Текст книги "Интроверт. Выйти из тени"

Глава 8

Саратов

6 июля 2006 года (четверг)

20:40

Потрёпанная и запылённая долгой дорогой «Нива» въехала в город по вечерней трассе. За рулём был Океан, который был страшно рад возможности хоть чем-то заняться в дороге, например, вождением, поскольку бездействие влияло на него угнетающе. Гвоздь был на удивление неразговорчив, а в его взгляде ясно читалась тревога. Расположение РЭБ-центра, в который они так торопились успеть до прибытия зомби, было хорошо известно им обоим. Создателям этого центра трудно было отказать в иронии и остроумии. Похоже, им было хорошо известно, что если необходимо что-то хорошо спрятать, то лучше всего оставить это на самом видном месте. Именно поэтому такой стратегически важный военный объект, как РЭБ-центр, располагался по адресу улица Московская, дом 66 в Саратовском филиале Банка РЭБ.

– Тебе не кажется, что это перебор? – прервал довольно долгое молчание Гвоздь.

– Что именно? – не понял Океан.

– А то, что вывеска, расположенная на фасаде здания банка, почти полностью соответствует истинному назначению этого учреждения. Да и номер дома дополняет картину всеобщего безумия.

– Согласен, – ответил Океан, – хотя Росэкономбанк – это отличное прикрытие для центра радиоэлектронной борьбы. Ты же не будешь спорить, что в этом есть какая-то извращённая, но от этого не менее привлекательная ирония?

– Спорить не буду. Но я бы хотел позже с пристрастием пообщаться с этими ироничными создателями центра. Конечно, при условии, что останусь в живых после того, что нам сейчас предстоит, – почти весело заявил Гвоздь.

– Ладно, пообщаешься ещё. Давай, лучше постараемся учесть те ошибки, которые мы сделали с тобой при первой встрече с зомби? – ответил Океан и, заметив одобрительный жест Гвоздя, продолжил: – Во-первых, если все они такие же привлекательные, как та обладательница красного комбинезона, то и убивать их как-то не с руки, хотя, конечно же, придётся. Будем помнить, что это уже не люди, и договориться с ними, уже не получится. Поэтому без колебаний уничтожаем врага, каким бы милым он ни казался.

– Такими темпами мы всех красивых девушек в Саратове перебьём, – мрачно заметил Гвоздь. – А ты знаешь, как отличить настоящего зомби от обычного человека?

– Я знаю, – вмешался в разговор Ёжик. – У зомби с неполной трансформацией взгляд всегда грустный и обращён как бы внутрь себя, как иногда бывает у Океана, когда он задумается. Это один из внешних признаков формирования симбиоза с зомби-вирусом. Только в случае с Океаном зомбирование не произошло, поскольку симбионтом является не злобный аменсалирующий вирус, а слегка необычный эхинокактус. Зомби с завершённой трансформацией обнаружить вообще легко – у них взгляд совершенно бездумный, как у бешенных животных.

– А ещё какие-нибудь признаки есть у зомби, – спросил Гвоздь, – а то одного особого взгляда как-то маловато.

– Выражаясь на понятном вам обоим языке, типичными признаками зомби являются: цианоз, эндофтальм, медленные движения с атаксией и выраженная дислексия. Но в случае с данной вирусной пандемией, как вы уже, наверное, поняли, всё это нехарактерно, – сообщил Ёжик и продолжил: – Главным признаком зомби, на который можно уверенно полагаться, является их исключительная живучесть, способность продолжить движение даже с такими повреждениями, от которых обычный человек умирает сразу.

– Спасибо, что разъяснил, – отозвался Гвоздь. – Сразу легче стало. Как будто на лекции в родном университете побывал. Теперь ясно, что для вычисления зомби следует наносить окружающим повреждения, не совместимые с жизнью, а потом наблюдать за реакцией. Если гражданин продолжает упорно наступать на тебя с кишками наружу, то это, понятное дело, злобный зомби. А, если же он свалился на землю как подкошенный, то это был твой несчастный пациент, которого ты перепутал с зомби. Но это ничего – в следующий раз ты обязательно будешь внимательнее и станешь уверенно калечить только матёрого зомби, а не очень больного человека, который так некстати подвернулся под руку в прошлый раз. Я всё правильно изложил, Ёжик? – с иронией поинтересовался Гвоздь.

