Текст книги "Пикантное пари"

В торговом зале послышались чьи-то торопливые шаги.

Ричард оцепенел от ужаса.

– Сколько стоит это красное платье? – спросил чей-то голос. – Ах вот как! Нет, спасибо, я и примеривать его не стану. До свидания.

Раздался шипящий звук открывшейся и закрывшейся двери, затем послышалось позвякивание плечиков для платьев: значит, продавщица находилась в зале. Ричард не осмелился расслабиться и перевести дух. Он вынул руку из-за пазухи Юри и приложил к губам палец. Кейко хихикнула, села на корточки и расстегнула молнию на ширинке. Его напрягшийся член освободился от оков и прыгнул ей в руку. Макико наклонилась и сжала головку.

Ричард порывисто обнял Юри и привлек ее к себе, сжав одной рукой ее ягодицы, а второй – промежность. Пальцы его стали мокрыми: под юбкой из тафты на ней не было трусиков. Он стал тереть ладонью ее нежные половые губы, слыша, как она постанывает от удовольствия, стиснув зубы. По запястью потек густой сок. Ричард покосился на Кейко, сидящую в желтом платье и белых колготках на корточках у его ног. Груди ее вылезли наружу, она подалась вперед и лизнула головку.

Мошонка Ричарда сжалась. Раскрыв чувственный рот, Кейко взяла в него яички и стала облизывать основание пениса. Тем временем Макико усердно двигала рукой вверх и вниз. Наконец она не выдержала и стала тереться низом живота о распухшую головку члена.

– О Боже! – зарычал Ричард и всунул во влагалище Юри палец.

Девушка застонала и обхватила руками его за плечи. Вертя задом и норовя плотнее прижаться к его руке, она начала тереться об него бюстом. Наконец груди вывалились из платья и уперлись сосками в Ричарда.

Кейко встала на колени и принялась покусывать его мошонку. Пенис увеличился на добрый дюйм в кулачке Макико, она быстрее задвигала рукой вверх-вниз. Из глаз Ричарда брызнули слезы. Он чувствовал, что вот-вот кончит. Рука его сжала лобок Юри. Макико взяла член в рот и стала сосать. Ричард зажмурился.

– Вот он, офицер! Это тот самый тип! – раздался чей-то вопль, и занавеска кабинки с шумом отдернулась.

Поток яркого света хлынул на девушек, застывших в пикантных позах, и, разумеется, на Ричарда Стенли, с торчащим из расстегнутых брюк огромным членом.

– Это он! – визжал истерический женский голос. – Я видела, как он горстями глотал таблетки у автомата по продаже кока-колы! Держите наркомана! Я его узнала!

Продавщица истерически завизжала.

Ричард обернулся, открыл глаза и увидел какую-то чернокожую толстуху, продавщицу и двух мужчин в униформе. Это были полицейские.

Член Ричарда моментально сморщился и повис, словно стручок перца, жалкий и мокрый.

– Нет, вы только взгляните на него! – завопила негритянка. – Он еще показывает свой жалкий червячок этим несчастным девчонкам!

Ричард обернулся к японкам, ища у них поддержки, но ощутил резкий удар локтем под ребра. Кто-то из девчонок больно стукнул его ногой по голени. Ричард охнул, завертелся волчком на одной ноге и упал на подставку для вешалок. Та с грохотом свалилась на пол. Новый удар – в солнечное сплетение – заставил Ричарда согнуться в три погибели. Кейко, Юри и Макико завизжали и выбежали из кабинки.

– Держите воровок! – закричала им вдогонку продавщица. – Они хотят украсть платья!

Один из полицейских бросился догонять японок. Второй деловито защелкнул наручники на запястьях Ричарда.

– Послушайте, офицер, я сейчас все объясню! Произошло недоразумение! – залепетал Ричард Стенли.

– Эти мерзавки украли самые дорогие платья! – убивалась продавщица. – Ловите их!

– Он их сообщник, – уверенно заявила толстая негритянка. – И скорее всего еще и сутенер вдобавок. Я видела, как он глотал наркотики, и подтвержу это в суде.

– Послушайте, мадам, я… – попытался возразить Ричард.

В этот момент вернулся запыхавшийся второй полицейский. Он огорченно покачал головой: японок и след простыл.

– Я все объясню! – прохрипел Ричард.

