Текст книги "Подруга пирата"

ГЛАВА XXIV

От счастья они стали беспечными и потеряли чувство осторожности. В течение многих дней плавания они не встретили ни одного корабля, угроза преследования казалась им теперь призрачной. Тристан позволил уговорить себя сделать остановку на два дня у белого песчаного побережья, где «Танцующая Габриэлла» и все пассажиры смогли отдохнуть под приятными лучами зимнего солнца, благословлявшего их во время обратного путешествия. Три женщины вышли на берег, чтобы набрать полевых цветов к обеденному столу, прежде чем они опять пустятся в плавание. Но как только они подошли к уединенному озеру, Джасинду внезапно охватило чувство необъяснимого страха.

– Давайте вернемся на корабль, – сказала она, поворачивая назад. – Здесь что-то не так.

Рука Иды остановила ее.

– Джейкобса и ему подобных здесь нет, – осторожно успокоила она, понимая встревоженность Джасинды. – Капитан высадил его с корабля в Константинополе.

– Знаю. Но у меня просто ужасное предчувствие. – Джасинда повернулась снова к своим попутчицам и вздернула подбородок гордо вверх. – Ты права. Мне нечего бояться. Пойдемте за цветами.

Придерживая подолы платьев, девушки наполнили их доверху цветами. Цветы зимой! Это казалось невозможным. Их настроение поднималось по мере того, как утро светлело. Они развернулись и направились в сторону берега, их веселый смех звучал далеко впереди.

Неожиданно до их слуха донеслись звуки оружейных залпов, чья-то рука схватила Джасинду за волосы и потащила назад, к деревьям. Она пронзительно закричала, пытаясь выверяться из цепких рук.

– Стой спокойно, и ничего с тобой не случится! – прорычал чей-то густой голос.

Она повернулась и с размаху сильно ударила своего захватчика. Джасинда попала ему прямо под глаз, и он, больше от неожиданности, чем от боли, отпустил ее. Не дожидаясь его дальнейших действий, Джасинда подхватила подол юбки и бросилась прочь. Ноги погружались в белый песок и замедляли бег. Она не видела ни Иду, ни Эллу. И вдруг осознала, что на берегу нет ялика, который подвез их к суше. Замерев на мгновение, она развернулась и побежала назад к зарослям, пытаясь найти убежище среди деревьев и растительности. Сердце так громко колотилось в ушах, что она даже не могла понять, где находится тот страшный человек – сзади или впереди. Она знала только, что должна спрятаться.

Джасинда пробралась к зарослям, ветки деревьев царапали лицо, кусты цеплялись за ноги. Он был где-то сзади. Теперь она слышала его. Даже сквозь грохочущие звуки пушек.

Пушки! Тристан!

Джасинда повернулась резко и побежала в другую сторону. Она должна вернуться на берег, надо узнать, что там происходит. Тристан на борту «Габриэллы». Она должна добраться до корабля, к Тристану.

Внезапно перед ней появился другой мужчина. Серое лицо сверкнуло свирепым взглядом, а руки, обхватив Джасинду, с легкостью подняли ее с земли. Сопротивляться было бесполезно.

– Отпустите меня, – закричала она, – откидывая назад голову и энергично размахивая руками и ногами.

Он рассмеялся ей в лицо и бросил в грязь у своих ног.

– Смотри, на этот раз крепче держи ее, – сказал он первому мужчине, когда тот догнал их. – Я пойду за остальными.

Джасинда развернулась в надежде, что у нее появится возможность убежать. Но преследователь быстро схватил ее за запястье, затягивая вокруг хрупкой руки ремень. Затем рывком загнул за спину свободную руку и туго затянул ремень на двух руках.

– Кто вы? Что вам надо? – требовательно спросила Джасинда, скрывая свой страх.

– Заткнись, – прорычал он, отвернувшись от нее и пристально вглядываясь сквозь буйно растущую растительность в сторону берега.

