Текст книги "Смерть на Темзе"

Глава 8

Детектив Таника Малик читала заключение баллистической экспертизы по делу о смерти Стефана Данвуди, когда ей сообщили, что женщина по имени Джудит Поттс ждет ее в приемной. Таника удивленно приподняла бровь. Она велела офицеру проводить даму в комнату для совещаний. Прежде всего нужно было разобраться с одним важным делом. Таника взяла телефон и набрала номер, указанный на первой странице лежавшего перед ней документа.

– Вы хотите сказать, что пуля, убившая мистера Данвуди, была выпущена не из современного пистолета? – спросила она судмедэксперта, ответившего на звонок.

– Именно.

– Это точно?

– Пуля 7,65 на 21 миллиметр, извлеченная из черепа мистера Данвуди, была выпущена из парабеллума. Дело в том, что пули такого размера использовались немецкой армией только до конца Второй мировой войны.

– Вы серьезно?

– Боюсь, что да. Мистера Данвуди убили из пистолета Люгера времен Второй мировой войны.

– Но ведь это значит, что пистолету как минимум семьдесят лет.

– Что сказать. Немцы всегда умели делать оружие.

Детектив поблагодарила коллегу и отключилась. Теперь она думала только об одном: преступнику пришлось бы попотеть, чтобы разыскать в Великобритании рабочий парабеллум.

«Если только он не торгует антиквариатом и предметами старины».

После второго разговора с Джудит Малик звонила Элиоту Говарду, чтобы проверить полученную от женщины информацию. Элиот охотно признал, что поссорился со Стефаном на Королевской регате в Хенли. По его словам, причина была в том, что мистер Данвуди загородил ему обзор и слишком эмоционально откликнулся на просьбу подвинуться в сторону. Элиоту было жаль, что они тогда повздорили, но ведь с тех пор прошло уже шесть недель.

По заключению судмедэксперта мистер Данвуди скончался между семью и десятью часами вечера, потому Таника спросила мистера Говарда, где он был в этот промежуток времени. Он сообщил, что с семи до девяти находился в церкви Всех Святых на репетиции хора, а с девяти до десяти отдыхал в пабе.

Такой ответ насторожил Танику. Все выглядело так, будто Элиот ждал ее звонка и все ответы заготовил заранее. По ее опыту, рядовые граждане всегда сильно волновались, если полиция привлекала их к расследованиям, особенно если речь шла о таком серьезном преступлении, как убийство.

Священник местной церкви подтвердил алиби мистера Говарда. Более того, он заверил детектива в том, что после репетиции хора отправился в паб вместе с Элиотом. Таким образом, Элиот находился под наблюдением Колина Старлинга с семи до десяти часов вечера. У Малик не было оснований подвергать сомнению слова священника, и на этом она остановилась.

Теперь же, узнав, что орудием убийства был старый немецкий пистолет, детектив решила еще раз проверить Элиота Говарда.

«Может, это просто совпадение?»

Женщина потерла ладонью лоб. Наверняка Данвуди сам свел счеты с жизнью. И почему-то воспользовался для этого немецким пистолетом.

Впрочем, была ведь еще одна странность в этом деле. Когда водолазы достали из реки тело Стефана Данвуди, судмедэксперты обнаружили на нем бронзовый медальон размером с монету в два фунта. Короткая цепочка была продета через среднюю петлицу пиджака покойного. Вещица явно была старинная. Лицевую часть потемневшего от времени медальона украшал растительный орнамент, окружавший выбитое в самом центре слово «Вера». Никто из ее коллег ранее не сталкивался ни с чем подобным. Однако едва ли старинный предмет был той уликой, на которой можно было бы построить версию об убийстве. Как и пуля, вылетевшая из парабеллума.

По дороге в зал для совещаний Таника Малик остановилась у стола одного из констеблей.

– Оружие еще не найдено?

– Пока нет, – ответил мужчина. – Водолазы буквально прощупали все дно реки, но ничего не нашли. Они закончили сегодня утром.

– А что с прудом?

Одна из рабочих версий детектива Малик заключалась в том, что Стефан поднялся на дамбу, отделявшую пруд от реки, и выстрелил себе в голову. Его тело упало в реку, а оружие – в пруд.

– Дно у плотины со стороны пруда тоже осмотрели, но оружие не нашли.

– Это точно?

– Вы же знаете, говорить о чем-то с уверенностью они смогут только в том случае, если им позволят осушить реку и пруд.

– Похоже, к этому все и идет.

