Текст книги "Дикий Феникс"

Эхо выстрелов куда-то укатывается. В наступившей тишине слышно, как что-то капает с простреленной туши на пол.

Кристина нажимает рычаг на пульте в стене. Скрежещет скрытый механизм. Крюк, на котором подвешена туша, приближается. Вместе с тушей идет густая волна зловония. Запах разлагающейся плоти накрывает Дмитрия. Знакомый уже запах.

Измочаленная, смердящая туша висит в паре шагов от него. Можно рассмотреть результаты обстрела.

Пули, обмазанные «тленом», прошили мишень навылет. По краям небольших сквозных отверстий пузырится вонючая жижа: активная биологическая смазка, попав в мертвую плоть, быстро ее разъедает.

Капсулы с «тленом» оставили отметины повнушительнее. Пробив наружные ткани и разорвавшись внутри, они испятнали свиную тушу рваными кратерами, из которых белая пена уже не сочится, а обильно льется. Сюда «тлена» попало гораздо больше, и процессы распада идут быстрее. В эти раны можно спокойно просунуть кулак. Правда, прикасаться к развороченной и разлагающейся буквально на глазах туше совсем не хочется.

– Очень хорошо! – с одобрением говорит Кристина. – Вся обойма – в цель! С первого раза такое не у каждого получится. Считай, что с этим мертвяком покончено.

Она снова нажимает на рычаг. Крюк со зловонной мишенью отъезжает в самый конец тира. Свиная туша уже течет, как пробитый бурдюк с водой. По пути от нее отваливается нога.

– Ну и вонища! – морщится Дмитрий. – У вас тут всегда так пахнет после стрельб?

– Нет, – улыбается Кристина. – У нас есть маленькие хитрости.

Она быстро произносит короткое – в два-три слова – заклинание. Неприятный запах рассеивается без следа.

– Просто новичку нужно понюхать «тлена», чтобы лучше представлять себе, что значит воевать с мертвецами.

«Вообще-то я уже нанюхался этой гадости выше крыши», – думает Дмитрий. Но говорит о другом:

– Скажи, а я смогу обучиться этим вашим магическим штучкам?

– Вряд ли, – качает головой Кристина и отводит глаза. – Это в человеке или есть, или нет. И даже если есть, то развивать это нужно с самого детства.

Девушка снова возится у пульта на стене. С лязгом открывается пара решетчатых люков в полу. Остатки свиной туши соскальзывают с крюка куда-то вниз. Из стен выдвигаются блестящие рыльца брандспойтов. Тугие водяные струи под сильным напором смывают все следы и спихивают в открытый слив отвалившуюся свиную ногу. Вода, смешанная с белой пеной, уходит в стоки.

Стрельбы продолжаются.

Дмитрий меняет стволы, переходит из тира в тир, расстреливает новые туши и бумажные мишени.

Удивительно, но оружие неожиданно ладно и привычно ложится ему в руки. И руки словно сами знают, что с ним нужно делать. И мишени словно притягивают пули.

Точность и кучность попаданий изумляют даже Охотницу.

– Ты когда-нибудь учился стрелять? – спрашивает Кристина.

– Нет, – отвечает Дмитрий, немного озадаченный подобным вопросом.

– Тогда как тебе это удается? – Кристина кивает на изрешеченные мишени. Кивает на них, но смотрит на него. Внимательно так смотрит…

– Не знаю, – пожимает плечами Дмитрий.

Видимо, все дело в заклинаниях, облегчающих усвоение новых навыков, и в особой подготовке, практикующейся на базе Охотников. Или… Или не только в этом?

– Наши методики, конечно, ускоряют обучение, – задумчиво произносит Кристина, – но и от человека тоже многое зависит. Похоже, ты прирожденный Охотник на мертвяков, Дима. И, может быть, со временем станешь одним из лучших. Во всяком случае, первые результаты впечатляют.

«Что ж, весьма лестно…» – думает Дмитрий.

– Такое случается. Человек не знает, на что способен, пока не нажмет на курок. Потом все происходит само собой, – повторяет он вслух слова, которые когда-то сказала ему сама Кристина.

– Да, такое случается, – соглашается она, по-прежнему думая о чем-то своем. – Но очень редко.

– Вымышленные газетные публикации тоже не часто описывают реальное положение дел, – замечает Дмитрий.