Там продолжалась яростная схватка. Джасинда упала на колени и немного проползла вперед, пока ее взгляду не открылся некогда спокойный берег океана.

«Габриэлла» была в ловушке. Матросы отвечали на неумолкающие залпы фрегата, но сила этого корабля была не в ее пушках, а в скорости. Прямо на глазах Джасинды грот-мачта разлетелась на две части. Верхушка задрожала и начала медленно падать на палубу. Правый борт занялся огнем.

Тристан!

На борту «Танцующей Габриэллы» царил настоящий ад. Тела убитых были разбросаны на палубе когда-то гордого корабля. Воздух был наполнен стонами и проклятьями, сливающимися с треском огня и взрывами пушек.

Тристан продолжал отдавать команды своим матросам, чтобы как-то противостоять мощному оружию противника. Он бросил быстрый взгляд на палубу и увидел Спара, склоненного над раненым. Випа Тристан отослал вниз, чтобы он попытался, где возможно, затушить огонь. Как только он первым увидел приближение фрегата, тут же послал Денни на берег за женщинами. Но они не вернулись.

– Милостивый боже, сохрани ее! – Над головой скрипела и трещала мачта. – Берегись! – закричал Тристан хриплым, но достаточно громким голосом, чтобы его услышали другие матросы.

Люди, которые хоть как-то могли двигаться, отползли в сторону, а те, кто не мог, молили о скорейшем конце. Неожиданно рядом появился Спар.

– Нам придется сдаться, Трис.

– Нет. Если мы должны умереть, то умрем в борьбе, – сквозь зубы произнес он. – Мы умрем в любом случае.

Спар схватил его за плечи.

– Оглянись вокруг. Что может быть хуже того, что уже есть?

Тристан убрал руку Спара и вернулся к пушке.

– Пока Джасинда в безопасности…

– Почему ты думаешь, что она в безопасности? – перекрикивая грохот пушек заорал Спар. – Посмотри на берег!

Тристан повернулся и побежал по палубе, перепрыгивая через груды деревянных обломков и кусков парусины. Она стояла на берегу, огненно-рыжие волосы покрывали ее лицо и плечи, в руку вцепился высокий человек в матросской форме. Тристан видел, как он тряс ее, принуждая поднять голову и посмотреть на уничтоженный корабль. Он дал ей пощечину.

Раздался неистовый крик Тристана, руки крепко сжали бортик. Если бы его не остановил Спар, он бы бросился в воду и поплыл на берег.

– Так ты не поможешь ей! Они убьют тебя, прежде чем ты доберешься до берега. И ее могут убить. – Спар ослабил руки. – Трис, подумай! – Затем Спар развернулся и пошел к раненым и умирающим.

Беспомощность злила Тристана, жгла его вены, как парализующий яд. Он был в ловушке, пойман и обезоружен. Кораблю не было спасения. Не было спасения и людям. Но страшнее всего, что он не мог спасти Джасинду. Он проклинал себя за то, что был таким дураком. Они не должны были ни в коем случае останавливаться. Надо было гнать «Габриэллу» на всех парусах подальше от этих вод, ближе к безопасным берегам Англии.

Но сдаваться?

С криком Тристан опять вернулся к пушкам. Он не сдастся. Он никогда не увидит своих матросов, своих друзей, разорванных в клочья или попавших в рабство. Единственной надеждой на спасение Джасинды было спасение корабля.

Воздух пропитался дымом и огнем. Удушливый, горячий дым обжигал волосы в носу, жалил глаза, когда Тристан готовился к очередной огневой атаке. Внезапно палуба под ногами, казалось, разорвалась на миллион кусков. Он отлетел и со страшной силой ударился о помпу. В глазах потемнело, и Тристан перестал осознавать происходящее вокруг него.