Наконец погруженная в свои мысли детектив Малик появилась перед Джудит.

– Извините, что заставила вас ждать, – сказала она, усаживаясь на стул.

– Не беспокойтесь, – ответила Джудит. – Понимаю, вы очень заняты. Я не отниму у вас много времени. Я кое-что выяснила, и вы непременно должны об этом узнать. Это важно.

– Слушаю, – кивнула Малик, открывая блокнот. – Что вы хотели рассказать?

Джудит сообщила ей о том, что побывала в галерее Стефана. О том, что, по словам Антонии Вебстер, его помощницы, Элиот Говард приходил туда в начале недели, накануне трагедии. О том, что Антониа слышала, как мужчины ссорились и как Стефан сказал Элиоту, что у него достаточно оснований для обращения в полицию.

Детектив была удивлена. Ведь она только исключила мистера Говарда из числа подозреваемых.

– Это сказал Мистер Данвуди?

– Именно. Антониа хорошо расслышала эту фразу: «Я прямо сейчас могу пойти в полицию». А позже, когда она спросила об этом у Стефана, он ответил: «Отчаяние заставляет людей делать глупости».

– Он намекал на то, что Элиот попал в отчаянное положение?

– Уверена в этом!

– Но ведь он мог говорить о себе. Мы всё еще не исключили вероятность самоубийства.

Джудит раздраженно всплеснула руками.

– Вы всё еще верите, что это было самоубийство?

– Я оперирую фактами.

– Но ведь предсмертной записки вы не нашли, верно?

Малик нахмурилась. Да, записки не было. Ни на теле, ни в доме. Она снова подумала о бронзовом медальоне.

– Скажите, вы бы могли назвать мистера Данвуди религиозным человеком?

– Почему вы спрашиваете об этом?

Детектив рассказала Джудит про медальон с отчеканенным на нем словом «Вера».

– Хотите сказать, он носил его как значок?

– Полагаю, что-то в этом роде. Медальон висел на короткой цепочке, продетой в среднюю петлицу пиджака.

– Кажется, так носят значки участники регаты.

– Да, вы правы.

– Понятно. Я не знаю, был ли Стефан религиозным человеком. Видите ли, я нечасто хожу в церковь. Но вы не ответили на мой вопрос. Вы нашли предсмертную записку?

– Извините, я не имею права обсуждать детали расследования с посторонними.

– Из чего я делаю вполне логичный вывод, что записки вы не нашли. Стефан не мог покончить с собой. Его убил Элиот Говард.

– Вам не следует так говорить. Мистер Говард этого не делал.

– Потому что был на репетиции церковного хора, когда произошло убийство?

– Боже. Откуда вам это известно?

– После беседы с Антонией я отправилась поговорить с Элиотом Говардом.

– Что вы сделали?!

– Мне было необходимо его увидеть.

– Вы поступили неразумно.

– Если бы люди могли совершать только разумные поступки, они бы вообще ничего не делали. Так вот, это Элиот сказал мне, что был на репетиции в церкви в то время, когда я слышала выстрел.

– Мне он ответил то же самое.

– Ах, все же вы с ним говорили? Готова поспорить, он вам не понравился.

– Какая разница?

– Он ведет себя так надменно. Мне кажется, он играет с нами.

Малик собиралась согласиться с Джудит, но вовремя спохватилась.

– Что значит «с нами», миссис Поттс? Вы свидетель. Это вовсе не значит, что вам позволено вмешиваться в дела полиции.

– Да-да, конечно, – закивала Джудит. – Это ваша работа, я все понимаю. Скажите, а пистолет вы уже нашли?

– Почему вас это интересует?

– Значит, не нашли.

Детектив Малик потерянно молчала.

– Вот видите! Предсмертной записки нет, оружия тоже. Наверняка убийца забрал его с собой. Даже если Элиот Говард был на репетиции хора, когда в Стефана стреляли, он как-то причастен к его смерти. Может, он нанял киллера?

– Я так не думаю.

– Но ведь такое возможно, правда?

– Миссис Поттс, Марлоу – тихий город. В последний раз меня вызывали из-за того, что два лебедя вышли на Хай-стрит и перекрыли движение транспорта. Уверяю вас, в Марлоу нет киллеров и убийц.

В следующую секунду дверь с грохотом распахнулась и на пороге комнаты появился запыхавшийся офицер.

– Детектив, в Марлоу только что застрелили парня.

