Текст книги "Осада Тьмы"

Куэнтель взглянула на нее широко распахнутыми от ужаса глазами. Она была с Бергиньоном, когда войска выходили из туннелей на уступ, с которого открывался вид на глубокую котловину. Это зрелище совершенно ошеломило ее, она ощутила головокружение, как и многие другие дроу. Здесь она впервые почувствовала себя ничтожной, никому не нужной и беззащитной. Эта пещера, называвшаяся поверхностью, этот гигантский зал с черным сводом, усыпанным блестками странного света, был слишком огромен и подавлял ее.

Похоже, выражение ужаса на лице дочери нисколько не обрадовало старуху.

– Иди! – рявкнула она, и Куэнтель тихонько скользнула прочь.

Не успела она скрыться, как перед голубым диском Бэнр встала новая докладчица.

Ее сообщение о том, что дроу понемногу продвигаются по тайным туннелям, было лучше, но Бэнр почти не слушала. Ей все эти подробности уже порядком поднадоели. Она знала, что дварфы умеют сражаться. У них было несколько месяцев в запасе, чтобы как следует приготовиться, но Мать Бэнр не сомневалась, что конечный исход все равно будет один. Она верила тому, что пообещала ей сама Ллос. Дроу победят, и Мифриловый Зал будет захвачен.

Она все же выслушала сообщение, потом следующее, потом еще одно, потом еще и еще – информация шла нескончаемым потоком, и она старалась казаться заинтересованной.

Глава 22
Звездный свет, Яркий свет

С высоты, усилив свое зрение волшебством, она видела целую армию, растянувшуюся, подобно муравьиной цепочке, по восточному пологому склону горы, заполняя каждую впадинку и взбираясь на каждый выступ. За ними черными плотными пятнами следовали войска более организованные, отряды воинов-дроу.

Леди Аластриэль никогда не видела более угнетающего зрелища и никогда еще не чувствовала большего трепета, хотя пережила за свою жизнь много опаснейших приключений. Однако она по-прежнему была красива, обладала гладкой нежной кожей, казавшейся почти прозрачной, и длинными серебристыми волосами – седина не тронула их, хотя она и в самом деле долго жила на свете, – они светились, как будто в них запутался тихий свет ночи и яркий блеск звезд. Эта красавица видела много войн, и в глазах ее таилась печаль – и мудрость, научившая Аластриэль презирать войны.

Вдали, за поворотом, на южном склоне горы она могла разглядеть знамена объединенного войска, и ярче всех выделялся среди них серебряный флаг ее рыцарей. Она знала, как горды и нетерпеливы большинство из них, поскольку все они были молоды и еще не изведали горя.

Госпожа Силверимуна отмахнулась от посторонних мыслей и сосредоточилась на том, что происходит и какова будет ее роль в грядущем сражении.

Во главе вражеского войска шли кобольды, и она не сомневалась, что великаны варвары и рыцари в доспехах без труда их разгонят.

Но справятся ли они с дроу, спрашивала себя Аластриэль. И она пустила свою летающую колесницу по широкому кругу, наблюдая и выжидая.

* * *

Там, где передовые отряды защитников Мифрилового Зала встретились с кобольдами, завязался бой.

Получив сообщения о первом столкновении и услышав звуки битвы, Берктгар готов был дать сигнал своим людям вступить в бой и умереть с гимном Темпосу.

Беснелл, командовавший Рыцарями Силверимуна, был более выдержанным бойцом и лучшим стратегом.

– Попридержи пока своих людей, – обратился он к нетерпеливому варвару. – Этой ночью будет такая битва, о какой ни я, ни ты, ни даже твой бог Темпос не могли бы мечтать. Лучше заставить врагов сражаться там, где мы сами выберем.

Он тщательно выбирал поле битвы, споря с Берктгаром и даже с королем Бруенором, чтобы склонить их на свою сторону. Войска были разбиты на четыре основные силы и распределены по южному склону Фортпика, горы, под которой находились оба входа в Мифриловый Зал. На северо-западе за горой лежала Долина Хранителя – бескрайняя глубокая равнина, покрытая валунами и вечно скрытая пеленой тумана. Там находился тайный западный вход в дварфский комплекс.

