Текст книги "Шарада"

Мое сердце не могло перекачивать нужное количество крови. Оно работало меньше чем на треть своей мощности, что означало для меня необходимость трансплантации. Или неминуемую смерть.

– Вы испугались?

– Не столько испугалась, сколько разозлилась. Мне не особенно сладко пришлось в детстве, но я преодолела все невзгоды. Я стала телезвездой. Меня любили миллионы людей. Их распорядок жизни вертелся вокруг фильмов с моим участием. Моя жизнь была сказкой, и вдруг… это. Мне хотелось схватить Господа за воротник и крикнуть:

«Эй, ненавижу жаловаться, но с меня уже хватит!» Думаю, Он все же получил мое мысленное послание, потому что оставил меня жить.

– Отсюда «Дети Кэт».

– Отсюда «Дети Кэт», – повторила она шепотом, улыбаясь с благодарностью, оттого что у него хватило интуиции связать одно о другим. Какое-то время они продолжали стоять и улыбаться. Постепенно их улыбки растаяли, но взгляды по-прежнему были устремлены друг на друга. На крыльце лежали густые тени. Столь же насыщенным было и их молчание. Мимо проехала еще одна машина, но на сей раз они не обратили на нее внимания. На руку Кэт опустился москит, и она рассеянно смахнула его прочь.

Они стояли лицом к лицу, вглядываясь друг другу в глаза со все возрастающей напряженностью; незаметно для них самих расстояние между их телами сокращалось. Неожиданно Алекс поднял руку и легонько дотронулся до ее нежной кожи в вырезе воротника. Подушечки его пальцев начали медленный спуск от основания шеи до центра груди; он стоял и завороженно следил глазами за их движением.

– Я ожидал нащупать шрам.

От звука его охрипшего от волнения голоса у нее словно что-то перевернулось внутри.

– Он исчез, но я все еще его вижу.

– Правда?

– Да. Хотя на самом деле его уже нет.

– Гмм. Было больно?

– Вы имеете в виду шрам?

– Все вместе и его в частности.

– Иногда было… непросто.

– Господи, какая вы храбрая!

– Посмотрели бы вы, какой трусихой я была в блоке интенсивной терапии. Трубки, катетеры, это постоянное чувство, что сейчас задохнешься. И, хотя меня предупредили, что меня ждет, я ударилась в панику. Это была настоящая камера пыток.

– Могу себе представить.

– Нет, не можете. Это надо пережить.

– Думаю, вы абсолютно правы.

– Единственное, что удерживало меня на плаву, это мысль о том, что у меня новое сердце. Я чувствовала, как оно бьется. Оно было таким сильным!

– Как сейчас? – Алекс крепче прижал руку к ее груди.

– Нет, сейчас оно бьется еще сильнее.

Они разговаривали шепотом. Кончики его пальцев продолжали исследовать ее грудь. Кэт стеснялась своего шрама и теперь удивлялась себе, что позволяет Алексу касаться его. И вместе с тем это казалось ей вполне естественным. Его прикосновения были проявлением любопытства и одновременно нежности, а также, независимо от того, хотел он того или нет, сексуальности. Кэт просто таяла от восторга.

Она почувствовала, как ее охватила восхитительная слабость, словно ей ввели наркоз перед началом операции. Ее нервные окончания звенели и гудели, их чувствительность резко возросла.

Все это время глаза Алекса были прикованы к кончикам его пальцев, касавшихся ее кожи, но постепенно он вновь поднял их до уровня ее лица. Их взгляды встретились, в них явственно читалось желание. Потребность друг в друге.

– Вы меня пригласите? – хриплым голосом спросил он.

– Нет. Вы уйдете в бешенстве?

– Нет. Просто разочарованным.

Затем его губы властно сжали ее губы в поцелуе. Он заключил ее в объятия. Когда их языки соприкоснулись, он издал возбудивший ее стон. Кэт обхватила руками его затылок, ее пальцы переплелись с прядями его волос, спускавшимися на воротник.

