Текст книги "Убийство журналиста"

– Где-то около пяти. Он еще должен был забрать нашего ребенка из садика и отвезти его к знакомым.

– Зачем?

Неопределенно пожав плечами, майор односложно ответила:

– Он сказал, что дела… Как и у большинства чем-то занятых людей.

– Ну, какие у него важные дела, проясняется, – военный прокурор поморщился. – Телефон у ваших знакомых имеется?

Чувствуя, как снова темнеет перед глазами и они быстро начинают покрываться влажной пленкой, Оксана кивнула головой.

– Звоните…

Милицейская «девятка» быстро отстала. Слабо ей было гоняться за мощной иностранкой. Капитан, растерянно вращая головой, доложил по рации о том, что он потерял преследуемых. Сверху пришел приказ продолжать движение. На помощь ему уже шли две мощные иномарки с форсированными движками. Все это хорошо прослушивалось в салоне машины с беглецами, которые, выговорившись, притихли, сидели молча.

– Олег, – Малахов начал сбрасывать скорость. – Я приторможу, и вы в кювет. А я развернусь и заверну погоню за собой. Но вы на всякий случай с часик выждите. Лучше подальше уйдите в поле…

Взвизгнув тормозами, мощная тачка остановилась, встала, как вкопанная, хлопнули дверцы, и две худые тени скользнули вниз по обрыву и растворились в кромешной темноте. Малахов проводил их сумрачным взглядом, вздохнул и вывернул руль влево, развернулся.

Молчаливые и сосредоточенные, Филимонов и Бойко наблюдали, как быстро скрываются в темноте, удаляясь, красные огоньки.

– Мог бы, зараза, нас и до места довезти, – буркнул Бойко, то ли как-то недовольно, то ли выражая свое уязвленное сожаление.

– Значит, Миша, он не мог. Уехал он, чтоб увести след от нас. Сейчас быстренько вернется в Аккерман, никто уже не подумает про нас. Чудик упился, покуролесил, нервы пощипал и вернулся домой. Отсыпаться. В противном случае, завтра поиски начнутся именно в этом направлении.

– Все ты его, Филя, все время выгораживаешь. Такой уж он у тебя выходит весь хороший… Ангел просто во плоти…

– Миша, если тебе что-то в этом не нравится, то мог бы оставаться там, на рынке. Человек для тебя же старается, а ты его же еще и… хаешь, костеришь на чем свет стоит и на все лады косточки перемываешь.

– Может, Олежек, ты и прав. В любом случае, и на этом ему спасибо.

– Вот, а ты говоришь, что Жека…

Снизив скорость, Малахов проводил взглядом промелькнувшую со всей возможной при ее технических характеристиках скоростью милицейскую «девятку». Через минуту-другую показались две машины с включенными сиренами и проблесковыми огнями. Скоро они будут все приятно удивлены тем, что движутся совсем не в ту сторону.

Ничего не видя перед собой, капитан сообразил, что гонится за одной пустотой. Его мучило непонятное и плохо объяснимое ощущение того, что встреченный ими пять минут назад медленно ползущий автомобиль, странно похож на ту тачку, которую они преследуют или же уже только думают, что преследуют, и есть на самом деле тот самый наглый беглец.

Сзади их нагоняла быстро подоспевшая помощь. Все три экипажа, поравнявшись и не останавливаясь, вступили в оживленные переговоры:

– Слава, ну, что тут у вас? Вы его упустили?

– Он ушел от нас, как подорванный. Его нигде не видно…

– Он мог свернуть с дороги и поехать по полевой дороге. Он мог притаиться в кювете. Голяк все это, ребята.

– Можно возвращаться… Мне кажется, что он развернулся…

– Надо сообщить Четырнадцатому…

Пускай теперь думает старший наряда на КПМ. Мысль об этом пришла в чью-то голову, чуть отрезвленную безуспешной погоней. На пустынной трассе, где ближайший населенный пункт через пятьдесят километров. Тут, куда ни нырни, все равно ночью уже не найдешь.

