Текст книги "Механика Небесных Врат"

Когда молния ударила в трость, Ланье вздрогнул, а пальцы, сжимавшие каучуковую накладку, свело судорогой. Молния с треском прошлась по проводнику в концентратор, и тусклый набалдашник трости вспыхнул призрачно-голубым светом. Запахло паленым деревом, – оболочка трости немного подгорела, но Ридусу было на это плевать, он знал, что как только маг-неудачник опомнится от изумления, он снова пустит в ход свой смертоносный жезл. Магистр сделал шаг вперед и ткнул тростью в сторону застывшей в темноте фигуры – словно фехтовальщик, делающий выпад. Одновременно он повернул большим пальцем кольцо, замыкая разорванный ряд графических символов и раскрывая концентратор.

Накопленный заряд вырвался из трости с ужасающим грохотом. Уже белая, словно раскаленный металл, молния, сорвалась с кончика трости и, на секунду озарив темный переулок, ударила прямо в грудь темной фигуре.

Негодяй не успел даже вскрикнуть – удар швырнул его в темноту, и тело беспомощно заплескалось в ручьях дождевой воды. Ланье, не мешкая, подбежал к нему, занося трость для удара. Но его не понадобилось, – тело неудавшегося убийцы сотрясали предсмертные судороги. Ридус наклонился над телом, пытаясь хоть что-то разобрать в темноте, и тут же сморщил нос. Пахло горелым мясом и мочой. Выпрямившись, Ридус прикрыл левой рукой лицо. Потом опустил трость, уперся ею в тело, пошевелил. Нет, мертв бесповоротно. Магистр попытался тростью распахнуть куртку на груди убийцы, но так ничего и не достиг, – тот был плотно закутан в плащ. Обернувшись, Ридус попытался рассмотреть в темноте, куда упал жезл, – тот мог многое рассказать о своем владельце. Но магическая штуковина словно в воду канула. Впрочем, Ланье уже успел заметить, что жезл был плевеньким, видимо с одним-единственным зарядом, из тех, что контрабандой привозили из Малефикума. Да и сам субъект, судя по тряпью, в которое он был одет, был дешевкой. Одним из заезжих, наверное, дуралеев, пытавшихся разбогатеть за малый срок в большом городе. О том, что большой город переваривает таких умников с потрохами, иначе так долго бы не выстоял, эти дуралеи обычно не думают.

Ланье еще раз пихнул мертвое тело тростью, потом легко переступил через него, поднял воротник и быстро зашагал в темноту. Это была уже вторая попытка нападения на него за неполный год, и окончилась она точно так же, как первая. Ридус Ланье, магистр, выросший на этих грязных улицах, умел постоять за себя.

Теперь он шел быстро, внимательно поглядывая по сторонам. Сон как рукой сняло, кровь бежала по жилам, отдаваясь в висках барабанной дробью. Хотелось жить. Бежать. Действовать. И Ридус был уверен, как только он доберется до проклятого пансиона, он перевернет его вверх дном, поднимет на уши весь персонал и всех соседей, но все-таки получит свой кусок клятого пирога.

* * *

Под сапогами хлюпала вода, но Верден не обращал на нее внимания. Он бежал по ночному городу, уже не скрываясь, не прячась, и не думая о маскировке. Там, впереди, реял образ жертвы, манивший его к себе, как огонь манит мотылька.

Альдер никогда не бывал в этой части города и после пары поворотов просто заблудился в лабиринте темных переулков. В кромешной темноте он метался от стены к стене, пытаясь найти проход. Темнота, вязкая и мокрая, противно липла к лицу. Свернув в небольшой проулок, маг понял, что он ведет его вперед, к намеченной цели, и побежал. И так же внезапно остановился, едва не влетев в каменную стену. Бормоча ругательства, Верден развернулся, выбежал из тупика и двинулся дальше вдоль глухой каменной стены дома, едва касаясь ее кончиками пальцев. И не ошибся – вскоре рука повисла в пустоте, и маг нырнул в очередной переулок.

