Текст книги "Игра королев. Женщины, которые изменили историю Европы"

3
Опыт юности

Нидерланды, Франция, 1483–1493 гг.

И Анна де Божё, и Изабелла Кастильская были наставницами другой значительной женщины – Маргариты Австрийской. Маргарита вырастет и станет третьим примером успешного женского правления, который приводил Кастильоне. Однако Маргарита была еще ребенком, когда в 1483 году попала под опеку Анны де Божё, как и другая девочка, Луиза Савойская, с которой, уже взрослой, она сядет за стол переговоров.

Мать Маргариты Мария, правящая герцогиня Бургундии, наследовала эту территорию от своего отца Карла Смелого холодной ранней весной 1477 года. Перед девятнадцатилетней Марией встали серьезные проблемы. Сразу после кончины ее отца французский король Людовик XI заявил права на значительную часть ее владений, а города-государства Фландрии воспользовались шансом затребовать расширения своей автономии. Однако Мария имела поддержку со стороны мачехи, вдовы Карла Маргариты Йоркской, сестры короля Англии Эдуарда IV и будущего короля Ричарда III. Две женщины вместе предпринимали шаги, чтобы воспрепятствовать французским захватчикам. Они достигли соглашения с парламентом Бургундских Нидерландов, Генеральными штатами, несмотря на то что ранее Штаты арестовали и жестоко казнили нескольких самых доверенных советников обеих женщин. В итоге им удалось осуществить давно запланированный брак Марии с Максимилианом, эрцгерцогом Австрии и сыном императора Священной Римской империи[11]11
  Пост императора Священной Римской империи – несмотря на то что в течение последнего столетия его занимали члены рода Габсбургов – был выборным, за него могли состязаться все европейские правители. Созданный для Шарлеманя, Карла Великого, в 800 году, он играл важнейшую роль в католической церкви и нес за нее особую ответственность; император являлся светским аналогом религиозного авторитета папы. Так же важно, что он не только имел верховную власть в группе церковных и светских княжеств, составлявших Германию, но и постоянно меняющуюся степень влияния в некоторых других территориях, прежде всего в Италии. Священная Римская империя просуществовала до Наполеоновской эры.


[Закрыть].

Бракосочетание состоялось летом того же года, брачный союз принес двух здоровых детей: Маргариту Австрийскую и ее брата Филиппа. Однако в марте 1482 года Мария Бургундская умерла в результате падения с лошади. Она оставила своих детей попечению мачехи, Маргариты Йоркской. Герцогиня Мария писала, что Маргарита всегда относилась к ней, «нашим землям и нашему поместью с такой глубокой любовью и добротой, что мы никогда не сможем в достаточной мере вознаградить ее». Младшая Маргарита – крестница старшей – тоже ее полюбит. При этом род герцогов Бургундии являлся королевским во всем, кроме названия, а у отпрысков королевской крови, особенно девочек, жизнь никогда не была легкой и простой.

Герцогиня Мария завещала земли своим детям, поручив регентство до их совершеннолетия супругу Максимилиану. Однако то, насколько Нидерланды были готовы принять господство чуждого Габсбурга, станет источником нарастающего конфликта. Город Гент не признал Максимилиана регентом малолетнего Филиппа, нового герцога Бургундии. Что касается маленькой Маргариты Австрийской, то за два дня до Рождества 1482 года был заключен Аррасский договор, по которому объявлялся мир между Францией и Буругундией, а она становилась невестой тринадцатилетнего Карла VIII, будущего короля Франции при регентстве его сестры Анны. Территории, такие как Макон (Mâcon), переходили в собственность Франции в качестве приданого Маргариты при условии, что она не будет претендовать на другие земли матери. Девочка, разумеется, была слишком мала, чтобы протестовать. Ее отец – честолюбивый, решительный и чрезвычайно враждебно настроенный к экспансии Франции – был в ярости, видя, как земли уходят в чужие руки. Однако Максимилиана лишил власти на территориях его умершей жены регентский совет, назначенный на время малолетства его сына.

