Текст книги "Король «Эспады»"

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Когда Кэтлин обрела голос, было уже поздно. Тайлер снес ее со ступенек и подошел к машине.

– Кинкейд, ты спятил?! – выкрикнула она, вися через его плечо лицом вниз.

– Может быть. – Голос был довольным, черт бы его побрал.

– Поставь меня, – потребовала Кэтлин, колотя кулаками по его широкой спине.

– Ваше желание для меня закон, – ответил Тайлер, опуская ее на кожаное сиденье большого и явно очень дорогого автомобиля. «Лендровер»? «Навигатор»? Как будто это имеет значение, подумала Кэтлин, по привычке сдувая прядь волос со лба, особенно если тебя похищает человек, еще вчера не имевший никакого автомобиля.

Кэтлин попыталась открыть дверцу, но Тайлер, уже сидевший за рулем, перехватил ее и туго пристегнул ремнем, успевая отбиваться от ее кулачков. Наконец, когда она стала похожа на цыпленка, подготовленного к жарке на гриле, ее мучитель удовлетворенно кивнул.

– Отлично, – констатировал он и повернул ключ зажигания.

– Я уже, кажется, говорила, что не являюсь поклонницей неандертальского стиля, – холодно произнесла Кэтлин.

– А как насчет барбекю?

– Что? – Кэтлин смотрела на него в полном недоумении.

– Барбекю. Представьте, как нежнейшие ребрышки тают у вас во рту. А к ним еще полагается вкусный картофельный пирог. А свиная отбивная в панировке?! – Тайлер нарочито застонал от предвкушаемого удовольствия. – Фантастика! Но если вы предпочитаете тихоокеанскую кухню…

– Какую?

– Тихоокеанскую. Неужели вы в Техасе не знаете, что это такое? Это азиатская еда, но не традиционная китайская или японская…

– Я знаю, что такое тихоокеанская кухня.

– Итак, что вы предпочитаете, мисс Маккорд? – Он был сама галантность, как будто не похитил ее из собственного дома, не целовал так, что ее кости превратились в желе. – Скажи мне, Кейт, чтобы я мог позвонить и сделать соответствующие распоряжения.

– Распоряжения? – озадаченно переспросила Кэтлин. Может, это не он сошел с ума, а она?

– Ну да. Я не знал твоих кулинарных предпочтений, поэтому предусмотрел и то, и другое.

– Не тратьте напрасно время, Кинкейд.

– Кэтлин, – терпеливо начал он, как будто ей было шесть, а не двадцать шесть, – давай закончим препираться. Я голоден, ты наверняка тоже. Кармен сказала, что ты ничего не ела с полудня. Просто скажи – барбекю или…

Кэтлин вдруг захотелось рассмеяться. Она сложила руки на груди и тем же холодным тоном сказала:

– Если бы вы были техасцем, мистер, вы бы не задавали таких глупых вопросов. Барбекю, конечно.

Тайлер засмеялся и достал мобильный телефон.

– Ребрышки, – коротко бросил он и сильнее нажал на газ.

Кэтлин злилась.

Тайлер оторвал взгляд от темной дороги и покосился на девушку.

Злилась – это еще мягко сказано. Судя по напряженному выражению лица и застывшей позе, она была в ярости.

И он не мог отрицать, что она имела на это право. Сначала он заявил о том, что желает с ней переспать, а потом воспользовался силой, выволок ее из дома, как мешок, затолкал в автомобиль и везет в неизвестном направлении.

Но Кэтлин Маккорд, с ее стройной, но очень женственной фигурой, отнюдь не мешок. Почувствовав, что его мысли принимают опасное направление, Тайлер заставил себя сосредоточиться на ночной дороге, чтобы не пополнить статистику несчастных, случаев.

– … свидания?

Он повернул голову к девушке. Кэтлин смотрела прямо перед собой, руки сложены на груди, подбородок высоко вздернут. Она была очень красива.

– Я задала вам вопрос, мистер Кинкейд. Все ваши свидания проходят подобным образом? – (Вопрос попал в точку. Он никогда не вел себя подобным образом и не понимал, что за бес в него вселился.) – Если да, то вы никогда не задумывались, почему при повторном приглашении все ваши знакомые ссылались на занятость?

