Текст книги "Следы Атомных богов"

Глава 29

На этот раз крик мудзина опередил ночных визитеров.

Инспектор Владимиров открыл глаза, мгновением раньше ощутив, что не один в комнате.

«Проходной двор какой-то!» – вяло подумалось спросонья.

Рядом с кроватью стояла девушка – та самая, которая переводила его первый разговор с королем крыс. Множественный цокот ноготков по полу говорил, что гостья не одна.

– Мы нашли их.

– Кого? – Не то чтобы Владимиров не совсем проснулся, но и разгадывать ребусы был не особо расположен.

– Крыс – измененных, их гнездо, пойдемте.

– Сейчас?

– Послушайте, ваш король, ну и… все остальные, травля там, охота на вас. Надеюсь, понимаете, я к этому не имею ни малейшего… Я даже короля видел, он привет передавал… всем…

Слишком поздно Владимиров сообразил, что все происходящее может быть ловушкой. Мысль о незначительности фигуры простого инспектора уголовной полиции успокаивала слабо. Как ни крути, а он – государственный чиновник, олицетворение власти, закона. Кто поймет, что творится в этих серых головах.

Девушка, а главным образом он обращался к ней, лишь молча взглянула на Владимирова, крысы вообще семенили рядом без признаков интереса.

– Э-э-э… скажите, кто там у вас главный сейчас, вместо, ну, двухголового, передайте… – снова начал Владимиров.

– Подходим, здесь нужно идти тихо, – произнесла переводчица.

Что удивительно, даже крысы поняли ее. Едва слышимые писки прекратились, лапки опускались с большей осторожностью. Единственными звуками остались журчание воды и чересчур шумное дыхание Владимирова.

Ход сузился и начал подниматься. Путешествуя по канализации, ожидаешь мокрых стен и грязи под ногами. Туннели были сухие и даже в меру ухоженные – во всяком случае, куч мусора и вывалившихся кирпичей не наблюдалось, хотя фонарик освещал далеко не все.

– Выключите, – не оборачиваясь, бросила девушка, уверенно поднимаясь впереди инспектора.

Он послушно передвинул рычажок и опустил фонарик в карман, тем более что в конце туннеля забрезжил тусклый свет.

Ход вывел их на площадку, широкой террасой она опоясывала немаленькое помещение. Кирпичные колонны поднимались по периметру, поддерживая аналогичные террасы выше. Свет лился из дыры в далеком потолке. Посередине зала стояла установка, подмигивающая многочисленными лампочками; в небольших окошечках плясали цветные столбики, установка издавала тихий гул. Возможно, они находились в одном из храмов, а установка – наследие допотопных времен. А может, перед ними была одна из тех машинерий, которые поддерживали погоду в городе.

Но не это главное. По залу, не обращая на установку ни малейшего внимания, деловито сновали измененные животные, в основном крысы, хотя Владимиров заметил и нескольких собак. Едва слышный цокот лап, механических или из плоти, да гул установки – единственные звуки, что нарушали тишину. Если измененные и общались между собой, то не посредством голоса. Время от времени крысы замирали, сплетались хвостами, а затем, расплетясь, бежали дальше. Девушка быстро спряталась за колонну и знаком велела инспектору сделать то же.

Итак, он нашел логово измененных крыс, узнал, что у них есть еще и собаки, что дальше? Девушка зашипела, кажется, Владимиров даже различил что-то похожее на «Предатель!». Он осторожно выглянул из своего укрытия. В круг света вбежала довольно крупная крыса, не измененная – во всяком случае, видимых механических частей не наблюдалось. Крыса запищала, измененные внимательно слушали ее.

Отойдя в глубину площадки, Владимиров перебежал к переводчице:

– Что, что она говорит?

– Это… – Последующий писк, вероятно, означал имя крысы-предателя, пусть так, для инспектора они все на одно лицо, точнее, морду. – Он член Большого Круга. Говорит, что те, кого они искали, уехали сегодня из Северных ворот первыми санями, самыми первыми. Требует награды. Предатель!

И в этот момент из многочисленных проходов, ведущих в зал, из дыр, щелей в помещение хлынули крысы, сотни, тысячи крыс. Большие и маленькие, и они были не измененные.

