Текст книги "Под созвездием Любви"

– Да в том-то и дело, что ничего страшного, мисс Дженнифер. Я надрал полную лодку травы, заболела поясница, ну я и решил высадиться на один из Островков, полежать на горячих камушках…

– Вот теперь тебя скрючит так скрючит! И поделом!

– Наломался я здорово, потянуло меня в сон. Проснулся – а уж вечереет, и ветер поменялся. Я скорее к лодке – а она застряла в камнях. Бился я, бился, но все же отплыл. Темнеет все быстрее, я тороплюсь, вдруг гляжу – парус. Признаться, струхнул, потому как думал, что это кто-то чужой. Потом смотрю – наша лодка, только в ней никого. Тут я совсем от страха ополоумел. Подгребаю – а на дне лодки лежит мистер Морт, весь белый и глаза закрыты. Видно, приступ у него начался. Я прицепил свою лодку на буксир, перелез в лодку мистера Морта и поплыл к Острову, а тут уж и гроза…

– Герой ты мой… старикашка героический!

– Не плачь, Морин. Лучше плесни мне своего зелья, которое на спирту.

– Вот что за народ, а?! Ведь только что с того света вынулся, только что чуть Богу душу не отдал – а про пойло не забывает! Вот и мистер Соммерс, упокой господи его душу, только, бывало, оклемается – сразу к бутылке тянется. Я и полотенцем его, и половником, а он все свое. «Лечиться, – говорит, – желаю! Давай зелье!»

– А что это за… зелье?

– Честно сказать, моя красавица, здесь я и не знаю толком, из чего оно. Дома, в Англии, я точно знала: вот это зверобой, это заячья капустка, это, положим, болиголов, а это страстоцвет. А здесь мне мистер Морт привезет травки – я и глаза вытаращу. Зверобой что твой львиный зев. Горечавка с хризантему размером. А заячья капустка… под ее листьями можно от дождя прятаться.

Дженнифер с интересом понюхала бутылку, из которой миссис Соммерс, несмотря на все причитания, щедро плеснула в кружку Арбетноту темно-зеленой жидкости с душистым запахом.

– Пахнет приятно…

– А тебе я вот этого налью. Успокоительного.

Успокоительное пахло мятой и гвоздикой. Сразу перестали дрожать и потеплели пальцы, по телу потек жидкий огонек. Дженнифер невольно облизнулась.

– Вкусно. Миссис Соммерс, а Морту вы тоже что-нибудь приготовите?

– А как же! Вот это, думаю, подойдет…

Следующие четверть часа Дженнифер и Арбетнот завороженно следили за тем, как посерьезневшая Морин Соммерс снует по кухне, выдергивая из разных пучков сушеных трав отдельные веточки. Как смешивает в большой каменной ступке разные зерна и порошки, как перетирает отобранные травы, как заливает приготовленный порошок кипятком…

По кухне поплыл странный, дремотный запах. Дженнифер невольно потерла глаза рукой.

– Что это? Прямо глаза слипаются.

– Белена.

– Так это же яд!

– Если его горстями есть, конечно, яд. А так – лекарство. Не мешай мне! Сиди тихо, а еще лучше – иди спать.

– Я не смогу. Когда Морту станет легче…

– Ему станет легче еще не скоро. Ты лучше поспи, а потом сменишь меня.

На рассвете Дженнифер сменила окончательно вымотанную Морин Соммерс и села рядом с постелью, на которой метался в жару Морт Риджвуд. Хриплое дыхание вырывалось из груди, руки беспокойно месили одеяло, рвали рубаху… Дженнифер попыталась успокоить его, взяла за руки, но тут Морта затрясло так, что зубы стали стучать. Он застонал, и Дженнифер разобрала слово «холодно»… Она растерянно огляделась, но ничего теплого больше под рукой не было. Все одеяла, включая собственное одеяло Дженнифер, были навалены поверх больного, но руки и ноги Морта все равно оставались ледяными.

И тогда Дженнифер молча скинула платье и нырнула к Морту под одеяло. Поколебавшись всего секунду, она обхватила его обеими руками, спрятала его ледяные пальцы у себя на груди, прижалась всем телом и стала тихонько мурлыкать ему на ухо детскую, почти забытую колыбельную. Руки Морта вдруг потяжелели, согрелись, скользнули по ее груди, животу…

Утром миссис Соммерс и Арбетнот пришли к комнате своего хозяина, чтобы сменить Дженнифер. Морин первая заглянула в дверь – и тут же закрыла ее, едва не прищемив Арбетноту нос.

