Текст книги "Демон внутри"

Глава 2

Язык не поворачивался назвать это городом. Раньше это называлось «посёлком городского типа». Пятиэтажки, везде одинаковые пятиэтажки, ни одного высокого здания. Обшарпанные, раздолбанные. На улицах ни одной живой души. Все сбежали. Дом от Дьявола не убежище. Он достанет везде, зачем же тогда прятаться? Можешь бежать, но тебе не укрыться. А пока бежишь у тебя хотя бы есть ощущение, что ты что-то делаешь, чтобы себя спасти. А вдруг повезёт? Вдруг Он тебя не догонит. Вдруг ты спасёшься. Вряд ли, но надо хотя бы попробовать.

Мы шли и шли. Уже рассвело. О-5 находится в самом сердце этого городка, нет, посёлка, а не важно. Мы шли не оглядываясь. Демоны не отличаются тишиной шага, а тишина в городе стояла натурально гробовая. И это отвратительное ощущение, будто за тобой кто-то наблюдает. Наблюдает с крыши дома, из-за угла, из канализационного люка – отовсюду! Из головы не уходят предчувствия, кричащие об опасности, умоляющие оглянуться, посмотреть наверх, под ноги, за угол гранату бросить. Но сколько не оглядывайся – всё впустую. Никого не было. И не смотря на то, что мой спутник был совершенно спокоен, а его оружие было закреплено на ногах и поясе, я не мог заставить себя повесить автомат на плечо или хотя бы опустить его.

Вдруг послышались выстрелы и крики. Кричали люди. Много людей. Крики, вопли, выстрелы, взрывы – всё смешивалось в один гул, гул Войны. Фреди побежал на голоса. Я тоже ускорился, но никак не мог догнать его. Несмотря на внешнюю медлительность, охотник несся как скоростной болид. Он свернул за угол. Как только Фреди исчез, меня обуял страх. Я беззащитен! Меня никто не спасёт! Тогда я понёсся так же как он – стремительно и неудержимо. Разница между нами была огромна – он бежал, чтобы спасти, а я бежал, чтобы спастись.

Свернув за угол, я понял, что торопился не зря. Точка О-5 атакована. На немногих защитников точки наступали полчища демонов. Издали эта армия казалась чёрно-красным морем – неумолимым и кровожадным. Оно пока не добралось до людей, но было ясно, что дни точки сочтены – защита вот-вот рухнет. Несколько десятков пулеметчиков стреляли из-за импровизированного укрытия из мешков с песком, три автоматических пулемета Гатлинга стреляли в самую гущу, но враги всё прибывали и прибывали. Монстры почти добрались до заграждения – некоторые начали плевать в защитников точки огнем. При первых же залпах многие получали ужасные ожоги, но люди не чувствовали боли. Они понимали, что если обратят на неё внимание и хоть на секунду уберут палец со спускового крючка – они почитай мертвы. Они понимают, что осталось недолго, но делают всё, чтобы спастись. Из-за одного из прилежащих домов бежала группа солдат, у некоторых были огнеметы, у остальных что-то вроде кустарных гранатомётов. Они пытались помочь пулеметчикам сдержать чёртовы орды и, поразительно, но у них это получалось. У чёрно-красного моря появился край – напор сзади прекращался. С каждым падшим демоном море теряло своё единство, появлялись пробелы, некоторые твари поворачивались и бежали обратно, но пули настигали их, не давая скрыться. Скоро улица совсем опустела и натужные матерные вопли солдат сменились победным кличем. Они вырвались, они урвали у смерти ещё один, может и маленький, но всё равно дорогого стоящий кусок жизни. Я добежал до ставки командования, состоявшей из стола и маленького редута из мешков с песком с двумя пулеметами. Издали я увидел лейтенанта, он смотрел на меня как бык на красную тряпку. Я уже хотел начать извиняться за то, что опоздал на бой, но Фреди обратился к командиру первым.

– Ты здесь главный? – спросил он лейтенанта, крепко держа его за плечо.

– Обращайтесь по уставу! – на автомате ответил тот от неожиданности.

– Не время для уставов. Почему вы не уводите людей?

– Мои люди будут сражаться до конца! Победа или смерть!

– И чего вы будете ждать?

– Как чего? Подкрепления! Наши ребята скоро придут, и тогда мы зададим этим тварям жару!

– Когда вы запросили подкрепление?

– Два часа назад.

