Текст книги "Девушка с медицинским"

Глава 15
Новая точка срыва

Прошло много времени. Закончилось лето, прошла осень, уходила зима.

Пару дней назад мы с Ингой ходили гулять, потому что не виделись с моего дня рождения, то есть полгода. В назначенное время мы с подругой встретились и пошли в кафе, которое предложила она. Я надела тёмно-синее платье, а сверху накинула шубу.

Мы много говорили с ней о работе, о личной жизни и наболевших проблемах.

– Ты очень меня удивила, когда сказала, что не будешь встречаться с обычным парнем, – сказала Инга, размешивая соломинкой молочный коктейль.

– Я считаю, что это вполне понятно, – заметила я. – По-твоему, раз я получаю образование, то не должна хотеть чего-то большего? Мне не нужен парнишка, который ничего в жизни не добился. Мне нужен мужчина, который имеет образование, квартиру и стабильную работу.

– У тебя запросы, конечно… – усмехнулась Инга и откинула прядь распущенных волос (на этот раз рыжих) за плечо. – То есть если парень работает, скажем, сантехником, ты не будешь с ним встречаться?

«Опять за старое! – подумала я. – Каждый раз мы мусолим одно и то же. Со скуки умереть можно…»

– Нет, Инга, не буду, – спокойно ответила я.

– Вот у моей сестры муж со средним образованием…

– А мне такой не нужен. Мне не хочется связывать свою жизнь с человеком, который не хочет видеть дальше своего носа. Мне не хочется, чтобы он каждую пятницу только пил пиво и смотрел по телевизору футбол. Я хочу путешествовать. Хочу видеть мир. Хочу разделить всё, что чувствую, с ним! – размешав сахар в чашке из белого фарфора, я подняла на подругу глаза и продолжила: – Сколько себя помню, я всегда шла к тому, чтобы добиваться поставленной цели, и сейчас лишь вопрос времени, когда я уйду из аптеки и стану писательницей. Мне нужны деньги.

– При чём тут деньги?

– Я не всегда смогу писать книги. Наверное, для меня это просто следующий шаг, чтобы действительно заниматься любимым делом. И в это время мне просто необходима будет поддержка мужа.

– Короче говоря, ты просто хочешь найти в мужчине спонсора, – подводя итог, осуждающе сказала Инга.

– Нет, не совсем так, – возразила я. – Кроме всего прочего, я хочу любви. Ведь я тоже работаю. Я поступила в университет и планирую работать, просто не в аптеке, а в другой сфере.

Наверное, её что-то задело в моих словах. Ведь именно после этой встречи мы перестали общаться. Человек, которого ещё недавно я звала лучшей подругой, стал чужим для меня.

Дело не в деньгах. Я построила стену, сломать которую предстоит только одному человеку. Этот человек окажется терпеливым, умным, с чувством юмора… и будет любить меня.

Я просто воздвигла стену между мною и парнями, которые думали, что я такая же, как и все: стоит им один раз улыбнуться или пофлиртовать со мной, добавиться в друзья в соцсетях, пригласить меня на прогулку – и дело в шляпе. Но я отсеивала кавалеров и наблюдала за теми, кому хватало решительности после моего «нет» пойти дальше и стать для начала моим другом. Чаще всего никто дальше и не пытался пойти…

Инга же давала шанс каждому, кто обращал на неё внимание. У неё постоянно в том же ВКонтакте велось несколько переписок, и она нередко жаловалась мне, что в итоге никто из этих парней ничего конкретного ей не предлагал. В свою очередь, я пыталась её уговорить получить высшее образование, но… как об стенку горох.

Иногда мы могли месяцами не общаться, а потом подруга признавалась в короткой связи с одним из таких парней, которые, получив желаемое, исчезали из её жизни так же внезапно, как и появлялись.

Мне жаль, что люди не в силах принять моей жизненной философии. По моим наблюдениям, многие девушки выходили замуж, исходя из финансовых проблем, которые им нужно было решить. Если из моей группы в колледже только шесть человек продолжили обучение в университете, то о чём это говорит?

Я, как могла, оттягивала момент, когда нужно будет с кем-то встречаться, и погружалась в работу: либо в аптеке, либо над книгой. Это было своего рода терапией: месяц за месяцем залечиваешь свои раны. Мало кто понимает, через какие душевные муки мне пришлось пройти, чтобы вернуться назад.

Я крепила принципами фундамент моей жизни, чтобы в случае любых трудностей выстоять без чьей-либо поддержки. На этом этапе жизни я была не девушкой, а бойцом, которому нужно было бороться. И победить.