– Англичанин! – разом воскликнули оба полицейских.

Один из них враждебно уставился на Ричарда и рявкнул:

– Вам знаком термин «Права Миранды»?

Ричард понурился и заплакал от отчаяния.

Всю ночь Ричард Стенли провел в изоляторе временного содержания в участке. Его выпустили лишь под поручительство Эдмунда Говарда. В аэропорт его отвез на своем автомобиле Ник Лаури. Дружелюбно посмеиваясь, он пробурчал:

– Вот уж не думал, что вы, англичане, так падки на девчонок! Клюнуть на каких-то сопливых японок! В твой следующий приезд к нам, старина, я отведу тебя в такое местечко, где можно подцепить действительно настоящую красотку, с хорошей задницей. Что ты на это скажешь?

Он покосился на Ричарда, лицо которого искривилось.

– Нет! – воскликнул он. – Благодарю покорно, с меня довольно сексуальных экспериментов. Пусть другие ищут острых ощущений. Послушай, у тебя, случайно, нет таблетки аспирина?

Глава 9

Звонок телефона вырвал Аликс Невилл из объятий Морфея.

– Кто это? Что случилось? – прохрипела она, с трудом ворочая языком и едва держа трубку в руке.

– Это я, Шеннон Гарретт!

Губы Аликс растянулись в улыбке.

– Привет, босс! Я спала.

Со стола на ковер упал высокий бокал – видимо, она ненароком задела его рукой, пока нащупывала телефонный аппарат. Хорошо, что бокал пустой, подумала Аликс и огляделась. В углу невнятно бормотал телевизор. Огромный кожаный диван, на котором Аликс лежала, недовольно заскрипел, когда она рывком спустила с него ноги, заняв сидячее положение.

За окном в ночном небе сверкали звезды. Желтая луна зависла над горизонтом. Из открытой форточки веяло теплой сыростью деревьев.

– Похоже, я заснула, не выключив телевизор, – потирая затекшую шею, сказала Аликс и, прижав трубку плечом к щеке, сладко потянулась.

– Ты слышишь меня? Ты проснулась? – раздался голос Шеннон.

Аликс тряхнула серебристыми локонами и захлопала глазами.

– Я тебя слушаю. Кстати, который час?

– Извини, что побеспокоила тебя в воскресенье. Ты не поверишь, но я в офисе. Еще раз прошу прощения. Может быть, будет лучше, если я перезвоню тебе завтра утром?

– Нет! Завтра у меня трудная работа, лучше выкладывай все сейчас.

Аликс вновь улеглась на диване, одетая в майку и трусики. Кожа обивки приятно пахла и ласкала ее голые руки и ноги. На лице Аликс возникла блаженная улыбка.

– Алло! Ты меня слушаешь? – спросила Шеннон. – Ты не уснула?

– Нет, я тебя слушаю. Как дела?

Шеннон понизила голос до заговорщического шепота:

– Я изрядно намучилась с октябрьским номером, но похоже, что он получился удачным. Показатели реализации тиража резко вырастут, что, в свою очередь, поднимет наш престиж в бухгалтерии.

Аликс нащупала голой ступней телевизионный пульт и пальцем выключила звук.

– Так-то оно так, но сведения о продаже поступят в бухгалтерию слишком поздно, когда уже нельзя будет ничего исправить, – сказала она. – Срок пари истекает в конце месяца. У нас в запасе всего неделя! А я на два дня уезжаю на конференцию по компьютерам, значит, со вторника по четверг буду занята. В пятницу мы вряд ли что-нибудь успеем предпринять. А потом новый месяц – и все! Никаких пари. Кстати, условия очередного тура уже пришли? Может быть, они поступят ко мне с завтрашней электронной почтой? Я могу и потерпеть, если в них нет ничего остренького. Или они стоят того, чтобы влезть в почту раньше срока?

Ответом стало тяжелое дыхание главного редактора.

– В чем дело, Шеннон? Почему не отвечаешь?

Голос Шеннон, наконец вновь зазвучавший в телефонной трубке, был проникнут тревогой.

– Я, разумеется, знаю условия следующего тура соревнований, – сказала она. – Вот только не уверена, понравятся ли они тебе, Аликс. Вряд ли следующее пари доставит тебе удовольствие.

Аликс беззаботно потянулась.

