Текст книги "Живые Боги"

3

Весь день кавалеристы ехали на рысях, сделав привал через несколько часов после полудня, чтобы дать лошадям отдохнуть. Выученные боевые кони могли идти в заданном ритме и весь день, но Гидеон решил не утруждать ни их, ни всадников, благо отряд взял хороший темп с самого начала. Вечером, когда на фоне заходящего солнца уже начал вырисовываться силуэт Безымянной гряды, Гидеон скомандовал привал на ночевку.

Рыцари спешились, сняли доспехи, расседлали коней, обтерли и, дав им остыть, отвели на водопой к протекающей рядом речке. Затем, выставив часовых по периметру лагеря, рыцари легли на расстеленные попоны, возле своих скакунов.

Ночь прошла спокойно – только зайцы шуршали в высокой траве, нервируя бдительную стражу, да река дарила покой плеском своих неторопливых вод.

На рассвете, после скудного завтрака, отряд возобновил движение. Гидеона, ехавшего впереди, не покидала тревога. Горы впереди казались странно угрожающими, они словно давили на молодого рыцаря своим каменным равнодушием.

«Это все самовнушение, – твердил себе Гидеон, бросая злой взгляд на приближающуюся с каждым шагом громадину, – там мой враг, и я связываю его образ с образом несокрушимых гор. А горы – всего лишь камень. Камень, и ничего больше».

И все же что-то давило на юношу, что-то заставляло его время от времени поглаживать рукоять длинного меча.

По приказу командира отряд забирал сильно на восток, чтобы оставаться вне поля зрения Безымянных – в голой степи все видно на многие мили в округе. Из-за сделанного крюка они потеряли достаточно много времени, но оно того стоило.

Когда отряд достиг гряды в месте, находящемся за полмили до нужной пещеры, Гидеон выслал дюжину бойцов с луками на разведку. Через двадцать минут один из них вернулся с докладом:

– У пещеры было трое часовых. Мы тихо подобрались и всех кончили – те даже пикнуть не успели. Парни остались там – смотрят не выйдет ли кто.

Гидеон кивнул и дал отмашку на начало движения.

К полудню, точно по плану, рыцари достигли подножия горы, внутри которой скрывалось Райдаверское святилище. У пещеры сидели наготове четверо рыцарей. Гидеон слез с коня и окинул взглядом серый выщербленный камень. Повернувшись, он скомандовал:

– Нарданах, взять пятьдесят рыцарей, спешится и за мной. Дариэл, с тремя десятками разведка вдоль гряды на запад, на две-три мили, не больше. Два десятка – отойти восточнее, остаться с лошадьми. Остальным – быть наготове и ждать сигнала, либо действовать по ситуации. Всё, вперёд.

Рыцари молча выполнили приказ. Когда тридцать конников погнали на запад, раскинувшись широкой цепью, а еще двадцать двинулись с лошадьми вдоль гряды на восток, Гидеон, Нарданах и пятьдесят бойцов начали подниматься по склону к пещере. Надев шлем, Гидеон вошел в тоннель и начал медленно пробираться вперед, держась за стенки. Вокруг стояла кромешная тьма, тишина прерывалась только свистящим дыханием рыцарей, бредущих впотьмах по коридору, да тихим шарканьем подошв по камню. Когда впереди замаячил светящийся провал коридора, у Гидеона непонятно почему отлегло от сердца. От облегчения юноша прозевал еще двоих часовых, дремавших у выхода из тоннеля, которые подняли крик и спрыгнули в пещеру, едва услышав шум в темноте.

Чертыхнувшись сквозь зубы, Гидеон проревел сигнал к наступлению и бросился вперед. Рыцари, уже не скрываясь, бросились за командиром, грохоча сапогами по коридору. Когда Гидеон выскочил на узкую площадку, монахи-часовые, так же вопя, уже пересекли зал и вбегали в один из боковых коридоров. Соскочив с террасы на каменный пол, Гидеон увидел, как из проходов выбегают монахи в кольчугах, вооруженные щитами и топорами. Их было примерно столько же, сколько и рыцарей.

Выхватив меч, рыцарь остановился по центру пещеры.

