Текст книги "Дмитрий Медведев: двойная прочность власти"

Зарубежные лидеры и зарубежные отклики о войне на Кавказе

Нетрудно было просчитать и предсказать реакцию почти всех западных лидеров на те события, которые происходили в августе 2008 года на Кавказе. Крайняя предвзятость Запада по отношению к действиям и к политике России на Кавказе проявлялась еще с 1992–1993 годов. Не только Соединенные Штаты, но и большая часть крупных европейских стран были заинтересованы в усилении своего влияния не только в Грузии, но и на всем Кавказе, а также во всем прикаспийском регионе. Россия Западу в этом только мешала. С наиболее грубыми и даже оскорбительными заявлениями в адрес России и ее руководства выступили в США вице-президент Дик Чейни и государственный секретарь Кондолиза Райс, а также оба кандидата в президенты – Джон Маккейн и Барак Обама.

Лидеры «старой Европы» были более сдержанны в своих заявлениях. Выступления политиков Германии и Великобритании были более резкими, чем выступления лидеров Франции и Италии. Европа не откликнулась на требование многих политиков США «наказать Россию». Многие совместные программы, которые готовились Советом Россия-НАТО, были отменены, да и работу самого этого Совета было решено временно прекратить, представитель России в этом Совете Дмитрий Рогозин был отозван в Москву. Лидеры стран «новой Европы» были настроены гораздо более агрессивно по отношению к России. Наиболее грубые заявления звучали в Варшаве, Праге, а также в странах Прибалтики. Президенты Латвии, Литвы, Эстонии, Польши и Украины прилетели уже 13 августа 2008 года в Тбилиси, чтобы выразить поддержку правительству Михаила Саакашвили. Вместе с ним они выступали на большом митинге в центре города. Президент Украины грозился в своем выступлении разорвать соглашение по Черноморскому флоту и заявлял о своей готовности передать Западу все радарные станции советских времен. Руководство Польши прекратило торговаться по поводу условий размещения в стране американских противоракетных систем и практически за одну ночь согласилось на условия США. «Мы не планируем отправки военных подразделений в Грузию, – заявил президент Польши Лех Качиньский, – но любое решение возможно». Однако Польша не отменила намеченного на начало сентября визита министра иностранных дел Сергея Лаврова. «Мы осуждаем экспансию России, но мы с надеждой ждем приезда в Варшаву Сергея Лаврова, такого интеллигентного и видного дипломата», – заявил один из влиятельных политиков Польши Ежи Помяновский[95]95
  «Время новостей», 12 августа 2006 года.


[Закрыть].

На экстренном заседании министров иностранных дел стран НАТО, которое состоялось 20 августа 2008 года, «наказать Россию» требовала не только Кондолиза Райс, но и министры почти всех стран Восточной Европы. «Европа уже находится в состоянии новой холодной войны с Россией, и НАТО должно действовать соответственно», – заявил министр иностранных дел Чехии Карел Шварценберг. Прямо противоположною позицию заняла Словакия. Почти никто в Западной Европе не хотел и не собирался начинать новой холодной воины, и дело не пошло дальше риторики. «Мы не хотим изоляции России, мы не хотим прекращения всех связей НАТО и России. Нам необходимо говорить с Россией», – заявлял министр иностранных дел Франции Бернар Кушнер, который с 10 по 12 августа 2008 года побывал в Тбилиси, в Гори, во Владикавказе и в Москве.