– Я так не думаю, пока что мне все нравилось. Выкладывай, Шеннон, не темни!

– Видишь ли, условия почти не изменились. Место проведения пари ты вольна выбирать сама, и вовсе не обязательно им должен стать клуб «Предел удовольствия». Появилась только одна маленькая деталь: тебе отводится роль пассивной исполнительницы желаний партнера. Алло, Аликс! Почему ты замолчала? Алло!

В трубке раздались гудки.

В понедельник Аликс с самого утра занялась наладкой компьютера и прокопалась с ним до конца рабочего дня. Это послужило поводом не разговаривать с Шеннон Гарретт.

На следующий день Аликс уезжала на семинар по компьютерам, который заканчивался вечером в четверг, а в пятницу кончался этот месяц. Так что больше никаких пари!

Однако ехидный внутренний голос напомнил: и можешь попрощаться с «Женщиной», ее упразднят.

Офис редакции начал пустеть, Аликс кивала и махала рукой уходящим сотрудникам. Подросток-посыльный Майк нахально осклабился и подмигнул ей. Она проводила его тугой зад, обтянутый кожаными штанами, задумчивым взглядом: может быть, догнать парнишку и сказать ему без обиняков, что ей хочется взглянуть на него без штанов?

Но ведь это не имеет отношения к пари!

Аликс отряхнула с рук пыль и встала из-за стола. Мышцы предплечий и спины ныли. Она потянулась, выпятив груди, и наклонилась, чтобы почистить щеткой свои голубые шаровары. У нее перед глазами возникла странная картина-видение: будто бы она стоит на коленях со связанными руками и обнаженной задницей…

Внизу живота началась пульсация.

Аликс задалась вопросом: действительно ли она предпочитает роль госпожи роли рабыни? Так ли уж плохо быть внизу, а не наверху? Ведь во всем есть своя особая прелесть…

В коридоре послышались чьи-то шаги, но вскоре они стихли.

Аликс сделала успокаивающий вздох и задумалась.

Солнечный свет, приглушенный тонированными оконными стеклами офиса, падал на опустевшие рабочие места, стеллажи, забитые бумагами и фотографиями, вертящиеся стулья и мониторы компьютеров. Пахло пылью, краской, клеем и забытыми кем-то кроссовками. Здание опустело, все сотрудники уже ушли, осталась одна охрана…

Щечки Аликс вспыхнули от неожиданной мысли. Нет, это исключено, с ужасом подумала она, к Винсу она не пойдет. Сексуальное желание сразу же пропало…

Пусть Шеннон сама решает свои проблемы!

Аликс порывисто схватила со стола портфель и ветровку и вышла из офиса, решив спуститься для успокоения нервов пешком по лестнице. Однако ее каблучки застучали по ступенькам чересчур быстро, а чудесные виды Лондона, открывающиеся из окон на площадках между этажами, ее совершенно не привлекали.

Но почему непременно с Винсом? Можно ведь сделать это и с кем-то другим! Но каково будет ей стоять на коленях перед незнакомым мужчиной? Проклятие! Наверняка ей это не понравится. Впрочем, откуда такая уверенность?

Аликс налетела на стену, выкрашенную желтой и черной краской, огляделась и поняла, что выхода на парковочную площадку здесь нет. Она перепутала этажи! Номерная табличка на ближайшей к ней двери подтверждала эту догадку: на ней значилась цифра «201». Аликс раздраженно вздохнула и собралась было продолжить спуск по лестнице, когда одна из дверей в коридоре распахнулась. Аликс машинально оглянулась.

Взгляд ее скользнул по белым рефлекторным щитам, серебристой фольге зонтичных отражателей, странному черному покрытию пола, напоминающему кожу…

Она остановилась, заинтересовавшись любопытным зрелищем: несколько фотографов ползали на коленях по полу, деловито собирая аппаратуру и укладывая ее в футляры; чуть поодаль о чем-то спорили две женщины в красных шелковых комбинациях. На помосте лежали аккуратно сложенные в бухты канаты, провода и веревки, рядом валялся черный хлыст с толстой рукоятью из буйволиной кожи; части сексуального кожаного костюма выглядывали из-за сваленных в кучу искусственных пенисов и вибраторов…

– Мисс Аликс Невилл, если мне не изменяет память? – окликнул ее чей-то приятный тенор.