– Сомкнуть строй, – крикнул Гидеон через плечо и почувствовал, как воины встают в ровную шеренгу, молча доставая мечи и поднимая щиты. Через секунду, перед наступавшими Безымянными выстроился строй, в котором правое плечо каждого рыцаря было прикрыто щитом товарища. Из-под треугольных краев щитов хищно блестели стальные жала мечей.

Яростно вопя, монахи бегом неслись на молчаливый строй рыцарей. Секунда – и противники сшиблись друг с другом. Монахи атаковали яростно, но отсутствие выучки и выдержки давало паладинам полное преимущество. Приняв на стену щитов лавину монахов, рыцари ответили мгновенной контратакой. Пятьдесят мечей как один ударили снизу-вверх из-под щитов и пол пещеры омыла кровь. Вопящая и сильно поредевшая толпа монахов откатилась обратно, словно волна, ударившаяся о берег.

– Разбиться! – заорал Гидеон, выскальзывая из строя и бросаясь вперед. Он знал, что рискует, что маневр очень опасен, и общее сражение разделится на отдельные схватки, в которых каждый рыцарь попадет под риск быть окруженным и убитым. Однако число монахов сильно уменьшилось после первого столкновения и Гидеон видел возможность быстрее покончить с ними.

Еще одной причиной его спешки было то, что он заметил, как в один из коридоров дюжина монахов втаскивает тяжелый алтарь, что было очень плохим знаком.

Рыцари беспрекословно выполнили приказ своего командира и бросились вперед, отражая стальными щитами топоры фанатиков, разя и убивая. Рыцари безоговорочно верили своему лидеру.

Бросившись вперед, Гидеон с силой врезал щитом подвернувшегося монаха в грудь, а мечом наотмашь ударил в сторону. В это время рядом с ним возник Нарданах, с короткого замаха разваливший голову своего противника мощным ударом меча. В нестройную толпу монахов по одному врывались серебряные фигуры рыцарей, рубя и кромсая незащищенные ноги, кисти и головы фанатиков. Слабые попытки последних защититься ни к чему не привели – умелые бойцы Гидеона теснили их назад. Звенела сталь, щиты принимали удары топоров и мечей, острые клинки пронзали податливую человеческую плоть. Крики раненых и умирающих, боевые кличи и отчаянные вопли смешались в одну страшную какофонию.

Безжалостная смерть собирала обильную жатву.

Гидеон бился как одержимый, рубя направо и налево. С боков его прикрывали два рыцаря, одним из которых был Нарданах. Сотник уже дважды спасал Гидеону жизнь, отбивая направленные на его командира удары.

Через несколько минут все было кончено. Бросив взгляд по сторонам, Гидеон понял, что несущие алтарь монахи скрылись. Преследовать их было глупо – знакомые с тоннелями фанатики с легкостью скроются, оставив рыцарей блуждать по лабиринту подземных коридоров. К тому же, в самом начале схватки Гидеон улышал грохот обвала.

Убедившись, что больше никто на них не нападет, Гидеон снял с головы измятый шлем и опустился на залитый кровью пол пещеры. Он успел насчитать восемь коридоров, уводящих вглубь гор. Даже с тысячным отрядом было бы самоубийством соваться в подземный город, а уж с двумя сотнями это было полным безумием.

– Доложить о потерях, – через минуту проговорил Гидеон, поднимаясь.

– Потерь нет, командир, – отчеканил снявший шлем Нарданах, – Пятеро человек ранены, но несерьезно и готовы вернуться в строй.

– Хорошо, – кивнул Гидеон, – спасибо тебе, Нарданах. Я сбился со счета, сколько раз ты спас мою голову.

– Это мой долг, командир, – сказал тот, салютуя мечом. На его лице стояло обычное отстраненно-спокойное выражение.

– Так, – задумчиво произнес Гидеон, – почему они унесли алтарь вглубь горы?

– Они увидели нас, – пожал плечами Нарданах, – и решили спасти самую ценную свою реликвию, вот и все.

– Нет, – мотнул головой Гидеон, – они несли алтарь до того, как увидели нас. Камень стоял здесь, – юноша указал рукой на прямоугольный след в дальнем краю пещеры, – а унесли они его вон туда, – он кивнул головой на коридор, где скрылись монахи с ношей, – слишком большое расстояние, чтобы преодолеть его за несколько минут с такой тяжелой ношей, а значит они начали нести его раньше, чем мы появились.

