Текст книги "Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры. Магелланы"

На этот раз беспилотник взял курс на северо-запад, пересёк реку и какое-то время шёл над однообразным холмистым ландшафтом, пока внимание оператора не привлекло что-то необычное слева от курса дрона. Разведчик довернул влево, и нашему взору предстало хвостовое оперение какого-то крупного самолёта, валявшееся на земле. В следующий момент видеокамера зафиксировала несколько трассеров, промелькнувших под брюхом аппарата, словно молнии, затем изображение закувыркалось так, что его пришлось рассматривать практически покадрово.

Несмотря на то что беспилотник рухнул вниз, развалившись на куски под огнём с земли, оператору удалось выдрать из мешанины последних секунд несколько более-менее приемлемых кадров. На паре их них вполне угадывались «коробочки» какой-то боевой техники, то ли колёсной, то ли гусеничной, хорошо сливавшейся с окружающей местностью.

– Если это земляне, такие же, как и мы, то с кем же мы тогда пересеклись за речкой? – после просмотра видео в гостиной на какое-то время воцарилась мёртвая тишина, нарушенная коварным вопросом Руслана. – С аборигенами здешнего мира? С такими же пришельцами, как и мы?

– Я не знаю. Пока не знаю, – словно болванчик, покачал бритой головой Жерар. – Но я узнаю, рано или поздно разберусь в этой головоломке.

– Что-то мне подсказывает, что у команданте в рукаве припрятана ещё пара козырей, – переглянувшись с нами, прищурился Василий. Закашлялся, морщась от боли, вызванной ранением. – Ты давай, господин капитан, не тяни, выкладывай всё, что спрятал от нас. Иначе тебе веры нет и никогда больше не будет, как бы там ни пошло у нас дальше.

– Вот, запись одного интересного радиоперехвата, – выслушав перевод сказанного Никитиным, ван Клейст принялся «таскать козыри из рукава». – Ваш соотечественник Андрэ готов побожиться, что это армянский. Увы, у меня в отряде нет никого, кто бы владел этим языком.

– Да, это армянский, – подтвердил я, прислушиваясь к не особо качественной записи радиоперехвата. В своё время я наслушался армянской речи выше крыши, и даже стал понимать с пятое на десятое. Потом на рынке сменился хозяин, одни представители солнечного Закавказья уступили место представителям другой южной республики, да и я вскоре расстался с той своей подругой и переехал в другой район. Свято место, как известно, пусто не бывает, особенно такое доходное, как рынок в начале девяностых. – Жерар, у тебя есть ещё что-нибудь, о чём нам следует знать?

– Есть, Владимир, – глянув мне прямо в глаза, произнёс бельгиец. – Наш радар несколько раз засекал неизвестные летательные аппараты, скорее всего, вертолёты. Они пролетали над противоположным берегом к северу и востоку от анклава амишей. Ребёнку ясно, что они проводили авиаразведку местности вокруг их земель.

– Так, и именно поэтому вы в спешном порядке перебазируете свою РЛС в наш кластер, – мгновенно сообразил я. – Я прав?

– Да, ты прав. Наш берег более низкий по сравнению с противоположным, и если чужаки зайдут на малой высоте, то мы рискуем потерять радар вместе с операторами, – разъяснил ситуацию с передислокацией ван Клейст. – Здесь, в русском анклаве, у нас больше шансов отбить внезапный воздушный налёт. Кроме того, наше общее богатство, оба танкера, следует охранять лучше, чем корзину с алмазами.

– Двух зайцев одним выстрелом – одобряю, – вновь закашлялся Никитин. – Наташа, ты гостей кормить думаешь?!

– Ну, и сегодня ночью мои бойцы слышали за рекой канонаду из тяжёлых орудий, – после небольшой паузы добавил командир «солдат удачи». – Это вторая причина, из-за которой мы передислоцируем наши силы в русский кластер. Прошу задавать вопросы, товарищи.

– А если произойдёт ещё одна атака с моря? – сразу же спросил Руденко. – Мы ждём налёта, а если кто-нибудь хитрый атакует с моря, как те арабы? Жерар, ракетами и артиллерией радар разнесут на раз-два, и даже обломков не останется.

