Текст книги "Все мужчины негодяи?"

Глава 26

Джастин проснулся в холодном поту. Когда он вспомнил ужасный кошмар, который ему приснился, неприятный холодок пробежал у него по спине. Все еще находясь под впечатлением страшного сновидения, маркиз тяжело дышал.

Знакомая боль в груди и виске вернула его к реальности. Уставясь неподвижным взглядом в потолок своей спальни, он ждал, когда сердце перестанет учащенно биться.

Баркли осторожно сел, разжал стиснутые кулаки и судорожно вздохнул. Ему снилось, что Эвелина – изменница родины, прибывшая в страну с тайной целью ее уничтожить. Полковник обвинял его в убийстве Эвелины, которое Джастин совершил, чтобы спасти жизни миллионов англичан. Он целился ей прямо в сердце, потому что к этому его призывало чувство долга. Стоя под дулом пистолета, Эвелина смотрела на него дерзко, с вызовом, выражая взглядом свое презрение к маркизу из-за его предательства. Джастин проснулся в тот самый момент, когда, собираясь выстрелить в Эвелину, он начал во сне медленно нажимать на курок.

Ощущая неприятную горечь во рту, Баркли сделал глоток холодного чая, чашка с которым стояла на тумбочке возле кровати.

Джастин наклонился и выдвинул ящик тумбочки, чтобы еще раз взглянуть на любимый почерк на листке бумаги, который он захватил с собой из хижины. Он всегда держал этот листок возле себя. Вдруг что-то металлическое звякнуло и покатилось, а потом остановилось, ударившись о стенку ящика. Это было кольцо – блестящее, золотое, на котором были выгравированы две руки, соединенные вместе.

– Что за черт?

Любовный амулет его бабушки! Знак любви, так печально и трагично завершившейся. Это кольцо напомнило ему о том, какое зло он причинил Эвелине. Оно также напомнило Баркли о неисполненном перед нею долге.

«Что бы ни ожидало нас впереди, – когда-то сказал ей он, – я хочу, чтобы вы думали обо мне хорошо».

Разве может она думать о нем хорошо, когда он так мало сделал, чтобы помочь ей? Его информаторы не добыли ему никаких сведений. Ему не удалось аннулировать предписание на арест. И он до сих пор не имел представления, где держат Салливана. Судья, который выписал ордер на арест Эвелины, по случайному стечению обстоятельств заболел, и оказалось, что больше ни один человек не в состоянии решить этот вопрос. Джастину не помог даже его титул.

В конце концов, совсем отчаявшись, он, как утопающий за соломинку, уцепился за надежду, что Уитон окажется честным человеком. Он попытался убедить своего шефа, что Эвелина не замешана ни в каких грязных делах. Решимость полковника арестовать Эвелину это не поколебало, зато не могло не вызвать его подозрения относительно Баркли. Если до этого у Джастина имелись сомнения, теперь он знал точно, что Уитон ни за что не доверит ему никаких сведений, имеющих отношение к заговору, к Салливану или к Эвелине. Все его планы пошли прахом. Баркли оказался в полной изоляции. Ему предстояло добиваться справедливости в одиночку.

Страх сковал сердце Джастина. Он не имеет права потерпеть поражение! Он закрыл глаза и вспомнил нежную кожу Эвелины, едва уловимый запах лаванды, ее мелодичный смех, вспомнил, какой любовью светились ее глаза, когда она говорила о своем отце и о Салливане. Разве может Джастин подвести самую замечательную женщину на свете?

Баркли положил кольцо в карман, считая его своим талисманом. Кольцо будет напоминать ему о стоящей перед ним задаче и о женщине, которая целиком завладела его мыслями.

– Ах, извините меня великодушно, милорд. – В комнату вошел Силвестр. – Вас внизу дожидаются два человека: господа Клонц и Монтаг.

– Кто?

– Это господа из полиции, которых наняла ваша матушка, чтобы… ах… они содействовали вашему возвращению.

– В самом деле? – В голову Баркли пришла одна мысль. Может быть, не все еще потеряно и он еще отыграется.

Щеки Силвестра покраснели.