Малахов прекрасно все слышал. Поздно спохватились ребятки. Он за это время уже успел подкрасться к гудевшему, как разворошенное осиное гнездо, контрольно-пропускному пункту. Медленно-медленно подъезжал к постовому с автоматом наизготовку для стрельбы и только, когда до него оставалось метров тридцать, рванул, утопив педаль до упора.

А гаишники с этой стороны его никак не ожидали. Надежно была перекрыта часть дороги, ведущая из города. А за въездом практически особое наблюдение и не велось. На этом упущении, в принципе, и строился весь расчет Малахова. Он заметил это, выезжая из города.

Но громко и во весь голос заявить о себе не мешало бы. Чтобы люди в погонах больше не мучились и не мчались туда, где его уже давно нет. Чтобы все патрульные машины, высланные в погоню за ним, вернулись назад в город, дали бы тем самым возможность его замученным и задерганным товарищам спокойно уехать в нужном им направлении.

Проезжая мимо надутого сержанта в постовой форме с белыми полосами, большими круглыми оранжевыми отражателями, бдительно что-то высматривающего в потоке, выезжающем из города, но на самом деле только делающего вид, Малахов, чтобы встряхнуть его, кинул ему под ноги еще одну бутылочку с пивом. Эффект оказался потрясающим.

– Четырнадцатый, – преследователи решили доложить о неудаче, постигшей их, – Четырнадцатый, нарушитель едет в вашу сторону…

– Да слышу я, – угрюмо отозвался старший наряда на КПМ. – Слышал я все. На одной и той же волне стоим. Весь эфир забили своей трескотней. Возвращайтесь, он уже проскочил и сейчас где-то в городе.

Два подвижных патруля из придержанного на всякий случай резерва мгновенно развернулись и прицепились за беглым «Фордом». В эфир полетели оперативные указания о том, чтобы перекрыть такие-то улицы.

Малахов качнул головой. Да. Кажется, зря он себя так демаскировал. Но дело сделано. Всего никогда не предусмотреть. На то она и война. Он одно планирует. Думает, что все учел, а противник рассуждает по-иному. Не зря же говорят, что надо дело начать, а война уже сама план покажет.

Выигрывает тот, кто умеет вовремя принять единственно верное в данной конкретной обстановке решение и оперативно внести коррективы в свои действия. А он всегда выгодно отличался этим своим качеством. Птица Говорун отличается умом и сообразительностью…

Надо ему сворачивать с дороги, ведущей в центр города, и уходить вправо, на песчаные карьеры. Как это в свое время мужественно сделала некая капитан Полищук, уходя от преследовавших ее бандитов, приняв в тот момент единственно правильное решение. Он как-то приезжал потом один на это место и сам объехал и обошел все эти завалы, посмотрел, как это случилось, что Сана угодила тогда в песчаную ловушку и вынуждена была отстреливаться, проявив при этом недюжинные способности и умение в обращении с ручным противотанковым гранатометом.

Но он не попадется. Не зря он тут все облазил. Резкое движение рулевым колесом, и машина, взвизгнув резиной, ушла вправо. Через пару километров асфальт закончился, и скорость пришлось резко сбросить.

– Я его вижу! – прозвучал бодрый доклад. – Следую за ним!

– Семнадцатому и Девятнадцатому подтянуться к карьерам…

В сторону песчаного карьера потянулись все патрульные машины, перекрывавшие центр города. Малахов не спешил, он особо не гнал, выжидая, пока за ним не выстроятся все оставшиеся в наличии экипажи, забирая вправо, потихоньку описывая огромную дугу.

Хорошо, что у него есть связь на милицейской волне. Гнавшиеся за ним в сторону Болграда машины вернулись и встали на КПМ. Вот их-то он больше всего и опасался. Будь он на месте его преследователей, обязательно, кровь из носа, постарался бы перекрыть выезд из карьера.