Люди, которые некогда клялись в вечной дружбе, один за другим оставляли меня одну, потому что я не позволяла себе ни на минуту расслабиться, не говоря уже о том, чтобы напиться или проснуться в постели незнакомого мужчины.

Я постоянно была в поиске информации. Мне нужно было знать, как рассказать о героях, как расписывать события, как не только читателей, но и саму себя посадить на крючок той истории, которую я хочу рассказать.

Перемены ожидали меня и на работе. Заведующая аптекой вернулась из отпуска, и я заметила, что она начала странно себя вести: то не поздоровается утром, то просит отпустить её по делам и прикрыть. А ещё Марина Витальевна слишком часто стала игнорировать мои вопросы о заказе какого-либо препарата. Ей уже давно стало всё равно, во сколько я обедаю и обедаю ли вообще. Вместо этого она чаще стала упрекать меня в том, что я не выполняю план, и следует работать лучше.

Мне кажется, или она действительно что-то затевает против меня?

За это время моё отношение к коллективу, где я работала, изменилось на сто восемьдесят градусов. Начать, наверное, стоит с санитарки, которая приходилась заведующей матерью и появлялась, когда хотела, а иногда вообще не выполняла своих обязанностей. Часто Марина Витальевна просила меня выполнить её работу, за что мне, разумеется, не доплачивали. По доброте душевной я не могла отказать.

Мой график давно перестал быть стабильным и менялся в зависимости от настроения сменщицы. Я молчала и об этом.

Заведующая постоянно отчитывала меня за невыполнение показателей плана, и каждый день я приходила на работу, предчувствуя это, что не прибавляло симпатий к коллективу. Домой я возвращалась зачастую измотанной и валилась от усталости на диван, даже не раскладывая его.

Марина Витальевна систематически опаздывала на работу, а уходила раньше – впрочем, этому я была даже рада. Уж лучше не слышать новых историй о её любовных победах или о том, как грамотно предложить тот или другой препарат. К этому времени она меня уже абсолютно разочаровала.

После того, как вышел приказ от Минздрава, запрещающий отпускать рецептурные препараты без рецепта, я могла немного расслабиться. Даже несмотря на то, что вскоре это сыграло со мной злую шутку… Такой же пример был приблизительно три года назад, когда лекарства типа «Асептолина» запретили отпускать в аптеках без рецепта. Это избавило нас, фармацевтов, от посещения людей, использующих препарат не в качестве антисептика, а для других целей.

Женщина вот уже минут пять не отходила от моего окошечка, не внимая никаким моим доводам по поводу отпуска антибиотика. Теряя терпение, я не нашла ничего лучше, чем спросить:

– А вы будете платить за меня штраф?..

– С какой стати?! – вытаращилась она на меня.

– Так почему должна платить я? Если вам нужен антибиотик, сходите на приём к врачу, и он решит, выписывать вам его или нет. Я же не врач, чтобы брать на себя такую ответственность!

Когда дверь за посетительницей закрылась, Марина Витальевна сказала:

– София, подойди, пожалуйста, ко мне! – и я почувствовала, чем для меня обернётся моя принципиальность.

– Хорошо, – сказала я, и подошла к ней, обогнув холодильник.

Она сидела, вальяжно вытянув ноги и положив их на сейф, прикрученный к полу под столом.

– Почему ты отказала в антибиотике? – недовольно спросила Марина Витальевна.

– Потому что он отпускается по рецепту! – я решила быть твёрдой.

– Раз покупатель настаивает, лучший выход – продать!

– Вы же знаете, что сейчас идут проверки, и нас могут оштрафовать…

– Вали всё на меня! – начальница медленно выговаривала слово за словом в той манере, которую она часто использовала при разговоре со мной.

– Знаете, я не хочу нести ответственность за это и буду отпускать рецептурные препараты только по рецепту! – чётко и уверенно выговорила я.

– Вот как? – посмотрела на меня заведующая, что-то обдумывая.

– Да, именно так! – без колебаний ответила я.

– Тогда пиши заявление на увольнение! – взорвалась Марина Витальевна.

– Давайте напишу! – ответила я, ни на секунду не задумавшись.

Заведующая тут же распечатала мне бланк заявления. Я взяла его и, кипя от злости, заполнила дрожащей рукой. Через минуту вернула, указав сегодняшнюю дату. Меня ничто не держало здесь: ни коллектив, ни зарплата, ни расположение аптеки.

