Текст книги "Живые Боги"

Роман Коденец
Живые Боги

Пролог

Смерть – единственная в мире постоянная величина

Дэвид Геммел, Черная Луна

Лучше царствовать в Аду, чем прислуживать на небесах

Джон Мильтон, Потерянный Рай

Стояла ночь. Бархатная темнота окутала Раэль, спрятала от глаз заснеженные пики Бесконечных гор. Яркая россыпь звезд складывалась в причудливые фигуры, давая неверный свет спящей земле. Ввысь устремлялись заснеженные пики Бесконечного Хребта, который словно кольцо опоясывал Арану – страну Восьми Княжеств.

Это была одна из сотни пещер. Чадящие факелы ярко освещали ее изрезанное трещинами нутро, являя взгляду каменный алтарь и девушку, прикованную к нему. Светлые блики прыгали по белым рясам монахов, по капюшонам, скрывающим лица. Один из монахов стоял прямо у алтаря. В его руке хищной птицей мерцал золотой кинжал.

– Сегодня мы вернем из небытия лорда нашего, – глубоким зычным голосом вещал монах, – вернем его в мир плоти, чтобы он мог править народами земли нашей! Да станет он величайшим королем, справедливейшим правителем, сильнейшим воином! Возрадуйтесь братья, ибо день пришел!

Рука с кинжалом взлетела, и девушка на алтаре сдавленно вскрикнула. Губы фанатика резанула злобная улыбка, и… В следующую секунду монах удивленно раскрыл глаза, из его безвольно открывшегося рта хлынула кровь. Кинжал выпал из ослабевшей руки, и Безымянный завалился вперед. В его спине подрагивала рукоять метательного ножа.

Глава 1
Братья

 
Среди царей, или воров
Средь лицемерья и вранья,
Есть лишь одно из верных слов:
Семья.
 

Маро Мьяха, Гойский философ и поэт.

1

Они ехали целый день и уже давно начало смеркаться. Кони устали, быстро темнело. Уходящее солнце окрашивало горизонт багровым цветом. Впереди, на расстоянии пяти-шести миль высилась горная гряда. Вокруг раскинулась голая степь.

Их было двое. Первый, лет двадцати, выделялся своим богатырским сложением. У него были приятные и мягкие, но не безвольные черты лица. Длинные светлые волосы и яркие голубые глаза свидетельствовали о наличии в нем крови островитян с Эмерии.

– Долго еще? – спросил светловолосый. Ответа не последовало, – Габриэль!

– А, что? – второй поднял голову. У него были длинные, до плеч, черные волосы, обрамлявшие красиво очерченное лицо с высоким лбом, четкими скулами и сильным подбородком – кровь Кан-Торры[1]1
  На территории Араны изначально существовало три крупных народа – Кан-Торра, Эгвейя и Сайанна. С течением времени народы смешивались, постепенно превратившись в нацию Аранийцев. Подробнее народы Араны описаны в лекции настоятеля Гиппия в 15 главе.


[Закрыть] почти всегда превалировала над другими. Из-под тонких бровей пронизывающе смотрели разноцветные глаза, один зеленый, другой золотисто-желтый.

– Твою мать, ты чего, уснул, что ли?! Я спрашиваю: долго еще?!

– Не ругай нашу мать, Танриэль, она ни в чем не виновата, – воин откинул волосы назад движением головы, – а ехать еще… Где-то с час. Вон до тех гор.

– Успеем?

– Обязаны успеть.

Остаток пути проехали в молчании. Габриэль то и дело поглядывал на неумолимо приближающиеся горы. Подъехав, они привязали лошадей к чахлому деревцу, одиноко стоявшему в расщелине между двух больших валунов, сняли с седел оружие и пошли вдоль гряды к нужному месту, внимательно оглядывая серый камень, еле освещенный светом звезд. Шли тихо, осторожно, прислушиваясь к каждому шороху, опасаясь проглядеть часовых. Наконец они увидели то что искали – черный провал пещеры на высоте двух-трех ярдов от земли. Странно, но у входа никого не было.

В пещере скрывалась их цель – храм Безымянных – религиозных фанатиков, которых в народе называли демонопоклонниками[2]2
  Безымянные – религиозный орден, противопоставленный Ордену Истинного Бога. Был основан в 3639 году после Великого Исхода. Поклоняются демонам из темного мира – криотам.