– В целом, да, если опустить некоторые перегибы, – спокойно подтвердил Ёжик. – Ты, Гвоздь, особо не волнуйся за то, что не сможешь распознать зомби. Они сами первыми тебя найдут и недвусмысленно покажут свои грязные намерения. Поэтому немотивированная агрессия со стороны окружающих – это ещё один признак зомби, который поможет тебе вовремя вычислить их и остаться в живых.

– Ёжик, спасибо, что подтвердил, что я – это не зомби, а то у меня иногда возникают сомнения по этому поводу, – настороженно улыбнулся Океан. – Если вы не против, то я продолжу систематизировать наши знания о зомби. Итак, во-вторых, я ещё никогда до этого не видел, чтобы кто-то двигался так быстро и точно, да ещё и обладал бы такой физической силой. Но обычный зомби, как мы знаем, двигается медленно и неуклюже. Следовательно, на нас напала девушка либо с незавершённой зомби-трансформацией, либо какой-то аномалией этого процесса, поскольку двигалась она почти как Брюс Ли. Благодаря Ёжику мои новые способности несколько уравнивают шансы в бою. Но полной уверенности в нашем превосходстве над противником нет.

– Ты, давай, не скромничай, ладно? – опять вмешался Ёжик. – Прибереги это достойное качество для будущей, надеюсь, мирной жизни.

– Хорошо, уговорил, – с шутливым недовольством ответил Океан. – В-третьих, вы помните, как они полностью блокировали мой обмен информацией с Ёжиком, а мы не обратили на это должного внимания. Поэтому надо до последней возможности оставаться на связи.

– Согласен, – ответил Гвоздь. – Только вы с Ёжиком сильно не увлекайтесь общением. Прежде всего, следите за окружающей обстановкой, а то будет неприятный сюрприз, который может оказаться последним не только для нас троих, но и для людей вообще.

– Хорошо, что напомнил. А то я и сам не знал, что мы сейчас находимся в роли исчезающего вида, пытаясь спасти Землю от вторжения злобных чужих, – мрачно заметил Океан.

Во время разговора он продолжал внимательно оценивать обстановку вокруг всеми доступными ему средствами. Под управлением Океана автомобиль двигался достаточно быстро для города, но без резких ускорений и замедлений. Несмотря на тугие руль и педали, старенькая «Нива» двигалась очень плавно. Автомобиль уже почти прибыл в пункт назначения, но Океан внезапно заметил что-то необычное на дороге и резко затормозил в пол, что было крайне нехарактерно для его спокойной манеры езды. Машина, закончив свой тормозной путь, остановилась поперёк дороги.

Глава 9

Саратов

7 июля 2006 года (пятница)

2:30

– Хорошо, что мы пристегнулись, а то бы сейчас через лобовое стекло прямо под свои же колёса и попали, – невозмутимо констатировал Гвоздь.

– Извини. В последнее время нервы шалить стали, – ответил Океан, продолжая всматриваться в полумрак впереди.

– Улица Московская, дом 66, – медленно произнёс Гвоздь, и добавил: – Остановка «Банк РЭБ». Конечная.

– Сам вижу, что «Банк РЭБ». Ёжик не отвечает. Похоже, что его опять предусмотрительно выключили из игры. Ты посмотри, кто на дороге стоит! – посоветовал Океан, наконец, окончательно рассмотрев кого-то впереди.

Гвоздь через лобовое стекло пристально всматривался в царящий впереди полумрак. Застывший вдоль обочины фонарь довольно тускло освещал асфальт, а передние фары «Нивы» с трудом выхватывали из темноты силуэт девушки, стоящей в двадцати метрах от машины. Это была Мира.

– Привет, ты как здесь оказалась в такое время?! – с радостным удивлением спросил Океан, выходя из машины и быстро теряя бдительность.

– Привет, Егор! Как долго тебя не было! Я так соскучилась! Вижу, вы с Гвоздём машину прикупили. Молодцы! А я с концерта возвращаюсь. Подвезёте меня до дома? – сказала Мира весёлым и непринуждённым голосом, подходя к машине.