Аликс оторвала взгляд от игрушек для онанистов и лесбиянок и окончательно обомлела.

Высокий, поджарый и широкоплечий блондин шагнул ей навстречу из распахнутых дверей фотостудии. На запястье левой руки, покрытой золотистыми волосами, поблескивал золотой «Ролекс», пальцы правой руки украшал массивный золотой перстень-печатка, запонки тоже были из золота, как, разумеется, и заколка галстука. Одет мужчина был в легкий летний костюм.

– Добрый вечер, мистер Стенли! – сказала она, но не протянула руки, парализованная запахом его одеколона.

Стенли смерил ее пронзительным взглядом голубых глаз и сказал, глядя на нее сверху вниз:

– Я сразу узнал вас, мисс Аликс. Вы хорошо вышли на видеопленке, которую я получил на днях…

Сердце Аликс бешено заколотилось при этих словах: как, он все видел? А теперь, выходит, решил дать волю своему злорадству! Но к немалому ее удивлению и облегчению, Стенли покраснел как рак и рассыпался в извинениях:

– Простите, я не хотел вас обидеть! Я лишь собирался сказать, что… Тьфу, черт бы меня подрал! Если вы не возражаете, я сразу перейду к делу.

Аликс промычала что-то в ответ и склонила голову набок, приготовившись слушать. Смех так и рвался наружу, но она старалась его сдержать.

Двое фотографов в голубых джинсах вышли из студии и, пожелав им доброй ночи, направились к лифту. Следом вышли женщины, успевшие переодеться. Одна из них похлопала Ричарда по руке:

– До завтра, дорогой! Желаю весело провести вечер.

Она грациозно удалилась по коридору, виляя задом, обтянутым белым платьем.

– Так вот, – продолжал Стенли, – я хотел бы поговорить с вами о следующем туре соревнования. Вы, как и я, полагаю, настроены на победу? Ведь только она может спасти «Женщину».

– Нет, – сухо ответила Аликс. – Победа на сей раз останется за вами. – Она крепче сжала в кулаке ручку портфеля.

Лицо ее собеседника вытянулось от изумления.

– Вы так считаете? – спросил он. – А знаете, Аликс, почему бы нам не выпить виски перед уходом с работы? В аппаратной у меня осталась початая бутылка.

Аликс медлила с ответом: это был совсем не тот мистер Стенли, каким она его себе представляла, в нем поубавилось надменности и самодовольства. Причем держался он вполне естественно, не наигранно, что особенно подкупало. К тому же ей хотелось отвлечься от удручающей мысли, что именно она подвела Шеннон.

– Что ж, я согласна! – ответила наконец Аликс.

Они прошли через студию в аппаратную, плотно заставленную пультами, мониторами и монтажными столами, и Стенли, предложив даме сесть в единственное кресло, взял из стола бутылку, с полки – два бокала и разлил виски. Дверь в студию осталась открытой, и Аликс то и дело поглядывала на разбросанные по помосту приспособления для мастурбации. Не менее интересной была и кожаная сбруя для занятий садомазохизмом, а также различные кольца, цепи и пластиковые пенисы.

Аликс заерзала в кресле, ощутив влажность в промежности, и закинула ногу на ногу.

Ричард Стенли протянул ей бокал и, проследив направление ее взгляда, пояснил:

– Готовим иллюстрации для декабрьского номера.

– Понимаю, – сказала Аликс и взглянула на собеседника.

Он непринужденно привалился спиной к стеллажу для кассет и коробок с пленкой, согревая в руке бокал. Прекрасный дорогой костюм хорошо сидел на его стройной фигуре. Аликс поймала себя на мысли, что она с удовольствием взглянула бы на него и в первозданном виде.

– Значит, условия пари не привели вас в особый восторг? – вывел ее из размышлений голос Ричарда.

Она подавила желание ответить ему грубостью и спокойно сказала:

– Да, вы правы.