– А кстати… – Кристина, вдруг заинтересовавшись последней фразой, снова смотрит ему в глаза. – Как ты вообще додумался написать статью о Мертвом Братстве? Расскажешь?

Неожиданный вопрос! – А чего тут рассказывать? Просто пришла в голову мысль. Четкая и ясная. Как озарение. Сразу выстроилась готовая темка, подробности и все такое. Потом даже придумывать почти ничего не пришлось. Просто сел и записал.

– Мысль? – со странным выражением переспрашивает его Кристина. – Озарение?

– Ну да. – Дмитрий чувствует себя еще более озадаченным. – А почему ты об этом спрашиваешь?

– Продолжим, – вместо ответа говорит Охотница. – У нас еще много работы. Закончим здесь, потом поедем на загородный полигон.

– На полигон? – Дмитрий изо всех сил старается не удивляться.

– Пулеметы, гранатометы и огнеметы будем осваивать там, – объясняет Кристина.

Они продолжают…

В тире снова грохочут выстрелы. Дергается от точных попаданий свиная туша-мишень, подвешенная у дальней стены.

Между глав

– Самостоятельно?! – Негромкий сдержанный смешок, конечно, не мог ни обидеть, ни задеть. Скорее, он был проявлением вежливого удивления. Наигранного, разумеется. – Ну, о чем вы говорите, милейший Танутамун?!

Артохшаст, Магистр Ордена Часов, приязненно и дружелюбно улыбался собеседнику. Но ни искусственная приязнь, ни деланное дружелюбие ничего не значили. Совершенно ничего. «Скорпион», сидевший напротив, это знал и сам улыбался гораздо сдержаннее. Собственно, Танутамун почти не улыбался.

– Поймите меня правильно, я ни в коем случае не хочу преуменьшать возможности Братства Скорпиона, но, боюсь, самостоятельно этого журналиста не сможет отыскать ни ваш, ни наш Орден. Ну, если, конечно…

«Часовщик» долго и пристально посмотрел в лицо «скорпиона». И лишь затем продолжил:

– Если, конечно, вы его уже не нашли.

Танутамун тоже не спешил с ответом. «Скорпион» окинул ленивым взглядом помещение.

Беседа проходила на нейтральной территории в небольшом уютном ресторанчике. Беседа на равных. Один на один. Без свидетелей. Спокойная беседа. Магистр Ордена Часов разговаривал с Магистром Ордена Скорпиона так, словно и не было многовековой вражды между двумя Братствами.

Охрана обоих Магистров осталась снаружи и столь же ревностно следила за подступами к ресторану, как и друг за другом.

* * *

– Если бы мы нашли журналиста, – наконец заговорил Танутамун, – зачем тогда мне встречаться с вами и вести эти переговоры?

– Ну… – Артохшаст неопределенно пожал плечами. – Всегда могут появиться весомые причины. Например, если бы вы… – на «если бы» было сделано ударение, – намеревались как можно дольше скрывать свою удачу от других Братств, самым разумным поступком было бы согласиться на мое предложение о встрече.

– Чтобы потом отказаться от сотрудничества?

– А вот это…

«Часовщик» сделал очередную многозначительную паузу. Поднял бокал. Задумчиво посмотрел на свет. Вино играло кровавыми бликами. Хорошее, кстати, вино… Чуть взболтнув содержимое бокала, Артохшаст втянул ноздрями тонкий аромат. Пригубил с видимым удовольствием. Поставил бокал на стол. Потом продолжил:

– При всем уважении, это было бы не очень разумно с вашей стороны. Не следует столь поспешно отказываться от того, что может принести выгоду.

– Так я пока и не отказываюсь. – Танутамун тоже отпил глоток из своего бокала. – Я слушаю, что вы мне еще скажете. Вы ведь не все сказали, не так ли?

– Ваша проницательность достойна похвалы, – привычно польстил Артохшаст. И перешел к делу: – «Висельники», «плющи» и «трезубцы» уже ведут совместные поиски.

– Это неудивительно, – пожал плечами Магистр «скорпионов». – Они даже денежные потоки делят на три части. С вашей, кстати, помощью.

– Вы хорошо осведомлены. – Улыбка «часовщика» стала еще шире, еще приязненней и еще дружелюбней. Правда, в глазах появился отчетливый холодок.

