Текст книги "Удачная работа"

Глава 4
Врачебная работа

Только не надо меня лечить!

Бандитская поговорка

Сидел там этот некто очень тихо. Притаился, как мышка в норке. Ни спасибо сказать своему спасителю, ни помочь чем. Словом, энтузиазма ноль. Ну, не хочешь, как говорится, как хочешь.

Я стал таскать из леса валежник и обкладывать им неприятную кучу, краем глаза наблюдая за кроной дерева и стараясь не поворачиваться к нему спиной. Мало ли. Потом разглядел зеленое одеяние лечащих жрецов и успокоился. Эти ребята опасности для жизни не представляют, скорее, наоборот. А то, что не хочет спускаться – ну и не надо. Вдруг у человека стресс или еще что. Я бы тоже не горел желанием, проторчав длительное время на дереве, под которым сидит толпа мерзких типов, желающих мной закусить, после этого познакомиться с жутко раскрашенным дикарем, учинившем на моих глазах кровавую бойню.

– Эй, там, на дереве! – крикнул я на языке народов Срединных пиков, почти завершив работу.

Где-то там, среди самых высоких гор мира Ворк, насколько я помню, находится главный монастырь лечащих жрецов, и все местные эскулапы наречием тамошних мест кое-как владеют. Как земные врачи – латынью. Эта местная латынь является языком всех ученых людей мира Ворк, а ее упрощенный вариант – главным языком международного общения.

– Я сейчас подожгу все это, и будет жутко вонять.

Ветви дерева чуть дрогнули, но слезть доктор так и не решился.

В этот момент кусты шевельнулись, и на поляну гордо вышел мой рыжий кот.

«Как ты?» – спросил он, имея в виду мое здоровье.

«Укусили пару раз, а так все хорошо», – ответил я ему.

«Красивые останутся шрамы. Перестанешь быть похожим на котенка», – подбодрил меня Рыжик и передал мой мужественный образ, с ног до головы покрытый прекрасными, с его точки зрения, рубцами. Странный вкус у этих кошек. Я, улыбаясь, продолжал аккуратно укладывать валежник, старался устроить все так, чтобы огонь от костра не перекинулся на лес. Только еще лесного пожара мне не хватало. Коты сильно обидятся.

«На твоей охоте я тоже получу шрамы. Халве понравится», – поделился со мной сокровенным Рыжик и подошел к куче запчастей волколаков. Брезгливо понюхал. Даже трогать не стал, отошел с таким видом, словно каждый день встречает в своем лесу горы разрубленных тварей, гораздо более страшных, чем беззащитные оборотни. Потом вдруг встрепенулся и в три больших прыжка оказался у комля дерева, на котором прятался бедный доктор. Задрал морду, застыл на секунду, внимательно глядя вверх, и вдруг белкой взлетел по стволу и скрылся в ветвях. Я даже не успел ему ничего объяснить.

Через пару секунд ветви дерева затряслись, раздался громкий треск, и на землю шлепнулось небольшое тело в зеленых одеждах. Впрочем, долго лежать тело не стало, вскочило, замерло на мгновение и быстро понеслось прямо ко мне. С дерева спрыгнул кот и весело поскакал следом, с явным желанием не поймать, а просто погоняться. Доктор добежал до меня и юркнул за спину. Рыжий проказник подбежал и встал передо мной, безуспешно пытаясь разглядеть сквозь джисталкера это зеленое нечто. Я оказался непрозрачным, и Рыжик попытался изменить угол зрения, то есть попросту обойти препятствие. Зеленый повторил его маневр, но в противоположном направлении. Так они и крутились минуты две вокруг меня, будто искусственные спутники вокруг Земли, постепенно ускоряя скорость вращения.

Наконец это мелькание перед глазами мне надоело, я раскинул руки, немного присел и поймал обоих. Поставив перед собой «артистов», строго на них посмотрел.

«Рыжик, прекрати пугать человека. Ему и так досталось от волколаков», – сказал я коту, и тот, виновато прижав одно ухо, отошел в сторону. Впрочем, думаю, его раскаяние было не до конца искренним.