[Закрыть]. Путь наверх был не особо трудным – поверхность горы была вся в трещинах и щербинах. Забравшись наверх, братья увидели коридор, сворачивающий направо.

– Я первый, – сказал Габриэль и медленно двинулся вперед, ощупывая камень стен руками. Танриэль шел след в след за братом.

Пройдя около ста футов, братья увидели свет – выход из коридора. На фоне светящегося провала были видны два темных силуэта. Стражники. Какого дьявола они стояли здесь, а не снаружи, было непонятно.

– Черт, – ругнулся вполголоса Танриэль.

– Тихо! – звенящим шепотом ответил его брат, доставая кинжал из-за голенища сапога. Крадучись, он подошел к левому охраннику и кивнул Тану, тоже успевшему достать нож, на правого. Словно две тени, не издав ни звука, братья скользнули к ничего не подозревающим стражам и одновременно ударили. Габриэль зажал охраннику рот на выдохе и перерезал ему горло, Тан ударил ножом второму в основание черепа и подхватил падающее тело, чтобы оно не наделало шуму. Аккуратно, стараясь не шуметь, братья опустили мертвых охранников на пол коридора, вытерли об рясы охранников испачканное в крови оружие и осторожно выглянули наружу.

Перед их взглядом раскинулся просторный зал, в центре которого стоял алтарь из неотшлифованного черного камня, покрытого непонятными знаками. Вокруг толпились человек десять монахов, обряженных в просторные белые рясы. К алтарю была прикована обнаженная девушка, с немым ужасом смотревшая на стоявшего около нее человека. Тот что-то громко вещал, размахивая золотым кинжалом.

– Успели, – процедил Габриэль, возвращая кинжал за голенище сапога и доставая метательный нож из перевязи, идущей через его грудь. В тот момент, когда монах у алтаря занес свой клинок, Габриэль отвел руку назад и с силой метнул нож. Сталь тихо взвизгнула, рассекая спертый воздух пещеры, и вошла монаху точно между лопаток, перебив хребет. Не успел нож еще достигнуть цели, а Габриэль уже спрыгнул на холодный каменный пол, выхватил из-за спины две изогнутые сабли и бросился к алтарю. Обернувшись на бегу, он крикнул спрыгнувшему Танриэлю:

– Девушка!

– Понял! – рыкнул в ответ Танриэль, выхватывая из-за спины длинный меч.

С боевым кличем братья врубились в остолбеневшую группу фанатиков. Вспоров живот одному, и снеся голову второму подвернувшемуся монаху, Танриэль подскочил к алтарю, откинул труп фанатика, убитого ножом Габриэля и перерубил мечом цепи, сковывающие девушку. Сунув меч в ножны на спине, воин взял ее на руки. Лицо девушки, мокрое от слез, уткнулось в плечо Танриэля, тонкие руки обвили его шею.

– Все хорошо, – сказал воин, разворачиваясь, и отходя от места схватки – в его руках была девушка, и он не смог бы отразить атаку. Хотя в этом не было особой надобности – оставшиеся монахи были целиком и полностью заняты Габриэлем. Брат Танриэля орудовал своими клинками с непревзойденным мастерством – вокруг него уже лежало четыре трупа. Под рясой каждый монах прятал оружие, и, как только началась схватка, они выхватили свои булавы, ножи или топоры и теперь изо всех сил старались достать Габриэля. Отбив клинком метящий ему в голову топор, воин раскроил фанатику голову ответным ударом. В это время сабля в левой руке Габриэля пронзила сердце другого монаха, замахивающегося мечом. Оставшиеся трое развернулись и побежали – прямо на Танриэля. Чертыхнувшись, Габриэль размахнулся и метнул обе сабли в удаляющиеся спины монахов. Вращаясь, клинки вонзились в двух крайних. Третьего встретил мощным пинком в грудь Танриэль – монах упал на землю с проломленной грудной клеткой.

– Изящно, – улыбнулся Танриэль.

– Вполне, – кивнул его брат.

Тут из бокового коридора высыпало еще человек двадцать монахов, у всех – копья и мечи.

– Нам пора, – бросил Габриэль, вырывая сабли из спин умирающих людей и направляясь в сторону выхода. Танриэль побежал следом. Уже когда братья вскочили на коней, свод пещеры задрожал и ее потолок окрасился сиреневатым цветом. Кровь монаха на алтаре засветилась и из черного камня потек красный туман, принимающий очертания огромных ворот. Призрачные створки распахнулись и в пещеру ворвался дикий жар, заставивший людей у алтаря прянуть назад. По ту сторону врат кипела и искрилась огненная река, бурным потоком текущая по черному полю. Вслед за жаром и пламенем в пещеру потек ледяной туман. В его клубах ступал легким шагом призрачный силуэт.

