Текст книги "Королевство серебряного пламени"

– Разумеется, ты решил, что виноватой могу быть только я. – Она подошла ближе. Ее глаза пылали холодным огнем. – Все всегда защищают милую, невинную Элайну.

Кассиан скрестил руки. Пусть подходит так близко, как хочет. Он не собирался отступать.

– Позволь напомнить, что до недавнего времени ты была главной защитницей милой, невинной Элайны.

Он видел, как в свое время Неста схлестнулась с фэйцем, способным убить ее, не задумываясь. И все из-за сестры.

Неста только шипела, почти дрожа от гнева. Или от холода. Котел их побери, в библиотеке был жуткий холод. Лишь теплые полы немного спасали положение.

– Огня, – приказал Кассиан.

Дом повиновался. В камине жарко вспыхнуло пламя.

– Не надо огня, – возразила Неста.

Ее слова были обращены к Дому, но смотрела она на Кассиана.

Дом и не подумал выполнить ее приказ.

– Я сказала, не надо огня!

Кассиан видел, как она побледнела.

На мгновение он снова перенесся в Гавань Ветров, в дом матери Риза. Тогда Неста безотрывно смотрела на огонь, словно говорила с ним, совершенно не замечая присутствия Кассиана.

Поленья в камине весело потрескивали.

– Я же сказала… – прошипела огню взбешенная Неста.

Ей ответил громкий треск полена, словно Дом забавлялся, игнорируя ее приказы и добавляя жару камину.

Но Неста вздрогнула. Едва заметно, после чего неподвижно застыла. По лицу проскользнул страх и тут же исчез.

Странно.

Любопытство, отразившееся на лице Кассиана, заставило ее снова дернуться, а затем быстро направиться к выходу.

– Куда ты? – спросил он, не сумев сдержать волнение в голосе.

– Грейся, – огрызнулась она, потом выскочила в коридор и направилась к лестнице.

Кассиан с рычанием устремился за ней и быстро догнал.

– Оставь меня в покое! – потребовала Неста.

– Нес, что ты задумала?

Вместе с нею он спустился на нижний этаж Дома, туда, где коридор вел к другой лестнице с десятью тысячами ступеней.

– Ты решила нападать на тех, кто тебя любит, пока они не плюнут и не махнут на тебя рукой? Ты этого хочешь?

Неста дернула ручку старинной двери, обернулась, полоснув глазами по Кассиану. Потом открыла рот и тут же закрыла, не дав вылиться словам.

Сдержалась ради него. Пожалела. Пощадила, будто Кассиан нуждался в защите от нее.

– Давай говори, – прошипел он. – Скажи вслух.

Глаза Несты вспыхнули серебряным пламенем. Нос сморщился от звериного гнева.

Сифоны на руках Кассиана потеплели, приготовившись к схватке с врагом, которого он отказывался признавать таковым.

Она посмотрела на красный камень пола, а когда снова подняла глаза, зловещий огонь в ее взгляде исчез. Сменился чем-то пустым и мертвым. Такими бывали незрячие глаза солдат, убитых на поле сражения. Кассиан не раз видел, как вороны клюют глаза мертвецов.

Неста молча повернулась к лестнице и начала спускаться.

18

Вокруг был лишь красный камень лестницы. В воздухе – ее сбивчивое дыхание, а внутри – ножи, кромсавшие ее на куски. Стены давили, а ноги жгло от каждого нового шага вниз.

Несте хотелось вырваться из разума и тела. Хотелось услышать ритм барабанов и бунтарскую песню скрипки, чтобы наполниться этими звуками и прогнать все мысли. Ей хотелось раздобыть бутылку вина и напиться. Пусть вино вывернет ее наизнанку, отправив разум блуждать неведомо где.

Все ниже, ниже, ниже.

Круг за кругом, круг за кругом, круг за кругом.

Неста миновала ступеньку, где остался отпечаток ее пылающей ладони. Миновала двухсот пятидесятую. Трехсотую. Пятисотую. Восьмисотую.

На восемьсот третьей у нее начали подкашиваться ноги.

Гул в голове поутих, и она сосредоточилась на поддержании равновесия.

На тысячной ступеньке она остановилась.

Вокруг была лишь головокружительная тишина.