– Ты что, сдурела?! Чуть без носа не оставила… Что он там делает?

Морин Соммерс улыбнулась и тихо ответила:

– Выздоравливает, Билли. Выздоравливает.

12

Лихорадка не отпускала Морта еще несколько дней, и все это время Дженнифер неотлучно находилась при нем.

На пятый день он встал и попытался пройти по коридору, но сил хватило всего на несколько шагов, после чего Дженнифер отвела его обратно и погрозила кулаком.

– Рано еще! Ты слаб, как новорожденный котенок.

– Дженни… ты очень красивая.

– Вот! А ты хотел меня прогнать! Жил бы… без такой красавицы.

– У тебя кожа светится.

– Не смущай меня, граф. Я думала, ты не помнишь…

– Здрасте! Я все помню. И знаешь, Дженнифер? Как честная женщина…

– Начинается!

– Ты обязана выйти за меня замуж. Ты меня видела голым.

– Взаимно. Ты меня – тоже.

– Выйдешь за меня?

– Выйду.

– Что?

– Что слышал. Попался? Думал, я откажусь? А я согласна. Я люблю тебя и выйду за тебя замуж.

– Здесь, на острове?

– Да хоть посреди океана.

– А как же Саванна? Ты ведь хотела домой?

– Дом там, где сердце. Бернс сказал, а он в этом разбирался. В Саванну поедем… в свадебное путешествие. А в качестве подарка я куплю себе чемодан трусов и настоящие кроссовки.

– Бедная моя девочка. Босая и раздетая.

– Ты куда это руками полез, граф бессовестный? Морт…

– Дженни…

И потянулись дни, полные нежности, любви и разговоров…

– Морт?

– Мм…

– Ты спишь?

– Сплю.

– Врешь, не спишь. Поговори со мной.

– Говорю. О чем?

– Не знаю. Мне хочется знать о тебе все или хотя бы половинку. Я же тебе рассказала про себя. Конечно, у меня вовсе не такая насыщенная событиями жизнь…

– Ты обо мне тоже почти все знаешь. Мне двадцать девять лет. Четыре последних года я живу на Острове. Мне казалось, я обрел покой, и этого вполне достаточно, но теперь я обрел еще и счастье. И понял, как бедна была моя жизнь до тебя.

– А как ты жил до Острова? В Англии?

– Ну… Маму я почти не помню. Меня воспитывал отец. Я с детства был довольно романтичным ребенком, играл в пиратов и Робин Гуда… всякое такое.

– Теперь тоже можешь играть в пиратов.

– Не могу. Разучился. Возможно, со временем…

– Давай дальше. Ты был богатым… кем?

– Сначала я был просто богатым наследником, и мне казалось, так будет всегда. Но когда мне исполнилось шестнадцать, отец умер от сердечного приступа.

– О боже! И ты остался совсем один?

– У меня были хорошие опекуны, друзья отца. Морин с детства заменила мне мать. Арбетнот управлял замком и всем хозяйством. Мне не позволили растеряться и впасть в отчаяние. Я поехал учиться в университет.

– Оксфорд?

– Кембридж. Оксфорд потом, когда магистратура… В общем, в двадцать два я занял место отца в совете директоров и стал акулой бизнеса.

– Ой, надо же. Такой молодой…

– Я в некотором смысле зануда, так что быстро освоился на новом месте. Только вот не нравилось мне это ужасно. Я рвался в Сомерсет, а приходилось мотаться по всему свету, сидеть на совещаниях, встречаться с партнерами. И как-то раз я решил устроить себе отпуск. Все рассчитал.

– Не получилось?

– Не то чтобы не получилось… Мне оставалось только слетать в Лос-Анджелес, встретиться с партнерами – и после этого я должен был вернуться в Англию и провести целый месяц в Лайонел-Касл. Я так мечтал об этом!

– Что же помешало? Случилось что-то?

– Да. Я встретил одну женщину…

– Сесили… Ты встретил Сесили Клейборн?

– Она себя называла Золотой Девочкой. Красивая, звонкая, солнечная, властная – я никогда таких не видел.

