Текст книги "Догадливый"

20.08.22

Я освободилась раньше всех. Это была чудесная спокойная смена, после которой мы, казалось, стали еще дружнее или ближе, но на выходе из кофейни у меня бешено заколотилось сердце.

Я не смогу обнять его снова.

Ужасно хочу, но не смогу.

Он стоял на террасе спиной. Смотрел на Невский, на людей, на то, как заканчивается лето. Он мог думать о чем угодно, но только не обо мне. Я остановилась сбоку.

– Пока, – еле выдавила я, сжимаясь от страха, как в первый день.

– О, – удивленно повернулся он. – Тебя уже отпустили? Пока.

– Да, сказали, что с такой грустной выручкой здесь кто-то лишний. Решили, что я.

– Ну да, мне тоже предлагали.

– Ладно, хорошего окончания смены, пока, – попрощалась я снова и заранее зажмурилась от боли, которая настигнет меня уже через несколько секунд.

– Пока, – ответил он, не шелохнувшись.

Я сделала шаг вперед. Хорошие новости: он не протянул мне «пять», а значит, что-то изменилось. Плохие новости: я трусиха, а ему просто все равно.

Еще один шаг… Если я уйду вот так, мы точно откатимся на начальную точку. Это даже не прощание ладошками – это даже холоднее. Счет на секунды. Три, два…

– А тут… – резко повернулась я, но не успела придумать, что сказать.

– Что? – улыбнулся он.

Любой повод задержаться и продолжить диалог казался страшной глупостью. Я быстро заморгала, будто это поможет мне включить голову и выдать более менее уместный ответ.

– А впрочем, неважно, – кокетливо махнула я рукой и сделала несколько решительных шагов от кофейни, чтобы не рухнуть прямо на месте.

– Подожди, что? – крикнул он вслед, все еще улыбаясь.

– Да так, ничего, – хихикнула я и убежала прочь.

21.08.22

– Положишь сливки на вафлю? – услышала я тот самый голос за спиной.

– Ага, – кивнула я и продолжила рассчитывать гостей.

Заметив, что я пробиваю две колы в стекле, Максим быстро принес их мне из холодильника, и мы слишком мило переглянулись.

– Вам открыть? – снова повернулась я к людям.

– Да, пожалуйста.

– Помочь? – все еще стоял он рядом.

– Да нет, спасибо.

Я пользовалась этой открывашкой сотни раз, но в ту минуту все, конечно, начало выскальзывать из рук. Я чувствовала, что он смотрит. Первая крышка поддалась мне чудом, а вторая… А вторая сделала эффектный полукруг над моей головой и влетела прямо в вафлю. Хорошо, что пока что без сливок.

– Будь здорова, – улыбнулся он во всю ширину бара и скрылся из виду.

И даже если он ни о чем не подозревал до этой минуты, теперь все стало слишком очевидно. Такое не заметит только слепой. Однажды я спрошу его, в какой момент он догадался, и мы посмеемся над каждой упавшей крышечкой вместе.

Однажды я все-таки признаюсь.

Теперь мне точно нечего терять и нечего скрывать: сегодня я обязательно обниму его на прощание. Во-первых, мы уходим одновременно с Кириллом, и у меня будет группа поддержки; во-вторых, более неловко и позорно, чем с колой, уже не выйдет.

– С Новым годом, – протянул он руку Кириллу, и они, как всегда, долго и весело хлопали друг друга по плечам.

– С Новым годом, – улыбнулся он мне.

И в момент, когда я решительно, но аккуратно потянулась его обнять, он опередил меня на долю секунды.

Он. Снова. Выставил. Ладошку.

…и только через бесконечную унизительную секунду переориентировался, чтобы приобнять меня в ответ.

22.08.22

Я застегивала босоножки трясущимися руками. За стенкой переодевался Максим. Сегодня нас сменили одновременно, минута в минуту, и это был наш первый безоговорочный шанс выйти вместе. Чуть ли не единственный за весь сезон.

Случайность?

Я встала и закинула сумку на плечо, когда услышала, как он надевает рюкзак. Идеально. Страшно, волнительно и до мурашек прекрасно.