Неста закрыла глаза, уперлась лбом в холодный камень справа, потом туда же протянула руку, словно стена была телом ее возлюбленного, к которому она прижималась. Ей не показалось: в каменной толще она услышала удары сердца, как если бы они раздавались из чьей-то груди.

«Это всего лишь стучит моя кровь», – говорила она себе, а сама продолжала цепляться за стену и звук бьющегося сердца.

Она успокаивала жгучее дыхание, ждала, когда прекратится дрожь во всем теле.

Сердцебиение внутри камня ослабло. Стена под ее пылающей щекой сделалась ледяной. Щербатый камень царапал ей кончики пальцев.

Неста двинулась вверх. Шаг за шагом, шаг за шагом. У нее напрягались бедра, стонали, не желая сгибаться, колени, в груди полыхал огонь.

Последние двадцать ступеней она одолевала почти ползком. К этому времени в голове воцарилась пустота. Она была вынуждена пять раз останавливаться, чтобы передохнуть. Недолго, ибо гул внутри угрожал появиться снова.

Изможденная, совершенно опустошенная, она выбралась на площадку. У противоположной стены стоял Кассиан. Лицо у него было крайне серьезным.

– Я не настроена устраивать с тобой поединок, – без обиняков заявила Неста.

От усталости она не могла даже разозлиться. Можно было бы заставить Кассиана выполнить его часть соглашения и на крыльях перенести ее в город. Однако и на это у нее не было сил.

– Спокойной ночи.

Кассиан крыльями загородил ей путь:

– И какой ступеньки тебе удалось достичь на этот раз?

Как будто это имело значение.

– Тысячной, – ответила Неста, едва держась на саднящих ногах.

– Впечатляет.

Неста подняла на него взгляд и убедилась, что Кассиан говорит искренне. Хорошо. Пусть видит, насколько она измотана.

Она намеревалась пройти мимо, но Кассиан не опустил крыльев. Не проталкиваться же ей, особенно зная, как иллирианцы относятся к своим крыльям.

– В чем дело?

– Что тебя сегодня доконало?

– Всё, – ответила Неста, не желая вдаваться в подробности.

– Что тебе сказала Элайна?

Неста не могла мысленно вернуться к разговору с сестрой, не могла говорить о смерти отца и чем-либо подобном. Она просто опустила отяжелевшие веки.

– Почему никто из них не хочет упражняться?

Кассиан знал, о ком речь.

– Может, они пока не готовы.

– Я думала, хоть кто-то согласится.

– И это тебя так расстроило? – мягким и очень печальным голосом спросил он.

Неста открыла глаза.

– Некоторые из них провели в подземелье не одну сотню лет и до сих пор не оправились от пережитого. На что мне надеяться?

– Неста, мы с тобой занимаемся от силы две недели. – Кассиан потер плечо, словно оно болело. – Телесно ты замечаешь перемены, но для перемен в уме и сердце требуется больше времени. У Фейры на это ушли месяцы.

– Я не желаю слышать о Фейре и ее особом пути. Мне нет дела до пути Ризанда, Морриганы или кого-то еще.

– Почему?

Этот разговор вновь пробудил ее гнев. Неста не отвечала, загоняя прорывавшуюся силу обратно, пока та не превратилась в слабое бормотание.

– Почему? – уже настойчивее спросил Кассиан.

– Потому что не хочу, – резко ответила Неста. – Что встал, как летучая мышь? Убери крылья и дай мне пройти.

Кассиан убрал крылья, но сам подошел ближе и навис над нею:

– Тогда, Нес, я расскажу тебе о своем особом пути.

Его тон был совсем ледяным. Неста и не подозревала, что он может говорить так.

– Не надо.

– Я убил всех, кто причинил зло моей матери.

Неста удивленно моргнула. Это признание прогнало всю тяжесть из ее души.

На лице Кассиана не было ничего, кроме давнего гнева.

– Когда я вырос и набрался сил, я вернулся в деревню, где родился и где меня вырвали из материнских рук. Я узнал, что мать умерла. Этого было не изменить никакими сражениями. Жители не хотели показать ее могилу. Одна женщина намекнула, что тело матери сбросили со скалы.

Несту обдало ужасом и чем-то еще, похожим на душевную боль.

Глаза Кассиана горели холодным светом.