Они двигались в одном ритме. Столкнувшись, их тела замерли в случайно найденной позе, затем уютно прижались друг к другу. Его рука не покидали выреза ее блузки, прижатая к тому месту, где находилось сердце, учащенным пульсом стучавшее ему в ладонь.

Другой рукой Алекс с силой прижимал ее к себе, поглаживая спину и бедра. Затем он сжал ее обтянутую джинсами попку и еще крепче притянул к себе. Его поцелуи делались все более страстными.

Кэт запрокинула голову и судорожно вдохнула воздух.,

– Алекс!

– Гмм? – Он жадно целовал ее шею.

– Мне пора идти.

Он поднял голову и с трудом сконцентрировал взгляд на ее лице.

– О черт. Хорошо. – Поспешным движением Алекс убрал руку от ее блузки, откинул со лба прядь волос и повернулся, чтобы уходить. Затем одним махом перепрыгнул все три ступеньки крыльца.

В то же мгновение Кэт охватило сожаление.

– Вы позвоните?

Он остановился и резко обернулся.

– А вы этого хотите?

Кэт чувствовала себя так, как будто всеми десятью пальцами ног готовилась оттолкнуться, от самого края вышки для прыжков в воду и ей предстояло свободное падение в неизвестность, в конце которого ее ждало либо чудесное приземление, либо катастрофа. Она не узнает, что именно, пока не оторвется от доски. И, невзирая на опасность, она жаждала испытать это падение и выяснить, что ждало ее внизу.

– Да, хочу.

– Тогда позвоню.

Она не сразу пришла в себя после их недавних поцелуев. Словно в полусне, Кэт бродила по дому, забывая, зачем вошла в ту или иную комнату, не умея сконцентрироваться ни на чем, кроме воспоминаний об Алексе, о его ласках и поцелуях. Она разделась, приняла душ и выпила чашку травяного чая, чтобы расслабиться и снять охватившее ее эротическое возбуждение.

Наконец, думая, что сможет заснуть, она прошла через дом и выключила везде свет. Запирая парадную дверь, Кэт заметила утреннюю корреспонденцию, лежавшую там, где она ее оставила, на столике при входе.

– Черт!

Ей хотелось лечь в постель, обнять обеими руками подушку и в мечтах вновь пережить те мгновения, которые она провела с Алексом Пирсом. Но если она отложит вскрытие конвертов на завтра, то утром ей придется просматривать вдвое больше корреспонденции.

Приняв компромиссное решение, Кэт сгребла конверты в кучу и отнесла их к себе в спальню. Быстро их рассортировала, бросив рекламные буклеты на пол, а счета на тумбочку.

Последний из конвертов заставил ее на секунду задуматься, поскольку был девственно-белого цвета. В самом его центре в трех печатных строчках были указаны ее имя, фамилия и адрес. Штемпель был местный, но она не нашла ни штампа отправителя, ни обратного адреса.

Заинтригованная, Кэт вскрыла конверт и вынула из него газетную вырезку величиной в одну колонку и длиной в четыре абзаца. Никакой сопроводительной записки. Никаких объяснений.

Она быстро просмотрела заметку, затем прочла ее заново, теперь уже более тщательно и со все возрастающим интересом. Мемфис, штат Теннесси. Шестнадцатилетний юноша Джерри Уорд утонул, не сумев выбраться из своего пикапа. По всей вероятности, он потерял контроль над своей машиной на скользком от дождя мосту и упал в речку недалеко от дома. Прошло несколько часов, прежде чем удалось обнаружить его тело и разбитую машину.

Кэт еще раз осмотрела необычный конверт, в котором была прислана эта заметка. Выходные данные не имели значения. История об этом происшествии могла появиться в любом издании страны, обыкновенная газетная начинка. Едва взглянув на нее, большинство читателей переключатся на колонку Энн Лэндерсили спортивную страницу.

Но анонимный отправитель знал, что заметка привлечет интерес Кэт Дэлани, поскольку с юношей из Мемфиса у нее было нечто общее.

У Джерри У орда было пересажено сердце. Всю свою жизнь, начиная с раннего детства, он боролся с болезнью сердца, затем перенес удачную операцию по трансплантации, и все это только для того, чтобы погибнуть от трагической случайности.