Глава 9

Убийство произошло в пригороде, в тихом районе с аккуратными домиками, изящными живыми изгородями и автомобилями на подъездных дорожках.

Детектив Малик подъехала к коттеджу на Уиком-роуд. Возле него уже стояла патрульная машина с включенными сигнальными огнями. Рядом были припаркованы белый микроавтобус и старый «приус» с наклейкой «Такси».

У входной двери дежурил полицейский.

Малик сделала глубокий вдох, чтобы немного успокоиться. Правда заключалась в том, что она никогда не вела таких серьезных дел. В конце концов, она была только детективом. Но так вышло, что ее начальник – старший инспектор Гарет Хоскинс – за три недели до убийства Стефана уволился с работы из-за болезни, вызванной стрессом, и потому на детектива Малик возложили исполнение обязанностей старшего следователя.

Последние три недели Малик читала и перечитывала «Справочник старшего следователя»: она готовилась к тому, что ей придется раскрывать настоящее преступление. Впрочем, она отлично понимала, что выучить теорию – это лишь полдела, нужно уметь применять полученные знания на практике.

«Просто следуй правилам и предписаниям», – сказала она себе и решительно направилась к дверям коттеджа.

– Доброе утро, констебль, – голос Таники звучал уверенно, хотя женщина чувствовала себя некомфортно. – Что у нас есть?

Констебль доложил, что личность убитого уже установили. Мужчину звали Икбаль Кассам, он жил один и работал таксистом.

– Кто обнаружил тело?

Оказалось, это был курьер службы доставки. Он подъехал к дому и увидел, что дверь приоткрыта. Молодой человек вошел, чтобы положить пакет на столик, и заглянул в спальню, где и обнаружил мистера Кассама. Тот был уже мертв.

– Что с курьером?

– Приходит в себя.

– Он мог стрелять?

– Экспертиза установит, есть ли на его одежде следы пороха, но мне кажется, что с момента смерти Кассама прошло уже несколько часов. – Мужчина кивнул на микроавтобус. – Там стоит GPS-трекер, так что парень смог показать мне свой маршрут. Утром он колесил где-то за городом, развозил посылки. Сюда подъехал в 12:37 и, как только обнаружил тело, позвонил в полицию.

– Узнай, кому еще он доставлял посылки сегодня утром. Нужно, чтобы кто-то подтвердил его историю.

– Так точно, детектив.

Малик надела перчатки и приготовилась к осмотру места преступления.

– Что еще можете сказать?

– Никаких признаков взлома. Признаков борьбы тоже нет. Ценные вещи нетронуты. Тело лежит в спальне. Убийца стрелял в голову.

– Ясно, – кивнула Малик. – Давайте осмотрим тело.

Детектив переступила порог и дала себе время оглядеться.

Предметы мебели плохо сочетались друг с другом – похоже, их приобрели в магазине подержанных товаров, – но в доме было чисто. Малик знала, что ее муж никогда не смог бы поддерживать такой порядок, если бы жил один. У входной двери она увидела шкаф, забитый книгами о лодках и парусном спорте. На столике в коридоре стоял маленький бронзовый кораблик.

Констебль кашлянул и взглядом указал на боковую дверь. Детектив прошла в спальню и увидела на кровати тело мужчины. Его лицо было красным от крови. В густой бороде блестели темные капельки. На подушках и простыне расплылись красные пятна.

Малик подошла ближе. На прикроватной тумбочке она обнаружила Коран в кожаном переплете, полупустой стакан с водой и упаковку таблеток.

– Дифеназин?

– Я проверил, – доложил констебль. – Это снотворное, отпускается по рецепту.

– Благодарю. – Детектив мысленно отметила, что было бы неплохо затребовать историю болезни убитого у его терапевта.

Мужчине, чье тело лежало на кровати, было около тридцати. В самом центре его лба зияло пулевое отверстие, обрамленное завитками темных волос. На выходе пуля разнесла затылок, и содержимое поврежденного черепа разлетелось по подушке.

По телу Малик пробежала дрожь. Это была вторая смерть от огнестрельного ранения за три дня. Пулевое отверстие, как и в первом случае, находилось в центре лба.

Детектив тряхнула головой.

«Рано делать выводы. Сначала – осмотр».

До прибытия судмедэкспертов ей следовало позаботиться о сохранности обстановки места происшествия. Малик кивнула своим мыслям и занялась делом.

Констебль был прав, следы борьбы отсутствовали. Тело мужчины было укрыто одеялом, холодные руки лежали под ним вдоль туловища.