Здесь тоже было темно, хоть глаз выколи, и теперь Альдер не бежал – шел быстрым шагом, выставив вперед руку, чтобы случайно не разбить голову о низкую притолоку. Переулок все тянулся и тянулся. Постепенно он стал уходить в сторону, и маг снова выругался – теперь он удалялся от отпечатка ауры, что звал его из темноты. Он был уже рядом, всего сотня метров, не больше. Но между охотником и целью была непреодолимая стена каменного лабиринта.

Верден остановился, решая, что лучше – идти вперед или вернуться на большую улицу. И в тот же миг его обостренные чувства, просеивающие ночь мелким ситом, обожгло магическим ударом. Атака! Кто-то ударил сгустком энергии – не сильно, но весьма ощутимо. Маг вскинул голову и замер, прислушиваясь к ночи. И чуть не вскрикнул от боли – ответный удар неизвестного мага был сильней атаки в несколько раз. В нем было что-то странное, неестественное, но Верден не обратил на это внимания – он с ужасом понял, что астральный отпечаток жертвы, так долго маячивший в темноте, исчез. Спрятался, словно кто-то накрыл лампу черным колпаком.

Вскрикнув от ярости, Верден растопырил пальцы и сосредоточился, высасывая энергию первоэлементов из вселенского эфира. Пальцы вспыхнули призрачным пламенем, и свет озарил переулок, выхватив из темноты угол дома. Маг, больше не мешкая и не таясь, бросился вперед, освещая себе дорогу магическим светом.

Теперь его вел след из магии, он чувствовал ее остаточные эманации там, на месте сражения. Следы магической схватки были для него так же ясны, как запах оленя для хорошего охотничьего пса. Верден знал, что случилось там, в темноте. Один маг напал на другого, но удар был отбит неизвестным Альдеру способом, а ответ убил нападавшего. Верден чуял смерть так же ясно, как и следы магической энергии, он прошел через сотни подобных схваток и знал, чем они заканчиваются. Вот и сейчас он знал, что произошло в ночи, но понятия не имел – почему. И какое отношение это имеет к его заказу, к его жертве, что очутилась поблизости от сражения. Этого Альдер не знал, но очень хотел выяснить.

Свернув за угол и промчавшись через темный двор, маг увидел черное жерло нового переулка и перешел на шаг. Там. Все случилось там. Его темная фигура, освещенная зыбким призрачным светом, бесшумно двигалась по пустому двору, как призрак, явившийся из бездны. Где-то наверху громко хлопнули ставни окна, но Верден даже не обернулся. Знал, что на месте схватки не осталось живых. Победитель ушел, а побежденный мертв. На свидетелей – плевать. Одним магом больше, одним меньше – теперь это не важно, запомнят тех, кто сражался в темноте, а не того, кто случайно прошел мимо.

У самого входа в узкий переулок Верден остановился. Он прислушался к темноте, принюхался к запаху горелой человеческой плоти. Даже сейчас, не сходя с места, он мог сказать, что произошло и где лежит тело. Но ему нужно было знать больше. Затаив дыхание и приготовившись отразить внезапный удар из засады, Верден шагнул в темноту.

Он сразу почувствовал магический предмет, лежавший под ногами, в луже дождевой воды. Для обостренного чутья охотника он выглядел светившимся пятном, таким ярким был след использованной магии.

Осторожно шагнув в сторону, Верден встал над загадочным предметом, но не стал за ним нагибаться. Присел, согнув колени и не отводя взгляда от темноты в дальнем конце переулка, и лишь тогда медленно вытянул из грязной лужи короткий магический жезл из белого дерева. Все так же медленно выпрямившись, Альдер взглянул на жезл, провел по его гладкой поверхности кончиками пальцев, потер набалдашник из темного вареного стекла. И лишь потом сунул его в карман.

С оружием все было ясно. Дешевка с заряженным кристаллом одноразового действия. Такие популярны у городской швали Малефикума, у тех, кто не смог развить в себе способности к выделению энергии из мирового эфира, но хотел пользоваться магией. Как и заряженные амулеты с готовыми заклинаниями, они продавались в мелких лавках на любом базаре Малефикума. И – за его пределами.