– Раньше, чем завтра, это подкрепление не придёт, а вы не сможете продержаться даже до вечера. А если и продержитесь, то ночью вам всем точно придёт скабздец. Отдайте команду на отступление.

– Никогда!.. – Фреди резко ударил командира в челюсть рукояткой револьвера, не дав ему договорить. Лейтенант покачнулся и рухнул на спину. Фреди подошёл к пулеметчикам, прикрикивая на них. Я толком не слышал его криков, выхватывал только отдельные слова вроде «валите», «быстро», плюс множество нецензурностей. Я не понимал, почему Фреди не пошёл в армию добровольцем?

– Не спи, замерзнешь! – Фреди махал рукой у меня перед глазами, судя по всему, задумавшись, я не заметил, что он идёт ко мне. – Ты, может, турели проверишь? А то они дымятся, а нам ещё уходить! – Я засеменил к Гатлингам с диким желанием доказать Фреди, что я хоть что-то умею… Краем уха я услышал, как Фреди расспрашивает пробегавшего мимо солдата о том, что охраняла точка, что в зданиях и с какой частотой налетают демоны, но тихие ответы солдата мне услышать не удалось.

Где-то за полчаса мне удалось починить стволы пулеметов и настроить системы охлаждения. Я не успел отвернуться от последней турели, как задребезжали системы наведения и пулеметы открыли огонь. Я оглянулся – из-за домов вылетала следующая волна демонов. На этот раз она была намного больше и намного стремительней – чёрно-красное море разыгралось не на шутку. Улица была чертовски длинной, и демоны находились метрах в девятистах от лагеря, но расстояние неумолимо сокращалось. Я оглянулся назад – Фреди загонял всех в большой ангар… что он делает? Неужели он не понимает, что под ним нас и похоронят? Я, спотыкаясь, побежал к нему. «Какого чёрта? Нас же всех там…» – он не дал мне договорить, указав пальцем внутрь. С другой стороны, за грудой ящиков, был запасной выход, через который солдаты бежали наружу. Я побежал к этому выходу, оглядываясь на Фреда. Тот снял со стены что-то вроде ракетницы и, закрыв ворота, зашагал за мной. Выйдя из двери, он буквально побежал в сторону лога, где уже собрались почти все солдаты. Я побежал за ним. Пробежав полпути, он резко развернулся, прицелился и с криком «Ложись!» пустил ракету прямо в дверь, из которой мы выбежали минуту назад. Он бросил оружие и во всю прыть метнулся к оврагу. Я не понимал почему, но, услышав грохот и обернувшись, всё понял. Ангар взорвался. Не знаю было там топливо, боеприпасы, взрывчатка или что, но я, не помня себя от страха, кинулся за Фреди. Вдруг что-то ударило меня по голове. Я резко почувствовал слабость, тупую боль и упал на колени. Голове было тепло и уютно. Я провел рукой по затылку, посмотрел на свои пальцы – их покрывала алая и густая кровь. Я хотел было закричать, но из моей груди не вырвалось ничего кроме слабого стона. Простонав неразборчивое «Помогите!» я рухнул на бок и кое-как перевернулся на спину… и увидел небо. Забавно – в какой-то старой книжке я вычитал момент, в котором герой, получив пулю, смотрит на небо, размышляет о том, как оно прекрасно, о том, что то, что творится на поле боя так глупо, мизерно и ничтожно в сравнении с этим небом. Но думать так же о небе надо мной было решительно невозможно – оно всё было закрыто тучами, будто кто-то Там закрылся, не желая видеть того, что происходит здесь, внизу. Пока смотришь на то, как мужественно остатки человечества отбиваются от бесчисленных демонов – думаешь, что шанс есть. Но видя это равнодушное небо, закрытое тучами, подчас изрыгающими языки пламени или молнии, понимаешь что нам не спастись… Нам не спастись…

…Я проснулся от нестерпимой головной боли, будто изнутри по черепу били кувалдой. Я слегка приподнялся на локтях, но боль уложила меня обратно, вырвав из моей груди жалобный стон. «Эй, начальник, твой технарь очнулся!» – крикнул кто-то невидимый. Я не мог видеть вообще ничего, кроме тёмного неба, Того Самого неба… Я слышал чей-то разговор, мне казалось, что люди разговаривают где-то вдалеке, хотя я прекрасно понимал, что обладатели голосов совсем рядом.

– Ну что, как он?

– Почти в порядке. Просто контузило кирпичом. Могло быть хуже.

– Когда он встанет на ноги?

