Текст книги "Север Москвы вокруг Ярославской дороги. Путеводитель для путешественников и паломников с описанием наиболее интересных исторических объектов"

^{Оборона Троице-Сергиевой Лавры. Художник С.Д. Милорадович. 1894 год.}

В Троице-Сергиевой Лавре бережно сохранялись реликвии и летописи, памятники и могилы, свидетельствующие об участии Лавры в главных исторических событиях как Руси, так и впоследствии России. «… Между колокольнею и Троицким собором стоит каменный обелиск, сооруженный митрополитом Платоном. Там, на белых мраморных досках, изображены четыре эпохи славы и незабвенные услуги, оказанные Троицким монастырем России:

1) Когда Димитрий, вдохновенный любовию к отечеству, осмелился …сразиться с татарами, он спешил принять совет и благословение Сергия, который не только утвердил его в сем великом предприятии, но дал ему и двух святых иноков Александра Пересвета и Андрея Ослябя, ставших героями на поле брани. Хотя радость народа и торжество Дмитрия были кратковременны; хотя злобный Тохтамыш скоро после того опустошил Россию и выжег Москву… Но Дмитрий Донской подал добрый пример, и великий князь Иоанн им вскоре воспользовался, свергнул иго, а Москва в стенах своих увидела пленных князей татарских.

2) В мятежное царствование Шуйского Троицкий монастырь был осажден поляками, которые требовали, чтобы он сдался Лжедимитрию, известному под именем вора Тушинского. Архимандрит Иоасаф с воеводами Долгоруким и Голохвастовым выразили неприятелю одно презрение. Начались приступы, кровопролитные сражения, монахи вместе с малочисленными стрельцами погибали на стенах обители; святые гимны христианские, которые день и ночь не умолкали в храмах Троицы, были для русских гимнами победы. Дело невероятное! Целая армия более года осаждала монастырь, истощила свои ресурсы и, наконец, отступила. Троицкая обитель увенчала подвиг свой тем, что отправила к царю все церковные сокровища, так как последнему были нужны деньги для содержания войска.

^{Авраамий Палицын. Рисунок XVII века. ГИМ.}

3) Когда недостойные бояре и гнусные изменники свергли с престола несчастного Шуйского и впустили поляков в Москву злодействовать, тогда троицкие молитвенники и немногочисленные патриоты, архимандрит Дионисий и келарь Авраамий Палицын, писали грамоты во все города и молили граждан вспомнить про Отечество. Убежденный ими Трубецкой собрал войско и подступил к Москве. Пожарский остановился в Ярославле. Келарь Палицын спешил к нему, заклинал не медлить, сам отправился с войском к столице, сражался и способствовал победе. Козаки украинские, требуя обещанного им жалованья, взбунтовались. Начальники Троицкого монастыря, не имея денег, прислали им ризы, стихари, жемчужные епитрахили. Мятежные наемники были так тронуты, что, преисполнившись богобоязненности, ничего не взяли себе из священных предметов, и поклялись быть верными своему долгу. Таким образом столица освободилась от ига польского; юный Михаил царствовал, но польский королевич Владислав все еще называл себя царем русским и вскоре осадил Москву. Будучи не в состоянии взять ее, он подступил к Троицкому монастырю. Однако там были еще живы победители Сапеги и пана Лисовского. Храбрые иноки снова появились на стенах с келарем Авраамием и так славно отразили Владислава, что он потерял всякую надежду завоевать престол Российский, заключил перемирие с монастырем и потребовал мира с Россией.

4) Наконец, юный царевич Петр два раза находил в стенах Троицких убежище от злобы стрельцов своей сестры Софьи. Здесь вооружился он мечом правосудия для наказания заговорщиков ее незаконного властолюбия.

Одним словом, Троицкая Лавра с самого основания своего была истинно русской защитой, а ее благочестивые старцы не только молитвами, но и делом ревностно служили Отечеству»[9]9
  Карамзин. Н. М. Исторические воспоминания и замечания на пути к Троице//Записки старого московского жителя. – М., 1988.