– Ты влюбился…

– Да. До беспамятства. Я про такое только в книгах читал. Не мог без нее и часу прожить, все ходил за ней хвостом, ездил по всем ресторанам, по гостям… Она смеялась, представляла меня женихом.

– Ты был счастлив?

– Очень. Так мне казалось. А потом начались проблемы.

– Вы поссорились?

– Нет. Просто я узнал, что она замужем. Собственно, что там узнавать, это всем было известно, кроме влюбленного теленка по имени Морт Риджвуд. Сесили нравилось, что в нее влюблен настоящий английский граф. У нее была слабость к титулам.

– Ты потребовал развода?

– У Сесили никто ничего потребовать не мог. Она по жизни была королева, понимаешь? Все, что она хотела, она получала. Она и сама никакого развода не требовала, просто вызвала своих адвокатов и расторгла брак задним числом. Муж, бедняга, узнал обо всем из газет.

– Ты его видел?

– Д-да… кажется… понимаешь, Джен, я все же не все помню… Был какой-то человечек, волосы светлые, глаза голубые… вполне возможно, что это и не он…

– Рассказывай дальше, а то передумаешь.

– Я про ее развод тоже узнал из газет. А еще там же было объявление о нашей помолвке. Я разозлился.

– Ты не хотел жениться на ней?

– Я был измучен ею, Дженнифер. Она высосала из меня все соки. Ради нее я забыл про все на свете, а она играла со мной, то отталкивала, то приближала, то флиртовала с другими, то приезжала ко мне посреди ночи… Увидев сообщение о помолвке, я разозлился и поехал к ней на виллу. «Севеноукс»…

– Морт, давай-ка передохнем? Закрывай глаза, а я буду гладить тебя по голове.

– Джен, мы не договорили.

– Если ты не хочешь говорить – не надо.

– Я не хочу, чтобы между нами оставались тайны.

– А я не хочу… Морт, а когда мы поженимся, этот портрет…

– Он останется в комнате, но я жить в ней больше не буду. Мы с тобой будем жить вообще в другом доме. Я построю его для тебя. Совсем новый дом… без эха моего бреда, без призраков моей тоски…

– Морт, что случилось, когда ты приехал к Сесили на виллу?

– Ничего. Я прожил у нее на вилле неделю. Она никак не хотела вести серьезные разговоры. То гости приезжали к ней, то она уезжала к подругам… Потом я все же улучил минуту и настоял на разговоре. Мы крупно поругались. Я говорил, что не желаю быть ее игрушкой, что она не вправе распоряжаться чужими судьбами, а она плакала – от злости, исключительно от злости. По-моему, я вообще был первым в ее жизни человеком, который не подчинился ее прихоти. Она достала из стола пистолет и стала кричать, что покончит с собой. Это был отвратительный спектакль, но он мог плохо кончиться, потому что она совсем не умела обращаться с оружием. Я бросился к ней… Я хотел забрать пистолет…

– Морт! Смотри на меня! Говори со мной! Выговори это все! Выбрось из себя! Нужно избавиться от кошмара…

– Я не могу, Дженни… Я дальше ничего не помню… Ее лицо вдруг страшно исказилось. Она выругалась – по-мужски, очень грязно… потом был выстрел… удар по голове… тьма… а потом я очнулся и увидел, что сижу рядом с Сесили, а у нее нет половины лица. Пистолет лежал рядом… Служанка кричала, вызвала полицию…

– Бедный мой! Так ты сомневался, потому что думал, что это ты ее убил?

– Нет! Не то. Дженни, наверное, я все же сумасшедший, но… Я знаю точно, что я не убивал Сесили. Они все говорили про состояние аффекта, про амнезию – а ведь я вовсе не был в такой уж ярости. Я вообще был довольно рассудительным малым, я не кричал и не ругался, я просто выговаривал Сесили… Потому она и разозлилась. Она не любила нотаций. Ее стихия – скандалы с битьем посуды, плачем и бурными примирениями в постели.

– Но амнезия…

– Не так уж многого я и не помню. Мне кажется, был просто удар, после которого я потерял сознание. Вот этого отрезка я и не помню, но это же естественно – раз я был в отключке? Кроме того, мне кажется… я никак не могу ухватить это воспоминание… Сесили отступала к трельяжу, лицо у нее было злое, она ругалась… но не на меня! Она смотрела мне за плечо. А у нее за спиной в зеркале…

– Морт! Ты видел убийцу!

