Текст книги "Дом, который дарит тепло: твой калейдоском счастья. Уютные рассказы"

Ягодка-калинка

автор рассказа Любовь Курилюк

В городе прохладно, а уж в деревне – и подавно. Там студено, если из дома уехать надолго, остывает, в нем уже не пахнет свежим хлебом, кофе и мамиными духами, в нем темно, потому что ставни надежно защищают его нутро от редкого солнца. Все уже совсем по-осеннему, сам воздух, кажется, наполнен осенним духом – прелая трава, тонкий аромат яблок и груш, которые еще не успели упасть, закатиться в пожухлую листву и уснуть там до самой весны, сливы, сыплющие свои плоды, словно большие синие и желтые капли. Шиповник скуксился, пряча свои ягодки под оставшуюся листву. Вода в крепких деревянных кадках, стоящих на лавочке, подергивается с ночи тонким ледком…

Только калина дерзкой, бесшабашной девчонкой выставила свои ветви, наклонилась к самой дороге, показывая прохожим свои губки-ягодки. Яркие, красно-бордовые, гроздьями висящие на каждом кончике, они маленькими фонариками горят на фоне уставшей природы, протестуя людской тоске по ушедшему лету.

– Ну и пусть мороз! – кричит звонко калина. – Пусть холода, зато я стану еще слаще, еще желаннее! Вы соберете меня в свои лукошки и сварите варенье. А тетя Зина с соседнего участка наловчилась делать из меня мармелад! Ууу! Пальчики оближешь! А как хороша я в салатике! Пробовали? Нет? Пора-пора! Вот она, я, яркая, звонкая, осенняя ягодка! А вот еще детки идут, сейчас соберут меня в карманы, принесут домой и поделки сделают. Им в школе задали, я слышала, воробей нынче утром прилетал, все рассказал. Я и цветочком стану, и ушками диковинного зверька, и огоньком на вершинке свечки, что поставит маленькая Ниночка на торт для плюшевого зайца.

– Помолчи! – одергивает ее черная рябина тяжелыми, мрачновато-фиолетовыми бусинами висящая на наклоненных ветках. Черноплодка – девушка серьезная, смуглая, брови вразлет, карие глаза смотрят строго. Темные, овальные, с красновато-фиолетовыми прожилками-венками листья ровными рядками сидят на веточках. Нехотя рябина принаряжается к осеннему празднику. Лишь слегка позволяет шалунье-осени брызнуть на себя радужно-свежих, переливчато-звонких красок. – Ну ты и выскочка, калинка! Я-то лучше тебя, я полезная, лечебная. Вот, болит у бабы Нади голова, откроет она баночку моего варенья, да с яблочком, да с сахарком, и не нужно никаких лекарств. А ты что? Один шум, да и только!

Обидится калина, отвернется, клонимая ветром куда-то на запад. А там, у самого горизонта, маячат тучи, синие, тяжелые, набухшие влагой.

Скоро побьет ливень ягодки, рассыплются они по мерзлой земле волшебными рубинами. Прилетит синичка: «Тиньк-тиньк, тиньк-тиньк», – и склюет калинкины украшения, все до единой ягодки съест.

– Сестричка, малинка моя! – крикнет калина. – Поговори со мной!

– Не могу, родная, спать очень хочется. Прощай до весны! – ответит малинка, ложась на землю и укрываясь снежными одеялами…

Только петрушка, как кучерявый мальчишка, все еще зеленеет на грядке, весело раскачиваясь и кивая перелетным птицам. Резкая, ароматная, с твердым стебельком и жесткими листиками, она стойко выглядывает из-под первого снега, не хочет сдаваться.

– Спи! Я сказала, спи! – шикает на петрушку матушка-осень. – Ишь, развеселилась!

