Текст книги "Дом Неба и Дыхания"

Она остановилась возле двери. Там не осталось никаких признаков магии Кормака. Ни струйки тени. Ни уголька. На мгновение Брайс остро взгрустнулось по тишине галереи, тишине подземной библиотеки и болтовне Лехабы.

Но все это ушло безвозвратно.

Мужчины смотрели на нее, и Брайс, придав лицу бесстрастное выражение, сказала со всем доступным ей спокойствием:

– В жизнь каждого из нас бросили бомбу с часовым механизмом. Теперь он неумолимо тикает. Мне нужно подумать. И потом, я подписала контракт на работу в архиве и обязана там появляться.

Там она закроется в кабинетике и начнет думать, чего же ей хочется: бежать от этой бомбы со всех ног или дожидаться, пока та взорвется.

Хант положил ей руку на плечо, но ничего не сказал. Несколько месяцев назад он прыгнул перед бомбой, своим телом заслонив Брайс от серной ракеты. Но загородить ее от этой бомбы он при всем желании не мог.

Брайс было тягостно видеть ужас и беспокойство, которые вот-вот появятся на лице ангела. Он знал, куда они вступают. Знал врага и возможные последствия. Но Брайс повернулась не к Ханту, а к Тариону:

– Что ты намерен делать, Тарион? Не как марионетка, за чьи ниточки дергает Речная Королева. Сам ты чего хочешь?

– Для начала эту квартиру, – признался он, утопая в диванных подушках и выпятив мускулистую грудь. – Я хочу найти ответы. Независимо от приказов я хочу знать правду о том, с чем и с кем сталкиваюсь. Врагов спереди и сзади. Но я склонен поверить Кормаку. Судя по его поведению, он не врал.

– Он более опытный лицедей, чем ты представляешь! – прорычал Рунн. – В этом можешь мне верить.

– Я тоже не думаю, что Кормак нам врал, – признался Хант.

Брайс помассировала затекшую шею.

– Возможно ли, что Правда Сумерек может быть каким-то образом связана с эскадроном Светопад?

– Каким? – удивился Тарион.

Хант немедленно понял намек:

– Светопад. Время, когда стремительно темнеет. Эту пору называют сумерками.

– И Проект Турр… бог грома… – продолжала Брайс. – Он может быть связан с буревестниками?

– Думаешь, он как-то связан с данными об эскадроне Светопад, которым командует Пиппа? – спросил Рунн.

– В таком случае это ж просто революционные данные, – сказал Тарион. – А Турр… Он может иметь какое-то отношение к буревестникам. Отвечая Данике, Зофи намекала, что боится гнева астериев… Может, она боялась, что им известно о ее даре?

– Пока это лишь предположения, – сказал Хант. – И сделаны они с изрядной натяжкой. Однако они могут вывести нас на что-то. Зофи и Даника наверняка очень хорошо знали об опасностях, исходящих от Светопада и астериев.

– Может, сначала разберемся, как принц Пропасти очутился у меня на коленях? – спросил Итан.

– Есть много такого, с чем ты не сталкивался. Придется нагонять в ускоренном темпе, – мрачно усмехнулся Хант. – Радуйся, что тебя не было, когда он появился здесь в первый раз.

Брайс пихнула его локтем:

– Мне действительно нужно на работу.

– Надеюсь, вы не думаете, что мы должны отправиться в Костяной Квартал и искать Эмиля с Зофи там? – спросил Рунн.

Брайс вздрогнула:

– Я отправлюсь в Костяной Квартал, только если буду абсолютно уверена, что они там.

– Согласен, – сказал Тарион. – Соваться туда наугад слишком опасно. Будем продолжать расследование. Возможно, Даника вкладывала какой-то иной смысл в понятие «усталые души».

Брайс кивнула:

– Никому ни слова о том, что мы здесь обсуждаем. Думаю, мы все прекрасно знаем, чем обернется утечка сведений. Нас заживо изжарят.

– Одно слово Кормака, и мы покойники, – угрюмо напомнил Рунн.

– Одно наше слово – и он покойник, – возразил Хант.

Ангел кивнул Брайс. Она поймала его взгляд, почувствовав, что Хант напряженно анализирует ситуацию, в которой они оказались.

– Возьми пистолет.