На северо-востоке проходила длинная, более часто используемая дорога к восточным воротам Мифрилового Зала, пересекавшая множество узких извилистых тропинок и большие каменистые пространства.

Посланцы Бруенора хотели разделить войско и послать всадников на защиту Долины Хранителя, а варваров – охранять восточную тропу. Но Беснелл не уступал и склонил Берктгара к своей точке зрения, заявив, что дварфы и сами могут надежно спрятать и в случае необходимости отстоять входы в свой дом.

– Если дроу известно расположение входов, – спорил он, – то именно там они и будут ожидать сопротивления.

В результате остановились на южном склоне Фортпика. Ниже занятых защитниками рубежей проходили многочисленные тропинки, но зато над ними нависли обрывистые скалы, и нападения оттуда можно было не опасаться. Силы защитников распределились в соответствии с рельефом: на узких неровных тропах засели варвары, еще на двух рубежах расположились и варвары, и Рыцари Силверимуна, а плато над широким гладким пологим склоном занял отряд Гвардии Несме.

Беснелл и Берктгар наблюдали сейчас за происходящим со второго рубежа. Оба знали, что бой близок; все солдаты притихли, кожей ощущая приближение врага. Вдруг склон внизу озарился вспышками света: это варвары начали бросать пригоршни волшебных камешков, врученных им дварфскими священниками.

Какая свалка началась среди кобольдов! Немногочисленные бывшие с ними дроу тоже бросились врассыпную. Те, кто забрался повыше на склон, были смяты вырвавшимися из укрытия варварами, рубившими маленьких чудовищ направо и налево громадными мечами и боевыми топорами или же попросту поднимавшими кобольдов над головами и сбрасывавшими их вниз.

– Надо идти сражаться! – ревел Берктгар, видя, как бьются его люди. Он высоко поднял Баккенфуэре и зычно крикнул: – Слава Темпосу! – И его клич подхватили все варвары.

– Вот тебе и западня, – пробормотал Регволд Гарпелл, восседавший на своем Прыгуне-Через-Лужи. Сделав знак Беснеллу, поскольку пришло время, Регволд слегка натянул узду, и поразительное животное издало какое-то утробное негромкое ржание и одним прыжком перемахнуло расстояние в тридцать футов.

– Погоди, еще рано! – взмолился Беснелл, но Берктгар уже набрал горсть волшебных светящихся камешков. Рыцарь, указывая на войско противника, двигавшееся у подножия горы, втолковывал варвару, что, пока многие отряды взбираются по склону и сражаются с защитниками, удерживающими восточные рубежи, гораздо большие силы неприятелей продолжают идти на запад по нижним тропам. К тому же свет уже не так ослеплял темных эльфов, потому что они затемняли его магическими сферами.

– А чего ждать? – спросил варвар.

Но Беснелл все откладывал выступление.

Один из варваров в стороне вскрикнул от неожиданности, потому что все его тело внезапно оказалось окруженным голубым нежгучим пламенем. Боли он не чувствовал, но был прекрасно виден в ночной темноте. Послышались щелчки многочисленных арбалетов, несчастный варвар снова закричал и упал.

Этого Берктгар уже не мог вынести, он размахнулся и швырнул камешки. То же самое сделали и его подчиненные, и эта часть склона озарилась маленькими вспышками. Воины Сеттлстоуна ринулись вниз, и Беснелл приуныл. Первыми должны были выступить рыцари, но лишь тогда, когда ударная сила неприятеля приблизится.

– Мы тоже должны, – прошептал один из рыцарей за спиной Беснелла, и командир согласно кивнул.

Ему понадобилось одно мгновение, чтобы оценить обстановку. Берктгар с сотней парней уже сражались прямо под ними, и при этом у них не было никакой возможности соединиться с храбрецами, удерживавшими восточный рубеж. Несмотря на гнев на нетерпеливого варвара, Беснелл не мог не залюбоваться им. Одним взмахом гигантского Баккенфуэре он подкинул трех кобольдов, разрубив их в воздухе на части.