Но начальнички посчитали, что четырех машин вполне достаточно, чтобы его поймать. Да, с оперативно-тактическим искусством у них было слабовато. В средней школе милиции и в академии МВД их не обучили. Это им не шальные «бабки» стричь с «чайников» и заезжих лохов. Этим-то не совсем профильным искусством они овладели в совершенстве…

Зря они так, зря. Малахов еще раз внимательно осмотрел в зеркальце заднего вида возбужденных запахом погони гончих, дружно висящих у него на хвосте. Выстроились и идут дружной колонной. Как в дешевых американских фильмах. Насмотрелись голливудских погонь. Все. Пора. Пора уходить от них и возвращаться туда, где его, наверное, ждут…

Снова Полищук забилась в уголке, сидела и нервно покусывала губы. Нет, этого она понять не могла. Это никак не укладывалось в ее голове. Она-то думала, что ее муж пытается помочь своим друзьям, а он решил под шумок гульнуть. Малахов-Малахов! Что он беспредельное творит? Он что, одним махом хочет разрушить все, что у них есть общего?

Не про то ли говорила мать, когда она с кипящей обидой подступила к родительнице, требуя от нее немедленного ответа. Почему мать ничего не сказала Жеке, когда он в 85-ом приехал после сдачи государственных экзаменов и искал ее? Не сказала, что она поступила в университет…

…Малахов после выпуска рванул в Марино. Летел как на крыльях. Он больше не станет откладывать и объяснится своей Сане в любви и сделает ей предложение. Семнадцать ей уже исполнилось, и по местным законам ничто не мешает ей выйти замуж. А через два-три месяца она приедет к нему в Германию. Но девушки он не нашел.

– Тетя Люда, скажите мне, где, где Оксана? – подступил растерянный и обескураженный юноша к ее матери.

Пустой и отсутствующий взгляд женщины смотрел поверх Малахова:

– Она уехала в Киев.

– Зачем, зачем она уехала в Киев? – раздосадованное недоумение так и полыхало на его лице. – Почему же она мне об этом не говорила?

– Парень, я не знаю, что промеж вас случилось, – женщина поджала губы. – Но моя девочка просила тебе передать, чтобы ты ее больше не искал и постарался забыть. Оксана тебя больше не хочет видеть! А что между вами случилось, лично я не знаю и знать того не желаю.

– Сана меня не хочет видеть? – свет погас в его глазах. – Сана меня больше не хочет видеть…

Как побитая собака, Малахов опустил голову, развернулся и ушел. Через год он снова сюда приехал, но получил точно такой же ответ.

Зачем, зачем ее мать тогда так сказала? А на все ее вопросы отвечала, что никто к ней не приезжал и не спрашивал. Пожимала плечами. Мол, говорила она уже не раз, что баловство все это. Знает она прекрасно, чего нужно мужикам от девок. Одно гадостное у них на уме. Поматросят, потом бросят. И еще столь подозрительно смотрела на свою дочь…

Снова на своих полусогнутых ногах, стараясь передвигаться на цыпочках, к генералу приблизился подполковник и доложил:

– Сообщение пришло из Аккермана.

– Что у них там? – милицейский начальник чуть оживился.

– Через Западный КПМ в сторону Болграда сквозь ограждение прорвалась легковая машина. Организовано преследование…

– Это они! – Карпенко вскочил со своего места и забегал вдоль стола. – Я знал, я вам всем говорил… – почувствовав, что пробил его час, он попытался взять инициативу в свои руки. – Это они, они…

– Сколько человек было в салоне той машины? – генерал нахмурился и предупреждающе поднял ладонь, требуя соблюдения полной тишины.

Он принимает доклад, а этот выскочка необученный манерам…

– По их докладам в салоне находился один только водитель. Скорее всего, в нетрезвом состоянии.

– И что еще? – генерал начал терять интерес.

Подполковник нерешительно переминался и не уходил.

– Докладывай, раз пришел… Чего топчешься на месте…

– Минут через двадцать этот герой вернулся…

Разочарованный гул, нарастая, перекатился от одной стены до противоположной стенки и, отразившись от нее, вернулся, стих.

– Его задержали?

– Не смогли…

– Растяпы! – лицо начальника побагровело. – Раздолбаи! Им карасей в тихом пруду ловить. Преследуют? Упустили, разгильдяи и…

– Загнали его на песчаный карьер…

– Оттуда ему не уйти! – воспарил духом Карпенко. – Там возьмут!

