Текст книги "Живые Боги"

Глава 2
Гидеон

Рыцарь – это не сияющие доспехи, но кодекс чести.

Рыцарь – это не острый меч, но умение быть честным и верным.

Рыцарь – это не только ратное мастерство, но еще и желание помогать ближним.

Рыцарь – это не человек,

Рыцарь – это образ жизни и мысли.

Арвал Сагиин, настоятель-рыцарь. Из проповеди послушникам при посвящении.

1

Гиппий проводил взглядом Габриэля, вышедшего за дверь. Вот уж поистине человек-загадка! Гиппий знал историю двух братьев, но без особых подробностей. Настоятель мучился вопросом – откуда взялось второе «я» Габриэля? Было ли это просто сумасшествием, последствием пережитой в детстве трагедии, или в Габриэле сидит рожденный восемь лет назад демон? Или этот демон был рожден гораздо раньше? Один из самых колоссальных исследовательских трудов Гиппия был близок к завершению и ему осталось найти совсем немного фактов, которые закончили бы большую мозаику. И эти факты могли бы привести его к Габриэлю.

Гиппий вздохнул. Ему хотелось помочь нечастному юноше, в котором он видел не только выставленные напоказ жестокость и ненависть, но и внутреннюю силу, верность близким и даже, возможно, доброту. Вот только Габриэль, похоже, сам не хотел, чтобы ему помогли. И это было очень грустно.

Но стоило вернуться к насущным проблемам. Дело Лиореллы Де-Росс теперь казалось ему сложнее, чем он думал сначала. На первый взгляд в нем не было ничего особенного – фанатики похитили княжну из богатого рода. Безымянные нередко выкидывали что-то подобное, ведь любому культу нужны были средства для существования, а за дворянина можно было получить очень немало. Однако после похищения от преступников не было ни слуху, ни духу. Шпионы Гиппия, работавшие среди Безымянных донесли, куда именно доставили девушку. В послании говорилось так же о некоем ритуале, который должен был свершится буквально на днях. Обеспокоенный настоятель тут же послал двойку лучших своих истребителей – братьев Танриэля и Габриэля. Они всегда действовали очень быстро и подходили для подобного дела как нельзя лучше. Тем более они были самыми опытными из его бойцов.

Поначалу Гиппий думал усилить двойку братьев рыцарями, или другими истребителями, но затем отказался от этой затеи, справедливо рассудив, что не стоит поднимать шумиху. Он был уверен, что братья справятся и сами, а время рыцарей должно было настать уже после спасения Лиореллы.

Тотальное уничтожение Безымянных не входило в планы ордена Истинного Бога, но подобная активность фанатиков требовала крайних мер.

Гиппий подошел к шкафу у окна и, открыв дверцу, дернул за висящий у боковой стенки шнур. Через минуту в комнату вошел послушник.

– Да, отец? – спросил парень, кланяясь.

– Пришли ко мне Гидеона, сынок. Скажи ему, что это срочно.

– Хорошо, – послушник развернулся и вышел.

Гидеон.

Настоятель вспомнил, как впервые увидел его.

Маленький беспризорник, которго боялись такие же, как он, уличные волчата, а то и звери гораздо старше. В приступе гнева мальчик забывал про все и бросался в драку, невзирая на то, сколько перед ним противников. Не по возрасту ловкий и сильный, он мог забить до смерти того, кого он считал врагом, а то и нескольких сразу. По словам смотрителей детского дома, где числился Гидеон – мальчишка не боялся абсолютно ничего.

Гиппий, как настоятель храма, следил за домами для сирот и было немудрено, что подобная история дошла до его ушей. Он решил лично познакомиться с маленьким хулиганом.

Судя по сведениям, которые настоятель собрал о юном Гидеоне – уже случались истории, едва не закончившиеся смертями, причем не единожды. Но самый шок настиг Гиппия, когда он встретился с этим юным исчадием тьмы, как описывали мальчишку его воспитатели.