Пропустив шпильку мимо ушей, Тайлер подумал, что он действительно не попросил ее о свидании, а сообщил о нем как о чем-то решенном. А уж сегодняшнее его поведение вовсе вышло за рамки приличия. Он навязал себя, принудил ее силой поехать с ним.

– Может, там, откуда вы приехали, принято тащить женщину за волосы в свою пещеру, но у нас, в Техасе, этот номер не проходит. Жаль, что вас не предупредили об этом заранее.

– Могу вас заверить, мисс Маккорд, что я тоже не имею обыкновения тащить своих женщин за волосы в свою пещеру.

– Я не ваша женщина!

– Пока.

Кэтлин решила проигнорировать этот явный вызов, как и предательскую дрожь возбуждения, прокатившуюся по ее телу при последних словах Тайлера.

– Послушай, Кейт, если я не рассчитал силу…

– Да вы шли напролом, как танк, Кинкейд. А я терпеть этого не могу.

– Неужели? У меня создалось прямо противоположное впечатление. Вероятно, я ошибся. – Тайлер посмотрел на Кэтлин и даже в слабых отблесках лампочек на приборной доске увидел, что она зарделась.

– Оставьте свой сарказм при себе, Кинкейд. Он не сработает.

– Это не сарказм, малышка, а истинная правда. Ты хочешь меня так же, как я тебя. А я хочу тебя с того момента, как впервые увидел верхом на лошади.

– В таком случае вот вам другая истинная правда, Кинкейд. Вы напрасно теряете время.

– Не думаю. – Тайлер мягко рассмеялся.

– Я не собираюсь… спать с вами.

– Рад это слышать, поскольку я тоже не собираюсь спать. – Голос его стал грубовато-хриплым. – Когда мы окажемся в постели, сон будет последним, чем мы займемся.

– Боже, вы невыносимы! И невероятно самоуверенны! – Тайлер услышал, что от ярости ее голос дрожит. – Желаю получить удовольствие от этого вечера, поскольку он будет единственным, который вы проводите в моей компании.

Тайлер улыбнулся и снова перешел на притворно-учтивое «вы».

– Когда узнаете меня получше, мисс Маккорд, вы поймете, что бросать мне вызов – очень опасная вещь.

– А когда узнаете получше меня, вы поймете, что это был не вызов, а обещание.

– Называйте это как хотите, но я воспринял это как вызов.

Тайлер бросил взгляд в зеркало заднего обзора, включил сигнал поворота и свернул на узкую неосвещенную дорогу.

– Это глупый разговор, – холодно сказала Кэтлин, хотя внутри нее боролись самые противоречивые чувства. Темная бесконечная дорога. Луна скрыта ветвями густых деревьев. Куда он везет ее? Кэтлин знала каждый дюйм штата Техас, и нигде поблизости не было никакого ресторана. Вдалеке появились огни. Кэтлин напряглась, всматриваясь в очертания здания. – Это какой-то новый ресторан? Я знаю в Техасе все рестораны и места, где готовят барбекю, – обеспокоенно проговорила она. – Но никогда не слышала об этом месте. – Теперь Кэтлин уже отчетливо видела в свете фар длинное приземистое строение. Если это ресторан, то рекламе здесь определенно не уделяют должного внимания – ни вывески, ни парковки, ни других машин… Она резко повернулась к Тайлеру. – Все, хватит! – Ее глаза предостерегающе сузились. – Отвезите меня домой.

– Обязательно.

Тайлер затормозил у входа и выключил двигатель. Ночную тишину нарушали только стрекот цикад и отдаленное тявканье койотов.

– Кинкейд, я хочу домой. – Кэтлин старалась не выдать своего испуга. Ведь, в конце концов, Тайлер Кинкейд хоть и загадочный мужчина, но не разбойник же.

– А мы дома. – Тайлер вышел из автомобиля, обошел его и открыл дверцу со стороны Кэтлин. – Ну, если быть точнее, мы у меня дома. – Кэтлин, уже ступившая на землю, быстро отпрянула вглубь машины, но Тайлер успел схватить ее за руку. – Кейт, – мягко сказал он, – я здесь живу.

– Здесь? – Их взгляды встретились. – Но когда я спросила, Джонас сказал… – Она прикусила язык, но было уже поздно.

– Ты спрашивала своего отчима обо мне?

