Текст книги "Убийство в Кантоне"

Глава 14

Предосторожности ради Чао Тай вышел из паланкина за поворотом и пошел к дому морехода Ни пешком, а перед тем как постучать, внимательно огляделся, но не заметил никого, кроме уличных торговцев: большинство из них ели рис или готовились к дневному отдыху.

Ворота открыла все та же старуха и сразу пустилась в длинные объяснения на языке, каковой, по разумению Час Тая, был персидским. Воин немного послушал из вежливости, потом отодвинул старуху и вошел.

Наверху царила глубокая тишина. Час Тай отворил дверь зала. Никого. Он решил, что мореход Ни и его близняшки уже отобедали и теперь отдыхают. Раздельно – как подчеркнула Даньязад! – с раздражением напомнил себе Чао Тай. Он немного подождал на случай, если у старой карги хватит ума разбудить хозяина. Но тайвэй решил, что, коли в ближайшее время никто не появится, ему придется обследовать дом самому.

Тайвэй подошел к стойке с мечами и вновь залюбовался совершенством клинков. Он так увлекся, что не услышал, как двое мужчин в тюрбанах взобрались на плоскую крышу снаружи. Беззвучно перешагнув через горшки с орхидеями, они проникли в комнату незамеченными. Пока тот, что повыше, вытаскивал длинный тонкий нож, его широкоплечий спутник вскинул дубинку и, подкравшись к Чао Таю сзади, нанес резкий и сильный удар по затылку. Час Тай на мгновение застыл и с грохотом упал как подкошенный.

– Тут хватает добрых клинков на любой вкус, Азиз, – взглянув на стойку с мечами, заметил высокий араб, – так что мы быстро выполним поручение Мансура.

– Хвала Аллаху! – прозвенел серебристый голосок по-арабски. – Я избавлена от посягательств похотливого неверного!

Оба разбойника повернулись и вытаращили глаза на появившуюся перед занавесью девушку. Не считая голубых бус да шелковых туфелек, она была совершенно нагой.

– Должно быть, эта гурия спустилась к вам из самого рая, – благочестиво пробормотал широкоплечий араб, с удивлением и восторгом разглядывая ладную фигурку юной красавицы.

– Можете считать меня наградой для всех правоверных, – заявила Дананир и, указав пальцем на Чао Тая, добавила: – Этот мерзавец хотел надругаться надо мной и как раз снимал меч, чтобы силой заставить меня подчиниться его гнусным желаниям, вот я и. спряталась за этой занавесью. Похоже, его мать некогда путалась с ослом.

– Дай нам немного времени довершить дело! – пылко вскричал высокий разбойник. – А потом мы насладимся твоим обществом! Кстати, мое имя Ахмед. А друг мой зовется Азизом.

– Ахмед или Азиз – какая разница, – молвила Дананир, зазывно глядя на обоих. – Вы оба – молодые красавчики. Дайте-ка я вас получше разгляжу! – Она быстро подошла, вынудив арабов встать бок о бок, спиной к занавеси.

– О Аллах! – нетерпеливо выдохнул широкоплечий. – К чему забивать мыслями такую милую головку? Сначала…

И тут его голос оборвался. Прижав руки к груди, Азиз рухнул на пол; из открытого рта потоком хлынула кровь.

С испуганным воплем Дананир обвила руками Ахмеда.

– О Аллах, помилуй нас! – взвыла она. —Что здесь…

Большая алебастровая ваза разбилась о голову второго араба. Дананир убрала руки, и он повалился ничком на камышовую циновку.

Из складок занавеси вынырнула Даньязад и смерила недоверчивым взглядом лежащих па полу разбойников.

– Ты отлично с этим справилась, – одобрила действия сестры Дананир. – Но почему не заколола и второго? Ты ведь знаешь, мореходу очень нравилась эта ваза!

– Я обратила внимание на его здоровенные плечи и побоялась, что он носит кольчугу.