– Куда он денется, голубчик, возьмут еще тепленького…

Генерал сидел и раздувал в своем праведном гневе толстые щеки и все недовольно покачивал головой. Ну, как можно с такими работать? Учит их, все учит. А они его позорят перед всем честным народом. Не мог порученец вызвать его в коридор и там шепнуть ему на ушко?

Ушки у майора насторожились. Песчаный карьер? Что-то жутко, ну, жутко знакомое пришло ей на память. Какое-то смутное предчувствие вертлявым и скользким ужом закралось в душу. Нет-нет, этого просто не может быть! Малахов тут, в городе, развлекается себе, подлец, в ночном клубе. Сана-Сана. Ну-ка, ну-ка, давай-ка, признавайся-ка, только честно. Что она сейчас предпочла бы? Чтобы ее Малахов забавлялся в компании двух девиц или же гонялся по песчаным карьерам, уходя от погони?

Что ей больше всего пришлось бы по душе? Первое или второе? Нет. Ни то и ни другое. Ей, надо признаться, не нравится и ни первый, и ни второй варианты. Ей по сердцу пришлось бы, если бы ее муж сейчас сидел дома с дочкой-лапушкой. И все, и никаких гвоздей!

В томительном ожидании прошло минут десять-пятнадцать. Дверь тихонечко приоткрылась, и в узкую щель проскользнул подполковник.

– Товарищ генерал, машину нашли и…

Насторожившись, Оксана невольно подалась вперед в безотчетном страхе услышать, что там…

Малахов надавил правой ногой, и небольшое расстояние между ним и преследовавшими его огнями стало заметно увеличиваться. Мощность движков была несравнима. Куда стареньким «шестеркам» да «девяткам», стоявшим на вооружении у гаишников, тягаться с мощностью «Форда»?

Конечно, если все те, приличные, закупаемые за рубежом, машины, поступающие к ним, в основной своей массе прямиком и сразу разбирает себе начальство и катается на них. На службу им глубоко наплевать.

Нарисовав приличных размеров петлю и, не удержавшись и показав озорную дулю своим безнадежно отставшим преследователям, он снова выбрался на твердое покрытие. Слева слабо мерцали огни КПМ, четко выделялись машины ППС с включенными проблесковыми сигналами. И там пока незаметно никакого движения. Справа светится город. Вот туда ему и надо. Чуть притормозив, заложил крутой вираж вправо. Теперь можно особо сильно и не спешить. Зачем привлекать к себе излишнее внимание несколько загулявших и припозднившихся прохожих?

Выехав на широкий проспект, Малахов, никуда не спеша, прокатился по освещенной улице, свободной от присутствия милицейского духа, надолго застрявшего в песках. Свернув в тихий переулок под «красный кирпич», Жека лихо подрулил на опустевшую стоянку для служебного транспорта районного УВД. Светилось зарешеченное окно дежурного.

Бравый капитан, наслаждаясь видом полнейшего отсутствия всякого присутствия начальства, развалился в кресле и, малость обнаглев, кинул скрещенные ноги на пульт управления. Как в американском боевике. Длинной сигары во рту ему еще не хватало для полноты картины.

Достав тряпочку, Жека тщательно протер все металлические части, все то, чего могли случайно или же нет коснуться его пальчики и перста его товарищей. Достал документы на машину и сунул их в карман. Для полного антуража щедро разлил в салоне водку, а опустевшую бутылку кинул под водительское кресло. На ней – море отпечатков, но не его.

Отошел на пару метров, оглянулся и хмыкнул. Вот пусть и ломают себе голову над этой задачкой со многими неизвестными. Повернулся и быстрым шагом двинулся к городской автостанции. Кажется, тьфу-тьфу, все вышло, как он и задумывал. Или же почти все. Но всего заранее не предугадаешь. Жизнь порой, бывает, вносит свои коррективы и довольно нешуточные. Частники рядком выстроились в ожидании вечно куда-то спешащих клиентов. И ночь – самая лучшая пора, чтобы стричь купоны с тех, кто задумал ехать в столь неурочное время.