– Хотя это не мое дело, милорд, я возьму на себя смелость заметить: похоже, им еще не заплатили за их обязанности.

Ну что же, Джастин знал, как дать им заработать.

– Помоги мне одеться, Силвестр. У нас очень много дел.

* * *

Эвелина взяла золотое кольцо и повернула его на свет, не переставая удивляться, как много может значить одна крошечная вещица. Но что именно она значила, девушка не знала. Может, это предвестник нового предательства? Означало ли это, что Джастин хотел, чтобы она думала о нем хорошо? После того как он разбил ее сердце, поступив с ней так жестоко?

– Я говорю тебе, что это ловушка. – Анхель озвучил ее страхи и опасения. Он мерил шагами маленькую комнату, и половицы скрипели под его ногами в изящных туфлях.

– Как он узнал, где мы?

– Эта гостиница многими используется как место для встреч. Думаю, оставив здесь для вас сообщение, он действовал наугад.

– Джастин говорил, что раньше за вами постоянно следили. Может быть, они заметили, что вы частенько здесь бываете?

– Не важно, я сюда больше не вернусь. – Анхель нахмурился. – И не волнуйтесь, когда я шел в гостиницу, я был очень осторожен.

Кольцо поблескивало при свете свечи, освещавшей дешевую полупустую комнату. Нервное напряжение утомило Эвелину. Она устала гадать на кофейной гуще и запуталась в хитросплетении своих эмоций. Ей хотелось выяснить, на чьей же стороне Джастин на самом деле. У нее имелись большие сомнения в преданности Джастина и в его чести. Вместе с тем она также не желала верить в его предательство. Надежда никак не хотела ее покидать, и за это она начинала ненавидеть себя. Она сойдет с ума, если не определится раз и навсегда, друг он ей или враг. И если окажется, что он враг – значит, так тому и быть! Он либо приведет ее к Салли, либо сам умрет!

Ее охватило чувство неизбежности происходящего. Кольцо выпало у нее из рук, и Эвелина смотрела, как оно покатилось по столу, а потом, звякнув, остановилось.

– Я думаю, мы должны с ним встретиться.

Анхель возбужденно замахал руками:

– Когда речь заходит о маркизе, кара, боюсь, вы утрачиваете способность рассуждать здраво. Доверять ему очень опасно. Слишком многое поставлено на карту.

– Вы только что сказали, что мы можем попасть в западню, если продолжим поиски Салливана. Что же в таком случае нам делать?

Он взъерошил рукой свои волнистые волосы.

– Я начинаю склоняться к тому, что нам лучше уехать из страны.

– Я не оставлю Салли.

– Он ни за что не согласился бы, чтобы вы из-за него подвергали опасности свою жизнь.

– Его здесь нет. Поэтому у него нет и права голоса в этом вопросе. Я взрослый человек и вправе принимать решения самостоятельно. Если вы чувствуете, что не можете смиряться с моим решением, мне остается только от всего сердца поблагодарить вас за вашу помощь. Ваш отъезд никак не повлияет на мое мнение о вас. – Эвелина перевела дыхание. Ей хотелось, чтобы Анхель знал, что он не обязан жертвовать своими интересами ради нее. Однако мысль о том, что она может остаться совсем одна, не могла не страшить девушку…

У Анхеля вырвался стон, больше похожий на рык рассерженного леопарда.

– Не говорите глупости, кара.

У Эвелины отлегло от сердца.

– Мы встретимся с Джастином в назначенном месте.

– А если это западня?

– Давайте будем надеяться на то, что когда этот человек заслонил меня от пули, это не было частью хитроумного плана. – Эвелина вздохнула и прикрыла глаза. – Положа руку на сердце, мне очень хочется верить, что у него имелись веские причины для побега.

– Ну что же, я не исключаю такой возможности.

– Что?! – Эвелина опешила.

Анхель пожал плечами.

– Даже если бы он заявил, что способен остановить самого Наполеона, я ни за что бы его не отпустил.

– Что вы такое говорите?

– Для него это была единственная возможность добраться до Лондона. Что бы он там ни задумал – добро или зло.