– Мы учли этот риск, поэтому приняли решение разместиться в крайней северной точке анклава, на ферме мистера Макеева, погибшего при обороне Данилово, – уточнил предстоящую диспозицию наёмников бельгиец. – И в перспективе нам необходимо связать аэродром и радар кабельной линией связи, чтобы исключить возможность подавления нашей связи средствами радиоэлектронной борьбы.

– Кабель – дело несерьёзное, – я решил покритиковать ван Клейста в порядке мести за утаивание разведданных и вообще для профилактики. – Его перерезать – раз плюнуть, любой мальчишка с ножом провернёт это дело играючи.

– Это если имеешь дело с проводами на столбах или полевой линией связи, как в войну, – усмехнувшись, заметил Марк. – А проложенный под землёй кабель не так-то легко найти, особенно когда вообще ничего не знаешь о его существовании.

– Давайте вернёмся к более серьёзным проблемам, – вновь вступил в разговор Руслан. – Какие самолёты и вертолёты могут быть у армян?

– А с чего ты решил, что весь левый берег занимают одни лишь армяне? – сразу же спросил я. – Какова вообще площадь всего нагорья? Может, там, как и у нас, на побережье, все кластеры вперемешку, из разных стран и с разных континентов.

– Вот и я о том же, – тотчас подхватил капитан. – Мы строим гипотезы, не имея никаких фактов, кроме записей какой-то там болтовни по-армянски. Где свидетели и вещдоки?

– С вами трудно спорить, господа сыщики, – усмехнулся бельгиец. – Поэтому предлагаю взять лодку и сплавать в гости к капитану Горбаню. Этот хитрый дядька утаил от вас намного больше, чем я.

«…Чёрт, а ведь Жерар прав – никто из нас так толком и не поговорил ни с капитаном СТК, ни с членами его команды, – призадумался я, осознавая, что допущен очередной серьёзный прокол. – Нас в первую очередь интересовали беженцы, которых эвакуировал Горбань, и Стрелков с его бойцами. И мы как-то с ходу поверили на слово Игорю Степановичу, когда тот заявил, что проболтался пару-тройку дней по большому озеру, ничего не видел и ничего не знает… Не могли речники ничего не видеть, физически не могли… А ван Клейст-то, похоже, проявил смекалку и сообразительность не хуже нашей. Птица-говорун, млин…»

Быстро уйти из дома главы не удалось, так как супруга Василия подала на стол пару больших кастрюль, и по гостиной поплыли обалденные ароматы борща и котлет. Едва увидев это домашнее изобилие, Гивинс шмыгнул носом, затоптался в дверях, бросая на своего командира беспомощные взгляды. Желудок бельгийца предательски заурчал, и, покачав головой, ван Клейст позвал со двора Бойда.

Трапеза, как говорится, прошла в тёплой и дружественной атмосфере – кое-кто из «солдат удачи» наворачивал так, словно его не кормили целую неделю, да ещё и постоянно нахваливал кулинарные таланты хозяйки. Впрочем, и остальные наёмники не отставали от Гивинса, работали ложками и вилками на всю катушку, быстро опустошая одну тарелку за другой.

Капитана Горбаня мы нашли под большим тентом, раскинутым над частью верхней палубы прямо впереди надстройки судна. Игорь Степанович восседал в массивном офисном кресле, рядом стоял небольшой столик, плотно заставленный бутылками с водой и тетрапаками с соками. Здесь же возлежала горка пузырьков и коробочек с лекарствами, которые принимал капитан, совсем недавно перенёсший инфаркт. Отсюда же, прямо с палубы, Горбань командовал своими подчинёнными и дюжиной временно прикомандированных к кораблю грузчиков, в основном молодёжью из числа беженцев, таскавших какие-то ящики из очередного контейнера.

Едва увидев направлявшуюся в его сторону делегацию из шести человек, Игорь Степанович, видимо, сразу же сообразил, что разговор предстоит весьма и весьма серьёзный. Уточню: делегацию не просто из шести человек, а из шести отмороженных типов, обвешанных оружием и обладавших практически безграничной полнотой власти в Данилово и его окрестностях.

