Текст книги "Как жить в Викторианскую эпоху. Повседневная реальность в Англии ХIX века"

Примерно в 1850 году появилось еще одно объяснение причин облысения: согласно новой гипотезе, оно могло быть вызвано недостаточным поступлением крови к волосяным фолликулам. Эта версия постепенно укоренялась в умах, и к 1901 году на нее чаще всего ссылались в публикациях, и она пользовалась наибольшей поддержкой со стороны медицины. Если приток крови к коже головы способствовал росту волос, то для решения проблемы необходимо было регулярно проводить массаж головы, носить не слишком тесные шляпы, принимать холодные ванны, употреблять в пищу больше мяса и выполнять физические упражнения. По мнению тех, кто придерживался этой гипотезы, втирание в волосы масляных препаратов было кощунством. Публичные нападки на коммерческие средства от облысения были нередки. Однако новое объяснение так и не смогло полностью вытеснить старую гипотезу о роли потоотделения в облысении. Антиперспирационное лобби продолжало действовать, и, хотя сторонники этой версии тоже рекомендовали носить свободные шляпы и делать прохладные компрессы, в остальном они больше полагались на легкую диету и умеренные физические нагрузки, советовали не допускать умственного перенапряжения и пользоваться хорошим маслом или помадой для волос.

Еще одна возникшая в конце столетия теория гласила, что выпадение волос спровоцировано деятельностью микробов, обитающих на коже головы. Представители медицины не поддерживали это предположение, но оно сразу нашло отклик у публики. В самом деле, если наука убедительно доказала, что почти все беды в жизни вызваны микробами, почему они не могут вызвать и облысение? Сторонники этой теории продвигали собственные средства против облысения с добавлением различных дезинфицирующих веществ, а также плотно прилегающие головные уборы, новые расчески и шампуни.

Уход за волосами

В 1816 году мужчины не мыли волосы водой. Роулинсон утверждал: «Чистота необходима волосам так же, как и любой другой части тела», – но в начале века мытье волос, как и мытье тела, не входило в число обязательных гигиенических процедур. Роулинсон имел в виду очищение волос с помощью расчески или щетки. Особенно тщательно работать расческой он советовал тем, кто наносит на волосы пудру (как это продолжали делать многие пожилые джентльмены в первом десятилетии XIX века). Кроме того, он рекомендовал использовать для очищения макассаровое масло – по его словам, оно предотвращало спутывание, помогало расчесывать волосы и питало их корни.

Я и несколько моих друзей пробовали держать волосы в порядке без воды и шампуня. Как выяснилось, личный опыт может сильно разниться: у одних это не вызывало никаких затруднений, другие быстро возвращались к современным средствам. Регулярное мытье волос стимулирует выработку кожного сала кожей головы, и чем чаще вы используете шампунь или мыло, тем быстрее волосы снова становятся жирными. Как только вы перестаете использовать шампуни и мыло, волосы постепенно приходят в норму. Но если вы вообще ничего не делаете для их очищения, они превращаются в зловонные «дреды» (запах от них действительно кошмарный). Частое и тщательное расчесывание волос щеткой и гребнем совершенно меняет дело. Особенно полезно расчесывать волосы щеткой из натуральной щетины. Вот только очищать такую щетку необходимо ежедневно.

Пыль, грязь и жир механически удаляются в процессе расчесывания, и, хотя это может показаться нелогичным, ежедневно смазывая волосы свежим маслом, вы действительно облегчаете этот процесс. Дополнительная смазка придает подвижность – и перхоть, грязь и кожное сало легче соскальзывают по волосам. Немытые, но хорошо расчесанные волосы не приобретают неприятный запах, кроме того, они не становятся ломкими, не пушатся, не растрепываются и не секутся. Насколько жирными они становятся, по-видимому, зависит от индивидуальных особенностей каждого человека. Я в конце концов выбрала для себя средний вариант, который кажется мне наиболее подходящим: я мою волосы шампунем раз в несколько недель, а раз в неделю просто ополаскиваю их водой. За все остальное отвечает тщательное расчесывание. Но хочу также отметить, что викторианские прически намного удобнее делать из слегка жирных волос, поэтому, когда я провожу достаточно много времени в Викторианской эпохе, я без всяких сожалений полностью отказываюсь от шампуня.

