Текст книги "Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры. Магелланы"

– Нет дыма без травы и нет огонька без дури, – Руслан не удержался и процитировал кого-то из своих стукачей-торчков. – Поехали, командир, чего нам тут сосны подпирать? Не маслята, чай, и не боровики.

– По-хорошему надо бы попробовать подобраться пешком, по лесу, – намекнул Ковалёв. – Осмотреться, понаблюдать из засады.

– Надо бы, Миша, надо бы, – согласился с моим напарником Зеленцов. – Вопрос: сколько в той засаде сидеть придётся?

– Хорош трындеть – там между лесом и шоссе километр бурьяна будет, поэтому ни фига мы толком не увидим, – качнул стволом пулемёта Александр. – Ехать надо, смотреть сразу, а если что – развернёмся и по газам. Нас не догонят.

– Мы дурь толкнём, и мусора нас не догонят, – фальшиво пропел Руслан какую-то очередную пародию на известную группу. – Можно выставить здесь засаду, чтобы прикрыть отход, если что. Хорошее место.

– Едем. Едем уступом, держим дистанцию, – место для засады действительно было хорошим: сосновое редколесье в трёхстах метрах от трассы, позволявшее простреливать шоссе в обе стороны из этого природного укрытия. – Первыми не стрелять.

Мы тронулись с места, почти сразу же повернув налево, огибая сосны. Затем выехали на пустынную трассу, и я притопил педаль газа, чтобы достичь эффекта внезапности. Это нам удалось сполна – разогнавшись, оба джипа миновали изгиб шоссе и проскочили расстояние, разделявшее нас от обыкновенной с виду забегаловки на трассе с небольшой стоянкой рядом с нею. Слева промелькнул поворот к виадуку, не замеченный ранее. Виадук возвышался чуть далее, в стороне от придорожного кафе и стоянки, к которым мы стремительно приближались.

Вокруг ресторанчика стояли две фуры, рефрижератор, подогнанный вплотную к одной из стен, плюс штуки три легковушки разных марок. Из печной трубы над зданием поднимался лёгкий дым, свидетельствующий о наличии здесь людей. Приблизительно в четырёхстах метрах за забегаловкой земной ландшафт резко обрывался, упираясь в сплошную стену леса нового мира.

– А вот и абориген нарисовался, – капитан Барулин прокомментировал появление мужика, несущего охапку дров. – Там у них сарай за одной из фур.

Между тем мужик с дровами поднял голову, увидел приближение наших машин и остолбенел. Похоже, сработал элемент внезапности. В тот же момент откуда-то со стороны раздался протяжный звук автомобильного клаксона, и мы завертели головами в поисках источника сигнала.

– На десять часов, на мосту стоит какая-то тачка, – секунду спустя произнёс Ковалёв. – Судя по сигналу – это грузовик.

– Ну, и фиг с ним, всё равно нас проспал, часовой хренов, – процедил я сквозь зубы. – А мужичок-то здесь не один.

Действительно, услышав сигнал с виадука, из ресторанчика стал появляться народ. Первого же взгляда хватило, чтобы определить, насколько разные люди застряли здесь. Пятеро мужиков средних лет, с виду типичные водилы, явно семейная пара пенсионного возраста, два-три «лица кавказской национальности» разных возрастов, плюс две женщины, явно имеющие отношение к мужикам-кавказцам.

– Не чечены, не даги, вообще не российские абреки, – сразу же определил Руденко. – У одного «помпа», и у водил, похоже, есть дробовик.

– Если бы хотели стрелять, то не выкатились бы всей толпой, со своими бабами, – заметил я. – Саня, будь готов, на всякий случай, но не держи людей на прицеле. Сначала попробуем поговорить так.

Сказано – сделано. Притормозив метрах в тридцати от ресторанчика, я вылез из джипа и, демонстративно сунув руки в карманы, медленно пошёл в сторону толпы. Автомат оставил в «мерсе», чтобы не пугать народ видом оружия, ну, и не давать повода для нападения с целью завладеть «калашом». Следом за мной машину покинули и Руслан с моим напарником, в отличие от меня закинув автоматы на плечо. «Крузак» встал метрах в двадцати от моего джипа, так, чтобы поддержать нас огоньком, если что.

– Здравствуйте, товарищи! – приблизившись на десяток метров, громко произнёс я. – Не возражаете, если мы с вами переговорим.

– Здравствуй, дорогой, – с акцентом отозвался один из кавказцев, начинающий полнеть усатый дядька с мясистым лицом. – Почему не поговорить с хорошим человеком? Конечно, поговорим.

– Вы из армии? Из эмчеэс? – с непередаваемой надеждой в голосе спросила худенькая женщина, стоявшая рядом с пузатым мужиком – те самые, которых я принял за семейную пару пенсионеров. – Вы нас нашли?

– Нет, я не армеец, и не эмчеэсник, – все надежды женщины сразу же пришлось жестоко разбить в пух и прах. – Майор Владимир Иванников, энское УВД, из Питера. Со мной поисковая группа анклава Данилово. Ищем всех тех, кто уцелел, и вообще людей.

– Успокойся, Верочка, пожалуйста, успокойся, – пузатый мужик так трогательно прижимал голову расплакавшейся жены к своей груди, что сразу же стало ясно: эти люди драться не будут. – Я же сразу тебе сказал, что бойцы эмчеэс не ходят с оружием в руках.

– Ээ, товарищ майор, а как же вы, питерцы, очутились здесь, под Тулой? – поинтересовался один из водил, среднего роста, наполовину седой мужик.

– Давайте сразу расставим все точки над «i», – предложил я. – «Здесь» – это не под Тулой, а в другом мире, вовсе не на Земле.

– Говорил же я тебе, Николаич, что тут на небе совсем другие звёзды, а ты всё твердил: не может быть да не может быть, – пихнул седого водилу высокий дядька в замазанных пятнами масла джинсах. – Да и сам же видел с моста, что вокруг не земной лес. У, Фома неверующий.

После этих слов высокого дядьки народ загалдел, все разом заговорили, запричитали бабы, воздевая вверх руки. Вопросы посыпались градом – каждый хотел узнать у гостей, что произошло и что делать дальше. Можно подумать, мы, заезжие менты, знали ответы на все тайны мироздания. Одно радует – неведомый часовой на виадуке прекратил гудеть на всю округу, видимо, поняв, что занимается совершенно бесполезным делом.

– Тихо! Тихо, я вам говорю! – подняв правую руку вверх, вперёд вышел один из кавказцев, что-то гаркнул землякам на своём языке. – Говорить надо по очереди! По очереди, мы не на базаре!

– Это точно, не на базаре, – услышав пару-тройку знакомых слов, подтвердил я. – Ты азербайджанец, так?

– Да, меня зовут Мамед, я родом из Азербайджана. В Россию приехал давно, ещё при Союзе, учился, работал, открыл свой бизнес, – повернулся ко мне кавказец. – Это мой ресторан, здесь работают мои родственники, а это – постоянные гости моего ресторана. Все хорошие рабочие люди – я их знаю не один год.

Всё становилось на свои места – неведомый катаклизм закинул в чужой мир придорожную забегаловку, принадлежавшую этому азеру и его семье. Семья – трое мужиков и две бабы – внешне не походила на семью богачей-азербайджанцев, с которыми я пересекался лет пять назад по долгу службы. Впрочем, и нелегальными мигрантами-бедняками они не выглядели – выдавал уверенный взгляд граждан РФ, явно имевших «крышу» из ментов, а то и кого покруче. Впрочем, «крыша» осталась на Земле, как и всё остальное. В то же время мне понравилось, что Мамед назвал посетителей своей забегаловки постоянными гостями, которых знает не один год. Это свидетельствовало, что семья давно пустила здесь свои корни, мирно живёт бок о бок с местным населением, заботясь о собственной репутации. Не удивлюсь, если хозяин ресторанчика ещё и периодически постукивал здешним, тульским ментам, засылал им гостинцы, бесплатно кормил «от пуза», когда требовалось.

– Мамед, здесь все, кто перенёсся вместе с твоим заведением? – вспомнив про наблюдателя на виадуке, поинтересовался я. – Вы выставили на мосту пост?

– Эх, какой такой пост, дорогой, – махнул рукой азербайджанец. – Там Сашка с биноклем сидит в своём самосвале, страшных тигров высматривает. Здесь такие страшные тигры ходят – просто ужас! Сразу двух человек скушали, не подавились, гады! И к нам приходили, вокруг ресторана ходили, добычу высматривали. Но мы заперли все двери, а они у меня из железа, подогнали к фасаду «сканию» Николаича, закрыли большое окно. Тигры до нас не добрались.

– А ну-ка, глянь, Мамед, не такие ли тигры вокруг вас ходили? – я поднял вверх левую руку, подзывая своих парней. – Рус, покажи товарищам, что мы сегодня нафоткали.

Айфон пошёл по рукам, люди с удивлением и недоверием рассматривали наши трофеи, чертыхаясь и поминая родословную хищников. Один из азербайджанцев начал ругаться на родном языке и даже плюнул на песок, выражая своё отношение к леозаврам. Водилы стали расспрашивать, как нам удалось прикончить здешних хищников, и сколько мы истратили на каждого из них боезапаса.

Я не стал отрицать, что по каждому леозавру выпустили по сотне пуль, не меньше, причём стреляли почти в упор. В цель угодили, конечно, не все пули, примерно три четверти, по нашим прикидкам. Уж очень крупные оказались мишени, и промахнуться по ним было крайне сложно.

Если поначалу между нами и здешними и было какое-нибудь напряжение, то после демонстрации фотоснимков оно бесследно растаяло, словно туман. Разговор сам по себе перешёл в повествование о взаимных приключениях двух групп людей в новом мире, а спустя буквально несколько минут Мамед спохватился – как же так, надо же угостить дорогих гостей, отметить встречу землян, как полагается.

Мы не возражали, и вскоре к ресторанчику подтянулись все мои парни, а один из шоферов вызвал с моста по рации здешнего часового вместе с его самосвалом. Всё равно часовой показал свою полную профнепригодность, проворонив два джипа с кучей вооружённых людей. Да леозавры съедят такого наблюдателя раньше, чем он их заметит. Вместе с его КамАЗом.

Не особо красивая снаружи коробка здания ресторанчика внутри производила впечатление своим уютом, красотой интерьера и рационализмом отделки. Чувствовалось, что азербайджанцы вложили в своё заведение не только изрядное количество денежных средств, но ещё и душу. Вероятно, именно поэтому не особо большой ресторанчик процветал, принося моральное и материальное удовлетворение своим хозяевам.

Семья Мамеда состояла из него самого, его супруги, его племянника, супруги племянника и ещё одного дальнего родственника хозяина, который перебрался в Россию лет пять назад и имел российский паспорт. Кроме того, Мамед с супругой имели трёх отпрысков, младший из которых играл с шестилетним сыном племянника. Двое старших сыновей азербайджанца в момент катаклизма находились в Туле…

…Катаклизм застиг в ресторанчике двух дальнобойщиков, чинно завтракавших после ночи в пути, и супругов Третьяковых. Третьяковы – пара пенсионного возраста – любили заезжать к Мамеду по пути на дачу, чтобы закупить к обеду что-нибудь восточное и экзотическое. На стоянке у заведения в тот момент находился рефрижератор небезызвестного Николаича, а сам он заседал в кабинете с «белым другом». Остальной народ подтянулся уже после того, как произошло лёгкое землетрясение, а вместо двухрядного шоссе неподалёку от ресторанчика из ниоткуда возникла стена чужого леса. Местность сразу же заволокло густым туманом, который продержался почти до конца дня…

В процессе повествования выяснилось, что кроме сейчас присутствовавших в придорожной забегаловке в кластере очутились и другие люди. Трое молодых парней на чёрном джипе в тот же день стали мотаться по округе, ища варианты выбраться. На семью азербайджанцев, да и на остальных они смотрели, как Ленин на буржуазию, и лишь наличие у народа трёх единиц гладкоствола и пяти травматических пистолетов не позволило этим странным типам совершить что-нибудь нехорошее. Покрутившись по окрестностям, уже на следующий день подозрительная троица решила пробиваться сквозь чужой лес, используя подкосившийся, словно пандус, пролёт виадука. Сей пролёт весьма удачно завалил своей тяжестью несколько огромных чужих деревьев, в результате чего получилась некая аппарель, позволявшая без землеройных работ въехать на машине в другой мир. Чем парни и воспользовались, уйдя по-английски.

Другая пара – супруги в возрасте двадцать пять – тридцать лет – решила прорываться на своём джипе прямо в противоположном направлении, где, как им казалось, чужие деревья росли не столь густо. У парня, как выяснилось, в загашнике имелся «глок», и молодой человек чувствовал себя очень уверенно. Уговорив Сашку-самосвальщика и ещё одного водилу помочь им с земляными работами на месте пересечения двух миров, супруги отправились в вояж по чужому лесу. И, как оказалось, в свой последний вояж в этой жизни.

– Выстрелы раздались почти сразу, едва Денис на своём джипе скрылся за деревьями, – взахлёб рассказывал Сашка. – Не, вру, сначала был страшный рёв, как в фильме про африканских львов. А потом – выстрелы, пять выстрелов сразу, один за другим.

– Похоже, Денис ранил кого-то из прыгнувших на крышу машины тигриков, – вступил в разговор Антон, второй водила, помогавший копать спуск. – Но тигры, ну, леозавры эти, прогнули крышу, выдавили люк и, видать, добрались до кого-то из наших.

– А потом и лобовое стекло раскрошилось, – продолжил вещать Сашка. – А может, его тигры выбили, лапами, кто знает… В общем, рискнули мы с Антохой попробовать выручить молодых, у нас же самосвал, как-никак, а не легковуха какая-нибудь. Да опоздали, и сами едва унесли ноги. Спасибо КамАЗу с его кузовом, иначе те твари схарчили бы и нас.

По эмоциональному и сбивчивому рассказу двух водителей выходило, что леозавры растерзали молодую пару раньше, чем шоферы подошли на помощь. Неудивительно, конечно, учитывая вес тела и способ охоты хищников. Кто знает, сколько бы продержались против леозавров мы сами, не будь мы вооружёнными до зубов и готовыми постоять за свои жизни. А тигрики, как их прозвали здешние, набросились и на КамАЗ, только не сообразили, что крышу самосвала прикрывает стальная плита кузова. Впрочем, по лобовому стеклу машины брызнули трещины, когда один из хищников зацепил его своей мощной лапой. Ну, и сами мужики не растерялись, не стали тормозить, наоборот, Сашка дал по газам так, что КамАЗ взревел двигателем не хуже того же самого леозавра. Здешние монстры, видать, замешкались, когда не смогли с ходу остановить самосвал, и это позволило мужикам спастись. Крутанулись водилы немного по лесу, уходя от погони, и благополучно возвратились обратно, весьма и весьма впечатлённые чужой фауной. Джип молодой пары, по словам Антона и Сашки, так и остался стоять там, в негостеприимном лесу, на месте гибели людей. Пистолет Дениса также, наверное, валялся там же, если им, конечно, не пообедали хищники.

Народ, надо сказать, отнёсся к проблеме соседства с леозаврами на всём серьёзе, приложив максимум усилий, чтобы обеспечить собственную безопасность. Единственное слабое место здания – фасадное окно размером с хорошую витрину – наглухо перекрыли подогнанным вплотную рефрижератором Николаича. На окнах второго этажа появились самодельные решётки, собранные из какой-то толстой арматуры. Пусть и не особо красивая и реденькая решётка, но леозавр сквозь неё никогда не протиснется. На виадуке был выставлен мобильный наблюдательный пост в кабине КамАЗа, показавшего свою неуязвимость от хищников. Вооружённые дробовиком дальнобойщики дежурили там по очереди, но только в дневное время. Дежурить ночью, по словам Николаича, дурных было нема.

В обозримом будущем голод обитателям анклава-ресторанчика не угрожал – одна из двух фур была битком набита продуктами, от рыбных консервов до китайской лапши быстрого приготовления. Кроме этого, в ресторанчике Мамеда имелся солидный подвал, с хорошим холодильником, полный различных съестных припасов, от мяса для шашлыков до вина с пивом. На случай перебоев с электричеством рачительный хозяин припас переносной дизель-генератор и теперь надеялся, что опустошит холодильник раньше, чем в анклаве закончится солярка. Возникшие поначалу проблемы с водой – накрылся насос – люди решили, восстановив старую скважину, пробуренную лет пятнадцать назад, когда Мамед только купил недостроенный ресторанчик.

В общем, застрявшие в забегаловке люди сумели выжить в первые дни и вовсе не собирались по собственной инициативе отдавать богу душу в ближайшем будущем. Честно говоря, мы даже удивились, когда узнали, что здесь не было ни ссор, ни драк или чего-то ещё подобного. Вероятно, секрет состоял в том, что в кластер в основном угодили представители старшего поколения, опытные и тёртые жизнью люди, которых не так-то просто сломать. Две группы молодёжи сами собой отсеялись, психологически не справившись с новыми реалиями, с проблемой коллективного выживания.

– Я думаю, Михаил, что мы способны продержаться на общих запасах три месяца, – я прислушался к разговору Ковалёва с Виктором Третьяковым, как выяснилось, отставным военным, а теперь скромным огородником. – Основные трудности решены, народ спаян общей идеей – не попасть в пасть леозаврам… Ха-ха-ха…

– К нам, в Данилово, перебраться не желаете? – чуть улыбнувшись, поинтересовался мой напарник. – Обеспечим жильём, приусадебным участком. Да и нам прибыток – ещё один опытный военспец будет.

– Я – с радостью, да и супруге перемены пойдут лишь на пользу, тяжко ей очень после катаклизма, – на мгновение нахмурился пенсионер. – Мужики тоже поедут, без разговоров. А вот Мамед с семьёй вряд ли покинут свой дом, родные стены.

– Нам пригодился бы здесь свой человек, – Михаил задумчиво посмотрел в сторону гостеприимного хозяина ресторанчика. – Виктор Матвеевич, а что можно сказать об остальных, о водилах-дальнобойщиках?

Как и предполагал Третьяков, Мамед и его семья даже не помышляли о том, чтобы покинуть своё заведение, своё детище. Как можно бросить свой дом? Хозяин и его родственники были готовы защищать свой хрупкий мирок с оружием в руках – с целой парой дробовиков и травматической пукалкой в придачу к ним. Защищать от леозавров, от любой фауны чужого мира, а если понадобится, и от двуногих хищников, именуемых людьми. Поэтому мы предложили азербайджанцу заключить союзное соглашение с анклавом Данилово и конфедерацией ван Клейста. С последним, кстати, мы вышли на связь, переговорили по рации, информировав бельгийца о положении дел в новом кластере.

Жерар пообещал в ближайшее время выделить силы для защиты новых союзников и попросил застрявших в ресторанчике землян продержаться денёк-другой своими силами. А что делать, если все транспортные средства наёмников были брошены на перевозку пассажиров-иностранцев по разным анклавам? Пешком до кластера у виадука не дойдёшь, да и обыкновенный гражданский автотранспорт, как показала практика, не особо подходит для поездок по чужим ландшафтам.

Передохнув и основательно перекусив у гостеприимных хозяев ресторанчика, мы стали собираться в путь. Открытие и присоединение – пусть пока лишь формальное – к Данилово нового анклава с нашими, российскими гражданами заняло у нас часа два, не более. Солнце стояло ещё высоко, и в случае чего мы всегда могли вернуться назад, отдохнуть и переночевать в заведении Мамеда. Более того, можно было уверенно утверждать, что нас встретят с неподдельной радостью и радушием, от души накормят-напоят и уложат дорогих гостей на лучшие кровати. Поэтому мы решили продолжить разведрейд дальше, по возможности выяснив судьбу той троицы молодых парней в чёрном джипе.

Подумав, выделили здешним «аборигенам» один автомат с тремя полными магазинами, и, наказав мужикам обязательно продержаться до нашего нового визита, мы покатили на виадук. Спустя минут пять оба джипа остановились на мосту, у рухнувшей одним концом в чужой лес секции виадука. Спешились, осмотрели уцелевшие конструкции моста, оглядели в бинокль окружающую местность.

Неведомый катаклизм словно ножом рассёк виадук, под небольшим углом резанув точно по опорам, в результате чего полурухнувший пролёт стал походить на гигантскую аппарель, словно специально созданную для въезда в чужой лес. Кстати, линия пересечения двух миров проходила по идущему под мостом шоссе, закинув в другой мир островки асфальта с чуть белеющей то тут, то там полустёртой разметкой.

– Володя, обрати внимание: отсюда можно просматривать и простреливать почти всё шоссе, – опуская бинокль, произнёс капитан Барулин. – Кроме этого, можно контролировать и опушки «нашего» леса, подступающие к трассе. Рукотворная стратегическая высота, словно созданная для обороны мамедовской ресторации.

– Саня прав – хорошо бы здесь поставить блокпост из бетонных балок и плит, – согласился с пулемётчиком Руденко. – Отличная позиция с хорошим сектором обстрела.

– Доложим Жерару – пусть у него голова и болит, – отмахнулся я от обсуждения идей по постройке блокпоста. – Сань, давай садись, ехать пора. Влад, вы выдвигаетесь по команде, а пока прикрывай нас.

Аккуратно, притормаживая, я повёл «мерс» по наклонённому пролёту, больше всего сейчас опасаясь неожиданного прыжка какого-нибудь леозавра из-за кустов. Однако бог миловал, и мой джип благополучно оказался на красноватой земле нового мира. Проехав ещё метров десять, я остановился, и мы покинули машину, чтобы определиться с дальнейшим маршрутом. Держа автоматы наготове, мы с Русланом продвинулись ещё на пару десятков метров, рассматривая примятую траву и отпечатки протектора. Барулин прикрывал нас, взяв на прицел вероятное направление появления хищников, а мой напарник решил глянуть вблизи край пролёта моста.

– Здесь не столь частый лес, как тот, что между полигоном и забегаловкой, – быстро заметил кое-какие отличия ландшафта Руденко. – Там мы с трудом протискивались между деревьями, много петляли, а здесь следы шин идут почти по прямой.

– Угу, думаю, надо просто ехать по ним и не париться, – проследив взглядом направление, куда укатила троица парней, я достал рацию. – Всё, Влад, езжайте следом за нами. Пошли, Рус.

– Мужики, там бетон словно лазером срезало, – заняв место в машине, поделился увиденным слегка потрясённый Ковалёв. – Не шучу, ровный срез, чуть ли ни зеркальный.

– Миша, да хрен с ним, с мостом, давай держи свой сектор, – отозвался Руслан. – Я ещё молодой, я жениться хочу, а не быть съеденным леозаврами.

Я улыбнулся, сидевший рядом Александр Барулин откровенно заржал, не прекращая, впрочем, внимательно следить за дорогой. Точнее, не за дорогой, а за направлением движения, так как дорогой как таковой здесь и не пахло. Мы ехали по чужому лесу, придерживаясь следов, оставленных чёрным джипом, – отпечатков протектора и примятой колёсами травы.

Редколесье вскоре закончилось, и следы стали петлять, иногда возвращаясь на одно и то же место. В такие моменты приходилось спешиваться, покидать относительно безопасный салон джипа, чтобы разобраться с дальнейшим маршрутом. К счастью, лесные великаны нигде не вставали сплошной стеной, отсутствовали и неприятные холмы, на которых, как мы уже знали, любят устраивать свои засады леозавры. В общем, мы продвигались вперёд, попутно изучая флору и фауну и дивясь разнообразию и количеству небольших ящериц, сновавших по стволам деревьев туда-сюда. Иногда попадались крупные зелёные пресмыкающиеся, уже знакомого нам по окрестностям полигона вида, похоже, питавшиеся своими более мелкими собратьями.

Часика через два, когда мы в очередной раз спешились, чтобы уточнить направление, Руденко неожиданно стал к чему-то принюхиваться. Зная поистине звериный нюх Руслана, я решил не проявлять любопытства раньше, чем следует, и принюхался сам. Увы, мой нос не уловил никаких посторонних запахов, кроме экзотических ароматов здешнего леса.