– Ни в коем случае. – Брайс похлопала себя по бокам облегающего платья. – Где я его спрячу?

– Тогда меч возьми. – Хант махнул в сторону ее комнаты. – Сойдет за музейный экспонат. У тебя это получится.

Брайс сразу посмотрела на Итана. Слова Ханта выдали ее тайну.

– Значит, после весенних событий ты не вернула меч Даники? – тихо спросил волк.

– Без боя я его Сабине не отдам, – сказала Брайс, игнорируя настойчивые призывы Ханта забрать меч. Она повернула дверную ручку. – Делаем перерыв на сутки. Обязуемся за это время ничего не делать втихаря во вред друг другу. Будем молить богов, что Кормак нам не наврал с три короба. Завтра вечером соберемся снова.

– Согласен, – ответил Тарион.

Брайс вышла на площадку. Хант вышел следом. За их спиной послышался вздох Итана.

– Я совсем не так думал провести этот день, – признался он Тариону, прежде чем включить телевизор.

«Я тоже», – подумала Брайс и закрыла дверь.

Они ехали в лифте. У Ханта кружилась голова. Несколько месяцев упоительной свободы, чтобы потом оказаться в самой гуще нового мятежа.

Аидас утверждал, что война, начатая в древности, никогда не прекращалась. Просто теперь у нее другое название и другая армия. Ладони Ханта стали липкими от пота. Он знал, чем обернулась прежняя война, а потом веками расплачивался за последствия своего участия в ней.

Ему было не унять дрожь. Казалось, стены кабины смыкаются вокруг него.

– Я не знаю, что теперь делать, – признался он.

– Я тоже, – ответила Брайс, привалившись к перилам стенки.

Дальнейший разговор продолжался на улице. Хант говорил вполголоса. Слова стремительно выплескивались наружу.

– Это не какое-нибудь опасное приключение, куда можно влезть из желания пощекотать нервы, – на одном дыхании произнес Хант. – Я видел покореженные механокостюмы и тех, кто в них находился. Видел их кишки, вываливающиеся наружу. Видел, как волков, силой не уступавших Итану, разрывало пополам. Видел ангелов, уничтожавших мятежников с воздуха.

Он вздрогнул, представив Брайс среди этого хаоса:

– Я…

Брайс взяла его под руку. Хант прильнул к ней, наслаждаясь ее теплом. Невзирая на жаркий день, его бил озноб.

– Это больше похоже на… шпионаж, чем на сражение, – попыталась возразить она.

– Я скорее предпочту умереть на поле боя, чем в одной из комнат, где Лань ведет дознание. – «Уж лучше и ты погибнешь в сражении, чем от ее рук», – мысленно добавил он, глотая вязкую слюну. – Зофи еще повезло, что Лань попросту бросила ее в море.

Он остановился посреди переулка, увлекая Брайс в свои тени.

Хант посмотрел на ее лицо – совсем бледное, с отчетливо проступившими веснушками. Он чувствовал запах ее страха.

– Нам бы никогда не позволили жить как нормальные обыватели, – выдохнула она; Хант погладил ее по волосам, наслаждаясь шелковистостью прядей. – Нас обязательно подстерегала бы какая-нибудь беда.

Он знал, что Брайс права. Они не из тех, кто способен жить тихо и незаметно. Хант пытался унять дрожь в костях и гул в голове.

Брайс подняла руку. Теплая ладонь коснулась его щеки. Хант наклонил голову и заурчал от удовольствия, когда ее палец стал водить по его скуле.

– Неужели ты думаешь, что Кормак заманивает нас в ловушку? Неужели его утверждения, что у Зофи были важные сведения, а Даника ко всему этому причастна, – просто наживка?

– Вполне это допускаю, – признался Хант. – Но Даника и Зофи определенно были связаны. Их электронная переписка – лучшее тому доказательство. И Кормак испытал настоящий шок, узнав, что Зофи может быть жива. До сих пор он думал, будто сведения, компрометирующие астериев, утонули вместе с ней. Я вполне понимаю надежду, которая у него появилась.

– А как ты думаешь, есть вероятность, что Зофи успела передать эти сведения брату?

Хант пожал плечами:

– Они же вместе были в Кавалле. Может, ей удалось ему рассказать. Если нет и если Зофи жива, мальчишка знает, куда она направлялась и где находится сейчас. А это делает Эмиля очень ценным для всех.