– Пожалуй, условия действительно жестковаты, – сказал Ричард, присев на стул, который стоял к ней поближе. В ноздри ей ударил запах его одеколона. Ричард расставил ноги, уперся локтями в колени и, склонив голову, задумчиво уставился на содержимое своего бокала. Вид у него был усталый и подавленный. – Я вам искренне сочувствую…

– Честно говоря, меня тяготит не столько сама роль рабыни, сколько то, что властелином окажется Винс Рассел. – призналась Аликс. – Вот если бы на его месте оказался кто-нибудь другой, менее жестокий и не затаивший на меня обиду… Понимаете, Ричард, мне не хочется ощущать себя униженной… Что с вами, мистер Стенли? Почему вы покраснели? Я что-то не так сказала? Вы не заболели?

– Нет, просто я кое-что вспомнил в связи с вашими рассуждениями. – Он поднес ко рту бокал и залпом опустошил его.

Аликс не без удивления наблюдала, как ходит по его горлу кадык, довольно внушительных размеров, и представляла, каким должен быть у его обладателя пенис…

– Мужчинам порой тоже приходится нелегко. Позвольте, но разве условия пари обязывают вас встречаться непременно с Винсом Расселом? Я что-то такого не припоминаю…

– Да, вы правы! – просияла Аликс.

Она поднесла бокал к губам и сделала глоток. По телу моментально растеклось тепло, в голове зашумело. Ей стало жарко. Она встала и сняла ветровку.

– Я, помнится, говорил Шеннон, еще до того, как все это завертелось, что нормальные люди себе таких извращений не позволяют. Более того, простому обывателю в голову не придет ничего подобного! И в первую очередь я подразумевал самого себя, – уточнил он, глядя на Аликс ясными голубыми глазами, которым нельзя было не поверить.

– Послушайте, Ричард, вы сегодня сам не свой, – сказала Аликс. – С вами что-то произошло? На вас свалилась какая-то неприятность?

Во взгляде Ричарда она прочла скрытую боль.

– Ничего страшного, – сказал он, выпрямляясь и оттягивая пальцем воротник сорочки, вдруг ставший ему тесноватым. – Видите ли, на прошлой неделе я был в Лос-Анджелесе. Ну и познакомился там с тремя юными американками японского происхождения. Мы с ними занялись сексом в торговом комплексе…

– Где? – Аликс даже подпрыгнула в кресле. – Как интересно! Я умираю от любопытства, скорее рассказывайте, что было дальше!

Он поставил бокал на пульт, едва не разбив его, и уставился на нее немигающим взглядом. Лицо его раскраснелось, к аромату одеколона примешался запах свежего пота.

– Мы зашли в примерочную кабинку в отделе дамского платья, – с угрюмым видом продолжал он. – И поначалу все складывалось удачно…

– Вот это класс! – перебила его Аликс. – Обожаю торговые комплексы!

Ричард издал странный гортанный звук, не то смешок, не то рык, и напрягся – этого нельзя было не заметить. Откинувшись на спинку стула, он уставился куда-то поверх головы Аликс и выпалил:

– Но потом начались неприятности: нас обнаружили в самый неподходящий момент. Ну и натерпелся же я! А девицы убежали, прихватив с собой наряды. Вот стервы! Мне пришлось оплатить исчезнувшие вещи, иначе владелец магазина подал бы на меня в суд. Хорошо еще, что он не обвинил меня в оскорблении общественной морали…

Аликс расхохоталась.

– Это вовсе не смешно! – крикнул Ричард.

– Да, конечно, – согласилась она, прикусив губу. – Это чисто нервная реакция, я вам искренне сочувствую. Вы влипли в большую кучу дерьма…

– Попались бы мне сейчас эти коварные сучки! – Ричард сжал кулаки. – Я смотрел сегодняшнюю съемку, а думал только об одном: все женщины – стервы!

Аликс заерзала в кожаном кресле: ее трусики совсем промокли и прилипли к ягодицам. Ноги стали словно ватные, видимо, от выпитого виски и дурманящего запаха одеколона и мужского пота, исходящего от сидящего напротив нее блондина с широкой грудью и длинными ногами.

– Это не обязательно должен быть Винс… – прошептала она, рассуждая вслух.

– Что? – Ричард вздрогнул и удивленно уставился на нее.

Аликс взглянула на помост посередине студии и груду кожаных ремней. Изумление в глазах Ричарда росло.

– Раз все женщины стервы, почему бы вам не наказать одну из них? – спросила она и облизнула губы.

У Ричарда полезли на лоб глаза.

Соски Аликс набухли под шелковой блузкой, и Ричарду было хорошо видно, как упираются в полупрозрачную ткань эти два розовых бугорочка.

