Текст книги "Призрачный клинок. Книга первая. Том 1"

Чтобы скрыть истинную глубину своих мучений, он откинулся на изголовье кровати и попытался остановить волну огня, разливавшегося по венам.

Это не сработало.

Он с трудом сдержал гримасу боли, и у него закружилась голова. Несмотря на риск, он на миг прикрыл глаза, чтобы прийти в себя.

Раненый. Безоружный. Полуголый. Сейчас он явно был в проигрыше, да еще и эти раны, на исцеление которых могут понадобиться годы. Ему нужно было найти свои мечи, а для этого необходимо было получить шанс прошерстить залитую кровью траву.

Мужчина был явно в выигрышном положении, и Коннору придется разыгрывать карты с осторожностью.

Когда он заерзал на матрасе, кувшин с водой, стоявший на простыне, чуть было не опрокинулся. Молниеносным движением, казалось бы, невозможным для такого массивного мужчины, Итан схватил его за ручку, чтобы содержимое не пролилось. Движение казалось инстинктивным, как если бы отец подхватывал ребенка, который вот-вот упадет.

Итан молча протянул кувшин Коннору. Выражение его лица не изменилось, несмотря на проявление доброты. Коннор больше не мог игнорировать боль в горле.

Слегка кивнув в качестве благодарности, он схватил кувшин и стал пить прямо из горла. Тонкая струйка холодной воды потекла по подбородку. Свежая вода по вкусу напоминала родниковую, она бодрила и была приятной на вкус.

Это простое действие пробудило сильный голод. В желудке заурчало.

Несмотря на то, что Коннор поймал оленя два дня назад, ему вдруг показалось, что он целую неделю ничего не ел.

Он поглядывал на хлеб и вяленое мясо, в животе урчало. Понадобилась вся сила воли, чтобы не наброситься на еду, лежавшую на другом конце кровати.

– После такой битвы я бы тоже умирал от жажды, – признался Итан.

Эта фраза всколыхнула в голове Коннора дюжины вопросов, но он не мог обращать на них внимания. Не в тот момент, когда его мучил неутолимый голод.

Он поставил пустой кувшин на пол и схватил хлеб. Лишь на мгновение задержавшись, чтобы понюхать его, откусил щедрый кусок. В конце концов, еду можно считать платой за спасение Киры. Теплая корочка хрустела – хлеб был свежий, только из печи. Коннор ничего не смог с собой поделать и закрыл глаза, наслаждаясь насыщенным вкусом.

– Меня зовут Коннор, – сказал он, жуя.

– Коннор, – отозвался Итан. Его плечи расслабились, как только он наконец узнал имя гостя. – Ты сделал нам добро. Даже если Кира так не считает, вообще-то я благодарен тебе. Меня зовут Итан Финн, и, как ты наверняка уже догадался, это была моя жена. Ты уже видел Изабеллу и Фиону, наших дочерей. Уэсли наш сын, скоро ты познакомишься и с ним.

Коннор в этом сомневался.

Он был одиночкой и привык бродить по лесам. Какими бы добрыми ни оказались эти люди, у него не было намерений оставаться.

– Не хочешь рассказать мне, что там произошло? – спросил Итан, слегка склонив голову набок в ожидании ответа.

Коннор покачал головой, проглотив последний кусок хлеба.

– Может, вместо этого ты мне расскажешь, где ты был, когда твоя жена и дочери остались одни в хижине посреди территории моровых волков?

Это был справедливый вопрос. Долг мужчины в первую очередь – защищать свою семью. Насколько Коннор мог судить, Итан не имел права допрашивать его, не говоря уже о том, чтобы судить.

Итан на краткий миг прищурился, словно бросая вызов Коннору осмелиться повторить это еще раз, но в конечном итоге вздохнул, сдаваясь.

– Ты тоже слышал моровых волков?

Коннор кивнул:

– В Древнем лесу все слышат моровых волков.

– Они стали чаще бродить вокруг дома, – признался Итан, потирая складки в уголках уставших глаз. – Я решил, что они смогли нас учуять и хотели поохотиться на нас. Теперь, однако, я думаю, не могли ли они учуять, что что-то происходило в тех чертовых руинах. Мы с Уэсли решили увести их подальше от семьи, сбить со следа.

Коннор фыркнул, стряхивая с рук крошки.

– Как можно куда-то увести моровых волков? Они ведомы жаждой крови и чрезвычайно умны.

– Лук, стрелы и немного мужества, – парировал Итан, расправляя плечи. – Вот как.

Ха.

Впечатляет.

Итан потер подбородок. Темные мешки под глазами свидетельствовали о том, что он не спал. Вероятно, из-за того, что в его доме присутствовал незнакомец.

– Я многим тебе обязан, – снова произнес Финн, на этот раз более искренне.

– Ты ничем мне не обязан, – доев хлеб, Коннор взял несколько полосок мяса. – Считай, что ты отплатил мне сполна.

– Легкий обед даже отдаленно не…

Не обращая внимания на его протесты, Коннор снова попытался встать. Тело снова пронзила боль, но он, собрав волю в кулак, стерпел ее. На этот раз ему удалось удержать равновесие, облокотившись о стену.

– Хорош строить из себя скромника, – отрезал Итан, тоже поднимаясь. – Я воздаю должное там, где это необходимо, а жизни моих родных гораздо ценнее пары полосок вяленой оленины.

– Разумеется, – сказал Коннор. – Поэтому я съел еще и хлеб.

Итан простонал:

– Послушай…

– Я не пытался быть героем, Итан. Я сделал то, что должен был, – он схватил рубашку, которую дала ему Кира, и тихонько натянул ее поверх повязок, покрывавших почти все его тело. При каждом движении Коннора пронзали приступы боли, но он изо всех сил старался не обращать на них внимания.

– Ты мог убежать, но ты сразился с теми, кто чуть было не убил мою семью, – указал на него Итан своей огромной ладонью. – Ты рисковал своей жизнью, и в процессе тебе надрали задницу. Разве не так поступают герои?

Коннор нахмурился, вгрызаясь в очередную полоску вяленого мяса, и бросил мимолетный сердитый взгляд на крепкого мужчину.

– Кира рассказала мне, что произошло на поле, – продолжил здоровяк. – Я знаю о солдатах. О приказе вельможи убить всех свидетелей. О том, как гвардейцы окружили тебя. О том, как ты положил их одного за другим. Кире при этом пришлось закрыть глаза девочкам, – Итан, приподняв брови, потрепал бороду, сожалея о том, свидетельницами чему стали его дочери прошлой ночью. – Я знаю, что произошло, но не знаю почему. Почему ты оказался в этих местах.

Итан рассеянно прислонил стул к стене, повернувшись спиной к Коннору, но вопрос был задан с нажимом. Похоже, Итана больше всего интересовал ответ именно на этот вопрос.

Возможно, Кира увидела призрака. Возможно, они вполне справедливо подозревали, что прошлой ночью, помимо того, что открылась Брешь, произошло еще что-то сверхъестественное.

Коннор замешкался, все еще чувствуя на языке острое послевкусие вяленого мяса. Честно говоря, он ничего не был должен этому человеку, и от того, что он сейчас скажет, зависела его жизнь – или жизнь Итана. Умолчав о правде, Коннор может защитить семью этого человека, если гвардейцы снова явятся сюда.

В конце концов, по словам мертвого короля, дни Коннора были сочтены.

Он мог сказать лишь часть правды, признаться, кто он. Возможно, так ему будет легче уйти. Обычно, когда он признавался, что он бродяга, люди выгоняли его из города. Торговцев привечали, так как они приносили пользу местным хозяйствам. Путешественники и туристы приносили деньги.

А вот бродяги приносили новую кровь, и не было никаких гарантий, что она приживется. Скитальцы не отчитывались перед городскими, а тех нервировало, что человек может просто взять и бесследно исчезнуть в ночи.

Прошлецы избегали дорог. Такие, как Коннор, старались не оставлять следов, потому что от тех, кто шел по ним, нельзя было ждать ничего хорошего.

– Я бродяга, – признался он. – Направляюсь в Брэдфорд, чтобы найти работу.

К его удивлению, Итан издал облегченный вздох. Все напряжение, сковывавшее мужчину, мгновенно исчезло. Глубокие морщины, прочертившие лоб, пропали, и на лице появилось почти жизнерадостное выражение, словно сердитый вид был лишь маской, призванной запугать потенциального врага.

Его реакция была совершенно непонятной.

– А чего ты ожидал? – спросил Коннор, подозрительно прищурившись.

– Ничего, – глава семьи отмахнулся от вопроса. – Ты можешь идти?

Коннор кивнул, хотя не был уверен. Но находясь в непосредственной близости к Бреши, необходимо было решить проблему с передвижением – и сделать это быстро.

– Хорошо, – сказал Итан. – Нам нужно уходить. Кира была права, только не говори ей, что я так сказал. Солдаты могут вернуться в любую минуту.

Не произнеся больше ни слова, Итан покинул комнату. Дверь осталась открытой, словно молчаливо приглашая Коннора присоединиться к нему.

Коннор снова остался один, и тяжелая тишина опустилась на его плечи.

Он не понимал этих людей, но они спасли ему жизнь. Он найдет свои клинки, поблагодарит Итана – и будет таков.

Учитывая призрака, прятавшегося в тени, и армию, маячившую на горизонте, это было единственным разумным решением.

Глава 9. Коннор

Когда Итан ушел куда-то в недра дома, у Коннора наконец появилась возможность подумать. Глухой стук тяжелых мужских сапог о деревянный пол удалялся по коридору.

Необходимо было осмотреть поле боя и, если возможно, выяснить, кто такой Отмунд и что ему вообще было нужно. Также необходимо было найти призрака – или скорее найти способ вообще избежать столкновения с ним. Если дух правда извратил разум Генри, как рассказывали, то Коннор не хотел давать призраку шанс одурманить и его тоже.

Прошлой ночью монстр пронзил черным мечом и человека, и валун с ошеломительной легкостью. Такое сильное магическое существо, вероятно, считало простых смертных второсортными созданиями.

А теперь он пометил его. Коннор провел большим пальцем по темному шраму на груди, и тот вспыхнул краткой зеленой вспышкой, которую было видно даже сквозь ткань рубашки.

Парень потянулся. Несмотря на то, что голова на мгновение закружилась, он сумел удержать равновесие. Магнусон хрустнул суставами, придя в себя, и на него накатила волна облегчения.

Чистые штаны, предложенные ему Кирой, все еще лежали на матрасе вместе с крошками хлеба, который он умял. Стянув заляпанные кровью штаны и надев новые, Коннор бросил взгляд на крошки и кувшин.

В желудке все еще урчало, и даже крошки выглядели соблазнительно.

Игнорируя голод, Коннор прошел по коридору и, завернув за угол, обнаружил, что Итан ждет его в пустой кухне. Незажженная печка в углу была измазана черными пятнами сажи. В куче золы лежали наполовину сгоревшие чурбачки, угли давно погасли, несмотря на запах горящего дерева, витавший в воздухе.

Большую часть комнаты занимал стол ручной работы с резными узорами по краю. Коннор испытал облегчение, увидев, что на нем лежала его сумка и пустые ножны вместе с множеством кинжалов. Посреди прохода на боку лежал табурет, и Коннор перешагнул через него, чтобы взять сумку со стола.

Через несколько секунд он уже пристегивал скрещенные ножны к спине и копался в сумке, чтобы убедиться, что его скромные пожитки не пропали после случившегося ночью.

Мешочек с монетами. Запасы вяленой оленины. Фляга. К его удивлению, ничего не исчезло.

Пока что он положит различные кинжалы в сумку. Рассует по телу позже, без свидетелей.

– Я смотрю, ты не путешествуешь налегке, – сказал Итан, не сводя глаз с целой сумки с оружием, которую Коннор перекинул через плечо.

– Не могу себе этого позволить.

– Справедливо. Полагаю, бродяге лишняя осторожность не помешает. Вести такую жизнь непросто.

– Я ее не выбирал.

Коннор взял со стола последний кинжал и сунул его в сумку. На углу столешницы, где лежало оружие, оказался вырезан узор в виде замысловатого дерева. Коннор провел большим пальцем по этому произведению искусства. Его потрясло, насколько филигранная это была работа.

Картинка тянулась вдоль стола, и Магнусон провел пальцем дальше по великолепным резным орнаментам. Деревья. Желуди. Кабарги[3]3
  Кабарга – небольшое безрогое оленевидное парнокопытное животное. Отличительная особенность самцов – длинные верхние клыки, напоминающие согнутые назад бивни.


[Закрыть]. Он видел подобную роскошно украшенную мебель в нескольких богатых тавернах, но в доме – ни разу.

Такое могли себе позволить лишь богачи.

– Вы это купили? – спросил Магнусон.

– Нет, я сам вырезал, – скромно пожал плечами Итан. – Мы не сможем взять его с собой. Я раньше был плотником. Сделаю новый.