В 1840-х годах мужчины постепенно начали мыть волосы водой, взяв пример с женщин, которые первыми признали эту процедуру. В большинстве случаев, конечно, это означало, что мужчина просто ополаскивал голову холодной водой, чтобы смыть пыль и грязь. Некоторые были готовы рискнуть и помыть голову с мылом, хотя оно могло вызывать раздражение на коже головы.

Вымыв волосы, большинство мужчин предпочитали нанести на них свежее масло для волос, чтобы создать глянцевый, насыщенный блеск и предотвратить ломкость. Легкие масляные смеси втирали в корни до полного впитывания. Смеси использовали понемногу, поскольку целью было кондиционировать волосы, а не сделать их жирными. Густые помады для волос предназначались скорее для укладки. Среди рецептов таких средств попадались и довольно экзотические, например: «Смешайте 57 г медвежьего жира, 14 г меда, 1,8 г лауданума, 5,4 г порошка лечебной полыни, 5,4 г перуанского бальзама, 2,7 г жженого корня камыша и небольшое количество масла сладкого миндаля».

Снадобье, приготовленное по этому рецепту, должно было выглядеть и действовать точно так же, как современные средства для волос. Мне не удалось в точности воспроизвести этот рецепт – достать медвежий жир в наши дни не так-то просто, не говоря уже о том, что это неэтично (да, имелся в виду именно жир медведя), кроме того, никто не продал бы мне лауданум (спиртовую настойку опия). Но я придумала похожий вариант, заменив эти ингредиенты свиным жиром и водкой. В результате я получила бледную желеобразную мазь с легким цветочным ароматом.

Небольшую порцию средства рекомендовали нанести на пальцы и использовать как моделирующий воск, чтобы уложить непослушные волосы и придать форму отдельным прядям. Точно так же можно было ухаживать за усами. В некоторые средства добавляли краситель: «черная помада для бровей, усов и проч.», описанная в «Общей книге аптекарских рецептов» (Druggist’s General Receipt Book) Гарри Бизли, служила для придания определенной формы усам и бровям и помогала скрыть седые волосы. Цветной воск для усов имел еще одно название – маскара. Маскара по-прежнему широко доступна, хотя сейчас ею пользуются не мужчины, а женщины – как тушью для ресниц.

В 1870-х годах во многих аптеках был представлен широкий ассортимент рассчитанных на любой кошелек мужских средств для волос в привлекательной упаковке, подчеркнуто отличающей их от аналогичной женской продукции. Одним из самых долгоживущих была мазь Гоуленда. В 1816 году, когда Джейн Остен писала «Доводы рассудка» (Persuasion) и вложила в уста тщеславного отца своей героини, сэра Уолтера Эллиота, рекомендацию мази Гоуленда, продукт был давно известен. В 1850 году его по-прежнему широко рекламировали в газете London Illustrated News. Когда средства для волос начали массово выпускать для продажи, их главными покупателями стали мужчины, поэтому первые выпуски продукции были преимущественно ориентированы на мужскую аудиторию.

Обеспеченные горожане решали все свои проблемы с укладкой и бритьем регулярными визитами к парикмахеру. Богатый, следящий за модой мужчина мог посещать это заведение дважды в день, доводя свою внешность до желаемой степени совершенства. Самым эффективным считалось утреннее бритье, поскольку растительность на лице в это время суток была особенно мягкой и податливой. Однако вечернее бритье позволяло мужчине наилучшим образом выглядеть во время званого ужина. Парикмахеры хорошо знали своих клиентов и старались закупать новейшие средства для ухода, от масла для волос, изготовленного из равных частей миндального и оливкового масла и ароматизированного бергамотом и апельсином, которое делало волосы блестящими и послушными, до лавровишневой воды – лосьона на спиртовой основе с ароматом лаврового листа, масла лайма и гвоздики, который использовали как средство после бритья (его до сих пор можно найти в продаже, особенно в Америке).