– Это не входило в мои намерения, но ради «Крошек» я могу попробовать, – ответил он, ощущая сухость во рту.

Ширинка у него оттопырилась до неприличия.

– Ради ваших чертовых «Крошек»! – с улыбкой повторила Аликс.

Ричард Стенли хищно оскалился:

– О’кей! Ради моих развратных чертовок! А ну, стерва, ступай на помост. Сейчас я покажу тебе, на что способен мужчина. Посмотрим, как тебе понравится быть безмолвной рабыней…

Он встал и вышел из аппаратной, щелкнув пальцами.

Аликс неохотно поплелась следом, с трудом оторвав мокрый зад от кресла. Ее пошатывало, ей было трудно дышать от волнения, а в промежности все промокло.

– Проси меня! Умоляй! – прохрипел Ричард, пронзив ее холодным взглядом.

– Накажи меня, господин! – плаксивым голосочком попросила Аликс.

Он выдержал многозначительную паузу, давая ей время подумать, и переспросил:

– Не пожалеешь?

Аликс просунула руку под резинку штанов и потерла промежность.

– Нет!

– Точно? – еще раз спросил рослый и сильный блондин, одетый в дорогой костюм, сшитый по заказу, и щеголяющий престижными золотыми часами, как настоящий босс. – Ты уверена, крошка? Ты действительно хочешь этого?

– Да, хочу! – Аликс улыбнулась. – Но только пока мы в студии. Попробуй сунуться ко мне потом, и я отшибу тебе яйца.

Ричард Стенли кивнул, пожевал губами и, окинув ее презрительным взглядом, промолвил:

– Сейчас я вымещу на тебе всю злость на тех сопливых лесбиянок из Лос-Анджелеса. На колени!

Аликс медленно опустилась на колени, внимательно следя за Ричардом. Пол в студии был жесткий. Ричард запер двери на ключ и, вернувшись к Аликс, молча обошел ее вокруг.

– В чем дело? – спросила она.

– Молчать! – Ричард схватил Аликс за волосы и закрутил их в тугой узел.

Аликс почувствовала, что не может пошевелить головой.

Другой рукой Ричард ловко засунул ей в рот какой-то толстый резиновый предмет – он едва не порвал ей губы и уперся в нёбо. Аликс начала задыхаться и попыталась вытолкнуть кляп языком, но не тут-то было: Ричард не давал ей наклониться, крепко держа за волосы и все глубже проталкивая резиновую затычку в рот.

Она замычала и попыталась поджать губы, но и это ей не удалось: резиновая штуковина оказалась ребристой. Ричард обвязал голову Аликс кожаными ремешками, прикрепленными к диковинному изделию, и завязал их у нее на затылке. Рот Аликс раскрылся еще шире.

– Это резиновый пенис, – пояснил Ричард. – Самая подходящая штуковина, чтобы заставить вас, сучек, молчать. Ты согласна?

Аликс что-то промычала, и резиновый фаллос едва не проскользнул ей в горло. На глазах у нее выступили слезы. Она попыталась развязать тесемки, но Ричард сжал ей запястья.

– Скверная девчонка! – воскликнул он. – Мы еще не закончили. Живо раздевайся, глупая телка!

Он отпустил ее руки, и Аликс стукнулась лбом об пол. Резиновый фаллос уперся ей в гланды, она едва не потеряла сознание.

– Не вынуждай меня повторять свои приказы дважды! – прикрикнул на нее Ричард Стенли.

Аликс стиснула фаллос зубами. В промежности у нее захлюпало, сок потек по ногам. Она наклонилась и стянула через голову блузку. Ее обнаженные груди разбухли под его масленым взглядом.

– Ты упряма, маленькая сучка! Вынуждаешь меня повторять свои приказы! – проговорил Ричард, подперев бока кулаками. – Я вправе говорить все, что мне вздумается! – Он злодейски ухмыльнулся. – Могу сказать, что хочу твою маленькую сладенькую письку, могу изъявить желание взглянуть на твою голенькую попку. А ты не смеешь мне перечить. Поняла, стерва? Будешь возражать? Отвечай!

Аликс замычала и затрясла головой.

– Хорошо, так я и думал. А теперь снимай все остальное. Быстро! – рявкнул Ричард Стенли.