В ушах звенело, когда он пытался встать на колени. Кровь прилила к глазам, ужасная боль ослепила его. Тошнота притупила его ощущения. Наконец, он стал понимать, что происходит. С трудом поднявшись, Тристан неуверенно держался на трясущихся ногах. Он попытался опереться о помпу, но рука безвольно повисла, отказываясь подчиняться. Другой рукой он дотронулся до правого плеча, на рубашке проступили красные пятна.

И тут раздались крики. Стирая кровь, струящуюся со лба, Тристан увидел пиратов, бегущих по палубе, и фрегат, к которому цепляли «Габриэллу», Тристан потянулся к пистолету, засунутому за пояс, и ринулся в бой. Он прицелился, затем выстрелил и с удовлетворением наблюдал, как, вздрогнув, пират рухнул на палубу рядом со своим врагом.

Пеннивайт взошел на палубу «Танцующей Габриэллы», морща нос от едкого дыма, повисшего в воздухе. На лбу блестела испарина, и он, промакивая ее платком, одновременно зажимал нос, чтобы заглушить зловонный запах битвы.

Все оставшиеся в живых были собраны на верхней палубе. Тяжелой, утомленной опасными волнениями дня, походкой Пеннивайт приблизился к ним. Он забрался на узкую ступеньку и, остановившись, оглядел жалкую толпу. Среди уцелевших был капитан «Габриэллы».

– Тебе лучше было бы следовать своему плану поставлять американок в Константинополь, а не увозить их оттуда, капитан. – Пеннивайт покачал головой. – Очень глупо, приятель. Очень глупо!

Тристан застонал, но не произнес ни слова.

Пеннивайт рассмеялся и перевел взгляд дальше. Вот этот крупный мужчина, ухаживающий за ранеными, принесет ему большие деньги на рынке рабов, но большинство мужчин после всего случившегося не имели никакой ценности. Наконец, его взгляд перенесся на женщин. Их было две – миссис Дансинг и девушка с оранжевыми волосами, веснушчатым носом и дерзкими зелеными глазами.

– Где молодая американка? – требовательно спросил Пеннивайт.

Пират, стоявший между женщинами, пожал плечами.

– Мы не смогли найти ее. Последний раз мы видели ее, когда она плыла к кораблю. Скорее всего, она утонула.

– Утонула! – Пеннивайт снова потер лоб. Паша требовал, чтобы он вернул обеих женщин. Что же теперь ему делать? Он указал на Джасинду.

– Отвести ее в мою каюту!

Тристан подал голос и пытался подняться, но тут же тяжелый удар в грудь повалил его обратно. Пират поднял руку, чтобы снова ударить его.

– Тристан! – закричала Джасинда, стараясь освободиться от своего захватчика.

Пеннивайт остановил своего матроса от дальнейших ударов, потом посмотрел на Тристана.

– Советую тебе не нарываться на неприятности, капитан Дансинг. Это не принесет тебе ничего хорошего. – Пеннивайт оскалил зубы. – У тебя был отличный корабль. Стыдно!

Прежде чем Джасинда успела пройти мимо, Пеннивайт протянул руку и, все еще улыбаясь, коснулся ее волос. В его голове созревал план. Как спасительную меру, он оставит ее в живых. И когда он достигнет Англии, отошлет ее, как подарок, Паше. Без сомнения, эта красавица ничуть не хуже той американки, к которой так привязался Халидах.

– Пошел! Отведи ее в мою каюту и запри! – он повернулся к остальным. – Связать их! Проследите, чтобы не развязались. Потом соберите на корабле все, что есть ценного. Когда закончите, подожгите его. – Он направился прочь с палубы, но остановился на верхней ступеньке и обернулся. – Уверен, что англичанин пожалеет о том, что потерял возможность пользоваться твоими услугами, Дансинг! Я расскажу ему о твоей трагической гибели.

– Я разыщу тебя, Пеннивайт. Если хоть один волос упадет с головы Джасинды, я разорву тебя на части, даже если мне придется вернуться с того света, чтобы это сделать!

Угроза Тристана рассмешила Пеннивайта. Он вразвалку спустился вниз по трапу и вернулся на свой победный фрегат.