Зам начальника районного УВД, злой до невозможности, подъехал к зданию милиции, ткнулся на стоянку, а его законное место занято. Кто-то там, на его дырке, сильно, должно быть, умный по своей природной наглости припарковал свою машину. Майор с трудом вытащил наружу свое грузное тело, переваливаясь, подкатился к темнеющему «Форду», наткнулся взглядом на номер, и глаза его, ошарашенные, полезли на лоб.

– Что «и», подполковник? Что из вас все надо клещами вытягивать? Где ее нашли? – главный милиционер Одессы напрягся.

– Возле городского РУВД.

– И? – голос генерала все накалялся, ибо его порядком достали.

Дрожащие губы подполковника растерянно прошелестели:

– Там никого не было. Машину бросили…

Начальство покатало желваками, обдумывая, затем спросило:

– Что нашли?

– Кроме пустой бутылки водки в салоне ничего не было…

Ни документов, ни чего-то на что-то указывающее. Полный абзац…

– Кому принадлежит эта чертова машина? Номера пробили?

– Номера, товарищ генерал, зарегистрированы за жителем Теплодара пенсионером Петренко Игорем Николаевичем. Но…

Главный милиционер поморщился, уже догадываясь, покосился:

– Что «но»?

– За ним числится «горбатый» «Запорожец». Еще 1956 года выпуска, что давно ржавеет во дворе. Номера, видно, краденые… – подполковник выпрямился, словно с ходу проглотил в себя метровый железный ломик.

Разглаживая кривую усмешку на лице, генерал прищурился:

– Следовательно, и машина краденая? Пусть с этим разбираются те, кому оно положено. Меня больше по этому вопросу не тревожить. Делать мне больше нечего, как разбираться по всяким сущим пустякам…

Тихо-тихо выпустила из себя Оксана давно отработанный воздух. Шуточки! Прорваться через милицейский кордон, чтобы с ветерком прокатиться по степи, вернуться. Издеваясь, кинуть машину под носом доблестных органов. Или крыша у кого-то с перепоя поехала или же…

– Товарищ генерал, – снова Карпенко полез в бой.

Майор качнула головой. Упорный и настырный тип! С одним ничего не выходит, он мигом предлагает другое. Его из двери выгоняют, а он тут же в окно лезет. И чего ему неймется? В чем его интерес? Где собака-то зарыта? Неспроста он землю носом роет почище породистого хряка.

– Мы лишь время теряем, – «важняк» коротко рубил воздух острием ладони. – Надо брать Малахова, пока тепленький и никуда не сбежал. Пока ни сном, ни духом не чует подкрадывающейся к нему опасности…

– Ишь ты, Панас Миколаевич, какой ты прыткий… – городской прокурор, скривив тонкие губы, покачал головой. – Взять и арестовать человека, по сути, ничего на него не имея, кроме домыслов и инсинуаций.

– Олег Александрович! – Карпенко изобразил на своем лице полное недоумение. – Я разве сказал что-то не то?

– Может, это у вас в Киеве так принято? Хватать, кого ни попадя. Но на то вы и столица. Вам там до Бога близко. А мы тут люди попроще. Нам потом с этим Малаховым жить. А он у нас четверть всех налогов платит в городскую казну. Основания для его задержания имеются?

Отводя глазки в сторону, Карпенко утверждающе кивнул:

– Имеются.

– Это у тебя они имеются, – Прокурор усмехнулся, – а у меня – нет. Ни одного. Я тебе дам санкцию, а завтра придет ко мне его адвокат и начнет меня, дурного, по всей стенке тонким слоем размазывать. А послезавтра я попрошу у него денег на оргтехнику, а он мне свою дулю нарисует?!.. И будет он, бесов сын, и в общем, и в частности прав…

– Он знаком с подозреваемыми в убийстве и совершившими побег.

Прокурорский указательный палец насмешливо качнулся:

– По подобному основанию, Панас Миколаевич, можно полгорода арестовать. У Филимонова и Бойко тут свои родные корни, сваты, кумы. Это первое. А ты знаешь, сколько у Малахова в городе знакомых?.. И что, он теперь каждого ринется выручать? Он что, уже совсем больной?