– Лечащий жрец, прошедший посвящение, не может отличить человека от зверя, еще и пугается моего кота. И не стыдно? – сказал я доктору, который при ближайшем рассмотрении оказался симпатичной, совсем молоденькой, лет пятнадцати, не больше, девушкой с широкими скулами народа степей. Жрец смотрела на меня, широко распахнув и без того огромные черные глазищи, потом вдруг сморщила аккуратненький носик, всхлипнула и разревелась. Я растерялся. Мне проще перебить десять стай волколаков, чем успокоить одного плачущего ребенка. Девчушка между тем вовсю увлеклась своим занятием: прижала ладошки к лицу, локотки к груди и уткнулась лбом в мою ключицу. Потом она отняла ладошки от лица, крепко схватила рубашку на моей груди и стала использовать ее вместо носового платка, не переставая реветь. В этот момент я по достоинству оценил выражение «плакаться в жилетку». Признаюсь, я растерялся. Стоял, в одной руке держа совершенно неуместную в этой ситуации сухую ветку для костра, а другой неумело гладил упершуюся в плечо и сотрясаемую рыданиями черноволосую голову. Рыжик сидел рядом и беспомощно смотрел на эту картину. Выражаясь языком академической гребли, приплыли.

Поняв, что поток слез в обозримом будущем не иссякнет, я сориентировался в ситуации и наконец отшвырнул мешавшую мне деревяшку. После этого дело пошло на лад. Осторожно взяв рыдающую девчонку за плечи, я подвел ее к тому же многострадальному дереву. Рыжик шел следом. Усадив ее на траву и присев рядом на корточки, я сумел-таки заставить плаксу высморкаться в салфетку, которая нашлась в аптечке. Кот сел рядом и сочувственно смотрел на девчушку. Немного потеребив салфетку, она вдруг обхватила рыжего кота, уткнулась носом в его шею и разревелась с удвоенной силой. Типичный случай женской логики. Только что свалилась с дерева, спасаясь от кота, и тут же стала плакать в него, как в плюшевого медвежонка. Рыжик сидел боясь шевельнуться, с таким удивленным видом, что я, не выдержав, хмыкнул и пошел дальше заниматься костром. Успокаивать детей и женщин кошки умеют гораздо успешнее, чем мужчины.

Выкопав неглубокий ров вокруг места будущего очистительного пламени, чтобы трава на поляне не занялась от оставленного без присмотра огня, я наконец поджег грандиозное сооружение. Дело было сделано, и пришла пора идти дальше. Только как решить вопрос с девчонкой, одинокой и беспомощной в диком лесу? Я просто не представлял ни одного приемлемого варианта. Мой темп передвижения она просто не выдержит. Тащить ее на себе сквозь лес – тоже не выход. К этому времени она наконец немного успокоилась и, опустив плечи, устало смотрела на огонь, почесывая рыжего неженку за ухом. Нахальный котяра довольно жмурился. Все бездельничают, кроме меня, несчастного.

– Что же с тобой делать-то? – задал я риторический вопрос и сел рядом.

– Зависит от того, какая у тебя цель, воин, – ответила девушка. Голос у нее оказался неожиданно звонким и сильным, как звучание камертона. Черные заплаканные глаза смело смотрели на меня.

– Цель моя не тут, – в тон ей ответил я. – Если честно, то здесь я случайно.

– Это сразу понятно, – устало улыбнулась доктор. – Такой воин не может просто жить в лесах, уничтожая нечисть. Твое место в гвардейских отрядах войск Великого хана степей.