Брайс начала считать, загибая пальцы:

– Итак, Офион, Тарион и Кормак – все хотят разыскать Эмиля.

– Если и ты хочешь найти мальчишку, нужно действовать осторожно. Подумать, хотим ли мы вообще в это встревать.

Брайс скривила рот.

– Если есть хоть какой-то шанс, что мы узнаем, о чем знала Зофи и о чем догадывалась Даника… если мы это сделаем без Кормака, без настырной Пиппы и притязаний Речной Королевы… думаю, ценность этих сведений оправдывает риск.

– Но зачем? Чтобы астерии не шантажировали нас правдой о гибели Микая и Сандриелы?

– Да. Когда я утром встречалась с Фьюри, она вскользь упомянула вот о чем. Даника узнала что-то опасное, связанное с нею, а Фьюри в ответ узнала что-то опасное, касающееся Даники.

Хант не успел спросить, о чем речь.

– Почему бы не применить ту же стратегию в нашей ситуации? Астериям известно что-то опасное, связанное со мной. С тобой.

Не что-то, а убийство двух архангелов.

– Я не прочь немного поиграть в их игру.

Хант мог поклясться: такое же выражение он однажды видел на лице Короля Осени.

– Вот и мы узнаем что-то жизненно важное о них. Мы предпримем необходимые шаги, чтобы астерии знали: если они начнут нам угрожать, сведения о них выплеснутся в мир.

– Это смертельно опасная игра. Сомневаюсь, что астерии захотят в нее играть.

– Конечно не захотят. Но сам посуди. Даника считала добытые ею сведения исключительно важными, раз отправила Зофи искать подтверждение. Обе рисковали жизнью. Если Зофи мертва, о сохранности сведений должен позаботиться кто-то другой.

– Брайс, это не твоя сфера ответственности.

– Моя.

Хант решил пока не возражать и вообще не трогать столь щекотливую тему.

– А как же мальчишка?

– Его мы тоже найдем. Меня не волнуют его способности. Он – ребенок, на которого давят со всех сторон.

Глаза Брайс потеплели, а вместе с ними потеплело на сердце у Ханта. Как бы Шахара отнеслась к Эмилю? Точно так же, как Офион и Речная Королева. Как к живому оружию.

– Ты помнишь слова Кормака об освобождении мира от астериев? – Брайс склонила голову набок. – Они для тебя что-то значат?

– Конечно же значат. – Хант обнял Брайс за талию, прижал к себе. – Мир без них, без архангелов и иерархий… Хотел бы я увидеть такой мир. Но… – У него пересохло в горле. – Но я не хочу жить в том мире, если риск его создания означает… – «Ну говори же», – потребовал его внутренний голос. – Если кого-то из нас может в нем не оказаться.

Глаза Брайс потеплели еще сильнее.

– Я тоже, Аталар, – прошептала она, вновь проведя рукой по его щеке.

Он усмехнулся и наклонил голову, но Брайс другой рукой взяла его за подбородок. Его пальцы сжались на ее талии.

Янтарно-желтые глаза Брайс сверкали в сумраке переулка.

– Поскольку мы встреваем в по-настоящему опасные штучки, сейчас самое время признаться. Я не хочу ждать до Дня зимнего солнцестояния.

– Не хочешь ждать… для чего? – спросил он, чувствуя, как его голос стал ниже на целую октаву.

– Для этого, – прошептала Брайс и, встав на цыпочки, поцеловала его.

Не удержавшись, Хант застонал. Он прижал Брайс к себе. Их тела соприкоснулись вместе с губами. Вкус ее губ. Хант сразу почувствовал, как этот долбаный внешний мир перестал существовать.

Его голова наполнилась огнем, молнией и бурями. Все, о чем он сейчас мог думать, – это ее рот, ее роскошное женственное тело. Его до боли набрякший член упирался в брюки. Упирался в нее. А ее руки были сомкнуты на его шее.

Хант был готов немедленно вышвырнуть волка из квартиры.

Он повернулся, прижал Брайс к стене. Ее рот открылся шире. Одной ногой она обвила его талию. Посчитав это приглашением, Хант приподнял ее бедро и прижался к ней, пока они оба не начали извиваться.