Через десять дней после экстренного заседания НАТО в Брюсселе был проведен экстренный саммит Евросоюза, на который собрались лидеры 27 стран Европы. Наиболее резко и здесь выступали лидеры стран Прибалтики и Польши, к которым присоединился также британский премьер Гордон Браун. Все они требовали «примерно наказать Россию за ее политику на Кавказе». Однако здравый смысл возобладал, и все требования о каких-то «санкциях» против России были отвергнуты большинством членов ЕС. В опубликованном совместном заявлении лидеры стран ЕС призвали Москву «не изолировать себя от остальной Европы». Единственная санкция, на которой больше других настаивал Гордон Браун, состояла в решении ЕС отложить сроки начала переговоров с Россией о заключении нового соглашения о стратегическом сотрудничестве. Европейский Союз решил направить в буферные зоны на территории Грузии не вооруженных миротворцев, как об этом просила Грузия, а наблюдателей без оружия – хотя это были, как правило, профессиональные офицеры. Германский эксперт по внешней политике Александр Рар так комментировал итоги саммита ЕС по ситуации в Грузии: «Европейцам “холодная война” с Россией не нужна, и они ее не допустят. Если Россия не будет оккупировать Грузию, а ограничится только военным союзом с Южной Осетией и Абхазией, то российско-европейские отношения нормализуются. Об этом никто прямо не говорит, но мягкая реакция Евросоюза на действия российской армии в Грузии свидетельствует о том, что в последние дни Брюсселю была предоставлена достаточно обширная документация, подтверждающая вину президента Грузии Михаила Саакашвили в развязывании конфликта. Если бы кто-то в Евросоюзе сомневался в вине грузинских властей, реакция Брюсселя была бы куда более жесткой»[96]96
  «Российская газета», 2 сентября 2008 года.


[Закрыть].

Обширная документация, которая подтверждала вину за развязывание войны на Кавказе именно Михаила Саакашвили, а также его заокеанских опекунов, была получена лидерами европейских стран как от собственных аналитических и разведывательных центров, так и от России. В конце концов, хронологию развития событий на Кавказе при наличии современных информационных технологий можно было восстановить не только по дням, но по часам и минутам.

Многие из недоброжелателей России в западных странах, как и многие из оппонентов В. Путина и Д. Медведева в самой России много говорили и писали в середине августа 2008 года о том, что, выиграв реальную войну против Грузии, Россия якобы проиграла той же Грузии виртуальную информационную войну. Но это было очень поверхностное и в целом ошибочное суждение.

Такие крупные страны, как Китай и Индия, а также близкие к ним азиатские страны обошли события 8–12 августа на Кавказе почти полным молчанием. Внимание всего Китая было приковано в событиям на пекинской Олимпиаде, к которой страна готовилась восемь лет, и на которой именно Китай – впервые за всю историю этих соревнований – одержал триумфальную победу. Индия и сегодня не ведет активной внешней политики за пределами своего региона, и события в Грузии мало интересовали индийское общество. Большая часть СМИ в наиболее крупных странах СНГ излагали по преимуществу российскую точку зрения, и здесь можно было смотреть передачи российского телевидения и читать российские газеты. Однако в странах Запада с самого начала войны излагалась грузинская версия событий. С 8 и до 12 августа 2008 года Михаил Саакашвили, которого одна из итальянских газет называла грузинским Муссолини, дал более 20 телевизионных интервью почти для всех крупных западных, телеканалов. К российским лидерам эти телекорпорации не обращались, а интервью министра иностранных дел России Сергея Лаврова было показано далеко не по всем каналам, для которых оно предназначалось. Не видели западные телезрители и выступления российского представителя при ООН Виталия Чуркина. Западным телезрителям не показали жестокой ночной бомбардировки и обстрела Цхинвала. Регулярные сообщения из района конфликта появились в западных СМИ только тогда, когда российские танки вышли на окраины Цхинвала. Газеты и телекомментаторы громко заявляли, что большая и сильная Россия напала на маленькую и слабую Грузию. О нападении хорошо вооруженной грузинской армии на Южную Осетию ничего не говорилось. По утверждению М. Саакашвили, это не грузинская, а российская армия разрушила Цхинвал атаками с воздуха и артиллерийскими ударами.

Российское телевидение, а также большая часть российской печати давали нам достаточно полную и точную информацию с места событий. Конечно, некоторые подробности при этом опускались, как это всегда бывает во время войны. Почти ежедневно мы видели и слышали заявления Д. Медведева, В. Путина, С Лаврова, комментарии представителей Генерального штаба России. Руководство России контролировало информационное пространство своей страны. Но как оно могло повлиять на политику и пропаганду западных СМИ, которые контролировались иными и нередко враждебными России, но очень влиятельными кругами. У России нет таких мировых информационных систем, как, например, Си-эн-эн или агентство «Рейтер». Между тем эти международные информационные системы не только произвольно манипулировали полученной ими информацией, но и прибегли к фальсификациям. Разрушенные кварталы Цхинвала выдавались во многих случаях за разрушенные дома Гори. Фотолетопись «страданий и мучений мирных жителей Грузии, переживших жестокие бомбежки российских самолетов», агентство «Рейтер» распространило по всему миру. Однако позже было доказано, что как «Рейтер», так и «Ассошиэйтед Пресс» услужливо проталкивали в эфир лживую грузинскую пропаганду или даже помогали провести серию постановочных съемок, в том числе и с участием актеров[97]97
  Газета «2000» (Киев), 12 сентября 2008 года.