– Завтра уже сможет ходить. Но возможны обмороки.

– Ничего, переживёт. Жизнь то его вне опасности?

– Да будет он жить, ты не беспокойся. Он что тебе так дорог? Родственник? Друг?

– Да, по сути, он мне вообще никто. Так, попутчик.

– А что ж ты так о нем печешься?

– Жалко будет если такой молодой помрет ни за хвост собачий, из-за того что я его за собой не потянул когда бежал. Он один, наверное, не знал, что мы склад взорвем.

– Какой мы?! Ты! Ты один нас всех спас! Всю тучу одним снарядом!

– Один? Если бы люди не пошли туда, демоны бы даже не вспомнили о взрывчатке. Те из них, что покрупнее да поматерей, могут взрывать всё вокруг силой мысли, им бомбы ни к чему. Они бы и не подумали в склад залезть. По крайней мере те, что не страдают излишним любопытством. А тут они все хлынули – ещё бы! Они были уверены, что там прячется вся местная охрана! А там прятались только тонны взрывчатки… хорошо что там не было ничего ядерного, а то овраг бы нас не спас.

– Какой ядерного? Это склад существовал ещё до Прихода. Причём долго существовал. Там даже динамит ещё валялся, мы сами не понимали, за что жизни отдаём. Зачем нужно было охранять склад со старой взрывчаткой? Хорошо хоть ты командира образумил. В челюсть.

– Да уж, я ему её хоть не сломал?

– Нет, только рубанул его и всё.

– Ну, вот и хорошо. Завтра я уйду.

– А как же мы? Нам что снова подчиняться глупостям этого лейтенантишки? Он же просто велит остановиться посреди леса, разбить лагерь и защищать его! Он уверен, что сейчас важен каждый клочок земли! Что каждый метр нужно защитить и зачистить от демонов!

– А он ведь прав. Мне был мучительно больно отдавать этим тварям и склад, и дома, и вообще всю эту зону, всё это место… Но я понимаю, что, если бы я вас не увел, городок всё равно был бы захвачен, но на нем было бы на несколько десятков человеческих трупов больше…

– Спасибо что спас нас.

– Не за что.

– Пойдём, угощу тебя пивом.

– Нет, я наверное пойду спать.

– Какой спать? Веселье! Мы избавились от демонов!

– Завтра на вас снова нападут. Вам снова придётся драться.

– А вдруг мы завтра умрем? Все! Так может лучше жить сегодня, будто нас завтра убьют?

– Вполне резонно… ладно, пошли по пиву, а потом спать. Завтра в дорогу.

– А с парнем что делать? С собой возьмешь?

– Не знаю. Вряд ли. Пусть идёт своей дорогой. А я пойду своей… – не знаю чем кончился этот разговор, но в глазах помутнело, голоса всё отдалялись и отдалялись и я даже не заметил, что в какой-то момент провалился в омут сна.

Глава 3

.Раскрыв глаза, я приподнялся на постели и огляделся. Я лежал в одной из десяти раскладушек внутри небольшой палатки. Как только все эти раскладушки сюда уместились?! На остальных полевых койках спали раненые – одни с ожогами, другие с ранами от когтей. Некоторые спали тихо, кто-то громко храпел, один, наверняка сам того не зная, стонал от боли во сне. Интересно, какие им снятся сны? На лицах некоторых из моих соседей, даже во сне, обозначалась дикая мука. Если им что-то и снилось, то наверняка это были кошмары. Но, как не странно, у парня, стонавшего во сне, на лице была улыбка. Наверное, во сне он видит свой дом, свою маму, может быть жену с дочкой… Скорее всего, он их больше никогда не увидит – по закону подлости, если он и переживёт войну и она вдруг, по Божьей воле, закончится, скорее всего его семья уже На той стороне и он их никогда не обнимет и не расцелует. Большая удача видеть такие сны, когда твоё тело покрывают раны и ты одной ногой уже в могиле. Если он и выживет, то спасут его не врачи, не лекарства, не регулярные перевязки, а именно воспоминания о доме, мысли о родных и надежда на лучшее…

Я спустил ноги с раскладушки и пошёл на улицу. Хотелось подышать свежим воздухом. В голове вертелась фраза охотника «Пусть идёт своей дорогой. А я пойду своей…". Мне же больше некуда идти. Идти с этими ребятами до ближайшего городка с надеждой отдохнуть там ещё хоть денек? Вернуться в таверну и продолжать конкурировать своим ремонтом с продавцом нового оружия? Я хочу пойти с ним, с Фреди. Принести хоть какую-то пользу людям… Всё равно себе уже помочь нечем. Родители давно умерли, а заводить свою семью бессмысленно – в мире, где не знаешь, доживёшь ли ты и твои близкие до завтра, проще всего жить одному, без лишних привязанностей.