– Света мало, – заметил один из рыцарей.

– Вклиниваемся между ними! – громко отдал приказ Беснелл, так чтобы все всадники его услышали. – Мы спустимся наискосок, между ними и нашими, чтобы парни на востоке могли отступить позади нас.

Он не услышал ни единого слова жалобы, хотя такой маневр и был очень опасен. По первоначальному плану Рыцари Силверимуна должны были въехать прямо в гущу врагов, здесь и западнее одновременно, тогда как Берктгар у них в тылу соединился бы с варварами первого рубежа и объединенные силы начали бы постепенно смещаться к западу. Берктгар, не утерпев, сделал не так, как было задумано, и остальным это могло дорого обойтись. Но ни один из рыцарей не сказал ни слова.

– Попридержите светящиеся камешки, – приказал Беснелл. – Пусть дроу загасят те, что уже брошены. – Он поставил лошадь на дыбы и крикнул: – Во славу Силверимуна!

– И за благо всех добрых людей! – дружно подхватили клич всадники.

Грохот копыт потряс склон Фортпика и даже отдался внутри дварфских чертогов. Они мчались вниз, на звук рогов, сотня рыцарей с копьями наперевес, а когда копья раскалывались от силы удара или застревали в жертве, в ход вступали блестящие мечи.

Статные кони давили кобольдов тяжелыми копытами, и кобольды, гоблины и даже дроу в испуге разбегались врассыпную, потому что подземные захватчики ни разу не видели натиска кавалерии.

За считанные секунды наступление вверх по склону было остановлено и отбито, при этом пало всего несколько защитников. Темные эльфы продолжали гасить светящиеся камешки, а люди Беснелла забрасывали их все новыми и новыми.

Но основное войско темных эльфов продолжало двигаться на запад вдоль подножия горы; судя по звуку рожков, призывам к Темпосу и боевому кличу Лонгсэддла, а также возобновившемуся грохоту копыт, это лонграйдеры последовали примеру Рыцарей Силверимуна.

Наступление с третьей позиции начал Регволд, прорезавший тьму волшебной молнией, которая просто напугала противника.

Как ни странно, дроу в ответ не стали демонстрировать возможности своих магов, если не считать темных сфер и голубого пламени, дающего им возможность обозначить врага.

Не вступившие пока в бой варвары этого рубежа поступили так, как предписывал изначальный план: они вписались между лонграйдерами и вторым рубежом, но соединились не с Рыцарями Силверимуна, как было задумано, а с Берктгаром и его отрядом.

* * *

Аластриэль, наблюдавшей за побоищем с высоты, понадобились вся ее воля и выдержка, чтобы не вмешаться немедленно. Защитники горы, как и ожидалось, разбили строй кобольдов и гоблинов на группы и сражались с ними, убивая врагов десятками.

Число поверженных могло быть в два раза больше, если бы Аластриэль пустила в ход свои волшебные силы, но госпожа Силверимуна достаточно хорошо знала, на что способны дроу, чтобы понимать, что ее первый удар вполне может стать и последним. А сами темные эльфы пока выжидали.

Она что-то шепнула своим волшебным лошадям, и воздушная колесница спустилась ниже. Женщина печально убедилась, что сражение идет так, как она и думала. Высоко на южном склоне с врагами уже разделались, но внизу, там, где не было битвы, темная масса продолжала продвижение на запад.

Аластриэль видела, что дроу очень много как раз там.

Колесница повернула к востоку, звуки боя остались позади, и госпожа Силверимуна с некоторым облегчением заметила, что темная колонна врагов тянется не так уж далеко, чуть дальше крайних рубежей.

Но тут она услышала шум другого сражения и, обогнув гору, поняла, откуда он доносился. Противники обнаружили восточный вход в Мифриловый Зал, пробились внутрь и теперь бились с дварфами уже внутри!

Из-под низких дверей вырывались молнии и языки пламени, потому что на приступ пошли не ничтожные кобольды или тупые гоблины. Это были темные эльфы, и их было очень много.

Можно было бы спуститься и сокрушить врагов внезапным натиском, но Аластриэль верила в людей Бруенора. Они ожидали нападения с поверхности и должны были хорошо подготовиться.