Ворота исчезли внезапно. Когда туман рассеялся, с алтаря спустилось высокое существо. Подобные ему триста лет назад исчезли в пламени огненных врат из Элилии, где они царствовали на протяжении полувека, ввергая в ужас жителей целого континента своими зверствами.

Высокая фигура была облачена в черные, как смоль, доспехи с перламутровым оттенком. Скошенный вверх разрез глаз с вертикальными зрачками и ярко-желтой радужкой смотрелся непривычно и отталкивающе. Все черты его лица – прямой нос, высокие скулы и тонкие, бесцветные губы были совершенными, но абсолютно лишенными жизни. Пришелец улыбался, обнажая острые белые зубы.

Они называли себя Ледяными Душами, на эльфийском это название звучало как Крио Соотто, люди звали их криотами. Кто-то считал их демонами, пьющими кровь и несущими зло и смерть, кто-то считал их богами и поклонялся им. Триста пятьдесят лет назад они пришли в Элилию, чтобы начать войну, шедшую много кровавых лет. При всем своем могуществе криоты проиграли и были изгнаны обратно в свой мир, а огненная печать Сокрушителя закрыла врата. Говорили, что демоны никогда не вернутся.

– О да, – прошептало существо. Его взгляд опустился на монахов, тотчас же рухнувших на колени, затем переместился на лежащее на алтаре тело. Зрачки сузились и расширились. Наклонившись, криот вырвал нож из спины трупа, поднес к глазам и… Медленно облизал кровь. Скривившись, он отбросил нож в сторону и сплюнул. Поднеся руку ко рту, криот прокусил тонкую бледную кожу запястья, и его ярко-алая кровь пролилась на труп монаха. С легким шипением кровь начала растворяться в тусклом свечении, впитываясь в тело мертвеца и ужасная рана от ножа на его спине медленно затянулась. Со стоном монах открыл глаза и медленно поднялся на ноги, но тут же упал на колени, увидев стоявшего над ним пришельца.

– Повелитель! Вы… Вы вернулись! Мы ждали, мы молились, мы верили! Братья, – обратился он к остальным монахам, так и не поднявшимся с колен, – наш Бог вернулся к нам, наши молитвы были услышаны!

В пещере поднялся гул. Люди робко поднимали головы, глядя на криота расширенными от страха глазами и тут же опускали их обратно, твердя: «Слава Богу нашему… Слава Богу нашему…»

Криот смотрел по сторонам, его ноздри трепетали, зрачки пульсировали, а из приоткрытого рта доносилось прерывистое дыхание.

2

Вскочив на коней, братья погнали прочь бешеным галопом. Они скакали, не останавливаясь и не сбавляя темпа, пока бока лошадей не покрылись белой пеной. Только после этого они перешли на легкую рысь и осмелились оглянуться назад. Погони не было.

– Уф! – выдохнул Танриэль, останавливая взмыленное животное, – слава богу, погони нет – на уставших лошадях мы бы точно не ушли! Ты как? – спросил он у сидящей перед ним девушки. Та не ответила, лишь сильнее задрожала. Танриэль спрыгнул с коня и помог ей спуститься. Рядом, остановив коня, спешился Габриэль.

– Эй, ты в порядке? – еще раз спросил у девушки Танриэль. Та снова промолчала. Взгляд ее, будто стеклянный, не реагировал на окружающее. Воин усадил девушку на землю, и проговорил, обращаясь к брату, – с ней что-то не то.

Габриэль, ни слова не говоря, подошел к спасенной и, взяв ее лицо в ладони, воткнул в девушку пронизывающий взгляд своих разноцветных глаз. Затем воин вздохнул и без размаха залепил ей звонкую пощечину, от которой у девушки дернулась голова. Ее взгляд прояснился, и она громко, навзрыд заплакала. Танриэль тут же кинулся к ней и опустился возле нее на колени.

– Ну, принцесса, теперь все хорошо, – ласково проговорил воин. Девушка уткнулась в плечо Танриэля и, обняв его за шею, затихла. Габриэль, также храня молчание, отошел в сторону, сел и начал чистить свои клинки.