На западе над горизонтом парило солнце. Джасинду вывели из каюты и потащили на палубу, чтобы она могла увидеть, как горит «Габриэлла». В горле стоял крик, но она подавила его.

Как только Пеннивайт с удовлетворением убедился, что пламя на судне продолжает пылать, он тут же приказал поднять паруса своего фрегата.

Нос «Габриэллы» был обращен к западу. И когда солнце погрузилось в Средиземное море, горящий корабль был единственным ярким пятном на фоне черной поверхности воды.

Почему она не падает в обморок? Почему не плачет? Не кричит? Но Джасинда была не способна ни на какие чувства, ни на какие действия. Она была окутана оцепенением, надежным коконом, защищающим ее от способности чувствовать. Когда ее опять отвели в каюту, она покорно села на стул, не осознавая происходящего, не боясь своего будущего. Даже когда в каюту вошел Пеннивайт и взглянул на нее с той самой похотливой усмешкой на губах, она оставалась неподвижной.

– Каким бы редким лакомством ты была. Не удивительно, что Паша так сильно хотел вернуть тебя. Извини, но я не могу оставить тебя себе в Англии. – Он пожал плечами.

– Ты повезешь меня с собой в Англию? – изумленно спросила она.

– Только на короткое время, моя дорогая миссис Дансинг, а потом я пошлю тебя Халиде Паша, как подарок.

– Паше? – ей казалось, будто она просыпается после дурного сна. Оцепенение начало отступать. Теперь она остро и болезненно осознавала все, что видела и чувствовала сегодня. Не смотря на душевные страдания, мозг начинал понимать, что Пеннивайт говорит ей. – Зачем отсылать меня к Паше, когда ты можешь получить за меня выкуп. – Англия! Она должна остаться в Англии!

– Выкуп? За тебя? От кого?

– От моих родителей, лорда и леди Сандерленд. Мой отец – граф Бонклер. – Она не сказала, что этот граф сидит без гроша. – Или от моего друга, герцога Локсвоза. Уверена, ты знаешь его! – Джасинда замялась, а потом в отчаянии добавила: – Или даже от виконта Блекстоука из Хайпорт Хола. Мы помолвлены, и должны были пожениться. Но как раз перед свадьбой меня похитили в порту. – На глаза накатились слезы, но она сдержала их. – Любой из них заплатит тебе за меня хороший выкуп.

– Англичанин знает, что ты была с Дансингом? – недоверчиво спросил толстяк.

– Откуда? Он не знает меня. А кто такой, этот англичанин!

– Ты не знаешь? – Пеннивайт поднял брови дугой и начал смеяться, его жирный живот безудержно подпрыгивал. – Ах… что за удивительный сюрприз, моя дорогая леди! – Он повернулся к двери. – Я стану очень богатым человеком, – бубнил он себе под нос, выходя из каюты и закрывая за собой дверь.

Джасинда осталась одна. Ей хотелось, чтобы снова на нее навалилось оцепенение. Ей не хотелось думать. Не хотелось чувствовать. Не хотелось вспоминать. Но она вспоминала и вспоминала. Вид горящего корабля врезался ей в память. Она никогда не освободится от этого. Как и не забудет последний взгляд на Тристана со связанными руками, истекающего кровью. Кровь запеклась у него на лбу, а лицо потемнело от копоти.

– Тристан, – прошептала она, – Тристан…

Боль вырвалась из сердца… Умрет ли она от такой боли? Она хотела этого. В огне сгорели все ее надежды на счастье в этом мире.

ГЛАВА XXV

Джасинда лежала на кровати в забытьи, не чувствуя качки корабля, который бороздил неспокойные воды Атлантики. Она не знала, день сейчас или ночь. Не имела никакого представления о времени. С той минуты, когда в огне исчезла «Габриэлла» такие вещи перестали ее интересовать. Она без аппетита ела. Просыпалась только для того, чтобы лежать на кровати и пустым взглядом смотреть в потолок. Она не видела людей, кроме тех, кто приносил ей пищу и возвращался, чтобы забрать посуду.

Джасинда услышала, как в замке повернулся ключ, но не обратила на это внимания. Мальчик, как всегда, оставит на столе поднос, и она опять останется одна. Иногда она удивлялась, зачем вообще утруждает себя тем, что поднимается и ест. Может быть, было бы проще отказаться от еды и просто ждать скорой смерти?

– Ну, что, капитанская шлюха, ты одна? – дверь плотно закрылась.

Когда Джасинда повернула голову, леденящий страх разлился по венам.

– Ты еще помнишь меня, не так ли? – человек шагнул в полосу света от фонаря. – Вижу, не забыла!

Она села на кровати, чувствуя, что вся дрожит. С тех пор, как она видела его последний раз, он отрастил бороду, но Джасинда сразу же узнала его. Карие глаза злодея сверкали той же ненавистью, которую она видела в них на борту «Габриэллы», когда его чуть не запороли до смерти.

Джейкобс снял шляпу и швырнул ее на стол.

– Я знал, что ты меня долго не забудешь!

– Что ты делаешь здесь? – еле слышно спросила она.

Его рот, изогнувшийся в улыбке, обнажил сверкающие зубы, прежде чем он ответил.

– Мне повезло, я устроился в Константинополе на «Королеву тигров». Я понятия не имел, что это будет такое увлекательное путешествие. – Джейкобс уселся на ближайший стул, ни на секунду не спуская с нее взгляда. – Ты знаешь, что это я помог сжечь его корабль? Ты знаешь, что я чуть не снес ему голову?

Джасинда заткнула уши и закрыла глаза.

– Прекрати!

– Почему это я должен прекратить? Если капитан помешал мне в прошлый раз получить такое удовольствие, то ты думаешь, я это не сделаю сейчас? Мне предстоит целый день развлекаться, никому от этого не будет хуже. – Он засмеялся, издавая низкие гортанные звуки. – Он не придет теперь, чтобы спасти тебя, мисс. Ни одну душу на этом корабле не будет волновать, что происходит с тобой.

– Ты не можешь сделать этого, – прошептала Джасинда.

– Да нет, могу. – Он поднялся и начал снимать свою клетчатую рубаху. Она упала, обнажая темную от загара грудь с черными волосами. Потом он повернулся. Спина была испещрена отвратительными шрамами. – Посмотри на них, мисс. Это из-за тебя меня так разрисовали.

Она должна убежать! Надо искать спасения! Кто-нибудь поможет ей. Кто-то ведь должен ей помочь! Джасинда отодвинулась вглубь кровати.

– Я пыталась остановить его!

Джейкобс обернулся.

– Не уйдешь так просто, моя милашка! У меня свои планы на тебя.

Неужели она так и будет сидеть здесь, умоляя его отпустить ее, в конце концов вынуждена будет сдаться ему? Или читать молитвы в надежде, что кто-нибудь придет ей на помощь? Она должна бороться за себя.

– Неужели ты думаешь, что я позволю твоим мерзким рукам дотронуться до меня?

– А у тебя есть выбор? – он выхватил из-за пояса кинжал. В свете фонаря сверкнуло лезвие.

– Твои угрозы ничего не значат для меня, Джейкобс. – Внезапно она стрелой соскочила с кровати и, рванув изо всех сил стол, поставила его между ними.

Он опять засмеялся.

– Что ты замышляешь против меня? – он швырнул ногой с дороги стул и оперся о стол. – Кстати, скажу тебе, если ты забыла, что мы находимся между небом и водой. Теперь тебе некуда бежать от меня. – От его резкого движения стол опрокинулся, со звоном упал на пол нож, отлетел в сторону, но Джейкобс не обратил на это никакого внимания. Он медленно двигался на Джасинду, на губах играла хищная улыбка.