Верден знал, что в Магиструме тоже часто пользовались этим оружием. С одной стороны, это глупо – дешевка разряжалась с первым же выстрелом, и перезарядить ее было нельзя. Оружие примитивнейшее, рассчитанное на поражение неуча – любой маг, даже не боевой, справится с таким ударом. С другой стороны, Верден прекрасно знал, что это оружие идеально подходит для наемного убийцы. После выстрела такой жезл просто выкидывали, даже не заботясь о том, чтобы спрятать оружие преступления. По этому куску мусора нельзя было определить, кто его создал и когда. Безымянное массовое производство. Более опасные вещи создавались, как правило, мастерами своего дела и несли в себе характерные признаки, по которым можно было установить и создателя, и время создания шедевра, и вероятного покупателя. А значит, и проследить всю цепочку к тому, кто посмел использовать это оружие.

Верден нахмурился. Жезл, как ни глупо бы это звучало, был палкой о двух концах. Либо тут работал дилетант-грабитель, не рассчитывавший встретить сопротивление, либо профессионал, прекрасно знавший о том, что по этому оружию его нельзя будет вычислить. Теперь следовало познакомиться с этим невезучим убийцей поближе.

Подняв повыше руку, все еще излучавшую мягкое сияние, Альдер сделал несколько шагов в темноту переулка и остановился над телом. Оно лежало в глубокой луже, на спине. Скрюченные судорогами руки и ноги уже успели застыть, а лицо, скрытое путаницей длинных волос, было повернуто в сторону, словно покойный не хотел смотреть на того, кто нанес ему последний удар.

Верден присел на корточки, наклонился над телом. Вытащив из кармана разряженный жезл, он осторожно прикоснулся им к груди покойного. Горелая ткань, бывшая когда-то плотным плащом, крошилась под острым концом орудия преступления. Пахло отвратительно, но маг даже не поморщился, он давно привык к этому запаху. Осторожно он раздвинул складки сгоревшего плаща и потыкал жезлом в те места, где должны были находиться карманы темно-зеленого камзола. Они хоть немного подгорели, но уцелели. Вот только были пусты. И карманы плаща. И маленькая сумочка на кожаном поясе. Что это – нищий, пошедший от отчаяния на смертоубийство, или просто предусмотрительность наемника?

Чуть подавшись вперед, Альдер приблизил светящуюся руку к голове покойника. Потом кончиком жезла отбросил в сторону мокрую массу волос, скрывавших лицо.

Долгий миг Верден смотрел на острый худой нос, закрытые глаза, острые скулы и обожженный ударом молнии подбородок. Потом резко поднялся на ноги и погасил свою руку. В наступившей темноте маг развернулся и быстро пошел к выходу из переулка – туда, откуда он недавно пришел. Использованный жезл он сунул в карман, – на нем остались следы его прикосновений, и хороший маг вполне мог вычислить Вердена. А это ему было совсем не нужно, потому что он получил ответ на свой вопрос. И этот ответ ему совсем не понравился.

Выскочив во двор, Альдер свернул в сторону и, прижавшись к стене, быстро пошел в сторону следующего переулка. Теперь он не хотел пересекать двор и попадаться на глаза случайным свидетелям. Только не теперь, когда он знал, кто остался лежать там, в переулке.

Верден узнал его сразу, едва только увидел лицо. Ему даже не понадобилось исследовать посмертный образ ауры, как он хотел вначале. Эту рожу он прекрасно помнил. Бельдер был одним из наемных убийц банды Грачей – одной из самых опасных в Малефикуме. Одним из той швали, что принимала любые заказы, от любых клиентов, и была готова убить прохожего просто за то, что он оказался не в том месте не в то время. Далеко же занесло этого негодяя от дома.

