Текст книги "Секреты Средиземья. Как появилась культовая вселенная Властелина колец"

В одном из писем Толкин утверждает, что он «чистый филолог», одна из главных радостей которого – создавать фонетически правильные языки, где смысл и форма находятся в гармонии. Как перфекционист, он стремился к чистоте и логичности своих эльфийских языков, но в то же время он добавлял в них ряд несоответствий, чтобы повысить правдоподобность. Иногда он исписывал всю страницу, пытаясь придумать адекватный перевод английской фразы try harder [ «прилагай больше усилий»], чтобы и сохранить идиоматичность, и не копировать английский. Иногда сама широта его творения ускользала от него, и предполагаемые фонетические изменения переставали соответствовать форме и значению конкретных терминов.

Тогда ему приходилось прослеживать полную этимологию слова, создавая древние составные слова, предполагая диалектные варианты или заново придумывая происхождение. В некоторых случаях, таких как название горы Халифириэн, эти лингвистические построения могли даже дать начало повествованию о значительном событии в Средиземье.

Неудивительно, что филологические изыскания Толкина не уступают по масштабности его жизни и творчеству. Возможно, их уместно было бы назвать «логофикшн». Через более чем сорок лет после смерти Толкина энтузиасты продолжают публиковать его лингвистические рукописи в журналах Parma Eldalamberon и Vinyar Tengwar, и количество неопубликованных материалов еще весьма значительно.

Таким образом, толкиновская лингвистика – это богатая и строгая дисциплина, поскольку новые публикации иногда ставят под сомнение некоторые давно устоявшиеся представления. Тем не менее такое регулярное обновление не является препятствием для популярности придуманных им языков. Многочисленные словари и грамматики эльфийских языков были опубликованы на нескольких языках; регулярно проводятся симпозиумы, посвященные языкам, изобретенным Толкином; а бесчисленные поэты-последователи упражняются в написании четверостиший на квенья или синдарине. Один энтузиаст даже взял на себя труд перевести на квенья весь Новый Завет, не стесняясь придумывать неологизмы там, где не хватало словарного запаса. В одном из писем Толкин упомянул, что считает эсперанто мертвым языком на том основании, что его создатель никогда не придумывал легенд на эсперанто. И хотя будущее международных рабочих языков неизвестно, нынешняя популярность языков, придуманных Толкином, подтверждает важность связей между художественной литературой и лингвистическим вымыслом.

«Властелин Колец»: мифология растления и зависимости

«Власть имеет свойство развращать, а абсолютная власть развращает абсолютно. Великие люди почти всегда дурные люди»

Сэр Джей Э. Э. Дальберг, известный как лорд Актон

Тьерри Жандрок,

доктор психологии и психоаналитик

В Средиземье персонажи, действующие на протяжении повествования, являются в равной степени как символами, так и метафорами, концентрируя в себе черты героев основной части легенды.

С момента зарождения этой мифологической вселенной субъектность персонажей и динамика их личностей развивались в соответствии с музыкальными модальностями. Песни следуют одна за другой, упорядочивая партитуру мира и его обитателей. Дьявол запечатлевает свои пульсирующие ритмы в воображении мирян, убаюканных наслаждением. Эта концепция прослеживается во всех историях Толкина, от «Сильмариллиона» до «Властелина Колец», «Хоббита» и «Неоконченных преданий Нуменора и Средиземья». Хорошему или плохому – каждому персонажу соответствует мелодия из песен Илуватара, Бога-творца.

Все злодеи Средиземья отличаются психической зависимостью от фигуры покровителя. Моргот и его преемник Саурон являются их основными представителями. Это хитрые духи. Подобно изначальным богам, они способны внедрять свои мысли в сердца всех низших видов с единственной целью: соблазнить! С помощью подкупа они пытаются выдать себя за благожелательных покровителей перед теми, кого надеются склонить к выполнению своих желаний.