Их могли увидеть. Сейчас время обеденного перерыва. Кто-то мог пройти этим переулком. Достаточно сунуть нос в это пыльное пространство, достаточно одного снимка, и вся их затея…

Хант остановился.

Одно фото, и ее помолвка с Кормаком рухнет, а следом рухнет и соглашение, которое Брайс с ним заключила.

– Что случилось? – тяжело дыша, спросила Брайс.

– Мы… это…

Он не мог подобрать слов, будто говорил на иностранном языке. Все мысли сосредоточились у него между ног. Точнее, у нее между ног.

Хант проглотил скопившуюся слюну, затем осторожно отодвинулся, стараясь выровнять сбившееся дыхание.

– Ты помолвлена… хотя бы формально. Ты должна придерживаться этой уловки, раз вы с Кормаком договорились. Нас могут увидеть.

Брайс расправила платье. Что это? Никак краешек сиреневого кружевного лифчика, выглядывающий из выреза. Зачем Хант остановился и не сунул туда руку? Брайс обвела глазами переулок. Ее губы припухли от его поцелуев. Звериная часть существа Ханта возликовала, видя, чтó он сделал. Он нагнал румянца на ее щеки. Возбудил ее. Запах ее возбуждения был густым и терпким, как вино. Брайс принадлежала ему.

И он принадлежал ей. Без остатка.

– Ты предлагаешь вместо этого найти какой-нибудь задрипанный мотель?

Губы Брайс искривились. От этого зрелища член Ханта вздрогнул, словно умоляя губы сомкнуться вокруг него.

Хант сдавленно выдохнул:

– Я предлагаю… – Хел побери, что он предлагает? – Не знаю. – Он снова выдохнул. – А тебе действительно хочется этого именно сейчас? – Он указал на узкое пространство между их телами. – Понимаю: после всего, что мы узнали, эмоции зашкаливают. Я… – Хант не мог на нее смотреть. – Все, что пожелаешь, Куинлан. Это я и хотел сказать.

Брайс немного помолчала. Ее рука потянулась к груди Ханта и замерла на сердце.

– А чего хочешь ты? Почему спрашиваешь только о моем желании?

– Потому что ты предложила подождать до Дня зимнего солнцестояния.

– И?..

– И теперь я хочу убедиться, что ты осознанно хочешь прекратить нашу договоренность.

– Понятно. Но я хочу знать и о твоих желаниях.

– Ты знаешь, чего я хочу, – ответил ангел, выдерживая взгляд ее золотистых глаз. – Его голос снова стал понижаться. – Я никогда не переставал хотеть тебя. Думаю, ты это видела.

Ее сердце гулко забилось. Хант наверняка это слышал. Взглянув на ее грудь, он заметил слабое мерцание:

– Твоя звезда…

– Давай не про нее, – отмахнулась Брайс. – Продолжим о том, как сильно ты меня хочешь, – подмигнула она Ханту.

Хант обнял ее за плечи и повел на шумную улицу.

– А почему бы мне просто не показать тебе это? – прошептал он ей на ухо.

Брайс засмеялась. На улицах, залитых ярким и жарким солнцем, свет ее звезды померк. Она вновь надела шляпу и солнцезащитные очки.

– Как раз этого я и хочу. Ты попал в точку.

18

Итан растерянно чесал щеку. Ну и денек выдался. Трудный – это еще мягко сказано.

– По-моему, тебе требуется выпить, – сказал Тарион, направляясь к выходу.

Рунн только что ушел. Итан сознавал: ему придется несколько часов провести в одиночестве и раздумьях о жутком хаосе, в центре которого он неожиданно оказался. А вот Брайс сама так и лезла в этот хаос.

– И давно вы все встряли в это дерьмо? – спросил Итан.

– Думаю, тебе известно о весенних событиях. О Встрече и так далее.

– Это же все знают. Демоны вторглись в Город Полумесяца. Погибло много жителей и двое архангелов.

– А ты вообще интересовался, при каких обстоятельствах погибли Микай и Сандриела?

Итан заморгал и внутренне напрягся.

Лицо Тариона стало предельно серьезным.

– Я тебе расскажу, невзирая на то что три месяца назад мне лично позвонил Ригелус и велел держать язык за зубами, иначе убьют не только меня, но и моих родителей. Однако все, чем я нынче занимаюсь, указывает на такой исход. Так что я расскажу тебе правду. Если мы загремим, то и ты тоже.