Выйдя на улицу, Альдер свернул в обратную сторону, к окраинам, и пошел вдоль улицы, прижимаясь к стенам домов. Теперь он знал, что случилось в том переулке: наемник попытался убить свою жертву с помощью простейшего заклинания. Значит, его целью был не маг. Но жертва неожиданно ответила, да так, что убийца, не ожидавший сопротивления, в мгновение ока отправился на тот свет. Значит, не маг, а один из магистров. Эти ребята вечно набивают карманы своими загадочными штуковинами и способны преподнести сюрприз даже опытному магу. Бельдер был дураком, раз решился напасть на магистра с таким оружием. Или был неверно информирован. Проклятье!

Поморщившись, Верден ускорил шаг. Неприятности множились на глазах. Два наемника в одном городе в одно время – жди беды. И она не заставит себя долго ждать – Альдер прекрасно знал, что никто из банды Грачей не работает в одиночку. Остальные черные плащи тоже здесь – бродят где-то в темноте. Вероятно, они посчитали магистра легкой добычей, и потому Бельдер отправился на дело один. Но, обнаружив труп своего товарища, остальные возьмутся за магистра всерьез. И что хуже всего – дурак Бельдер спугнул жертву самого Вердена. Тот случайно оказался поблизости от места сражения и, конечно, ощутил его так же остро, как и Альдер. Испугался. Затаился. Спрятался за маскирующими заклинаниями, и теперь придется приложить немало усилий, чтобы его разыскать. Что за неудачный день!

Выругавшись шепотом, Альдер запахнул свой длинный плащ, натянул капюшон на бритую голову и поспешил прочь от места преступления. Теперь его занимал другой вопрос – случайно ли его цель оказалась поблизости от Бельдера и не за ней ли охотились остальные Грачи? Быть может, кто-то еще желал смерти этого несчастного и нанял этих головорезов? Но при чем тут тогда магистр?

Вопросы множились, а ответов у Вердена не было. Он был уверен только в одном – это проклятое дело, за которое он так неосмотрительно взялся, пахнет все хуже и хуже. И неприятный холодок на спине подсказывал магу, что он еще пожалеет, что согласился на это дело. Больше того. Он уже об этом жалел.

* * *

Когда пароход сбавил ход, Конрад поднялся с мягкого сиденья и одернул френч. Наклонившись, он аккуратно вытащил свой чемодан с драгоценным содержимым и поставил его около деревянной двери, ведущей в коридор. Потом осмотрел кабинет, стараясь припомнить, не забыл ли что-то из вещей.

О прибытии в Магиструм Штайн догадался сам, еще до того, как в дверь постучал заспанный кельнер. Проснулся инженер рано, так толком и не выспавшись. И с удивлением обнаружил, что, несмотря на раннее утро, за окном уже тянулись пригороды Магиструма – мастерские и фермы, выстроившиеся вдоль железной дороги. Взглянув на часы, Конрад удивился еще больше, – выходило, что пароход прибыл намного раньше, чем предполагалось. Видимо, его команда, стремясь наверстать ночное опоздание, всю ночь не снижала давление пара. И все же до прибытия на станцию оставалось еще много времени, Конрад даже успел встать и умыться, прежде чем раздался стук в дверь.

Кельнер, в форменном белом кителе, внес некоторую ясность – оказалось, что ночью они задержались именно потому, что пропускали встречный пароход, возвращавшийся в неурочное время из Магиструма. Пришлось свернуть на боковую ветку, ведущую к рудникам, а потом выбираться на основную линию. Но потраченное на это время удалось наверстать. И теперь единственному пассажиру вагона следовало приготовиться к прибытию.

Конрад не спеша оделся и даже успел почистить одежду мягкой платяной щеткой, висевшей рядом с умывальником. Теплой воды в баках вагона было достаточно, и механик не отказал себе в удовольствии тщательно вымыть лицо. И теперь, когда его карманный хронометр собственной конструкции показывал шесть утра, он был абсолютно готов к прибытию в загадочный Магиструм, скрывавший столько тайн.

Взглянув в окно, Конрад нервно взглянул на часы. Пожалуй, для его делового визита еще слишком рано. Конечно, ходят слухи, что магистры работают день и ночь, неделями не покидая своих лабораторий. Но Штайн был уверен, – заявиться к незнакомому человеку в шесть утра – это слишком, даже для магистра.