Рис. 54. У парикмахера, 1900 г.

The Windsor Magazine, 1900.

Поход к парикмахеру был своего рода ритуалом. Клиент удобно устраивался в кресле, а парикмахер в это время выкладывал все необходимые принадлежности: масла для волос, разные виды мыла, бритвы и точильные ремни (гибкие полоски кожи или холста, которые использовали для заточки бритвы). Затем он брал полотенце, ловким жестом разворачивал его и укрывал им клиента, чтобы уберечь его одежду. Далее появлялась миска с дымящейся горячей водой. Некоторые утверждали, что для бритья лучше подходит холодная вода, но большинство парикмахеров использовали горячую воду, и клиенты ждали именно этого. В дорогих парикмахерских лицо клиента тщательно умывали водой с мягким мылом, а затем так же тщательно ополаскивали и высушивали. После этого появлялась новая миска с горячей водой, и парикмахер начинал готовить пену из специального мыла для бритья. Ее взбивали в специальной чашке помазком из барсучьего волоса. Для защиты лица от едкой мыльной пены в кожу втирали легкое масло, благодаря которому вдобавок пена лучше держалась на коже. Затем мыльную пену из чашки наносили помазком на лицо и щедро распределяли по всей области, которую предстояло побрить. После этого парикмахер брался за бритву и готовил ее к работе.

Рис. 55. Согласно рекламе этого недорогого товара для представителей рабочего класса, средство не вызывает раздражения кожи и дискомфорт при бритье и его хватит на год использования.

The Penny Illustrated Paper, 1870.

Кожаный точильный ремень вынимали из коробки и прикрепляли одним концом к крюку на стене. После проверяли, чтобы на ремне не было порезов или царапин и чтобы точильная паста (смесь абразивного порошка с жиром) была распределена по нему ровным гладким слоем. Затем парикмахер начинал аккуратно и умело править бритву, проводя ею вдоль ремня, отчего край лезвия приобретал идеальную остроту. Это был момент профессиональной гордости: движения парикмахера были широкими, плавными, даже театральными. Многие в качестве завершающего штриха несколько раз проводили бритвой не по ремню, а по собственной ладони – считалось, что это придает лезвию особую остроту. Бритву использовали опасную, ее делали из стали (но не из нержавеющей стали). У самых хороших бритв были ручки из слоновой кости естественного бледного цвета или черненые. У дешевой бритвы ручка была костяная, иногда из черепахового панциря. Обычно парикмахер начинал бритье с самой сложной области под носом и вокруг верхней губы – конечно, если джентльмен не носил усы. Бритву держали между большим, указательным и средним пальцами, так что лезвие лежало параллельно большому пальцу. Второй рукой парикмахер осторожно оттягивал кожу, которую предстояло побрить, чтобы она была туго натянута под лезвием. Опытный парикмахер заканчивал процесс бритья примерно за 30 секунд, после чего ополаскивал и сушил лицо клиента. Затем клиенту предлагали на выбор несколько средств после бритья, таких как одеколон или лавровишневая вода, чтобы закрыть поры, смягчить раздражение и придать коже приятный аромат. Полное бритье, включающее использование всех перечисленных средств и все процедуры, в хорошем заведении могло обойтись джентльмену в шесть пенсов. Поэтому ежедневные визиты в парикмахерскую были слишком дороги даже для представителей среднего класса. Обслуживание в более скромном заведении, где не предлагали ничего, кроме простого мыла для бритья, могло стоить один пенс. Но даже при такой цене для большинства мужчин из рабочего класса поход в парикмахерскую оставался чем-то вроде баловства.