– Вот его-то я и не могу вспомнить. И потому остаюсь единственным подозреваемым в ее смерти. Но ведь убийца-то не знает ничего, кроме того, что я жив и на свободе. Он должен избавиться от меня – и потому я сижу на этом острове, как мышь под метлой…

– Поэтому ты и сказал, что рядом с тобой мне грозит опасность…

– Не только поэтому.

– Почему еще?

– Потому что… надо смотреть правде в глаза, Джен. Я действительно МОГ впасть в безумие и убить Сесили. А это значит, что я опасен для окружающих. Убивший однажды, убьет дважды…

– Я не верю, что ты мог убить. Там был кто-то третий. Сесили узнала его. Именно он ударил тебя, именно он выстрелил, а потом подбросил тебе перчатки со следами пороха…

– Дженнифер Аргайл! Ты опять лазила по моим ящикам?!

– Всего один разочек. Давно. И вообще – имею право, я твоя будущая жена.

– Джен… если ты уйдешь, я умру.

– Я люблю тебя. Я никогда тебя не оставлю.

Были и другие разговоры, только совсем в другом месте.

– Добрый день. Я хотел бы узнать насчет покупки земельных участков… иными словами, мне нужен остров. Небольшой такой островок, не слишком далеко от цивилизации, но и не слишком близко к ней. Мне говорили, тут неподалеку есть архипелаг…

– О, сэр, там вам вряд ли что-то подойдет. Правда, один остров там уже куплен, на нем живет какой-то англичанин, насколько мне известно, но все остальные острова слишком малы и непригодны для проживания.

– Англичанин? Интересно, интересно… а как его фамилия?

– Одну минуту, сэр, я посмотрю по компьютеру… Вот. У. Дж. Арбетнот.

– Вы позволите взглянуть на вашу карту, мисс? Не хотелось бы нарваться на англичанина, так любящего уединение.

– Разумеется. Вот, видите? Это его остров, а архипелаг расположен чуть восточнее. Я бы вам рекомендовала обратить внимание на остров Эльютера и иже с ним. Это все-таки настоящие Багамы, там истинный рай…

– Благодарю, мисс. Я посмотрю ваши предложения в гостинице. Страшно устал.

– Могу я внести вас в список наших клиентов?

– Конечно! Пишите… Дирк Килеман, Айова.

Из оперативной ориентировки для всех полицейских подразделений береговой охраны и прибрежных штатов: «По подозрению в совершении особо тяжких преступлений разыскивается Дойл Каннинг, белый, тридцати лет, волосы светлые, глаза голубые, телосложение нормальное, особых примет нет. Может иметь при себе документы на имя Дермот Катнер, Дерек Клозингер, Дью Каллахан, Дон Клейвер, Диего Калаброза, Дерек Клейборн…»

– Билли, бросай своих поросят, иди сюда.

– Что случилось? Мальчик…

– Мальчик женится на девочке.

– Да ладно!

– Шоколадно. Билли, ты смекаешь, о чем я говорю?

– Нет.

– Олух! Платье! Нам нужно самое прекрасное в мире платье и еще фата. У меня есть белый креп и белый тюль, а цветов надерем с твоих апельсинов…

– Морин, неужели все закончилось? Ты понимаешь, ЧТО это значит, ведьма ты старая?

– Что, Билли?

– Что мы вернемся в Англию! Мальчик здоров – и мы можем вернуться домой!

– А я думала, ты привык к Острову.

– Я? Да я видеть его не могу! Морин, а помнишь, как ландыши расцветают в мае? А тисовую аллею помнишь?

– Медная моя посуда небось вся позеленела. Паршивка Пеготи ее не чистит, зуб даю. А медь надо чистить…

– Мы вернемся домой, Морин. Домой…

В конце недели бледный и похудевший Мортимер Лайонел Риджвуд, граф Уоррингтон, сделал официальное предложение руки и сердца Дженнифер Аргайл. Дженнифер Аргайл предложение приняла, а вместе с ним – и изумрудное кольцо удивительной красоты, которое Морт надел ей на палец в присутствии счастливо хлюпающей носом миссис Соммерс и еще более величавого, чем обычно, Уильяма Арбетнота, дворецкого. Свадьбу назначили на воскресенье.