Поэтому колесница поплыла дальше, на север. Аластриэль решила сделать полный круг и пролететь над Долиной Хранителя, где ждала еще одна сотня ее рыцарей.

Но открывшееся зрелище сильно огорчило ее.

Северный склон Фортпика был очень опасен, здесь отвесные голые скалы перемежались глубокими впадинами, и ни один человек не смог бы сюда забраться.

Зато прекрасна чувствовали себя здесь огромные подземные ящеры с липкими лапами.

Бергиньон Бэнр с элитным отрядом Дома Бэнр в четыреста дроу взбирался вверх по склону, направляясь на запад, к Долине Хранителя.

Ждавшие там рыцари выстроены были таким образом, чтобы дать отпор врагам, подошедшим с южного склона. Перейдя в наступление, они откроют фланг, давая возможность Беснеллу, лонграйдерам и воинам Несма и Сеттлстоуна попасть в долину, куда можно было пройти лишь по единственному узкому перевалу.

Но Аластриэль поняла, что всадники на ящерах попадут туда раньше. К тому же они сильно превосходили числом ее рыцарей.

* * *

Восточный рубеж был сдан. Оставшиеся в живых варвары спешили на запад, чтобы в тылу Рыцарей Силверимуна соединиться с отрядом Берктгара.

Едва они прошли, Беснелл тоже повернул своих людей на запад, вынуждая Берктгара, чей отряд значительно разросся, включив почти всех жителей Сеттлстоуна, двигаться быстрее.

Командиру рыцарей показалось, что нетерпение Берктгара оказалась не таким уж страшным и перемещение на запад по-прежнему может пройти так, как предполагалось. Он нашел небольшой ровный уступ и оттуда осмотрел окрестности, с горечью отметив, что темная масса внизу миновала уже третий рубеж.

Но тут его глаза расширились, и он закричал, поняв, где именно находятся передние ряды вражеского войска. Гвардейцы Несме не выступили вовремя! Они должны были быстро спуститься вниз по склону и удерживать эти позиции, а они, непонятно почему, промедлили, и теперь неприятель миновал последний, четвертый рубеж.

Только теперь гвардейцы двинулись вниз по гладкому камню южного склона, топча по ходу огромное количество кобольдов.

Но Беснелл понимал, что для их противников даже такие потери – ничто, они вполне могут пожертвовать и большим числом рабов. Но зато теперь план, согласно которому все союзное войско должно было организованно отступать на запад, в Долину Хранителя, даже если для этого потребовалось бы воспользоваться западным входом в Мифриловый Зал, оказался невыполнимым. Задумано хорошо – но путь на запад был перекрыт своими же.

Беснеллу оставалось только со страхом ожидать, что будет.

Часть V
Старые Короли и Старые Королевы

Их было очень много: восемь тысяч темных эльфов и еще больше рабов, и эта страшная сила наступала на Мифриловый Зал. Но войском назвать их было нельзя.

Учитывая численность и силу дроу, слово кажется вполне подходящим, но все же «войско» подразумевает нечто большее, в первую очередь – сплоченность и наличие общей цели. Любой согласится, что дроу – лучшие воины всех Королевств. Они учатся сражаться с юных лет и умеют биться поодиночке и в отрядах. Цель кажется им вполне ясной, когда народ идет на народ, например дроу на дварфов. И все же, несмотря на то что их тактика совершенна, а отряды дисциплинированны, согласие в их рядах непрочно.

Едва ли найдется в войске Ллос хоть один способный отдать свою жизнь за другого, если только он не будет уверен, что такой жертвой обеспечит себе теплое местечко у трона Паучьей Королевы после смерти. Лишь ненормальный темный эльф примет на себя даже незначительный удар, чтобы защитить товарища, да и то скорее всего здесь будет замешана личная выгода. Дроу провозглашают славу Паучьей Королеве, но на самом деле каждый надеется урвать кусочек славы для себя.

Главной ценностью темных эльфов всегда была собственная выгода.