[Закрыть].

^{Минин и Пожарский. Художник М.И. Скотти. 1850 год.}

В четырех верстах от Троицкого монастыря находится село Деулино. Тут заключался мир с Польшей при царе Михаиле Феодоровиче. По этому договору Россия уступила Польше Смоленск и еще несколько городов, взамен королевич Владислав отказался от своих требований на Российский престол и возвратил из плена Филарета Никитича. В Деулино находилась деревянная церковь, построенная Троицким архимандритом Дионисием и келарем Авраамием в память миру[10]10
  Там же.


[Закрыть].

Напрудная, Крестовская, Мещанская слободы

Особым видом поселений на Руси считалась слобода. Население слободы временно освобождалось от уплаты налогов в казну. Известны слободы стрелецкие, монастырские, ямские, иноземные, слободы (кварталы и цеха) ремесленников в городах. Не несли государственного тягла принадлежавшие феодалам городские слободы, которые назывались «белыми» (в отличие от «черных» слобод, жители которых не были «обелены» от государственных повинностей). Соборным уложением 1649 года «белые» слободы были ликвидированы. Сохранив свое название «слобода», уездные слободы превратились в обычные села и деревни или в поселения городского типа, а слободы городов в городские кварталы.

* * *

С древних времен по дороге в Ярославль по одну сторону существовала дворцовая Напрудная, а по другую – Переяславская ямская слободы. «Продвигаясь вдоль Земляного вала, мы пересечем несколько больших дорог, шедших в значительные города: Смоленск, Волоколамск, Тверь, Дмитров, Ярославль, Владимир, Рязань, Серпухов, Калугу. Вдоль этих дорог, живых торговых артерий, размещались длинными узкими полосами дворы московских слобод, так же как сейчас располагаются сёла вдоль шоссе. Вдоль по Смоленской дороге вытянулась Дорогомиловская слобода, по Тверской – Тверская-Ямская слобода, по Дмитровской дороге – новая Дмитровская слобода и далее Сущевская и Сущевская Новая. Ярославская (Троицкая) дорога была обрамлена с двух сторон слободами: Троицкой (Крестовской) с левой стороны и Переяславской Гонной с правой, которые, однако, не подходили к самой дороге, так как были отрезаны дворцовыми землями, приписанными к дворцовой Напрудной слободе. Последняя подходила к дороге, но от других слобод отделялась широкой полосой выгонной и пахотной земли»[11]11
  Сытин П. В. История планировки и застройки Москвы. Т.1. – М., 1950. С. 108.


[Закрыть].

^{Вид Крестовской заставы. Литография М. Щурова 1839 года.}

Северные дороги заселялись интенсивнее, по сравнению с южными, поскольку долгое время население юга все еще боялось набегов кочевников. Поселения на северных окраинах Москвы возникли в основном в XVII веке и потому некоторые из них носили название «новых». Ко второй половине века можно отнести возникновение слобод – Новой Сущевской на реке Неглинной и Новой Воротниковской на Дмитровской дороге, Мещанской на северной окраине Москвы. Новые московские слободы на северных окраинах быстро росли. Так, Мещанская слобода в 1676 году имела 551 тяглый двор и 14 дворов причта. Через восемь лет, в 1684 году, число дворов увеличилось до 679. Прошло еще 11 лет, и Мещанская слобода имела уже 787 дворов.

^{Знаменская церковь в Переславской Ямской слободе. Фото 1882 года}.

Мещанская слобода, подчинявшаяся Посольскому приказу, занимала особое положение. Во время русско-польской войны 1634–1667 годов в Москве и других городах оказалось большое количество военнопленных из Польши, Белоруссии и Литвы. После Андрусовского договора 1667 года часть переселенцев выехала в Польшу, другие пожелали остаться в Русском государстве. Их стали называть мещанами, от слова «място» (место), что по-польски обозначает «город». Чтобы поставить выходцев из белорусских и литовских городов (мещан) в лучшие условия, боярин А. С. Матвеев в 1672 году устроил в Москве особую Мещанскую слободу за пределами Земляного города, на земле дворцовой Напрудной слободы, там, где находились до 1917 года четыре Мещанские улицы. Новая слобода была отдана в управление Посольского приказа. Управлял слободой назначаемый от Посольского приказа дворянин. Мещане развили большую торговую деятельность, завели лавки на Болотной площади и на Таганке. Недавние пленники быстро достигли значительного благосостояния, и через несколько лет таких 17 мещан было взято в Гостиную сотню.