Подойдя к маленькому Гидеону и заглянув в его глаза, Гиппий поразился спокойствию, и даже умиротворенности, что в них отражались.

– Привет, Гидеон, – приветливо поздоровался настоятель с мальчиком.

– Здравствуйте, – мальчишка улыбнулся и у Гиппия захватило дух – столько добра и тепла было в этой улыбке.

– Я слышал, что ты грозный воин, – продолжил настоятель, – тебя боятся и уважают все жители бедных районов и домов для беспризорных.

– Аа, – мальчишка махнул рукой, – они глупые и не хотят дружить. Хотят драться и обижать маленьких, – Гидеон снова посмотрел Гиппию в глаза, и на этот раз настоятеля передернуло от стали, что в них сверкнула, – я не люблю, когда обижают маленьких.

На тот момент Гидеону было десять лет.

Именно тогда Гиппий понял, что этого мальчонку он заберет в храм и костьми ляжет, чтобы сделать его рыцарем. Потому что тот уже был рыцарем, даже в столь юном возрасте. Оставалась самая малость – выучить его и дать доспехи, чтобы мальчишка стал тем, кем в душе был всю жизнь.

И маленький хулиган его не подвел.

Настоятель подошел к окну и выглянул во двор. Он наслаждался зрелищем текущей жизни. Ржание лошадей, стук молота кузнеца, хлопки дверей бараков, звуки пения молебнов, запахи сена и цветов… Гиппий не мог без этого. Двадцать лет он разрушал, пока вера не нашла его. Теперь он находил радость в том, чтобы создавать.

Гиппий вспомнил того монаха, которого взяли в плен пираты, потопив торговую шхуну «Птица». Тогда настоятель храма в Орионе еще не носил тяжелый медальон священника, и никто не называл его «отец». В те дни молодой Гиппий звался «Игривым Клинком», плавал на собственном судне «Трезубец» и грабил торговые суда, плавающие по Южному морю. Его команда головорезов была одной из самых известных и свирепых на островах Архипелага Артмат, на их счету были сотни успешных налетов.

Однако все это осталось в прошлом. Монах с «Птицы» очень многое рассказал юному капитану. Глаза Гиппия стали по-новому смотреть на мир, даже мир, казалось, стал иным для него. Единственное, что напоминало настоятелю о днях лихой молодости, было изображение Морского Дьявола[9]9
  Пиратская татуировка – знак победоносного капитана.


[Закрыть], вытатуированное на спине Гиппия, между лопатками.

Размышления настоятеля прервал скрип открывающейся двери. Вошел высокий юноша с вьющимися каштановыми волосами, одетый в черные хлопковые штаны, черную же рубашку и кожаные сапоги до колен.

– Вы хотели меня видеть, отец? – почтительно поклонился юноша. У него было лицо типичного эгвейца – вздернутый курносый нос, широкие скулы и большие зеленые глаза, смотрящие живо и светящиеся умом. В них по-прежнему было место и теплу, и спокойствию, и стали.

– Здравствуй, Гидеон, – улыбнулся Гиппий, – да, у меня есть к тебе поручение.

– Это связано с миссией братьев?

– Умный мальчик, – довольно улыбнулся настоятель, – я же ничего не говорил тебе, верно?

– Ну, – Гидеон смущенно опустил глаза, – они вернулись пару часов назад, с девушкой.

– Да, с княжной, – утвердительно кивнул головой настоятель.

– Да, и все в храме только о них и говорят. Вот я и подумал: вы тогда на собрании сказали нам, что дело непростое, хотя братья справились вдвоем. С другой стороны, это Геб и Тан…

– Все верно, – улыбнулся Гиппий, – ребята молодцы, но они не сделали всего. Остается еще одна очень важная работа. И двум истребителям она не под силу.

– Я слушаю, – подобрался Гидеон.