Всего через год после смерти матери трехлетнюю Маргариту, одетую в великолепный черный бархат «для взрослых» и усыпанную жемчугом, повезли во Францию, до границы девочку сопровождала большая свита. Однако для триумфального проезда по Франции ей разрешили оставить лишь несколько жемчужин. На границе Маргариту встречала Анна де Божё, чей статус просто дочери во время правления отца по-прежнему был ниже, чем у Маргариты. Трехлетней Маргарите устроили торжественный въезд в Париж, в чем самой Анне отказали всего два месяца назад.

22 июня 1483 года в замке Амбуаз на реке Луара, который станет ее главной резиденцией, Маргарита Австрийская встретилась и формально обручилась со своим предполагаемым мужем, за которого на самом деле официально вышла замуж уже на следующий день. Теперь она стала женой дофина Франции. Через два месяца, 30 августа, старый король Людовик XI скончался. Маргарита превратилась, формально, в королеву Франции, а Анна де Божё – в правительницу страны, не просто опекуна несовершеннолетнего короля, а, по сути, регента страны.

Приняв на себя власть, Анна де Божё встретила сопротивление. Кроме прочего, она опасалась, что недовольная французская знать попытается похитить юного короля. В донесениях сообщалось, что принцы Франции договариваются отправить Анну обратно к домашнему хозяйству. Однако постепенно ей удалось склонить на свою сторону большинство и закрепить текущее положение вещей, при котором хотя и заявлялось, что Карл VIII в своем возрасте достаточно зрел, чтобы не нуждаться в регентстве, тем не менее Анна и ее супруг сохранили контроль за королевской персоной[12]12
  Этим приемом впоследствии воспользуются несколько других королев, получивших образование во Франции.


[Закрыть].

Однако одним из несогласных оставался герцог Орлеанский (Duc d’Orléans), который, вероятно, в противном случае рассчитывал возглавить регентский совет. Он был родственником короля и к тому же женат на горбатой младшей сестре Анны Жанне. Этот брак цинично устроил старый король, чтобы таким образом оставить амбициозный Орлеанский род без наследника, жестоко сказав, что на «содержание детей, которые у них появятся, не потребуется много денег».

Зимой 1484/85 года, предлагая освободить юного короля Карла от «оков» его сестры Анны, герцог Орлеанский поднял восстание. Анна де Божё и королевские войска успешно подавили выступления, всегда под номинальным руководством молодого короля, чтобы не вызывать неприятных мыслей о том, что женщина возглавляет военную кампанию. Жена герцога Орлеанского Жанна (как и Анна де Божё, дочь усопшего короля Людовика) встала на сторону сестры против мужа, а их мать королева Шарлотта, вдова короля Людовика, поддержала герцога. Тем не менее наступило время обуздать амбиции орлеанской ветви дома Валуа всеми доступными средствами. Одним из подходящих средств являлся брак. К месту было и то, что Анна де Божё воспитывала не только Маргариту Австрийскую, но и других девочек аристократических кровей, чьи семьи были связаны с ней родственными или личными узами.

В круг воспитанниц входила восьмилетняя Луиза Савойская, впоследствии соперница и союзница Маргариты Австрийской, а сейчас пешка в игре против орлеанской ветви. Луиза родилась в 1476 году в семье младшего сына герцога Савойского, которого современники знали как Monsier sans terre (Безземельного). Ее мать умерла, когда девочке было семь лет, Луиза (и ее младший брат Филиберт) отправилась на воспитание к Анне де Божё, двоюродной сестре со стороны отца, а также некровной тете с материнской стороны.

В этой большой семье Луиза Савойская вовсе не была важным членом, и, конечно, с ней обращались совсем не так, как с Маргаритой Австрийской. Если в расходных книгах Маргариты говорится о подобающей королеве обстановке: 20 фрейлин и шесть камергеров, священник и казначей, врач и помощники, пони и попугаи, соколы и охотничьи собаки, одежда даже для ее кукол, то другие дети имели гораздо более низкое положение. Луизе выдавалось 80 ливров в год на покупку платьев для торжественных случаев. Кто бы мог подумать, что в один прекрасный день Маргарита и Луиза как равные сядут за стол переговоров?