– Командир, а ведь дымком дыхнуло, – почему-то шёпотом произнёс капитан Руденко. – Вот, снова потянуло.

– Дым от костра? – продолжая втягивать в себя воздух, поинтересовался я.

– В том то и дело, что на костёр не похоже, – пояснил Руслан. – Ощущение, что где-то недалеко топят плиту или печь, и дым от неё стелется по лесу.

Я по-прежнему ничего не чувствовал, как, впрочем, и остальные парни, но в подобных делах капитан практически никогда не ошибался. Поэтому мы продолжили путь, свернув по указанному Руденко направлению, оставляя в стороне следы колёс чёрного джипа. Проехали, может, около сотни метров, когда мой нос наконец-то уловил чужеродный для этого леса запах. Руслан не ошибся – где-то рядом явно топили плиту, следовательно, там же имелись шансы найти людей.

– Володя, стоп, моторы, – неожиданно произнёс сидевший рядом с пулемётом наготове Барулин. – На два часа сломанная берёза.

Действительно, в просвете между здешними «эвкалиптами» хорошо просматривалась рухнувшее дерево из нашего мира, солидная такая берёза. Мы вновь тронулись в путь и буквально через минуту подъехали к месту соприкосновения двух ландшафтов – здешнего и земного. Сразу же бросилось в глаза то, что эту границу можно пересечь без упражнений с лопатой на свежем воздухе – перепад между почвой «нашего» и «чужого» миров составлял сантиметров тридцать, не более. Количество поваленных катаклизмом деревьев измерялось единицами, практически отсутствовал вездесущий кустарник, что позволяло хорошо просматривать местность «нашего» мира.

В который уже раз мы спешились и, держа наготове оружие, осторожно крались вперёд, прячась за берёзами. Метров через двадцать залегли и уже ползком достигли опушки леса. Вооружившись биноклями, стали вести наблюдение за округой.

– Поле, похоже, используется под покос, – сразу же сделал вывод Барулин. – Отсутствует старая трава, многолетний сухостой.

– Угу, а вон и огородик за покосом виднеется, – отозвался Руслан, у которого в тот момент был бинокль. – Столбики старые, потемневшие…

– Рус, за сараем смотри, – я привлёк внимание капитана Руденко к бревенчатому зданию с крышей из шифера.

– Это не сарай, а хлев, – уточнил важную деталь Александр. – А если есть хлев, то рядом должен быть и жилой дом.

– Дом стоит за хлевом, я вижу верхушку кирпичной трубы, – произнёс Ковалёв. – Едва дымит.

– Всё ясно: низкое давление прибивает дым книзу, дым стелется по земле, поэтому мы его и учуяли ещё на подходе, – Руслан мигом сложил два и два. – И ветер в сторону леса.

– Меня другое волнует – есть ли у хозяев собака? – я перевернулся на бок, доставая рацию. – Влад, давайте помаленьку к нам.

– Даже если у хозяев есть кабысдох, то он нас не почует – ветер не в нашу сторону, – отозвался Руденко. – А вообще, Володя, ты прав – нам лучше подъехать, а не подходить. Не хотелось бы стрелять в ни чем неповинного лохматого сторожа.

Лохматый сторож подал свой голос, когда услышал шум двигателей приближающихся машин. Мы не стали ломиться напрямик, через недавно отпаханный огород, а сделали небольшой крюк вправо, после чего и услышали собачий лай. Спустя пару-тройку секунд из-за зарослей красной смородины нам навстречу выскочил собакин – обыкновенная дворняга, явно смесь нескольких пород. Пёс злобно залаял, заплясал возле джипа, так и норовя хватануть зубами переднее колесо моего «мерса», но мы продолжали безостановочно ехать в сторону обыкновенного деревенского дома.

– А вот и хозяйка, – увидев появившуюся из-за угла дома старушку, произнёс Саша Барулин. – Эй, хозяюшка, добрый день! Уберите собачку, будьте любезны! Уж больно зло ваш пёсик гавкает, как бы не поранился, если решит нас куснуть.