Обычным зрелищем по утрам в небогатых домах были мужчины, бреющиеся перед умывальником в спальне или на кухне. При себе у них была опасная бритва, помазок, кусок специального мыла, миска холодной воды и поставленное вертикально зеркало. Немного горячей воды делало этот ритуал более легким и приятным (мыло лучше пенилось, а волоски становились мягче), а немного купленного в аптеке средства после бритья добавляло модный штрих в повседневную жизнь тех, кто мог себе это позволить. Подстригать бороду было гораздо проще, чем бриться, и все же в Викторианскую эпоху множество мужчин из рабочего класса соглашались терпеть холодную воду и опасную бритву, чтобы придать себе желаемый вид.

5. Утренняя гимнастика

К середине столетия гимнастика заняла прочное место в утреннем распорядке многих мужчин. Приседания, растяжка, махи руками, бой с тенью и бег на месте каждое утро в течение 10–20 минут считались хорошим способом начать день, поскольку все это улучшало кровообращение во всем теле и в мозге. Для тех, кому этого было недостаточно, в крупных городах существовали гимнастические залы с широким выбором спортивных снарядов, сопровождаемых инструкцией. Большинство из снарядов предназначалось обеспеченным молодым людям, но со временем гимнастические объекты стали доступны и тем, у кого было не так много свободных денег. Еще в 1868 году в Ламбетских общественных купальнях в Лондоне зимой осушали главные бассейны, чтобы превратить их в гимнастические площадки (см. цветную илл. 23). Посещение их стоило столько же, сколько плавание в бассейне. В 1881 году рекламные плакаты купален сообщали, что в них есть «всевозможные приспособления для оздоровительных упражнений любых видов, хорошая дорожка для бега, ходьбы и т. д.».

Там были параллельные брусья, боксерский ринг, перекладина, раскачивающиеся трапеции, гимнастические гири, площадка для фехтования и беговая дорожка. Плата за сеанс составляла 3 пенса, то есть была достаточно низкой, чтобы предложением могли воспользоваться состоятельные представители рабочего класса, и в то же время достаточно высокой, чтобы обеспечить соблюдение порядка и не отпугнуть представителей среднего класса, опасающихся столкнуться с шумным и грубым поведением.

Гимнастические объекты под открытым небом, появившиеся сначала в Примроуз-хилл в Лондоне и Пил-парк в Солфорде, положили начало демократизации спортивных занятий. В 1858 году на свободном участке на Смитдаун-роуд в Ливерпуле были установлены разноуровневые брусья, параллельные брусья, качели и балансиры, которыми могли совершенно бесплатно пользоваться в гимнастических целях взрослые мужчины. В течение следующих пяти лет в Ливерпуле открыли еще три бесплатные игровые площадки. Красивое мужское тело становилось все более мускулистым.

Гораздо больше сомнений вызывала гимнастика для девушек. Считалось, что развивающийся женский организм подвержен всевозможным расстройствам и даже умеренная активность способна вызвать в нем необратимые нарушения. Многие боялись, что это лишит девушку возможности в дальнейшем выполнять свою первостепенную жизненную задачу – вынашивать детей. Издавна устоявшиеся традиционные представления подпитывала древнегреческая теория, согласно которой матка способна свободно перемещаться в пределах туловища. Хотя анатомические исследования XIX века с определенностью продемонстрировали ранневикторианским докторам, что матка на самом деле прочно прикреплена к своему месту связками, чрезмерная подвижность женщины все же вызывала у медиков некоторое беспокойство. Выкидыши обычно относили на счет падений и резких движений, кроме того, считалось, что стабильное формирование и рост матки и связанных с ней органов под угрозой, если молодая девушка беззаботно носится сломя голову. Многие родители верили, что позволять дочерям висеть на деревьях или ходить колесом по двору – непростительная безответственность с их стороны, способная в долгосрочной перспективе оказать пагубное влияние на девичье здоровье. Особенно важным этот вопрос был для девушки на пороге и в процессе полового созревания, когда репродуктивные органы приобретали взрослое строение и форму.

