Текст книги "Дом, который дарит тепло: твой калейдоском счастья. Уютные рассказы"

Тепло в наших сердцах

Неслучайность

автор рассказа Любовь Курилюк

Выходной тянулся, словно резина, складывался в складки праздно потраченного времени, сливался в монолитную, серую массу.

– Ну что, Борис? – Миша потрепал свою собаку по лохматой спине. – Пойдем хоть пройдемся, что ли!

Пес грустно посмотрел на своего хозяина и понурил голову.

– Ничего, привыкнешь! Пойдем с новыми друзьями знакомиться!

Михаил только недавно переехал в бабушкину квартиру.

Бабушка оставила свою трешку внуку в надежде, что тот женится, обзаведется детьми и будет счастлив. Пока ее ожидания не оправдались. Семьи у Миши не было, увлечения, свидания и романы чаще всего заканчивались расставанием. Девушки были красивы, умны и воспитаны, но ни об одной из них Миша не думал как о будущей жене.

Был только Борис – дворняжка, принесенная кем-то в ветклинику, где работал мужчина. Уже немолодая, с грустными, задумчивыми глазами и привычкой прятать нос в худые лапы, собака заняла свое место в квартире и сердце, встречая хозяина в прихожей и ложась у его ног по вечерам.

Как ни жалко было уезжать из съемной квартиры рядом с работой, это стало необходимостью. Хозяйка не разрешала держать в доме животных, искать другую квартиру было некогда, да и просмотренные объявления были дороговаты. Бабушка, золотой человек, не оставила внука, все завещав ему. Значит, так тому и быть!..

Михаил, надев старенькие джинсы, потрепанные, неопределенного цвета кроссовки и спортивную куртку, взял в руки поводок и дал команду псу следовать за ним.

Морось, висевшая в воздухе, сразу осела на шерсти собаки, сделав ее еще темнее. Миша поежился, потом огляделся и уверенно зашагал по тротуару. Впереди должен был быть сквер с большим, грозным памятником Л.Н. Толстому. Писатель сидел, свысока глядя на прохожих, как будто оценивая их по ему одному ведомым критериям.

– Ну, вот видишь, там и площадка для тебя есть! – ободряюще сказал Миша псу и перешел дорогу.

Они долго кружили по аллеям сквера. На стадионе «Буревестник» подростки резво забивали голы в пустые ворота, тренер громко свистел и что-то кричал.

Борис трусил по дороге, постоянно оглядываясь на хозяина, как будто проверяя, не исчез ли он в пустоте, не оставил ли его один на один с надвигающейся зимой.

– Да тут я, тут! – улыбнулся мужчина. – Пойдем дальше!

Они вышли на Большую Пироговскую и медленно двинулись в сторону Новодевичьего монастыря. Тянущиеся вдоль дороги здания больниц, памятники врачам, в честь которых те были названы, разношерстные жилые дома – все это Миша когда-то уже видел, но с тех пор прошло столько лет, что стоило познакомиться с этим эклектическим миром болезней, шикарных машин, памятников и массивных колонн старинных усадеб заново.

Михаил остановился на перекрестке. Светофор отсчитывал секунды до зеленого. Борис терпеливо сел на тротуар, поглядывая на хозяина.

…Татьяна тщательно собиралась на встречу. Деловой костюм небесно-голубого цвета, который так подчеркивает красоту ее глаз, сдержанный, аккуратный макияж и туфли с зауженными мысами. Женщина еще раз посмотрелась в зеркало и, со вздохом взяв портфель с документами, вышла из квартиры.

Ну почему так всегда? Как ехать куда-то по метро, в самый час пик, убеждать очередного потенциального инвестора, вкрадчиво рассказывать ему о достоинствах компании, так отправляли Татьяну. Директриса отказалась давать машину. «Все равно по пробкам не доедешь!» – справедливо заметила она и выписала чек в бухгалтерию на компенсацию проезда.