В мифологии Средиземья Моргот и Саурон олицетворяют собой «злого ребенка», который, чувствуя себя жертвой онтологической несправедливости, постоянно третирует родителей, братьев и сестер. «Злой ребенок» чувствует себя униженным в своем стремлении к власти, попираемый опекунами, братьями и сестрами. Он ищет избыточной любви в сочетании с безграничным признанием – это противоположно тому, что получают все носители инаковости, само существование которых угрожает их стремлению к удовлетворению. Объект его желания относится к предыстории, ко времени, предшествующему песням его отца, к нереализуемому воспоминанию о слиянии матрицы и Вселенной в единое целое. Психика «злого ребенка» основана на ненависти к ближнему. Он заложник тоталитарного воображения. Символические взаимодействия делают его отношения с другими конфликтными. Он не держит данное слово и предпочитает ему наслаждение и исполнение своих фантазий о господстве и доминировании.

В Средиземье орки и другие низшие виды – крысы, пауки, вороны и даже могущественные драконы («злые черви») – оказывают молчаливую поддержку сумеречным силам. Страдания и дискриминация разжигают в них чувство неполноценности. В этой логике тьма воспринимается как свет, а свет – как ожог кислотой. Для них месть, массовые убийства и унижение являются признаками мужества. С другой стороны, стремление к миру воспринимается как невыразимое насилие. Чем больше неудач терпят слуги демона, тем сильнее укрепляется их решимость. Солдаты дьявола похожи друг на друга – их кожа такая же темная, как и их души. В мифологии Толкина агенты Зла, Моргот и Саурон, являются их приемными отцами. В Средиземье Зло подразумевает радикальный пересмотр правил родства и установление неумолимо жестокого тоталитарного порядка. Для рабов Зла единственный выход – смерть.

В истинном золоте блеска нет;

Не каждый странник забыт[106]106
  Пер. Н. Григорьевой и В. Грушецкого.


[Закрыть].

Дж. Р. Р. Толкин

Кольцо Всевластья – это предмет, развращающий по определению. Его форма напоминает о том, что его судьба выкована в круговерти бесконечного обмена. Кольцо обладает собственной волей и переходит из рук в руки по воле импульсов и желаний, из которых его выковали. Созданное в недрах Роковой Горы, Кольцо может быть уничтожено только в пламени этого вулкана. Символ абсолютной власти в Средиземье подходит всем… как перчатка! Функция Кольца – заманивать в ловушку развращенных духом. Оно одновременно обременительно и привлекательно. Охваченное адским пламенем, оно остается холодным, как смерть. Внутри Кольца скрыто желание его создателя – это поверхность зеркала желания, где невидимый лик – канал, открытый для ока Зверя без век.

Кольцо Всевластья – это тень желания внутри каждого, воспоминание о детских мечтах и Эдиповой трагедии, скрытой в тумане воспитания. Такова сила растлевающего, что пробуждает у смертных фантазии о всемогуществе и безумную надежду на то, что однажды им удастся избежать своей печальной участи. Каждый, кто вступает в контакт с Кольцом, немедленно подвергается растлению – оно разделяет и разъединяет, прежде чем окончательно разорвать все связи субъекта с его собратьями. Кольцо воздействует на подсознание, усиливаясь с течением лет.

Со временем у обладателя Кольца не остается иного выбора, кроме как покинуть сообщество, к которому он принадлежит.

Кольцо также наделяет своего владельца даром невидимости, больше схожей с альтернативной реальностью. Надев Кольцо, его обладатель попадает в зазеркалье – измерение, в котором виден Творец в его целостности[107]107
  См. главу «Невидимый для Ока Саурона?» с. 226.


[Закрыть]. Субъект отражается в оке без век, и его проекция оказывается в небесном адском саду, где ужасный Бог в преисподней не спрашивает «Где ты?», как написано в Книге Бытия, а говорит: «Я вижу тебя!»