Сунув хронометр в карман, Конрад поправил серую кепку с коротким козырьком, снова выглянул в окно, смахнул пылинку с рукава. Потом сел. Он еще никогда не был в Магиструме, и ему было немного не по себе. Деловые отношения – это одно, а личный визит… Не то чтобы Конрад был смущен, инженера ремонтного батальона канцлера не могло смутить ничто на этом свете. И все же это было его первое дальнее путешествие, если не считать марш-броска на край Пустоши, на самую границу с Малефикумом. Тогда он обслуживал бронеходы северных застав, что стояли точно напротив постов магов, и даже видел издалека укрепления малефикантов. Но это была служба. Теперь же он предоставлен самому себе и действует как частное лицо, не имея поддержки, и даже более того, – если его секрет раскроется, он рискует попасть в крупные неприятности.

Штайн невольно взглянул на потертый кожаный чемодан с обитыми жестью уголками. Секрет и в нем самом, и в его содержимом. Внезапно инженер почувствовал, что к нему вернулась уверенность. Да. Только рискуя, можно достичь своей мечты. Пусть над его проектом гражданского пароката посмеялись. Когда у него будут деньги, чтобы произвести первую модель и продать ее частному лицу, тогда посмотрим, кто будет смеяться последним. Ведь никакого запрета на владение самодвижущимися механизмами в Механикуме нет. Просто их производство так дорого, что позволить себе такие механизмы может только армия, щедро финансируемая государственной казной. Но его проект личного пароката будет дешевым. Ему не нужна броня и вооружение, не нужно ему и повышенной проходимости, как у военных бронеходов. Самая дорогая часть – двигатель. А все остальное в производстве не дороже частей телеги. И пусть на прошлом годовом симпозиуме инженеров Брок и Гильден высмеяли его идею. Пусть они и самые известные механики, но они – прошлый день. Этим стариканам сложно представить, что кто-то захочет иметь личный паровой экипаж. А между тем у Штайна уже три предварительных заказа. Конечно, заказами это назвать сложно, но его осторожные намеки встретили горячее одобрение в салоне леди Агаты. Лорд Свенсон и его наследник ясно выразились, что будь такие экипажи в продаже, они не пожалели бы денег на их приобретение. Да и сама леди Агата тоже выразила искренний интерес к идее гражданского пароката. Она всегда старалась быть на шаг впереди всех остальных и, конечно, не упустила бы случая приобрести новинку, чтобы шокировать ею весь город. Но, к великому сожалению, все намеки Конрада о финансировании разработок были вежливо проигнорированы – как лордом, так и леди Агатой. Других знакомых с большими капиталами у Штайна не было, и именно тогда он понял, что должен все сделать сам. Этот новый проект… Он может принести большие деньги, если все сделать с умом. В Механикусе его нельзя будет осуществить. Деньги на изобретение армия не даст – потому что никогда не примет на вооружение предмет, в котором есть части, произведенные в соседних государствах. Это вопрос безопасности. А вот в Магиструме, где такой проблемы не существует, а деньги делаются прямо из воздуха, есть шанс получить крупное вознаграждение. Но для этого нужна помощь одного из магистров.

Внезапно вагон лязгнул, Конрад услышал пронзительный свисток, и пароход резко остановился, с шумом выпустив облако пара, что докатилось даже до окон пассажирского вагона. Штайн резко встал с сиденья, глянув в окно, затянутое сизым паром, и шагнул к двери. В тот же момент она распахнулась, и на пороге появился все тот же заспанный кельнер, не успевший даже как следует выбрить щеки.

– Господин Штайн, – хрипло сказал он. – Рад сообщить вам, что наш состав благополучно прибыл на вокзал Магиструма.

– Благодарю, – буркнул инженер, раздраженный неряшливым видом кельнера.

– Прошу вас немного задержаться, – сказал тот, видя, что пассажир уже взялся за ручку чемодана.

– Что? – переспросил Конрад. – Задержаться?

