Текст книги "Сама невинность"

– Закон? – повторила Хлоя. – Я не понимаю…

– А тебе и не надо понимать, – сказала тетя Либби. – Держись от него подальше, моя дорогая, – добавила она довольно жестко, – и от его внешней красоты тоже.

– Но он мне даже не приглянулся, – возразила Хлоя, делая глоток обжигающего чая и надеясь, что это замаскирует запах вина.

Через пару дней по всей деревне поползли слухи – Дариус снова уехал из поместья, на этот раз в Лондон.

– Никак не угомонится, – таково было мнение миссис Терсгуд. – Не может жить на одном и том же месте больше недели. Никогда не мог и вряд ли когда-нибудь сможет.

Хлоя почувствовала облегчение – теперь она может ходить спокойно, без опасения встретиться с Дариусом. Именно его отсутствие побудило ее принять предложение из поместья, переданное через ее дядю. Ей сообщили – она может приехать завтра пораньше, чтобы успеть попрощаться с пони.

– Ну ладно, – вздохнула Хлоя. – Хотя я не понимаю, почему мистер Мэйнард решил их продать, когда они обе еще не такие старые? Какой в этом смысл?

– Пони уедут к новым хозяевам, и те будут их любить и жалеть, поэтому смысл есть. И обе лошадки продаются вместе. – Дядя Хал нежно положил руку на ее плечо, затем вышел из-за стола. – Я могу подбросить тебя до поместья, но обратно придется возвращаться пешком.

Хлоя быстро переоделась, заправив голубую рубашку в брюки для верховой езды.

Дядя подвез ее к воротам поместья. Хлоя уже направилась к конюшне, когда услышала гудок автомобиля у себя за спиной. С мрачным предчувствием она повернулась и увидела Пенни Мэйнард, которая весело махала ей рукой из своей «альфа-ромео».

– Запрыгивай! – крикнула она. – Слишком жарко, чтобы идти пешком.

Как всегда, Пенни была неотразимой в белой юбке и блузке цвета фуксии. Ее пепельные волосы были аккуратно подстрижены до плеч, а синие, как море, глаза окаймляли искусно подкрашенные длинные ресницы. Пенни всегда была стройной как тростиночка, но сейчас она показалась Хлое слишком худой, даже изможденной.

– Мне так жаль расставаться со своими друзьями, – сказала Пенни, когда машина отъехала. – Но ты была единственной, кто по-настоящему заботился о них. Эндрю наконец-то признал: я никогда не смогу разделять его страсть к лошадям. Если честно, я не очень расстроена, что они уезжают.

В ее голосе слышалась какая-то странная, непонятная для Хлои нотка.

– Думаю, это так, – пробормотала она в ответ.

– В брачных договорах идет речь только о деньгах, – продолжала Пенни. – Но я считаю, нужно вписывать туда много чего еще – например, лошадей, чтобы каждый знал, с чем останется, и чтобы не было послесвадебных сюрпризов. Ты не согласна со мной?

– Я не знаю, – ответила Хлоя, – но мне кажется, невозможно включить все. Кроме того, разве возможность изучать друг друга не является радостью супружеской жизни?

– Радостью супружеской жизни? – машинально повторила Пенни. – Да, ты права. Именно это я и хотела сказать! – Она расхохоталась. – О, мой мудрый философ!

Она остановила машину около арки, ведущей во двор конюшни, и Хлоя вышла.

– Послушай, – сказала Пенни, – я действительно благодарна тебе за заботу о пони и Леди Мунрайз, и мне очень жаль, что верховая езда не по мне… По крайней мере, это оправдало бы мое существование здесь…

Она так быстро отъехала, что от колес автомобиля во все стороны разлетелся гравий.

«Что она хотела этим сказать?» – задумалась Хлоя.

Пенни Мэйнард была на целых шесть лет старше ее. И до сих пор, как большинство местных жителей, Хлоя восхищалась ею на расстоянии. Конечно, они не общались, лишь соблюдали минимум формальностей во время нечаянных встреч на мероприятиях – таких, как ежегодный сельский концерт, например, или фестиваль цветов.