После долгих объятий Егор слегка отстранился от любимой девушки и посмотрел на неё вблизи ещё раз. Мира была такой же красивой, как и раньше. Но её улыбка довольно быстро спряталась за плотно сжатыми губами, а пронзительные серые глаза почему-то стали смотреть строго и отстранённо. Мира сильно похудела за последнее время и со своими стильно торчащими в разные стороны мальчишескими волосами выглядела почти как подросток. Как всегда на ней не было никакой косметики и украшений. Простое, но безумно стильное чёрное платье украшал трогательный чёрный бантик, завязанный под воротником. Удобные чёрные туфли, больше похожие на кроссовки плотно обхватывали спортивные ноги. Никаких каблуков, разумеется, не было.

Определённо что-то было не так. Этот взгляд и эта необычная отстранённость слегка удивляли, но не более. Такое изредка бывало и раньше. Но после нескольких недель разлуки и всего пережитого за это время их встречу Океан представлял несколько иначе. Безумно хотелось простого человеческого тепла и радости в глазах после столь долгой разлуки. Нахлынувшие чувства захлестнули с головой, и Океан совсем забыл о зомби и прочей ерунде, не допуская даже мысли, что опасность совсем рядом.

– Ты изменилась, – прямо сказал он, беря Миру за руку.

– А ты – всё такой же наивный и доверчивый, как и раньше, – ответила она.

Внезапно Мира сжала ему руку и перебросила через себя, словно ребёнка. Движение было настолько сильным и молниеносным, что Егор отлетел на пару метров, ещё в полёте выпадая из реальности. Сознание не успевало обработать столь богатый набор неожиданных сигналов и временно отключилось. В следующее мгновение Мира смяла левую дверь «Нивы» мощным ударом ноги. Быстро перекатившись через капот, она также изуродовала и правую. Обе двери заблокировало намертво, а машина выглядела как после бокового краш-теста. Смятые кузовные детали теперь заходили друг за друга, зажав между собой кусок подошвы. Стеклоподъёмники не работали, и открыть двери теперь можно было только с помощью сварочного аппарата. Помахав рукой обалдевшему от такой наглости Гвоздю, Мира вновь повернулась к приходившему в себя Егору. Одарив его хищной улыбкой, она разорвала на себе платье и резким взмахом головы откинула назад волосы. Под платьем оказались весьма откровенные, но столь же чёрные шорты и топик.

– Вставай, любимый! Нельзя терять время, хоть и хочется развлечься на прощание! – сказала Мира, непринуждённо отрывая от машины бампер.

– Вот так сразу? Дорогая, что происходит? Ты больна? – спросил Океан, изо всех сил изображая удивление.

Он уже знал ответ, но пытался выиграть ещё несколько секунд.

– Пустяки, Егор. Лёгкая вирусная инфекция скоро пройдёт, и я стану ещё лучше. Знаешь, ты мне всегда нравился. Даже сейчас нравишься, но я должна убить тебя и твоего друга – без вариантов. Так требует программа.

– Ясно, хотя и непонятно. Вот только, с каких пор вирусный код стал выполняться наравне с твоим собственным? – Егор продолжал тормозить Миру потоком риторических вопросов, готовясь взять ситуацию под свой контроль.

– А с тех самых, как я почувствовала себя по-настоящему хорошо, – ответила Мира, легко помахивая бампером.

– Кстати, в своё время я тоже кодил помаленьку. Ты помнишь? – улыбнулся Егор самой невинной улыбкой.

Егор решил взять реванш в тот момент, когда Мира демонстративно закатывала глаза и приближалась к нему, поигрывая бампером. Она не знала, что лёгкая на вид жертва способна превратиться в охотника с гораздо большей свободой действий.

Вспышка, и Океан мгновенно оказался у неё за спиной. Одной рукой он обхватил её за шею, а другой – заблокировал руки, которые вынужденно бросили бампер на землю. Мира дёрнулась, но смогла лишь слегка высвободить левую руку. На пределе усилий она достала из кармана зажигалку и попыталась сначала поджечь одежду Егора, а затем поднесла пламя к его руке. Несколько секунд он терпел и пытался усилить захват, но вскоре был вынужден ослабить хватку. Выбив зажигалку, он отпрянул назад и замер в паре метров. Одежда потухла, но обожжённая рука отзывалась острой болью.

– Какие огненные страсти у нас разгорелись напоследок! Да, Егор? – сказала Мира, зло улыбаясь.

– Знаешь, если уж мы с тобой так внезапно решили расстаться, то давай закончим всё поскорее?

– Хорошо, если ты так торопишься умереть. Но в таком случае твоему другу придётся немного подождать своей очереди, – сказала Мира и оглянулась на Гвоздя, запертого в машине.