[Закрыть].

Всякая война сопровождается потоком дезинформации, и прежде всего к такой дезинформации прибегает страна-агрессор. Настоящая стена лжи прикрывала 7, 8 и 9 августа агрессивные действия грузинской армии. Эта ложь повторялась и тиражировалась в западных СМИ. Из российской печати лживые версии Михаила Саакашвили старательно повторяла только одна, но самая лживая, на мой взгляд, из российских газет – «Новая газета». Как уверяла своих читателей ведущий обозреватель «Новой газеты» Юлия Латынина, это не Грузия, а Россия начала масштабные военные действия в Южной Осетии. «Грузинский президент начал войну только тогда, когда после объявленного им одностороннего прекращения огня 150 единиц российской бронетехники прошли Рокский тоннель, а артиллерия с двух сторон – из Цхинвали и со стороны Джавы – начала сносить с лица земли грузинские села, расположенные вдоль Транскама между Цхинвали и Джавой. В этот момент грузинский президент уже не мог принимать стратегических решений. Он мог принять только тактическое решение о том, где состоится первое сражение войны: у Цхинвали в ночь на 8 августа или у Гори в ночь на 9-е. Саакашвили двинул свои войска навстречу уже вторгшимся в Грузию российским войскам»[98]98
  «Новая газета», 25–27 августа 2008 года, с. 8.


[Закрыть]. Эту ложь опровергал позже даже немецкий журнал «Шпигель», ссылаясь на фотографии с разведывательных спутников – никакие колонны российских танков не проходили 7 августа 2008 года через Рокский тоннель.

В «Новой газете» можно было прочесть о том, что даже на конец августа 2008 года международные гуманитарные организации не зафиксировали ни одного достоверного случая зверств грузинских войск. Зверствовали будто бы только отряды осетин, причем не только в Осетии, но и в центральной Грузии. Если верить газете, русские войска не брали пленных, а убивали их сразу после сдачи в плен – мстя за погибших миротворцев. Подводя общие итоги войны на Кавказе, обозреватель «Новой газеты» Павел Фельгенгауэр писал: «Грузинская армия отступала организованно и подчиняясь приказу. Таким образом грузинское руководство сохранило регулярную армию, которая молниеносным разгромом осетин подняла свой престиж в обществе. Сохранив армию, Саакашвили сохранил единую Грузию и одновременно основу своего режима. Разбираться с российским вторжением он предоставил западным лидерам и дипломатам. Для России эта война кончилась военно-политическим поражением в результате успешного вроде бы вторжения. Разрушенные военные базы и прочая инфраструктура Грузии будут восстановлены на западные деньги, и при этом еще появятся новые рабочие места. Разбитые радары и оружие заменят новым и лучшим. При этом Саакашвили успешно решил свою основную стратегическую задачу – окончательно интернационализировал осетинскую и абхазскую проблемы, что в конечном счете может привести к последовательному вытеснению России и снижению ее влияния в регионе»[99]99
  «Новая газета», 14–17 августа 2008 года, с. 6.


[Закрыть].