Дрожащими руками она расстегнула пояс на шароварах и, наклонившись, стала расстегивать застежки на туфлях. Попка ее соблазнительно выпятилась. Аликс сняла шаровары и осталась в розовых шелковых трусиках.

– Какая славная попка! – Ричард плотоядно облизнулся и, схватив ее за шею, резко пригнул ей голову. Другой рукой он рывком сорвал с нее трусы.

Волна воздуха, хлынувшая в разгоряченную промежность, обласкала срамные губы, словно шелк. Ричард просунул ей во влагалище палец. Аликс закусила резиновый член и замычала, вертя задом. Ричард Стенли вынул мокрый палец, взглянул на него и изрек:

– Я вижу, что ты вполне готова к наказанию!

Аликс восторженно закивала.

– Впрочем, вы, сучки, только рады, если вас бьют. Но меня не проведешь! Я заставлю тебя помучиться, не стану торопиться с экзекуцией. Поверти пока голым задом.

Аликс застонала от отчаяния, изнывая от неутоленной похоти. Влагалище ныло от удручающей опустошенности, анус пылал, как печка. Ну почему эти отверстия не забиты чем-то плотным, как ее рот! Аликс с мольбой взглянула на ухмыляющегося Ричарда. Он прищурился и приказал:

– А теперь раздень меня!

Аликс потянулась трясущимися руками к узлу дорогого галстука и начала его развязывать. Пальцы ее плохо слушались. Из-за высокого роста Ричарда ей приходилось приподниматься на цыпочки и прижиматься голыми грудями к его сорочке. Наконец узел развязался, и он удовлетворенно сказал:

– Продолжай, крошка.

Аликс стала расстегивать пуговицы на сорочке, влажной под мышками от пота. Затем она медленно сняла с него пиджак, отстегнула запонки и стянула сорочку, чувствуя, как напрягаются мускулы его сильных волосатых рук. Ричард шептал ей на ухо:

– Я не потерплю жалоб, крошка! Ты должна покорно выполнять все, что я скажу. Тебе придется не сладко, когда я засажу тебе свой член по самый корешок. Он стоит так, что можно повесить на него пиджак.

Стараясь не смотреть на его ухмыляющуюся физиономию, Аликс прижалась к нему, желая ощутить его крепкую мужскую плоть внутри себя, заполнить свою пустоту его твердью. Ее упругая голая грудь терлась о его мощную грудь, а головка его члена упиралась ей в пупок. Аликс запустила руку ему под брюки, но он грубо оттолкнул ее, воскликнув:

– Сбавь обороты, крошка! Я велел тебе только раздеть меня!

Она расстегнула пояс его брюк и дернула за язычок молнии. Толстый петушок уперся в ткань трусов «Калвин Кляйн». Аликс присела на корточки и, сняв с Ричарда носки, ботинки и брюки, потянулась дрожащей рукой к трусам.

Ричард сжал ей запястье:

– Не терпится пощупать его, крошка?

Аликс закивала, отчаянно мыча и роняя со лба капли пота. Ее серебристые локоны спутались и прилипли к шее и плечам. Щеки пылали, соски встали торчком, по ложбинке меж грудей струился пот. А рот был забит ребристой резиной до самого горла.

Аликс привстала и потерлась о бедро Ричарда низом живота. Взгляд ее прилип к его оттопыренным трусам. Она изнывала от вожделения, ее трясло.

Ричард отстранился:

– Проси! Умоляй меня, сучка!

– М-мы!

– Плохо просишь, глупая корова. По-моему, ты его совсем не хочешь. Что ж, придется мне самому себя удовлетворять. Но не вздумай мне помешать!

Аликс закивала, тряся мокрыми спутанными волосами и тесемками искусственного пениса.

– Нет, я тебе не верю, стерва! Придется нейтрализовать тебя! – зловеще прорычал Стенли.

В следующее мгновение он развел ей руки в стороны и сделал подсечку. Она больно шлепнулась задом об пол, и сознание ее померкло. Когда Аликс пришла в себя, то обнаружила, что ее левое запястье привязано ремешком к левой лодыжке, а сама она сидит, наклонившись вперед. Точно так же были скреплены и симметричные части правой половины ее тела, а через ремешки пропущена рукоять метлы. При этом ее ноги были широко раздвинуты.