– И как мы узнаем, что именно у него на уме?

– Встретимся с ним. – Анхель в глубокой задумчивости почесал подбородок. – Однако мы не обязательно должны идти на встречу, словно послушные ягнята – на бойню.

– Да, не стоит лишний раз подвергать себя риску. Что вы задумали? – спросила Эвелина, и в ее глазах вспыхнула решимость.

Призрачный серый туман кружился над мавзолеем. Джастину уже в десятый раз за последний час в голову приходила мысль о том, что место для встречи он выбрал не самое удачное. Баркли нетерпеливо переступал с ноги на ногу, напряженно вглядываясь в темноту. Вдруг в углу склепа он заметил что-то похожее на движение. По белому мрамору пола пробежала серая крыса и скрылась за надгробной плитой.

Колокол в расположенной неподалеку церквушке ударил два раза. Значит, уже два часа ночи, подумал Джастин и мысленно похвалил себя за то, что ему хватило предусмотрительности одеться потеплее. Он зябко поежился и закутался в шерстяной плащ, с отвращением вдыхая запах тлена. Свежий воздух снаружи с трудом просачивался сквозь узкие щели под потолок. Напрягая зрение, Джастин пытался хоть что-то рассмотреть сквозь них, но видел только непроглядную тьму. Даже луна не соизволила показаться из-за облаков в эту хмурую ночь.

Стараясь не обращать внимания на нервную дрожь во всем теле, Баркли отчаянно надеялся, что Эвелина доверяет ему и придет на встречу. Она задерживалась. И это не предвещало ничего хорошего. Джастину захотелось размять затекшие ноги, и он принялся мерить шагами каменный пол.

Вдруг снаружи послышался стук копыт, и Баркли подошел к узким окнам мавзолея. Касаясь стены руками в тонких кожаных перчатках, он ощущал холод камня. Снаружи скрипнули металлические ворота. Джастин замер на месте и затаил дыхание. Его сердце учащенно забилось. Он вытащил из кармана пистолет, готовый к любым неожиданностям, но в глубине души надеясь, что его осторожность окажется чрезмерной.

В обитую железом дверь постучали три раза. Джастин остановился у порога и спросил хриплым шепотом:

– Кто там?

– Анхель Аролас и Эвелина Амхерст, – ответил голос с легким испанским акцентом.

Баркли отодвинул тяжелый засов, держа наготове пистолет. Железная дверь открылась, и вошли двое в черных плащах. Лицо одного из них скрывала темная траурная вуаль.

Разочарованию Джастина не было предела. Его глаза засверкали от гнева. Он поднял пистолет и спросил:

– За кого вы меня принимаете? За болвана?

Аролас обвел помещение настороженным взглядом, а затем перевел глаза на Джастина.

– Что вы имеете в виду?

– Это не Эвелина.

Испанец быстро вынул из-за пояса пистолеты – по одному в каждой руке. Человек справа от него скинул с себя черный плащ и вуаль. Вместо Эвелины Баркли увидел ее слугу Ахмета с длинным клинком в руке.

– Нам необходимо было убедиться, что все это не ловушка, – сухо прокомментировал Аролас, готовый отразить любое нападение. – Так это ловушка или нет?

Джастин не мог не поздравить Ароласа с удачной оборонительной тактикой. Любой, кому не была знакома грациозная поступь Эвелины или кто не знал, что она была Джастину по плечо, легко мог бы попасться на эту уловку. Хотя в глубине души Баркли не мог не ревновать девушку к красавцу испанцу, одновременно с этим он благодарил Бога, что у Эвелины такие осторожные и предусмотрительные друзья.

– Это не ловушка. Если не считать того, что в экипаже у восточных ворот меня ждет слуга, я здесь один. – Джастин не потрудился упомянуть о полицейских, сидящих в соседнем склепе. Он не сводил настороженного взгляда с готовых к схватке мужчин, понимая, что выхода нет. А затем медленно опустил пистолет.

