Текст книги "Королевство крыльев и руин"

Глава 10

Пальцы Браннаги коснулись золотистых волос Ианты. Принцесса сочувственно цокнула языком, глядя на кровавое месиво, в которое превратилась правая рука верховной жрицы.

– Фейра, ты куда-то собралась? – тем же беззаботным тоном спросила она.

Я сбросила маску.

– У меня дела в других местах, – ответила я, заметив, что близнецы как бы невзначай обступили меня с двух сторон.

– Какое дело может быть важнее, чем помогать нам? Насколько мы помним, ты поклялась содействовать нашему королю.

Время. Эта зловещая парочка старалась выиграть время, задержав меня до возвращения Тамлина и Юриана.

Ласэн перестал подпирать ствол дерева, но ко мне не подошел. Он наконец заметил мешок у меня за спиной и украденную перевязь, и его лицо болезненно исказилось.

– Я с вами в союз не вступала, – заявила я Браннаге.

Дагдан успел шагнуть в сторону, и теперь я его не видела.

– Я – свободная личность. Иду куда пожелаю и когда пожелаю.

– Ты так думаешь? – удивленно произнесла Браннага.

Ее рука обхватила эфес меча. Я чуть повернулась, чтобы не выпускать Дагдана из поля зрения.

– Надо отдать тебе должное: твои ухищрения были весьма искусными. И умением выстраивать замыслы ты не обделена. Но неужели ты думаешь, что мы день за днем только наблюдали за твоими действиями? Представь себе, мы делали то же самое.

Я поняла: живым Ласэна они отсюда не выпустят. Или сохранят ему жизнь, но хорошенько покопаются в его разуме.

Кажется, Ласэн догадался об этом одновременно со мной. Близнецы тоже сбросили маски, поскольку были уверены: сейчас они могут сделать с нами что угодно и остаться вне подозрений.

– Забирайте себе Двор весны, – вполне искренне сказала я. – Он все равно падет.

Ласэн зарычал, но я на него даже не взглянула.

– Мы его непременно заберем, – ответила Браннага, выдвигая меч из темных ножен. – Но вначале нужно разобраться с тобой.

Я зацепила пальцами рукоятки двух иллирианских ножей. Когда понадобится, я легко достану их из гнезд перевязи.

– Кстати, тебя не удивляли появившиеся головные боли? И то, что переговариваться через некую связующую нить тебе стало труднее?

Едва близнецы появились в особняке, мои магические силы стали быстро иссякать. Я слабела и никак не могла понять причину.

– Думаю, стоит обождать еще минут десять, пока съеденное ею яблочко… не переварится, – усмехнувшись, сказал сестре Дагдан.

Браннага тоже усмехнулась и поддела носком сапога один из каменных браслетов от кандалов, валявшийся в траве.

– Перво-наперво мы снабдили верховную жрицу порошочком. Есть такой камень, называется «фэйская немощь». Это был даже не порошок, а пыль, добавляемая тебе в пищу. У него нет ни запаха, ни вкуса. И потом Ианта подсыпа́ла его тебе понемногу, не вызывая подозрений. Чрезмерная доза сразу лишила бы тебя магических сил.

Меня начало мутить.

– Глупая ты девчонка, – ехидно бросил мне Дагдан. – Мы старше тебя на тысячу лет, и все это время были диматиями. Чтобы заставить Ианту выполнять наши приказы, нам даже не понадобилось проникать в ее разум. Но ты… какие героические усилия ты предпринимала, пытаясь оградить от нашего вторжения разум каждого из них.

Внутренним зрением я увидела черную стрелу, пущенную Дагданом в разум Ласэна. Я успела поставить преграду, и тут же моя голова отозвалась жуткой болью.

– Что это за яблоко? – спросила я, хотя и так догадывалась о его происхождении.

– Нам было приятно видеть, с каким аппетитом ты его ешь. А выросло оно в личном саду нашего короля. И яблоню, на котором оно созревало, поливали особой водичкой, настоянной на «фэйской немощи». Одного такого яблока достаточно, чтобы на несколько дней лишить тебя всех магических сил, да и телесных тоже. И кандалов не понадобится. Какая же ты наивная. Думала, никто не догадывался, что ты сегодня собиралась улизнуть?