– Не жалуюсь.

Еще одна пауза.

– А что мешает заключить подобный союз… подчеркну – не перемирие, а настоящий, длительный союз – нам?

– Нам? – переспросил Танутамун.

– «Часы», «скорпионы» и «кипарисы»… Чем мы хуже Триумвирата бюрократов?

– Себя вы поставили на первое место, – заметил Танутамун.

– Хорошо. «Скорпионы», «часы» и «кипарисы», если это так важно. Мы бы могли объединить усилия для поиска журналиста «Метрополии» и в дальнейшем тоже действовать сообща.

– Хотите сказать, что «кипарисы» согласны?

– Почти, – отвел глаза Артохшаст. – Они ждут вашего согласия.

«Скорпион» чуть поднял уголки губ. Этого было достаточно, чтобы выразить свое отношение к услышанному.

«Часовщик» заметно погрустнел:

– Послушайте, Танутамун, вам не кажется, что у вашего Братства начинают понемногу отбирать бизнес? Триумвират, силовики…

– Кажется, – прозвучал бесстрастный ответ. – Но пока мы несем терпимые и восполняемые потери. Зато видим своих врагов насквозь и имеем время и возможность в спокойной обстановке подготовиться к борьбе с ними.

– Вот именно… К борьбе, – Артохшаст понизил голос. – А ведь тот, кто действует заодно с союзниками, получает больше шансов на успех, чем тот, кто движется к своей цели в одиночку.

– Зато у того, кто ни с кем не объединяется, больше шансов избежать удара в спину, – парировал «скорпион».

Магистр Ордена Часов вздохнул:

– Давайте не будем уподобляться криминальным Братствам, которые не верят друг другу и никогда не смогут договориться.

– А может быть, они не договариваются, потому что хорошо усвоили, насколько это опасно?

«Часовщик» сочувствующе покачал головой:

– Богатство вкупе с изолированностью до добра не доводят.

– Богатство и неосмотрительно заключаемые союзы тоже не приводят ни к чему хорошему. Вы забыли, чем кончили ваши тамплиеры, Артохшаст? Или, может быть, вам напомнить, скольких братьев потерял Орден Часов во время еврейских погромов?

– Значит, вы не хотите объединяться? Принципиально…

– Я этого еще не сказал.

Танутамун снова пригубил бокал. Вино было не просто хорошим – оно было отменным. Вот только в полной мере насладиться его ароматом и вкусом мешал Артохшаст. Назойливый и хитрый, он напомнил Танутамуну одного купца. Да и весь этот разговор с «часовщиком» о гипотетическом союзе тоже очень смахивал на торговлю. Что ж, торговаться Танутамун умел и любил.

* * *

Багдадский невольничий рынок шумел и гудел, как улей, на который плеснули водой. Народу сегодня собралось столько, что без вооруженной охраны не протолкнуться. Крикливые продавцы, яростно торгующиеся покупатели. И, конечно, товар. Много товара.

Живой товар был повсюду. Самый разнообразный. Рабы и рабыни, мужчины и юноши, женщины и девушки, дети, старики, старухи. Чернокожие, коричневые, желтые, белые. Закованные в цепи, кандалы и ошейники. Связанные ремнями и веревками. В одеждах, скрывающих явные изъяны и следы побоев, полуобнаженные и совершенно голые. Напоказ, словно в мясной лавке, выставлялись мускулы мужчин и женские прелести.

Золоченый паланкин Танутамуна, носившего здесь длинное арабское имя с перечислением вымышленных предков до седьмого колена, покачивался на плечах выносливых эфиопских рабов. Охрана расчищала путь. Танутамун предпочитал лично выбирать себе новых наложниц, когда старые наскучивали или утрачивали очарование молодости.

В этот раз его внимание привлекла совсем юная белокожая невольница с длинными светлыми волосами и большими печальными глазами. Судя по всему – славянка или скандинавка. Девушка пугливо озиралась по сторонам и куталась в полупрозрачную шаль, которая, впрочем, не могла скрыть ее редкостной красоты. Кроме шали на белокожей ничего не было. Ну, разве что изящную шею охватывал тонкий обруч, к которому крепилась цепочка, больше похожая на украшение, чем на оковы. Цепь, лежавшая на скудных покровах, лишь подчеркивала соблазнительные формы рабыни. Молодая невольница напоминала лань, только-только пойманную охотниками.

Танутамун остановил рабов-носильщиков и велел опустить паланкин на землю. Приказ был выполнен незамедлительно. Охрана оттеснила толпу.

– Купец, подойди сюда, – позвал Танутамун хозяина девушек, выставленных на продажу.

Работорговец проворно подскочил к носилкам. Это был худощавый человек в богатых шелковых одеждах и с широкой заискивающей улыбкой, словно приклеенной к лицу. Смуглый, но не араб.

– Господина что-то заинтересовало?

– Пока просто присматриваюсь. – Танутамун отвел глаза от приглянувшейся ему невольницы и скользнул ленивым взглядом по другим девушкам. Нельзя сразу выдавать продавцу свой интерес. – Откуда рабыни?

– Из Константинополя, господин. Их туда свозят со всего света, а я выбираю лучших из лучших, – принялся расхваливать свой товар купец. – Таких рабынь вы больше нигде не найдете. Спросите любого. Все знают: Никифорвизантиец продает прекраснейших и покорнейших дев. Мои нимфы усладят взор и ублажат тело даже самого искушенного и взыскательного мужчины.

– Да? – с насмешкой хмыкнул Танутамун. – Ну а вот хотя бы эта, – он вяло кивнул в сторону белокожей красавицы, – тоже ублажит?

– О-о-о, эта!.. – Опытный торговец, смекнув, наконец, что заставило остановиться богатого покупателя, закатил глаза. – Вообще-то эту прекрасную гурию я вез специально для халифского гарема.

«Врет», – подумал Танутамун. Он хорошо знал людей, которые поставляли наложниц халифу, поскольку сам часто занимался тем же. Никифор-византиец в число этих людей не входил. Хотя… Белокожая вполне могла бы украсить халифский гарем. Но ведь не у одного халифа есть гарем. И не одному халифу должны доставаться все блага этого мира.

– Как ее зовут? – спросил Танутамун, бросив на девушку еще один взгляд, полный скуки.

– Белослава… Беляна. Варварское имя, но красивое.

– Из каких краев?

– Славянка, – осторожно признался купец.

– Все славянки – дикарки, – скривился Танутамун. – Их никто не учит искусству любви.

Византиец спорить не стал. Но попытался обратить довод покупателя в свою пользу.

– Зато вы сможете обучить ее сами, по своему усмотрению, господин. Учить – это ведь не переучивать, верно? К тому же Белослава девственница. Я лично проверял. Она непорочна, нежна и чиста, как нераспустившийся розовый бутон.

Купец дернул за цепь, подтащил невольницу к паланкину и сорвал шаль, за которую все это время беспомощно цеплялась девушка.

– Вы только посмотрите, господин, какая грудь! А живот! А стан! А ноги! А волосы! – Купец заставлял девушку крутиться перед покупателем, как кувшин на гончарном круге. – Зубы – чистый жемчуг! И, главное, – кожа! Белая-белая! Ну прямо молоко! Нежная-нежная! Вы сами потрогайте, господин! Шелк, а не кожа!

Славянка действительно была о-о-очень хороша. И на вид, и на ощупь.

– Ну и сколько за нее просишь? – нехотя, словно еще сомневаясь в целесообразности предстоящей покупки, спросил Танутамун.

Купец окинул быстрым взглядом богатые носилки и крепких чернокожих рабов покупателя, покосился на охрану. Сделал соответствующие выводы.

– Она недешево будет стоить, господин. Такая невольница у меня только одна. Семьдесят тысяч дирхемов.

Даже у рабов-носильщиков от подобной наглости отвисли челюсти.

– Но вам уступлю за шестьдесят пять тысяч, – поспешно добавил купец.

– Ты в своем уме, византиец? – покачал головой Танутамун. – Любую рабыню на этом рынке можно купить за десять – пятнадцать тысяч. Если заплачу двадцать – уже осчастливлю купца.

– Господин, но это ведь не любая, – вкрадчиво заметил византиец. – Вы остановились именно перед ней. И ваши очи, от которых не спрятать истинную красоту, сейчас смотрят на нее, а не на других. Пятьдесят пять тысяч. И только из уважения к вам. Если слуги халифа узнают, что я продаю такую прелестницу не им, – могут разгневаться.