– Он накануне их побега виделся, разговаривал с Филимоновым, как мне доложили. Он знал и заранее подготовил нападение.

– Карпенко, что ты все время гонишь волну? – не выдержал и горячо вмешался Ковальчук. – Откуда он мог знать, что их будут перевозить? Или Малахов этот провидец, или у него на корню все скуплено?

– Ему сообщила его законная жена, – немедленно «выдал на-гора» Карпенко, глазом не моргнул. – Я давно подозреваю, что они сообщники.

– Что? – Оксана приподнялась. – Что я ему могла сообщить, если сама толком не знала и не догадывалась? Сущий бред сумасшедшего!

– Ты, Панас Миколаевич, – городской прокурор качнул пальцем, – горбатого не лепи, со своей больной головы на здоровую не вали. Кроме тебя, о переводе никто не знал. Как можно организовать то, о чем не знаешь и не догадываешься? Нет и нет. Санкцию на его задержание я тебе не дам, несмотря на все твои неограниченные полномочия…

– Но задать-то ему пару интересующих нас вопросов мы сможем? – Карпенко, неожиданно получив отпор с той стороны, откуда не ждал, ослабил хватку и пошел на попятную, понял, что он тут оказался почему-то в абсолютном меньшинстве.

– Если он сам захочет с тобой разговаривать, – городской прокурор усмехнулся. – Попробовать можно. Оксана Степановна, вы с нами?

– Да-да, конечно, Олег Александрович, – майор, как выпрямившаяся пружинка, быстро вскочила.

Ей и самой хотелось поскорее разобраться со всем этим непонятным и весьма запутанным делом. Если Малахов и на самом деле кутит там с девками, она ему такого, черт, устроит! Такого жару задаст! Задаст, еще как задаст! Не отвертеться ему от ответа, не уйти. А если его там нет?..

Не спеша, оценивающе приглядываясь к выстроившимся в длинный ряд тачкам, Малахов подошел к новенькой «десятке». Хозяин машины, несмотря на довольно скудноватое освещение, с любовью протирал ее замшевой тряпицей, усиленно дышал на каждое появившееся пятнышко. Отступая назад, он покачивал головой, низко пригибался и рассматривал на свет свою работу. Заметив, что рядом с ним остановился возможный и богатый клиент, он быстро выпрямился, скомкал в руке тряпочку и весь расцвел в широкой предупредительной улыбке.

– Будем ехать, шеф? – заискивающе и предупредительно спросил частник с особой интонацией и с непередаваемым придыханием.

После яркого вступления становилось понятно, что «бомбила» сейчас вцепится мертвой хваткой и свою жертву уже ни за что не отпустит.

– Будем-будем, – Малахов шагнул к уже любезно открытой дверце.

Поняв, что клиент на крючке, водила широко улыбнулся:

– Куда мы едем? В Одессу?! – потянувший удачу за хвост частник перекрестился, поблагодарил судьбу за удачно складывающийся день. – Ночной тариф двойной, – таксист решил сразу же расставить все точки над «I». – Цена вас устроит?

– За скорость еще добавлю, – Малахов потянул ручку дверцы на себя. – Поехали. Время – деньги! И нечего тратить его в пустых разговорах.

– Время – деньги, а денежки-то ваши, – затараторил разговорчивый водитель. – За ваши денежки мы лихо исполним любой ваш каприз…

Малахов вытянул, насколько это позволял ему салон, ноги и прикрыл глаза, особо не обращая внимания на пустую болтовню шустрого парня, успевавшего с одинаковым успехом и баранку крутить, и нести ахинею и несусветную чушь. Захотелось ему минут тридцать-сорок передохнуть. Привести пока свои разбегающиеся мысли в какой-то порядок. Главную задачу он выполнил. Осталось вернуться в клуб, если, конечно, там его не ищут! Пусть даже и ищут. Значит, все это время он провел на рынке, на одном из его складов. А что он там делал, это никого не волнует. Ладно, чего заранее переживать за то, чего еще нет и, может, не будет. Там он по ходу действия и по обстановке сориентируется. Серый подскажет…

– У перекрестка останови, – произнес Малахов, дотронувшись до плеча водителя, когда впереди засветились яркие огни огромного рынка, очень удобно пристроившегося на 7-ом километре оживленной трассы.