Браннага снова цокнула языком.

– Наш дядя был бы крайне раздосадован, если бы мы позволили тебе это.

Итак, время, когда я еще была способна действовать, стремительно уменьшалось. Я могла совершить переброс, оставив Ласэна им на растерзание. Сумеет ли он выпутаться? Думаю, и его тоже потчевали «фэйской немощью», подсыпая порошок в лагерные трапезы.

Внутренний голос требовал спасать себя. Я вполне могла исчезнуть с поляны. Исчезнуть и обречь Ласэна на участь хуже смерти.

Его красно-коричневый глаз вспыхнул.

– Уходи! – крикнул мне Ласэн.

Я сделала выбор. Я превратилась в ночь, дым и тени.

Дагдан был старше меня на тысячу лет, но моя атака застигла его врасплох. Совершив короткий переброс, я ударила принца ножом в грудь.

Нож пропорол кожаный доспех, но не сумел вонзиться в тело – лезвие уперлось во внутреннюю стальную пластину. Дагдан умело повернулся, вынуждая меня либо оставить неприкрытым свой правый бок, либо опустить нож.

Я сделала новый переброс. На этот раз Дагдан устремился следом.

У меня не было опыта лесных сражений с посланцами Сонного королевства. Я не сражалась с аттором и его илками на улицах Велариса. Дагдан был опытным военачальником. Он сражался так, как было принято у них.

Переброс. Атака. Новый переброс. Новая атака.

Мы превратились в черный вихрь стали и теней, кружащийся по поляне. Месяцы суровой выучки, которую я прошла у Кассиана, не пропали даром. Дагдану ни разу не удалось сбить меня с ног.

Краешком глаза я замечала, как Ласэн смотрит на нас открыв рот. Мои навыки сражения ошеломили даже Браннагу.

Но удары Дагдана не отличались силой. Они были быстрыми и точными, однако он не стремился выкладываться.

Он тянул время. Изматывал меня, дожидаясь момента, когда «фэйская немощь» из того злосчастного яблока погасит остатки моих магических сил и я стану не лучше простой смертной.

Я ударила в самое уязвимое его место.

Перед Браннагой выросла огненная стена. Принцесса врезалась прямо в нее и пронзительно закричала. Крик сестры отвлек Дагдана всего на мгновение. Мне этого хватило, чтобы ударить его ножом в живот. Дагдан взревел от боли. С окрестных деревьев вспорхнули испуганные птицы.

– Ах ты, сучка! – процедил сквозь зубы принц, уворачиваясь от моего нового удара.

Огненная стена погасла. Браннага раскачивалась, стоя на коленях. Ее телесная защита оказалась хлипкой. Принцесса ждала, что я атакую ее разум.

Браннагу трясло от боли. Она хватала ртом воздух. А в воздухе пахло паленой кожей. Огонь задел ей правую руку, бедро и бок.

Дагдан бросился на меня. Я выставила оба ножа, отбивая его атаку. На этот раз он ударил со всей силой, и она эхом отозвалась в каждом уголке моего тела.

Потом я ощутила отвратительную, гнетущую тишину. Так было тогда, в королевском дворце.

Браннага поднялась на ноги. Это движение причинило ей боль, и она закричала. Принцесса сейчас видела меня одну. Я повредила ей не только руку, но и часть лица. Не знаю, какие мысли теснились в голове Браннаги. Она забыла о существовании Ласэна, а когда вспомнила, было поздно.

Он успел совершить переброс и оказался прямо перед Браннагой. Лезвие его меча сверкнуло на солнце, а через мгновение… Поляна содрогнулась, как от землетрясения. Меч Ласэна оборвал связующую нить между близнецами. Голова Браннаги с глухим стуком упала в траву.

Дагдан с воплем устремился к Ласэну. Тот еще не отвел клинок от окровавленной шеи Браннаги, когда Дагдан очутился прямо перед ним, готовый своим мечом проткнуть ему горло.

Ласэну едва хватило времени, чтобы отступить на шаг. Не вмешайся я, Дагдан его бы убил. Совершив переброс, я оказалась между ними и успела одним ножом отвести меч Дагдана, а другим – ударить принца в глаз. Нож застрял у него в мозгу.