В два года Луизу Савойскую официально обручили с Карлом Ангулемским, младшим отпрыском орлеанской ветви, почти на 20 лет старше ее. Связывая его с не имеющей средств Луизой (еще одно унижение для нее), французский король Людовик подрезал крылья орлеанским соперникам. Когда в 1487 году Ангулем последовал примеру родственника, присоединившись к другому восстанию (попытка была настолько бесперспективной, что стала известна под названием «Безумная война»), ему, чтобы умерить пыл, приказали вступить в брак с Луизой на условиях, исключительно выгодных для юной невесты. Церемонию провели 16 февраля 1488 года. Сохранившееся письмо от странствующего отца Луизы, редко появлявшегося возле дочери, обнаруживает опасения одиннадцатилетней девочки.

Ее отец весело пишет своей новой жене, что Луиза расспрашивала его о первой брачной ночи с большим рвением. Однако при внимательном чтении раскрывается более мрачная картина:

Моя дочь говорит, что она еще слишком маленькая и не знает, не умрет ли она от этого. Она так заинтересована, что каждый день спрашивает, насколько большой и насколько длинный этот орган и такой же он большой и длинный, как ее рука. Это показывает, что у нее уже зудит заняться делом других давно замужних женщин…

Когда ее наконец отправили жить с мужем в его замок в долине Луары и в городке Коньяк, Луизе Савойской пришлось смириться с тем, что домом Карла Ангулемского управляет его любовница, дочь одного из служащих Жана де Полиньяка, а все его незаконнорожденные дети от разных женщин будут расти вместе с собственными детьми Луизы. Однако хозяйка Ангулема, похоже, взяла его юную жену под свое крыло, а Луиза приняла ее дружбу: уроки Анны де Божё по благоразумию и прагматизму были прекрасно усвоены. Существовали и вознаграждения. Луиза выросла в семье, где ценили книги, а образованный Карл имел по меньшей мере пару сотен великолепных томов. В его библиотеке были романы, богословские труды, Боэций, Овидий и сочинения вездесущей Кристины де Пизан, к тому же двор Карла служил домом для художников, в частности для миниатюриста Робине Тестара, и писателей, таких как братья Сен-Желе.

Однако каждая девушка аристократических кровей хорошо знала: чтобы повысить свой статус в доме супруга, ей нужен наследник мужского пола. Всего через три года, все еще подростком, она уже забеспокоилась. Луиза обратилась к праведному отшельнику, чтобы тот помолился о наследнике. Праведник заверил ее не только в перспективе родить сына, но и (говорила она впоследствии) в его блестящем будущем.

В следующем, 1492 году Луиза родила девочку, Маргариту, а в 1494 году появился долгожданный мальчик. Как позже записала Луиза в своем Journal (дневнике): «Франциск, милостью Божией король Франции, мой миролюбивый монарх, впервые увидел свет в Коньяке примерно в десять часов вечера 12 сентября 1494 года»[13]13
  Ее дневник сначала был скорее заметками (возможно, составленными из астрологических соображений), но впоследствии она стала описывать все значимые события, случившиеся в отдельные дни года.


[Закрыть].

К этому времени перемена произошла и для самой известной из подруг детства Луизы Савойской. В 1491 году неожиданно пришел конец безопасной и роскошной жизни Маргариты Австрийской в качестве королевы Франции. Три года назад важное герцогство Бретань перешло в руки юной правящей герцогини, как когда-то мать Маргариты Мария унаследовала Бургундию. Анне Бретонской еще не было и 12 лет, когда она получила трон, но тем не менее она решила править. Идя к этой цели, она по доверенности вступила в брак с отцом Маргариты Австрийской Максимилианом. Он был старше ее на десятки лет, но с радостью нанес по ненавистным французам удар, который даст Габсбургам территории на востоке и западе Франции, позволив захватить страну в тиски.

Однако Анна де Божё, по-прежнему главная сила во Франции, имела на Бретань другие планы. Она твердо решила заполучить это герцогство – или силой оружия, или каким-либо иным способом. Анну Бретонскую убедили – или вынудили, окружив французскими войсками герцогство, – объявить недействительным брак с Максимилианом и выйти замуж за Карла VIII, правда, отмечалось, что свадьба получилась не очень-то радостная. (Наверное, неудивительно после того, что невесту якобы заставили предстать обнаженной перед советниками жениха, чтобы показать ее пригодность к деторождению.) Существующий брак с Маргаритой Австрийской аннулировали; обычное дело, когда брак между двумя малолетними не был консумирован.

От Маргариты Австрийской избавились ради более богатой наследницы, она стала жертвой раздора Франции с ее отцом Максимилианом. Тем не менее Маргариту держали во Франции еще два года, ведь стоял вопрос, что станет с землями, которые она принесла в качестве приданого. В итоге в мае 1493 года ее отец Максимилиан возвратил земли по условиям нового договора, но за прошедшее время Маргариту перевели из королевского Амбуаза в условия, которые явно казались ей оскорбительными. Она привязалась к Карлу, а он к ней, и теперь девочка чувствовала себя одиноко. Сохранилось отчаянное письмо Маргариты к Анне де Божё с жалобой на разлуку с кузеном и товарищем: «Я не знаю, что буду делать».

Анна Бретонская тоже привяжется к своему хладнокровному мужу Карлу, но окажется на вторых ролях. Ей не оставят права голоса в делах ее герцогства, принимать послов она будет только вместе с Анной де Божё. В то время Анна де Божё с супругом имели меньше влияния, чем прежде, и тратили больше времени на собственные имения. Тем не менее когда Карлу пришлось отправляться на войну в Италию, снова именно Анну де Божё призвали к власти и оставили Анну Бретонскую под ее контролем. По всей видимости, сохранялись опасения по поводу того, что может сделать безнадзорная молодая королева-герцогиня, всегда сохранявшая мечту о независимости Бретани.

Анна Бретонская быстро родила Карлу VIII сына, и когда тринадцатилетнюю Маргариту Австрийскую наконец отправили домой, будущее Франции во всяком случае казалось обеспеченным. Маргарита взяла с собой прощальный подарок, сделанный самыми искусными вышивальщицами Анны Бретонской. Обе женщины поддерживали отношения, но Маргарита долго держала обиду на страну, которая ее отвергла. По дороге домой, когда ей предложили жалкое вино с sarment (однолетней лозы), она горько пошутила. Этот напиток, сказала Маргарита, прекрасно соответствует королевской serment (клятве).

Маргарита Австрийская испытала повороты судьбы, имевшие немалое значение в сознании человека позднего Средневековья. «Всегда помни, говорит Блаженный Августин, что нельзя быть уверенным даже в едином часе», – писала Анна де Божё. На тот момент судьба, казалось, благоволила Луизе Савойской, ставшей теперь матерью влиятельного сына, но, вероятно, она тоже усвоила, что женщине сложно управлять собственной участью.

Маргарита Австрийская и Луиза Савойская теперь – молодые женщины, которые стремились найти свое место в этом мире. Однако будущее Маргариты еще не определилось. В июне 1493 года в Камбре (месте нескольких важных встреч в будущем) она снова увидела свою мачеху и крестную мать Маргариту Йоркскую, в честь которой ее назвали. Следующие несколько лет пройдут в компании старшей Маргариты. Не за горами было и новое замужество.

В 1493 году отец Маргариты Максимилиан наследовал своему отцу на посту императора Священной Римской империи. Маргарите, как и ее брату Филиппу, предстояло послужить воплощению его великого замысла – созданию антифранцузского союза. Филипп должен был жениться на Хуане, дочери правителей Испании[14]14
  И снова будет удобнее говорить «Испания», хотя официальное объединение испанских королевств произойдет только в XVIII веке.


[Закрыть] Фердинанда и Изабеллы; Маргарита – выйти замуж за Хуана, их наследника. Замысел предполагал и брачный союз младшей дочери испанских монархов Екатерины Арагонской с наследником английского трона, таким образом создавался еще один полезный альянс.

4
«Судьба очень жестока к женщинам»

Испания, Савойя, Франция, 1493–1505 гг.

