Текст книги "Под созвездием Любви"

– Ох… Мне казалось, я только закрыла глаза…

– Ничего поспишь в пути. Не думаю, что вам захочется разговаривать при этом негодяе.

При воспоминании о Дойле Дженнифер брезгливо скривилась. Подумать только, она едва не вышла замуж за беспощадного убийцу…

Дойл лежал на носу шлюпки, спеленатый, как египетская мумия. Сразу чувствовалось, что Арбетнот вложил в процесс связывания всю душу. Появление Дженнифер Дойл приветствовал глухим ворчанием, а Морта – грязным ругательством. Граф Уоррингтон взвесил в руке весло и подошел к пленнику.

– Если ты думаешь, что меня удержат какие-то дурацкие предрассудки, то – нет, не удержат. Если ты не заткнешься, я врежу тебе этим веслом и буду повторять процедуру по мере надобности. Понятно?

– Понятно. А что делать, если я захочу пи-пи? Твоя баба подержит мой…

Морт несильно замахнулся и врезал Дойлу веслом. Тот закашлялся и умолк. Дженнифер брезгливо наморщила нос.

– По-моему, он уже сделал пи-пи… Морт, я сяду к рулю.

Они отплыли без лишних прощаний и слов. Дженнифер смотрела на медленно уменьшающийся за кормой Остров и думала о том, что здесь она провела самые потрясающие дни в своей жизни. Не говоря уж о том, что нашла здесь мужа…

Она посмотрела на Морта, и он ответил ей улыбкой. Черные глаза искрились надеждой, ветер трепал светлые пряди волос… он был очень красив, ее муж, и она любила его больше жизни.

К полудню стало припекать, и Дойл на носу раскапризничался.

– Я хочу пить! Жестокие людишки, дайте мне воды! Я умру от перегрева.

– Не умрешь. Осталось потерпеть каких-то три часа.

– Я хочу пить!

– Морт, я дам ему воды?

– Только будь осторожна.

Дженнифер пробралась на нос и напоила Дойла из бутылки, стараясь держаться от негодяя подальше. Дойл выхлебал половину и гаденько осклабился.

– Что я вижу, сладкая Джен? На тебе нет трусиков? Как это романтично. Может, порадуете меня напоследок? Займетесь любовью…

– Дойл! Весло!

– Ну бей! Знаешь, а ведь ничего ты мне не сделаешь. Более того, будешь меня беречь похлеще своей бабы. Бабу можно и новую найти, а случись что со мной – ты на всю жизнь останешься подозреваемым.

– Главное я уже выяснил. Остальное не важно. Учти это, Дойл.

– Учту. Да кстати и проверю.

С этими словами Дойл вдруг резко подбросил свое тело вверх, перевалился через борт и исчез среди бирюзовых волн.

Морт выругался, бросая весла. Дженнифер завизжала. Морт рявкнул:

– Держи весла и постарайся пустить лодку по кругу. Я вытащу мерзавца.

Он нырнул, и Дженнифер немедленно представила, как под водой подлец Дойл что-нибудь сделает, и Морт не сможет выплыть, они вместе утонут, а Дженнифер заблудится в бескрайнем океане и погибнет…

В этот момент из воды показалась голова Морта. Словно морской бог, он мощными гребками догнал лодку и втолкнул в нее бесчувственного Дойла.

– Тяжелый, подлец. А еще говорят, оно не тонет… камнем шел ко дну.

– Он… живой?

– Живой, куда денется. Дай руку. Следи за ветром, милая, я попробую реанимировать этого негодяя.

Морт перевернул Дойла лицом вниз, нагнул его голову и нажал на спину. Из груди утопленника вырвался хрип, потекла вода, и кашляющий Дойл сполз на дно лодки.

– Будьте… вы… прокляты… не дал… умереть…

– Уверяю тебя, это очень поганая смерть.

– Да? Ты полагаешь, на электрическом стуле мне будет комфортнее?

– А ты полагаешь, я должен тебя пожалеть?