Невозможно даже полемизировать с подобного рода выводами, так как автор излагает здесь свои и Саакашвили бредовые фантазии, ссылаясь при этом не на факты, а на свои доверительные разговоры с грузинским президентом. Непонятно лишь одно – чьи интересы и взгляды отражает «Новая газета», контрольный пакет акций которой принадлежит сегодня экс-президенту Михаилу Горбачеву и финансисту-миллиардеру Александру Лебедеву? Только в первые дни войны или даже в первую неделю после начала войны безусловное преимущество в виртуальной информационной войне было на стороне грузинского режима и его союзников в США или в России. Уже во второй половине августа Россия начала выравнивать положение дел в этой области. Менялись настроения и в западных СМИ. Си-эн-эн было вынуждена предоставить возможность вице-премьеру и доверенному лицу В. Путина Сергею Иванову начать свои выступления против Саакашвили, которые он вел на безупречном английском языке. «Вам говорят, – начал свою передачу Сергей Иванов, – что огромный российский медведь напал на маленькую миролюбивую Грузию. На самом деле все наоборот. Это Грузия напала на маленькую и беззащитную самопровозглашенную республику Южную Осетию». С 11 по 20 августа Россия организовала множество поездок зарубежных журналистов во Владикавказ и в Цхинвал. Всего за 10 дней здесь побывали около 90 представителей западных СМИ. На российских постах в буферных зонах не препятствовали, а помогали группам из нескольких западных телекомпаний посетить как Гори, так и Цхинвали. Однако очень многие из сюжетов, которые передавались репортерами прямо с места событий в центральные редакции, не появлялись ни в эфире, ни на страницах газет.

Во второй половине августа как президент Дмитрий Медведев, так и премьер Владимир Путин провели в Москве серию встреч с главами наиболее крупных западных информационных агентств. Невозможно было игнорировать эти беседы, хотя и они появлялись в печати с большими сокращениями, а в более полном виде только на сайтах в Интернете. Возросли активность, а также интерес зрителей и к российским телевизионным каналам, работающим как на русскоязычную, так и на англоязычную аудиторию за пределами России. Пока таких канала два – «Вести-24» и «Russia Todaу».

Уже на протяжении нескольких лет в первой половине сентября в России работает дискуссионный клуб «Валдай», в который входят более пятидесяти западных журналистов и экспертов, специализирующихся на проблемах России. Члены этого клуба прибыли в Россию и в сентябре 2008 года. Они побывали во Владикавказе и в Чечне. Масштабы восстановительных работ в Грозном произвели на всех большое впечатление. С западными политологами и журналистами встретились президенты Южной Осетии и Абхазии, несколько часов продолжалась в «Валдае» и встреча с премьером В. В. Путиным, в Москве с членами клуба встретился и подробно беседовал президент Дмитрий Медведев. Для него это была первая встреча с такой большой, очень любопытной, но не слишком дружественно настроенной группой бывших советологов и русистов. Они отнеслись к Дмитрию Медведеву с неподдельным вниманием и интересом. В целом нужно отметить, что и в августе, и в сентябре в западной печати не появилось ни одной статьи, персонально направленной против Дмитрия Медведева. Однако в это же время было опубликовано множество материалов, направленных лично против Путина и против «режима Путина». Американский автор Стив Левайн издал в 2008 году свою новую книгу – «Лабиринт Путина: шпионы, убийства и темное сердце новой России». Большие отрывки из этого вздорного сочинения публиковали летом 2008 года многие из самых крупных западных газет.

Заявляя об «изоляции» России и о том, что своими действиями на Кавказе Россия якобы противопоставила себя всему остальному миру, многие из недоброжелателей России как в западном мире, так и среди оппонентов В. Путина и Д. Медведева в самой России ссылались и на тот факт, что после признания Россией независимости Абхазии и Южной Осетии примеру России последовала только одна страна в мире – Никарагуа. Не спешили сделать это ни такие новые друзья России, как Венесуэла, ни такие союзники Российской Федерации, как Белоруссия и Казахстан. Позицию России на Кавказе поддержали очень многие страны, в том числе и такие, как Венесуэла, Казахстан и Белоруссия. Не наблюдалось никакой изоляции России. О какой изоляции России можно говорить, если вскоре после войны Москву посетили не только президент Азербайджана Ильхам Алиев, но и премьер Турции Эрдоган, который ясно и прямо поддержал Россию в кавказском кризисе. А ведь Турция – это не просто член НАТО, но и самое важное звено на южном фланге НАТО. Слова В. Путина о том, что Россия всегда была и останется гарантом мира на Кавказе, произвели на Турцию большое впечатление. Она хотела бы видеть в России не противника, а партнера.