Закат был великолепен. Небеса расстарались на славу, и Дженнифер Аргайл ощущала себя в самом настоящем соборе – только громадном и нерукотворном. Океан пел торжествующий свадебный гимн, а последние лучи солнца озаряли белоснежный пляж, словно покрывая его пурпурным ковром.

Миссис Соммерс поддерживала Морта под руку, а он все норовил броситься в дом и поторопить невесту…

Но вот на тропинке, ведущей на пляж, показалась прекрасная пара. Дворецкий Арбетнот почтительно вел под руку… белоснежное облако, в котором застряли цветы апельсинового дерева. Облако, внутри которого угадывалось мерцание жемчугов, коралловый румянец щек, смеющиеся губы – и сапфировые очи, чей блеск затмевал сияние любых звезд, во всяком случае, для Морта Риджвуда.

Он растерянно шагнул по песку навстречу – и Арбетнот важно прогудел:

– Вручаю тебе невесту, ибо ты – жених ее перед Богом и людьми. Берешь ли ты, Мортимер, эту Дженнифер в жены и обещаешь ли хранить и любить ее в болезни и здравии, бедности и богатстве, славе и унижении, до тех пор пока смерть не разлучит вас?

– Да. Да!

– А ты, Дженнифер, берешь ли этого Мортимера в мужья и обещаешь ли повиноваться ему и любить его в болезни и здравии, бедности и богатстве, славе и унижении, до тех пор пока смерть не разлучит вас?

– Да. Да!

Морт заключил Дженнифер в объятия, и она успела заметить, что его глаза полны слез, а потом он поцеловал ее, и мир на некоторое время перестал вращаться…

Когда они отпрянули друг от друга, чтобы еще раз поклясться в вечной любви, последний луч солнца угас за горизонтом, и тогда от океана до неба протянулась мгновенная изумрудная вспышка…

Миссис Соммерс благоговейно перекрестилась.

– Добрый знак, как ты думаешь, Билли?

– Благословение Божье, не иначе, старушка.

Морт поцеловал руку своей молодой жены и произнес:

– Миссис Риджвуд, вы сделали меня счастливейшим человеком на этой земле.

И потянулись дни, наполненные счастьем и любовью. Дженнифер просыпалась на рассвете, но Морта уже не было в комнате, зато к завтраку он всегда приносил ей подарок – огромную перламутровую раковину, жемчужину, веточку коралла или цветок, похожий на бабочку… Они завтракали вместе, смеялись и болтали, а потом рука об руку шли на берег океана.

Морт вспомнил предложение Дженнифер написать книгу и с энтузиазмом отдался этой идее. Они часами просиживали в библиотеке, просматривая записи, сделанные Мортом за эти четыре года, и Дженнифер понемногу редактировала их, переписывая начисто в большую амбарную книгу то, чему предстояло стать научным трудом…

Только об одном они не разговаривали – о возвращении на Большую землю, и Арбетнот с каждым днем становился все мрачнее. Мечта о возвращении домой по-прежнему оставалась только мечтой…

13

Морт уплыл на рифы порыбачить, Арбетнот возился в своем маленьком огороде, миссис Соммерс, напевая, нарезала овощи к обеду. День был жарким и спокойным, делать было нечего, и Дженнифер решила искупаться.

Она решила уйти подальше от дома, потому что купаться предстояло нагишом, а Арбетнот мог вернуться в любой момент. Дженнифер ушла почти на другой конец острова, разделась в тени цветущего дерева и с наслаждением бросилась в голубую воду лагуны.

Она наплавалась вдоль берега, а потом принялась нырять, и за этим занятием не заметила, что отплыла довольно далеко. Вынырнув в очередной раз, чтобы набрать воздуха и поправляя прилипшие к лицу волосы, она почувствовала, что в прядях запутался какой-то странный мусор…

Секундой позже Дженнифер покачивалась на волнах и тупо смотрела на то, что запуталось у нее в волосах.

Окурок сигареты. Довольно длинный, до фильтра еще далеко. Разумеется, совершенно пропитавшийся водой, но не раскисший…

Этот окурок выбросили в воду совсем недавно. И недалеко отсюда – волн на океане почти не было.

Дженнифер в панике огляделась – и тут же ушла под воду почти целиком, с ужасом глядя на берег, по которому неторопливо шагал…

Чужой человек.