– Что же это значит, командир? – спросил один из воинов.

– А это значит, – тяжело вздохнул Гидеон, – что они переносят святилище в подземный город. Мне, к сожалению, неясны причины их действий, есть только догадки.

– Может, догнать их? – предложил Нарданах.

– Нет, – опять качнул головой Гидеон, – когда монахи зашли внутрь, они обрушили свод.

– С чего ты взял? – удивленно посмотрел на своего командира Нарданах.

– Я слышал, – уверенно сказал Гидеон, – как что-то громыхнуло. Сначала я не придал этому особого значения – было, чем заняться. Но потом я увидел столб пыли, вылетевший из того коридора. Впрочем, можно проверить. Если я ошибаюсь, то у нас есть призрачный шанс догнать их.

– Есть, – проговорил Нарданах, – Лэйс, Лорка, за мной.

Воины вновь обнажили мечи и бросились к коридору. Через минуту они вернулись обратно.

– Вы были правы, командир, – мрачно ответил Нарданах, – они завалили тоннель.

Гидеон задумчиво кивнул, произнеся:

– Проверьте остальные коридоры.

Около десятка рыцарей побежали в разные концы пещеры, но спустя несколько минут вернулись с теми же новостями – все проходы завалены.

– Так, – сказал Гидеон, – здесь больше делать нечего. Монахов свалите в кучу и принесите от выхода хвороста, я видел на склоне сухой кустарник. Как будем уходить – подожжем тела и обрушим выход.

С этими словами Гидеон убрал меч в ножны, а щит за спину, одел шлем и подхватил два топора, валяющихся возле мертвых монахов. Десяток воинов направился к выходу за хворостом, остальные стали собирать трупы в кучу.

– Командир, – к Гидеону подошел рыцарь, – на монахах довольно неплохие кольчуги. Их тоже оставить здесь?

– Да, – секунду подумав ответил Гидеон, – хоть они и наши враги, но они храбро сражались. К тому же, не пристало паладинам заниматься мародерством, стаскивая доспехи с трупов.

Рыцарь коротко кивнул и вернулся к работе. Через пятнадцать минут трупы монахов были сложены в кучу, снаружи подошли воины с охапками хвороста, а несколько рыцарей нашли в пещерах лампы, заправленные маслом. Завалив монахов сушняком и обильно полив горючим из ламп, воины посмотрели на командира.

– Все на выход, – скомандовал Гидеон.

Рыцари гуськом потянулись наружу. Дождавшись пока все уйдут, Гидеон положил топоры у выхода и взял со стены факел.

– Вы шли к Тьме, но придете к Свету, – негромко начал Гидеон, – Солнце прощает вас и дарует вам свободу. Вы ошибались, но ваша дорога шла во мраке, и каждый мог споткнуться на пути к своей цели. Как и Солнце, мы прощаем вас и наше прощение выведет вас на путь истины и света. Да будет ваш путь легок и прост, и да осветит пламя ваши следы.

Произнеся путеводную молитву душам заблудших монахов, Гидеон бросил факел на хворост. Когда огонь разгорелся, юноша бросился к выходу, на бегу подхватив оставленные им топоры. Когда Гидеон забегал внутрь тоннеля, сзади уже вовсю ревело пламя, наполняя пещеру удушливым смрадом горящей плоти. Задержав дыхание Гидеон несся по коридору к свежему воздуху.

Выбежав наружу, он отдал топоры двум рыцарям.

– Обрушить свод, – приказал он, протирая рукой слезящиеся глаза.

Рыцари молча кивнули и залезли на каменный козырек над пещерой. Камень был твердый, прочный – но через пятнадцать минут козырек откололся, завалив вход в пещеру. Рыцари еле успели отскочить в сторону, чтобы не оказаться придавленными тяжеленным камнем.

Спустившись по склону к разбитому лагерю, Гидеон увидел, что посланные им разведчики вернулись. Позвав Дариэла, Гидеон опустился на землю. Рыцарь подошел и стал докладывать:

– Разведку провели, как ты и приказал, командир, никого.