От Кэт не ускользнула жестокая ирония происшедшего.

Что, как она подозревала, и входило в намерения отправителя.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Ненси Уэбстер скользнула в постель и легла рядом с мужем. Она положила руку ему на живот привычным жестом, которым обычно завершался их день. Билл накрыл ее руку своей и рассеянно погладил тыльную сторону ее ладони.

– А сегодня о чем задумался? – мягко спросила она. Он улыбнулся.

– О многом.

– Например?

– Конкретно ни о чем.

В первые годы супружеской жизни муж обсуждал с ней все нюансы каждого рабочего дня. Они строили планы шепотом, чтобы не разбудить спавших в соседней комнате детей.

За прошедшие годы у них появились другие дела и обязанности, нередко не позволявшие им вести эти неспешные «беседы под одеялом».

Ненси очень не хватало этих разговоров, она тосковала по тому времени, когда Билл ценил ее мнение выше всех остальных. Он и сейчас обращался к ней за советом, но делал это уже не так часто, как раньше, до того, как добился успеха в делах.

– Очередные данные рейтинга будут известны завтра, – заметил Билл.

– В прошлый раз WWSA намного опережала своих конкурентов, – напомнила Ненси. – Твой главный соперник, занявший второе место, остался далеко позади. Я предсказываю, что на этот раз ты обгонишь его компанию еще больше.

– Надеюсь, что так и будет.

Ненси пододвинулась к мужу и положила руку ему на плечо.

– А что еще?

– Так, ничего. Всего понемножку.

– Кэт Дэлани?

Она немедленно почувствовала его реакцию. Почти незаметную – мускулы чуть-чуть напряглись, он слегка отодвинулся от нее, хотя их тела по-прежнему соприкасались, – но реакцию.

– С какой стати я буду думать о Кэт? – раздраженно спросил он. – Почему о ней, а не о Дирке Престоне, Уолли Сеймуре или Джейн Джеско? – добавил он, назвав имена других популярных телеведущих телекомпании WWSA.

– Я именно об этом и спрашиваю, Билл, – мягко ответила Ненси. – Есть какая-то особая причина, заставляющая тебя думать о Кэт?

– Она очень много для нас делает. Но на прошлой неделе Кэт попала в неприятное положение, когда та супружеская пара отказалась удочерить девочку. – Билл помолчал. – Слава Богу, что они не взвалили всю вину на нас. – Он лег поудобнее. Его нога под одеялом коснулась ноги Ненси, и он тут же отдернул ее. – Кэт относится к делу чрезвычайно ответственно. Я думаю, иногда даже слишком. Я восхищаюсь ею, она мне глубоко симпатична.

– Мне тоже. – Ненси оперлась головой на согнутую в локте руку и посмотрела на него сверху вниз. – Но я не хочу делить с ней своего мужа.

– О чем ты говоришь? – резко спросил он.

– Билл, с нами что-то происходит.

– Ничего подобного.

– Но я же чувствую. Мы с тобой женаты больше тридцати лет. И все это время я каждую ночь спала рядом с тобой. Я видела тебя счастливым и печальным, расстроенным, торжествующим и смущенным. Я знаю любое твое настроение. Я… я люблю тебя.

Ее голос дрогнул, и она возненавидела себя за это, потому что меньше всего на свете хотела превратиться в вечно ноющую жену, чьи нескончаемые жалобы заставляют мужа искать сочувствия в объятиях другой женщины, которая умеет лучше его понять, не пилит и не задает ненужных вопросов.

Билл дотронулся до ее волос.

– Я тоже люблю тебя. И, клянусь Богом, у меня нет любовной связи с Кэт Дэлани.

– Но все-таки ты поглощен ею. Это началось еще до того, как ты с ней познакомился.

– Я хотел, чтобы она работала в WWSA.

– Не разговаривай со мной, как с маленькой девочкой, – огрызнулась Ненси. – Это нечто большее, чем профессиональный интерес. Ты и раньше охотился за будущими звездами твоей компании, но никогда не проявлял подобного упорства. У тебя к ней что, сексуальное влечение?