Даньязад старалась говорить беспечно, но голос у нее дрожал. девушка сильно побледнела, и ее лоб покрылся холодной испариной. Неожиданно Даньязад бросилась в дальний угол, и ее вырвало на пол. Отбросив с лица мокрые волосы, она пробормотала:

– Должно быть, это из-за рыбы, которую я съела днем. Пойди надень шаровары и помоги мне привести вояку в чувство.

Она встала на колени подле Чао Тая и принялась растирать ему шею и плечи, а Дананир взяла кувшин и стала лить воду па голову.

Тайвзй долго не приходил в себя. Открыв наконец глаза, он удивленно уставился на склонившиеся над ним личики.

– Вот несносные близняшки! – прохрипел Чао и вновь смежил веки.

Какое-то время он лежал не двигаясь, потом медленно сел, ощупал здоровенную шишку на затылке, привел в порядок волосы и выровнял шапочку.

– О Небо! – прорычал тайвэй, сердито глядя на двойняшек. За подобные шутки я сдеру всю кожу с ваших маленьких попок!

– Не угодно ли взглянуть на двух разбойников, что напали на вас, господин? Тот, что повыше, – Ахмед, а поздоровее – Азиз, – натянуто проговорила Даньязад.

Чао Тай снова сел и уставился на распростертые у занавеси тела рабов, а заодно – нож и дубину, валявшиеся на циновке.

– Пока моя сестра отвлекла их внимание, я заколола того, длинного, – пояснила Даньязад. —А второго просто оглушила, так что, коли у вас есть такое желание, можете его допросить. Он, кстати, проговорился, что их послал Мансур.

Час Тай медленно поднялся на ноги. Тайвэя поташнивало, голова кружилась, но он все-таки смог выдавить с усмешкой:

– Умницы девочки!

– Вас вот-вот вырвет. Правда-правда, – глядя на мертвенно-бледное лицо воина, заметила Дананир. – Так всегда бывает после сильного удара по голове.

– А что, я смахиваю на неженку? – сердито буркнул Час Тай.

– Вам станет легче, если вы представите, будто пытаетесь проглотить большой кусок тухлого бараньего жира, – посоветовала Дананир. И, увидев, как тайвэй схватился за горло, поспешно добавила: – Только не на циновку! Вот сюда, в угол, пожалуйста!

Час Тай шагнул в указанный ему угол, и там его, как и следовало предполагать, вырвало. Но тайвэй не мог не признать, что ему и вправду стало значительно легче. Взяв кувшин с водой, он прополоскал рот и выплюнул воду в окно, потом вернулся к бесчувственным телам. Выдернув тонкий клинок Даньязад из спины высокого араба и вытерев его об одежду покойника, ЧаоТай с восхищением заметил:

– Твердая у тебя рука. – Тайвэй осмотрел череп второго и, вскинув глаза, добавил: – даже слишком твердая. Этот малый тоже мертв Даньязад едва сдержала крик ужаса, и Чао Тай поспешно бросил:

– У тебя под глазками размазалась сурьма. Ну и видок.

Даньязад опрометью кинулась за спасительную занавесь.

– Не обращайте внимания, – хмыкнула Дананир. – Просто она слишком чувствительна.

Чао Тай старательно обыскал одежду обоих разбойников, но при них не нашлось даже клочка бумаги. Он стоял, задумчиво теребя усы, когда появилась Даньязад, успев заново подкрасить глаза.

– Интересно, чего хотели эти двое? – проворчал тайвэй. – Почему не убили меня сразу? Этот длинный нож вполне сгодился бы для такого дела.

– Ну разве я не говорила тебе? – напомнила Даньязад сестре. – Он очень мил, но туповат.

– Эй! Почему вы обзываете меня тупицей, нахальные девчонки? – возмутился Чао Тай.

– Да потому, что вы не способны сложить два и два, – невозмутимо пояснила Даньязад. —Неужели непонятно, что они собирались убить вас одним из мечей морехода и представить дело так, будто это он совершил убийство? Ну а коли вам и теперь не все ясно, я с удовольствием растолкую.

– О Небо! – воскликнул Чао Тай. – Боюсь, ты права. А где же мореход?