К Марине Витальевне подбежала санитарка и сказала:

– Дочка, ты сейчас неправа!

– Она меня не слышит, – ответила ей заведующая, будто бы меня здесь нет.

Это прозвучало возмутительно, и я не смогла промолчать:

– Я всё слышу, но не хочу нести ответственность, которую вы на меня вешаете.

Мне было горько от того, что начальница так со мной поступила. Все мои шаги навстречу были лишь шагами вдогонку – я всегда шла позади и не была нужна этим людям с самого начала…

С этого времени начались мои новые две недели отработки. В первую неделю я пыталась найти аптеку, в которую бы просто перешла, оставаясь под крылом этой компании. Но нигде не требовалось работников. Я уже твёрдо решила, что уволюсь. Мне незачем оставаться и продолжать здесь просто тупеть. Незачем подчиняться человеку, который сам себе поручил властвовать.

За прошедший год я поняла только одно: мне не место в аптеке, но другой специальности у меня нет. Я только читала книги и училась писательскому мастерству, а этого недостаточно, чтобы устроиться куда-нибудь. Другими словами, желание изменить жизнь остаётся только желанием, не более чем мечтой, если не двигаться в том направлении, которое нравится. Я работала над этим.

Всё упиралось во время и деньги. Чтобы я больше могла писать, мне необходимо было больше читать, а для этого не хватало времени. И дело не в том, чтобы брать из книжек слова и переписывать их. Дело в том, что это помогало мне обогащать мой словарный запас, видеть построение сюжета и прочие вещи, которые мне необходимо было осваивать для собственного романа.

Творчество – это огромный труд. Но, в отличие от работы в аптеке, я чувствовала себя счастливой, когда могла передать с помощью слов чувства героев, мысли, описать жизнь, трудности, которые они переживали. А я недостаточно знала обо всём. Часы и дни проходили впустую, когда я не дотрагивалась до тетради или до клавиш компьютера.

Сколько бы раз я ни сдавалась из-за работы в аптеке, подниматься меня заставляла ручка и тетрадь, которой я изливала всё, что меня мучило. С помощью постоянного оттачивания писательского таланта я смогла снова открыться. Пережила свои комплексы и смогла жить, наслаждаясь каждым моментом.

Цель моей жизни была не такой, как у моих ровесниц, – удачно выйти замуж и родить детей, а уйти навсегда из аптеки и развиваться как литератор. Момент, когда двери аптеки за моей спиной навсегда закроются, и я уже никогда не вернусь туда, представлялся мне подлинным счастьем!..

Моя свобода и сейчас была от меня в пяти сантиметрах. Я написала заявление об увольнении, потому что больше не могла идти на поводу у Марины Витальевны и Раи. Пусть свои проблемы решают теперь между собой на работе или после неё. Не хочу больше выходить в свой выходной и быть в подчинении у женщины с низкой социальной ответственностью. Какое красивое определение для тех, кого должны гнать вон из общества, не правда ли?

Первая неделя заканчивалась моими рабочими сменами в субботу и воскресенье. Посетителей было не особенно много, и за два часа до закрытия я решила посчитать деньги в сейфе. Записав все цифры на листочек, сложила их и пришла к выводу, что пятисот рублей не хватает. «Наверное, заведующая допустила где-то ошибку», – подумала я и выкинула листок в мусорку.

Забегая вперёд, скажу: одной проблемой перед уходом я создала себе больше. Если бы я тогда сохранила этот листок бумаги или сделала его фотоснимок, мне бы не пришлось платить недостачу. Я всё ещё остаюсь такой же наивной и верю, что люди не могут бросить меня, подставить или заставить почувствовать себя ничтожеством.

А было так. После двух выходных я вернулась на работу. Заведующая аптекой сообщила мне, что в сейфе не хватает денег.

– Сколько не хватает? – оторопела я.

– Тысячи шестисот пятидесяти, – ответила она спокойно, словно это в порядке вещей.

Мне хотелось сказать, что это невозможно. Всего два дня прошло с тех пор, как я посчитала деньги в сейфе. Но я была в шоке и не в силах ничего произнести. Мысль, промелькнувшая в моей голове, стала действительностью.

– Раз мы работаем в одном коллективе, то будем платить все, – сказала я, не придумав ничего лучше.

Уходить со скандалом у меня не было желания: кроме меня, это никому не принесёт вреда, а за свою репутацию я всегда переживала. Не хотелось, чтобы ко всему прочему ещё пустили слух, что я воровка или растратчица. Наверное, мне бы вообще не захотелось жить с такой славой, потому что я всегда поступала по совести.

