенвивар, – сообщил ей Дриззт. Голос его слегка задрожал, когда он подумал, что, быть может, в последний раз видит пантеру.

Гвенвивар почувствовала его беспокойство и с большим трудом села, глядя в глаза коленопреклоненному Дриззту.

– Возвращайся домой, моя хорошая, – прошептал дроу. – Возвращайся домой.

Пантера помедлила, пристально посмотрела на своего друга, словно пытаясь разгадать, что его так тревожит. Гвенвивар тоже ощутила беспокойство, но исходило оно от Дриззта, сама статуэтка ее не тревожила.

Сопротивляться она все равно не могла, поскольку была очень истощена. Покачиваясь, кошка поднялась и медленно стала описывать круги возле статуэтки.

Дриззт со страхом и волнением следил, как тело Гвенвивар растворяется, превращаясь в серый туман, а потом и он исчез.

Когда кошка испарилась, Дриззт подхватил статуэтку, надеясь, что с пантерой не случится ничего плохого и он больше не почувствует исходящего от фигурки тепла. Но вдруг он понял, какую допустил глупость, и испуганно посмотрел на Фреда.

– Что случилось? – спросил дварф.

– Меча-то Кэтти-бри нет! – жарко прошептал Дриззт. – Если по дороге на Астральный уровень ей встретится препятствие…

– Магия вернулась вновь, – успокоил его Фред. – И не только в фигурку, но и во весь мир. Магия вернулась.

Дриззт прижал фигурку к груди. Он даже не представлял, где сейчас может быть Кэтти-бри, но знал, что меч у нее. Все, что он мог сделать, – это оставаться на месте, ждать и надеяться.

* * *

Бруенор восседал на своем троне, Регис стоял рядом, испытывая, казалось, большее нетерпение, чем король. Халфлинг раньше уже видел гостей, которые вскоре должны были войти в тронный зал, но любопытному Регису не терпелось снова посмотреть на Гарпеллов из Лонгсэддла. В Мифриловый Зал они явились вчетвером, четыре чародея, которые могли в предстоящей войне существенно помочь в защите оплота дварфов – если, конечно, нечаянно не разрушат все вокруг. Имея дело с Гарпеллами, приходилось учитывать и такой исход.

Четверка ввалилась в тронный зал, едва не сбив с ног дварфа, вошедшего раньше, чтобы объявить об их прибытии. Естественно, одним из них оказался Гаркл с повязкой на лице, поскольку его глаза уже прибыли в Мифриловый Зал. Его вел толстый Регволд, оставивший в прихожей странное верховое животное, наполовину лошадь, наполовину лягушку. Имя своему скакуну он подыскал подходящее – Прыгун-Через-Лужи.

С третьим Гарпеллом ни Бруенор, ни Регис не были знакомы, а представляться он не стал, только что-то проворчал, глядя на них.

– Я – Белла дон Дель Рой Гарпелл, – с достоинством возвестила четвертая, низкорослая молодая женщина. Она была довольно красива, только глаза у нее косили. Оба они были зелеными, но один ярко блестел, а другой был словно затянут какой-то серой пленкой. Но, как ни странно, это ничуть не уменьшало привлекательности Беллы, лишь придавало ее облику некоторую пикантность.

По одному из перечисленных ею имен Бруенор понял, что именно Белла – главная среди чародеев.

– Ты дочь Дель Роя, правителя Лонгсэддла? – уточнил он, а маленькая женщина в ответ сделала такой глубокий реверанс, что почти коснулась пола светлыми волосами.

– Лонгсэддл приветствует тебя, Восьмой Король Мифрилового Зала, – почтительно произнесла Белла. – Твой зов был услышан.

«Как жаль», – подумал Бруенор, но вежливо промолчал.

– Здесь со мной…

– Гаркл и Регволд, – перебил Регис, хорошо помня обоих по прежнему пребыванию в Лонгсэддле. – Как хорошо встретиться вновь! И приятно видеть, что ваши опыты по скрещиванию лошади с лягушкой удались.