Из Крыма, из Запорожья, из Николаева тянулись вереницей автобусы в Одессу и уходили назад доверху забитые разными шмотками.

– Возьми, дорогой, – пассажир сунул в протянутую руку полтинник.

Баксы после тщательной визуальной и пальцами на ощупь проверки моментально исчезли во внутреннем кармане. Довольный произведенным с ним расчетом частник развернулся и во весь опор помчался домой. Заработать всего за полтора часа работы пятьдесят долларов – неплохо. Минус расходы на бензин. И все равно навар выходил приличный. А если он по пути кого-нибудь подберет, то можно считать, что сегодняшний день уже удался. А ночь еще только началась. Он снова вытащил денежку на свет и постучал, провел ею по рулевому колесу. Так сказать, на удачу.

Малахов достал из кармана один из трех ворованных телефонов.

– Мастер, ты где? Я уже на месте.

– Сейчас буду.

Всего в трехстах метрах правее от одиноко стоявшего путника в лесозащитной посадке зажглись автомобильные фары, негромко зашумел мотор, и через минуту Малахов сидел в кресле справа от Мальцева.

– Получилось? – Геша повернул к нему свое озабоченное лицо.

Устало откинувшись на спинку сиденья, Жека задумчиво ответил:

– Думаю, что получилось. Остальное зависит от них…

– Куда едем?

– В «Мираж»…

– И чё забыли? – непонимающе крякнув, Геша почесался в затылке.

После недолгого молчания пассажир невесело усмехнулся:

– Ну, я должен там находиться. Геша, возьми-ка мой телефон. На всякий случай. Вдруг меня кто-то поджидает… – Малахов в двух словах обрисовал перед другом возможную картину их дальнейших действий.

Терпеливо сидя в неглубокой яме посреди поля, Филимонов и Бойко наблюдали, как мимо проскочили две машины с включенными сиренами.

– Хорошо идут, – тихо проговорил Мишка.

– Да, неплохо, – кивнул Олег. – Эти могли нас догнать. Эти тачки не хуже, чем у Малахова. И еще бабка надвое сказала, кто из них порезвее.

– Значит, не зря он нас выкинул в полях.

Минут через десять-пятнадцать назад возвращались три машины. Выждали с полчаса. Только тогда потянулись к дороге. Долго стояли, не решались выйти на проезжую часть. Попытались голосовать. Ночь. Не каждый решится подбирать попутчиков. Еще дороже себе встанет. Когда уже начала пропадать всякая надежда, их подобрал пожилой мужик на видавшей виды «копейке». Этому особо бояться нечего. На его машину не позарятся. Да и с самого, с него, взять тоже, в принципе, нечего.

По дороге водитель, чтобы не заснуть, принялся с оживлением передавать во всех лицах то, что творилось на КПМ на выезде из города, где он в образовавшейся пробке проторчал около двух часов.

И непонятно было, осуждал ли этот мужик того парня, из-за которого столько проторчал, или же, наоборот, только и восхищался им.

– Парни, вам куда? – спросил он, въехав в Болград. – Говорите, не стесняйтесь. Городок у нас небольшой. Заодно подкину вас до места…

– Нам на вокзал, – быстро ответил Филя, положив руку на колено своего товарища. – Там и переночуем. На автовокзале, в зале ожидания.

– Как скажете. Дело хозяйское…

Слева светились огни ночного ресторана.

– Зайдем? – Мишка поднял на товарища умоляющие глаза. – Давай, Олег, горло промочим. Стресс снимем, нервное напряжение стряхнем, душу немного отведем. После того, что с нами случилось…

– Ладно. Только я зайду один. Возьму с собой…

Разбуженный посреди ночи, Жук долго не мог взять в толк того, чего от него хотят эти два незнакомца. Но, как только услышал, что их послал тот, кого они знали как подполковника Малахова, быстро все уразумел. Паша успокоил проснувшуюся Маринку, повел друзей за собой.