– Оставь это для казармы и своих рыцарей, – отмахнулся настоятель, – садись, налей себе вина. Это очень важно, – начал Гиппий, когда Гидеон сел, – в горах, к которым ездили наши братья, находятся два святилища Безымянных. Это очень древние места – они были созданы почти сразу после Исхода демонов последователями и слугами криотов. Алтари в этих святилищах сделаны из обломков трона Рая Да-Верда.

– Князя демонов, – кивнул головой Гидеон, прихлебывая из кубка.

– Тайно привезенных из Элилии, да. Вчера ночью на алтаре одного из святилищ Безымянные пытались принести в жертву княжну Раурана – Лиореллу Де-Росс. К счастью наши осведомители работают хорошо, и мы заранее знали о месте и времени проведения ритуала. Поэтому сейчас девушка жива, находится в безопасности, а завтра поедет домой.

– Так в чем же дело? – поднял голову Гидеон.

– А дело в том, – произнес отец настоятель, – что эта попытка говорит очень о многом. Я не могу понять, чего хотели добиться фанатики, но они явно преследовали какую-то цель. Убийство такой высокопоставленной фигуры, как княжна Араны, повлекло бы за собой тяжелые последствия. Пока что сильные мира сего смотрят сквозь пальцы на забавы этих молодцев, считая все это несерьезной и глупой игрой. Но смерть одного из представителей правящего дома… Вся знать ополчилась бы против них. Безымянные не решились бы на подобное, не будь они уверены в успехе.

– В успехе чего? – переспросил Гидеон.

– Кровь, сынок, – настоятель скрестил пальцы, – кровь на троне Да-Верда, сильнейшего из Крио Соотто. Они хотели призвать его и, судя по всему, были абсолютно уверены, что у них получится.

– То есть вы хотите сказать, – побледневший Гидеон встал, – что вчера Ледяные Души могли вернуться в Маленький Мир? И вы об этом знали?

– Не то, чтобы знал, но догадывался, – Гиппий потер переносицу, – можешь считать, что я был почти полностью уверен.

– Черт возьми! – вскричал юноша, – да если вы знали это, почему не послали рыцарей?! Я бы с двумя сотнями стер эту пакость с лица земли!

– Именно этим ты и займешься сейчас, – спокойно улыбнулся отец настоятель, – поначалу я хотел дать в помощь братьям рыцарей, но потом решил не поднимать шума. Я думаю, что не стоит недооценивать врага. Среди наших послушников есть их шпионы, а тихо вывести из города хотя бы полсотни конных практически невозможно. Кто-то что-то увидит, кому-то шепнет, и новости могут очень быстро достигнуть не тех ушей.

– Солнце, – Гидеон сел и закрыл лицо руками, – простите меня, отец, за мою несдержанность и глупость. Вы гораздо мудрее меня, я забыл об этом на мгновенье.

– Не переживай, мой мальчик, – Гиппий потрепал рыцаря по плечу, – ты всегда был пылким, страстным и… Немного несдержанным. Это и составляет огонь твоей души.

– Скажите, – Гидеон помедлил, собираясь с мыслями, – почему бы нам не разыскать этих… шпионов?

– Зачем их искать? – вновь улыбнулся Гиппий, – у моего доверенного лица есть бумаги на каждого лазутчика.

– И вы держите их у себя под носом?

– О да! Видишь ли, Гидеон, они бывают очень полезны. Когда ты знаешь своего врага, который думает, что обманул тебя, ты можешь контролировать его, держать на коротком поводке и использовать. К тому же, ликвидируй мы их сейчас, появились бы новые, на чей поиск понадобилось бы время. А время – это слишком ценный ресурс, чтобы использовать его небрежно. Но, вернемся к делу, – настоятель достал из ящика в столе папку и протянул ее Гидеону, – здесь карта местности и описание, сделанное нашими братьями. На ней указаны оба святилища, между ними день пути. Численность отряда определишь сам, но я рекомендую тебе не меньше сотни. Ты должен управиться за неделю, не больше. Я терпеть не могу убийства, но тут нет другого пути – всех монахов в этих двух храмах необходимо уничтожить. После очистки первого храма сразу отправишь гонцов сюда. То же самое сделаешь после очистки второго.