– И тогда я начал расправляться с ними. Непричастных – детей, некоторых женщин и стариков – я пощадил. Но всех остальных, кто сыграл роль в ее страданиях… я заставил их страдать. Риз и Азриель мне помогали. Мы нашли кусок дерьма, который меня зачал. Я позволил братьям истерзать его вдоль и поперек и только потом прикончил.

Эти слова повисли в воздухе между ними.

– Мне понадобилось десять лет, чтобы разобраться в содеянном. Понять, что́ я принес жителям той деревни и что потерял. Десять лет. – Кассиана трясло, но не от страха. – Если и ты хочешь десять лет разбираться в том, что заживо сжирает тебя изнутри, давай. Понадобится двадцать лет – тоже ничего страшного.

Тишину на площадке нарушало лишь неровное дыхание обоих.

– Ты сожалеешь о том, что сделал?

– Нет.

Какая неотступная честность. С такой же честностью Кассиан сейчас оценивал ее, замечая все ее внутренние бури, все острые углы.

Неста опустила голову, будто это могло помешать ему видеть все, что с нею происходило.

Теплые сильные пальцы обхватили ее подбородок, царапая мозолями кожу.

Она не противилась. Кассиан приподнял ее лицо, и только сейчас Неста увидела, что он стоит совсем близко. Их разделяла какая-нибудь пара дюймов. Она вдруг обнаружила, что каждое из этих жестоких слов притягивает ее к нему.

Кассиан все так же удерживал ее подбородок.

– Вывали на меня то, что рвется наружу. – Он не бросал ей вызов, только просил. – Смелее.

– Ты не понимаешь, – хрипло сказала Неста. – Я отличаюсь от тебя и других.

– Меня это ничуть не волнует. – Кассиан убрал руку с ее подбородка.

– А должно бы.

Неста выпрямилась во весь рост.

– Ты словно хочешь, чтобы это меня волновало.

– Моя непохожесть досаждает всем. Даже вашему особому, бесподобному Ризанду.

Кассиан сверкнул зубами. Лицо его вновь стало жестким.

– Я тебе уже говорил и повторяю снова: не смей отзываться о нем таким издевательским тоном.

– Он не мой верховный правитель. Как хочу, так о нем и говорю.

Неста попятилась, но Кассиан крепко схватил ее за руку.

– Пусти!

– А ты высвободись. Вспомни мои уроки и заставь меня отпустить.

– Самонадеянный придурок! – не выдержала Неста.

– Высокомерная ведьма. Как видишь, мы – одного поля ягоды.

– Отпусти, – прорычала Неста.

Кассиан усмехнулся, но руку отпустил. Он отошел и повернулся вбок. В его глазах светился огонь победы. Чувствовалось, Кассиан поверил, что задел ее и выиграл их поединок. Осознав это, Неста схватилась за лацкан его кожаной куртки.

Неста твердила себе, что хочет лишь сбить эту усмешку с его лица, когда, вцепившись в лацкан, потянулась губами к губам Кассиана.

19

Неста встала на цыпочки, уткнувшись губами в его губы. Она ощущала лишь тепло его рта, его тело, давящее на нее, и дрожь в его мышцах.

Она поцеловала его с открытыми глазами, желая видеть, как распахнутся его глаза.

И увидела. Глаза Кассиана действительно распахнулись, а дыхание сделалось хриплым.

Негромко рассмеявшись, она разжала пальцы и двинулась по коридору.

Она едва успела опустить правую руку, когда Кассиан метнулся вперед, чтобы ответить на ее поцелуй.

Сила поцелуя отбросила их к стене. Плечи Несты ударились о камень. Кассиан прижал ее своим телом. Одна рука скользнула ей в волосы, другая обхватила бедро.

В тот момент, когда Неста ударилась о стену, когда Кассиан к ней прижался, вся иллюзия отстраненности разлетелась. Неста открыла губы, и сейчас же его язык оказался у нее во рту. Поцелуй был неистовым, словно Кассиан наказывал ее за все прежние выверты.

Этот его вкус, похожий на ветер, пахнущий снегом и потрескивающими углями.

Неста не удержалась и застонала.

Ее стон подействовал на Кассиана. Его пальцы надавили ей на кожу и наклонили голову, чтобы почувствовать ее вкус и ее саму.

Руки Несты бродили по его мускулистой груди, ища уголок, свободный от одежды. Их языки встречались и расставались. Язык Кассиана скользил по ее зубам, упираясь в нёбо.