– Я… Спасибо, вам, – тихонько всхлипывая, проговорила девушка, – меня зовут…

– Княжна Лиорелла, – закончил за нее Танриэль, – я знаю. Ваш отец поручил нам найти вас. Теперь вы в безопасности и скоро снова будете дома.

– Они опять придут за мной, – печально произнесла девушка, – еще раз спасибо вам… Вы можете звать меня Лиорой, так меня называют близкие. Но постойте, я не поблагодарила вашего друга…

– Это мой брат, – сказал, улыбаясь Танриэль, – и, я думаю, не стоит сейчас с ним говорить.

– Почему? – удивилась Лиора.

– Э-э… Он… Ну, в общем, после драки он становится очень вспыльчивым, и… В общем, с ним не стоит пока говорить.

– А долго это будет продолжаться?

– Через час-полтора он снова станет прежним, и вы сможете с ним спокойно поговорить, ведь на самом деле…

– Заткнись! – закричал, вскакивая, Габриэль, – он мой брат! Да плевать мне! – с этими словами Габриэль пошел прочь. Девушка со страхом смотрела ему вслед. В какой-то момент Танриэлю показалось, что ее губы прошептали: «Одержимый». Он не мог винить Лиору за это. Габриэль был таким, сколько себя помнил Танриэль: угрюмым и ненавидящим все и вся. После драки Габриэль вообще уходил в себя и мог броситься с кулаками на человека, пожелавшего ему доброго дня. А еще он частенько разговаривал сам с собой. При всем при этом Габриэль оставался лучшим бойцом из всех, кого Танриэль знал и видел, хотя некоторые его «странности» и отпугивали людей. Братьям сильно повезло, когда несколько лет назад назад их взял к себе под крыло Орден Истинного Бога[3]3
  Орден Истинного Бога считается самым влиятельным религиозным орденом Араны, его история насчитывает несколько тысяч лет. В столице каждого из Восьми Княжеств находится большой Храм, с настоятелем во главе. Совет настоятелей, «Храмовое Слово» является одним из органов законодательной власти страны, а рыцари храма, подчиняющиеся настоятелям и Князю, являются важной частью исполнительной власти, а так же серьезной военной силой.


[Закрыть].

С того момента Габриэль и Танриэль стали официально называться паладинами-истребителями. По установленной давно традиции, они сделали себе по татуировке – изображение черепа в обрамлении черного пламени на правом предплечье – знак отличия истребителей. Братья ездили по всей Аране, уничтожая зло. Помимо темных тварей были бандиты, разбойничьи шайки и Безымянные, с которыми княжеские дружины не могли справиться самостоятельно. Истребителей тренировали как совершенных убийц и следопытов, способных справиться с чем угодно и отыскать следы ветра на камне.

Черный Опал и равнина Каэн-Древен, где тренировали будущих истребителей, были запретными для простого человека местами, да люди и не стремились попасть туда. Каэн-Древен считали местом из иного мира, населенным слишком опасными существами, чтобы без веской причины стремиться туда.

Так оно и было, наверное.

На землях Восьми Княжеств всегда было много работы для бойцов-истребителей. Разного рода нечисть, начиная от живых мертвецов и вампиров, и заканчивая Серебристыми Змеями и Речными драконами, то и дело объявлялась на землях одного, или другого лорда. За прошедшие годы братья успели много чего повидать. В основном вдвоем, а порой и с целым отрядом собратьев по клинку, Габриэль и Танриэль убивали зверствующих чудовищ и демонов, устраивая облавы на порождения тьмы.

Никто не знал, откуда берутся все эти оборотни, черные псы, вампиры, неживые и сотни других тварей. До сих пор лучшие умы Араны бились над этой загадкой, но к единому мнению так пока и не пришли. Кто-то утверждал, что это озлобленные души умерших людей, принявшие темное обличье, кто-то называл их демонами из другого мира, неведомым образом прорвавшиеся в мир этот.

Истребители не забивали себе головы подобными вопросами. Все они, пройдя подготовку в Каэн-Древене, усвоили одно: зло нужно уничтожать, оберегая от него простых людей, уничтожать всеми доступными средствами. А самый действенный способ – это клинок благословленного меча, забитый в клокочущую глотку порождения тьмы по самую рукоять.