– С вами хочет побеседовать представитель консульства, – пробормотал кельнер, чуть закатив глаза. – Он беседует со всеми пассажирами, впервые прибывшими в Магиструм.

– А, – сказал Штайн, чувствуя, как в тревоге сжалось сердце. – Понимаю.

– Сейчас он подойдет. Одну минутку, пожалуйста, – сказал кельнер и закрыл дверь.

Штайн медленно выпрямился, чувствуя, как кровь стучит в висках. Конечно. Этого следовало ожидать. Военное ведомство заботится о безопасности родины. В том числе с помощью агентов, находящихся в сопредельных странах. А он-то думал, что все вопросы решены еще на вокзале…

Дверь кабинета распахнулась, и Конрад вздрогнул. На пороге появился человек в простом сером камзоле, серых верховых брюках и в тонких городских сапожках. Но Штайн не обманулся – взгляд незнакомца, цепкий и пронзительный, с головой выдавал в нем человека на службе канцлера.

– Конрад Штайн? – осведомился тот, лязгнув челюстями не тише сочленений вагонов.

– Именно так, – отозвался инженер, подавив желание отдать военный салют. – С кем имею честь?

– Риппер Нил, – представился визитер, заходя в салон и прикрывая за собой дверь. – Представитель консульства Механикуса в вольном городе магистров, в должности младшего секретаря.

– Чем я могу помочь консульству? – спросил Штайн, непроизвольно отступая на шаг.

– Всего лишь ответьте на несколько вопросов, – отозвался Риппер и сделал попытку улыбнуться.

Штайн хоть и не вздрогнул, но про себя отметил, что видел механизмы, улыбавшиеся своим стальным оскалом более человечно, чем агент консульства.

– Извольте, – сказал Конрад, жестом приглашая посетителя сесть.

Секретарь покачал головой, успев при этом бросить взгляд на чемодан инженера.

– Не стоит. Это займет все пару минут.

Штайн улыбнулся и развел руками, показывая, что сделал все что мог для протокола.

– Вы впервые в Магиструме? – спросил Риппер, переходя к делу.

– Да, – ответил Штайн. – Ранее не посещал город.

– Но поддерживали деловые связи?

– Переписка, – признал Конрад, прекрасно зная, что большинство его писем проходили через контроль. – Продажа разрешенных к вывозу деталей.

– Да, конечно, – Риппер кивнул. – А сейчас решили нанести личный визит?

– О да, – Конрад улыбнулся, – требуется личная консультация магистров, их умение для нового проекта.

– Новый проект? – Нил поднял широкие брови в притворном удивлении. – Что же это такое, с чем не смогли справиться инженеры канцлера?

– Взгляните, – пригласил Штайн, не дожидаясь, пока его попросят показать вещи.

Он прекрасно понимал, что дело шло к досмотру, и решил, что нападение – лучшая защита. Он поднял с пола чемодан, стараясь не выдать его слишком легкий вес, и бухнул его на мягкое сиденье. Открыл крышку, сдернул лист промасленной бумаги. Там, внутри, было множество отделов, выстланных мягкой тканью. Детали из серого металла лежали в узких гнездах, и каждая была тщательно закреплена мягким кожаным ремешком.

– Что это? – с искренним удивлением спросил секретарь, наклоняясь над распахнутым чемоданом. – Никогда не видел такого раньше.

Конрад аккуратно вынул из гнезда самый длинный элемент конструкции – длинную металлическую плеть из десятка чешуек. Она была толщиной в руку, и механику пришлось потрудиться, чтобы удержать ее на вытянутых руках.

– Посмотрите, – сказал он. – Как можно заметить, конструкция прекрасно гнется. Но – только в одну сторону. Если попытаться согнуть ее в другую, чешуйки фиксируются, и прогиб невозможен.

– Для чего это? – спросил Риппер, быстро взглянув в лицо инженеру.