Выйдя из палатки, я окинул взглядом окрестности. Всё тот же лог. Забавное совпадение, но лагерь был разбит как раз в том месте, где меня для маленькой беседы остановил Фреди. Я подошёл к спуску и присел на камень. Всё ещё падал пепел. Я был почти голым, но мне было всё равно. По телу, конечно, бегали мурашки, но по сравнению с возможным холодом смерти это был всего лишь лёгкий сквознячок. Я вспоминал прошедшие сутки. С ума сойти, четыре раза успел попрощаться с жизнью: когда стрелял Фреди, когда появился Ключник, когда летела последняя волна демонов, и когда в голову прилетел кирпич из взорванного склада. Вспоминая то, что я пережил, я всё больше понимал, как я люблю жизнь и как я не хочу с ней расставаться. Многие говорят: «Мне не страшна смерть!», – а когда старуха с косой приходит за ними, несчастные готовы на всё лишь бы ещё немножечко покоптить небо. Смерть не страшна лишь сумасшедшим. Когда человека, смертельно раненого в бою, покидают силы, в его глазах читаются тот же страх что и у труса, несмотря на то, что две минуты назад он просто мечтал о геройской смерти. Самоубийца всегда успевает передумать. Хорошо если до свершения непоправимого. Но подчас спрыгнувший с крыши понимает, какую ошибку он совершил уже в полете, отравившийся – когда чувствует, как яд достигает желудка и проникает всё глубже с каждым ударом сердца, пустивший себе кровь – когда вены уже порезаны и никакая перевязка не спасёт. Даже тот, что пускает себе пулю в висок, успевает передумать, когда пуля уже летит по стволу чтобы выбить стрелявшему мозги. Как можно лишить себя жизни – самого прекрасного и дорогого что у нас есть, после души?

Мои раздумья прервали чьи-то тяжёлые шаги. Я догадывался кто это, даже не стал оборачиваться. Мне казалось, что я эту тяжёлую, слегка ленивую, но твёрдую поступь узнаю везде. Ну да – это Фреди. Он был лишь в штанах, ботинках да в своих очках – понять не могу, как он в таких очках что-то видит ночью? Я кинул взгляд на его тело – было, видно что несмотря на всю свою грозность он никакая не гора мышц – часть мышц, часть жира. Забавно выделялся пивной животик, который Фреди старательно втягивал.

– Не спится? – начал я разговор.

– Нет.

– Мне тоже.

– Шёл бы ты лучше отсыпаться, вам завтра в город идти, а у тебя голова.

– Ничего, не отвалится. И вообще, с чего ты решил, что я пойду с ними в город? – я попытался загадочно посмотреть на Фреди, но, судя по его ухмылке, рожа у меня вышла презабавная.

– А куда же ты пойдешь? Обратно в таверну, берданки чужие чинить?

– Нет, я с тобой пойду. Ты же охотник на демонов? Вот я у тебя научусь этому делу, и тоже буду отстреливать разных тварей… а пока с тобой. – Фреди посмотрел на меня как на сумасшедшего.

– Да, брат, сильно тебе камешком то прилетело. Тебе кто сказал, что я тебя с собой возьму?

– Ну не знаю. Просто как-то показалось, что мы отличная команда, – тут Фреди откровенно расхохотался.

– Команда? Ты что смеешься? Ты у меня под ногами путался, а я чертей от тебя отгонял, таскал на спине, когда ты убежать не додумался. Я с тобой подохну быстрей, чем ты скажешь «кыш».

– Ну, если ты меня научишь…

– Что-то у тебя слишком много «Ну», будто всё очевидно и понятно. Что ты умеешь делать? Пугачи чинить? Турельки настраивать? Мне то это зачем? – Фреди достал револьвер, – Вот, всё что ему нужно – это максимум своевременная чистка, зачем ты мне нужен?

– Если ты не возьмёшь меня с собой, я пойду один. И буду один охотиться на демонов.

– Ты сыграешь в ящик в тот же день.

– Да сыграю! И это будет на твоей совести, Фред.

– Хм, по-моему, это какой-то шантаж.