В конюшне Артур Норрис привязывал Леди Мунрайз. Он поприветствовал Хлою своим обычным хмурым кивком.

– Пони в первом загоне, – сказал он, – а пока, если хочешь, можешь сделать несколько кругов на Леди Мунрайз и попробовать перепрыгнуть несколько препятствий, не слишком высоких конечно. Но сначала удостоверься, что она в хорошем расположении духа, на ней еще никогда не ездила такая молодая девушка.

– Тогда ей повезло. – Хлоя пробежалась рукой по шее лошади, слушая в ответ ее ржание.

Она вытащила из рюкзака полиэтиленовый пакет с кусочками яблок и моркови и пошла к первому загону. Пони встретили ее у забора, забавляясь, толкая друг друга и тыкаясь мордами то в руку, то в плечо. Хлоя покормила их и погладила.

Затем Артур вывел во двор Леди Мунрайз, и Хлоя поднялась, вытирая слезы. Она села на кобылу и поехала в другой загон.

Она подъехала к старту и преодолела на лошади первое низкое препятствие. Леди Мунрайз справилась с ним великолепно, продолжая легко преодолевать все остальные. Но когда они подъехали к самому последнему, Хлоя краешком глаза заметила движение около калитки загона и поняла: к ним кто-то присоединялся.

Хлоя попробовала вновь сконцентрироваться, но ритм езды ее лошади был нарушен. Леди Мунрайз неуклюже взлетела, споткнулась при приземлении, и Хлоя полетела вниз, ударилась о землю и так и осталась лежать у ног Дариуса Мэйнарда.

Глава 7

Дариус стоял рядом с ней.

– Ну, я видел более элегантные приземления. Ты ничего себе не сломала?

– Нет, только ушиблась. – Хлоя села, вся дрожа.

– И еще вся… расстегнутая, – сказал он мягко.

Следуя за его взглядом, Хлоя посмотрела вниз и, к своему ужасу, обнаружила, что одна из маленьких перламутровых пуговиц на ее рубашке оторвалась во время падения, обнажая молодую упругую грудь еще больше, чем открытый купальник.

– Естественно, у меня нет возражений, – добавил Дариус, смеясь, – но у бедного Артура может случиться сердечный приступ.

«Ну вот! Ко всему прочему можно добавить и насмешку!» – подумала Хлоя, смущенно пытаясь прикрыть грудь.

Она с облегчением встретила Леди Мунрайз, когда лошадь подошла и опустила к ней морду. Теперь Хлоя могла спрятать свое горящее лицо на опущенной шее лошади.

– Мне очень жаль, милая. Это все моя вина… – прошептала Хлоя.

– Она уже знает об этом, – сказал Дариус решительно. Он отряхнул свои элегантные черные брюки от травы и протянул ей руку: – Вставай, моя девочка, и снова садись на спину Леди, восстанови ее веру в тебя, преодолев вместе с ней последнее препятствие. Сейчас самый походящий момент.

Хлоя молча подчинилась. Да у нее и не было иного выбора, когда он поднимал ее, крепко держа сильными руками. Она не привыкла быть побежденной и чувствовала себя крайне подавленно.

Она с трудом села в седло, сделала глубокий успокаивающий вдох и поскакала, как ей было сказано. В этот раз Хлоя не сделала ни одной ошибки, и Леди Мунрайз перепрыгнула через планку и мягко приземлилась, как если бы наступила на бархат.

Когда Хлоя подъехала на лошади к конюшне и уже хотела слезть, подоспел Дариус и помог ей вылезти из седла, бережно взяв за талию и поставив на землю.

– Спасибо, – постаралась сказать она как обычно, но его руки все еще держали ее за талию, поэтому это было больше похоже на писк. Она сделала шаг назад, сняла шляпу и распустила волосы. – Я… я присмотрю за Леди.