Больше не разговаривали. Когда на горизонте показалась темная линия, Дженнифер тихонько вздохнула. Здравствуй, большой и недобрый мир. Даже странно вспоминать, как сильно она хотела вернуться в него, а вот теперь жалеет об Острове, где прожила эти удивительные недели…

Полицейские надели Дойлу наручники и увезли в тюрьму, Морта пригласили в полицейское управление, а Дженнифер отвезли в гостиницу на набережной. Морт успел передать ей кредитную карту, и Дженнифер заказала по телефону полный комплект одежды. Больше всего, если честно, она ждала трусы и кроссовки…

Потом, переодевшись во все новое, Дженнифер спустилась вниз и пообедала в ресторане гостиницы, а уж после этого позвонила Джулии. Трубку снял мужчина, что, собственно, не удивило Дженнифер.

– Алло? Кто это?

– Здравствуйте. Говорит Дженнифер Рид… Аргайл. Могу я услышать Джулию?

– О боже! Мисс Аргайл! Какое счастье! Я ваш адвокат, меня зовут Джейк Фарелли, и мне срочно нужно с вами увидеться.

– Минуточку! Я звоню своей подруге, мисс Монро…

– Миссис Фарелли, если уместно в такую минуту… мы с Джулией поженились в прошлую среду.

– О! А! А где она сейчас?

– Честно говоря, не знаю. Не помню. У нее с утра был назначен массаж, потом маникюр, а потом еще что-то на «м»…

– Мезотерапия?

– Точно! Мисс Аргайл…

– Тогда уж, с вашего позволения, миссис Риджвуд. Я тоже вышла замуж, в воскресенье.

– Да? Странно… то есть поздравляю! Просто ваш предыдущий жених, мистер Каннинг…

– Он только что арестован по обвинению в нескольких убийствах.

– А! О! Понимаю. Мисс… миссис Риджвуд, когда вы будете в Саванне?

– Честно говоря, понятия не имею. Мой муж вернется из полиции, и мы вместе обсудим наши дальнейшие планы.

– Везет ему… я хочу сказать, вы вместе обсуждаете, а вот Джулия просто ставит меня перед фактом…

– Она такая. Блондинка, что делать. Вы не переживайте. На самом деле, мне кажется, она вас очень любит.

– Правда? А откуда вы…

– Да уж знаю. Джулия всегда крайне отрицательно относилась к институту брака. Всего доброго, Джейк. Передавайте привет Джулии. Скажите ей, что я счастлива, и еще… только обязательно передайте: и фейерверки, и ангелочки, и серебряные трубы – все было. Она совершенно права. Не забудете?

– Ну что вы! Я же юрист. Да встречи, Дженнифер.

– До встречи, Джейк.

Морта отпустили, когда на набережной уже зажглись огни и пестрые группки праздных туристов загомонили на каждом углу старинного города.

Он шел, жадно впитывая звуки и образы, которых был лишен столько лет. Ему нравилось суматошное кружение лиц, гомон толпы, запах жареной кукурузы, музыка, гремящая из окон кафе и ресторанов… Морт Риджвуд заново открывал для себя жизнь.

Поднимаясь в номер, он вдруг покрылся холодным потом, представив себе, что Дженнифер уехала домой, не дождавшись его. А что, все возможно!

Никуда она не уехала. Она спала на диване в маленькой гостиной, подложив сложенные лодочкой ладони себе под щеку и укрывшись клетчатым пледом. Морт уселся на ковер возле дивана и стал смотреть на свою спящую жену.

Потом Дженнифер открыла свои сапфировые глаза и радостно воскликнула:

– Это ты, любимый?! Как долго тебя не было!

И только тогда, целуя ее, Морт понял, что прошлое похоронено окончательно, а впереди их ждет только счастье.

Эпилог

Морин Соммерс немного полюбовалась на сияющую медную сковородку и повесила ее на место, к подружкам. Последняя медная посудина вычищена, девчонкам всыпано по пятое число, вода в чайнике закипает – можно выйти на крылечко и передохнуть.