– Это медицина будущего, – ответил тот, стараясь выглядеть восторженным, как и положено изобретателю. – Это новый тип корсета для поддержки спины. То, что вы сейчас видите – второй позвоночник. Прикрепляется к спине. Позволяет легко выполнять наклоны, но если что-то резко отклонит вас назад, например удар в результате аварии, то эта плеть спасет вашу спину от перелома.

– Очень интересно, – пробормотал секретарь, разглядывая остальные детали. – От перелома?

– Более того, – с гордостью произнес Конрад, – если спина уже повреждена, плеть можно зафиксировать, и тогда она послужит прекрасной шиной на время лечения. Ее можно будет ослаблять по желанию медика или фиксировать практически в любой позиции. Как вы видите, остальные детали предназначены для рук и ног. Отдельно лежат комплекты для бедер и мелкие комплекты для пальцев рук.

– Полезная вещь, – задумчиво отозвался Риппер, непроизвольно прикоснувшись к своему предплечью.

– К тому же достаточно дешева в производстве.

– Так зачем же вам понадобилась помощь магистров? – спросил агент, выпрямляясь и глядя в глаза инженеру. – Изобретение уже готово?

– Не совсем, – признался Конрад, чуть прикусив губу и надеясь, что это не ускользнет от взгляда Нила. – Требуется доработка. Во-первых, необходимо уменьшить вес конструкции. Все наши сплавы я уже использовал, теперь осталось только попробовать легендарные материалы магистров. Во-вторых, для работы самых мелких деталей необходима микромеханика, которую я не в силах создать. А магистры славятся именно своими мелкими работами. А в-третьих…

Конрад замялся, и взгляд Риппера сразу приобрел жесткость.

– Ну же, договаривайте, – сказал он.

– Право, это неловко, – смущенно отозвался тот. – Но разработка и производство требуют значительных средств. Я ими не обладаю и надеялся предложить магистрам совместное коммерческое использование.

– А что же служба канцлера? – осведомился агент, хотя вид у него был разочарованный, он явно успел перед встречей просмотреть досье на инженера и сам уже прекрасно знал о тех самых затруднениях. – Неужели они пожалели денег на такую полезную разработку?

– Я отправлял запрос в службу механики, – сказал Конрад, – но мне ответили, что сей механизм не представляет для них интереса.

Штайн говорил чистую правду. Он действительно отправлял такой запрос в службу изобретений и действительно получил отказ. Он приложил все усилия для этого. Заявка была составлена так, что только идиот вложил бы деньги в разработку такой ерунды. А ведь подобные проекты от гениальных изобретателей сыпались на службу механики дождем. Среди них были действительно интересные вещи. Или такие вот глупости. Конечно, они ответили отказом. И, конечно, младший секретарь уже знал об этом.

– Наверно, никто из них никогда не ломал себе руку, – буркнул Риппер, отводя взгляд.

– Боюсь, для них более ценны военные разработки, – сказал Конрад, прекрасно знавший, что именно может заинтересовать его бывших коллег.

– Да, пожалуй, это так, – признал Нил. – Что ж. Желаю вам успеха в ваших начинаниях, господин Штайн. Надеюсь, вам повезет у магистров.

– Спасибо, господин Нил, – откликнулся инженер, аккуратно укладывая железную плеть обратно в чемодан. – Что-нибудь еще?

– Пожалуй, это все, – отозвался тот, направляясь к двери. – Благодарю за сотрудничество.

У двери он остановился, будто внезапно что-то вспомнил. Конрад, ожидавший этого нехитрого трюка, и бровью не повел – продолжал возиться с ремешком.

– Кстати, – воскликнул Риппер. – А с кем вы собираетесь встречаться в Магиструме?

– С Ридусом Ланье, – отозвался Конрад. – Молодой магистр. Я уже несколько раз продавал ему детали.

– Вы знакомы лично? – поинтересовался Нил.

– К сожалению, нет, – ответил Штайн, захлопывая крышку чемодана. – Он присылал заказы в магазин Ивенберга. Они не могли удовлетворить запросы магистра и передавали заказы мне. Я их выполнял и отправлял детали Ланье – все так же, через Ивенберга. Магазин, конечно, получал свои комиссионные.