В этом и заключается разница между защитниками Мифрилового Зала и завоевателями. И в ней была наша единственная надежда, когда мы столкнулись с опытными и умелыми врагами, чьи силы во много раз превышали наши собственные.

Если один-единственный дварф станет свидетелем битвы, в которой теснят его товарищей, он с боевым кличем кинется в бой, каковы бы ни были шансы на победу. Зато если бы нам удалось поймать в ловушку нескольких дроу, скажем патрульный отряд, прикрывающие их дроу и не подумали бы прийти на выручку собратьям, если бы не были уверены в победе.

Это у нас, а не у них была действительно общая цель. Мы, а не они понимали, что значит единение, мы сражались за общие высокие принципы и понимали, что любая принесенная нами жертва послужит общему благу.

В Мифриловом Зале есть зал – точнее, их несколько – место почитания героев прошлых войн и битв. Здесь хранится молот Вулфгара; раньше здесь был и лук – когда-то он принадлежал эльфу, – который благодаря Кзтти-бри вновь стал разить врагов. Несмотря на то что она пользуется им уже много лет и в ее руках он прославился не меньше, она всегда говорит о нем «лук Анариэль», элъфийской девушки, умершей давным-давно. Если в грядущих веках этот лук достанется какому-нибудь другу клана Баттлхаммера, его будут называть «лук Кэтти-бри, унаследованный от Анариэлъ».

Есть и еще одно помещение, Зал Королей, где стоят каменные изваяния восьми королей рода Баттлхаммера, огромные и нерушимые.

У дроу нет таких памятников. Моя мать, Мэлис, никогда не говорила о предыдущей главе Дома До'Урден, возможно, еще и потому, что сама сыграла не последнюю роль в смерти своей матери. В Академии нет ни одной памятной таблички, посвященной ее прежним хозяевам. Вспомнив сейчас об этом, я подумал, что единственными памятниками в Мензоберранзане являются статуи тех, кого покарала Бэнр, или тех, кого наказала Вендес, превратив их в черные изваяния, которые можно было выставить на площадке рядом с Академией в назидание другим.

В этом и заключалась разница между защитниками Мифрилового Зала и завоевателями. И в этом была наша единственная надежда.

– Дриззт До'Урден

Глава 23
Сопротивление

Биддерду никогда не видел ничего подобного. Вокруг застывшего в ужасе Гарпелла ручьями лилась кровь и сыпались куски кобольдов. Отряд «Веселые мясники» впал в боевой экстаз. В небольшой пещерке они наткнулись на кобольдов, которых было в несколько раз больше, чем их. Биддерду готовился предложить отступление (тактично назвав его «обходным маневром», поскольку слово «отступление» Тиббледорфу Пвенту было неведомо), но берсерк уже ринулся в бой.

Семеро обезумевших дварфов, войдя в раж, кинулись вслед за Пвентом прямо в гущу кобольдов на верную гибель, увлекая за собой беднягу Биддерду. Все превратилось в сплошное безумие, подобного избиения тихий ученый Биддерду, всю жизнь проживший во Дворце Плюща (к тому же довольно долго в качестве собаки), даже вообразить себе не мог.

Пвент пронесся мимо него с мертвым кобольдом, беспомощно болтавшимся на острие его шлема. Широко расставив руки, берсерк вломился в толпу врагов, ухватил сразу нескольких и тесно прижал к себе. Потом он начал так дико трястись, словно с ним приключились жестокие судороги, и Биддерду даже подумал, не отравился ли он чем.

Но не тут-то было, Пвент намеренно входил в такое состояние. Он трясся, разрывая острыми ребрами панциря кожу своих жертв, раздирая их на клочки. Наконец он отпустил трех кобольдов, бросив их умирать на пол, а сам ударом левой руки всадил шип своей мифриловой рукавицы глубоко в лоб еще одного противника.

Биддерду тогда понял, что этот бросок прямо на врагов не имел ничего общего с безрассудством, «веселые мясники» легко одерживали победу, ошеломив врагов своей необузданной яростью. Но чародей заметил, что кобольды быстро научились не попадать под руку неистовым дварфам. Шестеро проскочили мимо Пвента, сделав приличный полукруг. И решили вшестером накинуться на самого подходящего для них противника.