Неста отвечала на каждый толчок его языка. Она перестала себя ощущать. Она запустила пальцы ему в волосы. Те оказались удивительно мягкими. Неста представила шелковые нити, прикасающиеся к ее коже.

Из ее разума исчезли все злые мысли. Она целиком открылась этому единению тел и позволила поцелуям выжигать все, что тяготило ее внутри. Был только его рот, его язык и зубы. Было слизывание, покусывание и наслаждение вкусом друг друга. Существовала единственная сила – сила его тела, прижимавшая ее тело. Но этого ей было мало.

Руки Кассиана обхватили ее ягодицы и оторвали от пола. Неста обвила ноги вокруг его талии и снова застонала, когда он оказался у нее между бедер.

Ей требовалась эта временная передышка от давящего ума, от того, что сжигало ее глубоко внутри, от преследований памяти. Она нуждалась в этом. Нуждалась в нем.

Кассиан крепко прижался к ней. Едва качнув бедрами, он застонал. Его стон распространился по ее рту, заставил выгнуть спину и обнажить шею. И тогда язык Кассиана переместился туда.

Начав от основания шеи, он повел языком вверх, оставляя жаркий след, пока не достиг места под самым ухом. Неста сжала пальцы и негромко взвизгнула.

– Что, нравится? – засмеялся Кассиан, снова обдав теплом ее шею.

У нее заболели груди, искавшие соприкосновения с его грудью, любой возможности потереться о его грудь. Его губы слегка покусывали ей шею, вздрагивая вместе с пульсом. От легкой боли Неста задышала еще чаще. От грубых прикосновений его языка ее глаза крепко зажмуривались.

Потом Кассиан оторвался от ее шеи. Никогда еще Неста не была так откровенна в своем желании, как сейчас, когда он снова прижался бедрами к ее бедрам, заставив извиваться.

На его губах появилась мрачноватая улыбка.

– Какая ты… отзывчивая, – промурлыкал он.

Неста впервые слышала у него такие интонации, и ей отчаянно захотелось услышать их снова. Кассиан двинул бедрами. Его член, торчащий бугром, неторопливо, с какой-то ленцой, провел по ее саднящему лобку. Неста еще пыталась совладать с собой, вернуть здравомыслие, но ее все сильнее охватывало желание передать все Кассиану, позволить ему прикасаться к ней во всех местах, лизать, сосать и наполнять ее собой.

Кассиан зарычал, словно прочитав все это в ее взгляде, и снова поцеловал ее.

Их языки сплетались, их тела были настолько тесно прижаты, что Неста чувствовала удары его сердца. Кассиан прерывал и тут же возобновлял поцелуй, словно ее рот был местом пиршества и познания.

Ей хотелось почувствовать его тело. Обхватить его окаменевший член руками, языком, ощутить телом. Если она этого не сделает, то сойдет с ума. Лишится рассудка, если не сорвет с него одежду, если он вдруг перестанет ее целовать.

Неста просунула руку между их телами, опустив ее вниз. Кассиан снова застонал: негромко и протяжно, когда ее рука обхватила его член через кожу штанов. У нее перехватило дыхание. Она представила, как может выглядеть «мужское достоинство» такой величины…

Ее рот наполнился слюной. Внизу все болело. Там было так мокро, что прикосновение каждого шва на штанах превращалось в пытку.

Поцелуй Кассиана становился глубже и неистовее. Неста возилась со шнуровкой и пуговицами его штанов. Их было так много, что она не знала, где находятся пуговицы ширинки. Ее пальцы царапали каждую петлю, стремясь поскорее освободить Кассиана от одежды.

Кассиан тяжело дышал, покусывая ей нижнюю губу, ухо, подбородок. Ему вторило такое же отрывистое дыхание Несты, полное огня, полыхавшего в крови. Он вновь завладел ее ртом и застонал. Неста прекратила сражаться с пуговицами и шнуровкой и просто положила руку на выпирающий бугор. Кассиан вздрогнул, а она медленно повела нижней частью ладони по его члену, удивляясь каждому дюйму.

– Если ты это не прекратишь, я… – прошептал Кассиан, отрываясь от ее рта.

Но Неста не прекратила. Ее ладонь двинулась вверх, к головке, оказавшейся прижатой к низу живота. Кассиан выгнул бедра, запрокинул голову, выпятив кадык. Чувствуя его член через кожу штанов, Неста еще сильнее и жестче задвигала рукой. Кассиан скрипел зубами. Его грудь вздымалась, как кузнечные мехи. Видя, как он теряет рассудок, Неста подалась вперед, сжав зубами кожу на его шее. Ее рука продолжала двигаться вверх-вниз, и каждое движение становилось все жестче и бесцеремоннее.

Кассиан зашипел. Шепча ее имя, он ткнулся бедрами в ее руку, да с такой силой, что ее лоно прожгла боль. Воображение нарисовало ей, как его громадный, жаркий член оказывается глубоко внутри ее. Еще одно движение рукой, еще одно движение зубов на его шее, и Кассиана прорвало.

Оргазм заставил его плотно сжать крылья. Каждая судорога его члена передавалась ее ладони, продолжавшей скользить вверх-вниз.

Когда Кассиан затих и лишь дрожал, Неста оторвалась от его шеи. Светло-карие глаза были широко распахнуты, а белки светились. Золотистые щеки покраснели. Зрелище было настолько влекущим, что Неста едва не наклонилась, чтобы облизать ему щеки.

Но Кассиан продолжал смотреть на нее. Казалось, только сейчас он сообразил, что́ произошло, и сожалел об этом.

Внутри Несты померкло все желание. Исчезло блаженное забвение.

Неста толкнула его в грудь. Кассиан сразу же отпустил ее, и она чуть не упала, утратив опору.

Она не стала дожидаться его слов раскаяния, утверждения, что все это было ошибкой. Она не позволит ему властвовать над собой. И потому, уходя, Неста скривила губы в холодной, жестокой улыбке и сказала:

– Кто-то у нас слишком тороплив.

Наутро, встретившись с Азриелем за завтраком, Кассиан не мог смотреть тому в глаза.

Его названый брат вернулся поздно ночью, но о результатах своей слежки за Бриаллиной рассказывать отказался. Он предложил, чтобы все встретились в доме у реки и там вместе выслушали. Кассиану было все равно. Он едва слышал вопросы Азриеля об успехах в обучении.

Всего несколько прикосновений Несты, и ему, словно мальчишке-подростку, залило семенем все штаны.

Но когда она его целовала в коридоре, он потерял последние крохи рассудка, превратившись почти в зверя. Он лизал и кусал ей шею, неспособный думать ни о чем, кроме удовлетворения основного инстинкта.

Вкус ее напоминал огонь, прикосновение стали и зимний восход солнца. Ее рот, ее шея. Если бы поводить языком у нее между ног… Кассиан заерзал на стуле.

– Здесь что-то произошло, о чем мне, как вашему сопровождающему, необходимо знать?

Сухой вопрос Азриеля вытащил Кассиана из потока нараставшего возбуждения. Видя изумленное лицо брата, он понял: Аз не только учуял возбуждение, но и все увидел у него на лице.

– Нет, – проворчал Кассиан.

Если только он признается, ему придется выслушивать нескончаемые нотации.

Он вчера получил удовлетворение, а Неста нет. Прежде он никогда не позволял себе такого.

Но у него от возбуждения сыпались искры из глаз. И только когда напряжение схлынуло, он сообразил, что Неста ничего не испытала. Ему стало стыдно. Как же он мог оставить ее неудовлетворенной? И если вкус ее губ, рта и шеи – единственное, что ему досталось, пусть все эти наслаждения валятся в преисподнюю.

А потом этот ее выпад на прощание, расколотивший остатки его гордости.

«Кто-то у нас слишком тороплив», – с издевкой бросила она, словно все произошедшее между ними ровным счетом ничего не значило.

Кассиан знал, что она соврала. Он же чувствовал ее отчаянное желание, слышал ее стоны и хотел проглотить их. Но ему помешала крупица сомнения.

Надо каким-то образом выправить перекос, снова стать хозяином положения.

Азриель выразительно кашлянул.

– Что? – спохватился Кассиан.

– Я спросил, вы оба готовы отправиться в дом у реки?

– Оба? – переспросил Кассиан, затуманенный новым всплеском возбуждения.

– Ты вообще меня слышал? – Азриель усмехнулся, всколыхнув тени.

– Нет.

– Спасибо за честность. – Азриель снова усмехнулся. – Вас с Нестой хотят там видеть.

– Из-за этой дурацкой истории с Элайной?

– А что случилось с Элайной? – насторожился Азриель.

– Неста с ней поцапалась. Только избавь меня от вопросов, – предупредил Кассиан, увидев, как помрачнел взгляд Азриеля. – В таком случае встреча устраивается по другой причине.

– Встреча касается добытых мною сведений. Риз сказал, что требуется присутствие вас обоих.

– Значит, дело плохо, – заключил Кассиан, глядя на тени, собравшиеся вокруг Аза. – Ты-то сам как?

– В лучшем виде, – ответил Азриель, но тени вокруг него не рассеялись.

Кассиан знал: брат соврал, но допытываться не стал. Когда созреет – расскажет. Легче уговорить гору сдвинуться с места, чем заставить Аза открыться.

– Ладно, – сказал ему Кассиан. – Тогда до встречи.

20

Неста едва выдерживала близкое присутствие Кассиана, несшего ее по воздуху над Веларисом. Каждый взгляд, каждый вздох и прикосновение, пока он мчал ее к дому у реки, обдавали жаром, угрожая вернуть мысли во вчерашний вечер. В состояние ненасытного голода по Кассиану.

Хвала богам, Кассиан не заговаривал с нею и почти не смотрел на нее. Когда внизу появилась громада дома у реки, Несту уже не раздражало молчание ее спутника. После двух недель в Доме ветра город вдруг показался ей слишком большим, шумным и людным.

– Встреча надолго не затянется, – пообещал Кассиан, когда они приземлились на лужайке перед входом.

Видно, почувствовал напряжение в ее теле.

Неста не ответила. У нее опять отвратительно крутило живот. Кто там соберется? Кого она увидит, чьи суждения о ее так называемых успехах придется ей выслушивать? Наверное, все уже знают о ее стычке с Элайной. Боги, неужели и Элайна будет там?

Она последовала за Кассианом в красивый дом, едва заметив круглый стол посреди вестибюля и тяжелую вазу, полную свежесрезанных цветов. Едва отметив тишину дома и отсутствие слуг.

Кассиан остановился перед пейзажем с видом высокой горы, напрочь лишенной растительности. От горы веяло какой-то странной силой. Ее окружали горы поменьше. Их вершины покрывал снег, а склоны поросли соснами. Но эта странная, голая гора… На вершине ничего, кроме черного камня. «Монолит», – догадалась Неста, подойдя ближе.

– А я и не знал, что Фейра изобразила Рамиель, – прошептал Кассиан.

Священная гора. Место завершения Кровавого ритуала. Так оно и есть: в сумерках над вершиной слабо светились три звезды. Фейра с большим мастерством и точностью передала символику Двора ночи.

– Интересно, когда же она успела увидеть гору, – улыбнулся Кассиан, размышляя вслух.

Неста не стала высказывать собственное предположение: скорее всего, Фейра просто заглянула в разум Ризанда. Кассиан молча двинулся по коридору.

Вот он остановился перед дверями кабинета, где совсем недавно Несте устраивали публичную порку, и она внутренне собралась. Кассиан распахнул двери.

Перед окном, на диване сапфирового цвета, сидели Риз и Фейра. Азриель стоял, прислонившись к каминной полке. Амрена устроилась в кресле, закутанная в серую меховую накидку, словно сегодняшняя прохлада в воздухе была морозным дыханием зимы. Ни Элайны, ни Морриганы не было.

Взгляд Фейры казался настороженным и холодным, но при виде Кассиана тут же потеплел. Тот подошел к ней и поцеловал в щеку. Вернее, попытался, поскольку его губы наткнулись на невидимую преграду.

– Неужели Фейра и у себя дома окружена щитами? – спросил у Риза удивленный Кассиан.

– Даже здесь, – подтвердил Риз, вытягивая длинные ноги.

Кассиан выпучил глаза и плюхнулся в соседнее кресло.

– Ты, никак, озябла? – спросил он у Амрены, косясь на ее меховую накидку. – Сегодня и холода-то нет. Так, прохлада.

– А ты поговори еще, – Амрена оскалила зубы, – и завтра я завернусь в твою шкуру.

Неста улыбнулась бы, не повернись Амрена в ее сторону.

Между ними сразу возникла напряженность. Плотная. Болезненная. Но Неста не отвела глаз.

Красные губы Амрены искривились. Она тряхнула своими короткими черными волосами.

Азриель сложил крылья. Вокруг его лодыжек и шеи извивались тени.

– Королева Бриаллина оказалась деятельнее, чем мы думали, но совсем в другом направлении.

У Несты похолодела кровь. Человеческая королева, по собственной воле прыгнувшая в Котел, жаждавшая поскорее обрести вечную молодость и бессмертие. Оттуда она вылезла иссохшей старухой, но бессмертной, обреченной влачить жалкое существование в старческом согбенном теле.

– За неделю моих наблюдений я… узнал, какими будут ее дальнейшие шаги, – продолжал Азриель.

Судя по паузе перед словом «узнал», он выбил эти сведения из кого-то. Вероятно, из многих.

Неста взглянула на его испещренные шрамами руки. Азриель поспешно спрятал их за спину, словно почувствовав ее внимание.

– Давай продолжай, – бросила ему Амрена, прошелестев серой накидкой.

– Могу подтвердить слова Эриса. Остальные королевы еще несколько недель назад покинули Бриаллину. Сбежали. Она одна восседает в тронном зале их общего дворца. Подтвердились и слова Эриса по поводу Берона. Верховный правитель Двора осени действительно побывал на континенте, пообещав Бриаллине свою военную помощь. – У Азриеля дернулась жилка на подбородке. – Но Бриаллина и сама собирает силы. Так что помощь Берона можно считать дополнительной. – Он встряхнул головой, и по его крыльям заструились тени. – Бриаллина вознамерилась вновь найти Котел и вернуть свою молодость.

– Ей никогда не найти Котел, – возразила Амрена, взмахнув рукой с обилием колец. – Никто, кроме нас, Мирьямы и Дракония, не знает, где он спрятан. Даже если Бриаллина и обнаружит его местонахождение, Котел окружен густой сетью ограждающих заклинаний. Через них не пробиться никому.

– Бриаллина это знает, – мрачно сообщил Азриель, и у Несты вновь свело живот.

– Подозрения Вэссы тоже оправдались, – сказал Азриель, кивнув Кассиану. – Косфей – повелитель смерти – и в самом деле нашептывает Бриаллине на ухо. Он остается плененным на озере, но ветер доносит его слова до нее. Это древний злодей с бездонными познаниями. Он рассказал Бриаллине о Сокровищнице ужаса не из желания помочь королеве. Он преследует свои цели, стремясь освободиться из плена. Но Бриаллина вовсе не его марионетка, как нам думалось. Они с Косфеем союзники. – Азриель снова кивнул Кассиану. – Придется тебе спросить у Эриса, знает ли Берон об этом. И о Сокровищнице.

Кассиан кивнул.

– Что такое Сокровищница ужаса? – неожиданно для себя спросила Неста.

Глаза Амрены сверкнули остатками былой силы.

– В незапамятные времена Котел сотворил много предметов силы, среди них и непобедимое оружие. О большинстве из них не сохранилось никаких сведений. Многие сгинули во время войн. К тому времени, когда я попала в Тюрьму, таких предметов оставалось всего три. Некоторые утверждали, что четыре, но четвертый был уничтожен самим Котлом. Сегодняшние легенды повествуют только о трех.

– Маска, Арфа и Корона, – пробормотал Риз.

Неста почувствовала, что все это зловещие предметы.

– Они отличаются от предметов силы в Каменном городе? – спросила у мужа Фейра. – Каково их действие?

Неста изо всех сил старалась забыть вечер, когда они с Амреной отправились проверить так называемый дар Несты на предметах, собранных в «нечестивых катакомбах», где они, как узники, содержались в каменных нишах: кинжалы, ожерелья, сферы, книги. Ото всех исходила гнетущая сила. Если Сокровищница ужаса окажется хуже того, что она видела…

– Маска способна воскрешать мертвых, – сказала Амрена, отвечая Ризу. – Это посмертная маска, сделанная с лица давным-давно забытого короля. Надень ее, и ты сможешь вызвать к себе мертвецов и заставить их подчиниться твоей воле. Арфа умеет открыть любую дверь в плотном мире и иных мирах. Говорят, что и двери между мирами. А Корона… – Амрена покачала головой. – Корона может повлиять на кого угодно. Пробить самые мощные умственные щиты. Единственный недостаток: чтобы изначально запустить свои когти в разум жертвы, Корона должна находиться поблизости. Но стоит тебе надеть Корону, и ты сможешь заставить врагов подчиниться твоей воле. Можешь заставить родителей убивать собственных детей. Они будут ужасаться деянию рук своих, но не смогут остановиться.