– Полкан, марш домой! Полкан, в будку! – неожиданно звонким голосом скомандовала бабулька. – Полкан, домой!

Услышав команду хозяйки, лохматый сторож нехотя подчинился, гавкнув для порядка несколько раз, а затем, гордо подняв хвост, исчез за углом дома. Мы перевели дух, так как не хотелось бы начинать знакомство со старушкой со стрельбы по её собаке. Собакин честно исполнял свой собачий долг по охране и защите и не был виноват в том, что произошёл мировой катаклизм.

– Добрый день ещё раз! Позвольте представиться: майор полиции Владимир Иванников, начальник СКП, – покинув машину, я закинул на плечо автомат и, улыбаясь, подошёл к женщине. – Со мной мои подчинённые, тоже полицейские, оперативники.

– Уж не знаю, добрый ли день али нет, – внимательно рассматривая меня, произнесла старушка. – Авдотья Степановна Рогозина, пенсионерка. Живу одна, без богатств, на одну пенсию. Коли грабить приехали – берите, чего хотите, только собаку и коз не трогайте. И кошку не обижайте.

– Авдотья Степановна, да мы не собираемся никого грабить, – я буквально остолбенел от сказанного хозяйкой. – Мы – полицейские, а не грабители.

– Да кто тебя знает, милок, кто ты такой, – прищурилась бабулька. – Форма на тебе военная, каска специальная, а у твоего друга большой пулемёт в руках. Полицейские так не одеваются и с пулемётами не ходють.

– Марина! Марина, иди сюда, выручай нас! – свое-образная логика старушки загнала меня в тупик, и я просто не нашёл, что возразить. Можно было, конечно, предъявить старушке удостоверение, но вдруг она прицепится ещё и к тому, что мы из Питера, что мы не местные. Кстати, о птичках. – Авдотья Степановна, а подскажите, как называется ваша деревенька, и, вообще, что это за район?

– Борисовка это, милок, Смоленщина это, – пенсионерка перевела взгляд мне за спину, увидев нашу переводчицу в камуфляже. – Эвон, и девка с вами в цветные штаны вынаряженная. Тоже полицейская будет?

– Это Марина, наша переводчица, – представил я девушку. – Авдотья Степановна, а в последние дни вы здесь никаких чужаков не видели? Ну, не местных.

– Почему не видела, видела. Третьего дня приезжали трое, на большой чёрной машине, похожей на твою, – бабулька отвлеклась от созерцания нашей переводчицы. – Молодые, хамоватые, наглые. Всех пять курей у меня забрали, а потом по округе поехали, соседок моих пограбили, да и укатили прочь.

– Молодые, хамоватые, наглые, раскатывают на чёрном джипе. Командир, стопудово, наши клиенты, – сразу же определил Руслан. – А у вас, Авдотья Степановна, значит, соседи имеются? И много их?

– Много, милок, у меня соседей: Васильевна, Михеевна да Степановна, которая Наталья будет, – усмехнувшись, саркастически отозвалась пенсионерка. – Целых четыре бабки на всю округу.

– Неужели бандиты на чёрном джипе их всех ограбили? – искренне и по-детски изумилась Марина. – Володя, как же так можно – грабить беззащитных старушек? Тех троих надо найти.

– Хорошо, если только ограбили и никого не убили, – поморщился я. – Найдём, если получится. По крайней мере, обязательно постараемся их найти.

– Да, никого они не убили, попугали лишь ножиком, курей половили, словно немцы в войну, и отбыли восвояси, – бабулька уточнила размер ущерба своих соседок. – Вот что, полицейские, пошли-ка в дом, угощу вас козьим молоком, заодно и за жизнь поговорим.

В сам дом, однако, мы не пошли, по причине сильного задымления кухни из-за низкого атмосферного давления. Вместо этого чинно расселись на открытой веранде, угостились козьим молоком, побеседовали с Авдотьей Степановной, можно сказать, о мировой политике. Как оказалось, с самого начала пенсионерка прекрасно поняла, что «мир перевернулся», и, похоже, наступил настоящий конец света.