В 1684 году в числе жителей Мещанской слободы были уже люди из Ярославля, Углича, Галича, Владимира, что произошло из-за смешения населения слободы с окружающими жителями. Намерение правительства обособить жителей слободы по этнографическому принципу не удалось. Одновременно с конца 1680-х годов приток посторонних в слободу перестал тревожить Посольский приказ, а городская реформа 1699 года положила конец почти 30-летнему существованию Мещанской слободы как искусственному заведению по образцу иностранных слобод в России.

Мещанская слобода была богатой и пользовалась значительными льготами. Особое положение слободы было определено боярским приговором 23 августа 1682 года. Последним в общих чертах были обозначены службы мещан, состоявших купчинами и целовальниками[12]12
  Целовальники – должностные лица Московской Руси, выбиравшиеся для исполнения судебных, финансовых и полицейских обязанностей. Избранный человек клялся честно исполнять свои обязанности и в подтверждение клятвы целовал крест, откуда и происходит название.


[Закрыть] в Посольском приказе и на Посольском дворе, где имели пребывание послы с Украины, т. е. производили закупки всего, что требовалось для этих учреждений: материалов для ремонта, корма и прочего, имели своих агентов в Новгороде,  Пскове и Смоленске. Мещане-меховщики ездили с соболиной казной при послах в Крым, Польшу и Швецию, мещане же были целовальниками на Сафьянном дворе.[13]13
  РГАДА. Прик. дела ст. лет. 1690. № 273.


[Закрыть]

^{Постановление президиума Мособлисполкома о закрытии и сносе часовни по 1-й Мещанской улице.}

К тому же Ярославская (Троицкая) дорога никогда не пустовала. И многочисленные мелкие и средние торговцы на этой дороге всегда имели неплохой доход. Наиболее оживленное место было у Троицкой (Крестовской) заставы. При царских богомольных походах к Троице у Троицкой заставы была «слазка», то есть государь сходил с коня и переодевался в дорожное платье. Здесь была часовня, получившая название «У Креста», она принадлежала храму Живоначальной Троицы на Капельках и стояла на границе Троицкого и Трифоновского приходов на 1-й Мещанской улице.

^{Церковь Живоначальной Троицы на Капельках, на 1-й Мещанской улице. Фото 1888 года.}

Храм Живоначальной Троицы на Капельках, как и часовня «У Креста», были разрушены в 1920–1930-е годы. На месте часовни сегодня стоит 7-этажный жилой дом по адресу: проспект Мира, 71. А память об утраченной Троицкой церкви хранит Капельский переулок. «Урочище Капельки происходит от того, что прежде на месте церкви, или близ неё было кружало. Коего целовальник, сбирая с посетителей по копейке, то есть по мелочи, наконец, построил эту церковь. Но предание это опровергается летописью церкви, которая свидетельствует, что храм поставлен деревянный 1708 года повелением императора Петра I, на отведенном от Посольского Приказа кружечном месте; потом после пожара 1712 года сооружен каменный, пожалованием Императора Петра I, Императрицы Екатерины I и Царевича Алексея Петровича. В книгах Патриаршего Приказа и первой ревизии, урочище это писалось «на Капле». Но как близ этого места изстари был кахельный завод, то слово кахель (кафель) не обратилось ли по созвучию в каплю, вместо на Кахле стали говорить на Капле, потом на Капельках?»[14]14
  Снегирев И. М. Московские урочища древние и новые. Статья IV. – М., 1852. С. 5.


[Закрыть]

^{Молодой Петр I и сокольничий. Художник К.В. Лебедев. 1900-е годы.}

Дубовый Крест из часовни находится ныне в алтаре Иоанно-Предтеченского придела церкви Знамения Пресвятой Богородицы, что в Ямской Переславской слободе. Церковь эта по приделу именовалась еще «Иоанна Предтечи у Креста».

Знаменской церкви принадлежала и другая часовня. Она звалась «Красной» и, вероятно, была поставлена в 1757 году для сбора средств на построение каменной церкви Знамения Богородицы, вместо обветшавшей деревянной. Каменная часовня не раз перестраивалась, украшалась и была любимой и массово посещаемой жителями Переславской, Напрудной и Мещанской слобод и прибывающими в Москву по Ярославской дороге богомольцами. В часовне находилась чтимая икона Коронования Божией Матери. Часовня была разобрана в 1928–1929 годах. На месте ее теперь находится высокий дом №70 на пересечении проспекта Мира и Средней Переяславской улицы.

^{Храм святого мученика Трифона в Напрудном. Фото 2005 года.}

Дворцовая Напрудная слобода находилась в XVII веке на месте древнего села Напрудного, известного с 1328 года, на современной Трифоновской улице. Дворцовое село Напрудное упоминается в духовных завещаниях князей от 1328, 1353, 1356, 1389 годов. Село располагалось по обе стороны речки Напрудной, впадавшей в Неглинную. Слово «село» указывает, что уже в 1328 году здесь была церковь в честь св. Трифона, к которому обращаются с молитвой в связи с бедствиями на полях и огородах, В 1699 году здесь значился государев «воловий двор», в 1701 году перевезенный в Измайлово. При речке Напрудной был большой пруд, дававший возможность соколиной охоты на «мокрую» птицу, кроме обыкновенной «верховой». Наиболее вероятно, что нынешняя каменная Трифоновская церковь, вместо деревянной, была построена во второй половине княжения Василия III. При церкви было старинное кладбище. На дворе ее сохранялись надгробные камни 1570 года. Внутри сохранялось несколько древних икон XVI и XVII веков. Церковь сооружена из белого камня. Обычно исследователи относили ныне существующее строение храма во имя св. Трифона к XVI веку, но обнаруженный во время реставрации на южной стороне фрагмент надгробной надписи, как и материал, из которого выстроена церковь, позволили датировать его концом ХV столетия. На северо-восточной стороне алтарной абсиды снаружи была сделана в конце XVI – начале XVII века роспись, изображающая св. Трифона с соколом на правой руке. Народная легенда связывает фреску с боярином Патрикеевым. Легенда рассказывает, что молодой царский сокольничий Иоанна Грозного Трифон Патрикеев, во время соколиной охоты, упустивший по какой-то оплошности царского сокола, получил чудесную помощь от святого мученика Трифона, указавшего Патрикееву место, где находится порученный его наблюдению царской сокол, из-за потери которого он мог подвергнуться царской опале. В соколе можно видеть намек на соколиную охоту, когда-то процветавшую у села Напрудного.

^{Царь Алексей Михайлович на соколиной охоте. Художник Н. Сверчков. 1873 год.}

В 1800 году Москву посетил архимандрит Черногорского Владыки Митрополита Петра Негоша – Стефан Вукотич. Узнав о его прибытии, серебряных дел мастер Трифон Добряков предложил на свой счет соорудить раку для мощей св. муч. Трифона, находящихся в Черногории в Баке Котарской. Петр Негош прислал в благодарность Добрякову три частицы мощей от мученической главы св. Трифона. В 1812 году Добряков поднес эту святыню императору Александру I, а по окончании войны, в 1819 году, она была помещена в церковь Трифона в Напрудном и вделана в икону св. Трифона. После закрытия церкви св. мч. Трифона в начале 1930-х годов, икона эта была передана в никогда не закрывавшуюся церковь Знамения в Переяславской слободе.

^{Храм святого мученика Трифона, что в Напрудной, в конце XIX века.}

В 1882 году «Трифоновской, что в Напрудной, церкви причт со старостою церковным в прошении в Императорское Московское Археологическое Общество объявили, что при означенной церкви с древнего времени на наружной стороне восточной стены алтаря настоящей церкви находится сделанное по штукатурке живописное весьма чтимое богомольцами изображение св. Мученика Трифона на коне, по преданию, над тем самым местом, и в том именно виде, где и как этот св. Мученик когда-то явился царскому сокольничему для указания упущенного царского сокола. Пред сим изображением для защиты его от дождя и снега, к алтарной стене издавна пристроен деревянный навес, с таковыми же стенками и дверьми вроде часовни, а также и с возвышенною для богомольцев площадкою, на которую ведет деревянная лестница в 9 ступеней. Но так как этот навес в настоящее время пришел уже в крайнюю ветхость и самым видом своим всегда представлял слишком некрасивую пристройку, то просят разрешить им вышеозначенную деревянную пристройку всю сломать и на ее месте из имеющихся церковных сумм выстроить новую каменную пристройку».

^{Колокольня храма св. мученика Трифона в Напрудном. Фото 1895 года.}

Обследовав Трифоновскую церковь 10 ноября 1882 года архитектор Никитин в своем отчете в Императорское Московское Археологическое Общество писал о необходимости защитить памятник от строительства многочисленных вокруг него пристроек: «На предложение Общества от 18 октября сообщить сведение о предполагаемой пристройке к алтарной стене церкви св. Мученика Трифона в Напрудной, имею честь доложить, что Трифоновская церковь уже застроена с западной и отчасти с северной и южной сторон, и что дальнейшее ее закрытие пристройками нежелательно по следующим соображениям:

^{Церковь святого мученика Трифона в Напрудном. Вид с севера. Художник Н.Я. Тамонькин. 1947 год.}

1) Трифоновская церковь принадлежит к малому числу церквей XV–XVI веков, отличающихся между прочим своеобразным и смелым устройством сводов, из которых при сломке церкви Ивановского монастыря и церкви Уара Мученика, уцелели только эта церковь и святителя Николая в Мясниках, обе уже значительно застроенные и подновленные; дальнейшее искажение допускать не следует.

^{Записка по делу об описи имущества церкви св. Трифона в Напрудном. 1924 год. ЦГАМО. Ф. 66. Оп. 18. Д. 352. Л. 79}

2) Мы надеемся, что на подобные редкие остатки древнего русского зодчества, наконец, будет обращено должное внимание и получится возможность к разумному их восстановлению в первоначальном виде, чему будет служить помехой предполагаемая каменная часовня. Легкая деревянная пристройка или навес над образом св. Мученика Трифона, который, надобно заметить, новейшего письма и писан на стене масляными красками, может быть приведена с малыми издержками в более благообразный вид. Оставаясь такою, как она есть, то есть тесовою, эта пристройка не портит стен древнего храма, и при надобности может быть легко снята; не то будет когда устроят каменную часовню со сводами, пробьют штрабы в древних стенах для привязки новой кладки с древнею. Эту часовню тогда нелегко будет уничтожить, во-первых, по причине ее прочности, а главное потому, что народ привыкнет служить молебны Чудотворцу не в храме, построенном в честь его, а в пристроенной к нему часовне.

^{План владения Старо-Екатерининской больницы, Сущевской части. Составлен в 1890 году.}

3) Пристройку к древнему небольшому храму малой с него копии нельзя одобрить. В проекте часовни воспроизводятся формы древнего храма в меньшем размере и со всеми новейшими его искажениями: на древнем храме позднейшая двухъярусная главка, – на часовне подобная ей деревянная; в древнем храме окна растесаны и приведены в прямоугольный вид, – в часовне окна и дверь с прямыми перемычками. Было бы весьма желательно, если бы средства, назначенные на устройство часовни, могли бы быть обращены на возстановление этого редкого древнего памятника в первоначальном его виде». Тем не менее, к 80-м годам XIX века древняя маленькая церковь Трифона была почти полностью скрыта новыми церковными строениями[15]15
  ЦИАМ. Ф. 454. Оп. 3. д. 62.