– Пока! – крикнул он еще сзади, из-за стенки, и пробежал мимо меня, чуть ли не перепрыгнув. Быстрее, чем когда-либо по залу в самые активные часы. Быстрее урагана, ветра, самолета и моих мыслей.

Дверь захлопнулась прямо перед моим носом. А я и забыла, что значит пощечина.

24.08.22

Я была счастлива поменяться с утренней смены на вечернюю. Осадок, оставшийся от того нелепого побега, перечеркнул все милые воспоминания, совпадения и надежды. Сегодня я должна была работать с ним в баре в паре, но это уже было бы выше моих сил. У меня еще осталось хоть немного гордости. Так подло и неуважительно от меня еще не убегал никто.

– Привет, – зашла я в бар с каменным лицом и глазами вниз. – Ничего не передавай, просто уходи.

– Привет! – заулыбался он, как ни в чем не бывало. – Касса ровная, сливки есть, нарезку сейчас доделаю…

– Просто уходи. Мне все равно, серьезно.

– У тебя все хорошо? – растерялся он. – Вы почему, кстати, поменялась сменами? Что-то случилось?

– Настя попросила, но я и сама была рада.

– Ладно. Тогда сейчас дорежу апельсины и…

– Ты свободен, я же уже сказала.

Он общался со мной слишком обеспокоенно, но было уже поздно. Нечего было захлопывать передо мной дверь два дня назад. Не так уж я опасна и навязчива, чтобы терпеть такое отношение.

– Так, я все понял, – вдруг заговорил он решительнее. – Сашенька устала. Пойдем, присядешь на стульчик.

– Я не устала.

– Садись-садись. Так нормально дует вентилятор или посильнее включить?

– Здесь все равно жарко, ничего не спасет, – по-прежнему не поднимала я глаза. – Да и проблема не в этом.

– А так? – взял он папку для денег и начал размахивать ей передо мной, создавая дополнительный ветерок.

– Спасибо, конечно, все это очень мило… Но ты правда можешь идти. Я не готова разговаривать с тобой сегодня. Извини.

– Хорошо, ухожу.

Переодевшись, он все равно подошел ко мне еще на пару слов. Или чувствовал вину, или просто хотел разобраться, что со мной происходит. В тот день случилось одно из самых мягких и долгих прощаний ладошками через бар, и я снова растаяла.

Может, в прошлый раз он просто куда-то торопился?

29.08.22

Устраивая ледяные концерты и глобальнейшие перевороты внутри, я упустила момент, когда все наши ребята сдружились с ребятами из вейп-шопа.

Ту девушку, из-за которой я начала переживать еще с первого дня, звали Полина. Постепенно с ней познакомилась и я: она оказалась доброй, смешной, общительной. Узнав, что у нее есть молодой человек, с которым она встречается несколько лет и даже живет вместе, я выдохнула. Почти.

Полина все чаще висела у нас на баре, спрашивала, как мы, делилась новостями и поднимала настроение. Все, кроме меня, хоть раз купили что-то из ее ассортимента. Даже Максим. Особенно Максим.

Он был зажат и осторожен с ней, как и в первое время со мной, но она быстро пошла ему навстречу: нашла общие интересы, эмоционально откликалась на каждый вопрос и практически сразу начала обнимать его при встрече, на прощание, да и просто так. Он подходил все чаще и смелее, а я невольно злорадствовала напротив: интересно, когда она уже скажет ему, что не свободна?

Да и что там с Ариной?

Сегодня мы работали в баре вдвоем. Мне нравилось, что мы с Максимом стоим по одну сторону, а Полина – по другую.

– А на кого ты, кстати, учился? Уже закончил? – продолжала она проявлять интерес.

– Закончил. На программиста. А ты?

Странно, но даже стоя совсем рядом, имея сотни совместно проведенных часов за плечами, я оставалась ему гораздо более чужой. Я была благодарна ей за базовые вопросы, которые я вовремя не озвучила сама. Теперь я хоть послушаю, что он из себя представляет.

– А как ты время свободное проводишь?