– Нет. Конечно же, нет. Ну ладно, да. Да! Вы явно разругались, и я… – Господи! Чем больше она говорила, тем хуже это звучало. Сделав глубокий вдох, она вышла из машины. – Ладно, признаю, я проявила любопытство.

– А сейчас вам не хочется полюбопытствовать? – Тайлер кивнул в сторону огромного дома. – Мне, например, любопытно. Я увидел этот дом впервые только этим утром.

– Что?

– Я попросил риелтора показать мне несколько ранчо. Она протащила меня по дюжине поместий, но, увидев это место, я понял, что это мое. – Тайлер усмехнулся. – Кроме того, дом имеет еще одно преимущество: он меблирован. Я внес задаток, но решил узнать ваше мнение прежде, чем подпишу завтра бумаги.

– Мое? – Кэтлин поперхнулась. – Вы за этим привезли меня сюда? Узнать, что я думаю о доме, который вы покупаете?

– Именно так. Что я, бедный деревенский парень из Джорджии, могу знать о техасском ранчо?

Кэтлин пристально посмотрела на Тайлера. Он такой же «бедный деревенский парень», как она – английская королева.

– Кейт, сделайте одолжение – взгляните на дом.

Кэтлин не сомневалась, что не в характере Тайлера просить кого-либо об одолжении. Что-то здесь было не так… но любопытство победило.

– Это ранчо Уилсонов, да?

Тайлер кивнул.

– Вы их знаете?

– Не очень хорошо. Я была здесь один раз с Джонасом, когда Чарли Уилсон собирал деньги для своей предвыборной кампании в сенат. Честно говоря, не представляю, что я могу сказать вам такого, чего не сказал бы риелтор.

Они подошли к парадному входу. Тайлер открыл дверь и включил свет.

– Ну, для начала скажите, есть ли закон, по которому эти штуки обязательно должны висеть на окнах.

Кэтлин посмотрела на темно-красные портьеры с золотистой бахромой и фестонами и рассмеялась. Оглядевшись по сторонам, она увидела огромное число купидонов, пастушек и голеньких херувимов всех сортов.

– Я слышала, что вторая жена Чарли все здесь переделала по своему вкусу, – серьезно начала Кэтлин, но снова рассмеялась. – Черт возьми, это ужасно!

Тайлер издал вздох облегчения.

– Вы не представляете, как я рад это слышать. Риелтор… леди по имени Прю Барнс… Вы знаете ее?

– Да. Эта женщина… очень своеобразна. Все считают ее высокомерной и спорят, что случится в тот миг, когда она впервые улыбнется.

– К сожалению, я тоже не удостоился ее улыбки. – Тайлер подошел к окну и дернул портьеру вниз. – Я сказал ей, что этот дом выглядит как перворазрядный бордель, и мне показалось, что она была готова хлопнуться в обморок.

Кэтлин запрокинула голову и звонко рассмеялась.

– Господи, как бы я хотела видеть эту сцену… Кинкейд, что вы…

Тайлер дернул посильнее, и вот уже красная портьера огромной лужей лежит у его ног.

– Я спросил ваше мнение, – произнес он самым невинным голосом, – и вы мне его высказали. Прощайте, красные занавесочки.

Кэтлин усмехнулась и протянула руку к одному из херувимов.

– Прощай, херувимчик? – спросила она, кивая в сторону огромного камина. Тайлер сложил руки на груди и кивнул с самым серьезным видом. Кэтлин взяла херувима за толстые ягодицы и внимательно посмотрела на камин, примеряясь. – Не передумали? – уточнила она.

– Ни в коем случае.

Кэтлин размахнулась, и статуэтка разлетелась на мелкие кусочки, ударившись о камень, которым был выложен камин.

– Есть! – сказала она, оборачиваясь к Тайлеру. Ее щеки пылали, глаза сверкали от возбуждения.

Ему до боли во всем теле захотелось сжать ее в объятиях и целовать, целовать… Но он не двинулся с места, не прикоснулся к ней. Только улыбнулся и шутливо отсалютовал.

– Хороший бросок.

– У меня был лучший учитель.

Тайлер вопросительно поднял бровь.

– Нолан Райан?

– Гейдж Бэрон. – Кэтлин улыбнулась. – Мой младший сводный брат. Мне было десять, когда меня привезли в «Эспаду». И последнее, что надо было Гейджу, Тревису и Слейду, так это девчонка, беспрестанно путавшаяся под ногами.