Почему эти капризные толстосумы назначают встречи в таких местах! От метро в выбранный для переговоров ресторан можно было добраться только на автобусе, да и ехать на другой конец города…

Татьяна поморщилась. Туфли сильно жали, холодный ветер продувал тонкое пальто.

– Устала… – подумала она. – Вот бы сейчас просто посидеть дома, посмотреть телевизор. Ладно! – Строго одернула себя путешественница. – Если все пройдет удачно, попрошу отгул!

Через полтора часа она уже сидела на мягком диванчике в полутемном ресторане, рассматривая деревянные завитушки отделки. На столе стоял ноутбук с подготовленной презентацией и чашка кофе.

Панкрат Митрофанович появился чуть позже. Это был крупный мужчина с обвисшими щеками, одышкой и ярко поблескивающей лысиной.

– Извините, что заставил вас ждать! – шумно втягивая воздух, прошептал он и устало опустился на диванчик рядом с Таней.

– Да старик совсем плох! Наверняка на машине приехал, а так дышит! – удивленно подумала Таня. Она лучезарно улыбнулась собеседнику, тот подозвал официанта, что-то показал ему в меню и выжидательно посмотрел на Татьяну.

– Итак, я готов вас выслушать! – и улыбнулся вдруг так по-отечески ласково.

Таня быстро настроила презентацию и, глубоко вдохнув, начала свой рассказ. Картинки, диаграммы, какие-то проценты, фотографии мелькали на экране с поразительной скоростью. А Панкрат Митрофанович почему-то постоянно вздрагивал, морщился.

– Ну надо же так назвать! Панкрат Митрофанович! Ну я вам покажу! Да еще и одежонку такую тесную дали! А эта канарейка все трещит и трещит!

Мужчина периодически поглядывал на телефон, лежащий на столе. Экран тускло светился, но Таня не могла разглядеть, что же там изображено.

– Понимаете, наш фонд призван помогать…

Панкрат Митрофанович еще раз поморщился, бросил взгляд на часы, висящие у него на груди, и вдруг, перебив рассказчицу, углубился в повествование о своем прошлом, о детстве, причем с самого рождения. О матери, отце, их профессиях…

Таня, уже не ощущая пальцев на ногах, незаметно вытащила ноги из туфель и продолжала улыбаться. За окном вечерело. Переговоры, если их вообще можно было так назвать, тянулись, не думая приходить к логическому завершению. Инвестор все говорил и говорил, не давая Тане вставить хоть слово, откидывался назад, с умилением вспоминая прожитые годы, потом резко выпрямлялся, как будто его спина вдруг натыкалась на какую-то преграду, причиняющую боль.

– А знаете, Танюша! Расскажите мне о себе! – он бросил еще один взгляд на экран телефона. Там было изображено нечто похожее на «живую» карту города. Такие показывает навигатор, прокладывая путь до цели. На экране медленно двигалась красная точка. Панкрат покачал головой, потому что красная бусина перемещалась по карте слишком медленно.

А Таня, совершенно не понимая, куда идет их беседа, рассказывала постороннему человеку о себе…

…Светофор наконец открыл свой неестественно зеленый глаз, разрешая пешеходам продолжить бег. Миша уверенно шагал вперед, как вдруг услышал за спиной скрипучий голос.

– Мужчина! Что ж у вас собака не в наморднике? – строгая маленькая старушка грозно смотрела на Михаила и Бориса.

Пес понуро опустил голову, а Миша вздохнул.

– Не волнуйтесь, она на поводке и без зубов. Но я обязательно исправлюсь!

Борис, как будто понимая, что говорят о нем, разинул беззубую пасть. Старушка отшатнулась. Пес пережил гораздо больше, чем она могла представить…

… – Ах! Валентина! Ну, что ты творишь! Отпусти его уже! – подумал в это время Панкрат Митрофанович. – И без тебя тошно!..

Таня устала от напряжения, которое не отпускало ни на минуту, ее собеседник устал от этого разговора, вязкого и закольцованного. Но женщина не могла уйти первой, нужно было ждать, пока Панкрат сам завершит встречу.