[Закрыть].

В феврале 1925 года, незадолго до своей кончины, Литургию в этом храме служил Святейший Патриарх Тихон (Беллавин). В 1932 году новейшие церковные постройки были взорваны. Оставили только древнюю церковь. Фреска с ее стены в 1934 году поступила в Третьяковскую галерею из Центральных государственных реставрационных мастерских. Белокаменная церковь Трифона в Напрудном, является одним из первых храмов посадского типа, распространившегося на Руси в XVI веке. Особенно интересна звонница, расположенная на крыше северо-западного угла храма. Позднее на смену звонницам пришли колокольни[16]16
  В отличие от колокольни, которая представляет собой сооружение башенного типа, звонница может иметь в плане вытянутый прямоугольник, являться стенообразным сооружением или вовсе быть надстройкой на стене храма. Звонницы были важным элементом древнерусского зодчества XIV–XVII веков.


[Закрыть].

^{Старо-Екатерининская больница с церковью в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Фото П.П. Павлова. 1913 год.}

Большое владение церкви Трифона в Напрудном граничило с владением Старо-Екатерининской больницы для чернорабочих (3-я Мещанская улица). На сегодняшний день обе территории принадлежат Московскому областному научно-исследовательскому клиническому институту. С 1887 по 1923 год больница называлась Старо-Екатерининской московской городской, потом больницей им. А. И. Бабухина, с 1930 года – Московским областным клиническим институтом (МОКИ), затем МОКИ-медвуз. В Отечественную войну тут размещался эвакогоспиталь. С 1951 года она называется МОНИКИ.

Екатерина II решила создать в Москве крупную народную больницу гражданского ведомства – до тех пор такой была только небольшая Павловская, в Замоскворечье. 12 августа 1775 года императрица издала указ, предписывающий московскому обер-полицмейстеру Н. П. Архарову учредить под ведомством полиции «особую больницу», чтобы милостию сей пользовались «бедные безгласные»: отставные солдаты без пенсиона, неимущие отставные чиновники и духовные лица, их жены, увечные престарелые обоего пола. Все эти категории подлежали бесплатному лечению на казенный счет, а за плату разрешалось лечить и «добровольно приходящих», то есть обращавшихся за врачебной помощью простых москвичей.

^{Старо-Екатерининская больница с церковью иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Фото начала ХХ века.}

Новая московская больница, названная по имени основательницы Екатерининской, открылась 19 июня 1776 года на 3-й Мещанской улице (ныне ул. Щепкина, 6). Здесь, в малонаселенной окраине близ Крестовской заставы, еще в феврале 1772 года был открыт один из городских чумных карантинов – в его деревянных зданиях и разместили эту больницу на 150 коек. Сразу по открытии освятили первую больничную домовую церковь в честь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость», тоже деревянную. (Только в 1899 году ее перестроили каменной, с шатром.) А для отпевания покойных в конце XIX века при анатомическом театре была выстроена вторая деревянная церковь в честь иконы Богоматери «Целительница» и освящена в мае 1881 года. Раньше это была обыкновенная часовня.

^{Храм в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» при Старо-Екатерининской больнице. Фото 2005 года}.

Между основанием этих двух больничных церквей произошли глобальные изменения в самой больнице. В 1833 году ее перевели в роскошное здание на Страстном бульваре, построенное еще Матвеем Казаковым – прежде там была усадьба Голицыных, а потом московский Английский клуб, восхитивший когда-то Стендаля. И больница на Страстном стала именоваться Ново-Екатерининской. А судьба Старо-Екатерининской больницы на Мещанской сложилась иначе. В 1835 году она была отдана под арестантскую больницу Бутырской тюрьмы, и ее заведующим стал «святой доктор» Ф. П. Гааз. Однако в 1841 году в Москве разразилась очередная инфекционная эпидемия, и в больницу на Мещанской стали поступать больные из работных домов и беднейшие жители города. Так что уже в 1843 году она получила официальный статус «больницы для чернорабочих». Прошение о ее новом профилировании было подано на том основании, что немногочисленные городские больницы и отделения для простого народа переполнены, и неимущие больные рабочие, «не находя себе здесь приюта», уходят из Москвы в свои селения и умирают по дороге. Ведь все они в основном были выходцами из деревень и малых городов.

Уже в 1844 году больные арестанты были окончательно переведены из Старо-Екатерининской больницы в новую клинику, открытую доктором Гаазом на собственные средства в Малом Казенном переулке близ Земляного вала. Эта клиника получила потом название полицейской больницы им. императора Александра III. С переводом арестантов в новую клинику Старо-Екатерининская окончательно стала городской больницей для чернорабочих; во второй половине XIX века были выстроены ее новые кирпичные корпуса.

Полностью бесплатной она не была. За больницу власти установили сбор по 70 копеек серебром в год с каждого чернорабочего, к коим относились мастеровые, фабричные, ремесленные, мануфактурные рабочие, землекопы, каменщики, печники, извозчики и даже лакеи. Это подобие медицинского страхования было введено одновременно с получением вида на жительство – или, выражаясь современным языком, московской регистрации для иногородних, приезжавших в Москву на заработки. Каждый прибывший в Москву должен был явиться в контору адресов с паспортом, внести плату в 70 копеек за медицинское обслуживание и получить «адресный билет» – без платы можно было получить такую регистрацию только на один месяц. И хотя позднее плата поднялась до рубля, а потом и до рубля с четвертью, средств все равно не хватало: разница между доходами от уплаты больничного сбора и расходами по содержанию больницы составляла в 150 тысяч рублей, которую покрывал город из своего бюджета.

Однако нуждавшихся в больнице было множество, чему способствовала отмена крепостного права, когда в Москву хлынул поток наемной рабочей силы из деревень и провинциальных городов. Старо-Екатерининская клиника даже открывала свои филиалы, которые затем обратились в самостоятельные городские больницы – такие, как Яузская и Басманная.

^{Решение исполкома Мособлсовета о передаче здания бывшей церкви на баланс электромеханического завода.}

В 1870-х годах как по ветхости построек, так и по отношению вместимости, больница находилась в крайне неудовлетворительном состоянии. Поэтому решено было возвести новые строения по павильонной системе, разработанной профессором Павловым. Руководствуясь этим, в 1875 году архитектор А. А. Мейнгардт построил ряд новых павильонов.

В сентябре 1874 года в Старо-Екатерининскую больницу был доставлен рабочий, повредивший ногу в самой первой аварии на московской конно-железной дороге (конки появились на городских улицах в 1872 году). Поскольку лошади, тащившие вагон, не могли сами поворачивать его на крутых поворотах, властям приходилось расставлять на путях специальных рабочих, которые лопатами, кирками и прочими инструментами обеспечивали вагону плавный поворот, но велик был риск травматизма.

^{Мосздравотдел просит отдел управления Моссовета дать срочное распоряжение о закрытии церквей и часовен при больничных учреждениях Мосздравотдела, 1922 год ЦГАМО. Ф. 66. Оп. 18. Д. 282}

В 1891 году в Старо-Екатерининской больнице было открыто «родовспомогательное» отделение – до революции это был самый крупный московский роддом, которым заведовал Г. Л. Грауэрман, чье имя долгое время носил знаменитый роддом №7 на Новом Арбате. В Старо-Екатерининской больнице начинали свою деятельность известные московские доктора Ф. И. Гетье и В. Н. Розанов – после революции оба стали лечащими врачами Ленина и других кремлевских жителей. Доктор Гетье, окончивший Московский университет, два года почти бесплатно проработал в Старо-Екатерининской больнице, чтобы иметь возможность экстерном получить второе образование, – сам сенатор Плеве оказал последнему протекцию. Потом Гетье стал первым главным врачом открытой незадолго до революции Солдатенковской (ныне Боткинской) больницы, устроенной в 1910 году по завещанию и на средства московского текстильного короля К. Т. Солдатенкова.