С этими словами здоровяк открыл дверь и вышел на импровизированное крыльцо. Когда мужчины оказались снаружи, порыв ветра пронесся по деревьям, и дом тихонько зашатался под ногами Коннора. Он нахмурился. Ощущения до боли напоминали то, что испытываешь, стоя в лодке. Тут сказалось его детство, проведенное на море, и Магнусон инстинктивно приноровился к движениям крыльца под ногами.

Сквозь большую квадратную дыру в крыльце проглядывал пятачок земли, и Итан сел на край, свесив ноги. Без предупреждения огромный мужчина скользнул в дыру, тут же исчезнув из поля зрения. Коннор глянул в нее и обнаружил, что Итан осторожно карабкался вниз по лестнице, прибитой к стволу. Дом шатался под порывами сильного ветра.

Высоко в небе прокричал ястреб и нырнул в просвет между деревьями. Благодаря приобретенному улучшенному зрению Коннор сумел отметить каждое движение птицы. Несмотря на то, что каждый шаг все еще причинял Магнусону боль, он подошел к краю крыльца и попробовал рассмотреть, что сможет.

Одинокий шпиль посреди руин пронзал небо, крошащийся белый камень был покрыт плющом. Солнечные лучи освещали идиллический луг внизу, и лишь редкие темно-коричневые пятна на белых валунах служили мрачным напоминанием о том, что произошло ночью.

Зрение было как никогда острым, и Коннор сумел оглядеть лес на километры вокруг.

– Ты собрался тут остаться? – позвал Итан с земли, в его голосе послышался намек на нетерпение.

– Ни за что, черт возьми, – пробормотал Коннор.

Напряженным, нетвердым шагом – сильный ветер шатал крыльцо под его ногами – Коннор добрался до дыры и не спеша свесил ноги с края. Мышцы выли от боли, но чем больше он двигался, тем лучше себя чувствовал.

По-настоящему пульсировала болью лишь жгучая рана в боку.

Он поморщился, схватился за деревянную лестницу, прибитую к стволу, и стал спускаться на землю, аккуратно ступая на каждую перекладину.

Благодаря периодическим схваткам с разбойниками и тому, что его дважды чуть не убили спящим, Коннору была не чужда боль. Однако то, что сделало с ним оружие Отмунда, отличалось от всего, что он испытывал прежде. С этим не удастся легко справиться: ему нужно было вылечиться, а это, к сожалению, означало отдых.

Черт бы побрал.

Внизу стоял Итан, прислонившись к ближайшему дереву. Скрестив руки, он наблюдал за каждым движением Коннора. В уголках его губ таилась улыбка, как будто Финн не мог до конца поверить, что это был тот самый герой, который спас его семью.

– Вот пырнут тебя проклятым кинжалом, тогда посмотрим, как быстро ты выздоровеешь.

Коннор снова поморщился, добравшись до последней перекладины лестницы. Сапоги стукнули о землю, и рана на боку открылась. Он поморщился от неприятных ощущений и прижал руку к ране.

– Справедливо, – усмехнулся Итан, оттолкнувшись от дерева и зашагав по лугу.

Как только они вышли из-за деревьев на поле, Коннор остановился. Солнце жгло темно-красные лоскуты на траве. Белые валуны были покрыты отпечатками ладоней, смазанными и потускневшими от того, что кто-то слизнул их ночью. По земле была разбросана дюжина мечей, а также можно было наткнуться на золотую грудную пластину или шлем.

Но никаких тел.

Пропитанная кровью трава вокруг дрожала на легком ветру, когда Коннор ступил на заросшую арену, где он боролся за жизнь. Где вельможа хотел убить короля. Где дух крался среди теней.

Где его жизнь изменилась, возможно намного сильнее, чем он мог постичь.

Коннор прошел по своим следам после нападения, осматривая путь, по которому перемещался во время битвы. Следы сапог на земле. Обломанные стебли. Примятая трава там, где он упал на спину.

Золотой шлем, лежащий в центре луга, полосы высохшей крови на примятой пластине, защищавшей нос. Мятая трава под ним тонула в небольшой лужице слюней.

Моровые волки неплохо попировали.

В море сверкающего металла, усыпавшего поле, его внимание привлекло оружие. Первый меч, потерянный им в бою, лежал на земле неподалеку, его простая рукоятка была лишь на тон темнее самого клинка. Собравшись с духом, Коннор потянулся к нему, но рана в боку жалила сильнее, чем он ожидал. С гримасой боли на лице Магнусон убрал один из выполненных на заказ мечей обратно в парные ножны за спиной.