Джасинда чувствовала, что ее охватывает паника. Она уже представляла себе его руки, смыкающиеся вокруг ее горла. Ей вспомнился страшный момент, когда Джейкобс опустил ее голову под воду, она задыхалась, легкие мучительно требовали глотка воздуха.

– Нет! – она увернулась от его рук, когда он пытался схватить, побежала, ее пальцы коснулись двери.

Но прежде, чем она успела повернуть ручку, он ухватил ее за плечи и потащил назад. Она споткнулась ж пролетела через всю комнату, падая на пол возле кровати. Джасинда быстро начала подниматься, но Джейкобс опять оказался рядом. Он толкнул ее, она упала, тяжело ударившись о деревянный пол.

– Сейчас узнаешь, что я сделаю с тобой, – прошипел он, сжимая пальцы на ее горле. – Тебе понравится это, мисс. Ты будешь на коленях умолять меня сделать еще разок.

Потом его губы впились ей в рот, а руки начали шарить по платью. Джасинда колотила его кулаками, но Джейкобс отмахивался от ее ударов, как от назойливой мухи. Она услышала его прерывистое дыхание и почувствовала тошноту. Сознание начинало затуманиваться.

«Неужели этот кошмар никогда не кончится? Разве недостаточно смерти Тристана? Неужели я еще должна страдать?»

Руки безвольно упали на пол… и пальцы коснулись холодного металла ножа, лежавшего на полу рядом с ней. Не колеблясь ни минуты, она крепко обхватила рукоятку.

– Так-то лучше, – сказал Джейкобс ей в ухо. – Лучше веди себя спокойно. Просто наслаждайся!

Рука Джасинды поднялась над его спиной и из последних сил ударила в спину Джейкобса, вгоняя нож по самую рукоятку.

Джейкобс схватил глоток воздуха, поднимаясь над ней на колени. Глаза расширились от удивления и боли. Рука потянулась назад, за спину, где торчал нож. Оцепенев от ужаса, Джасинда слышала булькающие звуки, которые раздавались в его горле, и наблюдала, как медленно багровеет его лицо. Все еще пытаясь дотянуться до ножа, Джейкобс попробовал подняться. Он выпрямился рывком и, повернувшись, едва шевеля ногами, медленно пошел к двери.

Джасинда взглянула на свою правую руку. Она была в крови. Внутри у нее все похолодело, она зажала рот, подавляя отвратительное чувство тошноты. Ухватившись за край кровати, с усилием поднялась, как раз в тот момент, когда Джейкобс добрался до двери. Но дверь открылась раньше, чем он дотянулся до ручки. Он стоял, неуверенно пошатываясь, одна рука потянулась вперед, словно моля о помощи.

– Что ты делаешь здесь? – возмущенно спросил Пеннивайт, но его вопрос повис в мертвой тишине комнаты.

И Джейкобс рухнул к толстым ногам Пеннивайта. Пеннивайт поднял взгляд от мертвого Джейкобса и посмотрел на Джасинду.

– Что он сделал тебе?

Она отрицательно покачала головой. Пеннивайт развернулся и гаркнул мужчине, стоящему за его спиной:

– Седжвик, выбрось его за борт. И поставь здесь охрану у двери. Если кто-нибудь прикоснется к этой женщине, он – мертвец! Я хочу, чтобы каждый на борту корабля уяснил себе это. Они могут делать все, что угодно, с другими девками. Но не с этой!

Когда Седжвик тащил тело из каюты, оставляя на полу кровавые красные полосы, Джасинда вспомнила про нож. Нож! Ей стоило сохранить его у себя.

– А ты, оказывается, еще привлекательнее, чем показалась мне в первый раз, леди Джасинда, – задумчиво произнес Пеннивайт, разглядывая ее. – Он захихикал. – Да! Думаю, англичанин будет очень доволен мной!

Ярость, разгоревшаяся от его намеков и усмешек, разлилась в ней, как огонь.