Моргот, ранее называвшийся Мелькором

Мифологическая инверсия – это редкое проявление насилия. Саурон является диалектической противоположностью Яхве еврейского народа. Он его темное, непристойное и бесстыдное лицо, лишенное век. Все обладатели Кольца согрешили против Зверя, стащив его высшее Добро! Тем не менее они, строго говоря, не воры, поскольку Кольцо нельзя украсть – оно само переходит из рук в руки. Никто не может претендовать на то, чтобы остановить его на этом пути и восполнить недостающую часть.

Кольцо всегда остается частью, уже утраченной его создателем. Такова судьба рокового Кольца, созданного внутри горы с тем же названием (Роковая гора). Кольцо – это портал! Столкнувшись с обещанным им могуществом, единственный возможный разумный шаг – отвернуться от него. Гэндальф и Галадриэль, королева лесных эльфов, прекрасно это понимали: поскольку природа этого предмета неуловима, никто не сможет его присвоить. Кольцом невозможно управлять, оно само объект желания и по своей природе столь же неуловимо, сколь и коварно, и настолько могущественно, что сам Саурон не может контролировать его присутствие в мире. Как и любой объект, вызывающий желание, Кольцо Всевластья является разоблачителем. Оно предлагает субъекту возможность полного удовлетворения всех его желаний.

Своим клинком Исилдур, король Арнора, отрубает Саурону пальцы и получает Кольцо, которое в дальнейшем отказывается уничтожить. Позже он попадает в засаду и погибает. Хоббит Деагол находит Кольцо, погребенное в речном иле недалеко от Ирисовой низины, где пал Исилдур. Смеагол, друг Деагола, сразу же ощущает дьявольскую ауру Кольца – он нападает на своего товарища и хладнокровно убивает его, после чего становится клеветником, вором, разбойником, манипулятором и шантажистом, с удовольствием пользуясь преимуществами невидимости, подаренной Кольцом. Но вскоре чаша терпения жителей деревни Смеагола переполняется, и ему приходится уйти в изгнание. Во время скитаний тело Смеагола меняется, и вскоре он начинает бояться света и укрывается в самом сердце горы. Там, в темных недрах этой каменной гробницы, витает его дух (dementia по-латыни). Со временем Смеагол превращается в Голлума[108]108
  См. главу «Голлум, метаморфоза хоббита», с. 275.


[Закрыть], свое альтер эго, тень и воплощение самых низменных желаний[109]109
  Патроним «Голлум» образован от двух основных слогов имени «Смеагол». Путем инверсии мы получаем «голем», произносимое как «Голлум», с немой буквой «s» Саурона и ударением на втором слоге. – Прим. ред.


[Закрыть].

Голлум олицетворяет чистое безумие, сформировавшееся под влиянием Кольца Всевластья. Из избалованного ребенка Смеагол превращается в маленького дьявола, прежде чем погрузиться во тьму нижних миров, где он сбрасывает свой социализированный облик. Гора станет для него новой матрицей. Инфантильный из-за своей зависимости от объекта желания, Голлум замыкается в себе, пока его не настигает амнезия. Тень среди теней, он сливается с архаичной тьмой своего желания. Став игрушкой в руках судьбы, Голлум, в свою очередь, потеряет Кольцо, которое, продолжая свой путь, попадет в руки Бильбо Сумникса.

Обладать Кольцом – значит стать заложником желания, избавиться от которого субъект может только через смерть или фактическую потерю объекта. Властелин Колец – не Саурон, а Кольцо Всевластья. Как говорится в тексте: «Одно – властелину на черном престоле». Кольцо предназначено для отвратительных существ, а не наоборот.

 
«Чтобы всех отыскать, воедино созвать
И единою черною волей сковать
В Мордоре, где вековечная тьма»[110]110
  Пер. Н. Григорьевой и В. Грушецкого.


[Закрыть].
Текст не требует пояснений.
 

Война Кольца – это трагедия желаний. По сути легенды, худшая участь, которая может постигнуть субъекта, – это утрата себя как личности, превращение в невидимку. Таково проклятие, наложенное Кольцами Саурона. И если с хоббитами все обстоит относительно благополучно, то люди, попавшие под чары девяти Колец, становятся призраками.