^{Мосздравотдел просит адмотдел Моссовета ускорить дело с вывозом иконостасов из ликвидированных при больницах церквей, в том числе из института имени Склифосовского (бывшей Шереметевской больницы), 1924 год ЦГАМО. Ф. 66. Оп. 18. Д. 316}

И сотрудник Гетье по Лечебно-Санитарному управлению Кремля, профессор Розанов прошел той же стезей: окончив Московский университет, он начинал свою деятельность в Старо-Екатерининской больнице, потом был приглашен в Солдатенковскую помощником главного врача и затем в Кремль. Как ведущий хирург, он был вызван в августе 1918 года лечить раненого Ленина, а потом делал ему операцию по извлечению пули – именно эта пуля когда-то экспонировалась в музее Ленина. Потом Розанов констатировал смерть Надежды Аллилуевой от самоубийства и оставил о том медицинское заключение, рассекреченное и опубликованное только в 1998 году[17]17
  Елена Лебедева. pravoslavie.ru


[Закрыть].

При больнице, еще с XVIII века, существовала церковь во честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Новая церковь была выстроена архитектором В. П. Десятовым и освящена 3 ноября 1899 года. Наверху расположен главный храм в честь иконы Богоматери «Всех скорбящих Радость», а внизу – придельная церковь во имя Павла Исповедника, освященная 10 ноября 1899 года. Храм выстроен и украшен на средства домовладельца А. Л. Каверина, жившего напротив. Московские церковные ведомости так освещали открытие нового храма: «Храм размещается в больничном саду и выходит алтарной стеной на 3-ю Мещанскую. Снаружи он очень красив и увенчан пятью главами с вызолоченными крестами; над западным входом сооружена шатровая колокольня, на которой размещаются колокола. Внутри храм поражает великолепием и красотою; широкий купол поддерживается четырьмя столпами. Величественный четырехъярусный иконостас художественно исполнен г. Терезою; святые иконы писаны в древнем стиле по вызолоченному фону; стены храма украшены живописью и орнаментами в древнем стиле; ко дню освящения храмоздателем сооружена драгоценная утварь работы г. Хлебникова и облачения. В общем, устройство этого храма обошлось более чем в сто тысяч рублей. Освящение и литургию совершал Его Высокопреосвященство владыка Митрополит Московский Владимир с местным благочинным, протоиереем Л. В. Рубиным, настоятелем храма  о. Лебедевым и прочим духовенством. Пел хор Чудова монастыря. После освящения храма были провозглашены уставные многолетия и «вечная память» отцу храмоздателя, рабу Божию Павлу. После литургии Владыка Митрополит обратился к храмоздателю с глубоко прочувствованным словом и благословил его иконой св. Александра Невского, сооруженной на средства служащих при больнице… Храм в честь св. Павла Исповедника находится в нижнем ярусе церкви, который предназначен для отпевания умерших в больнице…» Больничный храм был закрыт, вероятно, в 1922 году. Пятиглавие и шатер колокольни были снесены. Ныне в храме идут реставрационные работы.

^{Современный вид церкви в честь иконы Божией Матери «Целительница» при Старо-Екатерининской больнице в Москве.}

На севере больничного комплекса, близ Трифоновской улицы, находится вторая, ныне закрытая церковь Старо-Екатерининской больницы – церковь в честь иконы Божией Матери «Целительница». Эта была «церковь при анатомическом театре, освящена 22 мая 1881 года и выстроена из дерева». В советское время все дом^'овые церкви были ликвидированы, не исключая и больничные. Оба храма Старо-Екатерининской больницы были закрыты и полуразрушены, с храма «Целительницы» сбили крест, а храм обратили в Бюро судебно-медицинской экспертизы. В настоящее время там разместился Московский областной научно-исследовательский клинический институт им. Владимирского (МОНИКИ). Абсида алтаря глядит прямо на улицу Щепкина, само же здание является крайним с севера строением Старо-Екатерининской больницы и уже мало чем напоминает церковь.

^{Икона Божией Матери «Целительница».}