Понятно. Девчонка, по-видимому, одна из дочерей желтолицых всадников, как раз возвращающаяся из монастыря лечащих жрецов, скорее всего, после прохождения обучения. Если бы она была уже на службе, то ее охрана состояла минимум из пятерки бойцов. Степняки очень ценят своих лекарей. А для пяти всадников войск Великого хана стая волколаков, которую мне пришлось уничтожить, не является особо опасным противником. Ситуация упростилась. Только как бы ее переправить к своему народу, не вступая в лишние конфликты. Всадники народ опасный. Если они на патрулировании в дикой степи, то сначала стреляют, а потом разговаривают. Если остается с кем. Но все-таки это был более или менее приемлемый вариант развития событий.

– Ясно, дочь степей, – перешел я на язык желтолицых всадников. – Провожу тебя до воинов твоего народа.

– Ты очень образован для цветнолицего горца, – удивленно проговорила жрица на родном языке.

Ох, девочка, как бы ты удивилась, узнав, насколько я образован для любого из мест вашего мира.

– Да ничего особенного, – поспешил я загладить свой промах. – Просто у меня врожденный талант к обучению языкам.

– Я забыла свой долг. Это недостойно лечащего жреца. Позволь мне исправить ошибку. – Девушка уставилась на меня умоляюще. В ее черных глазищах опять заблестели слезы.

Успокаивать ее снова?… Что угодно, только не это! Лучше уж пусть в следующий раз меня сожрут волколаки. Я кивнул, соглашаясь.

Девушка заставила меня лечь на траву и встала надо мной на коленях, как заправский массажист. Сложились руки лодочкой, она принялась водить ими над всем моим телом. Проведя таким образом диагностику, доктор ловко подняла правую штанину и положила руки на укус. Стало очень тепло, и боль как-то незаметно исчезла. То же самое она проделала с моей левой рукой, предварительно закатав рукав. После лечебных процедур самочувствие значительно улучшилось. Я сел и содрал защитную пленку, образовавшуюся от универсальной мази. Под ней были красноватые рубцы. Никаких свежих ран. Не медицинское регенерационное кресло, конечно, но тоже неплохо.

Я вскочил, потом сделал фляк, сальто назад и немного пробежался на руках. Тело снова стало послушным механизмом. Рядом, резвясь, взлетал в воздух Рыжик. Девчонка захлопала в ладоши. Как изменчиво женское настроение! Только что, казалось, ее горе продлится вечность, и на тебе, уже смеется. Впрочем, пусть лучше смеется, чем плачет. Если для этого потребуется клоунский нос нацепить, сделаю не задумываясь. Не выношу детских и женских слез, а тут как раз тяжелый случай двойного эффекта.

– Сколько же у тебя талантов, цветнолицый! Ты еще и жонглер! – удивилась девушка.

Тьфу ты, опять прокол. Совсем забыл, что спортивная акробатика, элементы которой у нас присутствуют в любой школе боевого мастерства, в мире Ворк – прерогатива исключительно уличных цирковых представлений. Теряешь, брат, былую хватку!

– Горские боевые упражнения. Просто очень похоже, – неуклюже попытался я выйти из глупой ситуации и поспешил перевести разговор в другое русло. – Как тебя зовут, целительница?

– Меня зовут Цветок Пустынной Колючки, Распустившийся Чистым Майским Утром После Редкого Дождя, Прекрасный, Как Луч Солнца Перед Закатом, – сказала девчонка, невинно хлопая ресницами. Потом непринужденно спросила: – А как зовут тебя, цветнолицый?

– Тим. Просто Тим, – представился я, раскрыв глаза от удивления, потом почему-то сказал: – Всего одно слово. – Немного помолчал и зачем-то добавил: – Коротенькое.

Рыжик ехидно взглянул нахальными глазками, я тихонько показал ему кулак и получил в ответ мыслеобраз тонущего котенка. Когда же они успели спеться?

– Ти-и-им, – задумчиво протянула Цветок… как ее там дальше?… Забыл.

– А что это имя означает на вашем горском языке? – поинтересовалась она.

– Э-э-э-э-э… – жалобно проблеял я.

Все-таки порой различие культур просто непреодолимая пропасть.

– Я буду звать тебя Тим Победитель Нечисти, Появляющийся Внезапно И Вовремя Танцующий С Лесными котами, – сказала доктор, окончательно ввергнув меня в ступор.