Живые крысы, дружно пища, кинулись на измененных. Во все стороны полетели шерсть, брызги крови. Живые дрались с криками, измененные – молча. Владимиров словно завороженный наблюдал за происходящим побоищем. Взвизгнув, переводчица прыгнула вниз, дабы принять участие в битве, за ней с галереи посыпались остальные.

Крики, визги. Измененные дрались умело и жестко. Почти каждый взмах механических лап, каждое смыкание челюстей приводило к смерти противника. Но этого противника было много, слишком много. То один, то другой из измененных падал замертво. Некоторые спасались бегством. Когда последний механический крыс умер, сражение прекратилось. И крысы, и девушка, стоя среди трупов и крови, издали длинный и дружный победный крик.

Глава 30

Участок, как всегда, жил своей шумной, немного суетливой жизнью. У конторки Хью – полицейские называли последнего «привратник» – выстроилась очередь из заявителей. «Скамья для гостей» была полупустой, лишь бритый юнец со свежерасквашенным носом озлобленно зыркал на полицейских. Одна рука юнца была зажата в колодках, вторая время от времени подтирала кровавые сопли. Патрульный Джобс – самый здоровенный полицейский их отделения – стоял здесь же, довольно потирая кулак.

Из-за ночного путешествия очень хотелось спать, к тому же болела голова. Полдня инспектор Владимиров потратил на выяснение, кто же покинул Варосс из Северных ворот первыми санями.

Смена, дежурившая ночью, уже ушла, имена в регистрационной книге говорили мало. Пришлось искать начальника караула, ну а с ним уже идти домой и будить ночного стражника. Но зато теперь инспектор знал, что через нужные ворота самым первым выехал роскошный экипаж с девушкой, престарелым рыцарем и парочкой зрелых мужчин неопределенного социального положения, один из которых к тому же был эльфом. На первый взгляд или слух ничего необычного, однако данная группа была весьма важна для механических убийц, а значит, и для Владимирова.

Кивнув Джобсу и Хью, Владимиров направился в кабинет комиссара. Нужно было выбить служебные сани для погони. Причем как можно скорее. От Северных ворот вела одна дорога – в Терружен. Был шанс там их нагнать, ибо за Терруженом тракт разветвлялся большим перепутьем и сани могли направиться куда угодно.

– Ты не знаешь последние новости, – выслушав Владимирова, вздохнул Карелла. – Наш славный герцог, вместе с не менее славной армией, таки отступает, да чего там, драпает что есть мочи. С утра уже повалили первые маркитантки и обозы.

– Обозы идут позади армии, – вспомнил Владимиров.

– А наши, вишь, в авангарде: интенданты, кастеляны и прочие из тех, что крови не видели, а мундир с наградами имеют. Награды – купленные, мундир чуть не треснет на пузе. Когда армия наступает, они последние, а когда наоборот – первые. С утра, указом Советника, в городе ввели осадное положение. Жителям: мужчинам, женщинам, повозкам с поклажей, особенно с продуктами, запрещено покидать Варосс. Слыхал, даже собираются выпустить крысиного короля. Все верно, только внутренних врагов нам не хватало.

– Продукты, мужчины – понятно, а женщины – им зачем в осажденном городе оставаться? Ведь больше ртов кормить.

– А ты сам подумай. Мужики будут лучше сражаться, когда имеется за что: жены, дети, невесты, любовницы и скарб – есть что терять. Так что, как понимаешь, сейчас не до твоего убийцы или убийц. Полицейские и прочие государственные служащие тем же указом объявляются временно рекрутированными, ну то есть теперь все мы вроде как военные.

– И ты?

– А я – капитан, но не полиции, а армейский. – Карелла вздохнул, после чего полез в стол, выудил какую-то бумагу с гербовой печатью, скрипя пером принялся быстро заполнять. – Помнишь, прошлой весной, ну, когда мы брали банду Большого Пью, ты меня от арбалетного болта уберег, на себя принял.

– В плечо, а тебя б убили.

– Вот именно – убили. На-ка вот. – Он протянул Владимирову лист.

– Что это?