– Прекрасно, сотник, – похвалил Гидеон, – можете идти. Передайте всем, что я объявляю получасовую остановку на отдых. Потом выдвинемся к следующему святилищу. Позовите мне любого добровольца, у меня для него поручение.

– Есть! – отчеканил Дариэл и развернулся. Когда сотник ушел, Гидеон вынул из седельной сумки перо, чернильницу и бумагу и начал писать:

«Гиппию, отцу настоятелю храма Истинного Бога. Орион.

Отец, первую часть задания выполнили с частичным успехом. Прибыв к первому святилищу, мы обнаружили около полусотни воинов, которые вступили с нами в схватку. Все они были перебиты, но мне кажется они даже не пытались нас победить – их целью было лишь задержать нас у входа. Во время схватки, другие монахи унесли вглубь горы алтарь – тот самый, о котором сказано в документах, которые вы мне дали. Мне кажется, монахи сделали это не из-за нашего появления – алтарь несли вглубь гор до того, как мои рыцари ворвались в пещеру.

Кроме этого, монахи обрушили своды во всех коридорах, сделав невозможным не только преследование, но и возможность вернуться самим. Все это очень странно, мне кажется, что в подземных пещерах Безымянных гор что-то творится, что-то, чего я не понимаю. Возможно пещерный город вновь ожил?

С уважением и преданностью, тысячник Гидеон».

Закончив писать, Гидеон свернул письмо и поднялся. Перед ним уже стоял рыцарь-доброволец. Улыбнувшись воину, Гидеон протянул ему свернутое письмо:

– Донесение в Орион, отдать лично в руки отцу настоятелю.

– Есть, – отсалютовал воин, вскочил на своего коня и погнал в сторону города бешеным галопом.

Через полчаса Гидеон скомандовал подъем. По его прикидкам было где-то два часа пополудни. При хорошем раскладе завтра утром они будут у второго святилища.

Прикрепив к седлу помятый шлем, Гидеон сел на коня. Дождавшись, когда все рыцари займут седла своих скакунов, он отдал отмашку на начало движения. Колонна тронулась вперед.

По левую руку тянулся хребет Гор без Имени. Вглядываясь в серый, будто живой в лучах солнца камень, Гидеон думал о подземном городе, и о людях, оставшихся там. Несмотря на слова настоятеля, юноша чувствовал, что город живет, а сегодняшняя стычка и отступление монахов вглубь горных тоннелей только подтвердили его догадки. В любом случае, даже если Дар-Рион и заброшен, то куда делось десять тысяч людей, живших там пятьдесят лет назад? Возможно, они постепенно вымерли, от голода и плохого воздуха – в глубине пещер часто находятся залежи опасных веществ, или руд. Гидеон вспомнил историю о Пещере Смерти, которую слышал в далеком детстве. Находилась она на востоке, где-то в горах Дальгорианского хребта, разделяющего Арану и Великую Долину. Говорили, что в центре этой пещеры находилось озеро с серебристой жидкостью и люди, входившие туда, теряли сознание через несколько минут, а те, что находились там дольше, умирали. Еще будучи мальчишкой, Гидеон слушал эти рассказы, но воспринимал их как небылицы. Однако, уже повзрослев, он узнал, что пещера существует на самом деле, а серебристая жидкость называется ртутью, которая является страшным ядом для всего живого.

Было множество причин и способов найти свою смерть под землей. Но чтобы десять тысяч человек добровольно обрекли себя на гибель? Гидеон думал об этом раз за разом и не мог найти объяснения, это было выше его понимания.

А тем временем, солнце все ближе клонилось к горизонту, окрашивая небо в причудливые тона. Колонна двигалась своим чередом, лучи заходящего светила особенно ярко играли на серебрянных доспехах рыцарей, сверкали в сбруе коней и отражались в волнах текущей по правой стороне речушки. Чуть дальше хребет должен был расширяться к северу.

Горы становились все выше, казались все более угрожающими.