– Но когда они узнали вас, то полюбили, да?

– Да моя физиономия надоела им до смерти. Единственный способ, которым они могли от меня избавиться, так это взять в «Los Lobos».

– Их бейсбольная команда называлась «Волки»?

– Банда. Или клуб. После того, как моя мать уехала в Нью-… – Кэтлин прервала себя на полуслове, словно опомнилась. – Не пойму, зачем я рассказываю вам все это. Вы же спрашивали меня о занавесках.

– Я рад, что вы доверились мне, – мягко ответил Тайлер. – Я хочу узнать о вас как можно больше.

А я – о тебе. Эти слова настолько отчетливо прозвучали в ее сознании, что Кэтлин на миг испугалась, что произнесла их вслух. Но нет. Она не могла бы произнести такое, обращаясь к мужчине. Тем более к этому мужчине.

– А я, – ответила она с легкой улыбкой, – хотела бы узнать побольше об этом доме. Почему вы решили купить его?

– Инвестиции в землю всегда выгодны.

– Но ранчо может быть убыточным. Многое зависит от погоды, от ситуации на рынке…

– С этим я справлюсь.

Кэтлин понравилось, как он это произнес – без ложной скромности, но и высокомерия.

– Не сомневаюсь. Но мне все труднее понять, почему вы появились в «Эспаде» таким образом, как вы это сделали.

– Мне нужно было поговорить с вашим отчимом и кое-что проверить.

– И вы решили, что будет проще, если никто не будет знать, что вы богаты?

– Да. – Тайлер пожал плечами. – Что-то в этом роде.

– Вы играете на грани фола, мистер Кинкейд.

– Как и вы, мисс Маккорд. – Они улыбнулись друг другу, потом улыбка медленно сошла с его лица. – Кэтлин…

– Покажите мне весь дом, – поспешно сказала она и закружила по гостиной, останавливаясь, чтобы покачать головой у очередной картины или фарфоровой статуэтки. – Вторая миссис Уилсон явно имела пристрастие к пухлым обнаженным херувимам.

Тайлер засмеялся.

– Именно это я и сказал мисс Барнс..

– В таком случае поостерегитесь, Кинкейд. Прю получит свои комиссионные, а потом будет преследовать вас с куском мыла, чтобы вы помыли рот. – Кэтлин вдруг замерла у бронзовой скульптуры: всадник на коне. – А вот эта вещь прекрасна, – восхищенно произнесла она.

Тайлер смотрел, как ее рука гладит бронзовую лошадь.

– Да, – хрипло произнес он. – Дома, в Атланте, у меня тоже есть скульптура из этой серии.

– Ремингтон? – Кэтлин посмотрела на Тайлера и улыбнулась. – Настоящий? Пронумерованный и подписанный?

– Да. – Тайлер не мог объяснить себе, почему ему стало приятно оттого, что Кэтлин узнала автора. По правде говоря, Ремингтон был гордостью его коллекции. – Ну и как вам дом?

Кэтлин засмеялась, сама не зная чему. Она была так красива в этот миг, что у Тайлера свело живот.

– Мне он нравится. Дом замечательный, вернее, станет таковым, когда вы избавитесь от наследия миссис Уилсон. Он ведь построен из дуба? – Она повернулась к Тайлеру, и слова замерли у нее на губах.

– В чем дело?

Дело было в нем. Пока она рассматривала «шедевры» миссис Уилсон, он снял пиджак и закатал рукава рубашки. Как же он красив! Кэтлин никогда не думала, что этим словом можно характеризовать мужчину, но и другого у нее не было. Словно высеченное резцом скульптора лицо. Густые темные волосы. Сильные, но изящные руки. Пронзительные зеленые глаза.

И он был из плоти и крови: теплая кожа и жаркие губы…

– Итак, – с наигранной легкостью сказала Кэтлин, поспешно отворачиваясь от его проницательного взгляда, – вы покупаете дом Уилсонов, чудесную скульптуру Ремингтона и… все остальное.

– Да.

От низкого, чувственного голоса Тайлера у Кэтлин пошли мурашки по коже. Она делано засмеялась, осознавая, что актриса из нее никудышная.