– Берегись, Пеннивайт. В моих руках может снова оказаться нож!

На какой-то момент он замолчал. А потом рассмеялся, смех стал еще громче, когда он закрыл за собой дверь.

Она в Англии. Снег покрывает землю, по залам Бонклер гуляет холодный ветер. Нет, это не Бонклер. Это место ей не знакомо. Ее ведут куда-то вниз по длинному темному коридору. В конце – освещенная комната, дверь широко распахнута. Ей хочется повернуться и убежать, но чья-то рука держит ее. Она смотрит в сторону. Это Пеннивайт. Он смеется. Он смеется, но она не слышит его. Она не слышит ничего, кроме отчаянных ударов своего сердца. Неожиданно она ощущает странную теплоту, разливающуюся по ее телу. Ей страшно. Даже бежать не хочется. Она должна знать, кто ожидает ее. Она должна видеть его лицо. Она должна узнать, кто убил Тристана. Да, он убил Тристана. Может быть, он и был в то время в Англии, но это все-таки он убил Тристана и всех остальных. Она должна узнать, кто это. Потом она увидит его мертвым. Она увидит, как он умирает от ее руки. Комната все ближе. Свет становится все ярче, осталось немного, и она узнает, кто такой этот англичанин…

Джасинда проснулась от толчка. Пульс, как молот, колотил в висках. Она почти увидела его. Если бы поспала еще минутку, то узнала бы, кто он.

Сухими глазами Джасинда бессмысленно смотрела в темноту своего заточения.

– Клянусь самым святым, я убью этого англичанина! Собственными руками убью его!

Блекстоук ждал его в грязной маленькой пивнушке на окраине Лондона. С каждой минутой томительного ожидания злость на Пеннивайта росла. И если бы не таинственные намеки в его записке, он бы и не связывался с ним. Но теперь не мог сдержать своего любопытства. Почему Пеннивайт вернулся в Англию? И что за удивительный подарок он привез с собой? Лучше, чтобы это были хорошие новости. У Блекстоука не было настроения для шуток и забав.

Дверь распахнулась. Клубы снега влетели в комнату, прежде чем на пороге появился пухленький гость. Моментально смолкли голоса, все головы повернулись к входу и устремились на прибывшего, а потом все вернулись к своей болтовне. Пеннивайт стряхнул с накидки белые снежинки и подошел к Блекстоуку.

– Добрый вечер, милорд. – Тяжело дыша, Пеннивайт бросил свою накидку на скамью. – Хозяин! Пива сюда!

– Ты опоздал.

– Извините, это все погода. Ужасная вещь, знаете. Я уже и забыл, как противно бывает в Англии зимой.

Блекстоук наблюдал, как Пеннивайт устраивает свою тушу на скамью напротив него. Он стал еще толще, чем несколько лет назад, когда они виделись в последний раз. Копна волос стала еще более седой и стояла как-то странно дыбом, будто только что этот человек испытал огромное удивление.

– Что привело тебя опять в Англию, Пеннивайт? – наконец, спросил Блекстоук, с нетерпением ожидая объяснения.

– О, это длинная история, милорд, – он загадочно улыбался.

– У меня нет времени для длинных историй.

Пеннивайт наклонился вперед и почти шепотом сказал:

– Думаю, ваше сиятельство, вам хватит мудрости выслушать меня.

Блекстоук сжал зубы, но сдержался.

Девушка-официантка принесла Пеннивайту пива, и он сделал большой глоток темной жидкости. Поставил на стол между ними кружку и вздохнул.

– Вот замечательная штука, которой нет на Востоке, мой друг. Хорошее пиво! Нет ничего лучше хорошего английского пива. – Он облокотился на шероховатую крышку стола. – Позвольте начать?

– Пожалуйста, начинай.

– Ваш новый капитан, американец, доставил груз целым и невредимым. Он отличный парень, принес нам значительную прибыль. Но я не доверяю ему.

Блекстоук нахмурился.

– Почему?