В то время как Ахмет ни на секунду не терял бдительности, Аролас, двигаясь с кошачьей грацией, стал осматривать помещение. Он обыскал каждый уголок склепа и заглянул за центральное надгробие. Молодой испанец двигался с проворством и ловкостью хищника. Очевидно, придя к выводу, что все в порядке, Аролас наконец убрал оружие.

Ахмет кивнул ему, а затем молча удалился за массивную дверь.

Джастин слышал его удаляющиеся шаги.

– Она придет? – с замиранием сердца спросил он и положил пистолет в наружный карман плаща.

– Эвелина появится через пару минут.

Они ждали ее в молчании. В наступившей тишине было слышно, как вдалеке ухала сова. Аролас сказал ровным голосом:

– Довольно любопытное место для встреч, хотя и оригинальное. Тихо, спокойно, вдали от посторонних глаз. Слышно любого, кто проходит мимо.

Джастин кивком поблагодарил испанца за то, что тот по достоинству оценил его изобретательность.

– Здесь только один вход. – Внезапно он представил испанца и Эвелину вместе и испытал безотчетный приступ ревности. Он не мог не отдать должное необычайной привлекательности молодого человека.

– Ну как она? – осторожно спросил маркиз.

– Наша Эвелина – сильная женщина.

От Баркли не ускользнули собственнические нотки в голосе Ароласа.

– Я слышал, что два наших укрытия были раскрыты. Это вы виноваты.

Испанец пожал плечами и пристально посмотрел на Баркли.

– В своей записке вы сообщили, что можете спасти Салливана. Где он?

– Не знаю.

– Тогда как же вы собираетесь его спасти?

– Я все объясню, когда придет Эвелина.

Скрипнули металлические ворота. Сердце снова заколотилось у Джастина в груди, и он понял, что ради этой девушки с радостью готов поставить на карту свое будущее.

Обитая железом дверь отворилась, и Джастин увидел, как одетая в черное женщина вошла в помещение. Эту грациозную походку он узнал бы даже с закрытыми глазами. У Джастина отлегло от сердца. Эвелина пришла! Его душу наполнила безмерная, безотчетная радость.

– Эвелина, – выдохнул он.

Она сняла с головы капюшон, и Джастин благоговейно замер, затаив дыхание, любуясь ее красотой. Ее золотистые локоны блестели в тусклом свете фонаря. Полные губы были плотно сжаты, и темные круги лежали под глазами. Но ее выразительный взгляд ранил Джастина в самое сердце.

– Я так рад, что вы пришли!

Эвелина смотрела на него так, как будто хотела прочитать по его лицу все его тайные мысли.

– Вижу, во время вашего побега вы не сломали себе шею.

– Извините, что я так внезапно оставил вас, Эвелина. Но Аролас никогда не позволил бы мне уехать.

– В моей стране, когда человек крадет чужую лошадь, он должен оставить мне взамен что-нибудь равноценное. – Темные глаза Ароласа гневно сверкнули. – Может быть, вашу жизнь?

– Сначала нам нужно убедиться, что она стоит вашей лошади, – с горечью в голосе добавила Эвелина.

Она сердилась на него, и это разрывало Джастину сердце. Но ему нужно попытаться убедить ее, что он искренен.

– Я прошу прощения. Но мне необходимо было уехать. Это было самое лучшее, что мы могли бы сделать. Поэтому я не хотел, чтобы вы отговорили меня или позволили Ароласу меня остановить.

– «Мы»? – Анхель удивленно поднял черную бровь. – Нам непонятно, кого вы имеете в виду.

– Мне нужно было попытаться аннулировать предписание на арест Эвелины. Единственный способ этого добиться – предстать целым и невредимым перед судьей, который выписал ордер на арест.

– И вы это сделали?

– Возникли некоторые трудности.

– У нас всех есть некоторые трудности, – возразил Аролас.

– Мне также нужно было убедить моего шефа, что Эвелина не замешана ни в каком заговоре. И приложить все усилия к поискам Салли. Все это я не смог бы сделать, прохлаждаясь в хижине. Для Эвелины возвращаться в Лондон слишком рискованно. Поэтому я решил отправиться туда один.

– Однако сейчас я здесь, как видите, – пробормотала Эвелина. – И я рискую.