Когда диск солнца уже коснулся горизонта, Гидеон скомандовал остановку. Разбив лагерь у речки, воины напоили коней и натаскали шлемами воды для маленьких походных котелков. Через полчаса над лагерем уже витал ароматный дух луковой похлебки. После ужина несколько рыцарей, спросив разрешения командира скинули одежду и пошли купаться. Понаблюдав за ними некоторое время, Гидеон скомандовал:

– Всем желающим охладиться разделиться на две части. Первые купаются сейчас, вторые через двадцать минут. Выполнять!

Радостные рыцари с криками и гоготом стянули с себя доспехи и пропыленную одежду и бросились в освежающие струи речной воды. Оставшиеся на берегу подбадривали товарищей улюлюканьем и сальными шуточками.

Гидеон и сам не устоял от искушения освежиться – стянув доспехи и поддоспешник, нагой, он подошел к воде. Войдя в реку, юноша поежился от ледяного прикосновения обступившей его воды, а затем окунулся с головой. Вынырнув, он в два гребка выплыл туда, где было поглубже, и блаженно перевернулся на спину. Все заботы сегодняшнего дня, вместе с потом и пылью смыла с него эта чудодейственная вода. Отдавшись течению Гидеон плыл, не думая ни о чем, и это было прекрасно.

Перед его глазами вновь вставал родной приют, убогая подстилка и дырявое одеяло, бывшие ему домом, тычки старших ребят и…

И застилавшая сознание ярость, после которой он мог придти в себя с окровавленными руками, возле неподвижных тел тех, кто рисковал с ним связаться.

«Дикие», как звали все сироты ребят, что бегали по улицам, но жили не в приютах, дали Гидеону прозвище Демон. После пары случаев, один из которых закончился смертью одного из самых наглых воров, от Гидеона и всех детей его приюта окончательно отстали. Местная шваль даже перестала прмышлять на улицах, граничащих с приютом.

Гидеон никогда не понимал: как это можно – нападать на того, кто заведомо слабее тебя? И эти люди ещё бахвалились своими победами: в красках рассказывали, сколько и у кого они отняли.

Однажды очередь дошла и до самого Гидеона. Несколько воришек, во главе с Уггой – здоровым чернокожим беспризорником, лет тринадцати, подловили Гидеона, когда он шел от базара в сторону приюта.

– Ты долго бегал от меня, крысеныш, – заявил Угга девятилетнему Гидеону, – но всему есть предел. С этого дня ты будешь отдавать мне по медяку в день, за то, что ходишь по моим улицам. Ты понял меня, крысеныш?

Чтобы быть более убедительным, он дал Гидеону пощечину.

Через десять минут Угга лежал мертвым на мостовой, его голова была расколота крупным булыжником, что попался озверевшему Гидеону под руку.

Приятелям Угги повезло больше – одному из них Гидеон сломал челюсть и руку, а второму выбил глаз. Но, по крайней мере, они остались живы.

А Гидеон не хотел драться, он мечтал о теплом доме и любящих родителях. Чтобы можно было спокойно ходить по улицам, чтобы никто не обижал его друзей и младших братьев, чтобы вечером был семейный ужин и теплый суп с мясом.

И он получил все это от человека, который его даже не знал. От настоятеля Храма, от Гиппия.

Гидеон мысленно улыбнулся, вспоминая старика. Если бы он и мечтал когда-нибудь об отце, то это точно был бы Гиппий. Старый настоятель спас и его, и Эриона, и еще кучу мальчишек, которым было бы суждено погибнуть на холодных и жестоких улицах Ориона.

Утонув в воспоминаниях, юноша не заметил, как река унесла его довольно далеко от своих. Когда он выплыл из глубин своего сознания, крики его рыцарей стали звучать приглушенно. Развернувшись, Гидеон поплыл обратно. Напряженные после стычки мышцы расслабились, плыть было легко и приятно. Добравшись до своих, юноша выбрался на берег, и шутливо-серьезным тоном крикнул:

– А ну-ка, орлы! Уступите место товарищам!

– Командир, это уже вторая часть купается, – ответил из воды Дариэл, – вы долго плавали!

– А, ну раз так… – Гидеон озадаченно почесал голову и пошел к кострам – обсохнуть и погреться. Подойдя к своему коню, Гидеон погладил его по морде:

– Что, устал малыш? – ласково проговорил воин, – ничего, сейчас я тебя угощу.