– Он ушел сразу после полуденной трапезы. Мы слышали, как ваша старуха пыталась вам это втолковать, но вы, ничего не разобрав, бесцеремонно вломились в дом. Это довольно невоспитанно, скажу я вам.

– Но почему, о Небо, вы не показались, когда я вошел?

– Во всех трактатах о любви говорится, – простодушно сказала Даньязад, – что лучший способ узнать характер мужчины – это понаблюдать за ним, когда он об этом не догадывается. А так как вы пробудили в нас любопытство, мы решили последить за вами в щелку занавеси.

– Вот бы никогда не подумал! Но все равно спасибо!

– А вы не находите, господин начальник тысячи, – деловым тоном осведомилась Даньязад, – что подобные обстоятельства – достаточно веское основание выкупить нас обоих и взять в жены?

– О Небо, нет! – ужаснулся Чао Тай.

– О Небо, да! – решительно возразила девушка и, подбоченясь, спросила: – Как вы думаете, зачем мы спасли вам жизнь?

Дананир не сводила глаз с Чао Тая.

– Давай не будем спешить, сестрица, – проговорила она. – Ведь мы же договорились, что это должно произойти почти одновременно с вами обеими, разве нет? А ты уверена, что этот Мужчина справится с подобной задачей?

Даньязад обожгла Чао Тая огненным взглядом:

– Вот и я думаю… В усах уже заметна седина. Да этому вояке лет сорок, не меньше!

– Ужасно, если одна из нас останется разочарованной, – продолжала ее сестрица. – Ведь нам всегда хотелось иметь общие воспоминания об исступленном любовнике, который лишит нас обеих невинности, точно?

– Ах вы, маленькие распутницы! – взвился Чао Тай. – А эта слепая девица, ваша подружка, – такая же бессовестная, как и вы?

Даньязад недоуменно посмотрела на тайвэя, потом с отвращением бросил сестре:

– Ему, видите ли, нужна слепая! Ну да, похоже, только такую он и сумеет покорить!

Чао Тай решил, что пререкаться с близняшками бесполезно, и он устало попросил Даньязад:

– Вели старухе нанять два паланкина, чтобы я мог доставить оба трупа своему начальнику. Скажите мне, когда они прибудут, а я помогу вам тут прибраться. Но только при одном условии – вы будете держать свои очаровательные ротики на замке!

Глава 15

Тем временем судья Ди вместе с Тао Ганем съел полуденный рис в личной трапезной. Потом они долго сидели за чаем, дожидаясь, что вот-вот подойдет Чао Тай. Но около двух часов пополудни, когда начальник тысячи так и не появился, судья встал и велел смотрителю дворца проводить их в Зал Совета.

Наместник и градоправитель Пао поджидали их у входа, рядом с ними стоял бородатый воин в блестящих доспехах. Наместник представил его как предводителя караульного войска; мужчина чуть помоложе, стоявший сзади, оказался начальником порта. После того как господин Лян Фу и Яо Тайцай тоже поклонились судье, наместник усадил его во главе большого стола для совещаний, приготовленного посреди зала.

Понадобилось некоторое время, чтобы усадить всех этих достойных господ в надлежащем порядке. Наконец, когда писцы заняли места за столиками пониже и чуть в стороне от главного и обмакнули кисти в тушь, готовясь вести записи, судья Ди начал совещание. Коротко обрисовав возникшую опасность, он попросил предводителя караульного войска описать положение с точки зрения стратегии.

Доблестный воитель сделал это в похвально сжатой манере. Всего за полчаса он успел описать расположение города и размещение в нем

воинских сил. Доклад прервали только один раз, когда служащий передал градоправителю Пао письмо. Тот бегло прочитал его и попросил у судьи дозволения ненадолго покинуть зал.

Судья Ди собирался спросить предводителя караульного войска, какие меры безопасности тот мог бью предложить, во тут поднялся наместник и повел речь, долженствующую обозначить, как он подчеркнул, главные особенности города с более широкой точки зрения – управленческой. Пока наместник вещал, Пао успел вернуться и снова занять свое место. Наместник, вдаваясь в совершенно излишние подробности, распространялся более получаса. Судья Ди уже начал сердито ерзать в кресле, когда вошел придворный чиновник и шепотом спросил, не соблаговолит ли достопочтенный судья выйти к тайвэю Чао, каковому нужно срочно сообщить важное известие. Радуясь возможности размять ноги, судья ди решил нарушить установления и выйти к помощнику. Ди встал и попросил собравшихся извинить его за кратковременную отлучку.