Океан медленно подошёл к «Ниве» и открыл багажник. Подняв заднюю дверь, он посмотрел на обернувшегося Гвоздя и кинул ему ключи от машины. Егор кивком указал на Миру, после чего покачал головой. Вслух же он сказал совсем другое.

– Ты пока не вмешивайся в наши семейные разборки, хорошо? Если всё закончится плохо для меня, то у тебя ещё будет небольшой шанс поквитаться, – с мрачной усмешкой сказал он.

– Ты хочешь в последний раз в жизни поиграть в благородство? – спокойно спросил Гвоздь. – Ну что ж, давай, поиграем. Только, по-моему, в случае с теперешней Мирой даже двое нас против неё одной – это не совсем честный бой. Но тебе, конечно, виднее.

– Ладно, не парься. Дай мне одному с ней разобраться.

– Не вопрос. Если что, то я в машине, – улыбнулся Гвоздь и приготовился наблюдать за происходящим.

Океан остановился в двух метрах от Миры и стал рассматривать её экстравагантный наряд.

– Для прощальной сцены ты выглядишь очень даже ничего, – сказал он. – Хотя раньше ты была гораздо сдержаннее в одежде.

– Всё меняется, в том числе и вкусы в одежде. Но чёрный цвет – это навсегда, – сказала Мира и, встав в боевую стойку, стала приближаться к противнику.

Океан пропустил неожиданный удар ногой в голову, но всё-таки устоял на ногах. Последовавшая затем серия ударов руками по корпусу заставила его, шатаясь, отступить на несколько шагов. Егор пытался как можно быстрее восстановить дыхание, с трудом удерживая равновесие. Внезапно его ноги, словно подкошенные согнулись в коленях, а сам он рухнул на асфальт, разбив затылок о бордюр. Мира с характерным жестом победителя бурно праздновала успешно проведённую подсечку и угрожала добить ногой лежащего противника. Океан, с трудом пытаясь подняться, на секунду выпустил врага из поля зрения. Воспользовавшись этим, Мира, словно кошка, мгновенно оказалась на спине противника. После нескольких ударов локтём по его позвоночнику, она стала склонять голову Егора лицом к острому краю металлической трубы, оставшейся от дорожного знака. Труба коснулась его левой щеки, оставляя после себя рваную рану. Сильно прогнувшись и перенося центр тяжести на руки, Океан через себя ударил ногами противницу по затылку и, отодвинувшись от трубы, захватил её руку в болевой приём. Мира никак не реагировала на боль, несмотря на усиление захвата. Она встала на ноги, легко освободила руку и, подняв Егора над землёй, собиралась бросить его спиной на острый край торчащей из земли трубы. Ещё мгновение, и в этом бою для Океана всё было бы кончено. Но внезапный удар ожившей «Нивы» столкнул Миру с места. Она выпустила противника из рук, а сама, пошатнувшись, посмотрела на сидевшего за рулём. Гвоздь без раздумий утопил педаль газа в пол, и машина, сбив девушку, проехала над ней. Океан первым увидел, что Мира упала спиной на трубу, которая проткнула её тело насквозь и торчала теперь из окровавленной груди.

Тонкие руки Миры были раскинуты в стороны, а ноги полусогнуты в коленях. На её лице застыло удивлённое выражение. Уголки раскрытых губ были приподняты в последней улыбке. Глаза смотрели в небо, а кровь из раны тонкими струйками стекала на землю. Егор с трудом поднялся на ноги и подошёл к Мире. Опустившись на колени, он долго смотрел на неё, до боли сжав зубы и кулаки.

Потом Егор закрыл ей глаза и, наклонившись к лицу, тихо сказал: «Вот и всё. Спи с миром. Это была не твоя война, и ты ни в чём не виновата. Те, кто всё это начал, получат своё по полной программе, не сомневайся. Пожалуйста, не злись на Гвоздя – у него не было выбора. На его месте я сделал бы то же самое. Я верю, что мы с тобой ещё встретимся где-нибудь. Наша любовь всё ещё жива, потому что я всегда буду помнить о тебе. Прощай».