Россию посетил не только президент Сирии Башар Асад, но и премьер Израиля Эхуд Ольмерт. 28 августа в Душанбе прошел саммит ШОС. Все члены ШОС, включая Китай, поддержали действия России на Кавказе. В итоговой декларации ШОС отметила с одобрением «активную роль России в содействии мира и сотрудничества в данном регионе». На двусторонних встречах лидеры стран ШОС выразили Дмитрию Медведеву свою поддержку и одобрение в более однозначных и менее дипломатических выражениях. На сегодняшний день вполне достаточно официального признания суверенитета Южной Осетии и Абхазии одной лишь Россией. Северный Кипр спокойно живет вот уже более 30 лет, хотя его суверенитет признает только одна Турция. В мировых делах между признанием «де факто» и «де юре» нередко проходят десятилетия. Торопливое признание странами Запада независимости Косово свидетельствовало не столько о силе, сколько о неуверенности и сомнениях. В любом случае, у стран Европы будет еще очень много проблем с Косово, причем таких проблем, которых Россия на Кавказе сумела избежать.

События, связанные с Пятидневной войной на Кавказе, были в центре внимания политических кругов и печати в странах Европы и в США не только в августе, но и в первую неделю сентября 2008 года. Однако уже с 8 и 9 сентября эти события были отодвинуты на второй, а затем и на третий план. Надо было тушить давно тлевший, а теперь быстро разгорающийся поляр мирового финансового кризиса, в котором просто сгорали даже не сотни миллионов или миллиарды, а сотни миллиардов долларов, и не только в Соединенных Штатах, но и во всем мире. Тут было уже не до событий в маленьком Грузии и даже на всем Кавказе.

Приложения

Рой Медведев и Жорес Медведев
Владимир Путин прощается, но остается

В России смена политических лидеров почти всегда сопровождалась политическими и экономическими реформами. В условиях западного демократического капитализма, называемого «рыночной экономикой», политическая власть в значительной степени отделена от экономической активности. Всевозможные экономические кризисы, рецессии, девальвации, инфляции происходят по многим причинам, не связанным со сменой президентов или премьеров.

При авторитарной форме правления, при которой лидер страны имеет более сильные и прямые возможности для управления экономикой и финансовыми институтами, политическое или экономическое напряжение, возникающее по разным причинам, может взрываться серией реформ и реорганизаций, которые могут сопровождаться и сменой руководства страной.

Конституционный конец правления Путина как Президента России и его ожидаемый переход на пост Председателя Правительства также являются политической реформой, хотя и не слишком очевидной. Она означает конец всесильного института президентства, созданного специально для Ельцина, и усиление роли и власти правительства.

Президентская монополия на власть и право президента страны на нормативные указы, имевшие законодательную силу, были введены в 1993 году после разгона Верховного Совета РФ и отмены Конституции РСФСР не для ускоренного развития экономики, а для быстрой приватизации мощной советской индустриальной инфраструктуры, которая включала не только промышленные предприятия, но и природные богатства страны и ее недра.

Это направление «президентской» активности сумел остановить, а затем и изменить Владимир Путин, хотя и ставший временно президентом страны, но без выборов, в результате досрочной отставки Ельцина 31 декабря 1999 года. Стремительный рост популярности Путина обеспечивался в это время не экономическими программами, а победами российской армии во второй Чеченской войне.

Путин был всенародно избран президентом в марте 2000 года – слишком поздно, чтобы предотвратить произошедший развал многих промышленных и социальных систем социалистического государства, уже исчезнувших в результате «шоковой терапии».

В России в 2000 году существовал капитализм, но не демократический, требующий исторического периода и длительного накопления капиталов, а особый «олигархический капитализм», при котором колоссальные капиталы создавались не творческим трудом и «прибавочной стоимостью» нескольких поколений рабочих, а присвоением уже существующих предприятий и целых отраслей промышленности, которые были созданы в течение десятилетий в очень трудных условиях.