А за окном стало совсем темно. Фонари лили мягкий, желтовато-оранжевый, апельсиново-коричный свет на мостовые. Женщина невольно залюбовалась этим таинством вкрадчивого переплетения природного сумрака и желания человека победить тьму. Напротив постепенно гасли огоньки в окнах домов. Все ложились спать. Москва, уставшая, взъерошенная сильным октябрьским ветром, успокоено закрывала глаза.

Панкрат проследил за взглядом собеседницы и тоже замолк.

– Главное, чтобы не отвлеклась! Вот сейчас! – подумал он.

Красная точка на экране приближалась к месту назначения, пиджак жал, ноги ныли от долгого сидения…

– Все! Больше не могу! Сейчас скажу, что пора мне домой! – Таня судорожно сцепила пальцы, положив руки на колени. Все-таки не ее это – переговоры… Зря директриса отправила Татьяну сюда, лучше бы поехала сама!

Панкрат слышал ее мысли, и его лицо напряглось.

– Не дать уйти! Немножко осталось! Потерпи, Танечка! – он сосредоточился. Таня почувствовала, как вдруг слабость, спокойная лень разлилась по ее телу.

– Посижу еще немножко… – решила она.

…Ресторан Миша увидел издалека. Когда-то он был здесь, отмечали день рождения друга. Красный кирпичный дом, являющийся когда-то частью завода, а теперь купленный для других целей, с красиво выложенными арками над окнами, строгий и мрачный, смотрел на прохожих. А те в свою очередь заглядывали в большие окна ресторана.

Миша тоже повернул голову и невольно стал рассматривать посетителей заведения.

Все в строгих костюмах, с включенными ноутбуками, по-деловому пьющие кофе из маленьких чашечек, мужчины излучали солидность и покровительственную важность. Конец рабочего дня был не для этих людей. Сделки, важные встречи с партнерами – вот что занимало их мысли. Сумрак внутри ресторана, блики на рядах бутылок, выставленных вдоль стен за барменом, грузная, массивная мебель – все дышало дороговизной и изысканностью.

Раньше Миша, проходя мимо таких мест и сравнивая себя с сидящими там дельцами, мрачнел, осознавая собственную простоту и бедность. Ни дорогой машины, ни хорошего, сшитого на заказ костюма, ни дел, которые принесут миллионы на счет фирмы, а значит, и ее владельца.

Хотелось иметь много денег, тратить их, не задумываясь, позволяя себе быть неприлично щедрым. Этого хотели и многие его знакомые девушки. Но зарплата ветеринара не укладывалась в эту программу, да и карьеру там не построишь.

А потом друг предложил открыть свою клинику, Михаил решил попробовать. Но вместо ощущения удовлетворения от власти над собственной жизнью, возможностью вот так же сидеть в дорогом ресторане, деля чашку кофе с приходящими на электронную почту важными письмами, Мише стало тоскливо. Вечера заполнялись бумагами, переговорами и какими-то суетными переживаниями. Такая жизнь тяготила Мишу.

– Знаешь, Ром, не мое это, наверное! – признался он другу. – Давай я просто буду работать, а ты уж сам веди дела…

Роман, предприимчивый, хваткий молодой человек, не стал возражать. Только просил Мишу настаивать на более дорогих лекарствах для пациентов, уговаривать хозяев провести кучу лишних процедур. Частная клиника процветала, но через два месяца Михаил ушел оттуда, забрав с собой дворнягу Бориса. С Ромой они с тех пор не общались. Кто знает, может быть, Роман сейчас сидит в этом ресторане, заключая выгодные сделки и поправляя тугой ворот рубашки.

А Миша больше не носил галстуков, сорочки висели в шкафу, хмуро глядя на джемперы и спортивные футболки. Он отторгнул мир деловых встреч, уйдя с головой в будничную работу…

…И вот теперь, в старой одежде, не стесняясь и не думая о том, «сколько он стоит», Миша шел по тротуару. