Текст книги "Загадки теории эволюции. В чем ошибался Дарвин"

Глава 2
О зарождении жизни

 
Как обрастают сперва пушком, волосами, щетиной
Четвероногих тела и птиц оперённые члены,
Так молодая земля травой и кустами сначала
Вся поросла, а потом породила и смертных животных
Множество, разным путём и в условиях разных
возникших.
Ибо не могут никак животные с неба свалиться…
Вот почему остаётся признать, что заслуженно носит
Матери имя земля, ибо всё из земли породилось.
 

Тит Лукреций Кар

Живая природа

Выдающийся немецкий ученый Герман Гельмгольц (1821–1894) писал: «Если все наши попытки создать организмы из безжизненного вещества терпят неудачу, то мы… поступим совершенно правильно, задав себе вопрос: возникла ли вообще когда-нибудь жизнь, не так ли стара она, как материя, и не переносятся ли её зародыши с одного небесного тела на другое, развиваясь повсюду там, где они нашли для себя благоприятную почву?»

Философ Фридрих Энгельс (1820–1895) возразил: «То, что Гельмгольц говорит о бесплодности всех попыток искусственно создать жизнь, звучит прямо-таки по-детски. Жизнь – это способ существования белковых тел, существенным моментом которого является постоянный обмен веществ с окружающей их внешней природой, причём с прекращением этого обмена веществ прекращается и жизнь, что приводит к разложению белка. Если когда-нибудь удастся составить химическим путём белковые тела, то они, несомненно, обнаружат явления жизни и будут совершать обмен веществ, как бы слабы и недолговечны они ни были».

Белковые тела давно синтезированы, а составить из них организм не удаётся. Из этого порой делается вывод: для создания живых существ необходим Мировой Разум или особые космические условия.

Энгельс прав: для жизнедеятельности требуется обмен веществ с окружающей средой. Такую активность некогда называли «жизненной силой», предполагая под этим способность живого существа воспринимать, перерабатывать и использовать для своих целей вещество, информацию и энергию из окружающей среды.

Правильно ли сводить феномен жизни лишь к «способу существования белковых тел»? В сочинениях фантастов присутствуют мыслящие космические объекты. Не исключены живые организмы на основе соединений кремния. Но идея о том, что нашу Землю следует считать живым космическим телом, почему-то не вдохновляет исследователей.

Чем отличаются живые тела от неживых?

Обратимся за ответом к Ламарку. (Великие натуралисты прошлого, имея значительно меньше специальных знаний в отдельных областях науки, в сравнении с современными учёными, умели воспринимать природу как единое целое и более талантливо обобщали знания о ней.)

Ламарк отметил девять различий живого и неживого, косного:

• Живое тело как единое целое обладает индивидуальностью, не сводимой к индивидуальности слагающих его молекул.

• Оно неоднородно; состоит из неодинаковых частей, в каждую из которых входят различные молекулы.

• В живом теле взаимодействуют твёрдые вещества, жидкости и газы.

• Все части живого тела подчинены целому организму и действуют в этом отношении целенаправленно.

• Организм «оживляется особой силой»; она определяет целенаправленное движение молекул, обеспечивая постоянное восстановление и обновление клеток.

• Растёт живое тело в результате ассимиляции веществ из окружающей среды и проникновения их внутрь индивидуума (неорганическое тело наращивает свой объём снаружи).

• Живое тело не может сохранить свою жизнь без питания, поглощения вещества и энергии из внешней среды. (По словам Н.Н. Страхова, «организмы суть существа, которые по самой своей природе необходимо находятся во взаимодействии с миром, их окружающим».)

• Смерть есть неизбежное следствие существования жизни.

• Все живые тела рождаются либо из зародыша, либо из почки; живое – от живого.

«Итак, – писал Ламарк, – между неживыми, или неорганическими, телами и телами живыми существует огромная разница, глубокий разрыв; иными словами, эти два рода тел настолько далеки один от другого, что ни одно неорганическое тело не может быть сближено даже с самым простым живым телом».

Если неорганическими телами считать отдельные минеральные массы, кристаллы, массивы горных пород, этот вывод Ламарка трудно оспорить. Хотелось бы только сделать два дополнения к его пунктам:

• Живой организм активно использует информацию и энергию, поступающие из окружающей среды.