Издали она не могла разглядеть лица, тем более что на человеке была бейсболка с длинным козырьком, но человек был молод, нормально сложен, одет в защитные шорты и зеленую футболку, в высокие спортивные ботинки. Дженнифер огляделась по сторонам. Все верно, вот и лодка. Хорошая моторка, развивающая приличную скорость. Незнакомец оставил ее за камнями, так что ни с берега, ни с моря ее заметить было нельзя. Если бы Дженнифер не заплыла так далеко, она бы тоже ее не увидела.

Человек шел аккурат к тому месту, где Дженнифер оставила свое платье. Оставалось надеяться, что он его не заметит.

Она сама не понимала, почему все внутренности скрутило от страха холодным жгутом. Чувство опасности вызвало выброс адреналина, во рту появился металлический привкус. Дженнифер нырнула и стремительно поплыла прочь из лагуны, подальше от чужака.

Полчаса спустя миссис Соммерс чуть не упустила из рук кастрюлю с супом, потому что молодая миссис Риджвуд, абсолютно голая, вся в песке и траве, ворвалась на кухню и завернулась в парадный фартук миссис Соммерс, висевший на крючке. После этого Дженнифер залпом выпила полкувшина воды и выпалила:

– На острове чужой!

– О господи! Патруль?

– Нет. Он один, приплыл на лодке, на моторке. На северном берегу…

– Сейчас, надо вызвать Билли…

Миссис Соммерс торопливо дернула веревку, свисавшую с потолка. Дженнифер уже знала, что это – довольно примитивная, но действенная сигнализация, которой миссис Соммерс вызывала Арбетнота с плантации.

Арбетнот появился через десять минут, Дженнифер к тому времени успела одеться в старую юбку и футболку Морта.

– Что случилось, Морин? Доброе утро, мэм.

– Не до этикета, Билли! На острове чужак. Беги скорее за ружьем мистера Морта…

– Совершенно необязательно и даже нежелательно.

При звуке этого голоса Дженнифер окаменела. Медленно, очень медленно повернулась в сторону двери, откуда донесся этот голос…

Дойл Каннинг, ее несостоявшийся муж, стоял и целился во всех присутствующих из большого черного пистолета. В другой руке он держал скомканное зеленое платье.

При виде Дженнифер он вздрогнул, на лице его появилось выражение почти смертельной злобы.

– Так, значит, вот что за наяда плескалась в волнах той миленькой лагуны? Это твое платье, дорогая? Нет-нет, стой на месте, иначе получишь пулю раньше времени. Вы оба, не шевелиться! Где хозяин?

Дженнифер торопливо крикнула:

– Я – хозяйка этого дома. Больше никого нет.

– Ну конечно. А я – маленькая Русалочка, которой только что подарили человеческие ножки. Вот, пришла познакомиться… Где Риджвуд?!

Морин и Арбетнот так и подскочили при этом крике, а Дженнифер была вынуждена схватиться за край стола руками, но вовсе не потому, что ее испугал крик Дойла. Просто догадка, вспыхнувшая в мозгу, разом лишила ее сил.

– Ты… ты – Дерек Клейборн?

– Пардон, я – Дойл Каннинг.

– И Диего Калаброза. И Дью Каллахан…

– Значит, это все та старая сучка? Я видел ее возле церкви в день нашей с тобой свадьбы, сладкая Джен. Не поверил глазам, а зря. Я думал, она уже сдохла.

– Так она… говорила правду? Ты убил Карлу, ее дочь…

– Карла утонула в озере. Ужасная драма. Я был просто убит. Только твоя красота спасла меня от отчаяния.

– Ты – Дерек Клейборн. Ты был женат на Сесили, а она неожиданно дала тебе развод…

– Вот так и поверишь во всякую возвышенную чушь. Честно говоря, я полагал, что ты утонула, моя ненаглядная, но ты жива, да еще и осведомлена в таких вещах, в которых никто осведомлен быть не может. Кроме разве что Морта Риджвуда. Значит, слепая судьба забросила тебя прямехонько к нему на остров? Смешно. Двух зайцев одним выстрелом…

– Ты искал Морта. Ты хочешь его убить. Значит, это ты убил Сесили и подложил Морту перчатки и пистолет…

– Что ж, ты вполне заслуживаешь правды, красотка Дженни. Все ж не чужие люди. Эй, старик! Свяжи толстуху, а потом покрепче привяжи себя вон к той трубе. Да не мухлюй, я слежу за вами. Так что мы там… ах да.