– И все эти предметы пропали? – спросила Неста.

Риз хмуро посмотрел на нее, но все же ответил:

– Их владельцы сделались беспечными. Эти предметы пропали во времена войн древности или в результате вероломства, а может, просто потому, что оказались не в том месте и о них забыли.

– Какое отношение это имеет к Котлу? – не унималась Неста.

– Подобное взывает к подобному, – пробормотала Фейра, взглянув на Амрену. Та кивнула. – Поскольку Сокровищница была сотворена Котлом, она способна найти своего создателя… – Фейра наклонила голову. – Бриаллина тоже прошла через Сотворение Котлом. Может ли и она узнать, где находится Котел?

Амрена барабанила пальцами по подлокотнику кресла.

– Котел состарил Бриаллину, чтобы наказать ее. Или наказать тебя. – Амрена взглянула на Несту. Неста сохраняла бесстрастное лицо. – Но думаю, девонька, когда ты отобрала у него часть силы, тебе от Котла перепало что-то еще.

Фейра посмотрела на сестру и тихо спросила:

– Что именно произошло с тобой в Котле?

На Несту обрушился шквал картин, мыслей и чувств, подавляя ее так же, как она подавила силу, взбаламученную вопросом Фейры. Все молчали и просто смотрели.

– А так ли это важно? – кашлянув, спросил Кассиан.

Все повернулись к нему. Неста едва не застонала от облегчения, перестав быть предметом всеобщего внимания. От его слов в ее груди что-то вспыхнуло. Надо же, он встал на ее защиту.

– Это помогло бы нам хоть что-то понять, – сказала Фейра.

– Об этом можно поговорить потом… – начал было Кассиан, но Неста выпрямилась и заговорила.

– Я…

Все замолчали, повернувшись к ней. Неста попыталась сглотнуть, обнаружив, что у нее пересохло в горле. Только бы они не видели ее дрожащих рук, которые она запихнула под ляжки. Ее одолевали мысли. Воспоминания кричали в мозгу, но она не знала, с чего начать и как объяснить.

Дышать. Это успокаивало ее разум во время самых трудных занятий с Кассианом. И потому Неста заставила себя глубоко вдохнуть и медленно выдохнуть. Потом еще раз и еще.

– Я сама не знала, что́ забрала у Котла, – сказала Неста притихшим собравшимся. – Наверное, что-то такое, чего Котел не хотел мне отдавать. Я считала, что поступаю по справедливости.

Вот так. Большего ей не сказать при всем желании.

Однако глаза Фейры почему-то ярко вспыхнули. Она кивнула сестре и обратилась к Амрене:

– Весьма вероятно, что Котел не наделил Бриаллину способностью выслеживать его. Он мог дать королеве лишь способность выследить что-то или кого-то, Сотворенного Котлом. То есть жалкую тень изначального дара.

Остальные закивали. Неста отважилась посмотреть на Кассиана. Тот улыбнулся ей. Несколькими фразами она сделала что-то… стоящее. У нее сдавило грудь.

Как же низко она пала в их глазах, если ее хвалят даже за столь скромный вклад?

Неста подавила эту тошнотворную мысль.

– Если удастся собрать все три предмета, – вновь заговорила Амрена, – их общая сила позволит проследить путь к Котлу, где бы тот ни находился.

– Не говоря уже о самих предметах, наделенных чудовищной силой, – мрачно добавил Азриель. – С их помощью даже человеческая армия получит преимущество над фэйской.

– Поднять мертвых, – принялся рассуждать Кассиан, и одобрительная улыбка исчезла с его лица. – Любой полководец получит неодолимую армию, которой не нужны ни еда, ни отдых. Добавить к этому возможность открывать любую дверь. Значит, армию можно переместить куда угодно. А с безграничным влиянием можно заставить жителей вражеской страны покорно склоняться перед завоевателем.