5 ноября 1495 года в Мехелене Маргарита Австрийская вступила в брак по доверенности с испанским инфантом. Споры, следует ли посылать ее в Испанию до того, как во Фландрию прибудет Хуана, напоминают, в переводе на современный язык, не что иное, как обмен заложниками. Тем не менее в конце января 1497 года она отправилась в путь. Погода была настолько плохой, что ее кораблю пришлось искать убежища на английском побережье в Саутгемптоне, к радости короля Англии Генриха VII, который послал ей письмо, убеждая побыть в городе достаточно долго, чтобы он смог навестить ее, а она избежала «волнения и рева моря». Возможно, она пожалела, что не согласилась, потому что в Бискайском заливе ее корабль попал в такой страшный шторм, что Маргарита сочинила горестную эпитафию:

 
Здесь лежит Марго, усердная невеста,
Дважды замужем – но девственницей умерла.
 

 
Cy-gist Марго la gentil’ damoiselle
Qu’ha deux marys et encor est pucelle.
 

Благополучно сойдя на берег в Испании, Маргарита познакомилась со своей новой свекровью Изабеллой Кастильской. Это была возможность своими глазами увидеть женщину, обладавшую настоящей королевской властью. Это была женщина, которая с годами стала чувствовать себя комфортнее всего в грубом одеянии францисканского монаха, а на публике могла появиться украшенной рубинами размером с голубиное яйцо. Изабелла нанимала преподавательницу латинского языка, чтобы исправить пробелы собственного образования, но тем не менее своим дочерям дала образование супруг короля, а не правительниц.

Пять лет тому назад, в 1492 году, за единственный триумфальный год Изабелла Кастильская въехала во дворец Альгамбра, победила наконец мавров, долгое время владевших Южной Испанией, изгнала из страны евреев и открыла Новый Свет, покровительствуя Христофору Колумбу. Однако, наверное, еще важнее была деятельность Изабеллы по поддержке – но также и по преобразованию – католической церкви в Испании.

В 1478 году Изабелла обратилась к римскому папе за разрешением создать в Испании инквизицию. Инквизиторы Изабеллы и Фердинанда действовали настолько жестоко, что папа счел необходимым вмешаться. По иронии судьбы их сменил печально известный Томмазо де Торквемада, который вскоре не только ввел авторитарное церковное правление, но и учредил эффективную сеть судов во всех владениях католических монархов. Этот толчок добавил энергии действиям против мавров и евреев. Кастилия Изабеллы являлась пограничной территорией, где на всех границах исповедовали ислам. Однако усилия королевы окажутся своего рода превентивным ударом, объясняющим, почему протестантство никогда не получит реальных шансов укрепиться на Пиренейском полуострове.

Побуждение к перемене исходило от самой Изабеллы. Она гордилась, что в порыве искоренить чужие, еретические вероисповедания «принесла большие беды и опустошила города, земли, провинции и королевства». Человеческая цена ее действий была высокой. Священник, видевший, как изгоняли евреев, чьи семьи веками жили в Испании, отмечал, что они падали от изнеможения, рожали и умирали на обочинах дорог, «поэтому не было христианина, который бы не жалел изгнанников». Тем не менее после ее кончины предпринимались шаги причислить Изабеллу к лику святых.

Этот дух и опыт ее дочери несли за границу, поскольку их отдавали туда замуж, чтобы распространить влияние династии Изабеллы и Фердинанда. Прибыв в Испанию, Маргарита Австрийская имела возможность познакомиться по крайней мере с некоторыми из своих новых золовок. Старшая – названная Изабеллой в честь матери, чьей наследницей она была, – несколько лет назад стала женой наследника короля Португалии. Ее молодой супруг погиб в результате падения с лошади после всего семи месяцев брака, а после многих лет уговоров семья вынудила Изабеллу выйти замуж в 1497 году за Мануэля, заменившего ее первого супруга на троне Португалии. Когда Маргарита Австрийская добралась до страны, Изабелла уже уезжала, а Хуана еще раньше уехала в Нидерланды[15]15
  Третью дочь Марию, после ранней смерти Изабеллы, призвали заменить сестру и, в свою очередь, выйти замуж за Мануэля.


[Закрыть].