– Как и просил, разрешение на сани, служебные, ну и покинуть город. Без него сейчас не выпустят. Езжай-ка ты отсюда, хочешь за своей компашкой с девицей, а хочешь – еще куда, кто знает, как расследование… гм… обернется.

Владимиров взял бумагу.

– Спасибо, а ты?

– А что я, я уж как-нибудь с ребятами здесь, да и жена у меня, сам понимаешь.

– Понимаю, – кивнул Владимиров.

– И еще, мало ли что, – из того же стола Карелла вытащил магнитный пистоль, протянул Владимирову, – освящен по полной, но все равно зря не пали, береги заряды-то.

Владимиров, кивнув, принял оружие.

– А можно мне помощника, Ульрике? Парень толковый, да и жалко его.

– Не можно! – рыкнул капитан. – Не он принял болт за меня. Каждый человек на счету, а мужики – в особенности, я и так… Одним словом, дуй на все четыре стороны!

Глава 31

Белые земли. Куда ни кинь взгляд – снег, от горизонта до горизонта, собственно, поэтому и такое название. Если долго идти по Белым землям, особенно весной, когда снег немного подтаивает и блестит сильнее, наступает снежная слепота, это если не повезет замерзнуть раньше.

Именно поэтому Даниил не любил Белые земли, не любил путешествовать. Города, деревни, поселки – вот его стихия. Но из-за особенностей профессии подолгу задерживаться не получалось, отсюда неизбежность путешествий. Как только не приходилось добираться из одного населенного пункта в другой. С попутными экипажами и обозами, втихаря примостившись на крыше, а то и позади – на полозьях. Иногда – пешком. Даниил научился сохранять тепло длинными переходами, беречь глаза, устраивать берлоги из снега. И все равно не любил путешествия. Да, он умел выживать в этой ледяной пустыне, но от этого она не становилась милее или роднее.

Так – с комфортом – Даниил путешествовал первый раз. Стены саней внутри были обтянуты бархатом. На полу – ковер, судя по длине ворса – не из дешевых. Даже как-то неудобно было топтать его сапогами. Разуться Даниил не решался – сначала храм апокалиптиков, потом тюрьма, портянки он не менял уже несколько дней, а в их компании присутствовала дама.

– Однако, как же оно устроено?

Вдоль одной из стен стояли мягкие диваны, также бархатные, сэр Уилфред как раз пытался разложить один из них. Даниил знал, что следует потянуть за петлю внизу, но не знал, как отреагирует рыцарь на подсказку. Вполне возможно, вояка из тех, кто любит до всего доходить своим умом, поэтому Даниил предпочел за лучшее украдкой взглянуть на леди Лиз. Девушка также ходила, время от времени поглаживая бархат. И было непонятно, то ли она поражена, как Даниил, то ли это для нее привычная обстановка.

Команда саней состояла из двух человек. Один из них, худой юноша с бегающими глазками, показал им два крана – с холодной водой и кипятком, осведомился, не желают ли гости чего, и, получив отрицательный ответ, отбыл в отделение команды. В любой момент путешественники могли вызвать его, дернув за шнур звонка.

Тахл наблюдал за старым рыцарем. Наконец подошел к нему, дотронулся до лат.

– Я уже видеть такое одеяние… только где? – Эльф осторожно огладил гармошку сочленений, отдернул руку. – Кажется… это называется – скафандр… я так думать.

Напротив диванов было оборудовано что-то вроде кухни. Печь, стол, сервант с утварью. Даниил решил обследовать этот угол.

– Посмотрим, посмотрим. Ничего себе!

– Что, что там? – Оставив рыцаря, эльф подошел к Даниилу.

Ящик с припасами. Для лучшей сохранности последних их обычно монтировали выступающим наружу, на холод. Здесь это оказался не ящик, а настоящий шкаф. Открыв его, Даниил словно попал в продуктовую лавку. Чего там только не хранилось: колбасы, паштеты, ветчина, икра, помимо этого хлеб, яйца, молоко, сыры, какие-то фрукты.

– Вы только посмотрите – неплохо, весьма неплохо. – Среди колец колбасы Даниил выбрал самое толстое, вытянул, отгрыз солидный кусок. – Можно жить, – возвестил с набитым ртом.

– Помню, когда я служил в гвардии графа Ательстана, мы с господином, однако, имели удовольствие гостить во дворце одного из многочисленных вассалов его сиятельства, так вот он угощал нас колбасами местного, так сказать, производства. Только они начиняли не кишки, а желудок, овечий, но перед этим не менее полугода кормили животных фруктами со специями. Мясо, да и сам желудок от этого становились… О! – Рыцарь наконец победил диван; с тихим щелчком тот разложился в полноценное спальное место. – Однако опробуем… – Рыцарь осторожно опустился на край, попрыгал. – Достаточно надежно, – вынес вердикт, после чего, встав на колени, кряхтя, просунул голову в пространство между диваном и полом. – Как же здесь устроено…

Ни дать ни взять – ребенок с новой игрушкой.

Позади зазвенело – оставив Даниила, Тахл обнаружил что-то вроде бара. Он тут же принялся открывать бутылки, нюхая содержимое.

– Вино, вино, крепче, а где же…

– Что? – Даниил взглянул через плечо эльфа – некоторые из бутылей выглядели весьма привлекательно, особенно те, что были запечатаны сургучом с солидным оттиском печати.

– Напиток, тот с грибками, что мы пить, ну, до тюрьмы.

Только пьяного эльфа им не хватало.

– Потом покажу. – Даниил взял одну из бутылок, решив пока не трогать запечатанные: в конце концов, они только в начале пути. Открыл, понюхал – ничего. – Не желаете вина, миледи? – галантно повернулся к девушке.

– Нет. – Это было едва ли не первое слово, что он слышал от нее. – Благодарю. – Сняв сапожки, леди Лиз с ногами умостилась на мягком кресле и глядела в окно. Невольно Даниил залюбовался прекрасным профилем.

– А вы? – Он повернулся к рыцарю. Тот разложил все диваны и сейчас поочередно пробовал их на прочность.

– Э-э-эх… – Рыцарь тяжело вздохнул, – перед походом я дал сам себе несколько обетов, а среди них, однако, есть и отказ от употребления алкогольных напитков, ну и прочих, что дурманят разум воина и заставляют путаться мысли.

– Что, и пиво нельзя? – опешил Даниил.

– Однако, даже перебродивший квас. – Взглянув на бутыль, рыцарь вновь вздохнул.

– А я, пожалуй, угоститься. – Тахл бесцеремонно забрал у Даниила бутылку и сделал солидный глоток, прямо из горла, скривился. – Кисло! Не понимать, вы находить это вкусно?

Мало того что пришлось потратить некоторое количество наличности на более-менее сносные документы для остроухого, так он еще, вместо благодарности, имел наглость критиковать нормальные напитки.

– Тебе и не надо понимать!

Пришлось взять другую бутыль. Похоже, путешествие с эльфом обещало быть веселым. Отыскав средних размеров кружку, Даниил щедро плеснул в нее, уселся в одно из кресел, закинул ногу на ногу, сделал солидный глоток. Весьма неплохо. Жизнь удалась! Во всяком случае, на это мгновение.

– Зачем вам к Равенору? – Он снова обратился к девушке, хотелось разговорить ее. К тому же занимал вопрос – кто же такие их загадочные попутчики. На вид никак не скажешь, что у них водятся золотые, да еще в таком количестве. Может, дочка какого-нибудь богатея, которую папаша решил сплавить подальше от ужасов войны. Но – окрестности леса эльфов, не слишком ли далеко? Да и сопровождение, мягко говоря, не внушало… ничего не внушало, ни страха, ни уважения. Может, на это рассчитано. Или… девицу выдают замуж, точно – замуж, за местного барончика. Жених отсыпал денег на дорогу, а у папаши из верных людей – один престарелый вояка.

– Однако, юноша, я и не говорил, что мы держим путь в лес эльфов. – Старый рыцарь оставил в покое диваны, переместившись на «кухню», где гремел посудой и заглядывал во все шкафы. – Равенор – это, так сказать, одна из вех, наш путь лежит немного… или много дальше.

– И куда, если не секрет? – Очередной глоток приятно согрел горло.

Ему не только нравилось, хуже того, он мог привыкнуть так путешествовать.

– В Амалорм, однако. – Рыцарь отыскал сборы трав, кинул щепотку в одну из кружек, залил все это кипятком и подал девушке.

– В Амалорм. – Даниил чуть не поперхнулся. – Я думал, это миф, легенда.

– За каждой легендой стоит реальная история, – сделав осторожный глоток из чашки, произнесла Лиз. – Амалорм далеко не миф и реально существует, уверяю вас.

– Амалорм, – встрепенулся Тахл, – что за Амалорм, это далеко от Равенора?

Глава 32

– Вот здесь – дверка, открываешь, хватаешься за эту штуку и тянешь. Ты слушаешь?

– А? Да.

Сборы в дорогу заняли оставшийся световой день инспектора Владимирова. В городе медленно, но уверенно нарастала паника. Стремительно опустошались лавки с продуктами, люди скупали все, даже жмых на маслодавильнях и дорогие каффарские специи.

Судя по слухам, верные вассалы герцога массово переходили на сторону Карла Голитинейшского. Все, как и хотели заговорщики. Хотя, может, сами заговорщики и распространяли эти слухи. Армия Гуго VI таяла на глазах, и до Варосса, судя по тем же слухам, добиралась лишь малая часть. Еще и погода словно сошла с ума – дожди лили ежедневно, почти постоянно сопровождая это дело молниями.

– Точно слушаешь? – Шейхер посвящал Владимирова в тонкости управления электросанями – увеличенной и более теплой копией экипажей, которые ездили по городу. Гребного колеса не было, а толкали их вперед несколько ребристых валиков под дном.

– Да слушаю я!

Так как разрешение на выезд было на одного, Владимиров не мог воспользоваться служебными санями, что возили его во Двор Чудес, – кочегара и машиниста никто бы не выпустил.

– И тянешь на себя. – Шейхер уцепился за что-то внутри саней, потянул, инспектор Владимиров увидел толстый черный шнурок. – Вот эту штуку, – утолщение на конце шнура было с металлическими защелками, – надеваешь на… на… – машинист замешкался, – одним словом, в храме будет торчать такая загогулина, разберешься. И помни, делать это нужно хотя бы раз в сутки и ждать не меньше часа, лучше – дольше. Как ночуешь, можешь хоть на всю ночь оставить.

Одной из причин, почему электросани не использовались повсеместно, было то, что запаса хода хватало на два десятка часов и пополнялся он, как и фонарики, как и пистоли, лишь у атомных храмов, Станций. Так что путешествовать можно было на небольшие расстояния и только от храма к храму.

– Токены опускаешь в щель, рядом с загогулиной, иначе, сам понимаешь, никакого толку не будет. – Командировочные – те самые токены, которые чеканили атомщики, – Владимиров получил в бухгалтерии; не слишком много, но все-таки. – Распишись, – Шейхер протянул листок, – за сани и инструктаж!

– Когда деньги закончатся, что я буду делать? Шейхер пожал плечами, мол, меня это не касается. Владимиров не читая подписал бумагу.

– Ну… – машинист огладил бок саней, – езжай, что ли.

– Бывай. Свидимся.

– А то как же. – Особой уверенности в голосе Шейхера не было.

У ворот, несмотря на запрет выезда, образовалась небольшая очередь, в основном из роскошных экипажей. Оно и понятно, указ указом, а стражники тоже люди, и деньги пока никто не отменял. Инспектор Владимиров на своих санях смотрелся нищим, непонятно как затесавшимся на великосветский раут. Стражники, видимо, думали так же.

– Куда? – Усатый детина в островерхой кожаной шапке с опущенными ушами стукнул по переду саней. – Указом Советника…

Владимиров открыл дверь и молча подал ему бумагу. Читая, стражник шевелил губами, печать он рассматривал более пристально, даже зачем-то на свет.

– Проезжай, – нехотя протянул разрешение обратно.

Инспектор выехал за ворота. Перед ним открылась равнина, укрытая сверкающим, в отблесках заходящего солнца, снегом.