Рыцарь кивнул, взял папку и поднялся.

– Скажите отец, – спросил Гидеон, уже стоя в дверях, – почему Безымянные выбрали для ритуала именно княжну Раурана?

– Не знаю, сынок, но постараюсь выяснить это.

Дождавшись, когда Гидеон уйдет, Гиппий открыл нижний ящик своего письменного стола и достал оттуда вскрытое письмо. На сургуче был оттиснут маленький кинжал – герб дома Де-Россов.

«Мой дорогой Гиппий! Всего месяц прошел с того момента, как я навещал вашу обитель, а мне уже недостает ее радушия и спокойствия. Я пишу к вам с просьбой, ибо в мой дом пришла беда. Мою единственную дочь, и вашу крестницу вчера похитили. Я не знаю, к кому я могу еще обратиться. Ваш совет и ваша помощь всегда были незаменимы, мой друг. Прошу вас, не оставьте меня и сейчас!

Аин Фериан Де-Росс

3939 г П.Л.[10]10
  В Ариане не принято указывать месяцы – только год. П.Л. – от Первого Луча, т. е. от Сотворения Мира.


[Закрыть]»

Это письмо, вместе с распиской на пять тысяч золотых, было доставлено неделю назад гонцом на взмыленном коне. После прочтения Гиппий тут же разослал послания своим наблюдателям и быстро узнал, что за похищением стоят Безымянные. Дальше было делом нескольких дней выяснить, куда увезли княжну, и что с ней хотят сделать. Как только пришло известие с Райдаверского святилища, Гиппий тут же отправил истребителей, молясь что бы те успели. Братья, как всегда, не подвели.

Гиппий еще раз прокрутил в голове эти события. «Поразительно, как все рассчитали эти фанатики! – в который раз подивился настоятель, – мало того, что мастерски спланировали похищение, так еще и выкрали девушку почти впритык к сроку, чтобы никто не успел ничего предпринять!»

Вот только Безымянные не знали, какой мощью обладает Храм Истинного Бога. Не знали, как четко работает вся наша структура и как быстро мы умеем реагировать.

«Итак, – сказал себе Гиппий, – триста лет прошло со дня исхода демонов. История любит круглые даты, история любит повторы». Настоятель встал и прошелся по комнате.

Люди крайне мало знали о мире Ледяных Душ. Кроме того, что сами криоты называли его Дар-Рион и что там совершенно жуткие условия для жизни, не было известно почти ничего. Дариан Сокрушитель, который, по легенде, побывал там и вернулся обратно, записал воспоминания о своих впечатлениях о мертвой родине демонов. А в древней Книге Огня[11]11
  Заветы первых детей Солнца и Астаха и история создания Маленького Мира.


[Закрыть] упоминался мрачный мир, обитель льда и ужаса, место вечного заточения всех, кто рискнул идти против Солнца. Описание этой тюрьмы и впечатления Сокрушителя о Дар-Рионе были во многом очень схожи. Настолько, что Гиппий был склонен считать, что Дар-Рион и есть та самая темница. Только как демонам удалось покинуть ее?

«Надо вернуться к проблеме, – решил настоятель, – почему именно Рауран и его княжна?». Гиппий встал и вышел из своей комнаты, решив для начала отправиться в библиотеку. Насколько ему было известно, во время Войны демонов пострадала только Элилия – большой континент на далеком севере. И Арана и Великая Долина остались в стороне, вступив в войну только после начала мятежа Сокрушителя, по его просьбе. «Ответ лежит на поверхности, – подумал настоятель, – отчего же я не вижу его?». С этими мыслями он дошел до библиотеки. Подойдя к монаху, сидевшему за письменным столом у входа в архив, Гиппий сказал:

– Мерион, найди мне пожалуйста историю Раурана, Великого Исхода и Храмовые Летописи за последние триста лет.