– А можно называть тебя Цвета? – робко спросил я после некоторой паузы. Похоже на вполне земное имя Света. Забыть не должен… скорее всего. – И меня зови, пожалуйста, просто Тим. Я так привык, – добавил, вконец смутившись. Ну не умею я разговаривать с детьми и молоденькими девушками.

– Хорошо. Все будет так, как ты хочешь, – сказала Цвета тоном примерной ученицы.

Ладно, недолго мне осталось терпеть. Скоро сдам ее какому-нибудь патрулю желтолицых всадников и отправлюсь по своим делам.

На поляне было уже неприятно находиться из-за запаха горелого мяса, шедшего от полыхающего костра. Я кинул последний взгляд на огонь, и мой придирчивый взор не обнаружил нарушений мер противопожарной безопасности. Мы направились в сторону Великой степи.

Глава 5
Конская поисковая работа

«Мама, смотри – лошадь!» – крикнула девочка на весь цирк и ткнула в меня пальцем.

Из мемуаров телезвезды

Цвета и Рыжик убежали вперед резвясь – то затеют прятки, то вдруг рванут наперегонки. Я шел за ними посмеиваясь. Довольно быстро мы достигли границы Леса котов. Впереди простиралась Великая степь. Рыжий лесной кот остановился и, прижавшись к моей левой ноге, недоверчиво взглянул в сторону горизонта. Степь явно была ему не по вкусу. Цвета тоже остановилась и внимательно на меня посмотрела.

– Ты не сказал, какая у тебя цель, цветнолицый воин, – наконец произнесла целительница.

– Тим, – машинально поправил ее я, продолжая всматриваться в даль и прикидывая, как поступить дальше.

Надо было либо развести дымный костер, чтобы привлечь внимание патрулей, либо направиться в степь и там разыскать желтолицых всадников. У каждого варианта свои достоинства и недостатки. Выбрав костер, я мог издалека засечь приближение патрульного отряда, оставить Цвету у огня и быстро ретироваться в Лес котов, чтобы избежать нежелательного столкновения. Недостатком была полная неопределенность. Не факт, что дым кто-либо заметит. Если же устроить поход в степь, то через определенное время мы вый дем на пути постоянного патрулирования. Тогда шанс наткнуться на один из отрядов существенно вырастет, зато не останется никакой возможности избежать контакта. Я пеший, они конные. И нет гарантии, что этот контакт будет мирный. А перебить при Цвете отряд ее народа очень бы не хотелось. Да и кто еще кого перебьет – тоже спорный вопрос. Большая часть снаряжения осталась у Вожака.

Можно, конечно, углубиться в степь и там развести дымный костер. Но, поразмыслив, я отбросил и этот вариант. Во-первых, в степи мало топлива, так что тащить дрова придется на себе. Во-вторых, надо будет оставить беззащитную девчонку у костра и уходить заранее, не имея никаких гарантий, что первым на нее наткнется патруль. В степи, помимо травоядных, стада которых тоже представляют определенную опасность, водятся волки, гиены и шакалы. Еще есть банды разбойников, встреча с которыми для одинокой молодой девушки, пожалуй, гораздо опаснее, чем встреча с диким зверьем.

К тому же скорость передвижения нашего небольшого отряда оставляет желать лучшего. В одиночку я мог бы быстро покрыть большое расстояние, а вот Рыжик от моего темпа вскоре выдохнется. На коротких дистанциях он, без сомнения, стремителен, как метеор, но это все-таки лесной кот, а не степной мустанг. Про ходовые характеристики Цветы тактично умолчу.

Так что голова моя была занята совершенно другими мыслями, и на вопросы взбалмошной девицы я отвечал автоматически, особо не вникая в подоплеку. А стоило бы. За свою невнимательность я здорово поплатился.

– Тим, ответь мне. Какая у тебя цель? – не отставала Цвета.

– Отвяжись. Твои вопросы не ко времени, – погруженный в невеселые думы, отмахнулся я от приставучего ребенка.