Как только девочки выходили из ясельного возраста, их приучали вести себя смирно, играть в тихие игры, уделять больше внимания рукоделию, книгам и другим не требующим напряжения занятиям. Их братья могли бегать с палками, лазать по деревьям и нырять с берега в пруд, и это всячески поощрялось, но девочек звали в дом, как только игры становились слишком шумными. Родители специально старались сделать так, чтобы дочери играли и проводили время иначе, чем сыновья. Мальчикам следовало быть энергичными, чтобы вырасти сильными и мужественными, но девочкам, которые вели себя так же, грозила опасность лишиться женских признаков. Очевидно, родителям из среднего класса было легче соблюдать эти принципы в воспитании, чем родителям из рабочего класса (девочки из рабочих семей обычно выполняли в своем или чужом доме немало тяжелой бытовой работы, и к ним было трудно относиться иначе, чем к мальчикам), но, несмотря на это, в большинстве семей все же старались внимательно следить за тем, чем заняты их дочери.

Но одновременно с традиционными тревогами, регламентировавшими жизнь девушек, возникали и новые опасения, подводившие к мысли о том, что девушкам все-таки следует двигаться чаще, что им нужно не меньше, а больше физической активности. Многие специалисты, наблюдающие за населением, были в ужасе от того, сколько слабых и вялых женщин они видели. Но были и те, кого тревожило существенное (как они полагали) количество женщин, которые оставались бездетными, даже будучи замужем. Создавалось впечатление, что женское население Британии не способно полноценно исполнять свои обязанности. Слишком многие молодые женщины были узкогрудыми, чрезмерно худыми, бледными и слабыми. Интерес к гимнастике и спорту, а также забота о физическом развитии мужчин привели к тому, что вскоре заговорили и о необходимости заниматься физическим развитием девушек. Но, разумеется, они не могли выполнять такие же упражнения, как мужчины и мальчики, – это считалось слишком опасным. Требовались особые упражнения, которые позволили бы девушкам укрепить здоровье, развить мышцы и стать бодрее, не подвергая риску репродуктивную систему и не испортив фигуру.

В 1860-х годах доктор Пай Чевасс и многие другие врачи в один голос рекомендовали ходить пешком. Много ходить пешком. Имелась в виду не спортивная ходьба по пересеченной местности или другие столь же изнурительные виды активности, а ежедневные прогулки продолжительностью около часа, особенно по утрам, когда организм особенно бодр. Двигаться следовало плавно и достаточно энергично, чтобы согреться, но не настолько энергично, чтобы вспотеть. Регулярные прогулки под открытым небом на свежем воздухе, считал доктор Чевасс, оказывают общеукрепляющее действие на весь организм, при этом не давая непомерной нагрузки на репродуктивные органы. В качестве лекарства от бесплодия он рекомендовал чередовать прогулки и ванны (которые следовало принимать, сидя в холодной воде высотой в несколько сантиметров). Доктора Чевасса особенно беспокоили данные одного опроса, зафиксировавшего, что каждая восьмая замужняя женщина остается бездетной. По его мнению, причиной тому был нездоровый образ жизни женщин, особенно молодых и незамужних. Он считал, что девушке не следует выходить замуж, если она не обладает крепким здоровьем и не готова выполнять обязанности, связанные с продолжением рода и воспитанием детей. А лучшим способом привести здоровье в порядок были, по мнению доктора Чевасса и многих его коллег, правильно подобранные неутомительные, но регулярные упражнения.