– Ну да, так и есть, – сказал я, улыбнувшись. Фреди слегка задумался, почесал затылок.

– Ты, Ред, пойми. Я не охотник на демонов. У меня есть вполне определенная цель и, честно говоря, эта цель далека от стандартного желания охотников «помочь людям».

– Так я тебе с ней помогу!

– Ты мне ничем помочь не можешь. Тут не только автомат нужен… а ты даже и автоматом пользоваться не умеешь.

– Я научусь, научусь! Мамой клянусь!

– Да уж, прилип как банный лист… не скажу к чему. Спать иди, специалист. Я пока подумаю что мне с тобой дураком делать. – не попрощавшись с Фреди, я кинулся к палатке чтобы лечь спать. Я был как ребенок в ночь на первое января, мечтающий об утреннем открытии подарков прямо под ёлкой, истово верящий, что чем раньше уснёшь – тем раньше наступит долгожданный момент. В отличие от большинства таких детей я заснул почти моментально.

Утром я проснулся с рассветом. Я встал, оделся, забросил рюкзак с рем-набором на спину, взял автомат в руки и пошагал к выходу из палатки. Естественно, все ещё спали.

Я спустился вниз к речке и умылся. Настроение было на удивление хорошее. Из-за смога на небе даже слегка выглядывало солнце. Поговаривали что такие проблески – к большой удаче. Я вышел в центр лагеря, развел заново вчерашний костёр и присел на какое-то полено в ожидании своего нового друга и наставника. Из палаток потихоньку начинали выходить люди, а Фреди всё не появлялся. Я начал нервничать – не ушёл ли он из лагеря как только я лёг спать? Один из солдат взял трубу и начал играть какой-то бодренький маршик. Видимо, чтобы поднять оставшихся. Я уже отчаялся увидеть охотника, как вдруг раздался выстрел, и труба вылетела у солдата из рук. Все обернулись на выстрел – у входа в одну из палаток стоял Фреди – заспанный, растрёпанный, держащий дымящийся в руке пистолет. На лице у него была дикая злоба. «Дуделку спрячь, пока похоронный марш играть не пришлось!» – взревел он. Окружающие залились гомерическим хохотом, а трубач, схватив инструмент, побежал к себе. Фреди вернулся в свою палатку. Я думал что он пошёл собираться, я уже ринулся ему помочь но, вбежав в палатку, я обнаружил охотника грозно храпящего на своей раскладушке лицом вниз. Я вернулся к костру и провел в раздумьях около часа. Меня брала ужасная досада на то, что я так рано встал, на спящего охотника, на дурня-трубача. На всё! Особенно было досадно то, что храп Фреди никак не прекращался, он был слышен на весь лагерь. Но, наконец, он прекратился и через пять минут я увидел охотника в полном облачении, такого же, как в таверне – в плаще, в капюшоне, с шарфом или банданой на лице, в очках, с рюкзаком и с оружием, закрепленным на ногах и поясе. Ни с кем не распрощавшись, он повернулся и пошёл к выходу из оврага. Вслед ему понеслись возгласы прощания и, конечно же, понёсся я.

– И куда же мы идём? – спросил я.

– Куда глаза глядят.

– Но ты говорил о какой-то цели…

– И?

– Ну, может расскажешь?

– Нет, не расскажу.

– Почему?

– По кочану, – процедил Фред, отвесив мне подзатыльник. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что продолжать разговор не имеет смысла – всё равно охотник ничего не скажет.

Мы шли целый день. Начинало смеркаться. Я не хотел идти ночью – вдруг мы набредем на что-то такое, с чем даже Фред не справится… «Темнеет. Надо найти ночлег». – Будто прочитав мои мысли, сказал охотник. Если честно я так и не понял, зачем ему ночлег… он не выглядел ни усталым, ни голодным, ни боящимся ночной темноты и всех злоключений с ней связанных. Тем не менее, ничего не сказав, я принялся выискивать в темноте какую-нибудь хибару, дом или что-либо другое, имеющее хотя бы три стены и крышу… Вдруг луч фонаря Фреда выхватил из темноты небольшую землянку. Ни сказав ни слова, охотник двинулся к ней. Я побежал за ним – я с трудом нагонял его шаг даже бегом. Он выключил фонарь, осторожно открыл дверь, и мы вошли. Ни зги не было видно. Затхлый воздух затруднял дыхание. Фреди сделал шаг вперед, но вдруг мы услышали чей-то хрип в углу землянки. «Пить… пить… пить…» – слабо просил голос. Я начал тыкать в темноту автоматом, пытаясь найти источник голоса. Послышался звук текущей воды. Затем услышал как кто-то медленно и гулко пьёт. Я включил свой фонарь, нашёл что-то вроде древней керосиновой лампы и спички. Поразительно – никогда такой не видел, только на картинках. Я быстро зажег её и оглянулся. В углу, метре от меня – землянка была невероятно мала – стояла кровать, на которой лежал дряхлый старик. Фред, судя по всему помогавший ему напиться, зачем-то поспешно надевал свои очки. Старик смотрел на него как на спасителя, но в его глазах просматривался какой-то непонятный страх… Но глаза его тут же закрылись.