– Ну, ответь. Ну пожалуйста, – никак не отставала девчушка.

– В течение трех дней я должен завладеть «Камнем света», – машинально раскрыл я цель своего пребывания в мире Ворк.

Как писали на плакатах времен Великой Отечественной войны, «болтун – находка для шпиона». И то, что я планировал в ближайшем будущем избавиться от девчонки, лишнюю болтовню вовсе не оправдывало.

Цвета задумалась и замолчала. Потом, по-видимому твердо что-то решив, сильно дернула меня за рукав. Я не отреагировал на провокацию. Тогда девчонка размахнулась и изо всех сил (повезло, что небольших) стукнула меня по спине. Ну за что такое наказание? Дочь постоянно меня колотит, теперь еще и эта красотка… Я оторвался от напряженного созерцания горизонта и вопросительно уставился на отвлекающий фактор.

– Тебе понадобится лечащий жрец, – твердо сказала она, посмотрев мне в глаза.

– Угу, – кивнув не разжимая губ, согласился я и снова устремил взгляд в сторону горизонта.

– Я пойду с тобой, – заявило это чудо в зеленой одежде.

– Не пойдешь! – отрезал я, не отрывая взгляда от такой интересной пустоты впереди.

– Ты сомневаешься в моих умениях лечащего жреца! – гневно воскликнула молоденькая докторица. – Я сдала высший экзамен перед самой компетентной ученой комиссией Анклава Шести Монастырей! Сам Ибн-Цун включил мой трактат о лечебных травах Великой степи в свой многолетний труд! С пяти лет я изучаю таинства лечения живых существ! Когда мне исполнилось двенадцать, я участвовала в походе Великого хана! Полевым лекарем!

Казалось, сейчас меня испепелят молнии, которые полыхали в грозовых черных глазах. Я давно оторвался от скучного горизонта и с интересом слушал развернувшуюся презентацию. Рыжик недоуменно уставился на Цвету, гадая, чего это девчонка так кричит. А она все не унималась:

– Потом я два года изучала лечение руками у отшельника Вонга! Да! Того самого! – грозно продолжила Цвета и посмотрела выжидающе, не усомнюсь ли я в последнем утверждении.

Хоть я даже не представлял, кто такой этот Вонг, покивал со знанием дела. Это немного ее успокоило.

– А сейчас, окончив обучение, я ехала принять пост первого лекаря третьей тысячи северного войска Армии Великого хана всей степи! – гордо закончила лечащий жрец и победно на меня поглядела.

У девчонки оказался внушительный послужной список. Однако крыльев у нее за спиной я не обнаружил, хоть после всего услышанного более внимательно к ней пригляделся. Никакого другого средства быстрого передвижения тоже заметно не было.

– Повторяю, – наконец умудрился я воспользоваться паузой в гневной речи возмущенного доктора, – у меня всего три дня. А с тобой потрачу больше времени только на путь до ближайшего жилья.

– Только это тебя беспокоит? – склонив голову на плечико, хитро стрельнула глазками Цвета.

– Это серьезное препятствие, – наивно ответил я, не заметив подвоха.

– Только это? Точно? – допытывалась высокоумный эскулап, вновь превращаясь в шкодливую девчонку.

– Да. Только это! – отрезал я, чтобы отвязаться и заняться наконец решением насущной проблемы возвращения драгоценной дочери степи родному народу таким способом, при котором не сильно пострадает моя ценная шкурка.

Цвету мой ответ, похоже, полностью устроил. Отстав от меня, девчонка стала увлеченно перебирать амулеты, висящие на тонкой шее. Наконец чуткие пальчики остановились на небольшом серебряном диске, напоминающем миниатюрную летающую тарелку. В центре «тарелочки» зияло небольшое отверстие, а в края, друг напротив друга, были впаяны короткие цепочки, к которым была привязана веревочка. На этом шнурке и висело сие произведение варварского искусства.