– Раз выставил невольницу на рынке – значит, не боишься их гнева, – фыркнул Танутамун. – Двадцать пять тысяч дирхемов.

– Выставил, чтобы все видели, какая красота достанется халифу, – состроил обиженное лицо торговец. – Чтобы завидовали. Пятьдесят тысяч, господин. Это моя последняя цена.

– Последняя? Да неужели? Скажи, за сколько ты купил эту дикарку в Константинополе? За тысячу? За две? Ну, может быть, пять тысяч дирхемов заплатил. Ну, шесть тысяч. Ну, шесть с половиной. А если в славянских землях покупал, так она и полутысячи тебе не стоила, так ведь?

Купец притих, видимо, озадаченный неожиданной осведомленностью покупателя.

– Невольников надо довезти, а в пути – кормить, лечить, защищать от пиратов и разбойников, – неуверенно забормотал он. – Еще пошлины платить, за постой деньги отдавать. Большие расходы, господин…

– Не рассказывай сказки, византиец. Ты не Шахерезада. Ищи другого покупателя.

Танутамун приказал поднять паланкин.

– Хорошо, господин! Сорок пять тысяч дирхемов!

Танутамун велел рабам-эфиопам двигаться дальше.

– Сорок! Тридцать пять! Тридцать тысяч, господин! Три-и-идцать! – неслось сзади.

Охрана расчищала дорогу. Носильщики не останавливались. Богатый покупатель удалялся.

– Будь по-вашему, господин! – во весь голос вопил византиец. – Двадцать пять! Слышите! Двадцать пять! Куда же вы?! Остановитесь! За двадцать три отдам! За двадцать! Двадцать тысяч дирхемов, господин!

…Танутамун был доволен покупкой. На самом деле за такую красоту и сто тысяч дирхемов отдать было не жалко. И сто раз по сто. И он вполне мог заплатить столько. Если бы захотел.

* * *

– Ладно, – «часовщик» издал еще один печальный вздох. – Чего вы хотите, Танутамун? Чего хочет ваш Орден?

– За разовое сотрудничество в поисках журналиста или за длительный союз? – уточнил Магистр Братства Скорпиона.

– Нас больше интересует стратегический союз.

– А какую плату вы сами можете за него предложить?

– Вы же знаете: мы банкиры. У нас нет ничего, кроме денег. Вопрос только в сумме.

– Не только в ней, – покачал головой «скорпион». – Вопрос еще и в том, чьи это будут деньги.

– О чем вы? – Артохшаст перестал улыбаться и нахмурился.

– Вы являетесь частью финансовой системы Триумвирата. По вашим счетам проходят средства «висельников», «трезубцев» и «плющей».

– И?

– Было бы неплохо, чтобы в один прекрасный день эта цепочка порвалась и финансы чинуш оказались на наших с вами счетах. Ну и на счетах «кипарисов», если они действительно рискнут к нам присоединиться.

– Нет, – неожиданно твердо ответил «часовщик».

– Почему? – с усмешкой поднял брови «скорпион». – Раз уж мы заключаем долгосрочный союз, следует не только укрепляться самим, но и ослаблять сильных врагов.

Артохшаст покачал головой:

– Это исключено. Ссориться с бюрократическими Орденами нам бы не хотелось.

– Понятно. Тогда о чем вообще может быть разговор? Вы хотите сохранить лояльность к Триумвирату и стать полноправным членом нового союза? Надеетесь усидеть на двух стульях сразу и за счет этого усилить свои позиции? Я прав?

Артохшаст поджал губы:

– Следует ли это понимать как официальный отказ Братства Скорпиона от предложения Братства Часов о создании союза?

– Да, – кивнул Танутамун, – именно так это и следует понимать. Этот союз не представляется нам перспективным.

– И вы отказываетесь от временного сотрудничества и совместных поисков журналиста?

– Теперь – да, отказываемся, – подтвердил «скорпион». – Полагаю, если даже мы его и найдем совместно, между нашими Орденами возникнут еще большие разногласия, чем те, что имеются сейчас.

– Что ж, очень жаль, что мы зря потратили время, Виктор Константинович. – Артохшаст впервые за все время переговоров назвал собеседника не изначальным, а временным «жильцовым» именем. Формально это не осуждалось, но и не считалось правилом хорошего тона. Более того, в приватной беседе равных Магистров это можно было расценивать как проявление неуважения и даже оскорбительный выпад. Тому, кто знает твое настоящее имя, незачем обращаться к тебе по временному. Никчемные «жильцовые» имена – для жильцов. Мертвые же братья называют друг друга именами изначальными.

Танутамун недобро прищурился.

«Часовщик» потянулся за бумажником.

– Не стоит, – цедя слова сквозь зубы, остановил его Танутамун, – За эту трапезу я расплачусь сам.

Магистр Ордена Часов молча поднялся из-за стола и так же молча вышел из ресторана.

Магистр Братства Скорпиона проводил его неприязненным взглядом.

Глава 8

– Он готов? – Диспетчер смотрел со своей инвалидной коляски на Кристину. Дмитрия, стоявшего рядом, для него будто не существовало. – Так быстро?

Кристина утвердительно кивнула:

– Дмитрий оказался еще более способным учеником, чем я предполагала. Все, чему я могла его научить, я научила. Парня пора выводить «в поле».

– Ну что ж… если так… – Только теперь Диспетчер перевел взгляд на Дмитрия. – Тогда поздравляю тебя, Охотник.

И снова повернулся к Кристине:

– Группа Стэпа выезжает на патрулирование через час. Присоединитесь к ней. Только это… Присматривай за напарником, Кристя. Все-таки у него первый выход.

– Разумеется, – улыбнулась Кристина.

– Сегодня знак – черная барсетка, – сказал Диспетчер на прощание странные слова.

Девушка понимающе кивнула. Дмитрий ничего не понял.

Они вышли из ай-ти центра.

– Что значит «знак – черная барсетка»? – поинтересовался Дмитрий.

– Не бери в голову, – отмахнулась Кристина. – Тебя это пока не касается.

Облом-с! Дмитрий обиженно надулся и замолчал. Ему-то казалось, что, став полноправным Охотником, он автоматически получал доступ ко всем секретам Организации. Ан нет, неправильно казалось. Или, может быть, он еще не полноправный Охотник?

От Диспетчера они направились в оружейку.

– Вооружаемся по своему усмотрению, – сказала Кристина. – Бери что-нибудь тихое, компактное и не очень приметное. Для скрытого ношения и использования.

Сама она взяла «Каштан» с глушителем и запасные обоймы с пулями-капсулами и патронами повышенной пробиваемости. Видимо, этот пистолет-пулемет был любимой игрушкой Кристины. «Игрушка» и спецбоеприпасы к ней поместились в небольшой рюкзачок со змейкой на боку.

В рюкзачке имелось специальное отделение с жестким пластиковым креплением для оружия. Очень удобно, кстати: при необходимости можно, не снимая рюкзака, расстегнуть молнию и выхватить ствол из-за спины. Грамотно продуманный рюкзак выполнял функцию кобуры.

Дмитрий подобной спецсбруей обзавестись еще не успел, а поэтому, не мудрствуя лукаво, нацепил наплечную кобуру под ПМ. Вложил туда пистолет с глушаком. «Макаров» был снаряжен смешанной обоймой, в которой пластиковые капсулы чередовались с противомертвяцкими патронами повышенной пробиваемости. В карманы Дмитрий сунул еще пару обойм. Одну – с капсулами, вторую – с обычными патронами, пулевые головки которых были покрыты «тленом».

Помимо оружия Кристина взяла себе мобильник со скрытой тепловизорной мини-камерой, а на шею Дмитрия повесила фотоаппарат с огромным объективом.

– Ты у нас пока человек неопытный, – пояснила Охотница. – Тебе нужен тепловизор помощнее.

Охотница также прихватила с собой пластиковую упаковку с пустыми шприцами и знакомый уже Дмитрию фонарик-излучатель, способный высвечивать Знаки Мертвых Братств.

– Может пригодиться, – коротко бросила она и мотнула головой: – Идем, а то опоздаем.

Они быстро добрались до центрального зала базы. Оттуда Кристина повела Дмитрия по незнакомым коридорам. Коридоры оказались широкими, с высоким потолком. По таким, наверное, запросто могла бы проехать машина.

Дмитрий ожидал, что Охотница выведет его в подвал жилого дома, откуда можно будет выйти на улицу через квартирку вроде Васиной. Ну или в какой-нибудь склад. Или в магазин, принадлежащий подпольной Охотничьей Организации. Он ошибся.

Через большие, тщательно охраняемые бронированные двери, больше похожие на крепостные ворота, они перешли в еще один широкий прямой коридор, заканчивающийся тупиком.

Судя по следам протекторов на голом бетонном полу, машины здесь в самом деле ездили. Это несколько озадачило Дмитрия. Но когда Кристина пробормотала заклинание и легким движением руки сдвинула массивную плиту, преграждавшую путь, все сразу прояснилось.

* * *

Они оказались в просторном блоке подземного гаража.

Тяжелые гаражные ворота были заперты. Какие-то люди, не обращая внимания на вошедших, возились возле грузового микроавтобуса «фольксваген», причем работали они с таким серьезным и сосредоточенным видом, будто готовили к вылету самолет.

Двое подкачивали колеса. Еще двое что-то загружали в открытую заднюю дверь. Пулемет, что ли? Точно – ПК…

Дмитрий подошел ближе и заглянул внутрь.

В грузовом отсеке микроавтобуса были установлены сиденья, превращавшие его в закрытый от чужих глаз пассажирский салон. Так что на самом деле «фольксваген» являлся этакой секретной маршруткой.

Над одним из сидений кто-то крепил в специальных пазах небольшую трубу. Елки-палки, да это же одноразовый огнемет! «Шмель»!

В крыше микроавтобуса имелся люк, а в задних дверях – пара маленьких тонированных окошек, через которые нельзя было разглядеть, что творится в машине, но из самого «фольксвагена» можно было вести скрытое наблюдение за тылами.

И не только наблюдение.

Окошки открывались изнутри и при необходимости могли превращаться в бойницы. Еще две замаскированные бойницы были оборудованы в бортах. Закрытые подвижными панелями, снаружи они совершенно не бросались в глаза и казались частью кузова.

Грузовой (вернее, как выяснилось, пассажирско-грузовой) отсек от кабины отделяла перегородка, которая также была снабжена открывающимся окошком, позволявшим переговариваться с водителем.

Разглядывая машину, Дмитрий не заметил, как за его спиной закрылся выход с базы. Обернувшись, он увидел позади себя лишь шершавый бетон.

– Ты вроде бы говорила, что ваша база – это недействующий подземный паркинг, – шепнул Дмитрий Кристине.

– Говорила, – кивнула она. – Но кто мешает соединить ее с действующим гаражом?

Наверное, действительно никто…

– Здесь у нас сосредоточен основной автопарк базы, – добавила Кристина.

Дмитрий удивленно уставился на нее. Основной? Здесь? А не маловато ли будет одного микроавтобуса на всю базу?

В боковой стене бесшумно сдвинулась еще одна бетонная плита. Открылся проход в соседний гаражный блок.

Ах да, конечно… Дмитрий мысленно усмехнулся. Не следует забывать о неординарных способностях Охотников на мертвяков. Они ведь, между прочим, могут беспрепятственно проходить сквозь стены. Что ж, теперь все понятно. Несколько соседних гаражей здесь соединены друг с другом так же, как квартиры Охотников в подъезде, где проживает Вася.

Из прохода вышел лысый толстячок с массивной коробкой в руках.

За его спиной в темноте смутно угадывался силуэт большого автомобиля. Похожа на «майбах» машинка-то…

– Привет, Кристя, – улыбнулся незнакомый Охотник. – С нами сегодня?

– С вами.

– Новичок тоже? – Толстяк кивнул на Дмитрия.

– Да, я тоже, – буркнул Дмитрий. Достало уже, что о нем говорят в третьем лице! И «новичок» этот… Салагой, блин, еще бы обозвали!

– Ну-ну… – Охотник многозначительно хмыкнул.

– Чего тащишь? – поинтересовалась Кристина.

– Автомобильный тепловизор поменять надо, – ответил толстяк. – Наш что-то барахлит в последнее время. В починку сдать пришлось. А этот пока с «майбаха» сняли.

«Значит, все-таки «майбах»», – машинально отметил про себя Дмитрий. И в очередной раз поразился крутизне подпольщиков-Охотников.