• Живые организмы способны преображаться со временем, увеличивать свое разнообразие, развиваться (или деградировать). Н.Н. Страхов: «Развитие организма представляет постепенное совершенствование». Способность к развитию, усложнению организации, ибо она привела к тому, что мы имеем возможность мыслить, в частности, писать и читать книги об эволюции.

Обратим внимание: всем признакам живого организма отвечает всепланетная область жизни – Биосфера.

Н.Н. Страхов предполагал, что проблемы физиологии, обмена веществ более или менее ясны и будут успешно разрабатываться. «Совершенно иное – явления развития. Здесь всё непонятно, таинственно, и наука не видит даже пути, по которому она могла бы дойти до решения представляющихся вопросов».

На это можно возразить: разве современный дарвинизм (синтетическая теория эволюции) не раскрыл тайну развития? Есть отдельные недоработки, но можно ли говорить о тупике науки? За истекшее столетие успехи биохимии, биофизики, генетики, молекулярной биологии потрясающи! Мог ли догадываться об этом Страхов или кто-либо другой?

Увы, за полтора столетия со времён Дарвина эволюционная теория по сути своей не изменилась. Её автор, скромно оценивавший свои умственные способности, проявил себя как истинный научный гений. Один из критиков дарвинизма Н.Я. Данилевский высказал верное мнение: «Кто прочел и изучил сочинения Дарвина, тот может усомниться в чем угодно, только не в глубокой его искренности и не в возвышенном благородстве его души».

Чарлз Дарвин – выдающийся мыслитель. Он высказывал критические замечания по поводу отдельных аспектов своей теории. Его последователи, к сожалению, увлеклись механистическим объяснением явлений жизни.

Укрепились позиции дарвинистов в ХХ веке, когда на первый план вышли физико-математические знания. Их приоритет был связан с прогрессом научной техники, химических технологий. Удалось заглянуть в недра материи, добравшись до атомного ядра. Сыграла свою роль военная техника, на которую не жалели средств крупные державы.

Происходило обособление наук в связи с узкой специализацией учёных. Для обобщений, охватывающих сведения из ряда областей знаний, возможности стали слишком ограниченными.

«Биологи забывают, – писал В.И. Вернадский, – что изучаемый ими организм является неразрывной частью земной коры, представляет собой механизм, её изменяющий, и может быть отделён от неё только в нашей абстракции. Можно получить о нём полное представление только тогда, когда мы при его характеристике к морфологическим или физиологическим свойствам организма присоединим и его геологическое, в частности геохимическое свойство – изменение его совокупностью химических явлений в биосфере…

В науке нет до сих пор ясного сознания, что явления жизни и явления мёртвой природы, взятые с геологической, т. е. планетной, точки зрения, являются проявлением единого процесса».

Забывчивость биологов объясняется изменившимся стилем мышления учёных. Вернадский писал, что в представлениях об окружающем мире существует два главных и вряд ли совместимых синтеза Космоса.

Стало преобладать «отвлечённое представление физика или механика». Оно сводится к представлениям об энергии, квантах, атомах, электронах, силовых линиях и некоторых других объектах, которые не доступны нашим органам чувств и не охватываются нашим сознанием в образной форме.

Замкнутые геохимические круговороты (обмен веществ) Биосферы

«Эта абстракция является удобной формой научной работы, входит в научное мировоззрение, но не охватывает его всего… она явно неполна, как неполны по сравнению с природными объектами все отвлеченные и идеальные создания человеческого разума, всегда упрощающие реальные объекты… Эта схема строения Мира слишком рационалистична, проникнута человеческим разумом, подобно религиозным концепциям теологов».

Есть другой синтез Космоса: восприятие Мира более сложное, реальное и близкое человеческому восприятию. Оно не разложимо на геометрические фигуры, не выразимо формулами. «В это представление всегда входит новый элемент, отсутствующий в построениях космогоний теоретической физики или механики – элемент живого».

Замечание чрезвычайно важное. Оно могло бы относиться только к взглядам представителей «точных наук». Но в общественном мнении и в научном сообществе стала безраздельно главенствовать основанная на их исследованиях и теориях формальная модель Космоса. Это печальным образом сказалось на синтезе знаний и широких обобщениях в науках о Земле и Жизни.

С позиций физико-математических моделей Вселенной и её эволюции наша планета и живые существа – ничтожная малость, которой можно пренебречь. При этом не обращают внимания на то, что отбрасывается и человечество, и сам исследователь.