Он рассказывал о себе с трудом, а я с трудом наблюдала за этой сценкой. Гостей, как назло, не было совсем. Не выдержав, я присела на коробки в углу бара, где-то между холодильником и мусорным ведром.

Уверена, он даже не заметил.

– А правда, что у вас бесплатный кофе при скачивании приложения? – спросила она, когда я вернулась проверить обстановку.

– Да, – кивнула я.

– Я сейчас скачаю, сделаете мне? – улыбнулась она сначала нам обоим, а потом повернулась к нему: – Максим, приготовишь мне вкусный кофе?

– Да, – засиял он так, что мне стало нехорошо.

Идеальная пенка не получилась дважды, и он всерьез занервничал. Понимаю, как никто.

– Вот так всегда, – злорадствовала я. – Когда очень надо, ничего не выходит. Где же твоя фирменная безупречная пенка? Не похоже на тебя…

Кажется, это был первый раз, когда он вообще никак не отреагировал на мой подкол. Молоко не отстаивалось, пузыри не отстукивались, напряжение росло, и он добавил в кофе карамель – видимо, чтоб наверняка.

– Очень вкусно, – улыбнулась она, даже толком не попробовав, и Максим наконец-то снова начал дышать.

Так закончилась моя последняя смена лета.

30.08.22

«Привет! Есть разговорчик. Честно, не думала, что доработаю этот сезон до конца, так как мое эмоциональное состояние достигло точки кипения еще в мае, но вот моя последняя летняя смена закончилась, и я думаю, пришло время рассказать тебе кое-что интересное.

Не знаю, насколько это было очевидно, но весной я запала на тебя с первого взгляда (не спрашивай, оно само), и с тех пор при каждом пересечении проделывала огромную работу над собой, чтобы реагировать на тебя спокойно и адекватно. В целом я справляюсь, меня отпускает, но иногда мне кажется, что симпатия взаимна, и тогда меня накрывает новой волной. Но чаще мне кажется, что ты давно все понял, и именно поэтому ведешь себя отстраненно.

Забавно, что при всех своих чувствах я не представляю нас рядом, не представляю общение с тобой вне кофейни и понятия не имею, а нужна ли мне вообще взаимность. В этом вся я, мне интереснее жить страданиями, но случаются дни, когда я просто не вывожу. Например, сегодня.

Каких-либо действий и слов я от тебя не жду, мне просто нужно было выговориться, и когда я нажму «отправить», мне уже будет гораздо легче, правда.

Рассказать ли кому-то из коллег – на твое усмотрение, до этой минуты в курсе был только Кирилл. Вероятно, массовые подколы подтолкнут меня к увольнению быстрее, а мне ведь давно пора.

Спасибо тебе за эмоциональное лето и за мое постоянное стремление куда-то сбежать, уехать, улететь от проблем, для меня это был несомненный плюс!

До осени».

И смайлик с протянутой ладошкой.

«Ребята, срочно! Кто может выйти сегодня в ночь?» – возникло сообщение сверху, и я в ужасе закрыла чат с Максимом, так ничего и не отправив.

«Я» – напечатала я.

Нет, мой сезон еще не закончен.

02.09.22

Я зашла в кофейню в 7:40 утра. Полина спала прямо на своем рабочем месте.

– Она решила открыться пораньше, но не смогла? – с ухмылкой спросила я ребят-ночников.

– Она приехала около трех. Поругалась с парнем и ушла из дома.

– О, – тут же исчезла улыбка с моего лица. – Ну, может, еще помирятся…

– Она сказала, что им давно трудно вместе, и это уже второе их расставание. На этот раз окончательное.

Что ж, тогда я точно сдаюсь. На этот раз окончательно.

Максим не отходил от нее всю смену. Сегодня он снова был в зале, а не со мной. Из четырех часов, что я стояла напротив, он провел рядом с ней примерно 3:45: подходил по любому поводу, не обращал внимания на гостей, забывал выносить заказы, которые я зачем-то готовила быстро. Теперь я увидела, как он ведет себя с девушкой, которая ему действительно нравится. Со мной все было надуманное.

Может, он никогда ни о чем не догадывался, не боялся, не избегал меня, не флиртовал в ответ, а просто работал?

– Не знаешь, кто сегодня менеджер? – вдруг вспомнил он о моем существовании.

– Вроде Дима, но я не уверена. Теперь я смотрю только на свою строчку в графике.

– А что так?

Казалось, меня вот-вот прорвет. Я снова жалко сидела в углу бара на коробках с молоком, перечитывая признание, которое так и не решилась отправить. Пауза затянулась.

– Надоело, – еле подняла я уставшие глаза.

Он вопросительно смотрел на меня секунды три и, не дождавшись каких-либо пояснений, снова развернулся к Полине.

– Всем привет! – зашел в кофейню Дима. – Опять сидите грустите? Нет людей?

– Кто как, – не смогла не съязвить я. – А так да, снова никого.

– Тогда решайте, кто из вас пойдет домой пораньше.

– Видимо, я, – поджала я губы. – Если больше нет желающих.

– Иди, конечно, – радостно кивнул Максим.

Ну да, конечно.

Я так старалась выйти победителем из лета, что сама себя утомила. Сезон окончен, момент упущен, строчки стерты, пусть я и знаю их наизусть.

Проиграла, потому что не играла. Смешно, но короче не описать.

Отпустило – вру сама себе. Надоело – вот оно, самое честное слово, единственное, что я готова выдавить вслух. Сдаюсь второй и последний раз, верю в новую историю и считаю часы до отправления очередного спасительного автобуса. Впереди завтрак в городе былых страданий – в Хельсинки. Обнадеживает и бодрит.

Теперь возвращаться будет не страшно. Проиграла, но и не играла ведь.

04.09.22

Удивительное дело, сколько всего можно успеть переосмыслить за несколько часов очереди на границе. Телефон разряжен, покидать автобус нельзя, соседнее кресло пустое, солнце – теплый закатный свет – сумерки – темнота и я, застрявшая где-то между двумя странами. Третий раз за полтора месяца.

Я сидела с паспортом в руках и думала: а что вообще происходит с моей жизнью? Почему я опять здесь?

Ноги упирались в переднее сиденье, очередь не шевелилась. Внезапный всплеск: я на своем месте. Вот на тысячу процентов. В Петербурге так нервно и тесно, за границей – неловко и одиноко. Лучшее место и состояние в мире – в пути. Там, где уже не нужно принимать решения, брать ответственность и проявлять инициативу. Там, где от тебя требуется только паспорт и страховка, которую снова не спросят.

Там, где соседнее кресло пустое, и ты не ждешь, что кто-то его займет.

Шел четвертый час очереди. А хочешь ли ты, чтобы оно оставалось пустым? Кто там мог бы быть? Что для этого нужно сделать? Когда нас позвали на паспортный контроль, я уже знала ответы на все вопросы. Удивительное дело, сколько всего можно успеть переосмыслить за несколько часов очереди на границе.

Вернувшись в Петербург, я так и не сделала ничего.

Точнее, купила билеты на октябрь.

11.09.22

– Все затарено, касса ровная, – передал мне Максим. – Вот эти два капучино, моккачино и шейк надо сделать. Я пошел.

– А это что за стакан? Твой? – принципиально ткнула я пальцем. – Подожди, тут и мусорка почти полная…

Мне показалось, что он даже закатил глаза. Наспех поменяв мусорный пакет, он вышел из бара, не переспросив.

– Подожди, а сливки?

– Их много.

– Ты куда так бежишь? – попыталась я задержать его ослепительной улыбкой. – Я думала, ты мне поможешь, вон сколько заказов набежало…

– Я спал полтора часа. Я больше не могу.

Отмахнувшись от возможного продолжения разговора, он сбросил фартук, взял еду и подсел к Полине.

Прямо за прилавок, как второй продавец.

Руки затряслись совсем не так, как всегда. Что это: страх, тревожность, ревность? Первая ступенька чего-то страшного и острого? Маленькая смерть большого трепетного чувства?

Мне повезло: они не прикасались друг к другу. Пока она была занята, он просто обедал рядом. Поток не заканчивался ни у нее, ни у меня, и я из последних сил продолжала разрываться между кассой, напитками и хладнокровным отслеживанием обстановки.