– Нет! – Это прозвучало очень резко и громко. Понизив голос, Билл повторил: – Нет, Ненси.

Она вглядывалась в его лицо, пытаясь определить, говорит ли он правду, но его глаза ничего ей не сказали. Такая непроницаемость для посторонних взглядов способствовала его деловым успехам. Если он не хотел, чтобы его мысли читали, никому и не удавалось это сделать.

Продолжать спорить значило обвинить его во лжи, что только углубило бы разделявшую их трещину. Она решила на время оставить все, как есть.

– Ладно.

Билл притянул ее к себе, обнял за плечи.

– Ты же знаешь, что я люблю тебя. Ты же это знаешь, Ненси.

Она кивнула. Но для собственного успокоения ей хотелось, чтобы он доказал это физически. Взяв его руку. Ненси положила ее себе на грудь. Он ответил. Они поцеловались, затем стали ласкать друг друга. Когда он вошел в нее, она крепко обхватила ногами его талию.

Потом Ненси уютно прижалась к нему, вслушиваясь в его глубокое, ритмичное дыхание. Несмотря на то что их обнаженные тела соприкасались, а половой акт был наполнен страстью, ему не хватало той душевной близости, которая была у них все эти годы. Что-то мешало им понимать друг друга, как прежде.

Кэт Дэлани не принадлежала к тому типу женщин, которые не прочь завести интрижку с женатым человеком, но, в конце концов, она была актрисой. Ее открытое дружелюбие может быть притворным. Ненси становилась безжалостной, когда дело касалось других женщин. Билл был красив, обаятелен и богат – лакомый кусочек для множества женщин, чьи моральные устои не помешают им разбить семью.

Как бы ни хороши были в прошлом их отношения, это тем не менее вполне могло случиться. Билл и она познакомились и поженились еще в колледже, но многие супружеские пары распадались даже после тридцати и более лет совместной жизни. Нельзя было рассчитывать, что какие-либо сентиментальные соображения способны уберечь их семью от распада. Даже наличие у них шестерых детей не могло в полной мере гарантировать того, что Билл всегда будет испытывать к ней бесконечную привязанность.

Ненси могла рассчитывать только на любовь, которую они пронесли через три десятилетия, – и на себя. Постоянно сражаясь с лишним весом, она сохранила отличную физическую форму. У нее была упругая кожа, почти лишенная морщин. Медового цвета краска для волос умело скрывала легкую седину. Три раза в неделю она до изнеможения занималась физическими упражнениями в тренажерном зале, много играла в гольф и теннис, и все это вместе помогало ей бороться с возрастом и связанными с ним изменениями фигуры. Когда она смотрела на себя в зеркало, то без ложной скромности считала, что находится в лучшей форме, чем большинство женщин вполовину моложе нее.

Ненси никогда не ставила себе целью сделать собственную карьеру. Вместо этого она посвятила все свои силы тому, чтобы способствовать карьере Билла. Еще не достигнув двадцатилетнего возраста, он стал работать видеооператором в студии, прошел путь до сотрудника отдела сбыта, затем перешел в управляющие, меняя телекомпании, города и штаты.

За первые пятнадцать лет совместной жизни они сменили так много адресов, что Ненси потеряла им счет. Но она не возражала против частых переездов. С каждым новым местом работы Билл поднимался на новую ступеньку в телеиндустрии, а она знала, что для него это имело первостепенное значение.

В качестве менеджера одной из телекомпаний в Мичигане он руководил ее продажей крупной корпорации, которой уже принадлежали многие средства массовой информации. За это Билл получил огромную премию. Новые хозяева предлагали ему остаться работать у них, но он предпочел использовать эти деньги для покупки собственной телекомпании. WWSA стала для него и Ненси чем-то вроде ребенка. Он нянчился с компанией, она нянчилась с ним.

Ненси мечтала, что до последнего дня останется для него и наперсницей, и женой, и другом, и любовницей. Она любила Уильяма Уэбстера и пошла бы на любые жертвы, чтобы удержать его возле себя.

Прижавшись щекой к подушке, она смотрела, как он спит. С этим мужчиной она испытала любовь такой силы, о существовании которой даже не подозревала. Ее любовь к нему была сложной и многогранной, отмеченной наиболее примечательными эпизодами их жизни. Свадьба. Этапы его карьеры. Успехи и поражения. Рождение каждого из детей. Смерть одного из них.

У Ненси перехватило дыхание.

Возможно ли, что Билл сказал ей жестокую правду? Что, если его одержимость Кэт Дэлани действительно не носила сексуального характера? Не может ли она каким-то образом быть связана с Карлой?

Сама мысль об этом внушала Ненси ужас.

– Доброе утро, мисс Дэлани.

Кэт остановилась как вкопанная, увидев Мелию Кинг за секретарским столом перед кабинетом заведующего отделом новостей.

– Извините меня, пожалуйста, я сейчас. – Мелия что-то переключила на телефонном аппарате, не имевшем трубки и издававшем приятные мелодичные сигналы. – Доброе утро. Отдел новостей WWSA. Кому адресовать ваш звонок? – Она набрала номер одного из корреспондентов, затем повернулась к Кэт с самой обворожительной улыбкой. – Я теперь работаю здесь.

Кэт круто изменила направление. Предпочтя лестницу вечно занятому лифту, она в рекордно короткое время добралась до отдела кадров и прошла прямо к секретарю. Без каких-либо предисловий она спросила, правда ли, что Мелия Кинг все еще работает в телекомпании.

– Сейчас она работает секретарем по приему посетителей в отделе новостей.

– Как это произошло? – спросила Кэт. – Ведь я уволила ее две недели назад.

– Ее взяли снова.

– Когда? И почему?

– Право, я не уполномочена обсуждать с вами дела других служащих компании, мисс Дэлани, – ответила секретарь. – Мне велели заново оформить ее на работу, и это все, что я знаю.

Кэт взглянула на закрытую дверь кабинета менеджера по персоналу.

– Я хотела бы с ней поговорить. Пожалуйста, сообщите, что я здесь.

– Ее нет на месте, мисс Дэлани. Но я оставлю ей записку.

– Нет, благодарю. Я не могу так долго ждать. – Кэт повернулась, чтобы уйти, затем оглянулась на взволнованную секретаршу. – Обещаю, что ваше имя упомянуто не будет.

Кэт быстро вышла из отдела кадров, энергичным шагом дошла до конца коридора и буквально влетела в приемную главного исполнительного директора.

– У себя?

У секретарши Уэбстера был испуганный и одновременно оскорбленный вид, как будто эта ворвавшаяся к ней воительница-амазонка с горящими глазами и похожими на пламя волосами потребовала от нее кошелек или жизнь.

– Да, но он…

– Спасибо.

Билл разговаривал по телефону, когда она рывком открыла дверь в его личный кабинет. Он недовольно взглянул на вошедшего, но, увидев, что непрошеным гостем была Кэт, улыбнулся и сделал жест, приглашающий ее войти и сесть в кресло для посетителей.

– Да, да, я перезвоню вам по этому поводу на следующей неделе. Конечно. Да, спасибо. До свидания. – Повесив трубку, он встал, на его лице сияла широкая улыбка. – Как я рад, что вы зашли, Кэт. Я так надеялся, что сегодня нам удастся поболтать.

– Я здесь не для того, чтобы болтать.

Ее резкий тон удивил его. Улыбка постепенно исчезла.

– Вижу. Садитесь.

– Я лучше постою. Вам известно, что Мелия Кинг снова принята в штат?

– Ах, так вот о чем речь.

– Менеджер персонала восстановила ее на работе после того, как я ее уволила. Зачем она это сделала, я не имею ни малейшего представления, но мне хотелось бы надеяться, что вы вмешаетесь и поддержите мое решение.

– Кэт, я не могу этого сделать.

– Но ведь вы – главный исполнительный директор. Конечно, можете.

– Не могу, потому что именно я отдал приказ восстановить мисс Кинг на работе.