С каждым шагом мышцы Коннора выли от боли все меньше. Он стал чувствовать себя немного увереннее. Здесь в воздухе стоял запах травы и жимолости, более яркий и приятный, чем вчера. Он захватывал дух сильнее, чем когда-либо.

Он словно чувствовал эти ароматы впервые, словно наконец увидел мир таким, каким он был на самом деле: бьющей через край какофонией ощущений, застывших в воздухе.

Такая реалистичность либо была делом рук призрака, либо объяснялась тем, что Коннор чуть не погиб вчера и теперь видел мир немного иначе.

Длинная полоска крови короля вела в руины, и Коннор пошел по ней. Когда он дошел до потемневших от времени валунов на краю собора, на солнце блеснул его второй меч. Он потянулся за ним, и его тело снова заныло, когда Коннор вложил в ножны второй клинок.

Вдоль ближайшей стены по крошащимся руинам тянулась длинная полоска крови. Еще больше запекшейся крови было на траве, она стала почти черной под палящим солнцем. Он остановился у красного отпечатка руки на белом камне ближайшей стены и прижал к нему руку.

Ладонь подошла идеально.

Вчера его чуть было не забрала сама смерть.

Решительно настроенный найти что-нибудь – хоть что-то, – что могло бы объяснить произошедшее, Магнусон последовал за кровавой полосой в руины, углубляясь все дальше и дальше. Туда, куда забрался аристократ, чтобы сбежать от него. Хотя Итан и Кира были обеспокоены тем, что в любой момент могла появиться армия, Коннор в этом сомневался.

Если бы солдаты собирались пройти сквозь Брешь, они бы уже это сделали. По ту сторону портала вчера ждали несколько дюжин мужчин, чтобы он не смел входить, но они ни на сантиметр не приблизились к проходу.

Их сдерживал страх, и, хотя Коннор не видел призрака с тех пор, как очнулся, он знал, что дух здесь. Должен быть здесь.

Он выжидал.

Длинная полоса крови заканчивалась у большого зеленого круглого драгоценного камня, врезанного в траву. Коннор опустился на колено и осмотрел его, задаваясь вопросом, что же это такое. Прошлой ночью вельможа перерезал человеку глотку, чтобы открыть его. Хотя мелкий гравий рядом с зеленым камнем был испачкан красными полосами, на самом круге ничего не было видно. Ни капли. Ни пятнышка, словно он поглотил каждую каплю крови, попавшую на поверхность.

Когда Коннор опустился на колени возле возвышения, его внимание привлек замысловатый круг в центре. Вдоль кольца имелось пять небольших выемок, и в одной из них лежал небольшой зеленый камушек. Магнусон попытался достать его, но тот не поддался.

Брешь – так призрак это назвал. Портал, обладающий невероятной силой, способной без труда перенести человека из одного места в другое, и все же вот так просто брошенный посреди пустого поля.

Коннор достал один из мечей и воткнул лезвие в землю вдоль края камня, чтобы узнать, как глубоко он войдет. Клинок скользнул в траву, издавая скрежет, соприкасаясь с камнем. Коннор опустил меч по самую рукоять, но скрежет так и не прекратился.

Магнусон задавался вопросом о том, как, черт возьми, работала эта штука. Это был портал, ведущий в другую часть Салдии, вот и все, что он знал. Это была древняя магия, намного превосходящая все, что он когда-либо видел.

Трава захрустела под сапогами, и он услышал за спиной уже знакомые тяжелые шаги. Коннор оглянулся через плечо и увидел Итана.

– Мы с Уэсли как-то пытались его вытащить.

Коннор нахмурился и вложил меч в ножны, не двигаясь с места.

– И что произошло?

Итан усмехнулся.

– Он меня вырубил. Сильно. Я отключился на час, Кира испугалась до полусмерти.

– Значит, перемещать его нельзя?

– Похоже на то, хотя я не вижу причин этого делать.

– Это портал, ведущий в другие части Салдии, – пожав плечами, сказал Коннор. – Он мог бы оказаться полезен, если разобраться, как им пользоваться.

Финн фыркнул:

– Портал, способный привести врагов прямо на порог твоего дома.

– Или тебя на их порог, – подчеркнул Коннор, приподняв бровь, чтобы придать веса своим словам. Здоровяк вздохнул.