– Его зовут Прыгун-Через-Лужи! – радостно объявил обычно меланхоличный Регволд.

Услыхав это, Регис подумал, что многое отдал бы за то, чтобы посмотреть на диковинного зверя в движении.

– Я дочь Дель Роя, – резко вмешалась Белла, сверля халфлинга взглядом. – И я прошу впредь не перебивать меня, если не хочешь, чтобы я превратила тебя в какое-нибудь лакомство для Прыгуна-Через-Лужи!

Пока она говорила, в ее здоровом глазу мелькали веселые искорки, и халфлинг понял, что она сердится не всерьез. Но он не подал и виду, ему почему-то не хотелось портить отношения с Беллой. Ростом она была поменьше пяти футов, склонна к полноте и чем-то напоминала самого Реджиса, только чуть побольше – если не брать в расчет ее женственных окружностей. На них-то как раз Регис и посматривал украдкой.

– Моего третьего спутника зовут Биддерду, – продолжила Белла.

И Бруенору, и Регису имя показалось странно знакомым, но они узнали его, только когда Биддерду громко приветственно гавкнул.

Бруенор прыснул; Регис захлопал в ладоши и от души рассмеялся. Когда они зашли в Лонгсэддл, направляясь к Мифриловый Залу, Биддерду приходилось выступать в роли домашней собаки Гарпеллов, поскольку когда-то он хлебнул не того зелья.

– Перевоплощение еще не совсем завершено, – как бы извиняясь, пояснила Белла и стукнула Биддерду, по-собачьи вывалившего язык.

Гаркл громко кашлянул, стараясь привлечь к себе внимание.

– Да-да, – воскликнул Бруенор, сразу поняв его. Он резко свистнул, и из боковой комнатки появился один из слуг, неся в каждой руке по глазному яблоку. Надо отдать ему должное, он обращался с ними так аккуратно, как только мог, и повернул оба в сторону Гаркла.

– О, как приятно вновь увидеть себя! – воскликнул чародей. Руководствуясь тем, что видел, он то направлялся к своим глазам, то к дальней стене, то к двери, в которую они все только что вошли. Все время приговаривая: «Нет, не сюда!» – он описал полный круг, пытаясь сориентироваться, но это оказалось непросто, поскольку видел он себя из другого конца зала. Бруенор снова прыснул.

– До чего же это сложно! – расстроено бросил Гаркл, а Регволд схватил его за плечо и развернул в нужном направлении.

– Да, вот так, – сказал волшебник и снова повернулся не в ту сторону, опять направляясь к двери.

– Наоборот! – с досадой крикнул ему Регволд.

Бруенор дернул к себе слугу, выхватил у него глаза и, сердито глядя на них, повернул к себе. Гаркл жалобно вскрикнул.

– Эй, ты! – рявкнул Бруенор. – Кругом! Гаркл сделал, как было велено, и снова повернулся к королю.

Бруенор бросил быстрый взгляд на Региса, хихикнул и швырнул один глаз Гарклу, а через мгновение отправил к нему и другой, только так, чтобы он развернулся при этом в воздухе..

Гаркл пронзительно вскрикнул и побледнел.

Один глаз поймал Регволд; другой чуть было не попал в пасть Биддерду. К счастью, Белла опередила его, но сама промахнулась, глаз отскочил от ее руки, упал на пол и откатился в сторону.

– Гадкая шуточка, король дварфов! – упрекнула она Бруенора. – Это… – Но выдержать подобающий тон и договорить она не смогла и расхохоталась, как и все ее спутники (хотя смех Биддерду был больше похож на рычание). Регис тоже присоединился к ним, и Бруенор их поддержал, но почти сразу осекся. Он напомнил себе, что эти ненормальные чародеи могут оказаться его единственной магической защитой против войска темных эльфов.

И это была не самая приятная мысль.

* * *

На рассвете следующего дня Дриззт вышел из Мифрилового Зала. Накануне ночью он заметил костер в горах и был уверен, что Кэтти-бри там. Он пока еще не вызывал Гвенвивар и сейчас тоже поборол это желание, решив, что всему свое время.