– Ах да, – бросил Риппер. – В самом деле. Я слышал, что так они и работают.

– В последнее время они редко что-то делают сами, – признался Конрад. – Собирают заказы и отдают их таким одиночкам, как я. Наверно, это выгоднее, чем исполнять работы самим.

– Ловко устроились, шельмы, – ухмыльнулся Риппер. – Ну что же, желаю вам удачи, господин Штайн. Всего вам наилучшего.

– Всего хорошего, господин Нил.

Агент еще раз окинул взглядом кабинет, склонившегося над чемоданом инженера и, пожав плечами, вышел.

Когда за ним закрылась дверь, Конрад отпустил чемодан и присел на сиденье рядом с ним. Он чувствовал в ногах такую слабость, что, пожалуй, ему бы не помешало воспользоваться собственным изобретением. Смахнув выступивший на лбу пот, Конрад прикрыл глаза. Нужно быть сильным. Это только начало, – если изобретение действительно пойдет в серию, у него будут действительно крупные неприятности. Конечно, и этот вопрос он продумал, – если Ланье согласится, он свалит все на него. Скажет, что магистр значительно усовершенствовал его изобретение и воспользовался идеей в своих целях. Конечно, Штайн получает процент, как соавтор, но все вопросы о конечном продукте – к магистру.

Конрад нахмурился. Да, словами тут дело не обойдется. Будет много шума. Много неприятностей. Но пока думать о них рано. Возможно, Ланье просто пошлет настырного механикуса подальше, и тогда беспокоиться вообще будет не о чем. Ланье.

Собравшись с духом, Конрад поднялся на ноги, поправил кепи с коротким козырьком и взял чемодан с полки. Несмотря на заклинание облегчения, он довольно сильно оттягивал руку. Если бы не волшебный чемодан малефикантов, Конрад, пожалуй, едва бы оторвал его от пола. Ведь основной вес приходился на движители – детали, заботливо скрытые в тайном отделении чудесного чемодана. Детали, что ускользнули от внимания Риппера Нила и не были ни разу упомянуты в заявке на изобретение. Детали, делающие Конрада Штайна преступником в глазах Механикуса. Детали, что должны были сделать его богатым – если когда-нибудь она заработает.

Вздохнув, Штайн отбросил дурные мысли и вышел в коридор. Быстрым шагом миновав двери других кабинетов, сейчас пустовавших, он прошел мимо комнаты кельнера и выскочил на перрон. И застыл.

Вокзал Магиструма настолько поразил его, что Конрад не обратил внимания на кельнера, вяло бормочущего ему в спину вежливые пожелания. Да, этот вокзал нельзя было сравнить с функциональным и скромным строением в Механикусе. Здесь все сияло мрамором. Красный, с прожилками, он был, казалось, везде. И свет газовых ламп играл на нем, заставляя оживать мертвые узоры. На специальных постаментах высились статуи – горгульи, люди, неведомые звери… Казалось, что большинство из них явились прямиком из ночных кошмаров. Огромный зал, накрытый прозрачной крышей, был таким высоким, что Конрад невольно запрокинул голову, рассматривая узоры на цветных стеклах. Темнота, в ней резкий свет газовых горелок, красный мрамор, чудовища из темной бронзы… Все это было так характерно для магистров.

– Куда изволите? – буркнули рядом.

Конрад быстро опустил взгляд и увидел рядом с собой здоровенного парня с курчавой черной бородой. Он был в длинном черном плаще, заляпанном внизу грязью, в черном котелке, а в руке сжимал длинный хлыст.

– Всего одна марка, – быстро сказал он. – В любую часть нашего великолепного города. Специально для гостей – экскурсия по городу всего за две марки. Главные достопримечательности и…

– Стой, – сказал Штайн.

Бородатый детина послушно замолчал. Инженер достал из кармана свой хронометр. Он показывал двадцать минут седьмого – утро. Раннее утро. Пожалуй, перед визитом к магистру надо привести себя в порядок, поразмыслить над будущей беседой. И дать магистру выспаться.