Биддерду суетливо перебирал свой растрепанный сборник заклинаний и наконец выбрал страничку, на которой еще можно было различить записи. Держа ее в одной руке, а вторую вытянув перед собой, он начал читать заклинание, шевеля пальцами.

Из кончика каждого пальца вырвалась зеленая струя волшебной энергии и безошибочно попала в цель.

Пятеро кобольдов упали замертво; шестой же с визгом бросился на мага, нацелив маленький меч ему в живот.

Перепуганный Гарпелл выпустил пергамент из рук. Он закричал, решив, что пришла его смерть, и, повинуясь инстинкту, упал вперед и придавил собой кобольда. Он почувствовал обжигающую боль под ребром, но меч вошел неглубоко, и удар оказался несилен.

Однако Биддерду, совершенный новичок в сражениях, все равно закричал от ужаса. Да еще боль, такая боль…

Постепенно его крик превратился в вой. Он посмотрел вниз, на извивавшегося под ним кобольда, и совсем близко увидел его глотку.

Вот когда он узнал вкус теплой крови и при этом не испытал отвращения.

Рыча, Биддерду прикрыл глаза и вцепился в противника изо всех сил. Кобольд прекратил дергаться.

Спустя некоторое время Гарпелл заметил, что звуки битвы смолкли. Он медленно приоткрыл глаза, немного повернул голову и увидел Тиббледорфа Пвента, стоящего рядом и одобрительно цокающего языком.

Лишь тогда Биддерду осознал, что убил кобольда, прокусив ему горло.

– Вот это по-нашему, – похвалил Пвент и пошел прочь.

* * *

Отряд «Веселые мясники» с шумом шел напролом, целиком полагаясь на грубый натиск, тогда как сила другого отряда заключалась в умении действовать тихо и сидеть в засаде. Кэтти-бри, Регис и Бруенор неслышно шли из туннеля в туннель, следуя по пятам за дроу и кошкой, как тени. Гвенвивар раньше всех чуяла приближение врага и прижимала уши, а Дриззт знаками предупреждал остальных.

Все пятеро действовали в полном согласии. Они шли так, чтобы сначала Кэтти-бри могла выстрелить, потом в бой бросалась пантера и дроу. Бруенор же наступал следом за ними, с громким боевым кличем. Регис всегда принимал участие в битве, если видел, что кого-то из друзей сильно теснят, стараясь напасть сзади и стукнуть кобольда по голове маленькой булавой.

Они оказались в низком широком коридоре, и Гвенвивар, приблизившись к повороту, припала к земле и прижала уши. Дриззт скользнул под неширокий навес, Регис за ним, а Бруенор встал впереди Кэтти-бри, чтобы она могла прицелиться между рогами его шлема.

Из-за угла показался неприятель – пятеро минотавров и столько же дроу, они быстро мчались по направлению к Мифриловому Залу.

Кэтти-бри решила начать с темных эльфов. Тьму пронзила серебряная молния, и один из них упал мертвый.

Гвенвивар ринулась вперед, подмяв под себя еще одного, и скатилась с него, стараясь покусать и порвать когтями третьего.

Блеснула еще одна вспышка, и очередной дроу упал.

Но минотавры тоже вступили в бой, и Кэтти-бри не смогла выстрелить в третий раз. Она ухватилась за рукоятку меча, а Бруенор с ревом бросился на ближайшее к нему чудище.

Минотавр нагнул рогатую голову; Бруенор, крепко обхватив рукоять обеими руками, всадил топор ему в загривок.

Минотавр повалился вперед, и оружие вырвалось из рук Бруенора. Раздался такой треск, словно упало громадное дерево.

Бруенор не успел понять, что его ударило. Он вдруг полетел назад, сбитый с ног шестисотфунтовой тушей.

* * *

Дриззт выскочил из укрытия, кружась, как юла, и нанося удары. Он ранил одного минотавра сбоку, всадив ему скимитар глубоко в бедро. Затем дроу мгновенно отскочил, припал на колено, сделал прямой выпад Сверкающим Клинком и поддел загнутым острием голубого лезвия коленную чашечку другого монстра.