Обычные люди немного побаивались воинов с черными черепами на руках, но все без исключения уважали их, понимая какой опасности они подвергают свои жизни. Ни один из истребителей не вступал в ряды братства по принуждению. Все они были добровольцами – наемниками, солдатами, выходцами из военных школ, или Военной Академии, которые выбрали свой путь, или которым предложили эту работу. Истребители жили недолго, умирая безбородыми юнцами, или оставались изуродованными калеками. Но каждый из них знал, что его дело угодно Солнцу, и что душа его будет после смерти принята на небеса, в прекрасные чертоги Альбиона.

Что касается братьев, то они не искали отпущения грехов, не пытались занять себе место в райских кущах. Просто оба они были неординарными воинами – дерзкими, смелыми, сильными, уверенными в собственной неуязвимости. Габриэль вечно искал наиболее опасную работу, каждый раз затевая чехарду со смертью и нагло плюя ей в лицо. Тщеславие заставляло его искать все более страшных и сильных противников, чтобы доказать всем окружающим и самому себе свое превосходство – ему нравилось ходить по лезвию ножа. А Танриэль просто очень любил своего брата, и был готов следовать за ним куда угодно.

Недавно братья вернулись в храм в Орионе с очередного задания, где настоятель тут же дал им новое – найти дочку Аина Де-Росса, княжну Лиореллу, которую похитили Безымянные. Теперь дело сделано – пора было ехать в Орион.

Танриэль встал и пошел к лошади.

– Нам пора, – сказал он Лиоре, – скоро рассветет.

– А ваш брат?

– Он догонит нас.

Сев на лошадь, Танриэль помог Лиоре взобраться в седло и пустил лошадь рысью. Путь до города занял остаток ночи и половину следующего дня. Проехав сквозь резную арку городских ворот, они отправились в ближайший магазин одежды – Лиора до сих пор была закутана в плащ Танриэля. Там воин купил девушке красивое шелковое платье и сандалии с высокой шнуровкой. Когда молодые люди были уже в воротах храма, их кто-то окликнул сзади. Танриэль обернулся и увидел спешащего к ним Габриэля.

– Что-то ты поздно, – широко улыбнулся Танриэль, – я уж думал самому придется принимать поздравления за выполненную работу.

– И не надейся, – скривил губы в усмешке Габриэль.

Втроем они заехали в ворота, проделанные в толстой и широкой стене, окружающей храм.

Слева виднелось длинное здание конюшни, чуть сбоку зернохранилище и маленькое здание канцелярии. Дальше стояло четыре больших склада, частично скрытых за основным зданием. Справа была оружейная, кузница старого Фалька и бараки, а по центру размещался сам храм, закрывающий собой стрельбище и голубятню.

Вообще-то здание лишь формально называлось храмом – помещения, выполняющие его функцию, занимали только часть первого этажа, а все строение было четырехэтажным. Оставшаяся часть первого этажа была отведена для монашеских келий и столовой. На втором находилась огромная библиотека. Третий этаж занимала храмовая школа, где юные послушники учились читать, писать, считать, изучали историю страны и Ордена и упражнялись в боевом искусстве – ордену нужны были хорошие бойцы, которые после завершения обучения вступали в ряды Воителей Альбиона – личной армии ордена. Их называли Серебряными Рыцарями, они были непревзойденными воинами, служившими Солнцу и Верховному Князю Араны.

Четвертый этаж был разделен на два больших зала и один маленький. В одном из больших залов была парадная обеденная, в другом проходили заседания ордена, во время общих съездов, а в маленьком зале настоятель принимал посетителей, у которых были какие-то просьбы, или которым требовалась помощь. В подвале располагалась храмовая сокровищница, а на крыше здания была маленькая башенка, где жил настоятель. Именно туда и держали свой путь братья.

«Ну, вот, наконец-то» – облегченно подумал Танриэль. Храм в Орионе обладал какой-то поистине загадочной силой – за его толстыми стенами люди чувствовали себя в безопасности от всех ужасов окружающего мира. На задний план отступали все проблемы, заботы, тревоги. Становились нелепыми злые мысли и обиды. Втайне от брата, и даже в какой-то степени от самого себя, Танриэль стал называть храм своим домом. Домом, который он потерял давным-давно.

Оставив уставшую и измученную Лиору на попечение монаха, который обязался отвести девушку в свободную келью, братья проследовали по узкой винтовой лестнице в башню к отцу-настоятелю. Поднявшись наверх, они оказались у тяжелой дубовой двери. Танриэль осторожно постучал. Ответа не последовало. Он постучал снова – и опять та же тишина. Разозлившийся Габриэль грохнул в дверь кулаком.