Достойная домоправительница вышла на крыльцо, неся в руках две кружки с подозрительной зеленой жидкостью. Сидевший в кресле-качалке Уильям Арбетнот встрепенулся и с благодарностью принял одну из кружек. Морин опустилась на широкую деревянную скамью и блаженно вытянула гудящие ноги.

Неяркое английское солнце заливало лес на горизонте, бескрайние поля, голубую ленту речки, соломенные скирды, кудрявое и белое стадо овечек и садовника в кожаных штанах, любовно окучивающего розу «Дженнифер Аргайл». Эту розу садовник вырастил к дню рождения молодой хозяйки и исключительно из вредности – по всем законам природы, на которые указывал ему Арбетнот, тропический сорт не должен был прижиться в здешних краях, но садовник не зря был шотландцем…

Морин Соммерс поплотнее закуталась в шерстяной платок. Да, на Острове она даже не думала о нем…

– Ты только посмотри, Морин: июль – а по вечерам холодно, аж кости ломит. Матильда кашляет.

– Билли, истинно тебе говорю, ты свихнешься со своей Матильдой…

– Она очень нежная, Морин. Она же привыкла к другому климату. Я боялся, она вообще дорогу не перенесет…

– Билли, она – свинья, а свиньи не обладают развитым воображением.

– При чем здесь воображение, злая ты женщина! Она же свинья с Багам! Ей холодно. Она кашляет!

– Все, уйди ты ради бога отсюда. Налей ей бренди в пойло. Верное средство.

Посидели. Помолчали. Потом Арбетнот робко заметил:

– А в саду, наверное, ос полно… манго перезрели, виноград опять же. Интересно, кабачки какого размера выросли?

– Билли Арбетнот! Не ты ли рвался в Англию вперед самолета? Что ж ты теперь зудишь, как осенняя муха?

– Ничего, Морин, просто… переживаю, как там дом. Все же четыре года прожили.

– Дженнифер хочет поехать, когда малышу исполнится год.

– Правда? Надолго?

– Ну, наверное, на пару месяцев, не меньше. И то сказать, что здесь делать в феврале? Прямо скажем, до июля сюда лучше не появляться.

– Морин… а как же они там одни?..

– Морт справится и в одиночку, а я поеду с Дженни, естественно.

– Что? А я?

– А что ты? У тебя Матильда!

– Это всего лишь свинья. Она отлично проживет и без меня. Нет, ну как это: они все поедут, а я сиди в холоде? У меня радикулит…

Опять замолчали. Морин Соммерс смотрела на красное закатное солнце и вспоминала бескрайнюю бирюзовую даль океана. Теплый бриз, аромат жасмина и алоэ. И изумрудную вспышку от неба до воды…

Дженнифер Риджвуд, подслушивавшая из кухни перепалку Морин и Арбетнота, вернулась в детскую и подмигнула Ричарду Мортимеру Риджвуду, задумчиво запихивавшему в рот большой палец своей левой ноги.

– Готовься, Дик! Сдается мне, мы все скоро поедем на Багамы.

Ричард Мортимер Риджвуд серьезно и благосклонно выслушал свою мать и решил попробовать запихнуть в рот еще и палец правой ноги. Багамы Багамами, а тут серьезное дело…

Морт Риджвуд неслышно подошел к жене и нежно обнял ее за плечи.

– Дженни… ты очень красивая. Я уже говорил тебе сегодня?

– Говорил. Но ты говори еще, мне нравится.

И он сказал. И повторил тысячу раз. А потом она ответила, и слова были уже совершенно не нужны.

Потому, что слова почти ничего не значат. Важно лишь небо над головой, да звезды твоих глаз, да ветер, несущий с океана аромат неведомых стран…

Важно жить и любить, важно растить детей и слушать их смех, важно рука об руку идти по бесконечной дороге, чтобы в конце ее войти в уютный дом, стоящий на холме, и сказать:

– Мы – дома. Я люблю тебя.

И тогда все будет хорошо.