Он был волен ехать куда хотел. Ничто не заставляло его преследовать утренний экипаж. Даже если кто-либо из его пассажиров и имел отношение к убийствам, да будь там хоть сам убийца, какая разница! Чем бы ни закончилось противостояние двух герцогов, победителю и проигравшему будет не до давних убийств и механических крыс.

Итак, он был волен ехать куда хотел и… направил полозья прямо по дороге, к Терружену – месту, куда, скорее всего, поехал экипаж с загадочными пассажирами.

Часть вторая

Интерлюдия, или За некоторое время до описываемых событий

– Задай свой вопрос.

– Что было?

– Были те, кто пришел.

– Что они сделали?

– Они сделали как лучше.

– Где они сейчас?

– Ушли.

– Они обманули?

– Нет.

– Почему не стало лучше?

– Была жертва, ничто лучшее не может быть построено на крови.

– Мы платим за это?

– Да, и будем платить еще.

Глава 1

Пространство перед Станцией было переполнено. Разноразмерные сани занимали весь двор, ютились у обочин подъездной дороги, а несколько почтовых дилижансов заносило снегом уже в поле. Машинист пристроился поближе к зданию, на площадке, предназначенной для освящения немногочисленных электросаней. Он ловко втиснул их экипаж между парочкой одноколесных скоростных, от которых к серому боку Станции тянулись темные шнуры.

– Прибыли. – Юнец просунул голову в отделение пассажиров.

Даниил открыл дверцу, выглянул наружу – ну и холодина, особенно после теплого нутра саней. Бесцеремонно отпихнув его, первым на снег спрыгнул рыцарь, после чего с поклоном подал руку леди Лиз, помогая девушке выйти.

– Однако, надеюсь, свободные комнаты у них имеются. – Сэр Уилфред послюнявил пальцы и старательно накрутил кончики усов.

– Я так устала, – пропела девушка.

– Это что? – Даниила вновь отпихнули от двери, на этот раз Тахл.

– Это место, где люди отдыхают. – Наконец и Даниил получил возможность спрыгнуть на снег. Башня Станции сверкала огнями. – Пошли, что ли.

И они двинулись к входу…

Станции были не совсем постоялыми дворами, точнее, совсем не были ими. Атомные храмовники раскидали их в древние времена для каких-то своих нужд. Кто говорил, что Станции управляли погодой, если так – хреновастенько они справлялись, особенно в последнее время; а кто – что они вроде сети, которая, как паук, опутывала весь мир. Может, и так, ибо все знают – вести атомной почтой доходят быстрее прочих… и стоят дороже прочих.

Постепенно на Станциях образовалось что-то вроде приюта для тех, кого ночь или метель застала в Белых землях. Благо внутри всегда были свет и тепло. Потом оборудовали комнаты для сдачи внаем, потом кухни. Но, как и раньше, заправляли на Станциях атомные священники.

Даниил толкнул дверь. Планировка Станций была везде одинакова. Внизу – большой холл с кухней, второй и третий этажи – комнаты для постояльцев, выше – башня. Поговаривали, что Станция уходила на несколько этажей под землю. Гостей туда не пускали, а значит – какая разница.

Это была единственная Станция на пути от Варосса к Терружену. Ввиду небольшого расстояния между городами обычно путников гостило немного, но не сейчас – в близости возможной осады.

У дверей Даниил галантно пропустил Лиз.

– Леди.

И тут же протиснулся, сразу за девушкой, впереди сэра Уилфреда и Тахла.

Да, народу внутри набилось немало, причем разного. Были и богатеи в шикарных шубах дорогого меха, и победнее – в овчинных тулупах, и даже парочка бородатых охотников в меховых куртках из белой пумы – любая модница от Каффара до Халдонии лопнула бы от зависти.

– Это… это кто? – Тахл указывал на группу измененных, примостившуюся за ближним столиком. Все с лохматыми мордами, слегка вытянутыми на звериный манер, а у одного даже грива. – С какой планета?

– Измененные, не тыкай пальцем!