Цвета засунула амулет в рот и приобрела потешный вид. Веревочки свисали из уголков рта, делая ее личико похожим на маску грустного клоуна, которая никак не сочеталась с веселыми глазками. Глубоко вдохнув через нос, девочка резко выдохнула воздух через отверстие в амулете. Раздался громкий, пронзительный свист. Волшебный амулет оказался банальным свистком. Рыжик от неожиданности припал к траве, а встав, замотал головой, укоризненно поглядывая на веселящуюся проказницу. У меня заложило левое ухо, неосмотрительно повернутое в сторону ходячей катастрофы в зеленом наряде.

– Хоть бы предупредила, – возмущенно сказал я и сунул палец в ухо, энергичными движениями пытаясь вернуть хотя бы часть внезапно потерянного слуха.

Через пару минут из леса, метрах в трехстах от нашего небольшого отряда, вышло благородное животное, белое как снег. За ним следовало второе – черное как ночь. Девушка запрыгала на месте, размахивая руками. Благородные животные, весело заржав, широкой рысью полетели к нам. Лошади. Решение всех проблем.

Глава 6
Конская ознакомительная работа

Конь не роскошь, а средство передвижения.

Почти цитата

А почему ты сразу не сказала о конях? – укоризненно посмотрел я на Цвету. Тут голову едва не сломал, решая задачи логистики, а все, оказывается, давно решено. И чего тогда, позвольте спросить, я столько мучился?

Доктор, впрочем, не обратила внимания на брюзжание джисталкера. Порывшись в бесконечных складках зеленых тряпок, девчонка достала огрызок яблока и сунула мне в руку. Я поднес огрызок к носу, пару секунд его рассматривал, потом перевел вопрошающий взгляд на Цвету. Я что, есть это должен? Девчонка посмотрела на меня с жалостью, как на умственно отсталого ребенка.

– Угостишь Вихря. Он тебя не знает. Вихрь – вороной, – сказала она, окончательно убедившись в моих невысоких мыслительных способностях.

В этот момент кони к нам приблизились и остановились метрах в пяти, настороженно поглядывая на моего кота. Рыжик, впрочем, тоже не испытывал большого восторга от соседства с животными, сильно превосходящими его размерами.

«Мы их съедим? Они хоть вкусные?» – спросил кот, хотя чувствовал себя слегка неуверенно.

«Они невкусные. Мы на них поедем», – ответил я, стараясь представить, как это будет выглядеть.

Видение окружающего мира кота стало претерпевать первые изменения. До сих пор всех живых существ рыжий философ делил на своих – с которыми охотишься, чужих – с которыми дерешься насмерть, защищая жизнь или свой лес, и объекты охоты, которые были вкусные. Правда, существовали создания вроде белок и ворон, которые были как бы фоном лесной жизни – ни пользы от них, ни вреда. Так, развлечение. Еще был серый котяра, с которым Рыжий уже неоднократно дрался, впрочем не применяя по правилам против члена прайда своих страшных когтей и зубов. Оплеухи тяжелыми лапами, хоть и с втянутыми когтями, которыми обменивались претенденты на лапку прекрасной Халвы, были очень чувствительны, но серый все равно был свой, хоть и неприятный типчик. А тут эти странные кони… Рыжик впечатлился, прилег и надолго задумался.

Тем временем Цвета быстро сделала пять шагов и приблизилась к белоснежной кобыле.

– Облако, родная, как же я за тебя переживала, – защебетала девочка, обняв большую морду прекрасной лошади. Потом быстро обошла кобылу, порылась в объемистой седельной сумке и через пару секунд вытащила оттуда широкую щетку. Быстро отстегнув седло, которое свалилось в траву, Цвета стала водить щеткой по спине животного.

Белоснежная красавица покорно стояла, переступая копытами, и громко фыркала от удовольствия.

– Спинка чешется у лошадушки. Сейчас почешу, моя умница. И гриву переплету, и накормлю, и напою. Так ведь, да, воин? – приговаривала Цвета, взглядом побуждая меня последовать ее примеру.