– Да, отец, – низко поклонившись сказал послушник и встал из-за стола. Подойдя к огромной книге с деревянным переплетом, стоявшей на каменном постаменте, Мерион перелистнул ветхие страницы. Этой книге было уже больше двухсот лет, ее начал составлять настоятель Айдора, который внес туда все фолианты и свитки огромной библиотеки храма в алфавитном порядке. Эта работа заняла у него десять лет, и, с тех пор книга постоянно дополнялась новыми записями. Мерион листал книгу, делая выписки на клочке пергамента. Найдя все, что нужно, он вернулся к Гиппию и отдал тому список. Пробежав по строчкам глазами Гиппий обратился к послушнику:

– Пришли мне несколько братьев, сынок, – сказал настоятель Мериону, – сам я, боюсь, не унесу все эти книги.

– Да, отец, – сказал Мерион, дергая за шнур, висевший над его столом. Вскоре явились двое дюжих парней. Низко поклонившись настоятелю, они подошли к Мериону.

– Ты звал нас, брат? – спросил один из них.

– Да. Помогите настоятелю в архиве, братья, пожалуйста.

– Конечно, брат, – парни повернулись к Гиппию, – мы готовы помочь вам отец.

– Следуйте за мной, – сказал Гиппий, разворачиваясь и входя в архив.

Архив представлял собой огромный зал с высоким сводчатым потолком, занимавший две трети второго этажа храма. Полки с книгами стояли рядами поперек всей площади, образовывая узкие коридоры. Каждый ряд, каждая полка были пронумерованы. Сверяясь с листком, полученным от Мериона, Гиппий шел вдоль рядов отыскивая нужные ему книги, и указывая на них молчаливым послушникам, идущим след в след за настоятелем. Дважды парням приходилось забираться на самый верх по приставным лестницам, чтобы достать настоятелю требуемую книгу. В конце концов всё нужное было собрано и составлено на стол в читальном зале. Поблагодарив послушников Гиппий сел на стул и начал читать. Предстояло проделать много работы.

2

Выйдя от отца настоятеля, Гидеон отправился в казарму. Зайдя внутрь здания, он прошел через коридор в комнату офицеров. Эта комната, которую правильнее было бы назвать залом, находилась на первом этаже главного крыла и занимала большую его часть. Вдоль стен стояли красные кресла, в центре было несколько столов со стульями, в четырех углах находились массивные, отделанные красным кирпичом камины. Заняв свободное кресло, и налив вина, Гидеон огляделся. Из его подчиненных здесь присутствовали пятеро. Троих Гидеон знал хорошо – это были капитаны Эрион, Дариэл и Нарданах – живущий в Аране долинец. Еще двое сотников со своими отрядами сейчас были на юге и пытались найти шайку Форесских коршунов. Все оставшиеся воины храма, всместе с предводителями были расквартированы по четырем маленьким городам Орионского княжества. Пожевав губами, Гидеон решил, что с собой возьмет отряды Дариэла и Нарданаха. В отряде Дара были, в основном, новички, которых давно пора было проверить в деле, а сотня голубоглазого долинца наоборот, состояла из ветеранов и могла заткнуть собой любую дыру. Отпив вина, воин подошел к ним:

– Дариэл, Нарданах, готовьте свои сотни. Есть дело.

– Какое? – полюбопытствовал могучий Дариэл. При разговоре он смешно выдвигал вперед свою тяжелую нижнюю челюсть.

– Важное, – отрезал Гидеон, – будет бой, даже несколько, больше вам пока знать не надо.

– Когда выступаем? – коренастый долинец сверкнул голубыми глазами, его голос звучал, как всегда, бесстрастно.

– На рассвете, – ответил Гидеон и оба сотника, поклонившись, вышли. К рыцарю подошел Эрион.