Рот мертвого Дагдана замер в немом удивлении. Я выдернула нож, перепачканный кровью, обломками костей и сгустками мозга. Тело принца упало на обезглавленное тело его сестры.

Вспомнив об Ианте, я шагнула к ней. Жутко болела голова. Меня мутило, но я должна была внести изменения в приказы, отданные ей ранее.

– Тамлину и Юриану скажешь, что близнецов убила я. Это была самозащита. Я сделала это, не вынеся их издевательств надо мной. А вы с Тамлином предпочитали не вмешиваться. Если тебя будут пытать с целью дознаться правды, ты и тогда повторишь то же самое. Скажешь, что я убила близнецов, чтобы спасти Двор весны от ужасов.

Опустошенные глаза Ианты не дали мне никакого ответа.

– Фейра, – хрипло произнес Ласэн.

Я молча обтерла ножи о доспехи Дагдана, убрала их в перевязь и нагнулась за мешком.

– Ты возвращаешься ко Двору ночи?

Я продела руки в лямки мешка, показавшегося мне тяжелее прежнего, и только тогда взглянула на Ласэна.

– Да, – коротко ответила я.

Его бронзовое лице побледнело. Ласэн смотрел на застывшую Ианту, на убитых близнецов.

– Я с тобой.

– Нет, – возразила я, шагнув в сторону деревьев.

Живот свело судорогой. Нужно поскорее убираться отсюда. Истратить последние капли силы и совершить переброс к холмам.

– Без магии ты далеко не уйдешь, – предостерег меня Ласэн.

Я стиснула зубы. Боль в животе становилась нестерпимой. Я собирала остатки сил, готовясь совершить переброс к дальним холмам. Ласэн схватил меня за руку.

– Я с тобой, – повторил он.

Только сейчас я заметила, что его лицо забрызгано кровью Браннаги.

– Я должен вернуть свою пару.

У меня не было ни времени, ни сил затевать с ним спор. Ласэн жаждал ответов, жаждал правды. Не сейчас.

Время нас подпирало. Наверняка кто-то услышал крики близнецов. В любой момент здесь могли появиться Тамлин, Юриан и караульные.

– Только бы мне потом не пришлось сожалеть, – сказала я Ласэну.

Переброс к холмам занял не один час. Когда мы там оказались, мой рот был полон крови.

Я тяжело дышала. В голове стучали десять молотков, а живот был средоточием боли.

Ласэн чувствовал себя не лучше. Его перебросы отличались такой же неуклюжестью. Сейчас он сидел, обхватив руками колени, и смотрел на цепь зеленых холмов, простиравшихся вокруг.

– Исчезла напрочь, – сообщил он, ловя воздух ртом. – От моей магии ничего не осталось. Должно быть, они сегодня всех нас попотчевали своей отравой.

А мне еще для верности дали и отравленное яблоко.

Моя магическая сила напоминала волну, уходящую от берега в море. Но если там ушедшая волна сменялась другой, волна моей магии уходила дальше и дальше, пока не исчезла совсем.

Солнце уползало за горизонт. Между холмами пролегли густые тени. Не поддаваясь боли, я вспоминала сведения, которые удалось получить за эти недели.

Посчитав себя отдохнувшей, я встала и побрела к северу. Меня шатало.

– Ты воспользуешься дверью? – спросил Ласэн, хватая меня за руку.

Я кивнула. Дверями называли пещеры на склонах холмов. Там скрывались порталы, через которые можно было перебраться в другие части Притиании. В свое время такой портал привел меня в Подгорье. Казалось бы, чего проще: найти другой, выводящий ко Двору ночи или куда-то рядом с ним. Однако двери в Двор ночи не существовало ни здесь, ни где-либо еще.

Я бы не рискнула звать своих друзей, чтобы забрали меня отсюда. Да и как их позовешь? Связующая нить между Ризом и мною… Я ее даже не чувствовала.

Недавнее напряжение сменилось оцепенением, одеревенелостью в теле. Но я не имела права поддаваться усталости. Нужно покинуть эти места, и как можно скорее.

– Видишь ту пещеру? Там портал ко Двору лета. А в этой есть портал ко Двору осени.

Последнюю фразу Ласэн произнес с оттенком предостережения и даже упрека.

– Я не могу отправиться ко Двору лета. Меня там убьют на месте.