– И не скрою: я рад тому, что вы не испугались и пришли, – сказал Джастин, говоря глазами то, что не мог произнести вслух. Все, что он делает, он делает для Эвелины. Она стала смыслом его существования.

– Как я предполагаю, Уитон не стал вас слушать. – Аролас развел руками в кожаных перчатках.

Эвелина подняла глаза. В них вспыхнула надежда.

– А что с Салли?

– Я точно знаю, что Салли жив. Хелдерби держит его в одном из укрытий. Сейчас я стараюсь разузнать, в каком именно.

– Мы действуем так же, – спокойно сказала Эвелина. Она расправила плечи и спросила: – Вы говорили, что можете помочь покончить с этой неразберихой. Помогите спасти Салли…

Баркли показал рукой на белые мраморные ступеньки.

– Может быть, вы присядете?

Эвелина посмотрела на него настороженно, однако позволила ему взять ее за руку. Джастин благодарил небеса, что она хоть чуть-чуть ему доверяет. Держа девушку за руку, он чувствовал себя на седьмом небе.

Аролас сел рядом с Эвелиной.

Джастин сказал:

– Есть только один способ разоблачить Уитона и выяснить, существует ли реальная угроза королевству или полковник Уитон стал изменником. – Маркиз надеялся, что его речь будет звучать достаточно убедительно. – Он уверяет, что существует некий французский заговор. Мы не можем взять на себя риск и голословно заявить, что никакого заговора в действительности нет и не было. – Баркли перевел дыхание, думая о том, что Эвелина с ее проницательностью поймет все тонкости положения, в котором они находятся. Джастин также надеялся, что она оценит по достоинству тот факт, что он разглашает конфиденциальную информацию. – Помимо административных вопросов, министерство иностранных дел занимается многими деликатными, секретными делами, связанными с Францией. Эти вопросы остаются вне компетенции полковника Уитона.

Аролас в задумчивости потер подбородок.

– До меня дошли кое-какие слухи, однако…

Эвелина одобрительно закивала:

– Даже отец никогда не говорил об этом.

– Мало кто в курсе этих тайных операций. Тем более никому не известно, какое значение они имеют в действительности. Вы можете связаться с министерством и предложить им обменять меня на Салливана.

Испанец стиснул кулаки.

– Мы не станем этого делать. Прежде чем кто-то успеет разобраться во всем этом, Эвелину арестуют по обвинению в похищении человека, и тогда все пропало!

Джастин пустил в ход свою козырную карту.

– Она может получить неприкосновенность от преследований законом.

Аролас вздохнул.

– Вы предлагаете то, о чем я думаю?

– Да. У вас есть какие-то возражения по этому поводу? – Маркиз на мгновение представил Эвелину в фамильных драгоценностях Баркли. Ему хотелось надеяться, что это не останется плодом его буйного воображения.

Испанец смотрел на него пристально и недоверчиво.

– Вы это серьезно?

– Серьезнее не бывает. Я готов ради Эвелины поставить на карту свою жизнь.

Аролас тяжело вздохнул, обдумывая предложение Баркли.

– В таком случае я не возражаю.

Джастин почувствовал громадное облегчение. Одна карта бита. Осталась еще одна.

Эвелина сжала его руку.

– Я не уловила суть. Объясните, что вы предлагаете.

Баркли посмотрел прямо в ее прекрасные голубые глаза и ласково сказал:

– Никто не посмеет обвинять вас в моем похищении, если вы станете моей женой. Вы приобретете защиту от судебного иска, а у нас появится время получить ответы на все наши вопросы.

Эвелина была ошеломлена. Пребывая в растерянности, она не знала, что сказать. Продолжая держать ее за руку, Джастин поспешил объяснить:

– Мы будем настаивать, чтобы Салли привезли для обмена и при этом гарантировали, что он останется в живых. Я позабочусь о том, чтобы на встрече присутствовали соответствующие лица из министерства иностранных дел, и Уитон будет вынужден отчитаться перед ними за свои действия. Если, как он утверждает, французский заговор в самом деле существует, представляя собой реальную угрозу нашей стране, в таком случае мы будем вести борьбу с привлечением дополнительных средств и сил. Но вы в конце концов узнаете настоящее положение вещей, и с этой ужасной игрой будет покончено. И если они собираются предъявить Салли обвинение, им придется делать это законным способом.