– Фантастика.

Уж лучше Перри бросила бы его в каком-нибудь переулке, а не потащила сюда.

– Сандриела начала угрожать Брайс, и тогда Хант собственноручно оторвал архангелице голову.

Итан опешил. Он знал, насколько необузданным бывает Аталар, но чтобы убить архангелицу…

– А Брайс убила Микая, когда тот начал хвастаться убийством Даники и Стаи Дьяволов.

Тело Итана одеревенело.

– Я… – Ему было не вздохнуть. – Микай… что?

Когда Тарион закончил рассказ, Итана трясло.

– Почему она мне не рассказала?

Одинокий волк внутри его выл от гнева и душевной боли.

Хел побери, Сабина и понятия не имела, что Микай убил ее дочь. Или… постой. Сабина как раз знала. Они с Амелией присутствовали на Встрече, сопровождая предводителя волков. Они по видеосвязи наблюдали все, о чем рассказал Тарион.

И… и ничего не сообщили ему. Не надо было рассказывать об этом всему Логову, но Коннор был его братом. Кровь Итана наполнилась неудержимым желанием превратиться в волка и зарычать. У него задрожали кости. Усилием воли он подавил это желание.

Тарион говорил, не подозревая о разгневанном звере, рвущемся наружу:

– Астерии недвусмысленно предупредили Брайс и Аталара: одно слово – и им не жить. Все лето они играли строго по правилам, потому и уцелели.

Ногти Итана превратились в когти, что не ускользнуло от внимания Тариона. Зубы тоже начали удлиняться, превращаясь в клыки.

– Микай убил моего брата. За это Брайс расправилась с ним.

У него не укладывалось в голове: Брайс, еще не совершив Нырок, сумела уничтожить архангела.

Бессмыслица какая-то.

А он еще по наглости и неведению смел усомниться в ее любви к Данике и Коннору. Когти и клыки исчезли. Волк внутри перестал выть.

Итан снова почесал щеку. Маслянистый поток стыда накрыл волка внутри его, угрожая потопить.

– Мне нужно это обмозговать.

Волк, каким он был прежде, кинулся бы на игровое поле и упражнялся бы до изнеможения, когда уже невозможно дышать, пот заливает глаза, а мысли сами собой раскладываются по полочкам. Но он целых два года не показывался на игровых полях и не собирался появляться там сейчас.

Тарион снова пошел к двери:

– Конечно. Обмозговывай. Но мой тебе совет: не увязай в раздумьях. Урда действует самым невообразимым образом. Это явно не совпадение, что ты оказался здесь, когда вся каша начала завариваться.

– И теперь мне остается только повиноваться толчкам судьбы, куда бы она меня ни толкала?

– Наверное. – Русал пожал могучими плечами, мышцы которых поддерживались в форме постоянным плаванием. – Но как только устанешь сидеть на диване и жалеть себя, разыщи меня. Мне бы пригодилось твое волчье чутье.

– Зачем?

Лицо Тариона помрачнело.

– Мне нужно найти Эмиля раньше Пиппы Спецос. И раньше Кормака.

С этими словами русал ушел. После его ухода Итан еще долго сидел на диване.

Интересно, знал ли Коннор о знакомстве Даники с Зофи Ренаст? А Сабина? Итан в этом сомневался, но… Похоже, Брайс оказалась с ним в одинаковом положении: они оба ничего не знали.

Мысли Итана переместились на меч Даники. Во время нападения демонов Брайс сражалась этим мечом и потом оставила у себя. Итан покосился на входную дверь.

Он встал. Надо действовать, пока ум не начнет спрашивать, правильно ли он поступает и как это выглядит с моральной точки зрения. Итан распахнул дверцы гардероба. Зонтики, коробки с разной чепухой… ничего. Он обследовал бельевой шкаф, затем шкаф для грязного белья, но и там ничего не нашлось.

Оставалась лишь… Передернув плечами, Итан вошел в комнату Брайс.

Он не знал, почему еще в первую ночь не заметил меч. Впрочем, он тогда был избит вдоль и поперек. Причина вполне уважительная, однако… Ножны с мечом были прислонены к стулу возле комода, словно Брайс держала меч на виду для украшения комнаты.