Может показаться, будто так достигается предельная объективность картины Мира. Но это показатель ущербности, увлечения формальными моделями, далёкими от реальности. Вселенские обобщения следовало бы начинать с себя, с законов, определивших появление Жизни (если она появилась, а не существовала всегда), земных организмов и человека.

Вернадский отметил: ныне господствует «форма механистического миропонимания, рассматривающая Вселенную как результат столкновения слепых сил – явлений Случая».

В данном контексте Случай не тождествен Судьбе. Это не стечение обстоятельств или непостижимые уму человека события, а случайность в понятии математической теории вероятностей. Например, выигрыш в лотерее с миллионами участников или угадывание при игре в рулетку подряд нескольких разных номеров.

Картина Мира, создаваемая на такой основе, механистична, и эту печать несёт на себе теория эволюции, предполагающая великолепное разнообразие, красоту и гармонию земной природы результатом случайных изменений наследственности, хаотичных поправок (а точнее сказать, опечаток), вносимых в генетический код.

Мёртвые механизмы

«Кошмар механического мировоззрения… – писал религиозный философ Сергий Булгаков (1871–1944), – проистекает из чувства утеснённости жизни, отчуждённости от нас природы с её мертвенным непроницаемым ликом и с безразличием или враждебностью к человеку. Мир как царство смерти, враждующей с жизнью, – вот чем отпугивает нас механизм природы, этот труп её, отбрасывающий свою мертвенную тень и на нашу жизнь. Наука ориентирует нас в этом царстве смерти, потому и сама приобретает в себе нечто мертвящее…

Есть только жизнь, а то, что принимают за смерть и за безжизненный механизм, есть ущерб, перерыв жизни, её обморок, сопровождаемый обмороком и природы… Над оживлением природы неустанно работает её сын и пасынок, раб и господин, повелитель и рабочий, хозяин. Омертвевшую ткань он старается согреть теплотой своей жизни».

Уточним: человек лишь отчасти работает над «оживлением природы». Он её эксплуатирует всё активнее и беспощаднее. Для этого создана могучая техника – мёртвая материя, подчинённая человеку и подчиняющая его.

С. Булгаков отождествлял механистический взгляд на Мир с материализмом (пожалуй, не вполне корректно), отзываясь о нём так:

«В этом скорбном учении нашёл выражение хозяйственный трагизм человеческой жизни… Над человеком тяготеет проклятие, говорит экономический материализм, ибо что же, как не проклятие, эта неволя разумных существ у мёртвой, неосмысленной, чуждой нам природы, эта вечная опасность голода, нищеты и смерти. И это проклятие зависимости от природы порождает новое, ещё злейшее проклятие, экономическое рабство человека человеку, вечную вражду между людьми из-за богатства».

Предположим, на Земле возникла и развивалась жизнь – вплоть до появления человека – благодаря редчайшему случайному сочетанию благоприятных событий. Что из этого следует?

Физик и философ Н.А. Умов (1840–1915) подчеркивал достоинства нового мировоззрения, раскрывающего величие Вселенной и низводящего человека с его положения в центре Мироздания на должное место как обитателя одной из множества планет. В статье «Эволюция мировоззрений в связи с учением Дарвина» (1909) он писал:

«Перед нами единая, из себя беспредельно развивающаяся жизнь – картина… непрерывной и неослабной творческой деятельности. Но на этом величественном фоне имеется, по-видимому, тёмное пятно: человеческое существование является в истории Мироздания лишь мимолетной рябью на великом океане жизни. Более чем двадцатилетний упорный труд Дарвина перенёс вопрос о генетическом происхождении человека от животного из области гаданий, замалчиваний, личных склонностей и традиций на строго научную почву и решил его в положительном смысле.

Вместе с этим наука подошла к самым заветным запросам внутреннего мира человека, расшатывая старое и раскрывая раны, которые, казалось, были уврачеваны. Она нанесла жестокий удар человеческому самомнению. Она говорит повелителю мира и неба, что его главенство перешло к нему преемственно “от рыб, амфибий, рептилий, двуутробок, обезьян” и что для него переход в царство ископаемых, это кладбище его венценосных предшественников, есть только вопрос времени. Познание изгнало человека из созданного его воображением рая».