Ценность пеших прогулок заключалась в том, что они не подразумевали излишне энергичных движений. Грудь расширялась благодаря свежему воздуху, руки и ноги укреплялись, но область живота оставалась в состоянии покоя. Кроме того, прогулки ровно ничего не стоили и не требовали специальной одежды, оборудования или особого места. Гулять на свежем воздухе мог кто угодно, даже самые бедные люди. Пешая прогулка ни в коей мере не противоречила приличиям, а если вы несли в руках корзину или сверток, никто даже не догадался бы, что вы совершаете моцион, – скорее окружающие предположили бы, что вы выполняете какое-то поручение.

Обеспеченных девочек из среднего класса каждый день выводили на прогулку гувернантки, а рекламные проспекты немногочисленных существовавших тогда школ для девушек из среднего класса отдельно упоминали послеобеденные прогулки, чтобы привлечь внимание родителей потенциальных учениц. Учителя воскресных школ, просвещенные работодатели и многие другие люди, поддерживавшие девушек из низших слоев общества, с одинаковым пылом внушали своим подопечным мысль о пользе прогулок. Даже в работных домах и тюрьмах считали, что девушкам и женщинам необходимо гулять на свежем воздухе, пусть даже по кругу в мрачном дворе.

В качестве равноценной замены обычной гимнастике девушкам предлагали калистенику. Систематические упражнения в шведском стиле, которыми увлекались мужчины, – раскачивание на перекладинах, прыжки через гимнастического коня и т. п. – считались совершенно неподходящими для девушек. Такие упражнения требовали слишком большой активности, что было небезопасно для женщин, к тому же их было невозможно выполнять в скромной женской одежде. Но к началу 1880-х годов возник и начал распространяться модифицированный комплекс упражнений специально для девушек. (Упражнения вполне подходили и для мальчиков, но упражнений для мальчиков и без того существовало достаточно, а для девочек это был один из очень немногих вариантов.) Калистеника была сосредоточена, в частности, на движениях рук и плеч, при этом туловище оставалось почти неподвижным. В «Руководстве по ведению домашнего хозяйства» Касселла (Cassell’s Household Guide) можно найти несколько хорошо иллюстрированных разделов, где подробно описан весь комплекс физических упражнений, пригодных для выполнения в домашней обстановке. Это руководство, а также отрывки из него, публиковавшиеся в журналах, познакомили многих девушек из среднего класса с физической культурой и дали им шанс заняться ею.

Несмотря на крайне серьезный тон статей, на самом деле эта гимнастика выглядит так, будто вы решили потанцевать по комнате в нижнем белье. Рекомендованная для выполнения упражнений специальная одежда состояла из пары шаровар длиной до щиколоток, свободной сорочки (никакого корсета) и короткой юбки до колен – все из белой хлопковой ткани, – а также «прелестного цветного кушака», повязанного вокруг талии. Очаровательный и женственный костюм должен был помочь девушкам преодолеть сомнения, если они опасались, что будут выглядеть странно. Вероятно, делу помогало и то, что этот комплект одежды продвигали как специальный костюм для гимнастики. Впрочем, если у вас не было денег на особый гимнастический костюм, вы могли поступить проще – в уединении собственной спальни снять повседневную одежду и корсет и повязать на талии пояс (см. цветную илл. 20).

Эти упражнения рекомендовали девушкам в первую очередь потому, что они расширяли грудную клетку, то есть главным образом легкие. Недоедание, загрязнение воздуха и бесконечные часы за рукоделием пагубно влияли на дыхательную систему девушки. Поэтому приоритет был отдан упражнениям, которые увеличивали легкие и укрепляли грудные мышцы. Многие надеялись, что такие упражнения не только помогут исправить осанку и компенсировать малоподвижный образ жизни, но и сделают легкие более здоровыми, а значит, повысят устойчивость девушек к инфекционным заболеваниям легких, таким как туберкулез.