У Итана пересохло во рту. Он подошел к древнему оружию. Меч вручил Данике ее дед – предводитель вальбарских волков. Это взбесило Сабину, давно ожидавшую, что фамильную реликвию унаследует она.

Итан помнил, как неистовствовала Сабина в первые недели после гибели Даники, пытаясь найти место, где та спрятала меч. В поисках меча она перевернула вверх дном прежнюю квартиру, где жили Даника и Брайс, но ничего не нашла. Итан считал меч бесследно исчезнувшим, пока весной не увидел в руках Брайс.

Ему стало трудно дышать. Итан взял ножны. Меч был легким, но идеально сбалансированным. Итан извлек оружие. Металл заблестел в приглушенном свете комнаты.

Боги, какой же это удивительный меч. Простой, но такой совершенный.

Итан медленно выдыхал, прогоняя цепляющуюся паутину воспоминаний. Даника таскала меч повсюду, упражнялась с ним. Невзирая на злость и ярость Сабины, меч виделся волкам символом светлого будущего. Под началом Даники волки станут чем-то бóльшим, чем были до сих пор…

Итану было не совладать с собой. Встав в оборонительную стойку, он взмахнул мечом.

Да, меч был совершенным. Настоящее произведение оружейного искусства.

Итан повернулся, сделал обманное движение и ударил невидимого противника. Сабина бы обделалась, узнав, что он размахивает священным мечом. Он представил ее реакцию.

Итан снова ударил в сумрачное пространство комнаты, вздрагивая от удивительной песни меча, чье лезвие пронзало воздух. Хел его побери, у него сегодня было на редкость тяжелое утро. Ему нужно сбросить хотя бы часть напряжения.

Делая выпады и парируя, подпрыгивая и переворачиваясь, Итан сражался с невидимым врагом.

Возможно, он спятил. Возможно, такое бывает с волками, лишившимися стаи.

Итану подумалось, что меч стал продолжением его руки. Он перепрыгнул через стеклянный обеденный стол, отражая нападение двух, трех, десяти противников.

«Холстром блокирует… Холстром неумолимо атакует…»

Двигаясь по квартире, Итан вскочил на кофейный столик перед белым диваном. Деревянная поверхность закачалась под ним. В голове продолжали звучать четкие комментарии его действий, словно кто-то вел репортаж. «Холстром наносит смертельный удар!»

Он победоносно вскинул меч, описав широкую дугу.

Входная дверь открылась.

Брайс молча смотрела на Итана, оказавшегося на кофейном столике, с мечом Даники в руках.

– Я забыла пропуск. Ты… – пробормотала она, изогнув брови чуть ли не к самому лбу.

Итан мысленно воззвал к Соласу, чтобы тот расплавил его на полу и испарил кровь.

Видно, бог солнца внял его мольбе. Кофейный столик громко заскрипел, потом затрещал и рухнул.

Наверное, Итан так и остался бы лежать на полу, надеясь, что какой-нибудь жнец отделит ему душу от тела, если бы Брайс не подбежала к месту крушения. Нет, она не собиралась протягивать Итану руку и помогать встать. Она смотрела на что-то находящееся вне поля его зрения.

– А это еще что за Хел? – спросила она, опускаясь на корточки.

Итан шевельнулся среди обломков, приподнял голову и увидел, что Брайс склонилась над разбросанными бумагами.

– У столика был выдвижной ящик?

– Нет. Должно быть, это потайной отсек. – Брайс смахнула щепки с листов. – Этот столик уже стоял, когда я сюда въехала. Вся мебель принадлежала Данике. – Брайс подняла голову и посмотрела на Итана. – Но зачем ей понадобилось прятать свои записи времен университета?

Рунн поднес Звездный меч к точилу. Из-под лезвия посыпались темные переливчатые искры. У него за спиной, на длинном столе, Флинн и Деклан чистили свои пистолеты. Кроме них троих, в арсенале Вспомогательных сил больше никого не было.

Рунн запланировал эту встречу. Он собирался наточить меч, вычистить и проверить пистолеты, а под конец своего выходного встретиться с одним из правителей города и обсудить новую архангелицу.

Иными словами, вполне нормальный день, если не считать огромной кучи небезопасного дерьма, в которую он с недавних пор вляпался. Принц Пропасти был наименьшей из его забот.