– Что ж, вы больше не странствующий ковбой, мистер Кинкейд, да?

– Кэтлин…

Она почувствовала, что он стоит у нее за спиной, совсем близко, и закрыла глаза. Когда Тайлер положил руки ей на плечи и привлек к себе, она ощутила тепло его сильного тела и поняла, что время неудачных шуток, колких слов и злости прошло.

– Не надо, – попросила она прерывающимся шепотом. – Пожалуйста, не надо. Я не… я не готова к этому, Тайлер.

Он развернул ее лицом к себе. Кэтлин смотрела на него так, будто стояла на краю пропасти, когда разум велит отступить, но что-то в глубине души подталкивает к прыжку. Тайлер нежно взял ее за подбородок, и ее губы невольно приоткрылись… Он потерся о них своими губами.

– Я займусь ужином? – шепотом спросил он.

– Ужином? Только не говори мне, что еще и готовишь.

– «"Барбекю Билли". Вы звоните, мы привозим», – с улыбкой продекламировал он.

Кэтлин засмеялась, благодарная за его отступление, но тут Тайлер притянул ее к себе и поцеловал, да так, будто готов взять ее прямо здесь, прямо сейчас… И, помоги ей бог, она хотела этого, хотела этого мужчину.

– Найди пару бокалов для вина, – мягко сказал Тайлер и отстранился. – А затем приходи на кухню.

– С удовольствием.

Как только смогу идти, мысленно добавила Кэтлин.

Они ужинали в патио, при свете свечей. Говядину-барбекю они ели с прозрачных фарфоровых тарелок, промасленные початки кукурузы – с помощью серебряных ножей, а роскошное красное вино пили из пластиковых стаканов.

– Пластиковые стаканы? – недоуменно спросил Тайлер, но Кэтлин лишь передернула плечами и рассмеялась.

– Видимо, миссис Уилсон была убеждена, что они сочетаются с купидонами и красной драпировкой… Замечательно, – сказала Кэтлин, улыбаясь Тайлеру и допивая последний глоток вина.

– Я передам твои слова Билли, – усмехнулся Тайлер.

Кэтлин подобрала пальчиком последнюю каплю соуса с тарелки и облизала его. Лицо Тайлера окаменело, когда он увидел этот ее жест.

– Итак, чем ты занимаешься? В Атланте, я имею в виду, – спросила Кэтлин.

– И тем, и этим.

– Загадки, загадки…

– Да нет, Кейт. Ты можешь прочесть обо мне в любом деловом журнале или справочнике.

– А там написано, зачем ты так таинственно проник в «Эспаду»?

Улыбка сошла с лица Тайлера.

– Я надеялся, мы покончили с этим вопросом. Я уже говорил тебе, что хотел встретиться с Джонасом. И…

– … и кое-что проверить. Да, ты говорил. Но это не объясняет, почему ты появился на нашей земле, прикинувшись бродягой-ковбоем.

– Нашей? У тебя есть доля в «Эспаде»?

– Нет. Тебе известно, что я – не Бэрон.

– А что, только Бэроны достойны владеть «Эспадой»?

– Что-то вроде этого.

– Но ведь ты любишь ранчо и ведешь практически все дела?

– Да, но это ничего не меняет. Итак, зачем все-таки ты появился в «Эспаде»?

Тайлер посмотрел на женщину, сидящую напротив.

В ней не было ничего искусственного – ни в одежде, ни в поведении, ни в словах. Он знал стольких женщин в своей жизни… Некоторые из них имели более совершенные лица и тела. Но он никогда не получал такого удовольствия от ужина с женщиной, как в этом чужом пока доме, больше похожем на бордель, за столом, вытащенным под звездное техасское небо.

Кроме того, он никогда не думал, что может с облегчением воспринять слова женщины о том, что она не готова к близости, потому что сам не был готов к ней. Нет, не в физическом, а в душевном плане. Тайлер боялся чувств, которые пробуждала в нем Кэтлин Маккорд. Впервые за всю свою бурную тридцатипятилетнюю жизнь он почти готов рассказать женщине правду о себе. Хотя что он мог сказать?.. Дело в том, что я не знаю, кто я, каково мое настоящее имя… Я приехал в «Эспаду», чтобы разгадать загадку, мучившую меня всю сознательную жизнь… Он что, спятил? Рассказать ей, что он сирота? Подкидыш? Что его из милости воспитали двое хороших людей, которые так и не смогли полюбить его? Про приют? Про «Ранчо для мальчиков»?