Но кучерявая петрушка только смеется в ответ. Она ждет, ждет, когда хозяйка, взяв ножницы, аккуратно срежет ее листики-кудряшки и понесет на кухню. А там… Там уже томится под крышкой суп, булькает, вздымается картофельной пенкой, разнося по дому аромат осеннего угощения. Кабачки, провалявшиеся на грядке и отлежавшие себе бока, помидорки, изо всех сил старавшиеся повернуться желтыми бочками к солнышку и еще хоть чуточку подрумяниться, тыква, важная, пузатая, всем овощам царица, треснет своей тугой корочкой, разбрызгав желто-оранжевый, ароматный сок, корявенькая морковка, девица из темницы земляного короля – все встретились вновь, томясь в большой кастрюле. Будет суп, выпрыгнет из печки румяный хлебушек, ляжет на стол круглыми, ноздреватыми кругляшами, и будут они ждать.

Прибегут ребятишки из школы – и рослый Андрюшка, и маленькая Татка, и серьезная, строгая Наташа, и сорванец Николка – все сядут за большой круглый стол бабы Нади, и, пока родители на работе, расхватают хлебушек и будут наблюдать, как хозяйка осторожно, не пролив ни капли, разливает угощение по глубоким тарелкам.

– Ешьте, мальцы-удальцы! – будет приговаривать она, гладя каждого внука по голове теплой, чуть шершавой ладонью.

Потом, уставшая, сядет на скамеечку и поглядит в окно. А там, выглядывая из-за черных стволов яблонь, ей подмигнет последняя ягодка калины, что изо всех сил держалась за свою ножку, чтобы заглянуть в окошко бабушкиного домика последний разочек полюбоваться простым счастьем домашнего уюта.

Баба Надя помашет ягодке в ответ, кивнет в знак прощания.

– Бабушка! Кому ты машешь? – спросит ребятня и подбежит, толкаясь, к окну.

– Да так, – улыбнется женщина. – Осень провожаю…

– Да нет! Ты деду машешь! Вон он, идет по дороге! Деда! Деда! А у меня сегодня пятерка, а я мышку в траве видел, а я… – кинутся дети на крыльцо, обступят старика и начнут наперебой делиться своей незатейливой жизнью.

Дед Виктор кивает, улыбается. Его птенчики все в сборе, их румяные щеки горят как ягодки той калинки, что недавно он видел на веточке.

Жизнь в окнах

автор рассказа Мария Меньшикова

Ноябрь – самый удивительный месяц. Именно в это время люди могут наблюдать настоящую схватку осени и зимы! Дожди и октябрьская хмарь сменяются снегопадами, после которых нередко наступают оттепели, а вокруг снова появляются грязь и лужи. В такую погоду хочется больше времени проводить дома. Там, где тепло и уютно. Где каждый предмет хорошо знаком, и есть уголочек, в котором так приятно посидеть с кружкой горячего чая, бездумно глядя в темноту за окном…

Надя возвращалась домой, как всегда, в половине восьмого вечера. Ее рабочий день заканчивался в шесть, но в последние две недели приходилось каждый день задерживаться. И работать по субботам. Конечно, ей за эти переработки доплачивали, а деньги их семье были сейчас очень даже не лишними, но Надя чувствовала, что уже вымоталась. Да и осенью больше хочется спать, а ей пришлось сократить время сна аж до пяти часов.

«Ладно, аврал закончится, буду жалеть, что источник пусть небольшого, но все-таки переработка, пропал, – размышляла Надя, спеша к метро. – Володе тоже несладко: на трех работах пашет, еще и дома мне помогает по мере сил. Скоро, совсем скоро закроем ипотеку, вот тогда заживем!»

В новую квартиру Надя с мужем Володей и сыном Игорем въехали четрые месяца назад. И только месяц назад закончили в ней ремонт. Оставались еще недоделки, до которых просто руки не дошли, но жить уже можно было. Радости семьи не было предела: они ждали сдачу дома почти три года! Сроки все время переносили, внутри росли недовольство и усталость. Кроме ипотечных выплат, им приходилось платить за съемную квартиру.