– Не выслеживай их. Ты сам не знаешь, во что ввязываешься.

Коннор нахмурился:

– А ты?

– И я не знаю, – сказал мужчина, раздраженно глядя на него. – В этом-то и дело.

Коннор усмехнулся, осматривая портал и все еще задаваясь вопросом, можно ли его как-то использовать. Итан, однако, был явно сыт этим по горло и, пробормотав что-то себе под нос, удалился в руины. Коннор подумывал остаться и поискать на земле подсказки или что-то, что он мог вчера упустить, но моровые волки съели все доказательства. Он мог проторчать здесь хоть весь день, но все равно ни черта не нашел бы.

Издав раздраженный вздох, он поднялся. Окружавшие его стены поплыли, когда он потерял равновесие, все еще дезориентированный из-за ран, но он оперся рукой о стену и подождал, пока голова перестанет кружиться. Зрение снова прояснилось, на этот раз быстрее, и он последовал за Итаном прочь из некогда великолепного собора.

– Я рад, что моровые волки охотятся только по ночам, – признался Итан, когда Коннор подошел к нему.

– Как и я. Послушай, Итан. Ты и твоя семья поделились со мной едой, заботой, укрытием и одеждой. Добро за добро, и я считаю, что если ты мне что-то и был должен, то твой долг оплачен. Предлагаю тебе вернуться к ним, а я пойду своим путем.

Мужчина рассмеялся, и легкие морщинки на его лбу казались более выраженными здесь, на ярком солнце.

– Заставить тебя у меня не получится. Мы оба это знаем, но ты не подумал вот о чем. Прошлой ночью ты в аду побывал. Оказался замешан в войне между королевской гвардией и богачами. И Норны знают кем еще. Никто не должен проходить через это в одиночку. Сиди за моим столом, ешь мою чертову еду и вылечись, прежде чем отправиться в безумный поход, чтобы узнать, что тебе грозит. Понял?

Итан умолк, приподняв одну бровь, словно бросая вызов Коннору – посмеешь отказаться?

Коннор не стал отказываться.

Плотник подтолкнул его плечом:

– И должен добавить, что если ты не пойдешь со мной сейчас, Кира выследит тебя. Ты и понятия не имеешь, на что способна эта женщина.

С этими словами Итан шагнул в лес, посмеиваясь себе под нос.

Коннор замешкался, уперев руки в бока и наблюдая за тем, как здоровяк уходит. Он покачал головой, не до конца уверенный, чего сам хотел.

Он спас их жизни, но и они спасли его жизнь. Они перенесли его под защиту деревьев, подальше от клыков моровых волков. Эта семья явно не представляла для него угрозы.

Если бы они желали ему смерти, то оставили бы на съедение моровым волкам.

Однако пойти с этими людьми, есть их пищу… Это казалось неправильным. Прежде Коннор всегда выживал сам. Это был единственный образ жизни, который он знал.

Магнусон потирал подбородок, затерявшись в мыслях, и тут рана в боку вновь дала о себе знать. Мучительная волна прокатилась по телу, сбив с ног. Он ударился плечом о ближайший валун, что вызвало очередную вспышку боли. Коннор с шипением втянул воздух сквозь зубы. Его рассудок помутился от боли. Парень наклонился, упершись руками в колени, пытаясь отогнать эту волну.

Отмунд, кем бы он ни был, желал Коннору смерти. Аристократу удалось убить короля, и, похоже, он был не из тех, кто легко сдается. Поселившись с Финнами даже на малое время, Коннор подвергнет их опасности.

Еще один порыв ветра пронесся по лесу, и Магнусон краем глаза увидел, как дом на дереве заходил ходуном. Он изучил взглядом строение, почти идеально спрятанное в кроне. Сквозь промежутки между листьями лишь иногда проглядывало окно или деревянная дощечка.

Эти люди не были глупы. Они регулярно боролись с моровыми волками и выбрали свободную жизнь в лесах, как и он. Они представляли, в какой опасности он находился, и все равно почему-то хотели, чтобы Коннор остался с ними.

Бросив последний взгляд на залитое кровью поле, он сделал свой выбор. На восстановление после подобной битвы могли уйти годы, и встретить незнакомцев, проявивших к нему доброту, было приятным поворотом событий.

– Ладно, – пробормотал Коннор и последовал за Итаном по тропинке, ведущей в тишину леса. – Ты победил, упрямый старый черт.