Уж не знаю, кто и что успел напеть в уши капитана и его команды про нас с Жераром, но поначалу Горбань взбледнул, беспомощно огляделся по сторонам, ища кого-нибудь из своих. Крикнул, чтобы позвали некого Малыхина и ещё кого-то, поприветствовал гостей, попытавшись натянуть на лицо слабое подобие радушной улыбки. Впрочем, глаза выдавали Игоря Степановича с потрохами, и он прекрасно осознавал это, поэтому не стал ломать перед нами комедию. Появление примчавшегося по зову начальства старшего механика с парой моряков произошло уже после того, как Горбань приступил к повествованию о приключениях его корабля в первые дни после катаклизма.

– Рейс, должен был быть, можно сказать, самый что ни на есть будничный. Загрузились в Ростове, разгрузились в Новороссийске – рутина, ничего необычного, – закинув в рот и запив водой несколько таблеток, рассказывал капитан. – Прошли Керченский пролив, взяли курс на Новороссийск, ни шторма, ни тумана, берег виден как на ладони… И тут вдруг словно вспышка какая-то, мёртвая тишина на мгновение, и мы идём в тумане, как в молоке. Ни черта вокруг не видать… Поначалу грешили на военных – Бэ-Дэ-Ка и сторожевик шли мористее встречным курсом – думали, что это они испытали какое-нибудь новое оружие. Попробовали связаться с ними по радио – безрезультатно. Где находимся – непонятно, радар показывает чёрте что, один лишь компас не врёт. В общем, застопорили ход, легли в дрейф, тралим эфир, в надежде выловить хоть что-то толковое… Множество обрывков передач: кто SOS орёт, кто матом ругается – хрень полная… Часикам к трём дня туман рассеялся, глянули мы вокруг – а на горизонте заснеженные горы. И горы эти не наши, не российские, а другие, совсем другие… А тут ещё один из моих догадался попробовать воду на вкус – оказалось, пресная, не на море мы, а ещё где-то…

Горбань рассказывал долго, заостряя внимание на различных деталях и подробностях, важных с точки зрения моряка. Там мы узнали про глубины, направление и скорость ветра, высоту волны, рельеф береговой линии, и даже про пернатых хищников и рыбу, водившихся в озере. Свой рассказ Игорь Степанович сопроводил несколькими сотнями фотографий, сделанными им самим и его подчинёнными, и видео среднего качества, снятого с помощью старенькой японской видеокамеры.

Из всего изобилия отснятого моряками материала наибольший интерес вызывали фотографии и видеокадры, на которых были запечатлены какие-то местные развалины в бухточке на южном берегу озера. Капитан не рискнул входить в саму бухту, опасаясь повредить корпус корабля о какие-то подводные препятствия, поэтому народ снимал с расстояния около полукилометра или, может, чуть больше. Впрочем, сделанные и с такого расстояния фотографии давали кое-какое представление об архитектурных предпочтениях неизвестных здешних строителей.

Большинство зданий своим видом походили на уступчатые пирамиды, и, скорее всего, были построены из какого-то тёмного камня. Кроме упомянутых пирамидальных построек, берега бухты окаймляли каменные причалы, в нескольких местах пологими спусками уходившие прямо под воду. Всё это строительное великолепие неизвестной цивилизации постепенно завоёвывалось местной флорой: на некоторых фотографиях были отчётливо видны могучие деревья, вымахавшие почти вровень с пирамидами, а густой подлесок полностью оккупировал нижние ярусы города. Бухту защищал мол, сооружённый из массивных каменных блоков огромных размеров.

– Поначалу я думал попробовать подойти к одному из причалов, но там под водой слишком много непонятных препятствий, – видя, что нежданные гости ведут себя мирно, Игорь Степанович перестал пугливо коситься на наше оружие. – Если желаете знать моё мнение, как моряка, я считаю, что это затопленные корабли. Конечно, не такие громадины, как «Сириус Стар» или индийский танкер, а суда размером поменьше, вроде нашего Эс-Тэ-Ка… «Дед», – кивок в сторону Малыхина, – предложил сходить до причалов на шлюпке, но я не разрешил высадку, чтобы не рисковать жизнью людей.