Сесили была обычной нимфоманкой – раз, любила эпатировать общество – два, развелась с предыдущим мужем и была временно свободна – три. Я счел это удачным моментом.

Разумеется, такую бабу пришить не так-то просто, к тому же она не спешила с брачным контрактом, она на них собаку съела. Мне пришлось довольствоваться малым – в случае ее смерти я получил бы всего четверть состояния, но ведь это было состояние Сесили Карнидис, бриллиантовой вдовушки! Я успокоился и стал ждать. Появление английского графа стало для меня неожиданностью, но не более того – ведь Сесили имела по пять любовников одновременно, это мало меня волновало.

А потом я узнаю, что эта сука изменила завещание и переписала брачный контракт задним числом. Да еще развелась со мной, даже не поставив меня в известность. Ты себе не представляешь, Джен, в каком я был бешенстве.

Я метался по знакомым, и кто-то мне сказал, что Сесили собралась стать графиней. Выйти за этого англичанина, представляешь? А у него и так были миллионы, ему было наплевать на ее деньги. Мое богатство уплывало от меня.

И тогда я решился на рисковый шаг. Если бы Сесили умерла, я мог бы оспорить завещание и развод, ведь все делалось без моего ведома. Вот если бы она успела выйти замуж за Риджвуда… тогда мне ничего не светило. Я должен был успеть.

Я следил за ними почти месяц, и наконец случай подвернулся. Риджвуд переехал на виллу, потом прочел в газетах, что его уже, можно сказать, женили на Сесили Клейборн… словом, они поругались. Я был в саду, слушал их ругань, и тут мне пришло в голову, что если ее просто укокошить, полиция заподозрит в первую очередь меня. Другое дело, если с пистолетом в руке застанут ее любовника – убил из ревности, вот и все.

Я вошел тихо, как мышь. Встал у него за спиной, прицелился. Первой надо было убить Сесили – она была крепкой бабенкой, шуму с ней не оберешься. Но она меня увидела. Обругала непотребными словами, прицелилась… Этот граф стоял, как теленок, ничего не понимал. Решил, видно, что это она в него целится, но в самый последний момент увидел меня в зеркале…

Я понял, что надо мочить обоих. Саданул графа по башке и выстрелил в свою супружницу. Нужно было, конечно, добить и графа, сымитировать самоубийство – но времени не было. Служанка уже верещала за дверью, пришлось уходить. Я только и успел сунуть ему в карман перчатки.

Дженнифер почувствовала приступ тошноты.

– Дойл… или Дерек… ты омерзителен…

– Да брось, Дженни. Это – вопрос осведомленности, я бы так сказал. Пока я был для тебя Дойлом Каннингом, ты была не против, верно? И в постели тебя все устраивало. Если бы не эта старая ведьма…

– Дойл! А меня ты тоже… собирался?..

– Ну, милая, я же не маньяк, мне вовсе не нравится убивать просто так. Меня интересовало наследство, это верно.

– Ты спрашивал, сколько у меня денег…

– Поверь, Дженни, после Сесили, Карлы и еще кое-кого ты была не самой богатой невестой. Возможно, я бы не стал тебя убивать. Должен же у меня быть дом? Тихая гавань, в которой меня ждет милая женушка с домашними пирогами и жареной курицей? Разве я не заслужил отдыха?

Дойл улыбался своей омерзительной – теперь-то она видела это совершенно ясно – улыбочкой, но дуло по-прежнему было направлено в грудь Дженнифер. Она посмотрела в глаза Дойлу – и тут за его плечом в полумраке коридора увидела неясное движение, смутное пятно…

Морт был в доме. Морт пришел, чтобы спасти их всех. И Морт слышал исповедь отвратительного убийцы.

Дженнифер незаметно переместилась так, чтобы за плечом у нее оказалось зеркало, висевшее над раковиной.

– Дойл, так как же сейчас? Ты убьешь меня?

Он кисло усмехнулся.

– Все-таки ты дура, Дженни. Ну подумай сама, разве я могу поступить иначе в отношении вас троих? Если честно, я ехал сюда за Риджвудом и только. Слуги мне были ни к чему. Риджвуд упокоился бы на дне океана, его не нашли бы никогда в жизни, а убивать лишний раз – зачем? Но теперь все изменилось. Они свидетели, они меня видели, ну а твое появление на острове – вообще дар небес. Как же я могу оставить тебя в живых, Джен, если ты все знаешь?