Сейчас его волновала Кэтти-бри, точнее, ее меч.

За поворотом тропинки он увидел девушку и спрятался в тени между двумя большими валунами. Она двигалась по небольшой полянке, с которой открывался вид на холмистые окрестности к востоку от Мифрилового Зала. Небо над горизонтом уже порозовело, и Дриззт различал только темный силуэт девушки. Она тренировалась, описывая мечом медленные плавные круги над головой и перед собой, ее движения были похожи на грациозный танец. Дриззт замер и с удовольствием смотрел, с каким изяществом и точностью она двигается. Он сам научил ее этому, и, как всегда, Кэтти-бри прекрасно усвоила его уроки. Дриззт подумал, что она могла бы быть его тенью, так отточены и согласованы были все ее движения.

Он не стал вмешиваться не только потому, что не стоило мешать такому важному занятию, но и потому, что наслаждался зрелищем.

Минут через двадцать Кэтти-бри наконец остановилась, перевела дыхание и широко раскинула руки, купаясь в первых лучах утреннего солнца.

– Молодец, – похвалил ее Дриззт, спускаясь к ней.

Кэтти-бри вздрогнула и обернулась, глядя на дроу в некотором замешательстве.

– Надо предупреждать, – сказала она.

– Я оказался здесь случайно, – соврал Дриззт. – Зато удачно.

– Я вчера видела, как Гарпеллы подъезжали к Мифриловый Залу, – сказала девушка. – Ты уже с ними говорил?

Дриззт покачал головой:

– Меня они сейчас не очень интересуют. Мне нужно поговорить с тобой.

Его тон был очень серьезен. Кэтти-бри хотела спрятать меч в ножны, но дроу жестом остановил ее.

– Я пришел за мечом, – пояснил он.

– За Хазид'хи? – не поняла его Кэтти-бри.

– Как ты сказала? – удивился Дриззт.

– Это его имя, – объяснила девушка, держа перед собой клинок с горящей красной полосой вдоль лезвия. – Хазид'хи.

Это слово было из языка дроу, и означало оно «резать» или «потрошить» – подходящее название для оружия, способного рассекать камень. Но откуда это известно Кэтти-бри? На лице дроу было написано такое недоумение, что ему даже не пришлось ни о чем спрашивать.

– Меч сам сказал мне! – ответила девушка на его безмолвный вопрос.

Дриззт все понял. Он сам должен был догадаться – ведь меч обладал собственной волей.

– Хазид'хи, – повторил он, извлек из ножен Сверкающий Клинок, провел ладонью по лезвию и протянул Кэтти-бри.

Она смотрела на оружие, по-прежнему ничего не понимая.

– Равноценный обмен, – пояснил Дриззт. – Сверкающий Клинок на Хазид'хи.

– Но ведь ты сражаешься скимитарами, – недоверчиво произнесла девушка.

– Научусь владеть скимитаром и мечом согласованно, – ответил Дриззт. – Бери. Ведь Хазид'хи умолял, чтобы я взял его, и теперь я согласен. Будет лишь справедливо, что он станет моим.

Теперь Кэтти-бри смотрела на Дриззта не удивленно, а с негодованием. Да как он смеет предлагать ей такое! Она потратила столько времени, – недели! – тренируясь с этим мечом, уйдя в горы одна, стараясь установить связь со своим оружием, понять его необычайную проницательность.

– Ты забыла о той нашей встрече? – намеренно жестоко напомнил Дриззт.

Кэтти-бри густо покраснела. Конечно не забыла, разве такое забудешь? Какой идиоткой она выглядела, когда набросилась – точнее, меч заставил ее наброситься – на Дриззта!

– Отдай мне меч, – твердо произнес Дриззт, протягивая Сверкающий Клинок эфесом ошеломленной девушке. – Он должен быть у меня.

Кэтти-бри покрепче сжала рукоять своего меча.

Она закрыла глаза, как будто отрешившись от всего, и Дриззт понял, что она прислушивается к желаниям меча.