– Хорошо… – тихо ответила заведующая.

Стать писательницей хотя бы для того, чтобы получить возможность рассказать, как люди, сговариваясь, подставляли меня… и не раз. Мне всего-то и нужно было чувствовать себя частью коллектива. Частью семьи. Как и всем.

Но, видимо, для меня это недоступная роскошь. Люди не принимали меня, потому что у нас не находилось общих интересов: большинство моих сверстниц привлекали загулы в барах до утра, любимые напитки мира или обсуждение ухажёров. Мне же нравились книги, музыка и творчество, поэтому я становилась белой вороной практически везде, где появлялась.

За прошедший год я многое для себя поняла.

Во-первых, работать в коллективе, где друг друга уважают и не наглеют, – это большое счастье.

Во-вторых, не нужно быть доверчивой и необходимо всегда иметь при себе доказательства, доказывающие твою невиновность.

В-третьих, даже уступчивость не может длиться вечно. Нельзя до бесконечности ожидать ответной реакции от людей, которым это несвойственно.

Как итог – я повзрослела за этот год и поняла, что работа в таких коллективах не для меня. Мне ещё сильнее захотелось занять своё место за столом. Даже если с первой попытки не удастся, я должна сделать всё возможное, чтобы изменить свою жизнь. Не хочу дожить до пятидесяти лет и, оглянувшись, понять, что жизнь прошла в ожидании подходящих людей в коллективе или подходящего места.

По-моему, жизнь дана нам не для того, чтобы прожигать её в тусовках по пятницам, посвящая себя не тем людям и создавая семьи не со своим человеком. Жизнь дана, чтобы бороться за то, что любишь. А люблю я свою семью и близких людей, люблю писать книги, люблю музыку. И было бы здорово посвятить этому жизнь!

Глава 16
Глоток свежего воздуха

Отработав эти две смены и закрыв аптеку, я поплелась домой под падающим снегом и в наушниках, прикусив от расстройства губу. Когда я прошла целый квартал, музыка в плеере остановилась. Достав телефон, я прочитала Юлино сообщение:

«Ты завтра не работаешь? Давай встретимся на остановке».

«Нет, не работаю. Во сколько?»

«Давай без пятнадцати два».

На следующий день мы встретились с подругой на остановке возле набережной.

– Привет! – щурясь от яркого солнца, сказала я.

– Привет, – улыбнулась Юля. – Догадалась, куда мы идём?

– Ну… – кивнула я.

Как выяснилось позже, Юле позвонили из старой аптечной сети, откуда мы с ней уволились, и она согласилась на встречу. Зная о моём уходе, она решила, что неплохая идея – сходить на это собеседование вместе.

– Так ты решила уволиться? – спросила я.

– Ага.

– Собираешься вернуться?

– Посмотрим на условия, которые нам предложат, – по-деловому ответила Юля.

И вот я снова в офисе директора, куда приходила чуть больше года назад. Ничего не изменилось. Мы прождали в приёмной минут двадцать, а после нас с Юлей пригласили в кабинет с той самой золотой рыбкой, от которой я, как и тогда, не могла оторвать глаз.

– Здравствуйте! Очень рада вас видеть, – сказала с улыбкой директор.

Жестом она предложила нам сесть и вскоре сама расположилась в кресле напротив. Она говорила о том, что сейчас фармацевтическая отрасль, как и многие другие, переживает кризис. О том, что федеральные сети уже теряют свою силу спустя три года, и на их место приходят другие сети. Вообще директор очень многое рассказывала в тот день, прежде чем мы приступили к обсуждению вопросов, взаимно интересующих нас.

– У нас открывается новая аптека. Зарплата будет в первые три месяца фиксированная, а потом посмотрим, как вы будете справляться с планом.

Мы с Юлей переглянулись.

– Ну, так что, София, как насчёт новой аптеки?

Я промолчала.

– Коллектив собирается у нас как раз молодёжный, – вкрадчиво произнесла директриса.

– Хорошо… – ответила я после некоторых раздумий.

Тем более искать более подходящий вариант у меня не нашлось бы времени: через пару месяцев мне нужно было уезжать на сессию.

– А ты, Юля? Что тебе ещё предложить, чтобы ты приняла решение?

– Я бы не хотела работать фармацевтом. Мне было бы интересно попробовать себя в заведовании аптекой.

– Если тебе хочется, то давай попробуем, – на удивление, сразу согласилась директор.