Постояв, по словам Горбаня, у входа в бухту около часа, его корабль двинулся вперёд вдоль берега, и встал на ночь на якорь милях в десяти от заброшенного города. Ночь прошла спокойно, и наутро судно пошло дальше, держась в виду берега и постепенно склоняясь к юго-западу. Заснеженные вершины на горизонте остались далеко позади, на востоке, уступив место горным массивам, навскидку не особо высоким, зато поросшим густыми лесами.

Корабль шёл вдоль юго-западного берега озера целый день, вновь провёл ночь на якоре, а на следующее утро моряки вышли к началу большой реки. Река вытекала из огромного озера, уходя куда-то на запад, и после небольшого совещания с подчинёнными Горбань приказал взять курс на северо-восток, оставив исследование реки «на потом». Спустя какое-то время моряки услыхали стрельбу, и ближе под вечер увидели на берегу людей, которые оказались россиянами. Ну, а дальше произошло то, о чём мы уже прекрасно знали.

– Скажи-ка, Игорь Степанович, а почему ты молчал сам, да ещё и приказал держать рот на замке своим людям? – первым делом поинтересовался я, едва капитан завершил повествование. – Честно говоря, даже завидно, что у кого-то есть такие подчинённые, из которых слова не вытянуть.

– Почему это я молчал? Я рассказал Стрелкову, всё, как есть, рассказал, – с некоторым удивлением ответил Горбань. – Сергей Николаевич всё знает, и именно он попросил меня не болтать лишнего, чтобы не сводить с ума наш народ. А мои парни, как это ты, майор, точно подметил, умеют держать свои языки за зубами. За что я им благодарен по гроб жизни.

– Тем не менее шила в мешке не утаить, и информация всё-таки просочилась, – заметил Руденко. – Твои всё-таки разболтали, больше некому.

– Нет, господа хорошие, мои молчали, словно воды в рот набравши, – покачал головой Игорь Степанович. – Особенно после того…

– Ну, ну, договаривай, коли начал, – прищурился Руслан. – Всё равно узнаем.

– Кое-кто из местных, даниловских, под страшным секретом поведал моим людям, что питерские менты творят полный беспредел, – секунду помолчав, произнёс капитан корабля. – И вообще, сказал, что вы скорешились с фашистом, прямым потомком фельдмаршала фон Клейста. Такие вот пироги, майор.

– А звать этого местного «патриота» Александром Матвеевичем, по фамилии Доценко, – моментально догадался я. – Так?

– Зачем спрашиваешь, коли и сам всё знаешь? – пожал плечами Горбань. – Доценко этот, кстати, мне не особо приглянулся – гниловатый он какой-то.

– Угу, и с червячками внутри, – буркнул Руденко. – Надо будет выписать Жерару справку, что он не родственник того самого Клейста, а то каждый козёл так и норовит проявить свой козлиный интеллект.

– У нас нет лишних солдат, чтобы охранять ваш корабль. Если желаете, капитан, можете уходить куда угодно – вам не будут чинить препятствия, – выслушав перевод, неожиданно произнёс бельгиец. – Более того, я готов дать вам топливо и немного оружия. Этот мир очень опасен, и я удивлён, что вы до сих пор не пересеклись со здешней фауной или с опасными землянами. И ещё – вы, сэр, очень удачливый капитан корабля.

По завершении основной части беседы с Горбанем ван Клейст попросил кэпа нарисовать карту с маршрутом судна, с указанием пройденного расстояния и, вообще, с максимально возможными подробностями. Игорь Степанович удивил, предъявив уже составленную карту с множеством примечаний и кучей всяких значков, понятных лишь морякам. Сфотографировав этот документ на свои айфоны, мы попрощались с капитаном и его людьми, погрузились обратно в «зодиак» и быстро домчались до берега.