Минотавр взревел и то ли бросился, то ли упал на Дриззта, но дроу уже успел вскочить на ноги и отбежать в сторону, так что гигант с размаху хлопнулся на каменный пол.

Дриззт повернулся к Кэтти-бри и Бруенору, на которых надвигались два других быкоголовых великана. В мгновение ока он оказался рядом с ними и начал скимитарами рубить одного из нападавших, нанося удары по ногам чудовища. Ему удалось остановить наступление.

Но последний из минотавров уже приблизился к Кэтти-бри. Его здоровенная дубина, сделанная из ножки твердого гриба, просвистела по воздуху, и Кэтти-бри стремительно пригнулась, взмахнув мечом над головой.

Хазид'хи рассек дубину, и, пока минотавр тупо смотрел на обрубок, Кэтти-бри нанесла второй удар.

Минотавр удивленно уставился на нее. Девушка поверить не могла, что промахнулась.

* * *

Регис наблюдал за происходящим из укромного уголка, понимая, что участвовать в этой схватке ему не по силам. Однако он был наготове, чтобы помочь, если понадобится. По большей части он не сводил глаз с Дриззта, зачарованный быстротой и точностью его движений. Дриззт всегда действовал быстро, но сейчас Регис был просто поражен – он даже не замечал, как дроу переступает. Он несколько раз пытался проследить последовательность его движений, но каждый раз его взгляд упирался в пустое место. Дриззт делал выпад скимитаром в одну сторону, а затем направлял удар в другую быстрее, чем халфлинг мог заметить.

В конце концов Регис просто тряхнул головой, решив оставить тщетные попытки, и вспомнил о более важных вещах. Он огляделся и заметил последнего дроу, который чуть было не улизнул незамеченным, ухитрившись уйти от пантеры.

* * *

Этот последний дроу, увидев, что грозная лучница теперь перешла к рукопашной, очень обрадовался. Двое его товарищей погибли от стрел, а женщина-дроу корчилась на полу, половину лица ей вырвала пантера. Из пятерых минотавров кто-то пал, кто-то дрался. Четвертый дроу сбежал и скрылся за поворотом туннеля, но пантера бросилась за ним, и ясно было, что чуть позже или чуть раньше, но она его все равно прикончит.

Но темного эльфа все это не волновало, потому что он видел Дриззта До'Урдена, ненавистного отступника. Дриззт ожесточенно сражался, стараясь добить трех раненных им минотавров, поэтому не смог бы сейчас оказать сопротивление дроу. Если воспользоваться случаем и добраться до него, тогда и ему, и всему его Дому будут обеспечены небывалые почести. Даже если потом друзья Дриззта убьют его, после смерти убивший отступника займет почетное место рядом с троном Паучьей Королевы.

Он заправил в тяжелый, необычный для темного эльфа двуручный арбалет самую мощную стрелу – она должна была загореться и выпустить молнию – и стал целиться.

Однако что-то сбоку с силой ударило по оружию. Дроу механически отпустил спусковой крючок, но стрела, вонзившись в пол, взорвалась прямо у него под ногами. Он мгновенно ослеп, волосы загорелись, а силой взрыва его отбросило в сторону.

Он покатился по полу и как-то умудрился сбросить горящий пивафви. И тут, ослепленный, увидел прямо перед собой лежащую на полу маленькую булаву и потянувшуюся за ней маленькую пухлую ручку. Потом появились босые волосатые ножки – ничего подобного он в жизни не видел – и пошлепали к нему. Дроу хотел что-нибудь сделать, сопротивляться…

Но тут наступила темнота.

* * *

Кэтти-бри вскрикнула и отскочила назад, но минотавр за ней не бросился. Он застыл на месте и лишь изумленно смотрел на нее.

– Я же не промахнулась! – отчаянно воскликнула девушка, словно словами, как заклинанием, можно было изменить очевидное. Но тут, к своему облегчению, она обнаружила, что права.

Левая нога минотавра, отрезанная Хазид'хи, подломилась, и великан рухнул головой вперед. Кровь безудержно хлестала из раны.