Теперь Кэт села, но сделала это не по своей воле. От шока у нее ослабли колени, и она без сил упала в кресло. Несколько секунд она в изумлении смотрела на него, затем уперлась обеими ладонями о его стол и наклонилась к нему.

– Но почему, Билл?

– Это слишком трудно объяснить, Кэт. На первый взгляд все кажется простым, но, уверяю вас, на самом деле это очень сложный вопрос.

Столь лаконичный ответ привел ее в ярость.

– Не собираетесь ли вы сказать, что меня это не касается?

Билл нахмурился.

– Ничего подобного я не говорил.

– Черта с два не говорили! И пожалуйста, поменьше этих глупостей, ладно? Меня интересуют только факты, какими бы сложными они ни были, – думаю, я смогу в них разобраться. Почему вы отменили приказ об увольнении Мелии?

– По двум причинам. Во-первых, ее предки родом из Латинской Америки. Увольнение сотрудников, принадлежащих к нацменьшинствам, вопрос крайне деликатный. Вы достаточно долго проработали в системе телевидения и знаете, что, если каким-то образом нарушить Закон о равных возможностях найма – даже если кто-то просто подумает, что вы его нарушили – Федеральная комиссия связи тут же поместит вас под микроскоп и будет по косточкам разбирать всю вашу деятельность. Потратив ничтожную сумму на почтовую марку, любой может направить соответствующим властям жалобу, результатом которой будет закрытие целой телекомпании.

– Я уволила ее совсем не по причинам, связанным с ее происхождением, и вам это прекрасно известно.

– Конечно, известно, но, случись какое-нибудь расследование, никто не примет мое мнение во внимание. Послушайте, Кэт. Я знаю, что у вас были трудности с этой сотрудницей, но ведь вы документально не фиксировали ее проступки.

– Я просто не хотела жаловаться.

– Ценю вашу щепетильность, – сказал Билл. – Но, к сожалению, на этот раз она сослужила вам плохую службу. Если бы существовали письменные заявления с вашей стороны относительно Мелии Кинг, ее некомпетентности или пренебрежения своими обязанностями, вы дали бы нам серьезный повод ее уволить. А без таких документов дело выглядит так, будто вы уволили ее из-за уязвленного самолюбия, не более того, будто это был конфликт лично между ней и вами. За это Федеральная комиссия связи может привлечь нас к ответственности. Мисс Кинг обратила на это внимание начальницы отдела кадров, которая, в свою очередь, поставила в известность меня. Все было сделано очень профессионально, но тонкий намек мисс Кинг был совершенно ясен.

– Она взяла вас на пушку, а вы дрогнули и сдались. – Мое решение восстановить ее на работе было принято в интересах WWSA, – сдержанно проговорил он.

Восстановление Мелии на работе было свершившимся фактом, а позиция Уэбстера непоколебимой. Кэт сознавала, что, если даже она сейчас расскажет об эпизоде с лекарствами, в котором Мелия сама ей призналась, все равно уже ничего нельзя будет изменить.

– Не то чтобы это имело значение, но все же, какова вторая причина ее восстановления? Вы сказали, что их две.

– У нее есть физический недостаток.

– Физический недостаток? – повторила Кэт со смешком. – Если у нас и имеются сотрудники, безупречные с точки зрения физических данных, то это как раз Мелия Кинг.

– У нее неспособность к чтению, это называется дислексия.

– О Господи, – вздохнула Кэт, вспомнив, сколько раз отчитывала Мелию за то, что та неправильно записала номер телефона. – Я и не знала об этом.

– Никто не знал. В ее характеристике это не было указано. Она научилась как-то возмещать этот недостаток, но не всегда удачно. Возможно, поэтому она и делала так много ошибок.

– Возможно. – Неспособность к чтению все равно не могла служить оправданием того, что Мелия выбросила лекарства в мусорный бак. Кэт сочувствовала Мелии и была бы способна простить ей прошлые ошибки и не обращать на них внимание в будущем, если бы молодая женщина проявила готовность к сотрудничеству. – Может быть, в таком случае мисс Кинг не стоит работать в секретарской должности, где ей постоянно придется бороться со своим недугом, чтобы правильно записать имена и цифры?