– Давай выкладывай, – сказал Флинн, не отрываясь от чистки автоматического пистолета.

– Что выкладывать? – спросил Рунн, останавливая точило.

– То, из-за чего ты целых десять минут молчишь и даже не жалуешься на отвратную подборку Флинновой музыки.

– Придурок, – отозвался Флинн, кивая в сторону мобильника, откуда вырывались тяжелые, оглушающие аккорды. – Это возвышенная поэзия.

– Проводились исследования по воздействию этой твоей «возвышенной поэзии» на растения. Они однозначно засыхали и умирали, – возразил Деклан. – Нечто похожее испытываю сейчас и я.

– Скорее всего, – Флинн усмехнулся, – Рунна зациклило на одной из трех тем: жуткий папочка, младшая сестренка и прекрасная невеста.

– Не угадал, кретин, – сказал Рунн, усаживаясь напротив них. Он обернулся к двери, прислушался и, убедившись, что по другую сторону никого нет, сказал: – Все началось с просьбы Брайс проводить ее домой во время обеденного перерыва. Придя туда, я обнаружил… принца Пропасти в облике белого кота с синими глазами. Он поведал нам, что Кормак – офионский мятежник. Затем появился и сам Кормак. Мы узнали, что авалленский принц разыскивает одного пропавшего мальчишку и сестру этого мальчишки, шпионку мятежников. Сестра вдобавок оказалась интимной подружкой Кормака. Под конец Кормак пригрозил рассказать отцу о моей способности мысленного общения, если я не встречусь с ним в баре и не выслушаю его идеи, как я могу быть полезен Офиону.

Друзья переглянулись, затем, разинув рот, уставились на Рунна.

– Надеюсь, все пока еще… живы? – осторожно спросил Деклан.

– Да, – вздохнул Рунн. – Я поклялся держать это в секрете, но…

– Пока ты не принес клятвы на крови, она не имеет силы, – сказал Флинн, позабыв про недочищенный пистолет.

– Кормак требовал от меня клятвы на крови. Я отказался.

– Отлично, – похвалил Дек. – Теперь выкладывай все по порядку.

Друзья были единственными в мире, с кем Рунн мог поделиться узнанным. Брайс и Хант начистят ему задницу, если узнают, что он проболтался. Но они-то не одиноки. И потому Рунн рассказал все как было.

– И… так я увяз по уши, – закончил он, теребя кольцо в губе.

– Представляю, как это заводит, – потирая руки, заявил Флинн.

Рунн посмотрел на него. Лицо Флинна было предельно серьезным. Деклан задумчиво смотрел на Рунна.

– Я однажды взломал имперскую военную базу данных и увидел записи с полей сражений и из лагерей. Настоящие, без цензуры.

Флинн улыбнулся, но улыбка быстро погасла. Деклан продолжал. Его рыжие волосы поблескивали под лампами первосвета.

– Меня вывернуло. Потом мне неделями все это снилось.

– Почему нам ничего не сказал? – удивился Рунн.

– Это ничего не изменило бы. Так я тогда думал. – Деклан кивнул, словно разговаривал с собой. – Во всем, что тебе понадобится, можешь рассчитывать на меня.

– Так просто? – удивленно наморщил лоб Рунн.

– Да, так просто, – ответил Дек.

Рунну требовалась пауза. Он не представлял, какому богу угодил настолько, что тот даровал ему таких друзей. Они были для него больше чем друзьями. Братьями.

– Если нас схватят, это верная смерть, – наконец хрипло произнес Рунн. – Наши семьи тоже не пощадят. И Марка, – добавил он, глядя на Дека.

– Можешь мне верить, Марк первым согласился бы, будь он здесь. Он ненавидит астериев. – Дек погасил улыбку. – Но… да. Если он не будет знать, так безопаснее… А ты способен держать язык за зубами? – спросил Дек у Флинна.

Флинн возмущенно что-то пробурчал.

– Когда ты переберешь, у тебя развязывается язык, – поддел его Рунн.

Но Рунн знал: Флинн способен проявить железную волю… если захочет.

Деклан решил поддеть Флинна и, подражая его пьяному говору, завел:

– Ах ты, моя сексуальная нимфа-писательница. Посмотри на свои сиськи. Какие они круглые. Они напоминают мне бомбы, которые Вспомогательные силы прячут в своем арсенале на случай…

– Все было совсем не так, – зашипел Флинн. – Начнем с того, что она была журналисткой.