К ним уже спешил атомный священник, возможно сам смотритель. Высокий, худой, даже многочисленные складки желтого одеяния атомных жрецов не придавали ему основательности. Большие оттопыренные уши на выбритой голове смотрелись нелепо, к тому же парню было не более двадцати лет. Насколько знал Даниил, смотрители – низшая и одна из первых ступеней в иерархии атомников, хотя некоторые проводили на забытых Атомными богами и людьми Станциях всю жизнь.

– Новые гости… – Взгляд почти девичьих глаз, в окружении пушистых ресниц, был растерян. Наверняка он не ожидал и не привык к такому количеству посетителей. – К сожалению, у нас не осталось свободных столиков…

– Кажется, вы ошибаетесь. – Леди Лиз указала на один из дальних столов, рядом с компанией хмурых двергов.

Юноша растерянно обернулся:

– А? Да, точно… освободился… милости прошу. Но комната всего одна и без удобств… собственно, у нас все комнаты без удобств…

– Однако мы берем ее, – скрипнув доспехом, поклонился сэр Уилфред.

– Да, что ж, хорошо, пойду распоряжусь…

Их компания, ведомая старым рыцарем, начала протискиваться к столу.

– Господа, дама.

Не успели они как следует расположиться, рядом со столиком тут же возник незнакомец. Как и смотритель Станции, он был высок и худ. В отличие от смотрителя – в возрасте и с волосами. Жидкими и зачесанными назад; такая прическа являла миру высокий лоб с залысинами и выделяла остроту длинного носа. Из одежды на субъекте были высокие сапоги со шнуровкой, заправленные в них темные штаны галифе и темный сюртук, изрядно потертый. Полосатый шерстяной шарф довершал картину.

– Рекомендуюсь. – Субъект низко поклонился, тем не менее стараясь не терять достоинства. – Естествоиспытатель, действительный состоятель сертанского историко-географического общества – доктор Жан Элиасен. Волею богов и обстоятельств застрявший в данном… гм… месте. Осмелюсь предложить свои услуги, – закинув один из концов шарфа на плечо, продолжил субъект. – Если благородная компания пожертвует… один токен, всего один, медный, я с удовольствием…

– Денег нет и не получишь.

Все ясно – попрошайка, Даниил решил сразу его отшить.

– Тогда просто за еду, сытный ужин меня вполне…

– И ужина тебе не будет!

– В таком случае за похлебку, – не унимался состоятель какого-то там общества, – полная миска горячей похлебки… – взгляд пересекся со взглядом Даниила, – половина… треть… доесть за вами…

– Однако, думаю, он может отужинать с нами. – Рыцарь подкрутил бородку, посмотрел на девушку, после кивка последней продолжил: – И ничего отрабатывать не нужно. – Рука сделала приглашающий жест.

Даниил недовольно засопел – вот только оборванцев им не хватало! Ученый с поклоном придвинул табурет и присел.

– Благодарю вас.

А манеры… Можно подумать – благородный.

– Осмелюсь порекомендовать, – продолжил носатый, – здесь готовят замечательный гуляш. Густой, наваристый, однако пива я бы не брал. Не далее как вчера имел место инцидент, связанный с качеством данного…

– Слушай, Жан, или как тебя там. – Похоже, незнакомец раздражал только Даниила.

– Доктор Жан Элиасен, к вашим услугам.

– Тебя посадили за стол, покормят, будь добр, сиди молча! – За свою жизнь насмотрелся он на всяческих ученых и прочих докторов. Нормальные не шарятся по Станциям, работая за еду. Того и гляди начнет предлагать свои шарлатанские зелья.

– Ни в коем случае! Ни в коем случае! Я привык, так сказать, отрабатывать свой хлеб. Что может быть лучше занимательной истории, поведанной за трапезой. Таким образом, я поведаю вам историю. Лучшую из известных мне. Историю этого мира!

– Как интересно, – тихо произнесла Лиз своим ангельским голоском.

– И я б послушать, – присоединился к девушке Тахл.

– Я рассказывал ее на свадьбе младшей дочери герцога Валомбре, я рассказывал ее на знаменитом Ашбском турнире, что лишь раз в десять лет проводит правитель… Ашби. Я рассказывал ее на дне рождения сына мясника Прокруста из Мегер, но у меня есть оправдание – Прокруст далеко не последний мясник в городе. Теперь я расскажу ее вам, и вы уйдете отсюда значительно богаче, чем пришли.