В голову Танике внезапно пришла мысль, что в тихом пригороде произошло не убийство – это была казнь.

Вдруг до ее ушей донесся вой. Его сопровождал странный звук: будто кто-то скреб гвоздями по стеклу.

– Что это?

– Понятия не имею, – растерянно произнес констебль.

Малик поспешила в гостиную: ей показалось, что звуки доносились оттуда. В гостиной было пусто. Женщина растерянно замерла на месте, глаза забегали по стенам комнаты. Вдруг вой раздался совсем рядом – со стороны окна. Малик отдернула плотную занавеску. За большим панорамным окном раскинулся зеленый сад. На траве у дома сидел ухоженный доберман-пинчер и громко скулил, уперев лапу в стекло. Он выглядел совершенно несчастным. Детектив досадливо цокнула языком. Как она обеспечит сохранность обстановки места происшествия, если собака ворвется в дом?

– Детектив. – В комнату вошел констебль. – Кажется, там женщина в саду.

– Женщина?

– Она прячется за кустом.

– Так. Следите, чтобы никто ничего здесь не трогал, – приказала Малик и поспешила на улицу.

Глаза быстро привыкли к солнечному свету, и она рассмотрела лавровую изгородь, которая росла по периметру участка Икбаля. У маленькой калитки, выходящей на дорогу, Малик заметила несколько пышных кустов. Ветки одного из них дрогнули, когда кто-то резко отстранился от зеленых зарослей и рванулся к калитке.

Детектив Малик бросилась следом, на ходу доставая из сумочки складную дубинку.

– Постойте! – выкрикнула она, выбежав на дорогу.

Женщина остановилась и медленно развернулась на месте, недоверчиво поглядывая на дубинку в руках детектива. На вид ей было лет пятьдесят. Потрепанная широкополая шляпа прикрывала от солнца загорелое лицо. На широком ремне, туго затянутом на талии, висело множество мешочков разного размера и несколько собачьих поводков.

«Веселая фермерша», – решила Малик, переводя взгляд с грязных прогулочных ботинок на лицо женщины. Детектив опустила дубинку вниз и примирительно выставила вперед вторую руку.

– Вы это мне? – спросила женщина невинным тоном.

– Вам. Зачем вы за нами следили?

Женщина в притворном удивлении сложила руки на груди.

– Я? – произнесла она одними губами.

– Пожалуйста, назовите свое имя.

– Конечно. Без проблем. Но зачем?

– Назовите свое имя.

Женщина задумалась, подняла глаза к небу, будто пытаясь найти там ответ, и наморщила нос.

– Ладно. Меня зовут Дениз.

Было видно, что она лжет.

– Дениз? Точно?

– Абсолютно, – ответила женщина и уверенно кивнула.

– Хорошо, а фамилия?

– Моя фамилия?

– Ваша. Да.

– Я … Дениз Денисон.

– Дениз Денисон?

– Верно. – Женщина просияла.

– Думаете, я в это поверю?

– А почему нет? Я честно ответила на ваш вопрос.

Таника поморщилась.

– Хорошо, я вам все сейчас объясню. Я детектив Таника Малик, расследую убийство. И если вы не назовете мне свое настоящее имя, я вас арестую.

До женщины наконец дошло.

– Вы хотите сказать… Икбаль мертв?

– Вы были знакомы с мистером Кассамом?

– Да… была. Я Сьюзи Гаррис, – она словно забыла все, что сказала ранее. – Проживаю на Оквуд-драйв, дом 14.

– Благодарю. Но почему вы сразу не назвали свое настоящее имя?

– Копам настоящее имя не называют, – заявила Сьюзи с таким видом, будто озвучила прописную истину.

Таника Малик тяжело вздохнула.

– Скажите, когда в последний раз вы видели мистера Кассама?

Сьюзи несколько секунд собиралась с мыслями.

– Вчера. Кажется. Я приходила к Эмме – это его собака. Понимаете, Икбаль иногда работает по ночам, он ведь таксист. Мы с ним давно договорились о том, что по утрам Эмму выгуливаю я.

– Почему вы прятались за кустом в его саду?

– Увидела полицейскую машину и решила выяснить, что происходит. Так вы не шутили? Он мертв? Но этого не может быть. А что случилось?

Детектив не хотела делиться какими-либо подробностями, но прекрасно понимала: шанс раскрыть преступление возрастет, если начать расследование раньше.