– Прошу вас. – Пеннивайт улыбнулся. – Не надо торопить меня. Как я уже сказал, я не верю ему. – Он сделал еще глоток, осушив кружку, и заказал еще. – Он сказал, что намерен начать свой личный бизнес в Америке. Будет конкурировать с вами, милорд.

– Он что, сам сказал тебе об этом? – Пеннивайт погрозил пальцем виконту.

– Но самое интересное для вас, это женщина, которую он спас от торгов. Англичанка. – Он выжидательно замолчал. – Красивая, рыжеволосая девушка с золотистыми глазами.

Блекстоук положил на стол ладони и наклонился вперед. Зубы заскрежетали, глаза сузились.

– К счастью, когда его корабль тонул, я спас ее. Вы же не знаете еще, что его корабль утонул, не так ли? Какая жалость! Все, кроме нее, погибли.

– Где она, Пеннивайт?

– Конечно же, как только я узнал, что она ваш хороший друг – вы должны были пожениться, по-моему, – я прямиком привез её в Англию. А вы знаете, что самое удивительное, Блекстоук? Она не представляет, кто такой этот неизвестный англичанин, который стоит за ее похищением.

От леденящей ярости в жилах Блекстоука замерзала кровь.

– Где она?

– О, она в полной безопасности.

– Отвези меня к ней! – приказал Блекстоук.

Пеннивайт покачал головой.

– Сожалею, милорд. Вы должны понять, что после моего внезапного отъезда с Востока я потерпел огромные убытки. И по причинам, которые мне не хочется обсуждать, я никогда не смогу вернуться в Константинополь. – Он протяжно и тяжело вздохнул. – Ох-хо-хо! Это печально, в самом деле.

Блекстоук оглядел грубую комнатушку пивной. Крестьяне, окружавшие их, бросали нечаянные взгляды в их сторону, но никто, казалось, не обращал на них особого внимания, никто не подслушивал. И все же он предпочел бы вести этот разговор в более уединенном месте, особенно, когда ему хочется придушить этот бурдюк жира, сидящий напротив.

Теперь Пеннивайт наклонился вперед.

– Сами вы не найдете ее, милорд.

– Что ты хочешь?

– Думаю, мы сможем сойтись на приемлемой сумме? – Пеннивайт широко улыбнулся.

– Прежде чем мы обсудим это, у меня есть к тебе несколько вопросов. Ей никто не причинил вреда?

– Нет.

– Ты уверен, что ее не продавали одному из этих язычников? Она все еще девственница?

Молчание Пеннивайта казалось вечностью.

– Нет, милорд. Ее никому не продали. Думаю, капитан знал, кто она такая, и берег ее от неприятностей. Может быть, он тоже был намерен получить выкуп за нее.

– А американец и его команда? Ты уверен, что они все мертвы?

– Все до единого, милорд. Какая жалость, не правда ли?

Блекстоук откинулся назад, оперевшись о стену, и сверлил Пеннивайта недоверчивым взглядом. В душе у него бушевала ярость. Как смеет этот человек шантажировать его, использовать Джасинду для того, чтобы набить свои карманы? Разве не он сделал его достаточно богатым, отправляя ему женщин на продажу туркам? И еще одна мысль изводила его. Правду ли говорит Пеннивайт? Осталась ли после всего этого Джасинда прежней? Стоит ли платить за нее деньги, которые запросит Пеннивайт?

– Ваша невеста, – неожиданно сказал Пеннивайт, – она действительно самая красивая женщина, которую я когда-либо видел. И не удивительно, что мужчины во всех уголках этого мира готовы платить за нее любые деньги. Цена, которую я хочу назначить за нее, такая же, как на торгах. Ею интересовался сам султан. Хотя, может быть, для вас она ничего не значит? Может быть, мне отослать ее назад на Восток? Хммм, это мысль!

– Сколько, Пеннивайт? Я заплачу тебе твою цену.

– Пять тысяч фунтов… для начала.