Назгулы, которых также называют черными всадниками, – это призраки. Орки прозвали их «ревунами», потому что их речь невнятна и перемежается пронзительными криками. Близость к Кольцам Саурона привела их на темную сторону! Они сублимировались в нежить или некое ее подобие. Назгулы настолько опасны, что простое пребывание в непосредственной близости от них отравляет дыхание смертных. Ядовитое острие их орудий заражает всех, кого ранило. Рана остается открытой до тех пор, пока все тело не исчезнет в тени. Вред, нанесенный назгулом, как и растление от обладания Кольцом, неизгладим!

Черные всадники растворяются в желании своего господина. Они не жрецы, а исполнители. На служителей Кольца наложено проклятие, которое не может снять ни одно заклинание, кроме, возможно, слова Эльберет, одного из имен, данных Варде, королеве Арды. Этот голос освобождения и распада представляется нам мифологическим эквивалентом слова Emeth («истина»), которое было начертано на лбу пражского Голема[111]111
  Каждый вечер раввин, создавший Голема, стирал первую букву имени, написанного у него на лбу. В этот момент тело глиняного слуги теряло подвижность, прежде чем вновь превратиться в бесформенную глину. Возникшее таким образом слово «мет» на иврите означает «смерть»! – Прим. ред.


[Закрыть].

Действительно, назгулов можно мифологически представить как Големов – рабов, привязанных к всемогущему хозяину. Как и призраки Кольца, Голем – домашнее существо. Как и он, слуги Кольца изначально были «глебо» – так в Бытие названы люди, сотворенные из изначальной глины. Таким образом, назгулы отождествляются с адом, из которого они произошли.

Искушению всемогуществом и проклятиям, сопровождающим Кольцо, противостоит только любовь и верность своим этическим обязательствам. В то время как ненависть удовлетворяется в присутствии других, любовь – это вечный ответ на одиночество. С образами силы борются не оружием, а метафорами, несущими в себе стремление к символической реализации. Так живет Арагорн, дальний потомок Исилдура.

В повествовании Арагорн представляет человека Добра, обязавшегося отвоевать свое наследство, а не принять рабство Кольца или трусливое изгнание в землю эльфов. Начав с нуля, мальчик становится мужчиной, осваивая метафоры, которые без его ведома определяют его сущность. Таким образом, поэзия существования заключается в воспроизведении поэмы, из которой возник субъект. Судьба не имеет никакого значения! Именно потому, что люди слабы и хрупки, они должны стремиться к свету и противостоять соблазнам, которые мешают их движению к Братству. Человек реализуется не в обладании Кольцом, а в его передаче.

В истории короля Гондора меч его предка перековали благодаря братскому обязательству его владельца. Так Нарсиль («белый свет, лунное солнце»), меч короля Элендила, становится Андрилом («Пламенем Запада»). Перекованный, чтобы удовлетворить желание, во имя которого он создан, Андрил – это меч монарха, но последний должен доказать, что достоин своего оружия. Благородство проявляется не в ратных подвигах, а в том, как король держит слово и направляет свою судьбу. Королевский титул освобождает, а демонический – сковывает. Оружие наследника – это данное им обещание, свет, разрушающий тьму, сотканную дьявольскими силами, действующими в Средиземье. Таким образом, Арагорн воспроизводит принцип, изложенный Гете в «Фаусте»:

 
Что дал тебе отец в наследное владенье,
Приобрети, чтоб им владеть вполне;
В чем пользы нет, то тягостно вдвойне,
А польза только в том, что даст тебе мгновенье.
 

Так «Властелин Колец» присоединяется к «Фаусту» Марло и Гёте.

Помимо рассказа о многочисленных сражениях, британский эпос предлагает, по сути, урок мудрости. Толкин мечтал создать английский миф, повествование, которое запечатлелось бы в сознании его современников подобно «Илиаде» и «Одиссее». Созданный на основе эталонной античной культуры, миф стремится преодолеть пространство и время, чтобы вывести людей за пределы самих себя, своих сомнений и особенно своей уверенности.