Аликс замычала и стала покачиваться вперед и назад. Срамные губы прилипли к полу. Кровь хлынула ей в голову и зашумела в ушах, пульс участился, кожа раскраснелась, грудь вздымалась. Она задыхалась!

Ричард, сидевший перед ней на корточках, вдоволь налюбовался ее половыми органами и встал. Он стоял так близко, что его свежий мужской пот щекотал ей ноздри. Она скользнула взглядом по его стройным и длинным ногам, покрытым золотистыми волосами, блестящими от пота. Аликс стиснула зубами резиновый пенис, когда ее взгляд уперся в белую ткань трусов.

Она замычала и затрясла головой от бессильной ярости: до промежности Ричарда было всего восемнадцать дюймов! Соки лились из нее ручьями на пол студии, она вертелась юлой и стонала, глядя на контуры живого члена, обозначившегося под белой тканью. Ей так хотелось вцепиться ему в мошонку обеими руками, но они были привязаны к щиколоткам и вдобавок к метле!

– Близок локоток, да не укусишь! – наставительно покачал головой Ричард и резко сдернул с себя трусы.

Его толстый, мясистый член оказался длиннее, чем она предполагала. Аликс упивалась зрелищем тугой кремовой плоти с шишкообразной лиловой головкой, глядящей в потолок. Ничего иного позволить себе она не могла. Оставалось лишь трясти от ярости головой и мычать.

Ричард сжал пенис в кулаке.

Рука у него была сильная и волосатая, пальцы – длинные и цепкие, горячая блестящая головка пениса багровела на глазах. Зрачки ее расширились, она готова была кончить от одного вида этого красавца.

Но Ричард Стенли повернулся к ней спиной.

Аликс издала утробный звук, выражающий ее отношение к такому коварству, и с ужасом почувствовала, что оргазм не состоялся. Ах, если бы только ее рот не был заткнут ребристым резиновым пенисом! Она бы высказала все, что думает об этом надменном садисте! Увы, он невозмутимо демонстрировал ей свои соблазнительные голые ягодицы, игнорируя ее невразумительное мычание, сопровождаемое фырканьем, хмыканьем и сопением. Ей вдруг пронзительно захотелось всунуть палец ему в анус, да так, чтобы он от неожиданности кончил.

Одному Богу было известно, какие муки она испытывала в этот момент, связанная по рукам и ногам.

Вокруг нее образовалось мокрое пятно. Ее вытянутые и связанные ноги и руки дрожали. Слезы струились по ее пылающим щекам, она яростно сжимала ягодицы, стремясь плотнее стиснуть стенки влагалища, но проклятая палка от метлы мешала ей осуществить ее скромное желание.

– Ты чувствуешь себя наказанной? – строго спросил Ричард.

– Мм-му!

– Ах еще нет! Скверно, сучка. Мне тебя жаль.

Ричард обернулся и подошел к ней, ступая по полу босыми ногами. У Аликс перед глазами поплыли круги. Она ждала, что он предпримет дальше. Тело ее вздрагивало от напряжения.

Внезапно ее ослепила фотовспышка. В глазах возникла резь. После второй вспышки она на миг ослепла. Воспользовавшись этим, Ричард что-то ловко застегнул у нее на спине. Это был широкий кожаный пояс, больно сжавший ей ребра. Сама Аликс не могла его видеть, но ощущала его давление. Раздался металлический щелчок карабина, пояс сдавил ей живот – и зад Аликс оторвался от пола. Следом за ним в воздух взмыли ноги, и она повисла на канате в весьма оригинальной позе, вниз головой, с вытянутыми конечностями, привязанными к палке. С трудом подняв голову, она увидела направленный на нее объектив фотоаппарата. И вновь ее ослепила вспышка.

– Ах ты дерьмо, ублюдок, понос собачий, – промычала Аликс.

Толстая затычка помешала Ричарду оценить эти эпитеты. Аликс начала плавно вращаться: канат раскручивался. Объектив запечатлевал ее голые бедра и груди, оттопыренный зад и раскрытые срамные губы.

По ногам у нее стекал густой сок, кожа стала липкой. Аликс завертела задом и закрутилась быстрее. Низ живота охватило пламя неутоленного вожделения, она готова была отдать все на свете за любой твердый предмет, вогнанный ей во влагалище.