– С мощной бортовой аппаратурой-то по-любому лучше, чем без нее, – продолжал толстячок. – Может, еще на маршруте кого-нибудь засечем.

* * *

– Мы будем охотиться вместе? – спросил Дмитрий у Кристины. – Всей толпой?

– Во-первых, не охотиться, а патрулировать, – поправила она. – Еще неизвестно, дойдет ли сегодня дело до охоты. А во-вторых, в патрулях мы работаем только парами.

– Все верно Кристя говорит, – поддержал девушку разговорчивый толстячок. – Каждая пара пашет отдельно. Только выезжаем и приезжаем вместе. Такие вот дела, Димон.

Димон? Дмитрий вопросительно покосился на Кристину.

– Ну да, – пожала она плечами, – тебя уже вся база знает.

– А я – никого, кроме тебя и Диспетчера. Познакомила бы.

– Легко. Это, – она указала на толстяка, – Ромка.

Ромка широко улыбнулся.

– Вон те двое, – Кристина посмотрела на двух мрачных плечистых субъектов, подкачивавших заднее колесо «фольксвагена», – Игорек и Колян.

Охотники, не отрываясь от работы, ответили едва заметными кивками.

– Те, что с пулеметом возятся… – Кристина обернулась к паре Охотников, укладывавших под сиденья длинноствольную дуру и коробки с патронами, – Дрон и Миха.

Дрон и Миха вообще никак не отреагировали. То ли не расслышали слов девушки, то ли были слишком заняты.

– А зачем пулемет-то?

– Странные ты вопросы задаешь, Дима! – фыркнула Охотница. – Мало ли зачем. Вдруг придется отстреливаться от погони. Пулемет – вещь в нашей работе нужная. Лишней не будет.

Вообще-то, да, Дмитрий и сам уже успел в этом убедиться. На шоссе Энтузиастов.

– Ну, а в салоне – Глеб, – Кристина кивнула на парня, закрепившего огнемет. – Напарник Ромки.

Насчет огнемета Дмитрий спрашивать не стал. «Шмель», как и пулемет, тоже, наверное, «вещь в нашей работе нужная». Хотя, сказать по правде, Дмитрий с трудом представлял, для чего он может понадобиться во время охоты. Чтобы выкуривать мертвяков из помещений, что ли?

– Всего вместе с нами четыре патрульные пары получается, – подытожила Кристина.

– Так а этот… как его… Стэп-то ваш где? – спохватился Дмитрий.

Он ведь вроде должен быть старшим в группе? По крайней мере так понял Дмитрий из слов Диспетчера.

– Придет в назначенное время, – ответила Кристина. – Когда соберемся и загрузимся. Его дело развезти нас по маршруту и забрать после патрулирования.

– А машина, – Дмитрий похлопал по борту микроавтобуса, – на него зарегистрирована?

Догадка оказалась верной.

– Ну да, – подтвердила Кристина. – Официально, по бумагам, Стэп является хозяином «фольксвагена» и этого гаража.

Ну что ж, неплохо придумано. Хозяин в любое время спокойно приходит в свой законный гараж, берет машину, уезжает по делам, возвращается, снова ставит микроавтобус и уходит. И кто заподозрит, что к гаражу ведет тайный ход из секретной базы Охотников на зомби? Кто догадается, кого, куда и зачем развозит Стэп в закрытом мини-фургончике?

– У других машин и у других гаражных боксов – другие хозяева. Тоже, разумеется, наши люди, – закончила Кристина.

– Стэп – это кличка? – поинтересовался Дмитрий.

– Позывной.

Понятно. Кому-то быть Бабочкой, кому-то Стэпом.

– А вообще-то он Степа, – улыбнулась Охотница. – Степа Степаненко.

Ага, теперь еще понятнее.

– Это – одна из его фамилий… – уточнила Охотница.

– Стэп – главный в группе? – спросил Дмитрий.

– Формально – да. Пока мы находимся в его транспорте. Но в принципе главным может стать любой. В зависимости от обстоятельств. Стэп – просто основной связной с базой, водила и хозяин машины.

* * *

Охотник по имени Миха случайно задел короб с пулеметной лентой, стоявший у задних дверей «фольксвагена». Короб с грохотом свалился на бетонный пол. Миха выматерился в голос.