Зато теперь Надя ездила домой без кучи пересадок: садилась на станции Ростокино и ехала, любуясь красивым видом, до Площади Гагарина. В отличие от подземного метро, где на Надю всегда давили бесконечные темные туннели, по МЦК она ездила с удовольствием. Дорога занимала в среднем около пятидесяти минут, и это было временем, когда она могла побыть наедине с собой и со своими мыслями. Наушники ограждали ее от чужих разговоров, а любимая музыка создавала хорошее настроение. Приходить домой в нервном, разобранном состоянии она не любила. Надя придерживалась принципа, что домашние дела – дома, рабочие – на работе. Именно поездка туда-обратно помогала ей переключиться.

Сегодня ей повезло: несмотря на пиковое время и возросшую популярность поездов МЦК, Надя увидела свободное место у окна и с удовольствием в нем устроилась. Надев наушники, она включила музыку и уставилась в окно на огни большого города. Ноябрь был самим темным временем года, до тех пор, пока не выпадет снег. И в этой темноте фонари и окна вечерней столицы смотрелись как гирлянды, напоминая о приближающемся празднике.

Поезд ехал неспешно, очень мягко. Надя смотрела на многоэтажный дом, мимо которого проезжала, и в одном из окон, где приветливо горел свет, а на подоконнике стоял горшок с каким-то растением, мелькнул силуэт.

«Вот, кто-то уже дома. Интересно, что этот человек делает? Может, он только что поужинал и теперь сидит за компьютером или смотрит телевизор. Вокруг бегает собака или кошка… А может, у этого человека есть семья, и они все вместе устроятся на большом диване, чтобы посмотреть фильм».

Она отчетливо представила эту квартиру. Большая комната с длинным шкафом вдоль одной стены. Много полок, на каждой – безделушки и фотографий. Диван, на котором уместится вся семья, пушистый коврик и журнальный стол. Прикрыв глаза, Надя почувствовала даже приятные запахи родного дома.

Поезд сделал остановку, и она очнулась. Часть людей вышла, часть зашла, и они двинулись дальше среди огней домов, проезжающих машин и фонарей.

«Вот как бывает, – подумала Надя, – ездишь изо дня в день по одному маршруту и даже не обращаешь внимания, что эти светящие окна таят за собой какие-то истории, прячут чью-то жизнь от посторонних любопытных глаз!»

И она пригляделась: вдруг что-то еще заметит в окнах многоквартирных домов? Но фантазия уже рисовала за нее и то, чего она не видела: кошку на подоконнике, глядящих в окно детей, пожилых людей, горшки с цветами и другие предметы, которые были просто убраны с глаз подальше за штору.

Свет в окнах был разный: у одних холодный, у других мягкий. У кого-то ярче, у кого-то бледнее. Кто-то плотно задернул шторы, а кто-то лишь слегка прикрыл тюлем. Но за каждым скрывалась своя история.

Прямо сейчас в любом из этих окон кто-то может радоваться. И даже танцевать от счастья! А кто-то грустит, переживая не самые легкие времена своей жизни. Надя размышляла и о составе живущих людей. Сколько там, в этих окнах, сейчас человек? Одиноких и семейных? А может, кто-то прямо сейчас, пока поезд проезжает мимо его дома, тоже смотрит в окна и гадает, о чем думают его пассажиры, с каким настроением едут.

Кто-то тронул ее за плечо. Надя подняла голову и увидела женщину с усталым лицом. Она сняла наушник и приготовилась выслушать.

– Уступите место девушке с ребенком.

Рядом стояла молодая мама, одной рукой придерживая ребенка, другой держась за поручень. Надя чуть встряхнула головой, легко поднялась и отошла в сторону, уступая место. Она прошла по вагону и встала так, чтобы можно было продолжить свое наблюдение. Внутри появилось удивительное чувство, больше похожее на замешательство: все эти окна сегодня ее просто манили.