По соседству с коттеджем мистера Кассама стоял всего один дом, но заросший сад, задернутые шторы на окнах и табличка «Продается» на газоне указывали на то, что он давно пустовал.

Пока Сьюзи была единственным человеком, с которым можно было поговорить о покойном, хотя она, похоже, не знала его близко.

Таника Малик объяснила ей, что все выглядело так, будто убийца пробрался в дом ночью и выстрелил в хозяина, пока тот спал.

– Это очень странно, – заключила Сьюзи, обдумав сказанное.

– Почему?

– Икбаль был милейшим человеком, спросите любого, кто с ним знаком. Он был добрым, всегда спокойным. Мечтал подкопить немного денег и купить небольшую яхту.

Малик вспомнила книги по парусному спорту и бронзовую статуэтку.

– А что насчет семьи? Вы знаете его ближайших родственников?

– Никогда их не видела. Икбаль как-то говорил, что родился в Брадфорде и прожил там много лет, но часть своего детства провел в Марлоу, потому и вернулся сюда спустя годы.

– Что вам известно о его родных?

– Родители, кажется, умерли. Он был единственным ребенком в семье.

– Значит, ближайших родственников у него нет?

– Понятия не имею. У многих есть двоюродные братья или сестры, так что… Все возможно.

– Последний вопрос. Вы сказали, что каждое утро выгуливаете собаку?

– Верно.

– У вас есть ключ от дома мистера Кассама?

– И не думайте, на меня вам это убийство не повесить. Икбаль очень заботился о своей безопасности. Я могу попасть только в его сад. Вхожу вон там, – Сьюзи указала на калитку, через которую женщины выбежали на дорогу.

– Он точно никогда не давал вам ключ?

– Совершенно точно, не сомневайтесь.

– Хорошо. Скажите, а где вы были сегодня утром?

– Так. Около восьми я вернула клиентке ее черных лабрадоров – они оставались у меня на ночь. А потом отправилась домой. Я живу одна. Послушайте, будь я причастна к тому, что здесь произошло, я бы не появилась в саду у Икбаля после приезда полиции. Я не настолько глупа.

К коттеджу подъехал микроавтобус со спутниковой антенной на крыше. Детектив Малик выдохнула, опустив плечи. Кто сообщил прессе о случившемся?

«Нужно поручить констеблю поскорее их выпроводить. И увести добермана».

– У меня к вам две просьбы, – обратилась она к Сьюзи. – Во-первых, не могли бы вы взять к себе собаку мистера Кассама? На время. Пока мы не найдем ей постоянных хозяев.

– Конечно, я заберу Эмму. А вторая просьба?

– Видите журналистов? – Детектив указала на оператора, проверявшего настройки камеры. – Я буду очень благодарна, если вы не станете давать им интервью.

– О, вам не о чем беспокоиться, я умею держать рот на замке.

– Спасибо.

Когда детектив Малик вернулась с женщиной обратно к дому, навстречу им выбежала Эмма. Увидев Сьюзи, она радостно завиляла хвостом, и та с улыбкой потрепала собаку по загривку. Было видно, что они давно и хорошо знают друг друга.

Как только женщина увела собаку, детектив вернулась на место происшествия. Мистер Кассам будто бы спал в своей постели, запачканной кровью. С дыркой во лбу. Малик задумалась. Это определенно было убийство. Вопрос состоял в том, было ли это убийство вторым. Она не могла отрицать сходство смертей мистера Кассама и мистера Данвуди.

Малик уже собиралась отвернуться, как вдруг на лицо убитого упал солнечный луч, и она заметила, как что-то блеснуло между его губ.

– Констебль, у вас найдется фонарик?

Тот кивнул и подошел ближе, нашаривая в кармане брюк телефон.

– Можете посветить на губы жертве?

Яркий свет позволил детективу разглядеть во рту Икбаля небольшой плоский предмет.

«Это еще что?»

Малик двумя пальцами подцепила предмет и потянула наверх. А потом в недоумении уставилась на бронзовый медальон с короткой цепочкой. Почти такой же, какой нашли на теле Стефана. Но на этот раз цветочный орнамент окружал другое слово: «Надежда».

По спине Таники пробежал холодок.

Джудит Поттс была права. Кто-то убил ее соседа Стефана выстрелом в голову, а затем точно так же убил Икбаля. И зачем-то оставил эти медальоны.

Детектив внутренне содрогнулась.

«Fides, Spes et Caritas. Вера, Надежда и Милосердие. Скоро появится третья жертва».