Ласэн молча разжал пальцы. Я проглотила слюну вперемешку с кровью.

– Оставшаяся дверь ведет в Подгорье. Все прочие мы запечатали. Если мы отправимся в Подгорье, велик риск попасть в ловушку. Еще хуже, если придется вернуться сюда.

– Тогда идем ко Двору осени. А оттуда…

Я умолкла, не произнеся последнего слова – «домой». Однако Ласэн и так понял. Во всяком случае, до него дошло, чем был для меня Двор ночи. Домом. Родиной.

В его красно-коричневом глазу я прочла другое слово: «Позже». Я молча кивнула. Да, позже. У нас будет время обстоятельно поговорить обо всем.

– Только учти: Двор осени не менее опасен, чем Двор лета, – предостерег Ласэн.

– Мне нужно место, чтобы спрятаться и выждать, пока… пока мы снова не сможем совершать перебросы.

В ушах тихонько зазвенело. Магическая сила ушла из меня полностью.

– Я знаю такое место, – сказал Ласэн, направляясь к пещере, что вела в его родные края.

В земли его семьи, вероломно предавшей его, как Двор весны вероломно предал меня.

Быстрые и молчаливые, словно тени, мы двинулись к холмам.

Пещера, соединяющая Дворы весны и осени, никем не охранялась. Ласэн на ходу обернулся и вопросительно поглядел на меня. Я кивнула. Да, я заранее позаботилась, чтобы караульные у входа покинули свой пост, оставив дверь открытой. Кассиан меня учил всегда заботиться о запасном выходе. Всегда.

Мы вошли. За спиной у нас были надвигающиеся сумерки. Впереди – кромешная тьма. Она казалась чудовищем, притаившимся, чтобы напасть на нас и проглотить. Я видела, как у Ласэна напрягся подбородок.

– Если хочешь, оставайся, – сказала я. – Но что сделано, того обратно не вернешь.

Сонное королевство вторгалось… по сути, уже вторглось на земли Двора весны. Я несколько недель подряд ломала голову над тем, что лучше: захватить Двор весны или отдать его в руки врагов.

Но этот двор не мог оставаться нейтральным и по-прежнему служить барьером между дворами Притиании и землями людей. Ослабив Двор весны, мне ничего не стоило бы обратиться к Ризу или Кассиану и попросить их прислать сюда иллирианский легион. Вряд ли иллирианцы встретили здесь хотя бы малейшее сопротивление. Правда, выполнение моей просьбы зависело от того, в каком состоянии сейчас находился Кассиан. Возможно, еще лечится.

Задумавшись о дальнейших последствиях, я была вынуждена отказаться от этого замысла. Даже если бы мы завладели Двором весны, между ним и Двором ночи оставалось пять дворов. Куда склонились бы их симпатии – предсказать невозможно. Не исключено, что кто-то из них вошел бы в союз с Сонным королевством, усмотрев в захвате Двора весны подтверждение злонамеренности Ризанда. А вот если Двор весны окажется под властью Сонного королевства… у нас могут появиться союзники. И тогда мы ударим объединенными силами.

– А ты была права, – нарушил молчание Ласэн. – Та девчонка, которую я знал, умерла в Подгорье.

Я не знала, считать ли его слова похвалой или оскорблением. Лишь кивнула, добавив:

– По крайней мере, в этом у нас с тобой нет разногласий.

Я шагнула в холод и темноту пещеры.

Ласэн пошел рядом. Обнажив мечи, мы двинулись вперед, оставляя за спиной тепло и зелень вечной весны.

Возможно, мне просто показалось. А может, я действительно услышала далекий звериный рев, расколовший землю. Здесь он был едва слышен.

Часть вторая
Разрушительница проклятия

Глава 11

Первым на Дворе осени меня встретил холод. Воздух здесь был стылым и даже колючим. Он полнился запахом земли и прелых листьев.

Сумерки наступили здесь позже, и в их сероватом свете мир за пределами узкого выхода из пещеры напоминал узорчатый ковер, где красное и золотистое переплеталось с коричневым и зеленым. Пещеру окружали старые деревьям с толстыми стволами. Земля, покрытая мхом, изобиловала скалами и валунами, которые отбрасывали длинные тени.