В частную собственность были переданы отрасли, осуществляющие добычу природных ресурсов – нефти, никеля, платины, алюминия, черных и цветных металлов, минеральных удобрений и др. – уже дающие быстрые прибыли и не требовавшие серьезных инвестиций. Другие отрасли промышленности, которые были важны для благополучия страны и занятости населения, но требовали реконструкции и инвестиций: судостроение, вагоностроение, самолетостроение, дорожное строительство, текстильные предприятия, машиностроение и др., а также многие отрасли сельского хозяйства, особенно животноводство, – часто приобретали новых собственников, которые вместо развития производства использовали лишь здания и проводили распродажу оборудования. Морские суда с новыми владельцами нередко просто уплывали в другие страны, меняя порты регистрации.

Государство не имело возможности для эффективной эксплуатации оставшихся в его собственности предприятий, так как новые «олигархи» предпочитали не платить налогов, регистрируя свои компании за границей в оффшорных зонах. Бюджет страны лишился значительной части прибылей, и обнищавшее население не могло компенсировать налогами эти потери. Значительная часть бюджета расходовалась на выплаты по рекордным в мире внешним долгам, частично унаследованным от СССР.

Однако в 2000 году, когда президентом России стал Путин, процесс разрушения промышленной экономики и приватизации ресурсов не был полностью завершен. Под контролем государства еще находились нефтепроводы и газопроводы и корпорация «Газпром». Не были приватизированы атомные электростанции, единая система электроснабжения, теплоснабжения, водопроводы и другие системы, которые в условиях социалистической экономики не были ориентированы на прибыль.

В США, в Великобритании и в других западных странах эти системы жизнеобеспечения также являются частной собственностью. Однако в России обедневшее население просто не смогло бы оплачивать эти услуги, которые в прошлом предоставлялись бесплатно. В России к 2000 году сохранились стратегические военные силы, космический сектор, военная авиация и военно-морской флот.

Сохранилась и значительная часть внешней разведки, имевшей в СССР глобальный характер. Именно это позволило Путину начать свои реорганизации с усиления «силового блока», что было также важно для обеспечения стабильности в стране.

В течение 2000–2003 годов не происходило каких-либо серьезных реформ в экономике и в составе правительства. Бюджет страны оставался очень скромным. Дополнительные поступления шли лишь за счет изменений налоговых и таможенных правил и не слишком успешных попыток уменьшения оттока капиталов из страны. Либеральные экономисты в правительстве были против государственных инвестиций в экономику. Создание государственных предприятий противоречило догмам «рыночной экономики». Однако частные и зарубежные капиталы не шли в те отрасли, которые не могли обеспечить быстрые прибыли. Многочисленные потребности населения обеспечивались импортом.

Важным фактором популярности Путина было то, что «олигархи» были все же решительно отстранены от влияния на внутреннюю и внешнюю политику. Их попытки вернуть утраченные позиции политического влияния были решительно пресечены. Эпизодами этой борьбы были эмиграция Березовского и национализация ЮКОСа, обвиненных в уклонении от налогов. Этот поворот привел к отставке премьер-министра Касьянова и председателя администрации президента Волошина. Отставка Волошина позволила Путину назначить на пост руководителя своей администрации Дмитрия Медведева, 38-летнего юриста.

При переизбрании Путина на пост президента на второй срок в 2004 году его основной заслугой, оцененной населением, был не экономический подъем, который был еще очень скромным, а восстановление стабильности, борьба с коррупцией, криминалом и терроризмом. Россия также стала более решительно отстаивать собственные интересы в международных делах. Именно из-за оппозиции России Совет Безопасности ООН не смог санкционировать и легализовать вторжение американской и британской армий в Ирак.

После избрания Путина на второй срок приоритетом в его политике стало экономическое развитие России, причем прежде всего государственного сектора и бюджетных отраслей. Были резко увеличены налоги и пошлины на экспорт нефти и минеральных ресурсов. Нет секрета в том, что доходы бюджета росли прежде всего в результате постоянного повышения мировых цен на нефть и газ и другие минеральные ресурсы. Но это не было простым подарком природы.

Реализация природных богатств, которые в России находятся в Сибири, требовала колоссальной работы по созданию тысячекилометровых трубопроводов, новых городов в арктическом климате и промышленности по переработке первичного сырья. Значительную часть этой инфраструктуры Россия унаследовала от СССР.