– Дойл… мать Карлы пошла в полицию. Тебя ищут, Дойл. Все полицейские по всем штатам. Тебе некуда деваться.

– Боюсь тебя окончательно расстроить, но моя бывшая теща скоропостижно скончалась. Кстати, я к этому практически не имею отношения. Я просто немного неожиданно вошел в комнату, она схватилась рукой за сердце – и откинула копыта.

– Почему ты так уверен, что она не сделала этого раньше?

– Потому что все материалы были при ней. Я обыскал старушку и сжег все бумажки.

– Дойл… поцелуй меня?

Он опешил, это было видно. Дженнифер шагнула вперед, опасаясь пули в живот, но Дойл не выстрелил. Дженнифер игриво прикрыла ресницы и потянулась к Дойлу.

– Я скучала по тебе… что ни говори, я ведь собиралась выйти за тебя замуж…

– Детка, ты прекрасно выглядишь, очень соблазнительно и все такое, но мне не до этого…

– Почему? Ты все равно всех убьешь, зачем же отказывать себе в удовольствии?

– Я должен найти Риджвуда.

– Его здесь нет. Он ушел в море, ловит рыбу на рифах. Ты сможешь пристрелить его, когда он будет вылезать из лодки.

– Дженни, ты переигрываешь, малышка! Жестокость не в твоих правилах.

– Мне все равно, что с ним будет. Он силой удерживает меня на этом острове. Я здесь пленница. Возможно, ты мог бы довериться мне, Дойл…

– Зачем, сладкая Джен? Куда удобнее и безопаснее доверяться самому себе. По крайней мере, никто не нанесет удар в спину. Но вот что касается удовольствия…

Он вдруг шагнул вперед и сгреб Дженнифер в охапку. Жадно впился в губы, одновременно не спуская глаз с миссис Соммерс и Арбетнота. Сквозь очередной приступ дурноты Дженнифер разглядела, как большая тень стремительно метнулась из коридора – и Дойл Каннинг глухо ухнул и стал необыкновенно тяжелым. Потом грохнул выстрел, ногу пронзила острая боль, и Дженнифер потеряла сознание.

Когда она пришла в себя, Морт стоял перед ней на коленях и целовал ее руки. Нога нещадно ныла, и Дженнифер, приподняв голову, увидела, что миссис Соммерс уже перевязала рану. На деревянном полу были видны кровавые разводы, и Дженнифер затошнило в третий раз. Деловитый и невозмутимый Арбетнот доложил с поклоном:

– Негодяй связан и обездвижен, сэр. Прикажете что-то еще?

– Да. Бренди… всем. Дженни, обопрись на меня и поднимайся.

– Он… в меня… выстрелил…

– Скорее, случайно нажал на курок. Мистер Морт врезал ему со всей силы…

– Дженни… я буду молиться на тебя всю жизнь.

– Нет уж! Хватит с меня одного святилища, в твоей комнате. Почему ты так говоришь?

– Я увидел его лицо в зеркале. Это он… это он стоял у меня за спиной в тот день, когда была убита Сесили. Он – убийца.

– Он во всем признался, Морт. Миссис Соммерс и Арбетнот подтвердят это под присягой. Все закончилось.

Морт обвел свое маленькое войско взглядом подозрительно блестящих глаз.

– Выслушайте меня все. Завтра мы с Дженни отвезем этого негодяя в полицию. На этом мое добровольное заточение окончено. Миссис Соммерс… Морин, ты можешь начинать собираться потихоньку… Арбетнот, все ваши животные отправятся с нами в Англию, если вы этого хотите.

– Милорд…

– Мы возвращаемся домой, друзья мои. Дженни, ты… ты поедешь со мной в Англию?

Она рассмеялась, превозмогая дурноту.

– Ты впервые спрашиваешь моего решения, Морт Риджвуд. Ты исцелился. И, разумеется, я еду с тобой, потому что я твоя жена, а ты мой муж.

Дженнифер была уверена, что не сможет заснуть, однако почти мгновенно отключилась, едва ее голова коснулась подушки. На рассвете миссис Соммерс разбудила ее.

– Пора вставать, моя красавица. Океан гладкий, словно зеркало.