Когда она снова открыла глаза, Дриззт потянулся к клинку, но, к его изумлению и радости, меч уколол его в руку острием, не давая приблизиться.

– Меч не хочет принадлежать тебе! – почти зло выкрикнула Кэтти-бри.

– Ты что же, нападешь на меня? – спросил Дриззт, и его слова подействовали на девушку отрезвляюще.

– Прости, я не нарочно, – пробормотала она, извиняясь.

«Не нарочно», – повторил про себя Дриззт, но именно на это он и надеялся. Меч готов был отстаивать ее право хозяйки, он сам отказался перейти к дроу.

Дриззт мгновенно сунул Сверкающий Клинок обратно в ножны. По его улыбке Кэтти-бри поняла, зачем он все это проделал.

– Так, значит, это проверка! – воскликнула она. – Ты просто проверял меня!

– Это было необходимо.

– Ты ни на миг не допускал мысли, что возьмешь Хазид'хи себе, – с упреком продолжала девушка, и ее голос зазвенел. – Даже если бы я согласилась…

– Я бы взял меч, – честно признался Дриззт. – И отнес бы его в безопасное место. Скажем, в Зал Думатона.

– И отобрал бы у меня Сверкающий Клинок! – выдохнула Кэтти-бри. – Ах ты, подлый дроу!

Дриззт помолчал, потом пожал плечами и согласно кивнул.

Кэтти-бри дерзко посмотрела на темного эльфа и, откинув назад гриву каштановых волос, гордо заявила:

– Просто меч понял, что лучший воин – это я!

Дриззт рассмеялся.

– Тогда к оружию! – выкрикнула она и отступила назад, становясь в позицию. – Сейчас ты увидишь, на что способны я и мой меч!

Дриззт, улыбаясь, взял скимитары в руки. Это будет последняя, решающая проверка, после которой станет ясно, действительно ли Кэтти-бри подчинила себе меч целиком и полностью.

В холодном чистом утреннем воздухе лязг металла разносился далеко. Друзья кружили по полянке, выдыхая облачка пара. Вскоре Дриззт сделал ошибку и раскрылся, предоставив Кэтти-бри отличную возможность для удара.

Хазид'хи мог бы ранить его, но девушка отскочила назад.

– Ты это специально сделал! – с упреком воскликнула она, и была права, но, поскольку удар не был нанесен, еще одну проверку можно было считать пройденной.

Оставалась последняя.

Дриззт ничего не ответил и снова встал в позицию. Кэтти-бри заметила, что на нем не было волшебных браслетов, так что движения дроу должны были быть абсолютно согласованны. Но она все равно стала наступать, напористо и с азартом, и начала прекрасную схватку как раз в тот момент, когда солнце наконец полностью вышло из-за горизонта и начало медленно подниматься в сияющее небо.

Конечно, ей нечего было надеяться победить Дриззта, однако девушка уже давно не видела, чтобы он дрался с такой силой и сосредоточенностью. Поединок завершился тем, что Кэтти-бри сидела на земле, концы сабель Дриззта лежали у нее на плечах, а ее собственный меч лежал в нескольких шагах поодаль.

Дриззт опасался, что меч придет в ярость оттого, что его хозяйка оказалась так легко побеждена. Он оставил девушку, подошел к Хазид'хи и нагнулся, чтобы поднять меч. Но его рука замерла в воздухе, так и не коснувшись рукояти.

На эфесе Хазид'хи не было больше ни головы единорога, ни морды чудовища, украшавшей его, когда Дриззт взял оружие из рук Дантрага Бэнра. Теперь там красовалась поджарая фигура кошки, напоминавшая бегущую Гвенвивар. Но важнее были знаки, выгравированные на боку пантеры: две горные вершины, символ Думатона, Хранителя Тайн, скрытые в горе, бога, которому поклонялась Кэтти-бри.

Дриззт поднял Хазид'хи, но не почувствовал ни враждебности, ни страсти, которую ощущал раньше. Кэтти-бри подошла к нему и улыбнулась, увидев, что дроу понравилось, какое украшение для эфеса она выбрала.

И Дриззт протянул меч его законной владелице.