Тайлер резко поднялся на ноги.

– Тайлер, пожалуйста. – Кэтлин тоже поднялась. – Расскажи мне, что происходит. С того момента, как Джонас вышвырнул тебя, он пребывает в дурном расположении духа и рычит на всех, как медведь.

– Вышвырнул меня? – Тайлер презрительно фыркнул. – Даже если бы старый сукин сын позвал на помощь троих своих сыновей, им бы не удалось «вышвырнуть» меня. Между прочим, я пригласил тебя сюда не для того, чтобы вести разговоры о Джонасе Бэроне.

– Тайлер, ты не слушаешь…

– Я слушаю. – Он обошел стол, остановился напротив Кэтлин и посмотрел ей в глаза. – Мне нравится, как ты произносишь это.

– Произношу что? – Кэтлин сделала шаг назад.

– Мое имя. – Он протянул руку и нежно погладил ее по щеке. У Кэтлин от этой ласки перехватило дыхание. – Произнеси его снова.

Голос Тайлера был мягким и тягучим, как мед, и от чувственного призыва, прозвучавшего в нем, ее кровь вскипела. Он был так красив! Так невозможно, опасно мужественен. В нем было все, о чем может мечтать женщина, все, о чем мечтала она сама с тех пор, как стала задумываться о природе отношений между мужчиной и женщиной.

– Тайлер, – прошептала она в ответ, понимая, что между ними снесены последние барьеры. Его глаза потемнели и неотрывно смотрели на ее рот. Кэтлин задрожала, на миг увидев себя на его широкой постели.

– Я сгораю от желания, – хрипло произнес он и поцеловал ее.

Кэтлин больше не боролась с ним. Да и как она могла, если вкус его губ пьянил сильнее, чем вино? Если в этот миг только его объятие имело значение? Кэтлин застонала, когда его язык раздвинул ее губы, и, обняв Тайлера за шею, прижалась к нему всем телом.

Его руки скользнули вниз, легли на ее ягодицы… Он обезумел от желания обладать этой девушкой.

– Моя сладкая Кейт, – прошептал он как во хмелю у самых ее губ и сильно прижал ее к себе. – Я умираю от желания. Пойдем со мной в постель и позволь любить тебя до рассвета.

Кэтлин снова застонала, а потом уткнулась Тайлеру в шею, наслаждаясь исходившим от него запахом.

– Я… я никогда…

Кэтлин лихорадочно искала пути к отступлению. События развивались слишком быстро. У нее была давно сложившаяся шкала ценностей, и она точно знала, что хорошо, а что плохо, но Тайлер все спутал, и это испугало ее.

– Мне нужно… Мне нужно время, – сказала Кэтлин. – Мы встретились совсем недавно. Ты почти не знаешь меня, а я совсем ничего не знаю о тебе, кроме того, что тебя зовут Тайлер Кинкейд.

Перемена, произошедшая в Тайлере, испугала ее. Он отстранил Кэтлин от себя, его глаза стали холодными и равнодушными.

– И тебе этого недостаточно, да? – Голос был тихим, но Кэтлин чувствовала, что в его душе бушует ярость. – Действительно, кто он такой, этот Тайлер Кинкейд, черт его побери?

– Я не это имела в виду, Тайлер.

– Конечно, это. И ты права. – Тайлер отвернулся от нее. В молчании проходили минуты. Когда он обернулся, Кэтлин показалось, что на нем маска. – Уже поздно, Кэтлин. У нас обоих была тяжелая неделя. – Он улыбнулся, но эта улыбка была пустой и равнодушной. – Я отвезу тебя домой.

Он взял ее под локоть, как галантный кавалер. Простой жест вежливости. Неужели всего несколько минут назад его прикосновения воспламеняли ее до безумия?

– Тайлер. – Она коснулась его плеча. – Что случилось? Я не хотела тебя обидеть.

– Все в порядке, – вежливо ответил он. – Ты меня ничем не обидела.

Маска снова изобразила улыбку. Затем Тайлер целомудренно коснулся губами ее лба и повел к машине, чтобы отвезти домой, в «Эспаду».