Сложная окружающая среда

Пейзажи у Толкина: геоморфологический подход

Стивен Гинер,

геоморфолог

Рохан, Мордор, Шир… эти памятные названия мест звучат для нас так, словно бы они действительно существовали! Описание, карты, топография – Толкин уделял особое внимание своей фантастической географии, служившей реальной основой для его историй. Таким образом, эти воображаемые места относятся одновременно как к чудесному, так и к реальному. Что можно сказать о них в свете современных знаний? Поскольку невозможно охватить их все, мы решили описать некоторые знаковые места: наслаждайтесь путешествием в страну Толкина!

Давайте начнем с Бессмертных земель, священного континента у Великого Моря Белегаэр, к западу от Средиземья. Именно на этой территории, описанной в «Сильмариллионе», Валар обосновались в Первую Эпоху: огромный «островной континент», ограниченный кольцом гор, включая знаменитые Пелори, «самые высокие горы в мире», окаймлявшие континент на востоке. В реальном мире Бессмертные земли напоминают Австралию, чьи границы также обусловлены рельефом местности (австралийские Кордильеры на востоке, плато Кимберли на северо-западе и горы Хамерсли на западе), хотя ее горы не образуют непрерывной цепи.

Бессмертные земли также представляют собой мозаику биотопов: например, леса Оромэ (названные в честь великого владыки-охотника и друга эльфов) образуют гигантский зеленый массив на востоке континента, сразу за горным хребтом (Южные Пелори). Однако в «Сильмариллионе» говорится, что преобладающие там ветры дуют с востока. За горным хребтом ветры обычно подвергаются так называемому орографическому воздействию: проходя над вершинами, они сталкиваются с более холодными слоями воздуха, что приводит к конденсации водяного пара и образованию сильных осадков на открытых склонах. Потом эти воздушные массы снова поднимаются, нагреваются, вытягивая влагу из воздуха, и высушивают землю за горами. Это явление, получившее название «эффект фена» (в честь сухого и теплого ветра, известного в Альпах), служит причиной возникновения так называемых пустынь-убежищ, подобных Атакаме между океанским желобом Атакама и горной цепью Анд. С подобными восточными ветрами, обрушивающимися на Бессмертные земли, обширная пустыня за Южными Пелори выглядела бы логичнее, чем крупный лесной массив…

Интересны и другие места во вселенной, созданной Толкином: Белерианд – это настоящий затерянный мир, некогда располагавшийся к северу от Средиземья. В Первую Эпоху он был местом битвы людей и эльфов против Моргота, прежде чем частично погрузиться под воду. На карте, представленной в «Сильмариллионе», этот регион ограничен горными хребтами (включая Эред Луин, или Синие горы, на востоке) и на западе и юге выходит к Великому Морю Белегаэр.

К северо-западу от Белерианда раскинулась равнина Хитлум, которая была заселена серыми эльфами (Синдар): открытая северным ветрам, она ограничена на юге, востоке и западе рельефом местности – такая конфигурация довольно часто встречается в реальном мире, например Западно-Сибирская равнина граничит с Уралом, Казахскими горами и Сибирским плато. Юго-восточную часть равнины Хитлум, названную Митрим, пересекают реки, впадающие в одноименное центральное озеро, как тоже часто бывает в земных областях, граничащих с горами, например окруженное горами озеро Виктория в Африке. Место служило ориентиром для Нолдор, эльфов из клана Татьяр: в то время горы служили им убежищем и источником воды.

В нашем мире озера подобного типа образуются в нестабильных регионах: зона разлома создает впадину, которую заполняют воды водораздела, создавая более или менее обширное озеро. У Толкина этот тектонический контекст подтверждается угловым положением горных хребтов Хитлум, что свидетельствует о наличии сдвиговых разломов – геологи называют их «рифтами». Местная тектоника в сочетании с эрозией формирует ландшафт. В произведениях Толкина эрозия наиболее заметна к западу от Хитлума, где река Аннон-ин-Гелид протекает под хребтом Эред Ломин (Горы Эха), который, следовательно, должен быть карстовым, то есть состоять из частично растворимых карбонатных пород.