– Она настаивает, что справится сама. Кроме того, мы смогли предложить ей только такую должность. И то для этого нам пришлось хорошенько перетряхнуть тарифную сетку.

– Ах даже так? Ничего не скажешь, вы расшиблись в. лепешку, чтобы ей угодить.

– Кэт, сарказм вам не идет.

Все еще разгневанная, Кэт встала, готовясь уйти.

– Билл, я понимаю всю неловкость ситуации, в которой вы оказались. Я даже допускаю, что вы действовали для блага телекомпании и что у вас фактически был очень небольшой выбор. Но меня бесит, что вы не посоветовались со мной. По вашей вине я оказалась в дурацком положении, а мой авторитет пал очень низко.

– Кэт, это не так.

– Боюсь, что так. Если мои решения или решения других руководителей могут быть аннулированы, какой был смысл брать нас на работу? Несмотря ни на какую неспособность к чтению, Мелия заслуживала того, чтобы ее уволили.

– Очень может быть, но таковы законы нашего мира, мира телевидения.

– Если так, то эта часть мира телевидения дурно пахнет! Билл встал и вышел из-за стола.

– Вы принимаете все это чересчур близко к сердцу, Кэт. Может быть, вас расстроило что-нибудь еще?

«Да, – подумала она. – Та заметка, что пришла мне по почте».

Эта заметка и конверт, в который она была вложена, все еще находились в ее тумбочке. Кэт пыталась выкинуть их из головы как дело рук обыкновенного сумасшедшего и выбросить и то, и другое, но что-то ее удерживало. Больше всего ее беспокоила не сама статья, а тот факт, что она была прислана ей анонимно. За этим не обязательно стояли дурные намерения – может быть, это указывало только на то, что отправитель не был натурой чувствительной и обладал извращенным чувством юмора.

Кэт еще не пришла ни к каким выводам. И, уж конечно, было преждевременно обсуждать все это с Биллом, который, несомненно, решил бы, что у нее паранойя. И был бы прав.

– У меня все прекрасно, – сказала она, напустив на себя веселый вид и меняя тему разговора. – Я рассказывала вам про наш недавний успех? Шантал, помните?

– Та маленькая девочка, которая нуждалась в пересадке почки?

– Совершенно верно. Удочерившие ее родители взяли на себя лечение. Вчера они нашли донора, а прошлой ночью девочке уже сделали операцию. Пока все идет хорошо.

– Прекрасные новости, Кэт. Думаю, мы сможем извлечь из всего этого хороший материал по линии связей с общественностью.

– Я тоже так думаю. Я уже попросила Джеффа написать и распространить пресс-релиз. Я велела ему первым делом отослать его Рону Труитту. Если он не напишет об этом у себя в газете, мы на полном основании можем обвинить его в предвзятости.

Билл положил руки ей на плечи и слегка сжал их.

– Забудьте о том деле, о котором мы говорили вначале. Это ерунда по сравнению с той отличной работой, которую вы выполняете. Продолжайте в том же духе и предоставьте мне самому заниматься повседневными делами телекомпании.

– Постараюсь все время помнить об этом. Однако, когда я чем-то рассержена, моя память может меня подвести.

Он рассмеялся и проводил ее до двери.

– У вас были все основания сердиться. Позвольте мне загладить свою вину перед вами. Ненси планирует устроить званый обед. Она хочет представить вас нескольким людям, которые могут помочь организовать сбор средств по подписке с участием знаменитостей, о котором мы с вами говорили. Как насчет следующей субботы?

– Прекрасно. Могу я привести с собой мою знакомую знаменитость?

– Конечно. Кто же это?

– Алекс Пирс.

– Писатель?

– Вы о нем слышали?

– Как я мог о нем не слышать? Его усиленно хвалят, называют современным Джозефом Вамбо. Я не знал, что он живет в Сан-Антонио.

– У меня впечатление, что настоящего дома у него нет, но сейчас он здесь, работает над очередной книгой.

– Непременно приводите его с собой. Ненси будет в восторге.