– Слушай, Жерар, мы так и не поняли, каким образом ты узнал подробности плаванья по тому озеру, – прикинув и так и сяк, я решил спросить ван Клейста напрямик, ибо так и не смог определить канал утечки информации с борта СТК. – Неужели Стрелков проговорился?

– Я, как и вы все, сам только что узнал и о чужом городе, и обо всём остальном. А Серж не обмолвился об этом ни словом, – перевёл Марк ответ командира отряда «диких гусей». – Владимир, ты поговори со своим раненым товарищем, капитаном Ковалёвым – он очень хорошо информированный человек.

«…Когда и где это он успел пересечься с моряками, не вылезая за пределы усадьбы? Вон, даже Стрелков молчал, словно партизан, – сказать, что я был удивлён, значит, не сказать ничего. – И, вообще, это не похоже на Михаила – говорить с ван Клейстом в обход своих. До сих пор мой напарник не был замечен в симпатиях к бельгийцу и его бойцам. Впрочем, мы отсутствовали несколько дней, а Ковалёв не доверяет ни местным, ни беженцам с верховий, вообще никому… Руслик с Марком безвылазно торчали на своём траулере, и были недоступны, а Жерар постоянно заезжал на нашу базу… Стоп, Мишка всегда отличался великолепной интуицией и умением выстраивать логические цепочки, следовательно…»

Условившись с командиром отряда «солдат удачи», что вновь пересечёмся вечерком, мы разошлись каждый по своим делам. Нам предстояло немного поработать, вручную вскопав лужайки внутри периметра усадьбы Еремеева, а затем нарезать борозды под посадку картофеля. Вчера вечером Николай предложил использовать свободные площади во дворе его дома под огород, чтобы в перспективе получить хотя бы малую толику продовольственной независимости от даниловцев, да и вообще от всего остального мира.

Личный состав с ходу же одобрил эту идею, решив, что десяток здоровых и умных мужиков обязательно справится с выращиванием чеснока, лука, огурцов, помидоров и прочей капусты с редиской. Более того, мы решили, что не будем дёргать местных мужиков просьбой одолжить нам трактор, который всё равно не развернётся на лужайках между деревьями. Лопаты в наличии, чернозём на заднем дворе, силушки вполне хватает, а с посевным материалом нам пообещали подсобить всё те же даниловцы.

– Миша, тут у нас возник один интересный вопрос, с которым мне порекомендовали обратиться к одному товарищу, к капитану Ковалёву, – своего напарника я нашёл на веранде на втором этаже дома. – Ты не хочешь мне ничего сказать?

– Догадываюсь, какой у тебя вопрос, – усмехнулся Михаил, ставя на стол бинокль. – Хочешь узнать, откуда узнал я?

– Хотелось бы, – ответил я, присаживаясь в соседнее кресло. – Ты бы мог сообщить нам, а не ван Клейсту.

– Помнишь, когда ты был в командировке, мне пришлось обратиться через головы нашего начальства напрямик к генералу Плотникову? – выждав небольшую паузу, спросил Ковалёв. – Так вот, я считаю, что и тогда и сейчас я принял единственно верное решение.

– Как ты помнишь, я полностью поддержал тебя тогда, поддерживаю и сейчас, – произнёс я, помедлив секунду. – Ты же понимаешь, что меня интересует источник?

– Думаешь, я завербовал кого-то из экипажа судна, даже не выходя из дома? Почти угадал, – улыбнулся мой напарник. – Ты уже познакомился с Екатериной, медсестрой?

– Ну да, ещё вчера, – я моментально сообразил, каким образом у моряков произошла утечка информации. Медсестра Екатерина, миловидная женщина лет тридцати, вот уже несколько дней присматривала за нашими лежачими ранеными и жила здесь же, в доме. Помнится, мы впервые услышали о ней от Стрелкова, именно он упомянул об этой женщине. – А как она обо всём узнала?

– Просто подслушала разговор капитана с кем-то из его моряков, – ухмыльнулся Михаил. – Случайно подслушала, не специально.

Конечно, я не поверил про то, что Екатерина случайно подслушала чужой разговор – знаем мы эти женские «случайно». С другой стороны, Ковалёв сделал вид, что верит в эту «случайность», поэтому я решил не заниматься поиском чёрной кошки в тёмной комнате. Всё встало на свои места, и это меня вполне устраивало… Нет, не устраивало.