– Понял! – Глыбе что-то долго объяснять необходимости не было.

Бывший командир разведроты схватывал буквально на лету. Через полчаса стояла литровая бутыль с самогоном, жарилась картошка…

Проникнуть в ночной клуб через черный ход труда не составило. Вышибала у двери, проинструктированный хозяином, впустил его без лишних слов. Устройство увеселительного заведения Малахову было хорошо знакомо, и он неплохо в нем ориентировался. Вот и она, нужная ему дверь. Хозяин за столом сидел один и смотрел на монитор.

– Не опоздал? – непринужденно вскидывая брови, спросил Малахов.

– Можно сказать, что и нет…

Неторопливо отвечая вошедшему, Серый направил на него свои очень живые и проницательные глаза. Они обволакивали и просвечивали не хуже рентгена, от них трудно было что-то скрыть.

– Это значит, что про меня кто-то все-таки справлялся?

Именно так Малахов понял не совсем однозначный ответ хозяина. Как ему и ни хотелось огорчать своего гостя, Серый посчитал нужным все сразу же расставить по своим местам:

– Минут десять назад пришли. Мои люди быстренько доложили. Ищут тебя. Но до меня не дошли. Поэтому, ты все это время был со мной и еще пару клиентами, имена которых трепать всуе не стоит…

Мгновенно оценив обстановку, гость широко улыбнулся:

– Как отдыхают мои девочки? Их в мое отсутствие никто не обидел?

– Как можно? – Серый широко улыбнулся. – За ними неотступно следовал один из моих парней. Наш закон гостеприимства. А ты для меня гость самый дорогой. Это положение распространяется и на них. И их зачислили в ранг особых посетителей, окружили теплой заботой.

– Спасибо, Серый, за добрые слова. Я перед тобой в долгу.

– Э, ерунда! – хозяин на мгновение расслабился, сбросил со своего лица маску. – Жека, а ты не хочешь знать о том, кто тобой интересуется?

Разговор коснулся самого занятного, и Малахов проявил интерес:

– И кто, если не секрет?

– О, люди в погонах и без, – многозначительно протянул Серый.

Вроде, он ничего особо конкретного не сказал, но гостю и этого было вполне достаточно для того, чтобы понимающе усмехнуться:

– Догадываюсь…

– С городской прокуратуры во главе с Самим. И с ними еще один надутый индюк с Киева. Похоже, что из верхних эшелонов власти, по крайней мере, очень близких к самым верхам…

Шальные глаза гостя бесшабашно веселились:

– Солидная компания подобралась. Видно, глубоко пашут…

– И еще твоя Оксанка прикатила с ними.

– Моя жена? – вот тут-то Малахов, действительно, поморщился.

Именно свою дорогую Сану он ожидал тут встретить меньше всего.

– Ее-то, каким ветром в эти края занесло?

– Мое дело – тебя предупредить. А дальше ты сам… – Серый хитро прищурился, нащупав у своего друга самое его уязвимое место.

Малахов потянулся к графинчику с коньячком, налил себе стопку.

– Ты же, слышал я, не пьешь? – Серый не удержался от улыбки.

– Семь бед – один ответ. А-а, все равно… – Малахов, словно уже на что-то решившись, отмахнулся рукой и залпом выпил.

Серый в это время переключал изображение на большом мониторе.

– Жека, они на втором этаже.

– Кто? – не сразу уловив, о ком идет речь, переспросил гость.

– Твои девчонки…

Потерев пальцами дернувшуюся левую щеку, Малахов уточнил:

– А прокурорские?

– О, тебе пора! Кажется, они ко мне направляются. Пришла пора кое-какие декорации расставить, подготовиться к действу.

– Ну, я пошел, – Малахов повернул дверную ручку. – Пусть мой телефон у тебя полежит. Я вернусь минут через пять…

Загоревшиеся глаза Серого блеснули азартом охотника:

– Ты, Жека, с девчонками ко мне заходи. Для полного эффекта. А я им еще кое-что покажу. Для полноты картины.

– Придется…