– И если имеется хоть малейший шанс, что Эвелине известно что-то, что может помочь раскрыть французский заговор, она будет в состоянии передать эту информацию без угрозы быть арестованной. – Аролас одобрительно кивнул. – План вполне приемлемый.

– А вы не можете просто пойти в министерство иностранных дел и настоять, чтобы они вмешались? – спросила Эвелина, поджав пухлые губы.

Аролас покачал головой:

– Это политика, кара. Никто не может бросить вызов главе шпионской сети, пока его публично не уличили в моральной нечистоплотности.

– Я не могу поверить, чтобы Уитон был способен на государственную измену, – спокойным голосом заявил Джастин. – Но то, как он поступил с вами, якобы ради безопасности страны… – Джастин не договорил. – Это единственная возможность сразу получить ответы на все вопросы. Французский заговор, действия Уитона, обвинения против Салли, распоряжение на ваш арест… – Из нагрудного кармана Джастин вынул листок бумаги и протянул его Эвелине.

– Что это? – спросила она, удивленно разглядывая документ.

– Это специальное разрешение. Времени у нас мало. Полковник говорит, что осуществление своих замыслов французы запланировали на следующую неделю. – Джастин пристально смотрел на Эвелину, не отводя от нее взгляда. Однако он не мог ничего прочитать по ее лицу. Казалось, что она до сих пор не пришла в себя после потрясения, вызванного его предложением.

Аролас взял в руки документ и стал его внимательно изучать. Через мгновение он сказал:

– Кажется, бумаги в порядке, кара. – Он перевел взгляд на Баркли. – А как же будущее Эвелины? Что с ней будет?

Джастин расправил плечи, собираясь с духом, чтобы произнести то, что он боялся сказать.

– Я знаю, что думает Эвелина о браке… – Он поймал ее взгляд. – После того как вы будете в безопасности, Эвелина, я готов предложить вам развод, если вы этого хотите. – В глубине души Джастин лелеял надежду, что, выйдя за него замуж, Эвелина впоследствии не захочет с ним разводиться.

В наступившей тишине было слышно, как громко стрекочут сверчки.

– Развода добиться очень трудно, – медленно проговорила Эвелина, опустив голову и поправляя свои черные юбки. – Эта процедура стоит больших денег и очень унизительна. Все, связанное с вами, со мной, с вашей работой в министерстве иностранных дел, станет предметом сплетен. Будет грандиозный скандал, и в результате ваша репутация и положение в обществе вашей семьи будут погублены раз и навсегда…

Джастин сжал руку Эвелины и проникновенным голосом проговорил:

– Благодаря этому вы станете свободны. А все остальное для меня не имеет значения.

Она отвернулась. Затаив дыхание, маркиз ждал, что скажет Эвелина. Даже если она отвергнет его предложение, ему все равно удалось пробиться сквозь каменную стену ее недоверия, что еще совсем недавно казалось ему почти невозможным.

– У нас нет другого выхода. Таким образом нам удастся спасти Салли. – Баркли твердо решил убедить Эвелину. – Выбирать не приходится.

Аролас взял Эвелину за другую руку.

– Это хороший план, Эвелина. Соглашайтесь. Вы будете спасены.

Эвелина смотрела в пол. Затем она перевела взгляд с одной своей руки, которую держал Аролас, на другую руку, которую продолжал сжимать в своих ладонях Джастин. Два прекрасных, хотя и совершенно разных человека сходятся сейчас в одном: они оба убеждены, что это самый лучший план действий. Она судорожно вздохнула. Теоретически этот план хорош. Похоже, что Джастин не собирается сдавать ее властям, а значит, заслуживает доверия. Но может ли она довериться ему настолько, чтобы вручить ему власть над своей жизнью? Ирония заключалась в том, что теперь все напрямую зависело именно от той вещи, которой она боялась больше всего на свете.