– Сашенька, нужна помощь? – вовремя подошел Дима.

– Да, моральная, в первую очередь, – специально ответила я громко, но Максим даже не поднял голову. – Мне бы очень не помешал второй бармен…

Чем больше напитков мы отдавали, тем больше заказов сыпалось вслед. Сезон все же продолжался, люди гуляли, взбитых сливок оставалось на один-два напитка, а нервов – еще меньше.

Сюрпризы не прекращались: в кофейню зашла Арина. Я не пересекалась с ней с тех пор, как она вернулась из отпуска, и понятия не имела, как они с Максимом общаются сейчас. Честно говоря, я почти перестала думать о ней с появлением Полины… Возможно, зря?

Увидев его за стойкой вейп-шопа, она округлила глаза даже шире меня.

– Ты еще здесь?! – завопила она будто за нас двоих.

Максим вскочил, как по струнке.

– Быстро дуй давай!

Восхитительная картинка: эффектная ревнивая Арина, сверкающий пятками Максим, резко погрустневшая Полина и я. Просто жалкие остатки меня.

Нервы закончились раньше, чем сливки. Уходя с Ариной, он все же тепло обнял Полину на прощание, и она печально улыбнулась. Со мной он не попрощался совсем.

– Сашенька, может, на перерыв? – снова подошел Дима в самый нужный момент.

– Да.

– Сделать тебе кофе с Бейлисом?

– Да.

– Садись, я принесу.

В нашей кофейне работали два менеджера, но свидетелем самых эмоциональных сцен уже в который раз становился именно Дима. Казалось, он видит меня насквозь. Уж не из-за большого потока гостей он предложил мне алкогольный кофе прямо на смене?

Я пыталась пить через трубочку, а затем без нее. Осторожно, а затем быстро. Один глоток – спасительно вкусный, другой – до тошноты. Мой организм так и не понял, что я в него влила. Мой мозг так и не понял, что произошло между ними троими.

– Лучше? – улыбнулся Дима, когда я вышла.

– Лучше, – собралась с силами я. – Спасибо!

Полина сидела с таким несчастным лицом, что я даже испытала сочувствие. Ужасно обидно, должно быть, выйти из долгих отношений, поверить в новую взаимную симпатию, а потом познакомиться с Ариной.

С его уходом все стало значительно проще. Через час я снова вела себя приветливо и энергично, с радостью отвлекаясь на заказы и гостей, через два почти убедила себя, что ничего страшного для меня сегодня не случилось, а через три…

Он вернулся. К Полине.

И как же они засияли оба.

Мне было плохо видно, держатся ли они за руки, но на их лицах было написано все. Они просидели вместе не один час: мило разговаривали, показывали что-то друг другу в телефонах, смеялись, смотрели в глаза и даже разгадывали сканворды. Поначалу я злилась и швыряла предметы, делая вид, что у меня миллион заказов, потом тряслась, как истеричка, затем задыхалась от несправедливости, а позже поникла и замолчала – почти умерла. Перестала чувствовать что-либо.

– Ты как? – спросил мой единственный спаситель на сегодня.

– Все очень плохо, – честно ответила я.

– Прости, я больше не могу угостить тебя Бейлисом.

– Да, конечно. Спасибо тебе в любом случае.

– Макс! – вдруг окликнул его Дима. – Купи Сашеньке Бейлис.

– Ага, – буркнула я. – Литр!

– Запара была? – удивленно посмотрел он на нас.

– Да нет… Не в этом дело, – ходила я по лезвию.

– А в чем?

Не придумав красивый ответ, я слишком резко махнула рукой и начала прибираться в баре. С каждой секундой все прекрасное исчезало. Мне становилось все равно. Я будто выпила мощнейшую таблетку, вышибающую последние чувства и страхи.

Когда Максим встал из-за стола, я была готова абсолютно ко всему.

– Нальешь водички? – подошел он с виноватой улыбкой. – Два стакана.

– Лучше не подходи, – вырвалось из меня само.

– О, ладно. Я сам.

– Спасибо.

– Может, ты знаешь: «длинная юбка, расклешенная снизу»?

– Что? – посмотрела я на него, как на ненормального.

– Ну, мы сканворд разгадываем.

– И лучше не разговаривай со мной.

– Все, все, я понял…

«Да что ты понял?!» – так и хотелось крикнуть вслед.

Еще один бесконечный час самой ужасной смены в моей жизни. Мой чуткий менеджер отпускал меня на перерывы часто, как никогда. Я посидела на заднем дворе, выпила какао, сделанное по моей же ошибке, попыталась поесть, но не смогла. Единственное, что спасло меня хотя бы ненадолго – телефонный разговор и переписка с Федей. Мне очень понравился его вердикт.

«Итак, у меня для тебя две отличные новости, вероятность которых процентов 95» – написал он, чуть поразмыслив. – «1) ни одна из них не является его девушкой; 2) он насчет твоих чувств вообще не в курсе».

И то, и то – вопрос времени.

Время пошло.

28.09.22

Я перестала реагировать на новые удары. Даже грустно: будто нечего ломать. Помню только звонкий щелчок в голове – предел, конец, освобождение.

Максим с Полиной стали парой.

Удивительно, но я пришла в себя достаточно быстро: мне не пришлось погружаться в терапию, ныть друзьям, разъедать себя догадками, ставить блоки и даже куда-либо улетать. Впрочем, билеты уже давно были куплены.

– Как будешь поздравлять его с днем рождения? – поинтересовался Федя уже не в первый раз. – Все же рекомендую что-то предпринять!

– «Поздравляю! Желаю тебе оставаться таким же классным парнем (секретик: я запала на тебя тогда весной, у меня аж ножки подкашивались на совместных сменах первое время, но я справилась), счастья тебе, любви и больших успехов!» – зачитала я один из черновиков. – И на следующий день в самолет, как и запланировала.

– О! Одобряю полностью!

– Но лучше, конечно, лично, чтобы увидеть реакцию. Не смейся, но я даже начала репетировать это на диктофон…

«Не смейся» – сказала я Феде. Через секунду мы взорвались оба.

– А если серьезно, боюсь, сейчас не время. Я могу испортить их отношения с Полиной.

– Так они точно вместе?

– Ну… они очень мило обнимаются на моих глазах, по пять раз за смену выходят на задний двор вдвоем (даже думать не хочу, что там происходит), а недавно вообще приехали рано утром одновременно, хотя ей нужно было открываться позже. Они счастливы и прекрасны, Арина показательно страдает (до сих пор не поняла, что там между ними было), а я уже точно не в тему в этой песочнице. Пусть ребятишки разбираются сами!

– Что ж, поздравляю! Думаешь, отпустило окончательно?

– Самое забавное, что мы начали общаться еще лучше. Мне надоело быть осторожной, да и он перестал чувствовать опасность. Теперь я отхватила полный пакет: мы начали болтать на перерывах, он рисует на моих руках маркером, говорит, что пенка у меня на кофе получается такая же красивая, как и я сама, да и вообще забирает напитки в зал со словами «вот что бы я без тебя делал»…

– Однако! Может, он с ума сошел? – снова рассмеялся Федя.

– Но не все так радужно, – продолжала я. – Сегодня они с Полиной вместе рассказывали мне веселую историю о том, как сходили в кафе. Я слушала и смеялась, как могла. Нет, правда, я и подумать не могла, что я настолько сильная и добрая, что буду радоваться за него вот так… И ты не поверишь, как мы попрощались!

– Ну-ка? Обнялись?!

– Нет уж, с этим я больше не рискую, – отмахнулась я с улыбкой. – Когда я уходила, они ворковали рядом, и я просто остановилась возле них с двумя протянутыми ладошками одновременно. Полина мило переплела наши с ней пальчики, а он… отзеркалил ее! Он. Тоже. Переплел. Пальчики. Со мной. Впервые в истории!

– Ооо! Мечты сбываются! – чуть ли не зааплодировал Федя. – То ли еще будет!

– Никогда бы такого не случилось, если бы не она.

– А знаешь, Сашенька, я по-прежнему уверен, что у тебя все получится. Наиграется с Полиной, Ариной… а ты потом заберешь все сливки.

– Прекрати.