– Войдите, – донесся густой бас настоятеля. Танриэль укоризненно посмотрел на брата, затем открыл дверь. Они вошли.

За резным столом сидел отец-настоятель. Седые волосы, узловатые мускулистые руки, лежащие на черной лакированной столешнице, уголки жестких губ, приподнятые в ласковой полуулыбке и зеленые пронзительные глаза.

– Мальчики, я рад вас видеть, – проговорил он, – присаживайтесь.

– Спасибо, – ответил Танриэль, садясь и кинув взгляд на брата. Тот уже сидел и молчал, глядя в сторону.

– Итак, дело сделано, – полуутвердительно произнес старик, доставая из ящика в столе кусок пергамента.

– Да, отец, – ответил Танриэль, слегка склонив голову.

– Расскажите поподробнее.

– Зачем? – буркнул Габриэль с другого конца стола.

– Дело в том, друг мой, – мягко сказал настоятель, – что у меня есть серьезные подозрения насчет этого похищения. И мне необходимо знать всё.

– Мы еле успели, – начал Танриэль, косясь на брата, – Геб прикончил жреца, когда тот уже занес кинжал над княжной.

– Лихо, – скривился Гиппий, – я ожидал, что у вас будет больше времени для маневра.

– Увы, – вздохнул Танриэль, – еще минута – и князь Аин никогда бы не увидел дочку.

– Она еще и моя крестница, сынок, – произнес настоятель, скользнув взглядом по Габриэлю, – дальше.

– А что дальше? – фыркнул Геб, – пришлось помахать клинками, только и всего.

– Сколько их было? – спросил настоятель, откидываясь на стуле.

– Пара дюжин, это точно. И еще черт знает сколько в туннелях – мы не стали задерживаться, чтобы их пересчитать.

– Их было много, – подтвердил слова брата Тан.

– Спасибо, сынок, – улыбнулся настоятель Танриэлю, – я знаю, вы устали. Идите к себе и отдохните. Завтра я попрошу вас съездить в Рауран – проводить девочку к отцу и передать ему вот это письмо, – он помахал в воздухе пергаментом, – князь Аин добрый и благородный человек, я думаю, что он захочет лично отблагодарить тех, кто спас его дочь.

– Хорошо, – сказал Танриэль. Братья встали и развернулись, чтобы уйти, но сзади раздался голос настоятеля:

– Габриэль, задержись, пожалуйста.

Танриэль вышел, а Габриэль развернулся лицом к столу:

– Что вы хотели мне сказать, отец?

– Просто хотел поговорить.

– Извините, но я спешу, – Габриэль собрался было уйти, но мягкий голос настоятеля пригвоздил его к месту:

– И куда же?

Габриэль просто не нашел, что ответить и сел к столу. В его глазах – одном зеленом, другом желтом, плескалась злоба.

– Откуда в тебе столько ненависти, Габриэль? – голос Гиппия оставался спокоен.

– Какое это имеет значение? – вопросом на вопрос ответил истребитель, – моя злость помогает мне делать мою работу.

– Выплескивать ярость на порождения тьмы – это одно, но когда она касается всех окружающих – это совсем другое.

– Мне… сложно контролировать себя, – натянуто улыбнулся Габриэль.

– Ты по-прежнему слышишь его голос?

– Почти всегда. Иногда он замолкает, и тогда мне легче.

– Я говорил с настоятелем храма Арианы, многоуважаемым Селеном. Он хотел бы встретиться с тобой, если ты не против. Он надеется, что сможет тебе помочь.

Габриэль поник головой, злоба ушла из глаз. Теперь в них была только усталость:

– Мне никто помочь не сможет, – спокойно проговорил Габриэль, – я ежедневно выслушиваю тысячу аргументов – грамотных, обоснованных аргументов, что моя жизнь и мои принципы полное дерьмо. Я слушаю возвышенные речи о смерти, вырезанных городах, войне, пытках и издевательствах. Меня ежедневно пытаются убедить, что единственная моя цель – это как можно более жестоко лишать жизни других. Эти речи я слушаю уже десять лет. Поверьте, отец, меня уже ничто не излечит.

– Ты должен бороться, сынок. Сейчас он с тобой?

– Да.

– Что он говорит тебе?

Габриэль поднял на настоятеля насмешливый взор и спокойно сказал:

– Теперь он требует вашей смерти.