С этими словами Гидеон нагнулся к седлу, снятому со спины скакуна, и вынул из сумки крупное зеленое яблоко. Конь внимательно оглядел предложенное лакомство, а потом с хрустом его съел, благодарно ткнувшись носом в плечо Гидеону. Потрепав коня по широкой спине, юноша лег на расстеленную попону, подложил под голову седло и укрылся плащом. Не успела его голова коснуться твердого седалища, как Гидеон уснул.

Рыцари встали с рассветом. Наскоро позавтракав, они облачились в доспехи и вскочили на лошадей. До храма им оставалось около пяти часов езды.

Гидеон, как всегда, ехал впереди, обшаривая внимательным взглядом окрестности. По правую сторону от колонны начинался лес. Темно-зеленые кроны деревьев уходили вверх на двадцать, а иногда и на тридцать ярдов. Дубы, вязы, клены, ели – лес был старый, почти древний. Отсутствие поселений и деревень в этом районе позволяло деревьям расти и множится без препятствий – ни один ствол не был тронут ни топором, ни пилой. Звуки струящейся речушки, которая брала начало в горных ледниках и текла на восток, заглушался шелестом листьев, криками птиц и цоканьем белок. Лес жил своей жизнью, ему не было дела до отряда рыцарей, ехавших вдоль его границы. «Райский уголок, – подумал Гидеон, – если бы только не монахи, с их ненавистью и гордыней». Орден Безымянных существовал уже больше трехсот лет. Его основателями были люди, служившие под началом Рая Да-Верда, во время войны. Каким бы странным это не казалось, но довольно много людей встало на сторону князя демонов. Среди них были даже члены одной дворянской фамилии, косвенные потомки великих Фор-Торров. Только Гидеон не помнил, как она звучала. Говорили, что в Элилии произносить фамилию предателей считалось оскорблением памяти погибших в войне – люди связывают поток звуков с новым смыслом. Правда, спустя некоторое время эта фамилия исчезла со страниц истории, стерлась она и из памяти людей.

От раздумий юношу отвлек голос Нарданаха:

– Командир, – рыцарь подъехал к Гидеону, – мне кажется, стоит выслать разъезд на две-три мили. Возможно, Безымянные решили уйти и с того святилища ко входу в подземный город? Тогда им придется идти вдоль хребта. Неплохо бы нам увидеть их раньше, чем они нас.

– Черт, ты прав, – кивнул Гидеон, – возьми десяток. В бой не ввязываться, как увидите противника, сразу назад.

– Есть, – Нарданах развернул коня и начал выкрикивать команды. Через мгновение десять рыцарей умчались вперед. Гидеон задумчиво проводил их взглядом.

Нарданах.

С тех пор, как несколько лет назад Гидеон стал сотником, он столкнулся с кучей проблем, которые, казалось, не имели решения. Молодость, неопытность, горячность – все это мешало юному рыцарю принимать верные решения. Нарданах, оказавшийся в его сотне, постепенно стал помогать своему командиру маленькими, но всегда верными и точными советами. Вскоре этот вечно бесстрастный долинец с ярко-голубыми глазами стал правой рукой Гидеона. Его помощь, его незримое присутствие всегда были опорой и поддержкой юному командиру. Как только Гидеон стал тысячником, он тут же присвоил Нарданаху звание сотника.

Внезапно сзади послышались удивленные возгласы. Гидеон обернулся и поинтересовался, что случилось, но ему не ответили. Несколько рыцарей указывали руками на реку и что-то возбужденно говорили. Проследив за направлением, Гидеон похолодел. Из воды медленно выползала здоровая змея, покрытая чешуей.

– Всем назад! – громко закричал Гидеон, разворачивая коня.

Рыцари выполнили приказание, лошади стали пятиться. Обученные кони, хоть и испугались, учуяв опасность, но беспрекословно слушались всадников, лишь тихонько всхрапывая и прижимая уши.

– Десятерым – спешиться, – приказал Гидеон, спрыгивая с коня, – эту тварь надо прикончить.

А змея видимо почувствовала исходящую от людей на берегу угрозу, и повернула свой продолговатый череп в их сторону. Красные, без зрачков глаза внимательно наблюдали за воинами, спрыгивающими с коней.