Глава 10

Саратов

9 июля 2006 года (воскресенье)

9:15

Уже пару дней назад во всём городе отключилось электричество. Кроме того, даже автономная электроника вроде карманных плейеров перестала работать. Поначалу это сильно удивляло, но быстро нараставшие, словно снежный ком, трудности не позволяли тратить на эмоции слишком много времени. Ситуация вынуждала быстро переключаться на решение насущных проблем и принимать, как должное, сложившуюся ситуацию.

Все городские службы оказались практически парализованы. Никто не работал, и все жители постепенно переместились на улицы. В магазинах сразу пропали продовольствие и вода, что не обошлось без случаев мародёрства. Движение транспорта на улицах остановилось, если не считать редкие антикварные автомобили, которые всё ещё могли передвигаться. Среди людей нарастало сильное беспокойство, постепенно перерастающее в панику. Никто не понимал, что происходит, и как выпутаться из всей этой неразберихи. Лишь для Океана и Гвоздя, не считая Ёжика, всё было очевидно. Однако оптимизма им это отнюдь не прибавляло.

Дома никого не было. Закрыв глаза, Егор лежал в своей комнате на полу и по памяти проигрывал про себя один из альбомов группы «Кино». В голове звучала песня «Красно-жёлтые дни» Виктора Цоя. Знакомые до боли музыка и текст действовали в точности так же, как в первый раз. Благодарное воображение, отпущенное на свободу, как всегда рисовало одну и ту же картину. Идеальный мир, где правят любовь и мечта, в котором очень хочется остаться, и откуда не стоит возвращаться. Там живёт ребёнок, который смотрит на мир широко открытыми глазами и чувствует себя по-настоящему свободным. Если бы он знал, что такое счастье, то, наверное, назвал бы себя счастливым. Но ребёнок не знает границ и не ставит для себя никаких рамок, а просто живёт и радуется каждому мгновению. Добрые и красивые люди вокруг улыбаются и смеются. Каждый с радостью готов помочь ему. Ребёнок рисует гуашью картину, на которой в небе горит яркая звезда, дающая ласковое тепло и чистый белый свет всему живому на Земле. Никто не знает точно, где находится этот мир, но нет никаких сомнений, что он существует на самом деле. И уже не так важно, во сне всё это или наяву. Всё не так уж важно.

Проснувшись, Егор долго не хотел открывать глаза, стараясь как можно дольше удержать то эфемерное ощущение счастья, которое неумолимо таяло с каждым следующим мгновением. Но через несколько минут всё стало как прежде и даже немного хуже. В памяти сразу же возникла жуткая картина гибели Миры, услужливо воспроизведённая мозгом в холодных и мрачных тонах. Затем вспомнилось то, что вторжение чужих уже идёт полным ходом, и никто теперь не в силах ему помешать. Невыносимая тоска всей своей свинцовой тяжестью привычно придавила к земле. Волна одиночества и отчаяния накрыла с головой и потянула за собою вниз. Его любимой Миры больше не было в живых, а его родной мир скоро исчезнет навсегда.

Вставать совершенно не хотелось, потому что в этом теперь не было никакого смысла. Егор продолжал падать в пустоту, находя в этой обречённости своеобразное удовольствие. Но внезапно возникшее где-то на задворках сознания чувство тревоги всё-таки заставило его открыть глаза и резко встать. Егор вдруг понял, что случилась ещё одна большая беда. Он сразу почувствовал, что нужно срочно ехать в яхт-клуб. Быстро собравшись, Егор вышел из дома и через заднюю дверь забрался в примятую с боков «Ниву».

На пристани безмятежно покачивалась на воде белоснежная яхта. На её корме красовалось нанесённое тёмно-синей краской имя «Индиго». Это название они придумали вместе с Гвоздём сразу после той зимней прогулки, во время которой Егор впервые увидел яхту. По мнению Океана и Гвоздя, название должно быть ярким и броским, хорошо смотреться на русском и английском языках, а ещё оно должно быть коротким. Тогда они перебрали бесчисленное множество вариантов, а их головы были набиты короткими словами, как небольшие орфографические словари. Когда оба уже отчаялись придумать что-то интересное, Океан предложил название «Индиго», которое сразу же понравилось обоим, и было утверждено как окончательное. Гвоздь тогда уточнил, что этим названием они ничего не будут иметь в виду. Пусть это будет лишь яркое и красивое слово, которое принесёт удачу самой яхте и её команде. На этом и остановились.