«Что интересно, почти всегда светится только часть окон, – подумала Надя, разглядывая очередной дом. – Что делают люди, которых дома нет? Может, едут со мной в этом поезде? Или они все же у себя в квартире и спят? Может, кто-то болеет или страшно устал?»

Она жила в Москве уже почти двадцать лет. Приехала поступать после школы да так здесь и осталась. За эти годы Надя несколько раз чувствовала себя одиноко в этом многолюдном и шумном городе. Но только сейчас ощутила, как много таит в себе столица! Сколько событий происходит здесь каждую секунду! Сколько человеческих судеб спрятано за этими святящимися окнами, и как много людей рядом.

Надя даже не заметила, как приехала. Выскочила из поезда только тогда, когда бездушный голос объявил следующую станцию. Она шла к своему дому и смотрела на его окна: двадцать четыре этажа, сотни квартир. В каждой свои радости и печали.

– В каждом окне жизнь, – прошептала Надя, останавливаясь. Она поняла, что за странное чувство зародилось в ней сегодня: огромный город перестал казаться холодным и равнодушным. Он наполнился запахами, уютом и теплом, которые проникали мягким светом из всех этих окон многоквартирных домов.

Ночной дождь

автор рассказа Мария Меньшикова

Я никогда не видел снов. Сколько себя помню – сплю крепко, поэтому меня сложно разбудить. Когда у жены схватки начались ночью, она никак не могла меня растолкать. Только холодная вода вытащила меня из небытия. Благодаря крепкому сну мне удавалось отлично высыпаться со всеми нашими тремя детьми. Я их просто не слышал.

А жена моя, Поля, обижалась поначалу. Мол, она от каждого шороха просыпается, а мне хоть бы хны. Но мы еще с первым ребенком выработали систему: я сплю необходимые мне шесть часов тридцать минут, а она вскакивает к ребенку. Потом Поля спит, а мы с Дениской (а потом с Мариной и Артемом) проводили счастливое время в компании друг друга, давая маме отдых.

Еще в детстве я высчитал, что для полноценного отдыха мне нужно спать шесть с половиной часов. Если сплю меньше или больше, то все, день пропал. Но вот то, что я не вижу сны… Меня, если говорить откровенно, это никогда не расстраивало, но вот Полинка много лет твердила мне одно и то же:

– Как так можно? Хотя бы иногда должны сниться сны! Это так здорово! Вот я иногда проживаю целую жизнь, пока сплю.

Я на эти высказывания пожимал плечами и ничего не отвечал. Прожив вместе больше двадцати пяти лет, мы обсуждали вопрос моих сновидений скорее по привычке. Если вы никогда не состояли в таких длительных отношениях, то предупрежу вас наперед: очень многое входит в привычку, даже ворчание по каким-то определенным поводам.

Так к чему я все это веду? Однажды со мной произошел самый странный случай за всю жизнь. Помню, в тот вечер я уснул быстро, как и в любой другой. Мне достаточно лечь и закрыть глаза, чтобы отключиться. Засыпая, я услышал, что пошел дождь, и обрадовался. Не знаю, как это связано, но, когда ночью идет дождь, утром я чувствую себя более отдохнувшим.

Ночь была необычная. Я проснулся от резко наступившей тишины. Словно все звуки в мире исчезли. Безмолвие ночи давило на уши сильнее, чем удары в барабаны опытным рок-музыкантом. Полежав несколько секунд без движения, я открыл глаза. Ночь.

Удивительно! Я проснулся сам! Ночью! Но самое странное было не это, а то, что звуков как не было, так и нет. У меня в голове возник вопрос: почему проснулся только я, а жена мирно посапывает рядом? Сев на кровати, я решил выйти из дома и посмотреть, что происходит на улице.

Наш небольшой домик, в который мы с Полей переехали всего два года назад, когда последний наш ребенок выпорхнул из родительского гнезда, располагался в пригороде. Совсем из города уезжать мы не решились, так как никогда не жили в сельской местности и боялись уже не привыкнуть. Здесь же жизнь текла почти без изменений, разве что появился собственный клочок земли с небольшим огородиком и скамейкой под грушей – единственным деревом на участке.

На улице я ошеломленно остановился и вслух спросил:

– Я оглох?

Услышав свой голос, я выдохнул, но от этого стало не сильно легче. Дело в том, что на улице по-прежнему шел дождь, но абсолютно беззвучно. Протянув руку под струи воды, весело бегущей с неба, я ощутил ее прохладу и понял, что все происходящее вполне реально.

Воздух был упоительным, теплым и влажным, погода стояла безветренная, а потому не было желания вернуться в дом. Возможно, я так и простоял бы на крылечке бо́льшую часть ночи, но мне пришла в голову идея посидеть на скамеечке под грушей, побыть в эпицентре удивительной бесшумной непогоды.

На скамейке стояла… чашка горячего чая! Судя по запаху, травяного. Мне стало неуютно: неужели ночью к нам во двор кто-то пробрался? Но ради чего? Чтобы выпить чашку чая? Ясно же, что это просто бред какой-то.

Я пошел к воротам. Все было заперто. Тогда я пошел вдоль забора, проверяя, нет ли у нас каких-либо дыр, через которые мог проникнуть человек, но ничего не обнаружил. Да и какие дыры в металлопрофиле? Вымокнув до нитки, я поспешил укрыться под ветками груши.

И только в этот момент до меня дошло, что чай – не единственная странность. Те, кто видел хоть раз в жизни дерево груши, знает, что его не назовешь особо густым, а нашему совсем немного лет. Так что, так или иначе, здесь тоже должно быть немного влажно. Но скамейка была абсолютная сухая, а чашка настолько горячая, словно кипяток в нее плеснули не больше пяти минут назад.

– Кто здесь? – спросил я вслух.

Мой голос был подобен раскату грома в этой тишине. Я задумался: если негромкий вопрос таким эхом отозвался по участку, то звук чужих шагов был бы слышен. А вдруг создаваемые мной звуки перекрывают все остальные? Я замер и прислушался. Где-то вдалеке всхрапнула и что-то пробормотала во сне Полина. Других звуков просто не было!

Тогда я решился, взял чашку и отхлебнул чай. И тут же поморщился: горячий напиток обжег язык. Я поставил чашку на скамейку, вскочил и как дитя малое подставил язык под дождь. Прохладные струи не просто принесли облегчение, а исцелили меня. Взяв в руки чашку, я подул и сделал новый глоток. Напиток имел приятный вкус и чудесный тонкий аромат. Я чувствовал нотки мяты, цитруса, лаванды… Но чай не успокаивал, а наполнял желанием веселиться и двигаться. Мне хотелось бегать под дождем, прыгать по лужам.

«Очнись, Валера! – воскликнул мой внутренний голос. – Тебе пятьдесят лет! О чем ты думаешь? Радикулит давно не прихватывал?»

Мой внутренний голос звучал не в голове, а словно от рядом стоящего человека. В растерянности я даже осмотрелся по сторонам, но никого не увидел. Машинально я делал глоток за глотком из чашки, пока наконец не почувствовал, что она опустела. Тогда, решительно отмахнувшись от внутреннего голоса, я вышел под дождь.

Как же это было здорово! И так приятно! Я подставил лицо струйкам воды, а потом прыгнул в лужу, насквозь промочив ноги в тапочках и пижамные брюки до колена. Но мне было весело!

Не знаю, сколько это безумие продолжалось, но внезапно отяжелевшие глаза заставили меня остановиться. Я постоял с минуту, пытаясь держать их открытыми, но у меня ничего не получилось. Глаза закрылись, и я уснул.

– Валера! Вставай! Ты чего разоспался сегодня?

Я открыл глаза и увидел Полю. Она уже накрасилась, готовая идти на работу. Моргнув несколько раз, я вспомнил события ночи и огляделся. Так, это наша спальня. Значит, все увиденное мне… приснилось?