Не убирая оружия, мы вышли наружу. Двигались бесшумно, не решаясь вздохнуть полной грудью. Однако наши опасения были напрасными. Караульные Берона не охраняли вход в пещеру. Во всяком случае, мы никого не увидели и не почуяли.

Лишиться магии для меня было почти равнозначно потере зрения для смертного. Я не могла протянуть магические нити в окружающий мир и проверить, не затаились ли поблизости фэйцы.

Я чувствовала себя полностью беспомощной. И как я жила без этих способностей?.. Впрочем, что толку раздумывать о прошлом?

С кошачьей осторожностью мы ступали по мху и камням, стараясь не хрустеть ветками. Воздух был настолько холодным, что из ноздрей вырывались струйки пара.

Идти. Идти на север. Наверное, связующая нить уже подсказала Ризу, что со мной что-то случилось, и теперь он пытался понять, входят ли перемены в мои замыслы. Чтобы меня найти, ему пришлось бы раскрыть наши общие планы. Риз наверняка постарается выяснить, стоит ли идти на такой риск или разумнее немного обождать.

А пока он меня не услышал и не нашел… нужно идти на север.

Ласэн знал эти места. Я молча пропустила его вперед, а сама вглядывалась и вслушивалась в окрестные заросли. Скоро совсем стемнеет. Сколько я ни пыталась пробудить магию, она молчала. Когда-то я полагалась исключительно на зрение, слух и интуицию. Магия стала для меня чем-то вроде костыля, на который я привыкла опираться.

Мы шли по лесной тропе. Холодало.

Мы молчали с тех самых пор, как оказались в портале между дворами. Очутившись в родных местах, Ласэн не спешил расслабиться. Наоборот, стал еще напряженнее. Только необходимость соблюдать тишину удерживала его от того, чтобы обрушить на меня лавину вопросов.

Ласэн привел меня к другой пещере. Луна еще не взошла. Темнота снаружи и внутри была почти одинаковой. У входа я остановилась.

– Не бойся. Эта пещера не выводит к землям другого двора, – глухим, холодным голосом произнес Ласэн. – Она изгибается и заканчивается тупиком. Зато нас никто не увидит.

И все равно я пропустила его вперед.

У меня болели руки, ноги, все тело. Но я продолжала ковылять. Вскоре мы достигли поворота.

Ласэн ощупью нашел огниво, высек огонь и зажег свечу. В скудном ее пламени я оглядела место нашего ночлега.

Свеча, зажженная Ласэном, стояла на каменном выступе. На полу лежали три подстилки и старые одеяла, покрытые листьями и паутиной. Чуть поодаль темнела яма для очага. Потолок над ней был закопчен.

Никто сюда не наведывался не то что месяцами – годами.

– Раньше я здесь ночевал, когда охотился в окрестных лесах, – сказал Ласэн. – Это было… до моего ухода.

Рядом со свечой лежала книга в густо запыленном кожаном переплете. Ласэн шумно стряхнул пыль и положил книгу вниз.

– Развлечение на случай бессонницы. Утром мы раздобудем еды.

Стараясь не загасить свечу, я несколько раз встряхнула ближайшую подстилку, сбрасывая сухие листья и по возможности пыль.

– Значит, у тебя все было продумано, – нарушил молчание Ласэн.

Я уселась на подстилку, развязала мешок, достала теплую одежду, еду, которую собирала сама, и все то, что мне дала Асилла.

– Да, – коротко ответила я на вопрос Ласэна.

– И это все, что ты можешь мне сказать?

Я обнюхивала еду, пытаясь почувствовать, куда добавлен порошок «фэйской немощи». Без магии это было бессмысленным занятием: отрава могла оказаться везде.

– Уж лучше ночь поголодать, чем притрагиваться к этой еде, – сказала я, избегая ответа на его вопрос.

– Я знал. Я понял, что ты врешь, еще там, в Сонном королевстве, когда ты исторгла свет. Моя подруга во Дворе зари обладает такой же силой. Ее свет схож с твоим. Так вот: этот свет не обладает ни одним из свойств, о которых ты врала.

Я сбросила мешок с подстилки.

– Тогда что ж ты не рассказал Тамлину? Ты был его верным псом почти во всем.