Мы с моей дочерью пробовали заниматься викторианской гимнастикой и получили разные результаты. Лично мне упражнения показались смехотворно простыми. Стоя посреди комнаты и выполняя махи руками, я не чувствовала никакой спортивной нагрузки. Я даже не вспотела. Но у моей дочери возникли совершенно другие ощущения. Через несколько минут после начала упражнения она пожаловалась на то, что у нее заболели руки и плечи, а на следующий день она двигалась более скованно и продолжала жаловаться на дискомфорт. Я думаю, причина в мытье полов и копании грядок. В моей жизни, особенно в моей викторианской жизни, эти занятия занимают значимое место. Я бы не сказала, что нахожусь в хорошей физической форме, – я знаю, что моя физическая форма оставляет желать лучшего, – но я много мыла, стирала и работала в саду, а это хорошо нагружает мышцы плеч и рук. Моя дочь не делала ничего подобного, ее жизнь в то время была намного ближе к жизни викторианской девушки из среднего класса. Возможно, она проводила не так много времени с иголкой в руках – хотя я с гордостью могу сказать, что она умеет шить, – но она тратила сопоставимое количество часов на выполнение письменных заданий и работу за компьютером. В современной жизни молодые люди нередко подолгу сидят неподвижно, ссутулившись и выполняя много мелких, повторяющихся движений. Так что, возможно, я была не права, посмеиваясь над упражнениями, которые предлагают вам встать в исподнем посреди спальни и размахивать руками. Возможно, викторианские разработчики калистеники были правы: девушкам полезно совершать руками и плечами более энергичные свободные движения. Это убирает напряжение в плечах и шее, укрепляет мышцы, способствует обретению правильной здоровой осанки, снижает возможность травм, вызванных хроническим напряжением. Если уделять калистенике достаточно внимания, она может быть хорошим, хотя и довольно мягким комплексом аэробных упражнений, стимулирующих кровообращение и более глубокое дыхание.

Серьезный плюс калистеники заключался в том, что ею можно было заниматься уединенно. Учитывая общую озабоченность вопросами благопристойности, упражнения, которые можно было выполнять без свидетелей, становились доступными для всех, кто имел в своем распоряжении какое-то обособленное место. Девушки из среднего класса, которые не могли допустить, чтобы их заподозрили в каких-то сомнительных занятиях в полуодетом виде, вполне могли заниматься калистеникой. Картинки с упражнениями стали предшественниками видеозаписей для домашних тренировок.

Между тем многие девушки из рабочего класса занимались калистеникой независимо от того, хотели они этого или нет. Благопристойность и целесообразность калистеники широко поддерживали реформаторы в области здравоохранения, и в последние два десятилетия XIX века их советам неукоснительно следовало руководство и попечители большинства учреждений. Школы, где обучали детей бедняков, проявляли самый большой энтузиазм. Девушек можно было выстроить рядами во дворе и без всяких дополнительных затрат провести гимнастическую зарядку. Эти уроки физкультуры должны были приучить их к здоровому образу жизни и обеспечить равномерное развитие всего организма, особенно легких. Многие надеялись, что здоровые девушки из рабочего класса через несколько лет превратятся в эффективных и умелых фабричных работниц. Но, что еще важнее, они станут здоровыми матерями будущих поколений здоровых рабочих. Некоторые работодатели видели в гимнастике финансовую выгоду. На фабрике в Борнвилле на окраине Бирмингема проводили обязательные занятия по калистенике для всех работниц младше 18 лет (значительная часть рабочего персонала фабрики состояла из девушек в возрасте от 11 до 18). Для занятий отвели специальную площадку под открытым небом, и каждая девушка должна была в свое рабочее время еженедельно посещать по два получасовых занятия. Может быть, во время этих занятий девушкам было холодно и скучно, однако гимнастика действительно приносила некоторую пользу здоровью, даже если не могла защитить от туберкулеза, как надеялись ее самые восторженные сторонники.