– Миш, как твои рёбра? Заживают? – давая понять, что вопрос с медсестрой закрыт, я перевёл разговор на другую тему. На тему состояния здоровья моего напарника. – Не слишком ли быстро ты «забил» на режим?

– Не волнуйся, Володя, всё заживёт, как на собаке, – усмехнулся Ковалёв. – Рёбра побаливают, конечно, но ноги-руки целы, а голова, как ты уже обратил внимание, ещё работает. Сам понимаешь, не время валяться в постели, когда каждый штык на счету, надо в меру сил и возможностей…

– Ну, коли в меру сил и возможностей, – прищурился я, оценивающе глянув на капитана. Доктора рекомендовали тому особый режим хотя бы на пару недель, а он не вытерпел и недели. Хорошо ещё, что отделался сломанными рёбрами и относительно неглубокими ранами, без повреждений внутренних органов. – Короче, Миша, сейчас нам позарез нужна именно твоя голова. А ноги с руками побережём до лучших времён.

– Хорош загадками говорить, – слегка поморщился мой напарник. – Давай колись, чего удумал?

– Всё гениальное, как известно, просто и давным-давно изобретено до нас, – продекламировал я, и Михаил вновь поморщился, словно от кислого. – В Данилово требуется воссоздать отделение полиции, а его начальником нужно назначить грамотного товарища. Никитин уже дал «добро», остался лишь один момент – спросить тебя, готов ли ты взяться за это дело?

– Чёрт, совершенно не ожидал подобного, – Ковалёв выглядел озадаченным. – Володя, а с чего это такая срочность? Неужели нет иных кандидатур?

– Во-первых, заниматься этим делом и отвечать за поддержание порядка должен профессионал, а не мужики с «калашами», как это происходит сейчас, – начал перечислять я. – Во-вторых, люди при любых обстоятельствах остаются людьми, следовательно, в будущем стоит быть готовыми к «бытовухам», к кражам всяческих мелочей. В-третьих, в посёлке появилась масса пришлого народа, которые осядут здесь…

– А в-четвёртых, капитан Ковалёв пока что не готов к рейдам по джунглям и к лазанью по горам, – перебивая меня, произнёс мой напарник. – По сути, это работа участкового – выяснять, расследовать, держать руку на пульсе… Впрочем, ты прав – здесь нужен профессионал, имеющий определённый опыт работы… Мне понадобится помощник, а лучше парочка.

– Будет. Уже есть один «пепс» на примете, из белгородцев, сейчас он в отряде Стрелкова, – кивнул я. – Давай-ка переговорим кое с кем из местных – нужен кто-то из «аборигенов» посёлка.

– Я сам поговорю с местными, погодь пару дней, – призадумался Михаил. – С кадрами будет сложно, наверное, придётся привлекать к делу женщин.

– Делай, как считаешь нужным – у тебя полный карт-бланш, – поднялся я с кресла. – Всё, я пошёл махать лопатой.

Общественно полезный физический труд, как известно, весьма полезен для укрепления здоровья. Особенно, когда работаешь и на самого себя, любимого, и на своих боевых товарищей, и на других, окружающих тебя людей. Поэтому мы взялись за дело с охоткой, как говорится, навалились на работу всем миром.

Работали быстро, с шутками-прибаутками, без простоев и перекуров, с лишь одним перерывом на обед часика в три дня. К тому моменту, когда солнце коснулось западного горизонта, двор особняка напоминал колхозное поле. По ходу дела мы перекопали все лужайки, отвели места под лук, чеснок и капусту, и встретили закат с чувством хорошо исполненного долга.

Махая лопатами, мы не забывали и об основной задаче, стоящей перед нашим отрядом – о разведке. Так уж получилось, что мы взяли на себя роль разведчиков, первыми ступали на земли самых различных кластеров. Следом за нами шли «дикие гуси» и ополченцы из разных анклавов, закрепляя за конфедерацией вновь открытые земли. Иногда случались и промашки, как с техасским кластером, для занятия которого у команданте ван Клейста просто не хватало сил.