Живой глаз Ласэна вспыхнул. Возвращение в родные места что-то изменило в нем, и то, что прежде таилось внутри, теперь было готово выплеснуть на поверхность.

– Наконец-то ты сбросила маску. Рад.

Маска была сброшена. Мне не требовалось изображать радость, как при Дворе весны, или улыбаться. Мое лицо выражало лишь холодное равнодушие.

– Я ничего ему не сказал по двум причинам, – невесело усмехнулся Ласэн. – Во-первых, это было бы ударом ниже пояса, а Тамлину уже и так досталось. Я не мог отнять у него надежду.

Как благородно! Я не удержалась и вытаращила глаза.

– И во-вторых, я знал: если моя догадка верна и я тебя выведу на чистую воду, ты найдешь способ сделать так, чтобы я больше никогда не увидел Элайну.

Мои ногти больно вонзились в ладонь, но сама я не шелохнулась.

– И потому сегодня ты увязался за мной. Не потому, что больше не хотел поддерживать предательские действия Тамлина. Ты отправился за Элайной, свято уверившись, что она действительно твоя.

– Она – моя истинная пара, а сейчас она в руках моего врага.

– Я с самого начала не делала секрета из того, что Элайна в безопасности и там о ней заботятся.

– И я должен тебе верить?

– Да! – резко ответила я. – Должен. Если я хотя бы на мгновение почувствовала, что мои сестры в опасности, никакой верховный правитель, никакой король не помешали бы мне броситься их спасать.

Ласэн лишь покачал головой. Свет свечи плясал на его рыжих прядках.

– У тебя хватает дерзости сомневаться в моих чувствах к Элайне. Интересно, а какие настоящие чувства ты испытывала ко мне? По какой причине ты старалась не задеть меня своими разрушительными действиями? По причине искренней дружбы или просто из страха, что это может плохо отразиться на Элайне?

Я не отвечала.

– Не хочешь отвечать на этот вопрос – задам другой. Что было бы со мной, если бы сегодня Ианта не вмешалась и не спутала тебе карты?

Я подцепила ногтем и выдернула из подстилки полусгнившую нитку.

– Ничего плохого с тобой не случилось бы.

– А какая участь ждала Тамлина? Ты собиралась выпустить ему кишки, но просто случай подходящий не подвернулся?

– Были у меня такие мысли, – сказала я, выдергивая вторую нитку.

– Почему передумала?

– Потому что видеть, как твой двор рушится, – более страшное наказание. И более долгое, чем легкая смерть.

Я сняла перевязь Тамлина и бросила на каменный пол.

– Ты гораздо лучше меня знаешь фэйскую дипломатию и интриги между дворами. Убей я Тамлина, это принесло бы мне недолгое удовлетворение, но отпугнуло бы от нас возможных союзников в войне.

Я не стала говорить, что появилось бы множество брешей для вторжения Сонного королевства.

Ласэн стоял, скрестив руки. Наверное, у него было припасено еще много обвинений и упреков в мой адрес, но я его опередила.

– Я устала. А эхо наших голосов слышно снаружи. Давай отложим разговоры до завтра, не то дозорные твоего родного двора поймают нас и убьют.

Оба его глаза превратились в куски раскаленного железа.

Я улеглась на подстилку, пахнущую пылью и гнилью. Вместо здешних одеял я прикрылась плащом, но глаза не закрывала.

Я не решалась заснуть. Я знала характер Ласэна: он чувствовал себя пешкой в моей игре и вполне мог передумать. Я просто лежала не шевелясь, прогоняя все мысли… Это давало пусть и относительный, но все же покой моему уставшему телу.

Ласэн задул свечу и тоже лег.

– Если отец узнает, что к тебе перешла его сила, он устроит охоту за тобой, – сказал Ласэн уже в кромешной, стылой темноте. – А за умение ею пользоваться он и вовсе тебя убьет.

– Пусть встает в очередь, – ответила я, не желая дальше поддерживать разговор. – Он – не единственный желающий меня убить.

Утренний свет частично проникал и в наш закоулок пещеры, делая ее стены серыми.

Почти всю ночь я провела без сна, вздрагивая от каждого шороха снаружи. Естественно, я слышала и каждое движение Ласэна.

Судя по его изможденному лицу, когда он открыл глаза и сел на подстилке, и он тоже не спал. Возможно, его заботило, не уйду ли я одна. А может, Ласэн опасался, что нас разыщут его близкие. Или мои.