Умов пришёл к выводу о формировании Homo sapiens explorans – исследователя, познающего Мир и самого себя. Такой человек воспринимает как великое благо возможность познания Вселенной во всём её величии.

«Богатство психики, – писал он, – зависит от более или менее тесной связи индивидуума с Миром. Эта связь возрастает от песчинки минерального царства к листу в царстве растительном и к человеку в царстве животном… Человек несёт в себе инстинкты всех существ, образующих его генеалогическое дерево…

С этой точки зрения добро и зло существуют и в неосознаваемой психике, в той невменяемой натуре, требования которой… рекомендуются некоторыми. Но в этой невменяемой натуре отражаются все качества предшествовавшего человеку звериного царства: бессердечность рыб, сладострастие амфибий, ярость рептилий, мстительность тигра, хитрость и вороватость обезьян…

И в этом отношении в настоящую минуту впереди всех стоит человек, который в своих движениях, в своих воздействиях на природу, в построении машин, в своей психической деятельности – мысли и чувства, в науке и этике создаёт стройности. Стройность есть необходимый признак живой материи. И в этом направлении человек переходит за пределы своих органов чувств. Он познаёт и подчиняет своим целям силы природы».

В другой статье Н.А. Умов признал, что «внечеловеческая вселенная лишена смысла». Но вместе с тем: «Не чувство обиды теорией Дарвина должен испытывать человек, а чувство благодарности к учению, которое связывает его не с одинокой и ничтожной крупицей, а с целой вселенной, – которое переносит деятельность творческой силы из крупицы в необъятность».

Теперь мы можем оценить результаты влияния нового мировоззрения на общественное мнение и на сообщество интеллектуалов, причастных к славному подвиду Homo sapiens explorans.

В обществе возродилась неприязнь к учению Дарвина. Умов возлагал надежды на просвещение народных масс.

А возобладало тотальное воздействие на общественное сознание электронных СМРАП (напомню: средств массовой рекламы, агитации, пропаганды), работающих на средства и в угоду имущих власть и капиталы (ИВК). Возобладала интеллектуальная и нравственная деградация.

Незримое сообщество Homo sapiens explorans находится под тем же «колпаком» СМРАП и попало в полную зависимость от ИВК. Современные научные исследования сопряжены с большими финансовыми затратами на сложную технику, эксперименты. Тут не до свободных полётов мысли.

Если жизнь на Земле и появление человека – случайны во Вселенной, если у каждого из нас и всего человечества та же участь, что и у других биологических видов, то нам остаётся в свой недолгий срок заботиться лишь о том, чтобы получать максимум удовольствий. Для этого надо добывать как можно больше денег, получать выгодные должности и приобщаться к ИВК хотя бы в качестве интеллектуальной прислуги.

Возврат к религиозным догмам о происхождении Мира и человека, опровергнутым наукой, имеет философскую основу. Сказывается горькое разочарование в мировоззрении, которое представляет Жизнь и Разум как ничтожную малость среди грандиозных систем, где господствует мёртвая материя. Таков протест мыслящего существа против картины бессмысленно работающего механизма Мироздания.

Мыслитель, обремененный багажом научных истин и догм, отвечает: такова доказанная (если не считать отдельных недоработок) научная картина Вселенной, созданная трудами великих ученых. Она смущает и огорчает обывателей. При отсутствии ясного взгляда на природу они уповают на слепую веру в то, что греет их душу. Сон разума порождает не только чудовищ, но и благостные иллюзии.

Что же такое Вселенная в своей основе: механизм или организм?

Ещё в Античности мнения разделились. Великий философ Платон отдавал предпочтение организму, а его не менее великий ученик Аристотель – механизму. Много позже немецкий философ Фридрих Вильгельм Йозеф Шеллинг в трактате «О мировой душе. Гипотеза высшей физики для объяснения всеобщего организма, или Разработка первых основоположений натурфилософии на основе начал тяжести и света» (1797) признал эти два признака взаимно дополняющими. Но отдавал предпочтение организму как основе жизни и развития: «Мир есть организация, а всеобщий организм сам – условие (и тем самым положительное) механизма».

Он отрицал существование жизненной силы, придавая большое значение проявлению индивидуальности в развивающихся организмах. Он призывал «объяснять всё силами природы», отдав приоритет в естествознании материализму, «ибо любое идеалистическое объяснение, перенесённое из своей специфической области в область объяснения природы, превращается в фантастическую бессмыслицу».