За этой идиллической картиной с завистью наблюдали две пары глаз. Первая пара принадлежала мне. Уж больно ловко управлялась девчонка с лошадью. Ничего не скажешь, истинная дочь народа Великой степи. Я же никогда особо не увлекался конным спортом. В седле держусь неплохо, но заслуга в этом принадлежит всевозможным автоматизированным конным тренажерам. Если и приходилось ездить на живых лошадях, то это были или довольно безликие, выезженные профессиональными жокеями кони ипподрома, или невзрачные перекладные клячи постоялых дворов некоторых средневековых миров. Мощный боевой конь из табунов желтолицых всадников, по-видимому по кличке Вихрь, вполне соответствующей внешнему облику, отличался от них, как волк – от пуделя.

Вторая пара глаз принадлежала вороному. У него тоже, скорее всего, чесались бока и взопрела спина под седлом. Он косил на меня взглядом, но вид незнакомого человека с непривычно раскрашенным лицом, от которого еще и слегка пахло паленым мясом, не внушал доверия благородному животному.

Картина была нерадостная. В центре светлым пятном стояли две представительницы прекрасного пола разных видов живых существ, являющие полную гармонию мирового женского начала, а по краям темными мазками были обозначены мужские образы, как духи войны, между которыми не наблюдалось и тени взаимной симпатии.

Так дело не пойдет. «Неправильный душевный настрой – гарантия поражения», – любит повторять сэнсэй. Я внутренне встряхнулся, настраиваясь на другую волну.

– Бедный коник. Спинка чешется, устал, мой хороший. Столько скакал по диким лесам, еще и подружку слабую защищал. Вот молодец. А какой красавец-то! Сильный, умный. Иди сюда, мой красавчик. Вот тебе яблочко, умный конь. Сейчас сниму это седло неудобное, спинку тебе протру. Вот так. Теперь щетку возьмем, куда же она запропастилась-то в твоих сумках? А, вот она. Теперь спину и бока тебе почешем и снова почешем, приятно тебе, хочется, а сам-то не можешь. Ах ты хитрец эдакий. Куснуть хотел, гордый мой. Ну, меня не укусишь, реакция хорошая. Вот умница. Так, теперь седло наденем, вот так… Хорошо тебе? Сильный конь, моя гордость! Давай прокатимся, ты же быстрый как ветер, как стрела, пущенная из лука.

Цвета удивленно наблюдала, как я бормочу тихонько, со счастливым видом ухаживая за могучим, боевым животным.

«Кони носят нас, как кошки маленьких котят?» – спросил вдруг Рыжик, в голове которого происходила глубокая мыслительная работа по приведению мироустройства в порядок, и взглянул на коней с уважением. Лошади никак не желали вписываться в его кошачий внутренний мир. Я представил себе Вихря, скачущего по степи и держащего меня зубами за шкирку, как кошка котенка. Картина получилась потешная.

«Сейчас покажу», – ответил я задумчивому коту, одним прыжком вскочив в седло. И Вихрь взял с места.

Это было великолепно. Конь шел широкой ровной рысью, значительно быстрее наших земных скакунов. Ветер свистел в ушах, внутри все пело от восторга. Я первый раз в жизни почувствовал полное единение с конем. Ощутил себя кентавром, покорителем пространств. Степь летела назад. Быстро сделав большой круг по полю, мы вернулись к своему небольшому отряду. Спрыгнув на землю, я обнял коня за шею и замер, боясь спугнуть волшебное ощущение единения. Конь дышал ровно и спокойно. Могучее животное.

«Понятно, – сказал рыжий умник. Потом вдруг спросил: – А где мой конь?»

Представив кота, ловко сидящего на коне, задними лапами обхватив круп и вцепившись когтями в стремена, а в передних удерживая поводья, я не выдержал и рассмеялся. Рыжик – самый лучший кот на свете. А Вихрь – самый лучший конь. Работа перестала казаться мне невыполнимой. Осталось только избавиться от девчонки.