Словом, мы остерегались друг друга.

– Что теперь? – устало спросил Ласэн, проводя широкой ладонью по лицу.

Риз не пришел за мной. Связующая нить молчала. От моих магических сил остался пепел угасшего костра.

– Пойдем на север, – сказала я. – Будем идти, пока не оправимся от яда и нам опять не станут доступны перебросы.

Пока я снова не сумею связаться с Ризом и другими.

– Двигаясь строго на север, мы уткнемся прямо во владения моего отца. Нужно их обойти с востока или с запада.

– Нет, если обходить с востока, мы окажемся в непосредственной близости от границы Двора лета. А идти на запад – делать лишний крюк и терять время. Мы пойдем по прямой. На север.

– Дозорные отца нас легко выследят.

– Тогда постараемся быть невидимыми для них, – сказала я и встала.

Я вытряхнула из мешка остатки отравленной еды. Пусть ею кормятся крысы и прочее зверье, которое забредает в пещеру.

Идти по лесам Двора осени было сродни путешествию внутри шкатулки с драгоценностями.

Краски были настолько яркими и манящими, что даже угроза погони не мешала мне останавливаться и любоваться лесными пейзажами.

Белесое, похожее на кусок масла солнце постепенно растопило иней. Теперь можно было поискать пропитание. На каждый мой шаг желудок отвечал голодным урчанием. Ласэн вертел головой по сторонам, пытаясь найти хоть что-то съедобное. Его волосы вспыхивали на солнце, как осенняя листва у нас над головой.

Это были его леса. Кровь от крови, плоть от плоти. Он был сыном здешних мест. Их порождением. Даже его металлический глаз тут не выглядел чужеродным.

Я думала, Ласэн разыщет какие-нибудь осенние ягоды, но он остановился возле ручья с изумрудно-зеленой водой. В одном месте ручей протекал через овражек с гранитными берегами. По словам Ласэна, когда-то здесь было полным-полно форели.

Я занялась сооружением простенькой удочки, а он снял сапоги, закатал штаны до колена, вошел в ручей и голыми руками поймал крупную форель. Волосы Ласэн увязал в косичку, чтобы не мешали. Несколько прядок все-таки выбились. Ласэн тряхнул головой, нагнулся и выбросил на песчаный берег вторую рыбину. Я безуспешно пыталась найти что-нибудь, способное заменить леску.

Мы молча смотрели, как обе рыбины перестали биться и затихли. Их чешуя красиво переливалась на неярком солнце. Тогда Ласэн поднял их за хвосты, что наверняка делал возле этого ручья не раз.

– Я почищу рыбу, а ты разведи костер, – сказал он мне.

Днем отсветы пламени не будут заметны. Хотя дым… Но не есть же сырую форель!

Так же молча мы ждали, когда рыбины изжарятся. Ели тоже молча, под треск огня.

Уже целых пять дней мы шли на север, не произнося за день и нескольких слов.

Владения Берона были настолько обширными, что на их пересечение нам понадобилось три дня. Ласэн вел меня по задворкам, напрягаясь при каждом звуке.

Замок его отца назывался Лесным домом. Ласэн рассказал мне кое-что об устройстве этого сооружения среди деревьев и скал. Его надземная часть состояла из нескольких этажей. Подземная была гораздо обширнее и протяженнее. Размеры Лесного дома поражали. По словам Ласэна, на то, чтобы пройти его из конца в конец, требовалось несколько часов. Со всех сторон замок тщательно охранялся многочисленными отрядами караульных, расположенных не только на земле, но и на деревьях, а также на вершинах скал.

Никакой враг не сумел бы незаметно подобраться к Лесному дому. Покидать его пределы без позволения Берона тоже запрещалось.

По ссутулившимся плечам Ласэна я догадалась: мы вступили в особо опасную полосу. Здешние пути отрядов дозорных и местоположение их постов были ему незнакомы.

Мои плечи успели ссутулиться еще раньше.

Я почти не спала, позволяя себе вздремнуть, лишь когда дыхание Ласэна становилось ровным и глубоким. Подобное напряжение могло окончиться срывом, но моя магическая сила не возвращалась. Приходилось полагаться на обычные чувства.