– Артур сделает это. А мне было велено привести тебя в дом.

Она колебалась, уставившись на травяное пятно на своих брюках:

– Меня ждут дома.

– Пенни позвонила на ферму, предупредив, что ты останешься на чай. И не жди от нее особого сочувствия, – он взял носовой платок и вытер след от грязи на ее щеке, – но зато ты сможешь привести себя в порядок.

Хлоя покрылась пунцовой краской, когда осознала, как ужасно выглядит. И с легким протестом согласилась.

Она ни разу не была в доме со дня смерти леди Мэйнард, но он совсем не изменился – зал, где пол выложен старыми плитами, семейные портреты в деревянных рамках на облицованных панелями стенах давали ощущение защищенности и прохлады после палящего солнца. Единственным ярким предметом в зале была большая серебряная ваза на столе.

В гостиной около одного из средних окон стояла Пенни и смотрела в сад. При их появлении она повернулась и посмотрела на Хлою:

– Боже мой, что с тобой случилось?

– Я упала, – призналась Хлоя.

– С одного из этих нежных и благородных созданий моего мужа? – поддразнила ее Пенни. – Мне с трудом верится в это. – Она сделала шаг вперед. – Ты выглядишь так, как будто тебя сначала закопали, а потом попрыгали сверху. Я отведу тебя в свою комнату и помогу привести тебя в порядок. – Она посмотрела на Дариуса: – Скажи миссис Вернон, чтобы она подавала чай через двадцать минут.

Комната Пенни отличалась бледными, пастельными тонами. Гладкие современные линии, низкая широкая диван-кровать…

– Эндрю предложил мне переделать все на свой вкус, – небрежно бросила она через плечо, – и я поймала его на слове.

– Красиво, – кивнула Хлоя.

«Красиво, но совсем не подходит по стилю такому старинному дому, как этот», – подумала Хлоя. Она не могла себе представить, как чувствует себя широкоплечий Эндрю во всем этом женском великолепии. Но, без сомнения, он считал, что его модная жена заслуживает такой обстановки.

Ванная комната стала еще одним сюрпризом – цвета слоновой кости и в позолоте, она больше походила на салон красоты, чем на место, где моются и чистят зубы.

Хлоя вздрогнула, увидев свое отражение в одном из зеркал – грязная, взлохмаченная. Только рубашка была относительно чиста.

– Прими душ, если хочешь, – предложила ей хозяйка. – Там куча полотенец. А я подберу тебе что-нибудь из своей одежды. Мы с тобой почти одного размера.

– Я не хочу доставлять вам лишних хлопот, – сказала Хлоя. Но это был только видимый протест. Ее глаза заблестели при виде стильной душевой кабины.

– А ты их и так не доставляешь! – последовал быстрый ответ, но сопровождающая его улыбка показалась Хлое наигранной. – Спускайся вниз, когда будешь готова.

Каскад горячей воды подействовал как бальзам на ее побитое тело. Когда Хлоя вернулась в спальню, вместо ее брюк на кровати лежали пара дизайнерских джинсов, а также белая шелковая блузка с короткими рукавами и фен для сушки волос.

Джинсы пришлись ей впору, но Пенни была немного выше, поэтому пришлось подвернуть края брюк. А вот блузка оказалась немного великовата. «Но зато никаких несчастных случаев с пуговицами», – решила Хлоя, и ее лицо загорелось пунцовой краской.

Одевшись, она скромно присела за трюмо, где стояло множество флаконов с духами и баночки с кремами, молясь, чтобы ничего не задеть и не разбить.

Причесываясь, Хлоя в то же время изучала комнату, вспоминая огромную кровать с балдахином леди Мэйнард и элегантное кресло-качалку около окна, где хозяйка поместья любила проводить время в последние дни своей жизни.

Леди Мэйнард верила в традиции. Иногда после чтения, если самочувствие позволяло, она разговаривала с Хлоей, вспоминая свое детство, оживляя прошлое с тоскливой нотой в голосе. Она также рассказала историю поместья, которую составляла в последние годы, но с сожалением призналась, что не успеет ее закончить.