Кэтти-бри глянула в сторону и увидела, как Бруенор, ворча и кряхтя, выползает из-под убитого им минотавра. Дварф вскочил на ноги, встряхнулся и уныло уставился на свой топор, уперев руки в бока. Оружие глубоко засело в толстом затылке минотавра.

– Ну и как, Девять Проклятых Кругов, мне теперь его достать? – спросил Бруенор, глядя на дочь.

Дриззт расправился со своими противниками, Регис тоже, Гвенвивар показалась из-за поворота, таща в зубах эльфа с переломанной шеей.

– Еще одна наша победа, – заметил Регис, когда все собрались.

Дриззт согласно кивнул, но, похоже, не очень радовался. Он понимал, что все, что они делают, – царапина для слона. Несмотря на то что развязка схватки, как и еще трех предшествовавших ей, наступила быстро, можно было считать, что друзьям просто невероятно везло. Что было бы, если бы во время боя из-за поворота показался еще один отряд дроу и минотавров или хотя бы кобольдов?

Они одержали быструю победу и не понесли потерь, но нельзя рассчитывать, что так будет продолжаться и дальше.

– Не очень-то ты доволен, – негромко сказала Кэтти-бри, когда они снова тронулись в путь.

– За два часа мы убили десяток дроу, нескольких минотавров и множество кобольдов, – ответил Дриззт.

– А их тысячи, – закончила девушка, понимая, отчего он невесел.

Дриззт промолчал. Единственная надежда и его, и всего Мифрилового Зала заключалась в том, что их отряд или подобный ему поразит врага в самое сердце. Темные эльфы были непоследовательны и начисто лишены преданности, поэтому, если бы армии Мифрилового Зала удалось уничтожить того, кто направлял дроу в этой войне, можно было бы надеяться на победу.

Гвенвивар вдруг снова прижала уши и неслышно скользнула во тьму. Друзья, с тоской подумав о новом столкновении, приготовились к бою. Но перед ними появились не дроу, кобольды или минотавры, а отряд из двадцати дварфов. Со времени битвы в пещере Тунульта они тоже уже не раз принимали бой. Многие были ранены совсем недавно, и у каждого на оружии подсыхала вражеская кровь.

– Как у нас дела? – спросил Бруенор, выходя вперед.

Дварф, стоявший во главе, ответил:

– В Нижнем Городе идет бой, мой король. Как они туда попали, мы не знаем. Говорят, на верхних уровнях тоже сражаются. Восточный вход взят.

Бруенор сразу сник.

– Но мы удерживаем Ущелье Гарумна! – бодрее добавил дварф.

– Откуда вы и куда направляетесь? – спросил Бруенор.

– Из последнего помещения стражи, – последовал ответ. – Сделали небольшой крюк, чтобы разыскать тебя, мой король. И мы рады видеть тебя невредимым, потому что в туннелях полно дроуской нечисти. – Он ткнул пальцем в сторону. – Мы ушли недалеко, и путь до последнего помещения стражи все еще свободен…

– Но это ненадолго, – мрачно добавил другой дварф.

– И отсюда до Нижнего Города тоже все чисто, – договорил командир.

Дриззт отвел Бруенора в сторону и начал что-то горячо шептать ему. Кэтти-бри, Регис и дварфы терпеливо ждали.

– …продолжать поиски, – донеслись до них слова Дриззта.

– Мое место там, где мой народ! – сердито ответил дварф. – А твое – рядом со мной!

Дриззт перебил его какой-то длинной тирадой. До остальных донеслись лишь обрывки фраз «охотиться за головой» и «окружной путь», и они поняли, что Дриззт пытается убедить Бруенора отпустить его во внешние нижние туннели.

Кэтти-бри тогда решила, что если Дриззт с Гвенвивар собираются отправиться дальше, то она пойдет с ними, ведь у нее был Кошачий Глаз, подаренный ей Аластриэлъ, позволявший видеть в темноте. Регис, расхрабрившись неожиданно для себя, решил сделать то же самое.

Но когда Дриззт с Бруенором вернулись вдвоем, все удивились.