– Ты не поверишь, но мне сегодня снился сон!

– Да ты что! – воскликнула моя жена и села на кровать. – И что же тебе снилось?

Я рассказал про дождь, чашку чая и вселившееся в меня веселие. Она охала и ахала, а потом рассмеялась и произнесла:

– Ладно уж, пойдем завтракать! Надо же, впервые сон приснился!

И она пошла на кухню. А я откинул одеяло, сел на кровати, сунул ноги в тапочки и похолодел: они были мокрыми! Да и сама пижама слегка влажная. То есть это был не сон? А что же тогда?

Весь завтрак я молчал, не обращая внимания на взгляды жены. Возможно, она решила, что на меня так повлиял уведенный сон, и не приставала ко мне с расспросами. А я думал, что чувствую себя помолодевшим и отдохнувшим после этого ночного дождя. Словно мне не пятьдесят, а тридцать с хвостиком.

Когда мы вышли на крыльцо, я на автомате посмотрел на скамейку под грушей. Там стояла пустая чашка. Я закрыл глаза, глубоко вдохнул и снова посмотрел на скамейку. Чашка исчезла.

Тот ночной дождь был необъяснимым чудом в моей жизни. Почему я рассказал эту историю сейчас, в день своего столетия? Сегодня летняя ночь, и я проснулся от того, что наступила давящая на уши тишина. И в темноте ночи беззвучно льется дождь, а я, кряхтя, уже спешу на улицу, чтобы еще раз ощутить волшебный вкус бодрящего травяного чая.

Весеннее солнце

автор рассказа Саша Паулан

Весна в этом году была ранняя. Она решила не ждать и в первую неделю марта вступила в свои права. Солнце грело с такой силой, что по улицам побежали ручейки, которые еще недавно были сугробами и снеговиками, бережно слепленными родителями и детьми. Дворовые кошки вышли греться, нагло развалившись на машинах, иногда с наслаждением потягиваясь и мурлыкая. Мир расцветал. На улице по-настоящему запахло весной.

Слава пошел на кухню, потянулся, как кот на капоте его машины, и заварил себе чашку крепкого кофе. В субботу можно было бы поспасть и подольше, но солнце так призывно заглядывало в окно, что жалко было упустить его после трех месяцев морозной зимы.

– Пап, а мы гулять пойдем? – на кухню вбежал взлохмаченный после сна Федя.

– После завтрака, – Слава потрепал сына за волосы и улыбнулся. Вообще, он уже пять лет так улыбается. Сын заряжает его такой энергией, что ему кажется – он готов горы свернуть.

– Тогда я буду блины, – засмеялся Федя и забрался на стул в ожидании завтрака.

– Блины… – Слава немного посокрушался, но тесто начал месить. А уже через тридцать минут они с сыном уплетали вкусные блины со сгущенным молоком.

– Такие же вкусные, как у бабушки, – Федя похвалил папу.

– Бабушка меня и учила, – переполненный гордостью, ответил Слава. – Куда хочешь пойти гулять?

– Может, на площадки? – немного подумав, ответил Федя.

– А может, пойдем запускать кораблики? – Слава хитро улыбнулся.

– Это как? – Федя захлопал ресницами

– А вот на улице покажу! Доедай, умывайся и пойдем.

Слава помог сыну одеться и предусмотрительно положил в рюкзак стопку белых листов, которые без дела лежали около компьютера.

Первым делом на улице Федя попрыгал по лужам в своих резиновых сапогах. Наслаждение! Разве что-то может сравниться с этой свободой, когда ты бежишь, разбрызгивая лужи? Но так можно только с папой. Он и сам не против побегать весной и летом. А зимой сосульки с легкостью достает (даже те, которые очень-очень высоко). Слава подошел к своей машине, планируя снять кота с капота, но тот так пригрелся на солнышке, что Слава махнул на него рукой – пускай лежит, тоже намучался за зиму!

– Пап, а когда мы уже кораблики пойдем запускать?

– Для начала их нужно сложить. Давай, сядем на лавочку.

Слава подхватил сына на руки и закружил.

– Лечу-у-у! – радостно засмеялся Федя.

– Приземляемся! – Слава посадил сына на лавку и достал из рюкзака несколько листов бумаги. – Готов?

– Готов!

Слава показал Феде, как правильно складывать кораблики, чтобы они были крепкими. И совсем скоро у них уже были готовы два кораблика. Необычное занятие привлекло внимание и других детей на площадке, и вот вокруг Славы с Федей столпилась детвора.

– А чего вы делаете? – спросил парнишка без двух передних зубов.

– Кораблики, – улыбнулся Слава. – Хотите тоже?

– Хотим! – ему ответил дружный хор голосов.

Слава раздал всем по листу бумаги и еще раз показал, как правильно их складывать.

– Их можно раскрасить, – Слава достал из рюкзака упаковку цветных карандашей.

И вот на лавочке в ряд стояли совершенно разные кораблики: с пиратским флагом, с цветами, зеленый, в горошек, в полоску и просто разноцветные. Федя не мог скрыть своего восторга. Еще бы! Его папа научил всех делать такие красивые кораблики! Он уже с нетерпением ждал момента, когда сможет увидеть, как его кораблик с пиратским флагом отправится в свое первое плавание.

Слава взял первый кораблик и аккуратно опустил его на поверхность ручья. Дети, затаив дыхание, смотрели, как кораблик медленно плыл, иногда переворачиваясь, когда встречал преграды на своем пути. Федя был в восторге от происходящего и радостно подпрыгивал, когда кораблику удавалось выровняться.

Постепенно они запустили все кораблики. Каждый был уникален и имел свою собственную историю, которую рассказывал ребенок перед запуском. Один кораблик был пиратским, с черепом на флаге, другой был кораблем-исследователем, а третий вез важный груз – цветы для всех мам. Два кораблика отправились в опасное приключение на поиски новых земель и сокровищ.

Время пролетело незаметно, и солнце становилось уже не таким теплым. Поэтому Слава решил повести Федю домой. Они оставили свои кораблики на воде, чтобы те продолжили свое путешествие, надеясь, что они не собьются со своего пути…

– Пап, мне очень понравилось запускать кораблики! – радостно сказал Федя, когда вместе с папой они сели обедать. – А кто тебя научил их так складывать?

– Мне тоже понравилось! – улыбнулся Слава. – Меня твой дедушка научил.

– Надо попросить дедушку еще чему-нибудь нас научить!

– Давай попросим показать нам, как сделать скворечник?

– И повесим его нам за окно?

– Или в парке. А хочешь, завтра пойдем запускать воздушного змея?

– Конечно!

Федя от радости выпрыгнул из-за стола и начал бегать по кухне, изображая полет самолета, под радостный смех папы.

На следующий день солнце все так же было теплым и зовущим всех на прогулку. Слава достал воздушного змея, которого купил недавно, и с сыном отправился в парк, где снега уже почти не было. И там на поляне они бегали, смеялись и были самыми счастливыми на всей планете. И на это время Слава превратился из взрослого мужчины в такого же юного, азартного и улыбающегося мальчишку, как его сын…

Каждый год весна напоминает, как прекрасна природа. Люди снимают теплые шапки и шарфы, птицы начинают петь, а цветы распускаться. Все вокруг оживает и наполняется энергией. Весна становится временем возрождения. Она наполняет сердца надеждой, обещая, что этот год будет ярче, вдохновляя на новые мечты.

Весна, как бумажные кораблики, продолжала свое путешествие, оставляя за собой яркие воспоминания. И хотя она проходит быстро, Федя с папой сохранили в своем сердце каждый ее миг, с теплотой вспоминая о ней в холодные зимние дни…