После гибели Миры Океан и Гвоздь сразу же проверили РЭБ-станцию, к которой так стремились успеть. В её помещении не оказалось ни одного сотрудника. Не было даже ни единого зомби, которых они ожидали здесь увидеть. Враг выиграл этот бой, опять оказавшись на шаг впереди. Зомби совсем немного опередили их и, быстро сделав свою работу, покинули станцию. Очевидно, Мире было приказано устроить настоящее представление, чтобы максимально задержать противника.

Проверяя оборудование станции, Океан понял, что оно было перенастроено на вывод из строя всей окружающей электроники. Это и произошло в Саратове через двадцать минут после гибели Миры. РЭБ-станция сделала своё чёрное дело и теперь была бесполезна. На всякий случай Океан всё-таки отключил питание, разбив распределительный щиток, хотя вся электроника уже была бесполезной грудой металла и пластика. Что делать дальше ни Океан, ни Гвоздь не знали. Состояние обоих было близко к отчаянию, поскольку свой последний шанс спасти планету они не использовали. После короткого совещания с Ёжиком они решили на время залечь на дно до прояснения обстоятельств и выработки нового плана действий. Сдаваться, разумеется, никто не собирался, но как бороться с чужими дальше и, самое главное, – как их победить, тоже никто не знал.

Океан был крайне подавлен смертью Миры, а Гвоздь чувствовал свою вину в произошедшем. Однако оба понимали, что для них это был единственный способ остаться в живых. Разумеется, Мира была заражена вирусом и была уже не Мирой, а злобным зомби. Океан многократно пытался убедить себя в этом, но легче ему всё равно не становилось. Даже никогда не унывающий Ёжик притих и не находил нужных слов поддержки.

С трудом запустив двигатель многострадальной «Нивы», Океан довёз в тот день Гвоздя до его дома и пожелал спокойной ночи. Сам он также отправился домой, чтобы упасть на свою кровать в состоянии «сердечного приступа». Дома ещё предстояло правдоподобно, но коротко объяснить своё долгое отсутствие, а также опровергнуть сообщение из Посольства о собственной гибели в Малайзии. Но всё это уже не имело особого значения, потому что Мира была мертва, а Земля вот-вот будет окончательно захвачена чужими. Это был конец его долгого, но, увы, печального пути. К счастью, ничего объяснять не пришлось, так как письмо из Посольства ещё не было доставлено адресату. Егор, как и планировал, не раздеваясь, упал лицом в подушку и сразу же провалился в тяжёлый сон.

Договорённость залечь на дно Гвоздь интерпретировал своеобразно. Учитывая то, что весь мир стремительно катился в пропасть, он решил прожить последние несколько дней по полной программе. Не зря же было вложено так много сил и средств в восстановление его любимой яхты. Было бы обидно умереть, но так ни разу и не прокатиться на ней.

Завсегдатаи яхт-клуба, похоже, не придавали особого значения последним событиям и, как ни в чём ни бывало, продолжали жить в своём размеренном ритме. Утром Гвоздь отправился туда самостоятельно, чтобы не тревожить Океана, а также не провоцировать лишние вопросы внешним видом покалеченной «Нивы».

Только что спущенная на воду яхта успела принять участие в утренней короткой регате. «Индиго» финишировала третьей, что было несомненным успехом, учитывая то, что опыта подобных выступлений практически не было. Отмечая удачный старт своей яхты накануне, Гвоздь в первый раз за много лет позволил себе выпить несколько бокалов шампанского вместе с другими участниками регаты. Ему было по-настоящему весело тем вечером, а всё остальное на время отошло на задний план. На футболке у Гвоздя красовалась надпись «Спасибо, я в порядке», которая полностью соответствовала ситуации, несмотря на изображённое рядом кровавое пятно от огнестрельного ранения. Гвоздь хотел отпраздновать это событие по-настоящему и продолжал отдыхать, обсуждая детали прошедшей регаты с приятелями. В это время в яхт-клуб вальяжно вошли трое незнакомых парней. Они старались быть похожими на матёрых бандитов, хотя таковыми не являлись, о чём буквально кричал их внешний вид. На теле вошедших были видны многочисленные татуировки. Огромные золотые цепи на шее, браслеты на запястьях, печатки на пальцах, по мнению их обладателей, должны были добавить крутизны к внешнему виду. Слегка порванные джинсы и чёрные футболки с изображением вампиров и оборотней, довершали внешний вид начинающих гопников.