Кроме всего прочего, наша новоявленная конфедерация вела боевые действия против организации под названием «Боко Харам», боевики которой угодили в новый мир вместе с кучей других землян. Так уж получилось, что наши интересы пересеклись с интересами исламистов, и последние решили потягаться в военном ремесле с «солдатами удачи», выяснить, кто сильнее и у кого круче.

Пока что у африканцев получалось не очень, но они наносили наёмникам ощутимые потери, заставляя нас сконцентрировать и без того скудные ресурсы конфедерации на обороне двух-трёх стратегически важных анклавов. Несмотря на все эти трудности, бельгиец готовился нанести удар по пунктам дислокации исламистов и раздавить их. Оставалось лишь найти эти самые пункты дислокации, и Жерар поставил эту задачу разведке – нам и отряду сержанта Маллигана.

Исламисты имели огромный опыт партизанской войны, войны в джунглях, поэтому дело предстояло крайне сложное. Мы не особо боялись засад, мин, растяжек и различных самодельных ловушек. Прекрасно осознавая, что враг не способен контролировать огромные площади чужого леса, мы в первую очередь опасались быть преждевременно обнаруженными ещё на подходах к точкам базирования противника. Проблема в том, что шагать пешочком в разведку по здешним зарослям, особенно ночью – это чистой воды самоубийство, самоубийство с небольшой отсрочкой по времени, пока не закончится боекомплект.

Следовательно, придётся ехать, а значит – выдавать себя шумом двигателя и лязгом гусениц нашего «амтрэка». Если враг не дурак – а боевики «Боко Харам» вовсе не дураки, – нас обязательно засекут при подходе, либо в процессе поиска объектов. Увы, но мы вовсе не элитный спецназ ГРУ, стали разведчиками, можно сказать, случайно, и не имеем огромного опыта ведения боевых действий. Тем не менее поставленную задачу следует выполнять, и в процессе нарезки грядок мы перебрали все возможные варианты, какие только смогли придумать.

– Хорошо, по варианту Руслана – будем голосовать, или как? – поинтересовался капитан Барулин, подводя итог спорам и прениям.

– Давай, Сань, обойдёмся без этого, – отмахнулся Зеленцов. – Лучше подумаем, столь ли нам нужен Сухонин, или как-нибудь обойдёмся без него?

– А кого мы посадим за пулемёт? – тотчас выпалил Руденко. – У нас всего две тройки бойцов, плюс двое немцев в экипаже амфибии.

– Эрика Робертовича обязательно надо брать, – высказался Костя Григорьев. – Он единственный, кто побывал в тех краях.

– Ну, вообще-то он побывал западнее, а в тех самых краях не бывал, – сварливо уточнил Владислав. – А за рычаги могу сесть и я, если надо.

– Сядешь, когда надо будет, – сразу же остудил приятеля Александр. – А пока будешь таскать запасной короб с патронами.

– Запасной короб оставим в машине. Если нас обнаружат, то придётся быстро отходить к «амтрэку», и лишние килограммы нам ни к чему, – вмешался я. – А ты, Влад, возьмёшь у Сухонина карабин с оптикой, и будешь снайпером в нашей тройке.

– Сухонина, мы, смотрю, совсем обобрали, – заметил Руслан. – Вчера взяли «уазик», сегодня заимствуем карабин. Обидится на нас Эрик Робертович, как пить дать.

– «Уазик» взяли не мы, а Кутейкин, – напомнил Зеленцов. – К тому же Сева сначала спросил разрешение у хозяина и пообещал тому вернуть внедорожник в целости и сохранности. А мы можем и не вернуть карабин, если… ну, вы поняли, если что.

– Сплюнь три раза и постучи себе по лбу ещё столько же, – нахмурился Барулин. – Так, есть желающие помочь с чисткой картошки?

Вечером, выслушав наш план проведения разведрейда на территорию, занятую исламистами, ван Клейст сначала смачно выругался на своём африканос, после чего принялся уточнять детали. Затем, покачав головой, Жерар заявил, что столь сумасшедший план имеет некоторые шансы на успех. Примерно один к десяти, да и то, если мы не потеряем технику при переходе морем.