– Может, пристрелить? – негромко спросил один из бойцов.

– Не возьмет ее стрела, – глухо ответил ему другой, – я с такой встречался раз – чешуя у нее, что наш доспех, а то и прочнее.

– Будьте осторожны! – крикнул Гидеон, обнажая меч. Ветерок приятно холодил взмокшую от волнения шею рыцаря. Он читал об этих тварях, которые в учебниках назывались Серебряные Речные Змеи – страшное наследие демонов.

Десять воинов, широко разойдясь, медленно приближались к твари, которая с грозным шипением отползала назад. Когда рыцарям оставалось до змеи всего десять шагов, та внезапно кинулась на крайнего слева, вцепившись ему в руку, сжимающую меч, острыми как бритва, длинными зубами.

Рыцарь заорал и ударил тварь щитом, попав острым концов в шею. От боли змея дернула головой, разорвав кольчугу, словно та была бумагой и оторвав воину руку по плечо. Тот застонал и рухнул на землю, заливая все вокруг кровью. В этот момент остальные одновременно бросились на чудовище, кромсая длинное тело клинками. От ярости Гидеон так сильно ударил по шее твари, что почти перерубил ее.

Через минуту все было кончено. Искалеченного рыцаря уже оттащили в сторону подоспевшие товарищи. Один из них перетянул обрубок руки своим поясом, останавливая кровь. Раненый лежал без сознания.

Гидеон зло плюнул на изрубленное тело речной твари. Эти чудовища были почти полностью истреблены, но время от времени их обнаруживали в пресноводных водоемах и реках. Мрачно оглядев воинов, убивших тварь, Гидеон подозвал двух. Когда те подошли, он посмотрел обоим в глаза и произнес:

– Вы двое, отвезете раненого в Орион. Лично передайте отцу настоятелю о том, что произошло. Не забудьте сказать, что напавшая тварь была Серебряной Речной Змеей. Приказ ясен?

– Так точно, командир, – оба рыцаря отсалютовали.

– Выполнять, – бросил Гидеон и отвернулся, – всем по коням, – рявкнул он остальным бойцам, – продолжаем путь.

Забравшись в седло, юноша тронул бока лошади пятками, пуская скакуна рысью. Сзади раздался топот копыт по земле.

Через пятнадцать минут Гидеон увидел приближающегося Нарданаха с его отрядом. Когда разъезд достиг колонны, сотник резко осадил коня и сказал Гидеону:

– Большой отряд монахов в двух милях отсюда.

– Сколько их?

– Около трех сотен. Где-то полсотни конных, двести пеших и еще возницы. С ними обоз – дюжина повозок. Едут колонной вдоль реки, почти у самого берега.

– Так, – пробормотал Гидеон, – паршиво. Лучники?

– Я не заметил, командир, – ответил Нарданах, – мы не подъезжали близко, чтобы нас не увидели. Держались в тени деревьев. Здесь, в пятистах ярдах есть брод через реку.

– Уже лучше, – кивнул Гидеон, – что за брод?

– Место, где река измельчала очень сильно. Там пешему будет по колено, да и ширина всего шагов двадцать.

– Веди, – кивнул Гидеон и обернулся, – все в галоп!

С этими словами он ударил лошадь пятками, и скакун рванул вперед, догоняя успевшего оторваться Нарданаха. Через минуту бешеной скачки отряд подъехал к броду. Место и вправду было хорошее – течением намыло много мелкой гальки, повысив уровень дна. Ширина брода позволяла встать в ряд четырем всадникам так, что они бы не мешали друг другу. Сразу за речкой, на расстоянии двадцати – тридцати футов уже начинался лес.

Осмотрев место, Гидеон развернулся к Нарданаху:

– Скажи, монахи быстро движутся?

– Они движутся со скоростью повозок, – пожал плечами сотник.

– Когда они будут здесь?

– Где-то через полчаса.