– Кто-то должен закончить историю поместья вместо меня, – сказала она тогда.

«Интересно, где сейчас этот труд?» – подумала Хлоя, выключив фен и поднявшись.

Когда она спустилась вниз, миссис Вернон как раз закатывала столик с чаем в гостиную.

– Как ты вовремя! – сказал Дариус, отбрасывая в сторону книгу «Лошади и собаки» и поднимаясь с дивана.

Он пробежался по ней взглядом, оценивая, как сидят на ее стройных бедрах и длинных ногах джинсы, а затем его глаза остановились на белой блузке.

Хлоя села на самый дальний стул от дивана, до которого Дариус вряд ли смог бы дотянуться.

Пенни вела себя как внимательная хозяйка, предлагая гостье сэндвичи с огурцом, булочки с джемом и кремом, а также торт «Мадейра», который оказался даже воздушнее, чем у тети Либби.

«И как ей удается оставаться такой стройной при таком поваре, как миссис Денвер, и обилии еды?» – удивилась Хлоя.

Пенни говорила без умолку – так, что не требовалось слов от присутствующих. Пенни рассказывала, как замечательно, что она едет учиться в Лондон, как там много всего интересного!

Хлоя была рада, что не должна вмешиваться в ее болтовню. В комнате чувствовалось напряжение, которое было заметно всем.

«Это из-за Дариуса», – подумала она, остро чувствуя его присутствие в другом конце комнаты, где он сидел, ослабив шелковый галстук и расстегнув верхние пуговицы рубашки. На его лице играла полуулыбка.

Наконец Хлоя встала и, поблагодарив Пенни за вкусный чай, сказала – ей пора домой. Предложение подвезти ее домой она отклонила – прогулка пешком пойдет ей только на пользу.

– Не ставьте меня в еще более неловкое положение, – добавила Хлоя.

– Но ты обязательно должна взять это приглашение на бал «День рождения».

И Пенни вручила ей квадратный белый конверт, который был адресован не только дяде и тете Хлои, но и впервые лично ей.

Девушка неловко держала его в руке, чувствуя себя Золушкой.

– Спасибо, мне нужно еще зайти в конюшню, забрать свой рюкзак. – Она выдавила улыбку. – Еще раз всем спасибо и до свидания.

В спешке Хлоя уже почти добралась до арки, когда увидела Дариуса, шедшего за ней.

– Вам действительно не стоит меня провожать, я знаю дорогу.

– Не сомневаюсь в этом.

Дариус последовал за ней в конюшню и, прислонившись к двери, наблюдал, как она положила приглашение в рюкзак. Было очень тихо, только слышалось счастливое чавканье Леди Мунрайз, лежащей на сене, и воркование голубя в стропилах.

«Кругом никого, даже Артура нет», – почему-то подумала Хлоя.

– У меня есть кое-что для тебя. – Дариус вытащил из кармана маленький пузырек с таблетками и ухмыльнулся, видя ее удивленные глаза. – Не бойся, это не наркотики и не отрава. Это таблетки с арникой от синяков. Уверен, у твоего дяди такого добра полно, но считай это моей заботой о тебе.

«Дариус Мэйнард, – горько подумала Хлоя, когда приняла пузырек и, поблагодарив, положила в рюкзак, – король обезоруживающих жестов».

– Я отвезу тебя домой, – добавил он.

– Нет! – Ответ ее прозвучал так резко, что он насмешливо поднял брови.

– Хлоя, моя дорогая, – мягко сказал Дариус, – что я могу сделать, чтобы доказать тебе: ты можешь полностью доверять мне?

– Ничего! Я знаю, для тебя это просто развлечение, но я не хочу в нем участвовать. Почему ты не поймешь это и не оставишь меня в покое?

– Не оставлю, потому что это не развлечение, – сказал он с внезапной резкостью. – Почему ты этого не понимаешь?