– В принципе, вы правы, поставив себя на место противника. На его месте я бы организовал скрытые наблюдательные посты вот здесь, здесь и здесь, – разложив на столе карту, бельгиец взял карандаш и нарисовал на ней несколько крестиков. – Благодаря Стиву (Маллигану) и его парням мы знаем, что враг следит и за венграми, и за нашими силами в Тордаташе. Мобильная разведка исламистов работает в светлое время суток, а на ночь оттягивается на свои базы. Но в этих точках я бы держал мобильные посты круглосуточно, и они могут доставить вам массу неприятностей.

– А вот здесь, господин капитан, вы очень сильно ошибаетесь, – хитро улыбнулся автор плана. – Засечь с берега идущую в ночном море амфибию – это как найти миллиард бесхозных баксов мелкими купюрами. Негритосы даже не будут подозревать о нашем присутствии, если мы сами не нашумим у них под носом. И никакие приборы ночного видения им не помогут.

– Чёрт, вас слишком мало для такой операции, – хмыкнув, ван Клейст призадумался на минуту, провёл рукой по своей бритой голове и слегка поморщился. – Ладно, эту проблему решить легко.

Очередная ночь прошла относительно спокойно, без нашествия динокур или визита леозавров, и без стрельбы по этим хищникам. Впрочем, оставив на какое-то время в покое Данилово, местное зверьё наведалось в Борисовку и к ресторанчику Мамеда, и нашим сооте-чественникам всё же пришлось применить оружие. Под утро пришло сообщение, что какая-то незнакомая тварь попыталась полакомиться говядиной в анклаве амишей, получила несколько пуль, но всё-таки смогла удрать на своих ногах.

Утром мы слегка подшучивали над Русланом, который выглядел, эээ, слегка усталым да ещё и постоянно зевал. Судя по звукам, доносившимся из их с Дианой комнаты, Руденко провёл бурную ночь и потратил на отдых слишком мало времени. В отличие от нашего товарища, докторша выглядела весьма довольной, можно сказать, сияла от удовольствия. Стараясь не замечать завистливые взгляды голодных мужиков, Диана быстренько проглотила чашку кофе, расцеловала своего капитана и убежала в больницу.

Как это ни странно звучит, самым тонким местом нашего плана являлся самый обыкновенный буксировочный трос. Точнее, целая сцепка из нескольких концов, требующихся для того, чтобы быстро и без ныряния в воду освободиться от буксировщика. Трос требуемой длины мы раздобыли легко, а вот дальше пришлось идти на поклон к Никитину – нам нужны были несколько хороших крюков и сварочный аппарат в придачу. Потеряв часик времени, раздобыли и то и другое, после чего занялись изготовлением «поводков». Проверили, сколь сильно будет шуметь на ходу самое короткое звено всей системы. Поначалу была мысль сделать это звено из толстой цепи, но, поразмышляв, мы отвергли сию идею – даже короткая цепь могла создавать такой лязг, что нас услышат за километр-другой. А лишний шум нам совершенно не нужен.

Пока мы сосредоточенно готовились к рейду, в Данилово и вокруг него постепенно закипала жизнь. Как уже говорилось ранее, даниловцы начали вспашку практически всех полей и участков, годных для сеяния зерновых, посадки картофеля и других овощных культур. После недавних боёв посёлок потерял множество мужчин, ещё некоторое число мужчин было привлечено к боевым операциям в соседних кластерах, поэтому возникла острая нехватка опытных механизаторов и трактористов вообще.

Пытаясь решить эту проблему, глава администрации сделал щедрое предложение водилам, недавно переехавшим жить в Борисовку: Антону, Сашке и Николаичу. Прослышав о дефиците кадров у русских, свою помощь предложили трое индийских моряков, изнывавших от безделья на своём танкере. Сельчане приняли помощь индийцев, и теперь деревенские бабки обсуждали не беженцев с верховий Амазонки, а смуглотелых трактористов в белых чалмах.