В приемной Чао Тай торопливо поведал обо всем, что произошло в доме морехода Ни.

– Отправляйся в арабский квартал и немедленно задержи Мансура! – гневно бросил судья Ди. – Это первое прямое доказательство против негодяя! Ахмед и Азиз – те два араба, что упомянуты в записке цензора. И прихвати с собой четверых наших стражников.

Чао Тай с довольной улыбкой повернулся, спеша выполнить приказ, во судья остановил его:

– Попытайся также задержать морехода Ни. Если он еще не вернулся, пусть судебная управа разошлет повеление всем городским стражам доставить его ко мне. Мне очень хочется поговорить с этим моряком! Вот уж поистине тут не обошлось без таинственных предначертаний, которыми он так интересуется!

Вернувшись на место во главе стола, судья сурово заметил:

– Одной из тем нашего совещания является то, какие меры следует принять против Мансура, главы здешней арабской общины, Я только что получил сведения, каковые вынудили меня отдать приказ о его немедленном задержании. —Ди быстро обвел взглядом лица собравшихся за столом.

Все, за исключением господина Яо, погрузившегося в глубокую задумчивость, согласно кивнули.

– До меня также доходили слухи об опасности арабской смуты, – сказал Яо. – Но я тотчас отверг их как основанные на пустых сплетнях. Что до Мансура, то, думаю, я могу сказать, что хорошо его знаю. Человек он крайне вспыльчивый и высокомерный, но я уверен, что он никогда и не помышлял об участии в столь подлом заговоре.

Судья холодно посмотрел на торговца.

– Должен признать, – спокойно отозвался он, – у меня нет явных улик против Мансура – точнее, пока нет. Но, как глава арабской общины, он лично ответствен перед вами за все, что случается среди его соплеменников. Теперь он получит полную возможность доказать, что ни в чем не виновен. А так как мы обязаны принимать в расчет, что Мансур может и не быть зачинщиком беспорядков, задержание не избавляет нас от подготовки мер предосторожности. Поэтому я прошу предводителя караульного войска перечислить означенные меры.

Когда воин со свойственной ему четкостью выполнил приказ, начальник порта предложил ввести некоторые ограничения для арабских кораблей в гавани. После того как по всем пунктам было достигнуто соглашение, судья велел градоправителю Пао составить необходимые уведомления и приказы. Это заняло довольно много времени, ибо каждый текст следовало обсудить и одобрить, но в конце концов судья Ди смог подписать их и поставить печать. Он уже собирался закрыть совещание, по наместник достал из-за пазухи увесистую пачку бумаг и положил их на стол, со значительным видом прокашлялся и начал:

– Мне бесконечно жаль, что неожиданно возникшие затруднения с арабами отняли у достопочтенного господина так много драгоценного времени. А поскольку я не предаю забвению тот факт, что целью вашего приезда является получение точных сведений о заморской торговле, я приказал портовым властям составить доклады с подробным перечислением данных о ввозе и вывозе товаров. И если достопочтенный господин позволит, я, основываясь на этих документах, вкратце обрисую общее состояние дел.

Судье Ди очень хотелось резко оборвать Вэна, сославшись на то, что у него достаточно дел поважнее, но вовремя прикусил язык – в конце концов, ему следовало соблюдать приличия. Да и наместник проявил похвальное рвение. Поэтому судья кивнул и с неохотой откинулся на спинку кресла.

Под монотонно бубнящий голос наместника Ди думал о том, что Чао Тай рассказал ему про морехода Ни. То, что Мансур собирался свалить убийство Чао Тая на морехода, явно исключало участие последнего в гнусном заговоре. Возможно, он заодно со слепой девушкой? Когда Чао Тай гостил у Ни, тот получил записку, а когда Час Тай покидал морехода, в его рукав подкинули посылку. Судье необходимо было пошептаться кое о чем с Тао Ганем, но он заметил, что его помощник сосредоточенно слушает речь наместника. Судья вздохнул. Он знал, чтоТао Ганя всегда живо интересовали денежные вопросы.