Я была поражена смелостью Юли. В этот момент я не ожидала услышать такое заявление подруги. Не ревность и зависть в этот момент во мне поднялись, а изумление от неожиданного поворота событий.

Мне вспомнилось, как четыре года назад мы с Юлей шли домой после занятий в колледже. Тогда мы шутили о том, что откроем своё дело. Мы даже для потехи рассчитали стоимость открытия собственной аптеки. Однако в тот момент я не думала всерьёз, что мы будем работать вместе.

Сейчас я смотрела на подругу и директора, желая отмотать несколько минут назад, чтобы сказать о своём желании стать заведующей. На пару мгновений мне определённо этого захотелось… пока здравый смысл не вернул меня к реальности: я всё ещё студентка, и мне целых два года нужно ездить на сессии в другой город.

Когда мы вышли из офиса, мне показалось несправедливым, что Юля не поделилась своими планами со мной. Не по-товарищески это… Но я не подала виду, и весь путь мы с нею шутили на тему работы.

– Вот видишь, как хорошо получилось? – смеялась Юля. – И тебя устроила, хотя встречу назначили мне.

– А что ты решила? Пойдёшь в заведующие?

– Подумаю ещё! – важно ответила подруга.

Чем больше читаешь книг и чаще общаешься с разными людьми, тем яснее видишь, когда уже человек принял решение. Тот самый случай, когда человек не обманывает, а лишь недоговаривает. По крайней мере, я верила этому.

Вернувшись домой, я пересказала маме разговор в офисе.

– Значит, Юля хочет стать заведующей? – удивилась она. – А у неё что, разве есть высшее образование?

– Нет. Но она, как и я, иногда заменяла заведующую.

– Тебе нет смысла становиться заведующей, пока ты не закончишь учёбу, – наставительно сказала мама.

– Даже и потом мне нет смысла становиться заведующей! Это твоя мечта, а не моя, мама! После окончания университета я не хочу оставаться в аптеке и дня… нет, и минуты.

– Мы никогда не знаем, что нас ждёт завтра, а ты хочешь вот так, как в сказке, щелчком пальцев отказаться от стабильной работы просто ради мечты.

– Почему ты так со мной?! – чуть не заплакала я. – Вместо того, чтобы поддержать меня, ты только топишь меня в этой аптеке! Думаешь, мне нравится по двенадцать часов своей жизни тратить, обслуживая других людей? Я именно так убиваю время, пялясь на четыре стены! Это несправедливо! Я не хочу прожить так всю свою жизнь!

– Пиши тогда! Уходи из аптеки и пиши!.. – с раздражением кинула мама.

Так мы поссорились снова. Я рассердилась, и ничего другого, кроме как уйти в свою квартиру, не пришло в голову. Когда я заперла за собой дверь, то расплакалась. В такие моменты мне казалось, что я так и не изменю свою жизнь и навсегда останусь работать в аптеке. Я оплакивала свой отпуск и мечту увидеть другие страны. Я оплакивала неудачи, которые сама допустила. Я оплакивала людей, которые больше не были мне друзьями.

Слёзы освобождали меня от боли, которую я сама себе причиняла. Я думала, что никогда ничего не добьюсь. Однако я уже зашла далеко, и теперь мне хотелось большего. Мне хотелось быть уверенной, что я не упускаю свою жизнь, следуя по другим маршрутам. Следуя за своей мечтой.

Так я боролась со страхами. Каждый день, стараясь уделять время творчеству, я всё меньше времени тратила на университетскую подготовку. Мне так хотелось сдаться и перестать кататься три раза в год на сессии, потому что я тратила на это время, которое могло бы пойти на писательство. Но я, скрипя зубами, старалась продолжать. Главное, как часто я слышала, – получить диплом, а его содержание никого не интересует…

По своей природе я не тот человек, который легко сдаётся. Я могу биться в истерике, проплакать несколько часов кряду, представлять, как я сдалась, а на следующий день сделать всё наперекор себе вчерашней. Не знаю, откуда берутся силы, чтобы продолжать двигаться вперёд, но, пока они есть, я чувствую себя непобедимой.

Ни слова заведующей, ни отношение Эллины, ни разговор с директрисой в конечном счёте не могли сломить меня. У меня всегда есть музыка, книги и мечта, которая зажигает моё сердце. Я стала сильнее, умнее, выносливее после того, что пережила за эти четыре года. Мне хочется ещё о многом рассказать. Мне кажется, время пришло.