– Это чья яхта там на пристани стоит? Ещё «Индиго» на корме написано, – развязно спросил один из подошедших отморозков, обращаясь сразу ко всем присутствующим.

– Моя, – холодно ответил Гвоздь и невозмутимо продолжил разговор с сидевшим за столиком яхтсменом.

Бандиты подошли ближе и, не стесняясь, стали рассматривать Гвоздя и его собеседника. После небольшой паузы они решили продолжить начатый разговор.

– Слышь, братан, давай покатаемся пару часов. Моей братве твоя яхта сильно приглянулась. Я тебе заплачу нехило, – сказал тот из бандитов, который начал разговор.

– Я гопников не катаю, и твои деньги меня не интересуют, – последовал ледяной ответ Гвоздя.

– Да ты не горячись так сразу. Мы ни разу и не гопники. Если ты не в курсе, то объясняю, что мы – это местная крыша. На первый раз спишу твой наезд на неосведомлённость – не побоюсь этого слова. Но в следующий раз прежде, чем называть нас гопниками, ты лучше хорошо подумай. А то мы можем расстроиться, и разговаривать с тобой тогда уже будем совсем по-другому.

– А как по-другому? – с наивной улыбкой поинтересовался Гвоздь.

– Узнаешь в своё время. Но я советую тебе быть умным и не задавать такие вопросы, а то мои коллеги уже начинают нервничать. А когда они нервничают, то могут сделать очень больно.

– Ты мне угрожать вздумал, или как?

– Пока нет. Но, если ты плохо подумаешь и ещё раз откажешься, то твоя лодка останется без капитана очень надолго. А мы всё равно сегодня на ней покатаемся, но ты этого уже не увидишь.

– Даю тебе десять секунд, чтобы ты со своими уродливыми коллегами убрался отсюда и никогда больше не возвращался, – отчётливо произнёс Гвоздь и повернулся к бандиту спиной.

– Ладно, хватит с ним трепаться. Ты же видишь, что он невменяемый, – подал голос невысокий парень в кепке и ударил несговорчивого владельца яхты ногой в спину.

Гвоздь свалился со стула на каменный пол и сквозь стон вполголоса сказал много нехороших слов. Повернувшись в сторону нападавших, он посмотрел на них своим испепеляющим взглядом, в котором полыхал огонь ярости. Поднявшись с пола, Гвоздь отломал от спинки стула длинную палку и направился к своим обидчикам, знаком попросив окружающих не вмешиваться. Сидевшие в клубе яхтсмены одобрительно кивали ему, выражая свою полную солидарность с намерением поставить на место малолетних хамов. Гвоздь бросил палку прямо в лицо одного из бандитов и, воспользовавшись замешательством, ударил его в живот кулаком. Противник согнулся пополам, а затем после быстрых и очень болезненных ударов, нанесённых Гвоздём по коленным суставам, свалился на пол, как подкошенный.

Подняв с пола палку, Гвоздь, словно мечом ударил ею сверху вниз второго бандита, который схватившись за сломанную ключицу, осел на пол. Оставшийся противник попытался убежать, но был возвращён на поле боя окружившими его яхтсменами. В отчаянии бросившись на Гвоздя, он попробовал нанести ему несколько ударов ногой по корпусу, но безуспешно. Гвоздь стоял неподвижно, словно скала, даже не удосужившись поставить блок. Затем после одного из ударов он захватил рукой ногу противника и подсечкой на опорную ногу свалил нападавшего. Не выпуская ногу из захвата, Гвоздь провёл болевой приём и только после характерного хруста вывихнутого сустава отпустил горе-бандита на волю.

Наблюдавшие за поединком посетители яхт-клуба стоя аплодировали Гвоздю за проявленное в бою мужество и умение. Многие подходили поближе, чтобы лично засвидетельствовать своё уважение и пожать руку герою сегодняшнего вечера. Все говорили ему, что эти отморозки уже давно действовали всем на нервы, но никто до этого раза так жёстко не ставил их на место. Среди поздравлений никто не заметил, как один из лежащих на полу бандитов вынул из-за пояса сзади пистолет и прицелился в спину Гвоздя. Раздался оглушительный выстрел, а затем глухой звук от падающего на пол тела. Вбежавший в яхт-клуб Океан увидел, как среди расступившейся толпы лежит безжизненное тело его друга с простреленным позвоночником.