Маргарита Австрийская, конечно, встретилась с самой младшей золовкой, которая тоже готовилась со временем покинуть испанский двор. Брак Екатерины Арагонской с английским принцем Артуром становился все более насущным вопросом. В июле 1498 года испанский посланник в Англии писал:

Королева и мать короля [Елизавета Йоркская и Маргарита Бофорт] желают, чтобы принцесса Уэльская [Екатерина] всегда говорила по-французски с принцессой Маргаритой [Австрийской], которая сейчас в Испании, чтобы выучить язык и уметь говорить на нем, когда она приедет в Англию. Это необходимо, поскольку леди не понимают латинский язык, а еще меньше испанский.

Маргариту тепло приняли в Испании, несмотря на определенное расхождение культур. Иезуитский автор XVII века Педро Абарка в своей работе «Короли Арагона» (Reyes de Aragon) писал, что, хотя Маргарите позволили сохранить всех привычных слуг, свободу и развлечения, ее известили, что с грандами не следует вести себя «с фамильярностью и прямотой, обычной при дворах Австрии, Бургундии и Франции, нужно общаться с серьезностью и сдержанным достоинством королей Испании».

Всего через несколько месяцев после свадьбы с Маргаритой, осенью 1497 года, болезненный мрачный Хуан умер, и Маргарита («настолько переполненная скорбью», как она сама описывала себя, «что не оставалось места для другой боли») потеряла ребенка, которым была беременна. Придворный поэт Маргариты Жан Лемер в произведении «Венец Маргариты» (Couronne Margaritique) позже писал, что она мучилась в родах 12 суток без еды и сна[16]16
  Лемер со временем перейдет со службы у Маргариты к Анне Бретонской; таким образом, сознательно или нет, взаимосвязь между женщинами могли поддерживать их служащие.


[Закрыть].

Маргарита говорила своему отцу, что королева Изабелла никогда не оставляла ее, и она бы умерла без заботы свекрови. Фердинанд и Изабелла писали Максимилиану, что Маргарита «сильна и мужественна, как вам хотелось бы, а мы стараемся утешить ее… мы заботились и будем заботиться о ней, как делали бы это, будь жив ее супруг». Благородная реакция, учитывая, что многие современники считали, что Хуана убило чрезмерное усердие в «супружеских удовольствиях» со страстной Маргаритой.

Маргарита Австрийская теперь не играла реальной роли в Испании – точно как и во Франции после того, как Карл VIII отказался от нее. Однако снова Маргарита оставалась на некоторое время в стране, где приобрела большую популярность. Ее отъезд откладывался, пока свекор и отец торговались по поводу ее приданого, возможностей будущего замужества, наилучшего использования в продолжающейся борьбе с Францией и, наконец, по поводу маршрута и времени поездки. Тем не менее в начале 1499 года – проехав через земли Франции, где ее когда-то называли королевой, – Маргарита возвратилась во Фландрию. 19 лет от роду и опять обманутая замужней жизнью.

Она прибыла как раз вовремя, чтобы стать крестной матерью (рядом с собственной крестной матерью Маргаритой Йоркской) сыну своего брата Филиппа Бургундского от Хуаны Арагонской, возможному наследнику и испанских, через мать, и отцовских нидерландских территорий. Для династии Габсбургов рождение младенца Карла было успехом, но на человеческом уровне брак Филиппа и Хуаны можно назвать несчастьем. Виной тому, возможно, был не столько муж, который с самого начала относился к жене с презрением, граничащим с жестокостью, сколько Хуана, отвечавшая Филиппу на грубое отношение настолько подобострастной преданностью (а если верить рассказам врагов, то и истеричной ревностью), что это стало почвой для утверждений о ее безумии.

Трудно сказать, на чьей стороне была Маргарита. В любом случае вскоре ей предоставили собственную резиденцию в замке Ле-Кесной, отдельно от королевского двора. В политическом отношении в марте 1501 года испанский посол Фуэнсалида имел основания недовольно сообщить, что мадам Маргарита «во всем просто следует прихотям своего брата». Когда впоследствии испанцы попросили ее помирить конфликтующую пару, она написала Фердинанду, что ничего не может сделать. Как предсказуемо докладывал испанский посол, «она вернулась к себе, не имея сил выносить то, что происходит…».