Регион Невраст в западном Белерианде имеет похожий ландшафт с озером Линаэвен, окруженным горами. Однако их треугольная форма не поддается геологическому объяснению. Отсутствие ручьев, питающих болотистое озеро Линаэвен, позволяет предположить, что оно заполняет впадину, образовавшуюся в результате растворения известняковых почв, типичных для карстового ландшафта.

Север соответствует замерзшим землям Дор Даэделот. С юга они граничат с Железными холмами, которые, впрочем, являются холмами только по названию – это внушительный горный хребет, где в Первую Эпоху гномы добывали железную руду. На южном склоне возвышается Тангородрим, обширный комплекс из трех вулканов, составляющих сердце владений Моргота. Вулканы имеют большое значение в творчестве Толкина[112]112
  См. главу «Вулканы – источники магии и легенд», с. 165.


[Закрыть]. Те, что находятся в Тангородриме, «сотворенные из золы и шлака его подземных горнов и земли, что осталась после прорытия хода. Пики те были черны, наги и немыслимо величественны, а вершины их курились мглистым и смрадным дымом, затемняя северное небо»[113]113
  https://predanie.ru/book/217582-silmarillion-per-n-estel/#/toc28.


[Закрыть] («Сильмариллион»). Перед нами типичное описание взрывоопасных (или серых) вулканов, которые сами являются скоплениями пепла и шлака. Черный дым вызывает летучий пепел, что напоминает извержение, изображенное Плинием. Вдохновило ли Толкина описание Плинием-младшим извержения Везувия, разрушившего Помпеи в 79 г. н. э.? Отметим, что вулкан такого типа чаще всего находится в самом сердце горного хребта, в зоне столкновения плит (как в Андах), а не у подножия горных массивов. Напротив, описание великой равнины Ард-Гален у подножия Тангородрима вполне соответствует равнине, опустошенной одним (или несколькими) серыми вулканами: Толкин упоминает обильные пеплопады, а также «пламя, бежавшее быстрее балрогов […]», то есть огненные облака (стремительные потоки газа и вулканической породы). Вдохновлялся ли Толкин также извержением вулкана Мон-Пеле, разрушившим город Сен-Пьер на Мартинике в 1902 году? Толкин описывает «великие огненные реки […]», напоминающие также потоки текущей лавы Гавайских вулканов. По своему усмотрению автор смешивает различные типы вулканов, чтобы усилить драматизм произведения.

Синие горы – это горный хребет, замыкающий Белерианд на востоке. Несколько рек рождаются в горах и бегут дальше параллельно друг другу. Такая конфигурация характерна для равнин у подножия крутых склонов: рыхлые отложения пересекаются прямыми потоками воды, сильное течение которых препятствует образованию извилин, как в Провансе (юго-восток Франции), где Воклюзские горы дренируются перпендикулярными потоками, впадающими в Калавон.

В центре Белерианда находится возвышенность, идущая с северо-запада на юго-восток, – Андрам (Длинная стена). Она напоминает складчатый рельеф – или рельеф Аппалачей, – от которого остался только гребень (в противном случае Белерианд стал бы слегка волнистой равниной с контрольной точкой Амон-Эреб, небольшим массивом к востоку от Андрама). Эту линию холмов пересекает «могучая река Сирион», которую часто воспевали поэты («Сильмариллион»). Ниже по течению река делится на потоки, состоящие из нескольких рукавов, которые разделяются и повторно соединяются; ее течение замедляется и приобретает так называемый дюрансийский вид – со слоями наносов. Это нереально, так как на Сирионе есть «величественные водопады», а вода не может застаиваться перед ними… Напротив, заболоченная дельта в устье Сириона – это топография, которая встречается в реальной географии, как в Камарге (юг Франции) в дельте Роны или в Луизиане в дельте реки Миссисипи.