В 2001 году экспорт нефти, нефтепродуктов и газа составлял 53, 9% в общей структуре внешней торговли России, что приносило в бюджет страны около 50 миллиардов долларов. В 2005 году объем экспорта энергоносителей в баррелях и кубометрах не увеличился, тогда как его стоимость возросла до 150 миллиардов долларов. В 2008 году доходы России от экспорта этих же ресурсов планируются на уровне 290 миллиардов долларов.

Общий доход бюджета, составлявший в 2001 году около 2, 5 триллионов рублей, превысил в 2007 году 6 триллионов рублей. Естественно возникла дискуссия о наиболее целесообразном использовании этих доходов для развития страны.

Либеральные экономисты, министр экономики Герман Греф и министр финансов Алексей Кудрин начали создавать огромный резервный «стабилизационный» валютный фонд, размещая его в иностранных банках. Они аргументировали это тем, что доходы от нефти – явление временное. Разведанные запасы нефти в России могли быть исчерпаны в течение 20 лет даже при современных уровнях добычи.

Преимущественное использование сверхдоходов на социальные программы и рост доходов населения, которое предлагали другие члены правительства, могли бы стимулировать импорт и инфляцию.

Третий путь, к которому склонялись и Путин, и Медведев, состоял в использовании всех этих дополнительных триллионов рублей и миллиардов долларов на ускоренное развитие индустриально-промышленных и транспортных инфраструктур страны и на создание таких высокотехнологических отраслей производства, которые в настоящее время отсутствуют в России. Часть средств предполагалось использовать на модернизацию армии и военной промышленности.

Было также важно обеспечить рост сельскохозяйственного производства, особенно мясомолочного, сильно пострадавшего от «шоковой терапии». Сельскохозяйственная экономика быстрее других способна к расширенному воспроизводству капитала. У России есть обширные плохо освоенные земли, и цены на продукты питания в последние годы росли быстрее, чем цены на нефть и газ. Было поэтому целесообразно снижать зависимость России от импорта продовольствия, которое она могла производить сама.

Но этот план предполагал преимущественное развитие государственного сектора экономики и, соответственно, расширение полномочий правительства. Реализация этой программы, начатая уже в 2007 году, вела к созданию особых «государственных программ и корпораций» по определенным отраслям – судостроению, авиационной промышленности, нанотехнологиям, атомной промышленности и другим, – которые имели более расширенные полномочия и независимость, чем министерства в прежнем советском варианте. Указы о создании подобных корпораций и программ издавал Путин как Президент России. Однако структурная и кадровая организация этих новых корпораций, а их к настоящему времени уже почти 20, возможна лишь через аппарат правительства, который распоряжается финансовыми фондами. Значительные дополнительные средства направляются на развитие науки, высшего образования, здравоохранение и благосостояние молодых семей, от которых зависит выправление негативной демографической ситуации в России. Этот план, изложенный Путиным, превращает правительство в более важный государственный институт по сравнению с администрацией Президента. Даже во внешней политике новые торговые контракты становятся важнее всевозможных саммитов.

В истории России были периоды, в течение которых роль и власть председателя правительства была сильнее и важнее роли и власти всесильных глав государств. Такая ситуация возникла в 1906–1911 годах, когда председателем правительства был Петр Столыпин, и в 1965–1979 годах, когда правительство СССР возглавлял Алексей Косыгин. Развитие страны осуществлялось наиболее быстро именно в периоды правления этих лидеров. Не являясь главами государств, они, тем не менее, осуществляли важные экономические реформы и успешно участвовали в разрешении международных конфликтов.

Столыпину мы и сейчас обязаны реформами, обеспечившими заселение пустынных территорий Сибири, а Косыгину – проявлением инициативы в разведке и эксплуатации сибирских месторождений нефти и газа и в строительстве тысячекилометровых газопроводов. Косыгин начал в СССР некоторые рыночные реформы и был инициатором строительства автомобильного завода в Тольятти. И Столыпин, и Косыгин добивались своих целей, работая в условиях конфликтов с главами государств того времени. Столыпин конфликтовал и с Государственной думой. У Путина на посту премьер-министра не будет таких проблем.

Газета «Лондон-INFO», № 7, 22–28 февраля 2008