В Мюнхенской академии в марте 1832 года Шеллинг произнес речь, приветствуя открытие Фарадея, доказавшего единство химических, магнитных и электрических явлений (об этом Шеллинг догадывался почти за четверть века до того). В ней он высказал пожелание «противопоставить пустому фантазированию серьёзную, глубокую и сильную науку».

Натурфилософские идеи Шеллинга оказали заметное влияние на биологов. С возрастом философ стал склоняться к мистике. А в молодости писал:

 
Бесспорна для меня религия одна:
Та, чьи скрижали – камни и вода;
Она в цветах, деревьях; всюду и всегда
Стремится к свету, вечно молода;
В провалах бездн и в высотах бескрайних
Нам открывает лик в извечных знаках тайных.
 

…В успехе механистического мировоззрения не повинен материализм. Вот высказывание Ф. Энгельса из книги его рукописных работ «Диалектика природы» (1841): «У нас есть уверенность, что материя во всех своих превращениях остается вечно одной и той же, что ни один из её атрибутов никогда не может быть утрачен и что поэтому с одной и той же железной необходимостью, с какой она когда-нибудь истребит на земле свой высший цвет – мыслящий дух, она должна будет его снова и снова породить где-нибудь в другом месте и в другое время».

Энгельс считал «вхождение в моду дарвинизма» результатом потока «плоско-материалистического популяризаторства». Полезно иметь в виду его суждение: «Какую бы позу ни принимали естествоиспытатели, над ними властвует философия. Вопрос лишь в том, желают ли они, чтобы над ними властвовала какая-нибудь скверная модная философия, или же они желают руководствоваться такой формой теоретического мышления, которая основывается на знакомстве с историей мышления и с её достижениями».

Модная философия может опираться на сведения, добытые наукой в самое последнее время. Назвать её скверной несправедливо. Ну а если она омертвляет природу? Не коснеет ли при этом и научная мысль?

В.И. Вернадский полагал: «Жизнь… должна быть космическим явлением. Она не может быть делом случая». Но сформулировать этот тезис значительно проще, чем доказать. Приходится преодолевать некоторые догмы дарвинизма, а также новейшие представление об эволюции Вселенной и происхождении жизни.

Говоря о единстве живой и косной материи, Вернадский не обратил внимания на нечто особенное, появившееся на Земле и в космосе благодаря деятельности человека. Это – техника, механические системы: мёртвая материя, одухотворённая человеком. Это поистине неестественные создания. В отличие от живых организмов, они не являются порождением и органичной частью Биосферы.

Создаются в огромном количестве многообразные неживые сущности. Они свидетельствуют о великой творческой силе человека… До той поры, пока он и всё живое на планете не попадают под их власть. С этих позиций познание сущности жизни, происхождения и эволюции живых организмов обретает новый аспект, о котором не задумывались ни Дарвин, ни его последователи и противники.

Бенедикт Спиноза (1632–1677) называл созданную человеком искусственную среду второй природой. Но по отношению к Биосфере это, можно сказать, антиприрода.

В земной природе и, по-видимому, во Вселенной нет непреодолимой грани между тем, что мы называем живым и косным. Такая грань разделяет биологические и технические системы.

Биосистемы подчинены законам Биосферы, образуют единство с её косной материей, используют «даровую» солнечную энергию. В организме Биосферы они являются наиболее активными компонентами, осуществляя с ней продуктивный обмен веществ.

Техносистемы существуют и действуют за счет Биосферы. Они потребляют её энергию, организованность, нарушая её обмен веществ. Так же как условные лошадиные силы автомобилей и тракторов пришли на смену реальным лошадям, и во многом другом техника подменяет, угнетает, уничтожает живые организмы.

Появилась техника на Земле как побочное следствие прогрессивной эволюции животных, формирования человека разумного и цивилизации. Неужели таким был бессознательный замысел природы: превратить земную среду жизни в область господства техники – техносферу?!

Незамкнутые геохимические круговороты в техносфере

Нет, конечно, это результат технической деятельности человечества.

…В эволюционной биологии три основные нерешённые проблемы: происхождение живых организмов, их усложнение, происхождение разума.

Принято считать, что благодаря успешной разработке идей Дарвина на эти вопросы имеются обоснованные ответы.

На мой взгляд, это – заблуждение.