Интересно, начал ли Риз меня искать? Насторожило ли его мое молчание?

Надо найти способ известить его. Сообщить, что я иду на север и как меня найти.

Ианта день за днем медленно травила меня «фэйской немощью». А я-то удивлялась, почему сообщения по связующей нити слышны еле-еле. Наверное, после близнецов нужно было расправиться и с Иантой. Но что сделано, то сделано.

Я терла усталые глаза, усевшись передохнуть под плодоносной яблоней, случайно попавшейся нам на пути. Ее ветви гнулись под тяжестью крупных, сочных плодов. Самыми крепкими я наполнила мешок. Два успела съесть, бросив огрызки рядом. Третье лежало у меня на коленке. Яблоки никто не собирал. Они падали и гнили, распространяя сладковатый запах. Он действовал убаюкивающе, как и жужжание пчел, облепивших падалицу.

Казалось бы, после яблока из Сонного королевства, подсунутого мне близнецами, я должна навсегда возненавидеть эти фрукты. Но голод вносил свои поправки.

Ласэн, сидевший в нескольких шагах от меня, доел четвертое яблоко и зашвырнул огрызок в кусты.

– Отсюда недалеко до полей и крестьянских усадеб, – сказал он. – А крестьянам на глаза лучше не попадаться. Отец скупо платит им за труды, и потому они рады любому побочному заработку.

– Они что же, не побрезгуют заработать на доносе, выдав верховному правителю местонахождение его сына?

– С радостью это сделают.

– Чем же ты так обидел крестьян?

Ласэн стиснул зубы. Я подумала, что ему не хочется отвечать. Ничего удивительного: слишком много его вопросов ко мне остались без ответа.

– Я самый младший из семерых сыновей. Родители не очень-то радовались моему появлению. По правде говоря, я им был не очень-то и нужен. А меня такое положение вполне устраивало. Я мог учиться дольше, чем братья. Их отец довольно быстро отправил управлять землями нашего двора. Я мог овладевать воинским ремеслом так долго, как пожелаю. Братья понимали: я не настолько глуп, чтобы рваться к власти, идя по их головам. А когда мне одинаково наскучили книги и учебные поединки на плацу… я принялся изучать то, что могла рассказать мне земля и те, кто на ней живет. Стал узнавать особенности каждого из сословий.

Ласэн с кряхтением встал. Его растрепанные волосы блестели на полуденном солнце, вспыхивая рыжими и кроваво-красными прядками.

– Я бы сказала, для наследника верховного правителя такие занятия куда достойнее, нежели праздность младшего сына, оказавшегося лишним в семье.

Он долго и пристально смотрел на меня. Взгляд был жестким.

– Неужели ты думала, что только месть подстегивала моих братьев, пытавшихся изловить меня и убить?

Вопрос заставил меня вздрогнуть. Я тоже встала и потянулась за новым яблоком на низкой ветке.

– Тогда непонятно, чем ты мог им помешать. Разве тебя привлекали отцовские лавры?

– Меня об этом вообще не спрашивали.

Ласэн двинулся ко мне, стараясь не наступать на падалицу. Воздух успел прогреться и стал еще приторнее.

– Власть не передается бескровно, а мне совсем не хотелось устраивать бойню. Корона верховного правителя просто не стоила этого. Да и сам двор – тоже. Получить власть, чтобы управлять хитрыми, лицемерными, двуличными соплеменниками?..

– Повелитель лис, – усмехнулась я, вспомнив, какую маску он когда-то носил. – Однако ты не ответил на мой вопрос. Чем же ты насолил крестьянам, что они готовы выдать тебя отцу и на этом заработать?

Ласэн смотрел на желтое ячменное поле, уходившее вдаль.

– После Джесминды они это сделают не задумываясь.

Джесминда. Я впервые слышала имя его возлюбленной.

Обходного пути не было, и мы двинулись через поле, стараясь не мять колосья.

– Джесминда была крестьянской девушкой. – Я едва слышала слова Ласэна, заглушаемые шелестом колосьев. – И когда я не смог ее защитить… Они расценили это как предательство их доверия. Спасаясь от братьев, я пытался найти убежище в крестьянских домах. Меня прогоняли. Они не могли простить мне Джесминду.