Речь наместника длилась более часа. Когда он наконец умолк, слуги пришли зажечь свечи в серебряных подставках. Теперь поднялся Лян Фу и стал обсуждать приведенные наместником цифры. Судья Ди очень обрадовался, когда снова вошел служитель. Тот с озабоченным видом быстро шепнул судье:

– Здесь, достопочтенный господин, начальник стражи северо-западного квартала с безотлагательным сообщением для градоправителя.

Пао вопросительно взглянул на судью и, когда тот согласно кивнул, поспешил за служителем в приемную.

Судья Ди начал благодарить наместника и господина Ляна за превосходные речи, во не успел сказать и нескольких слов, как в зал ворвался Пао с мертвенно-бледным лицом.

– Мою жену убили! – задыхаясь, просипел он. – Я должен…

При виде входящего Чао Тая он осекся на полуслове, а тайвэй поспешил к судье.

– Мансур бесследно исчез, господин, – расстроено доложил он. – Мореход Ни – тоже. Не могу понять, что…

Подняв руку, судья Ди оборвал излияния Чао Тая и торопливо приказал наместнику:

– Пошлите своих людей задержать Мансура, а заодно и морехода Ни. Немедленно! – Потом судья уведомил Чао Тая, что госпожа Пао убита, и повернулся к вдовцу: – Примите мои искренние соболезнования, господин Пао. И я, и мои помощники сейчас же отправимся к вам. Это новое преступление…

– Но оно произошло не у нас дома, господин! – воскликнул градоправитель. – Ее убили в доме чуть южнее храма Гуань-инь, о котором я вообще ни разу не слышал! На южном углу второй улицы!

Господин Яо издал сдавленный стон. Открыв рот и вытаращив от ужаса глаза, он уставился на градоправителя.

– Вам знакомо это место, господин Яо? —резко осведомился судья.

– Да, конечно… Я… этот дом принадлежит мне. Я принимаю там своих деловых партнеров…

– Тогда я приказываю вам объяснить, каким образом… – начал было Пас, но судья Ди не дал ему договорить:

– Господин Яо проводит вас на место преступления и там надлежащим образом все объяснит.

Он вскочил с кресла, велел наместнику тотчас привести в исполнение предусмотренные меры и покинул зал в сопровождении своих помощников, градоправителя Пао и Яо Тайцая. В парадном дворе стражники уже затеплили фонари. Дожидаясь, пока подадут его паланкин, судья спросил Пао:

– Как это произошло?

– Ее убили, накинув сзади шелковый шарф, господин, – бесцветным тоном ответил вдовец.

Судья Ди выразительно посмотрел на своих помощников, но от пояснений воздержался. Как только ступенька паланкина спустилась на землю, он подозвал градоправителя:

– Вы поедете со мной, господин Пас, места здесь вполне достаточно. А вы, начальник стражи, позаботьтесь о носилках для господина Яо. а Судья усадил градоправителя рядом с собой,

Час Тай и Тао Гань завяли места напротив. Как только носильщики приладили длинные ручки паланкина на свои крепкие плечи, Час Тай взволнованно объявил:

– Вчера вечером Яо упоминал при мне об этом доме, господин! Как я понял, он содержит там парочку легкомысленных девиц. Распоряжается там женщина постарше и…

– Теперь я знаю, как моя презренная жена попала туда! – взорвался Пао. – Она пошла на свидание с этим мерзавцем, мореходом Ни! Они были любовниками еще до того, как я, старый дурак, женился на ней. И у меня всегда были подозрения, что они продолжают эту постыдную связь за моей спиной. Подлый разврат! А Яс этому потворствовал. Я настаиваю, достопочтенный господин, чтобы Яо и Ни были задержаны и…

Судья Ди вскинул руку:

– Успокойтесь, господин Пао! Даже если ваша жена ходила туда на свидание с мореходом, это вовсе не доказывает, что именно он ее убил.