Маргарита Австрийская не собиралась навсегда оставаться в Нидерландах. Когда она еще была в Испании, ее отец и брат начали обсуждать ее новое замужество. Упоминались герцог Миланский, короли Шотландии, Венгрии и даже Франции, поскольку Карл VIII умер и на французский престол взошел новый король. В итоге выбор следующего мужа Маргариты пал на молодого герцога Савойского Филиберта, брата подруги детства Маргариты Луизы Савойской.

Герцогство Савойя служило воротами в Италию, пространством борьбы между крупными европейскими державами, поэтому этот брак предоставлял родственникам Маргариты Австрийской доступ к стратегически важной территории. Кроме того, хотя Филиберт формально являлся вассалом Максимилиана, его французское воспитание, данное Анной де Божё, означало, что он находится под сильным влиянием этой страны. По всей видимости, отец и брат Маргариты стремились изменить сложившуюся ситуацию.

Маргарита не выказывала желания снова выходить замуж. Однако хотя третье замужество окажется наименее значимым на большой европейской сцене, для нее оно станет самым счастливым. Веселый безрассудный Филиберт, всего на несколько месяцев моложе ее, носил, как брат Маргариты, прозвище Красивый. Брачный контракт подписали в Брюсселе 26 сентября 1501 года, и в октябре Маргарита Австрийская отправилась в путь (ее провожала Маргарита Йоркская, и больше они не увидят друг друга). В начале декабря неподалеку от Женевы ее с энтузиазмом встретил Филиберт. Впервые Маргарита имела супруга, разделявшего ее живость. Вместе объезжая герцогство, весной 1503 года они выбрали для жизни замок Пон-л’Эн под Боргом.

Однако у жизнерадостного нрава Филиберта была и другая сторона. Он проводил время в охоте, рыцарских поединках и танцах, но совсем не занимался делами герцогства. Всем руководил его незаконнорожденный единокровный брат Рене, пока не приехала Маргарита, которая не имела желания оставлять власть «Савойскому бастарду». Справедливо то было или нет, но она использовала против него все имевшиеся в ее распоряжении средства, даже привлекла своего отца, чтобы лишить Рене документов, дававших ему, незаконнорожденному, права на собственность.

Мотивы Маргариты могли быть как политическими (она должна была следовать интересам семьи), так и личными. Возможно, прошлый опыт разочаровал ее во власти (как правило, мужской). А может, судьба золовки Хуаны показала ей, что происходит, когда супруга короля отказывается от ответственности за государство. В любом случае бастарда объявили изменником. Он бежал во Францию, где его приняла единокровная сестра Луиза Савойская.

Пока Филиберт охотился, Маргарита Австрийская взяла бразды правления в свои руки, в сущности, сказав ему не забивать свою красивую голову. Она собрала совет, назначила чиновников, когда приехал ее брат, обсудила с ним внешнюю политику и одобрила его планы по восстановлению отношений с Францией. Маргарита никогда не отказывалась от приемов и охоты; есть описание того, как она выступала в спектакле в роли королевы амазонок, в малиновом головном уборе, кирасе с драгоценными камнями и обнаженным мечом в руке (всплывает образ Изабеллы Кастильской). Однако опыт в Савойе был последним этапом ее политического ученичества, репетицией действий на более широкой европейской сцене, к которой судьба скоро ее вернет.

Летом 1504 года стояла изнуряющая жара, даже Филиберт не имел сил охотиться, поэтому в первые дни сентября он с новым энтузиазмом вернулся к любимому занятию. После бурного утреннего преследования дикого кабана он упал в тени, напился из холодного родника и простудился. Во дворце собрали докторов, но те опустили руки. Маргарита приказала растереть свои драгоценные жемчужины, чтобы приготовить лекарство, но ничего не помогало; Филиберт умер утром 10 сентября. Рассказывают, что слугам Маргариты пришлось удерживать ее, чтобы она не выбросилась из окна.