– Хорошо, – кивнул головой Гидеон, – разместимся в лесу, укроемся за деревьями. Переходим на ту сторону! – крикнул Гидеон рыцарям, и сам двинулся по броду. Копыта коня утопали в мелкой гальке, но неглубоко, не сильно затрудняя его движение. Кивнув своим мыслям, юноша внимательно всмотрелся в деревья. Те стояли не особенно густо, но раскидистые кроны позволяли укрыть всадников на темных лошадях у самой опушки. Повернувшись к отряду, Гидеон скомандовал:

– Разбиться на четыре колонны.

Сотники кивнули и передали рыцарям приказ. Строй начал втягиваться в лес, разбиваясь на колонны. Сам Гидеон остался стоять на опушке, провожая скрывающихся за деревьями рыцарей. Когда последний конь въехал в лес, Гидеон развернулся к реке и окинул взглядом окрестности. Монахи идут вдоль реки и расстояние до их каравана рыцари покроют секунд за десять и ударят сбоку – у противника не хватит времени на перестроение. В любом случае лучшего варианта нападения у них не было. Кроме леса, вокруг не было ни одного укрытия, а атаковать в лоб противника, превосходящего по численности в полтора раза, было бы очень глупо.

Или ударить в тыл? Тогда у Безымянных будет меньше возможностей для перестроения, но и площадь атаки будет гораздо меньше. Удар с тыла был бы хорош, иди монахи развернутым строем или шеренгами.

Удар во фланг давал больше простора для атакующих действий, но был более рискован – рыцарей заметят сразу же, как они выскочат из леса.

Гидеон еще раз задумчиво осмотрел лес, речку, равнину и сделал выбор, решив, что не стоит зацикливаться на том что может, а что не может случиться. Как говорил лорд Дадриэль: «Все, даже самые продуманные планы, живут лишь до начала сражения». Гидеон не раз на собственном опыте получал подтверждение этим словам.

А тем временем, на горизонте показались всадники. Гидеон стоял в тени деревьев и, приставив ладонь козырьком ко лбу, разглядывал приближавшийся отряд. Повернувшись назад, он передал головным:

– Атаковать только по моей команде.

Стоящие впереди воины кивнули и вполголоса передали указания по цепочке в конец строя. Понаблюдав за колонной еще несколько секунд, Гидеон подошел к своим сотникам и вполголоса начал говорить:

– Так, впереди конный разъезд – пара дюжин всадников, значит, остальные замыкают колонну. Авангард мы пропускаем и ждем, пока центр колонны не поравняется с бродом. Атакуем следующим образом: я, Дариэл и его сотня бьем первыми. Наша задача перебить как можно больше пеших воинов из охраны, оттянуть на себя внимание конных и прорваться через строй на другую сторону. Как прорвемся – отходим на сотню ярдов к югу, затем выстраиваемся в шеренгу и атакуем с той стороны – я подам звуковой сигнал, – Гидеон дотронулся пальцами до небольшого горна, висевшего у него на поясе, – по этому сигналу атакует Нарданах и его сотня. Если все получится, то ты ударишь в тыл монахам, а мы в лоб, но на несколько мгновений позже. Зажмем в клещи, смешаем их строй и перебьем. План атаки ясен?

Сотники молча кивнули и пошли к своим лошадям. Гидеон снова посмотрел на колонну. Она была так близко, что уже можно было различить лица воинов авангарда. Когда передовой отряд приблизился, Гидеон затаил дыхание. Но монахи не смотрели по сторонам – только вперед. Когда они проехали, Гидеон вздохнул свободнее. Он успел насчитать двадцать всадников. Все в кольчугах, в рогатых шлемах, с копьями и щитами. Рыцари Гидеона были вооружены мечами и щитами, и при лобовой атаке рисковали потерять половину, если не всех своих бойцов. Против удара тяжелым копьем, нанесенным с лошади, да на полном скаку, было сложно защититься.

А тем временем, уже третья повозка поравнялась с бродом. Охрана, состоящая из пеших воинов, вооруженных длинными мечами и щитами, шла по правую руку от повозок. Сами повозки были довольно низкие, не крытые, в высоту около трех локтей. Гидеон неслышно скользнул в седло и одел шлем. Когда напротив него показалась пятая по счету повозка, юноша выхватил свой клинок и махнул им в сторону проходящей колонны. Сотня рыцарей ударила пятками своих лошадей и, взяв с места в галоп, устремилась к врагу.