– Я вам точно скажу, что произошло, господин! Жена моя, вызнав, что всю вторую половину дня я проведу на совещании во дворце, договорилась о встрече со своим любовником. Но хоть она была ветреной и часто вела себя крайне безрассудно, по сути своей оставалась женщиной честной… Это я во всем виноват, господин, поскольку пренебрегал ею… Так уж выходило, потому что наместник постоянно загружал меня делами и ни на что другое не оставалось времени… – Голос Пао дрогнул. Он встряхнул головой и провел ладонью по лицу, потом, совладав с волнением, негромко, словно разговаривал сам с собой, продолжал: – На сей раз моя жена, видно, сказала Ни, что хочет раз и навсегда положить конец этой постыдной связи. А Ни разозлился и убил ее. Так, наверное, все и случилось.

– То, что Ни, судя по всему, скрывается, может указывать на него как на преступника, – заметил судья Ди. – Но давайте не будем увлекаться скоропалительными выводами, господин Пао.

Глава 16

Четверо стражников стояли у двухъярусного дома, и двое из них размахивали фонариками, на промасленной бумаге которых красными иероглифами значилось: «Судебная управа Кантона». Все четверо вскинули оружие, когда носильщики спустили на землю большой паланкин. Судья Ди вышел из него в сопровождении градоправителя Пао и двух помощников. Он подождал, пока начальник стражи и господин Яо выберутся из паланкина, затем спросил:

– В каком покое совершено убийство?

– В чайном, слева от залы, достопочтенный господин, – ответил начальник стражи. – Позвольте я покажу вам дорогу.

Он проводил их в довольно большую комнату, освещенную белыми шелковыми фонариками на двух красиво вырезанных подставках. Один стражник застыл у двери слева; справа у стены стояли чайный столик и большое кресло. В глубине виднелся круглый дверной проем, наполовину прикрытый голубой занавеской из бус —последние мелодично звякнули, когда белая рука поспешно опустила занавесь до конца.

– Садитесь сюда и ждите, – велел Яс судья, указывая на кресло справа. Затем он повернулся к начальнику стражи: – Вы ведь ничего не трогали на месте преступления?

– Нет, господин. Я заходил туда всего один раз, чтобы поставить зажженные свечи на стол и удостовериться, что женщина действительно мертва. Здешняя прислуга звала ее как девицу Ван, однако я обнаружил в рукаве покойной сумочку из парчи с визитной табличкой, где ясно обозначено, что сна является супругой вашего градоправителя. И я оставил все точно так, как было.

Стражник распахнул дверь, и они увидели маленькую чайную комнату. В середине ее стояли столик розового дерева и три стула; слева, у стены, – столик с вазой, полной увядших цветов. На безупречно белых, отштукатуренных стенах висело несколько превосходных свитков с изображением птиц и цветов. Напротив единственного окна ничком лежала женщина, одетая в простой коричневый халат. Рядом с ней валялось четыре опрокинутых стула. Очевидно, они стояли у ближайшего к окну столика.

Судья Ди, взяв со стола одну из свечей, подал знак Час Таю. Помощник наклонился и повернул женщину на бок. Пас поспешно отвернулся. Тайвэй предусмотрительно встал между ним и убитой. Лицо несчастной исказила страшная гримаса, непомерно раздутый язык вывалился из окровавленного рта. Чао Тай не без труда ослабил шелковый шарф, чудовищной силой сдавивший горло женщины, и молча показал судье Ди серебряную монету, завязанную в уголок.

Судья Ди взмахом руки приказал Час Таю покрыть лицо убитой, затем повернулся к стражнику, неподвижно стоявшему у двери:

– Как было обнаружено тело?

– Приблизительно через полчаса после прибытия госпожи младшая прислужница вошла подать чай, полагая, что господин, с которым та собиралась здесь встретиться, уже пришел. Увидев бездыханное тело, девушка отчаянно завизжала Люди па улице это услышали. Окно было отворено, как и сейчас. Оно выходит в небольшой проулок между этим домом в соседним. Ну так вот, двое мужчин, проходивших мимо, услышали вопли прислужницы и без промедления побежали в управу предупредить меня. Ну и я поспешил сюда выяснить, что случилось.