Маргарита с головой погрузилась в перестройку фамильной церкви, где похоронили Филиберта, чтобы вырезать там девиз ее сочинения: FORTUNE. INFORTUNE. FORT. UNE. Слова можно истолковать как «судьба очень жестока к женщинам» или, наоборот, «Счастье. Несчастье. Укрепляет. Ее». То есть речь идет о конкретной женщине[17]17
  Настойчивость Маргариты в желании хранить при себе сердце Филиберта напоминает поведение ее золовки Хуаны, объявленной безумной.


[Закрыть]. В последующие годы отличительной чертой дворца Маргариты Австрийской в Мехелене станут деревянные бюсты ее и Филиберта. Хотя она заказывала их после смерти супруга, Маргарита изображена с распущенными волосами невесты, а не во вдовьем чепце. В 24 года она уже в третий раз осталась одна. Отец и брат поначалу хотели снова выдать ее замуж, но после трех таких неудачных попыток супружества Маргарита объявила, что «совсем не расположена пробовать еще раз».

При этом вместе с мужем она потеряла и недавно обретенную роль. Или нет? Филиберту наследовал восемнадцатилетний единокровный брат, чье малолетство, казалось, могло на некоторое время оставить за Маргаритой долю власти. Однако новый юный герцог не пошел на договор, что привело Маргариту в ярость. Если он думал, что «подобным невежливым отношением он сможет унизить нас и осуществить свои замыслы, то он ошибается, – писала она позже. – При том что я женщина, мое сердце совсем другой природы…»[18]18
  Невозможно не вспомнить, в сравнение и в отличие, о «сердце и характере короля» Елизаветы I в Тилбури.


[Закрыть]

Во Франции Луиза Савойская теперь тоже была молодой вдовой. Маленький дофин, которого Анна Бретонская родила французскому королю Карлу VIII в начале их супружества, умер в 1495 году. Супруг Луизы Карл Ангулемский заболел лихорадкой и скончался по пути на похороны дофина. Противостоя, как поразительное количество таких женщин, попыткам снова выдать ее замуж, Луиза сосредоточилась на своем сыне Франциске.

Как главный родственник мальчика, герцог Орлеанский объявил, что Луиза Савойская не может принять на себя опеку над своими двумя детьми, поскольку сама несовершеннолетняя – во Франции правовое совершеннолетие для женщин наступает в 25 лет. Однако молодая вдова доказывала, что в Коньяке, где родился Франциск, женщины получают права опекунства в 14 лет. Королевский совет принял решение до известной степени в ее пользу, а герцог Орлеанский (при условии, что Луиза снова не выйдет замуж) получил всего лишь надзорную роль.

Луиза Савойская поселилась в Коньяке, чтобы управлять своими обширными землями. Там она начала воспитывать двоих детей в здравых научных традициях, в которых ее учили при дворе Анны де Божё. «К тому же, дочь моя, если в какой-то момент в будущем Господь заберет твоего супруга, оставляя тебя вдовой, тогда ты понесешь ответственность за своих детей, как многие другие молодые женщины; будь терпелива, поскольку это угодно Богу, и управляй разумно», – писала Анна в «Наставлениях дочери». На стене комнаты в Ангулеме Луиза написала свой заимствованный у Лоренцо де Медичи девиз: libris et liberis (книги и дети).

Ее дочь Маргарита имела тех же учителей, что и сын. Дети учились испанскому и итальянскому языку у матери, латыни и библейской истории – у двух ученых-гуманистов, а на миниатюре Маргарита с братом изображены за шахматной игрой. При этом не оставалось никаких сомнений, кто из двоих детей получал больше внимания матери.

Луизу Савойскую упрекают за то, что она сосредоточилась на Франциске, но и Маргарита вела себя так же. Наверное, это было естественно, поскольку бездетность ряда рано умиравших французских королей стремительно приближала Франциска к престолу Франции. Когда в 1498 году неожиданно скончался Карл VIII, ударившись головой о притолоку двери, трон перешел к Людовику, герцогу Орлеанскому, двоюродному брату Ангулема, супруга Луизы. К тому же Людовик по-прежнему не имел детей – циничные прогнозы по поводу его супружества с калекой Жанной полностью оправдывались[19]19
  Один хронист XVII века сообщал, что «в какой-то момент» Анна де Божё сама намеревалась захватить корону.


[Закрыть].