– И это происходило двадцать лет назад, – вмешался Рунн, пока разговор не превратился в дурацкое пикирование. – Думаю, ты усвоил тогдашний урок.

– И что теперь? – вспыхнул Флинн. – Ты собираешься встретиться с Кормаком и выслушать его завлекательное предложение?

Рунн выдохнул и принялся усердно чистить меч. Если Брайс узнает – жди скандала.

– Выбора у меня нет.

19

– Это вообще что? – прошептала Брайс, опускаясь на корточки перед обломками кофейного столика и листая бумаги, хранившиеся в тайнике.

– Тут не только ее студенческие материалы, – сказал Итан, который тоже просматривал находку. – Какие-то документы, снимки газетных вырезок. – Он пробежал глазами содержание нескольких. – Все они касаются применения первосвета… в основном в качестве оружия.

У Брайс дрожали руки. Ей попалось несколько научных статей, испещренных пометками. Статьи затрагивали вопросы происхождения миров и даже природы астериев.

– Мне она ни о чем таком не рассказывала, – призналась Брайс.

– Может, это как-то связано со сведениями, которые нашла Зофи Ренаст? – спросил Итан. – Похоже, Даника что-то разузнала об астериях. С ее-то… – Он умолк, затем закончил: – Дарованиями.

Брайс посмотрела на него. Итан оправлялся после шока, но изо всех сил старался изображать бесстрастие.

– Ты знал о ее способностях ищейки?

Итан поерзал на корточках:

– Об этом никогда не говорилось вслух, но… знал. Мы с Коннором знали.

Брайс запомнила сказанное и перелистала еще несколько страниц.

– Ну что такого могла Даника узнать про астериев? Они же священные звезды.

Существа, обладающие могуществом звезды, неподвластные возрасту и смерти.

Но чем дальше они с Итаном просматривали статьи, тем яснее становилось, что Даника не желала принимать на веру эту непререкаемую истину. У Брайс перехватывало дыхание. В университете Даника специализировалась на истории. Казалось бы, обычный сбор материала, чем занимаются все студенты. Тогда почему этот материал хранился в тайнике кофейного столика?

«Какие доказательства их так называемой священной силы есть у нас? Никаких, кроме их же слов, – читала Брайс. – Кто-нибудь когда-нибудь видел проявление хоть одной астерийской звезды? Если они – звезды с небес, то они… падшие звезды».

Брайс почувствовала озноб. Рука потянулась к груди. Внутри ее тоже есть звезда. Точнее, звездный свет, проявляющийся через звездообразную фигуру, однако… Чем же тогда была сила астериев? Солнце – это звезда. Обладают ли они силой настоящего солнца?

Если да, мятежники обречены. Может, Даника размышляла над этим и хотела получить от Зофи подтверждение своим мыслям. Возможно, это и были сведения, добытые Зофи. Они подкрепляли то, о чем Даника подозревала, чего страшилась и хотела подтвердить официально: победить астериев невозможно. Никогда.

Жаль, что сейчас рядом нет Ханта. Брайс не решалась ему звонить и рассказывать о подобных вещах. Впрочем, после случившегося с ними в переулке, может, и хорошо, что его здесь нет. Иначе ей было бы не совладать со своими руками.

И все из-за того поцелуя. Она не мешкала. Она видела, как хладнокровие и невозмутимость Ханта тают и… Ей отчаянно хотелось его поцеловать.

Вот только она не ограничится поцелуем. Ей требовалось больше. Как некстати, что в квартире находится Итан, поскольку от секса, который она задумала с Хантом, задрожат стены.

Но… Должно быть, это Урда привела ее в квартиру. Не за пропуском. Чтобы показать тайник. Брайс выдохнула, провела по вспотевшим волосам. От последних страниц у нее снова перехватило дыхание.

– Что это? – спросил Итан.

Брайс покачала головой, слегка отодвинулась и снова прочла заголовок на странице.

«Правда Сумерек».

Проект, упоминавшийся в электронной переписке между Зофи и Даникой. То, что, по словам Даники, заинтересует Зофи. Неужели Даника копалась во всем этом начиная с университетских времен? Брайс набрала побольше воздуха и перевернула страницу.