Он сделал шаг вперед, обнял Хлою за плечи и притянул к себе.

У нее перехватило дыхание. Она подняла руки и положила ему на грудь, чтобы оттолкнуть. Но он склонил голову, и его губы прильнули к ее губам. Дариус нежно исследовал их мягкие контуры, как будто бы ее рот был какой-то неизведанной территорией, которую он собирался открыть. И Хлоя поняла – уже слишком поздно. И возможно, было поздно всегда…

Одна его рука опустилась вниз на ее бедро, словно требуя еще более интимной близости с ним. Другая мягко гладила нежную линию ее шеи, изящные раковины ушей, затем передвинулась на затылок, и его пальцы утонули в мягком темном каскаде ее волос.

Наконец она разомкнула губы, и он проник во внутреннюю сладость ее рта. Хлоя почувствовала атласную гладкость его языка, с которым она играла с таким чувственным наслаждением, которого еще никогда не испытывала. Ее тело как будто пронизывало током, поражая ее невинность. В эти восхитительные моменты Хлоя осознала силу собственной сексуальности.

Его поцелуй становился более глубоким и страстным. Ее руки скользнули к нему на плечи, затем обвились вокруг его шеи. Она гладила его гладкие как шелк волосы.

Они стояли обнявшись и слив свои уста и тела. Впервые Хлоя почувствовала – ее одежда была барьером. Ей показалось – ее грудь расцвела и готова была разорвать бюстгальтер, чтобы прижаться к твердой мускулатуре мужской груди. И она захотела от него избавиться, избавиться от всего…

И, как будто в ответ на ее невыраженную просьбу, Дариус передвинул руку с бедра на ее талию, затем еще выше и, отодвинув чашку бюстгальтера, нежно взял в руки холмик ее груди. Подушечкой большого пальца он теребил чувствительный розовый сосок, преднамеренно вызывая сексуальное пробуждение. У Хлои перехватило дыхание, и она издала стон.

Она слышала, как и Дариус простонал, назвал ее по имени. Он медленно закончил поцелуй и начал целовать ее виски, закрытые глаза, линию скул и уголки ее рта, прикасаясь к ним так нежно, как будто крыло бабочки.

Хлоя подняла опущенные веки и посмотрела в его изумрудные глаза.

И тут Дариус сказал хриплым голосом:

– Нет, только не здесь, моя милая. Нет, только не так.

Он поправил ее одежду и крепко обнял ее. Они долго стояли так. Его руки почти замерли, лицо было спрятано в ее волосах. Затем Дариус выпрямился, чуть отодвинул Хлою от себя и посмотрел на нее с легкой жалостью:

– А сейчас я действительно хочу отвезти тебя домой.

– Так, значит, чай в поместье… – сказала тетя Либби. – И ты хорошо провела время?

Хлоя встретилась с вопросительным взглядом тети, стараясь сохранить самообладание.

– Да, миссис Мэйнард была очень добра. Я должна постирать и погладить вещи, которые она любезно мне одолжила, и вернуть их. – Хлоя вручила тете квадратный конверт: – А это тебе.

Брови тети приподнялись, когда она вытащила приглашение и прочитала его.

– Вижу, ты тоже приглашена. Но думаю, ты не захочешь пойти.

– А почему нет?

– Да просто я вспоминаю, как ты совсем недавно всячески отгоняла такую мысль, описывая бал как сборище старомодных людей, танцующих вальс святого Бернарда, – холодно ответила тетя Либби.

Хлоя покраснела:

– Я действительно так раньше думала.

– Так почему же ты так резко поменяла свое мнение? – Миссис Джексон не сводила с племянницы проницательного взгляда.

– Вероятно, потому, что это единственная моя возможность сходить туда, – она выдавила улыбку, – и посмотреть, насколько я была права. А потом я уеду учиться в университет, затем буду искать подходящую работу, так что…

– Нет, – задумчиво сказала тетя Либби, – ты недоговариваешь. – Она задумалась, затем быстро вздохнула. – Тогда мы пойдем втроем. И тебе нужно платье!