– Или беднее на стоимость одного ужина! – не смог сдержаться Даниил.

Но ученый уже закрыл глаза, речь его стала напевна, даже где-то вкрадчива.

– В далекие времена, древние века неназванные боги создали наш мир. Они создали людей, и эльфов, и двергов, и центаврийцев, и всяких тварей в небе, на земле, под землей и в море. Они создали небо как жилище богов и землю как обитель смертных. Они создали день и ночь, холод и тепло, печаль и радость. Они создали города и укрыли их от непогоды, чтобы люди и не люди могли жить в них. Они создали электричество, чтобы даже ночами в домах наших были тепло и свет. Они создали Атомных богов, чтобы те повелевали электричеством, и всех прочих божеств, призраков, чудовищ и упырей, чтобы смертные не забывали, что такое почитание и страх. Они создали болезни и смерть и вместе с тем счастье обладания и радость материнства. Они создали любовь…

В этот момент принесли гуляш, и сказитель прервался. Даниил понимал его – трудно говорить, когда твой рот наполнен слюной.

Гуляш действительно был что надо. В меру пряный, не горячий, не холодный, как раз нужной густоты. Все принялись есть, отдавая должное блюду.

– Ну, что я говорил, – с набитым ртом вещал доктор Элиасен. – А знаете, на побережье Рог вместо мяса используется рыба. Не всякая, естественно, только кула и только плавники. К тому же местные травы. Весьма, весьма, доложу я вам, достойный вкус.

– На Церцее, в городе Ха, подавать похожее блюдо. – Рот Тахла также был полон. – Но использовать мясо моллюсков. Перед тем как варить, церцианцы его вымачивать в уксусе, три дня, и все равно оно как резина. – Тахл встрепенулся, даже прекратил жевать. – Я помнить! Я это помнить!

Их новый знакомый истолковал слова эльфа по-своему.

– А в стране Рунтес рыбаки выкапывают на берегу ямки, когда сходит прилив, в них остаются так называемые морские ежи – существа, как и их земные собратья, сплошь покрытые колючками. Требуется быть предельно осторожными, так как ежи ядовиты, но местные разделывают их, после чего употребляют в пищу. Сырыми. Деликатесом считается печень ежа, умирает каждый десятый, кто попробовал. Ваш покорный слуга продегустировал и, как видите, остался жив.

– На планете Горионте тоже водиться ядовитая рыба, там умирать каждый третий, я тоже пробовать – и жить! – выпалил эльф и, судя по округлившимся глазам, сам удивился своим знаниям.

Доктор громко засопел, сердито глядя на Тахла.

– Правитель Жильдара любит травить своих гостей, всех, без разбору. Когда я находился у него в замке, мне поднесли кубок…

– На планета Радон вообще ядовитая атмосфера, а я там прожил…

– Может, просто поедим! – прервал спорщиков Даниил. – Простите, леди.

Лиз сдержанно кивнула.

Какое-то время ели молча. Но ученый не мог долго держать язык за зубами либо считал своим долгом развлекать неожиданных благодетелей во время еды, ибо вскорости, утолив первый голод, начал:

– Вернемся, так сказать, к богам. После создания всего сущего взглянули они на дело рук и умов своих и поняли, что созданный ими мир хорош, и хорош весьма.

Даниил не удержался и фыркнул. Воспользовавшись этим, сказитель отправил очередную ложку в рот.

– И тогда решили боги уйти…

– Зачем? – удивилась девушка.

– Ну… чтобы создавать новые миры, ибо такова природа великих богов. Но перед тем как уйти, поставлен был во главе мира смотритель. Чтобы следил он за тем, что происходит на земле, высоко в небе и глубоко под землей. За всем сущим и несущим. Чтобы охранять мир, будучи ему отцом, матерью и опекуном. Чтобы день сменялся ночью, а ночь – днем. Чтобы в положенное время шел снег, а в положенное – дождь. Чтобы реки не сходили с начертанных путей, а моря не покидали отведенных берегов. Чтобы дули ветры, но не ураганы. Ходили волны, но не шторма, чтобы…