– Какие дела, братец? – спросил он у Гидеона.

– Да все как всегда, – поморщился тот, – просто очередная драка.

– Ты это никогда не любил, хотя у тебя всегда здорово получалось, – хохотнул сотник и, хлопнув своего командира по плечу, вышел из зала. Такая фамильярность могла бы показаться дикой стороннему наблюдателю, но рыцарь был не в обиде – они с Эрионом были близкими друзьями. Оба они были сиротами, воспитанниками Гиппия, оба росли в одном доме для беспризорников, а затем вдвоем попали в храм. Они жили в одной комнате, вместе воровали яблоки из сада старика Сиониса, вместе учились читать, писать, ездить верхом и обращаться с длинными рыцарскими мечами. Эта дружба длилась почти всю их жизнь.

Гидеон вернулся к себе в кресло и открыл кожаную папку, данную ему Гиппием. Достав карту, воин стал внимательно изучать ее. До горной гряды, где находились святилища было полтора дня пути. Прикинув расстояние, Гидеон рассудил, что если выехать рано утром, двигаться в ускоренном темпе, а вечером сделать привал, то послезавтра к полудню они будут у первого святилища. Гнать по степи ночью Гидеон никогда бы не рискнул – хороших лошадей в Аране трудно достать, и калечить их из-за пяти-шести потерянных часов было бы глупо. Убрав карту обратно, воин достал следующий документ – это оказалось описание святилищ. Устроившись поудобнее, Гидеон принялся за чтение:

«В 3639 году, великий воин, первый император Элилии Дариан Сокрушитель, изгнал демонов – криотов обратно в их темницу, мертвый Дар-Рион. На землях Маленького Мира вновь воцарился покой, скрепленный договором, подписанным императором Элилии, королем Араны и Первым вождем Великой Долины. Наконец-то, после сорока восьми лет кровавого правления демонов, разрушения и человеческих жертвоприношений, настала тишина. Огромный каменный трон князя демонов Рая-Да-Верда пошел трещинами и развалился на части в тот миг, когда последний демон вошел в огненные врата, открытые Сокрушителем. По велению императора, обломки трона были собраны и помещены в музей в столице Элилии, городе Карлайле. Прошло двадцать лет, в течение которых трон служил живым напоминанием триумфа и величия людской расы. А затем трон исчез из Карлайла.

Великий император был взбешен пропажей бесценной реликвии. По всей стране были высланы отряды легионеров и следопытов, пытавшиеся найти ее, но все было тщетно – трон князя криотов пропал, исчез с лица истории Элилии.

Но тогда же он появился на страницах истории Араны. Тайный орден фанатиков – Безымянных, непостижимым образом смог переправить обломки трона через Белое Море Проливом Мороса, перевезти через земли Каини – обитель страшных людоедов, и доставить его к горам, ныне именуемым Безымянными, разместив эти обломки в двух пещерах.

Первый храм сами фанатики называют Райдаверским – в честь князя демонов, он находится где-то в ста милях на юго-запад от города Ориона, на границе с Бурым Валом, в пещере одной из гор. Этот храм считается главным, в нем находится алтарь, сделанный из самого большого обломка трона Рая-Да-Верда. Сама пещера, где стоит алтарь является одной из крупнейших, она входит в запутанную систему подземных коридоров и тоннелей, соединяющих пещеры, залы и комнаты, которые уводят вглубь Безымянных гор. По нашим сведениям, культ Безымянных обустроил эти пещеры, создав город, названный ими Дар-Рион. Его населяют около десяти тысяч монахов.

Второй храм находится в дне пути от первого, на западе. Если измерять расстояние, то между ними приблизительно семьдесят миль. Этот храм считается собором, где фанатики проводят свои службы и моления. Там тоже стоит алтарь, меньший по размеру, чем алтарь Райдаверского святилища, однако покрытый древними руническими символами. По легенде в них зашифровано пророчество, сделанное Первой Ледяной Душой, проклятым Даренфером, предком Рая-Да-Верда. Смысл этого пророчества не разгадан никем, в том числе и самими криотами. По крайней мере так гласят легенды, которые рассказывают друг-другу Безымянные».