Джастин заявил:

– Брак – это лотерея. Он всегда сопряжен с риском, когда судьба и счастье поставлены на карту. Надеюсь, чтобы найти, выход из этого тупика, вы согласны сделать ставки на меня?

Эвелина смотрела на Джастина и чувствовала себя в плену этих серо-зеленых глаз. Ее словно затягивало в круговорот страсти, и тут ее обожгло воспоминание о том, как она таяла в его жарких объятиях, забывая обо всем на свете. Затем она вспомнила, какую боль она пережила, узнав о предательстве Баркли, и поразилась самой себе. Как могла она хоть на миг подумать о том, чтобы довериться ему снова! Да, видимо, она не на шутку влюбилась!

Эвелина не смогла сдержать ироничной улыбки, которая тронула уголки ее губ.

– Бог ты мой! Ну и попали мы в переделку! – Она рассмеялась. – Складывается впечатление, что кто-то специально вставляет нам палки в колеса! – Девушка выпустила руку Анхеля и принялась тереть уставшие глаза.

Анхель осторожно поинтересовался:

– Так я не пойму, вы согласны? Кажется, план Баркли заслуживает внимания.

– Как это? – спросила она.

– Вам следовало бы знать, что в горах Шотландии все тяготы несет на своих плечах мужчина. Так и должно быть.

Эвелина улыбнулась своему другу.

– И все это ради поцелуя женщины.

– О чем идет речь? – не понял Джастин. Она повернулась к нему.

– По старинному шотландскому обычаю жених несет через весь город большую, наполненную камнями корзину и ищет свою невесту. Он может бросить груз, только когда девушка выйдет ему навстречу и поцелует его.

Анхель подался вперед и посмотрел на Джастина оценивающе.

– Какую ношу вы способны взвалить на себя, милорд?

Джастин выпрямился и стиснул зубы. Его губы превратились в тонкую прямую линию.

– Любую, какая только потребуется.

Трое молодых людей, похоже, пришли к согласию. Хотя Эвелина еще не сказала ни «да» ни «нет». Она почувствовала, как что-то словно сдавило ей грудь. Так, что стало трудно дышать. Девушка отпустила руку Джастина и поднялась с места. У нее вспотели ладони и пересохло в горле. Заметно нервничая, она сказала:

– Ну хорошо. Что будет дальше? Куда мы отсюда отправимся?

– У нас имеется специальное разрешение. Мы можем пожениться в любое время и в любом месте, когда и где пожелаем, – заметил Джастин. – К счастью для нас, местный викарий сейчас проводит службу.

– Как удачно, – пробормотала Эвелина себе под нос. – Наверное, он служит поминальную панихиду?

– Мне сказали, что сейчас проводят крещение новорожденного младенца, – ответил Джастин. – Священник ждет нас в маленькой часовне возле Чаринг-Кросс.

– Я вижу, вы все предусмотрели? Вы знали заранее, что я соглашусь? – Она подняла на него удивленные глаза. Сегодня ей пришлось нарушить свой обет никогда не выходить замуж.

Он невозмутимо пожал плечами.

– Скажем так – я надеялся на то, что вы согласитесь.

Анхель поднялся.

– Ну ладно. Пойдемте скорее.

– Бог ты мой! А вы, как я погляжу, горите нетерпением увидеть меня связанной брачными оковами!

Анхель хитро улыбнулся.

– Хочу скорее посмотреть на это зрелище – злостная противница брака Эвелина выходит замуж. Жаль, мой отец этого не увидит. Если я скажу ему, он мне дросто не поверит.

Эвелина скрестила руки на груди.

– А когда я пройду через отвратительную процедуру развода и все от меня отвернутся, вы будете милосердны ко мне по-прежнему?

Джастин бросил на нее хмурый взгляд.

– Не стоит превращать все в балаган. Пойдемте. У восточных ворот нас ждет экипаж.

Эвелина вздохнула и, отворив обитую железом тяжелую дверь, вышла в кромешную тьму. Она поспешила навстречу ужасной западне, которую готовил для нее священник.