– Понятно, – кивнул судья.

Он велел обоим помощникам обыскать комнату на предмет каких-либо улик, а потом позаботиться () доставке тела убитой в судебную управу.

– А теперь я должен допросить женщину, которая сдесь всем распоряжается, – обратился он к Пас. – Куда вы отправили женщин, начальник стражи?

– Той, что здесь вроде домоправительницы, я велел сидеть в покое рядом с залой, господин.

А четырем девицам, которые здесь живут, запретил покидать комнаты наверху. Служанкам было приказано оставаться на кухне.

– Неплохая работа! Пойдемте, господин Пао!

Они пересекали залу, направляясь к дальней двери. Господин Яо вскочил с кресла, но судья Ди сделал вид, будто не замечает его, а градоправитель одарил таким взглядом, что торговец в растерянности плюхнулся обратно.

В маленькой приемной стояли чайный столик резного черного дерева, два стула из того же материала и высокий комод-гуйчу. Опрятно одетая женщина средних лет, стоявшая у комода, тотчас быстро склонилась в низком поклоне. Судья Ди сел за чайный столик и знаком предложил господину Пао занять соседний стул. Начальник стражи заставил женщину спуститься на колели, а сам, скрестив руки на груди, остался стоять рядом с ней.

Судья Ди стал задавать вопросы, начав, как положено, с имени и возраста. Женщина отвечала на северном диалекте сбивчиво, однако благодаря искусно построенному допросу судья Ди сумел выяснить, что господин Яо купил этот дом пять лет назад и вверил ее заботам четырех девушек. Две в прошлом были певичками, а еще две – актрисами. Всем им выплачивалось щедрое вознаграждение. Господин Яо обычно захаживал сюда раза два в неделю либо один, либо с двумя-тремя друзьями.

– Как ты познакомилась с госпожой Пао? —спросил ее судья Ди.

– Клянусь, я и знать не знала, что это супруга почтенного градоправителя! – захныкала женщина. – А то я ни за что не позволила бы мореходу Ни приводить ее сюда. Он…

– Ну разве я вам не говорил?! – крикнул Пао. – Этот мерзавец…

– Предоставьте допрос мне, господин Пао, —отрезал судья и сурово глянул на домоправительницу: – Продолжай!

– Ну так вот, мореход появился у нас пару лет назад, как я уже говорила, представив эту женщину как девицу Ван. «Нельзя ли мне воспользоваться комнатой сейчас и после полуденной трапезы, чтобы побеседовать с госпожой» – спросил он. А поскольку морехода знает весь город, господин, и он посулил достойно платить за чай и угощение, я…

– А господин Яо знал об этих свиданиях? —спросил судья.

Щеки женщины заалели.

– Ну, раз мореход всегда приходил пополудни, господин… – заикаясь пробормотала она, – и всего-то на чашку чая, я… не думала, что надо спрашивать позволения у господина Яо и…

– И ты просто прикарманивала денежки морехода, – холодно закончил вместо нее судья. —Хотя отлично знала, что моряк путается с этой женщиной. А значит, тебя ждет порка за то, что посмела держать дом свиданий без надлежащего разрешения властей.

Женщина в отчаянии несколько раз стукнулась лбом об пол и возопила:

– Клянусь, мореход ни разу не коснулся даже ее руки, господин! В этой комнате нет ни ложа, ни хотя бы скамьи! Молю вас, спросите у служанок, господин! Они все время ходили туда-сюда: принося то чаи, то сласти, то еще что-нибудь. И все скажут вам, что они просто сидели и разговаривали. Иногда играли в облавные шашки – и все! – Домоправительница разразилась рыданиями.

– Прекрати хныкать и вставай! Начальник стражи, проверьте ее показания у служанок! —Судья вновь обратился к женщине: – Мореход

заранее предупреждал тебя всякий раз, как собирался прийти сюда с госпожой Пао?