– В Ист-Ледвике есть место, где можно взять платье напрокат, – ответила Хлоя. – Или можно покопаться в магазинах секонд-хенд. Там оно будет стоить недорого.

– Вижу, ты уже все продумала, – сухо подытожила тетя Либби. – Мы поедем туда на следующей неделе и что-нибудь найдем.

* * *

Их поиски были недолгими. Женщина, работающая в магазине платьев напрокат, окинула Хлою быстрым взглядом и одобрительно кивнула:

– Хорошая стройная фигурка, со слегка завышенной талией. Я думаю, у меня есть для девушки отличное платье.

Она исчезла в задней части магазина и вернулась с завернутым в целлофан белым платьем, переливающимся серебристым блеском.

– Мне сказали, модель этого платья взята из нового фильма «Гордость и предубеждение», который выйдет в прокат только этой осенью, – сказала продавщица. – Но, что бы там ни говорили, оно великолепное!

И когда Хлоя посмотрела на свое отражение в зеркале, она не могла с этим не согласиться. Платье было с короткими рукавами, чуть расширяющееся книзу. Лиф соблазнительно выставлял напоказ выпуклости юной упругой груди.

– Живая Элизабет Беннет! – Продавщица улыбнулась ей, затем повернулась к тете Либби: – Есть вероятность того, что на танец ее пригласит сам мистер Дарси?

– Абсолютно никакой! – отрезала миссис Джексон. – Такие мужчины существуют только на страницах книг. Но платье действительно очаровательное. Вряд ли нам попадется что-нибудь лучше этого, поэтому мы берем его.

Обувной магазин на Хай-стрит обеспечил их парой недорогих серебряных бальных туфель. Хлоя возвращалась домой в приподнятом настроении, в то время как тетя Либби всю дорогу молчала.

Когда они вернулись на ферму, тетя Либби резко сказала:

– Когда позвонит Иэн, не могла бы ты его попросить, чтобы он приехал на этот уик-энд? Я уверена, если мы попросим миссис Мэйнард, она даст нам еще одно приглашение.

Хлоя озадаченно посмотрела на тетку:

– Но это бесполезно. У ветеринаров непрерывная программа. Они работают даже в выходные дни.

– Но ты хотя бы попытайся! – Тетя Либби стрельнула в нее взглядом. – Если, конечно, ты сама хочешь пойти с ним.

– Естественно, хочу! – Хлоя со стыдом распознала фальшивую нотку в своем голосе. – Я позвоню ему сегодня вечером.

– Боюсь, что не получится, – сказал ей Иэн невеселым голосом. – Нас и так тут мало. Крейг отъехал.

– Ничего страшного, – постаралась утешить его Хлоя, – это была просто неудачная идея.

Но когда она положила трубку и увидела свое отражение в зеркале, то, к своему стыду, вынуждена была признать: в ее глазах совершенно не было видно никакого разочарования.

За завтраком Хлоя сказала:

– Пойду поглажу вещи миссис Мэйнард, пора их вернуть. Я почти совсем о них забыла.

– Зато я не забыла, – спокойно сказала ее тетя, намазывая масло на тонкий ломтик хлеба. – Я привела вещи в порядок и отдала их твоему дяде, который и завез их в поместье пару дней назад.

– О-о-о. – Хлоя смотрела в свою тарелку, скрывая разочарование. – Мне бы не хотелось доставлять тебе лишних хлопот…

– Никаких хлопот, – ответила тетя Либби. – Для меня это истинное удовольствие.

И тогда Хлоя, кипя от негодования, оставила все как есть.

Но сейчас, оглядываясь назад, в прошлое, она понимала: ее тетя старалась быть мудрой. Она деликатно пыталась уберечь юную племянницу от первой реальной опасности в ее жизни.

«Она уже тогда все понимала, – подумала Хлоя. – Так почему же я ничего не видела?»