Гидеон откинулся в кресле и прикрыл глаза. Десять тысяч монахов… Это же целая армия! К тому же неизвестно, что они из себя представляют: может каждый из монахов является прославленным мастером меча, стоящим троих рядовых бойцов? Рыцарь стиснул зубы и отложил в сторону папку с документами. Пора было спросить кое о чём отца настоятеля.

Гидеон поднялся и пошел к храму. Дойдя до комнаты Гиппия, он осторожно постучал. Ответа не было, и Гидеон постучал громче – та же тишина. Не вытерпев, рыцарь осторожно открыл дверь и увидел совершенно пустую комнату. Вспомнив, что настоятель хотел поработать в архиве, Гидеон отправился в библиотеку. Подойдя к заведующему, он спросил:

– Мерион, брат, не приходил ли сюда отец настоятель?

– Да, он в читальном зале.

Поклонившись заведующему, Гидеон проследовал в нужном направлении. За широким столом, в окружении больших, тяжелых книг сидел Гиппий. Подойдя к нему, Гидеон вежливо кашлянул. Гиппий поднял взгляд и улыбнулся, увидев рыцаря. Когда он заговорил, в его глазах плясали насмешливые искорки:

– И снова привет, сынок. Тебя привела сюда тоска по твоему духовному наставнику, или жажда знаний?

– Отец, я прошу прощения, что отвлекаю вас, но мне хотелось бы кое-что узнать.

– Да, конечно, – настоятель закрыл лежавший перед ним фолиант, заложив его куском пергамента, и откинулся на стуле.

– Дело в том, – начал Гидеон, – что в описании, которое вы дали мне, говориться о подземном городе, населенном десятью тысячами фанатиков.

– Да, все так, – кивнул настоятель.

– Я извиняюсь за дерзость, но не кажется ли вам, что даже двух тысяч рыцарей маловато против такого количества?

– Разумеется, – настоятель вновь улыбнулся, – но, видишь ли, документ, который я дал тебе, списан с летописи девяносто восьми летней давности, то есть летописи за три тысячи восемьсот сорок первый год. Где-то пятьдесят лет назад подземный город Дар-Рион был полностью покинут монахами. Все наши люди, работавшие в то время, были найдены и перебиты. Те, которые работают сейчас, все еще недостаточно продвинулись, чтобы сказать, куда ушли все монахи. Но одно они говорят точно – Дар-Рион сейчас пустует. По словам братьев, они столкнулись с парой дюжин вооруженных монахов. Давай исходить из того, что их там около сотни, или чуть больше, хорошо?

– Спасибо, отец, – снова поклонился Гидеон, – вы же понимаете, что я должен был услышать это от вас. Я не хочу подвергать ненужному риску своих людей.

– Конечно, сынок, – кивнул Гиппий, – а сейчас, если не возражаешь, я вернусь к чтению.

Гидеон поклонился и вышел из библиотеки. Предстояло хорошенько выспаться – следующий день обещал быть очень долгим.

Проснулся Гидеон на рассвете. Встав со своих нар, он наскоро позавтракал черным хлебом и сыром, заботливо приготовленными одним из послушников и направился в дальнее крыло казарм, где находилась умывальная комната с небольшим бассейном в центре. У одного из бортиков бассейна стояла изящная скульптура, в виде маленькой птички, из клюва которой бил небольшой фонтан. Обмывшись в бассейне до пояса, воин вытерся льняным полотенцем и вернулся к себе. Подойдя к шкафу, он одел рубашку, стеганую кожаную куртку и штаны. Затем снял с деревянного стенда в углу комнаты тяжелый стальной нагрудник с выгравированным знаком Ордена[12]12
  Крест вписан в овал, о вал заключен в круг.


[Закрыть] на левой стороне груди. Надев его и затянув ремни, рыцарь одел стальные набедренники, наплечники и наручи. За ними последовали высокие кавалерийские сапоги с кольчужными вставками и длинный белый плащ. В это время в комнату вошел Нарданах. Подойдя к Гидеону, он произнес бесстрастным, как всегда, голосом:

– Рыцари готовы, лошади оседланы. Ждем вашего приказа, командир.

– Возвращайтесь к людям, скачите за ворота города к западной дороге и ждите меня там.

– Есть, – долинец отсалютовал и, развернувшись на каблуках, вышел.

Когда Нарданах ушел, рыцарь встал на колени, глядя на восток – сторону рождения своего огненного Бога.

«О Великое Солнце, помоги мне найти сил и терпения простить моих врагов, – беззвучно шевеля губами, начал рыцарь, – не дай мне, Солнце, скатиться в пучину ненависти и погубить свою душу. Дай мне сил и тепла, чтобы я мог спасти и отогреть всех, кто во мне нуждается. Сделай меня стойким и храбрым, чтобы я не потерял свои веру и честь и сохрани огонь в моем сердце».

Закончив молитву, Гидеон встал и посмотрел на свое отражение в высоком зеркале. На него смотрел герой из сказок, облаченный в сияющие серебрянные доспехи. Усмехнувшись своему отражению, юноша провел рукой по отросшей за ночь щетине. Стоило бы побриться, чтобы не портить образ, но было уже поздно.

Затянув на поясе перевязь с мечом, Гидеон снял со стенда треугольный щит и глухой стальной шлем, украшенный плюмажем из белого конского волоса.

Повесив щит за спину, и взяв шлем под мышку, облаченный рыцарь закрыл дверь в свою комнату и вышел из казармы.

Ступая тяжелыми подошвами по внутреннему двору храма, юноша шел к конюшням. Его жеребец уже был оседлан, а в седельные сумки уложена провизия. Прикрепив шлем к седлу, юноша вскочил на коня и рысью выехал из конюшни. За воротами храма Гидеон пустил коня галопом, наслаждаясь лязгом подков о мостовую. Выехав через западные ворота, Гидеон увидел свой отряд. Двести конных рыцарей безмолвным строем стояли у дороги. Увидев командира, они все как один вытащили клинки и грохнули рукоятями о левые стороны нагрудников.

Гидеон ощутил гордость за своих братьев. Со многими из тех, кто стоял сейчас перед ним, Гидеон был знаком с детства. Почти со всеми он участвовал в вооруженных столкновениях с армиями соседних стран, темными тварями, безымянными, или разбойниками. Каждому из них он мог доверить свою жизнь.

Выхватив свой клинок, Гидеон поднял его над головой и так же отсалютовал своему отряду.

Проехав через ряды рыцарей, Гидеон развернул своего коня. Оглядев взглядом конников, он громко произнес:

– Приветствую тебя, Альбион!

– Альбион приветствует тебя, командир![13]13
  Традиционное приветствие.


[Закрыть] – проревели две сотни глоток.

– Сегодня мы едем на запад, – когда утих гул продолжил Гидеон, – Безымянные пытались убить княжну Раурана, принести ее в жертву для одного из своих ритуалов. Силами двух наших братьев княжна была спасена, хотя фанатики и пытались помешать. Орден осуждает их, но наша основная цель – учение. Однако, зло должно быть наказано, и именно поэтому сегодня мы отправляемся к безымянным горам, чтобы стереть с лица земли два святилища фанатиков, дабы преподать им урок и навсегда выжечь из их черных сердец мысли о нападении на детей Солнца. А теперь – вперед.

С этими словами Гидеон развернул коня и пустил его рысью. Конники последовали его примеру, и колонна двинулась к намеченной цели, сохраняя идеальный порядок.

Разговоры закончилось, пора простить своих врагов еще не настала – пришло время убивать.