– Нет, господин. – Она вытерла лицо рукавом халата. – Зачем? Он знал, что господин Яо никогда не бывает здесь пополудни. Мореход и госпожа всегда приходили раздельно, он первым, иногда – она. Сегодня первой шла женщина. Служанка отвела ее в комнату, где они обычно сидели, решив, что мореход вот-вот объявится. Но на сей раз он вообще не пришел.

– Еще как пришел! – гневно заорал Пао. —Просто ты его не видела, дуреха! Он забрался в окно, и…

Судья Ди предупреждающе поднял руку.

– Так, значит, ты не видела морехода? —уточнил он у домоправительницы. – А не наведывались ли сюда другие гости, непосредственно до или после прибытия госпожи Пао?

– Нет, господин. Ну разве что… приходила эта бедняжка, и как раз перед госпожой Пао. Но поскольку девушка слепа…

– Ты сказала, что девушка была слепой? – вскинулся судья.

– Да, господин. Одета в простой коричневый халат, сильно поношенный, но разговаривала как образованная. девушка сказала, что хотела извиниться: она не смогла прийти на встречу с господином Яо накануне вечером. Я полюбопытствовала, не она ли торгует сверчками, и оказалось, что да..

домоправительница вдруг застыла на месте и через плечо бросила испуганный взгляд на дверной проем.

– Да будет тебе, выкладывай все, что знаешь об этой слепой! – приказал судья.

– Ну вот, тут я вспомнила, что господин Яо и в самом деле дожидался ее. девушка объяснила, что раньше приходила к нему в усадьбу всякий раз, как могла предложить на продажу хорошего сверчка, однако теперь будет приходить сюда. Господин Яо даже велел мне приготовить для нее наверху комнату. Несмотря на слепоту, эта девушка очень красива, господин, и явно получила образование. А поскольку господин Яо любит разнообразие… – Она пожала плечами. – Но так или этак, она не появилась накануне вечером, и господин Яо провел ночь с одной из здешних певичек.

– Понятно. А эта слепая ушла сразу после того, как ты сказала ей, что господина Яо здесь нет?

– Не совсем так, господин. Какое-то время мы стояли у двери и беседовали. девушка сказала мне, что собиралась не только повидать господина Яо, во хотела поискать в окрестностях подругу, которая недавно поступила в какое-то закрытое заведение. Насколько она поняла, это где-то рядом, за Цветочной пагодой. Я объяснила, что, должно быть, девушка перепутала, так как ни одного подобного заведения тут поблизости я не знаю. «Попытай счастья в „зеленом тереме“ за домом, дорогуша», – посоветовала я, поскольку девицы, нанимаясь в такое место, предпочитают говорить друзьям, будто поступили в закрытое заведение – это звучит куда пристойнее. Потом я отвела слепую к черному ходу и втолковала, как добраться до места.

Занавеска из бус вдруг качнулась, и вошел начальник стражи, а следом за ним – мореход Ни в сопровождении еще двух блюстителей порядка. Пас хотел было вскочить, но судья Ди удержал его за руку.

– Где вы задержали морехода? – спросил он.

– Он прибыл сюда в носилках с двумя друзьями и вошел в дом как ни в чем не бывало. Ау нас имелось предписание задержать его, – ответил начальник стражи.

– Что привело вас сюда, господин Ни? —невозмутимо осведомился судья.

– У меня здесь было назначено свидание с одной особой, достопочтенный господин. Я должен был прийти раньше, но по пути заглянул к старинному приятелю, а у него столкнулся с еще одним знакомцем, собратом мореходом. Мы выпили по паре чаш, потолковали о былых временах, и я не заметил, как пролетело время. Тем не менее я нанял носилки, а друзья отправились проводить меня в надежде, что прогулка освежит им головы. А потом я увидел у дверей стражников. Тут что-нибудь случилось, господин?

Перед тем как ответить мореходу, судья Ди отдал распоряжение начальнику стражи:

– Проверьте-ка это заявление у тех двух господ! – Затем он вновь обратился к мореходу Ни: – Как зовут даму, с которой вы хотели встретиться?