– Умер? – спросил я, взглянув на охотника.

– Нет. Уснул. Надо набрать дров и сготовить что-нибудь на ужин. И дедушку накормить.

– Это твой дедушка?

– Нет.

– Ты его вообще знаешь?

– Нет.

– А зачем нам тогда на него наши и без того скудные запасы тратить? Он всё равно скоро помрет…

– Вот из-за таких вот мыслей и мнений, люди мрут как мухи. – Шёпотом рявкнул Фреди, резко повернув ко мне своё скрытое за банданой (всё-таки это была бандана) лицо. – Ещё одна такая фразочка – и ты и в правду пойдёшь охотиться на демонов в одиночку, ясно?

– Более чем… – покраснев ответил я. Ещё пару секунд охотник смотрел на меня, а потом вышел. Ещё бы чуть-чуть и я бы, наверное, заплакал. Было ужасно стыдно перед Фредом, перед стариком, перед самим собой. Скоро мой спутник вернулся с охапкой хвороста. «Разведи огонь, я пока сух паёк открою. Жрать хочу, как волк». Я, найдя глазами камин, поплёлся разводить там огонь. Никогда раньше этого не делал, но страх ударить в грязь лицом перед моим наставником был сильнее неопытности. Скоро в камине весело горел принесенный Фредом хворост. Землянка залилась неярким, но приятным светом. Я забыл про тесноту и сырость – появилось чувство уюта и безопасности. «Так-то лучше» – заметил Фреди, аккуратно, но настойчиво отодвигая меня от камина, чтобы повесить над огнем банки с консервами. Вскоре они согрелись, и мы приступили к нашей скромной трапезе. «Рыба под маринадом» была с откровенным привкусом машинного масла, но у меня было ощущение, что ничего вкуснее я в жизни не ел. За считанные секунды прикончив свою банку, охотник открыл вторую и принялся кормить старика, который проснулся от света и запаха еды. Он ел медленно лишь из-за того, что Фред не очень-то торопился с запихиванием ложки ему в рот – очевидно, старец голодал намного дольше нашего. Приговорив две банки, он снова уснул.

– Походу ему недолго осталось. Мы останемся здесь, пока он не умрет.

– Ты что? – оторопел я от заявления своего наставника, – а как же твоя цель? А если он будет умирать три дня? Или неделю!

– Это не так важно. Больше двух дней он не протянет. Скорее всего, меньше. Моя цель никуда не убежит. Наверное. А что касается этого деда… Мне его жаль. Остался один, стакан воды некому подать. Я лучше сдохну в грязи или блевотине от ран или перепоя… но только не так. В одиночестве, осознавая собственную беспомощность. Мы остаёмся, и это не обсуждается.

Я ничего не ответил. Мне нечего было ему сказать – он был прав. Цель никуда не денется, а умирать одному никому не хочется. Я лёг прямо там, где сидел, отвернулся к стенке, закрыл глаза и мгновенно уснул.

Когда я проснулся, Фреди в землянке не было. Старик мирно лежал на своей кровати. Камин уже не горел, но через щели в двери пробивались лучики дневного света. Я встал в полной решимости справить нужду. Выйдя на улицу, я застал охотника за работой – тот копал яму. Наверное, могилу для старика. Когда я вышел он уже заканчивал – воткнул лопату в землю и пошёл внутрь. Справив свои дела неподалеку, я вернулся – Фред выносил старца из землянки. Похоже, тот скончался ещё ночью. Бережно опустив тело в могилу, Фреди засыпал её и поставил на небольшом кургане заранее заготовленный крест. Он перекрестился и начал читать какую-то молитву. Окончив эти маленькие похороны, мой спутник зашёл в землянку, взял наши вещи, кинул мне мой автомат и рюкзак и мы с новыми силами молча продолжили свой путь.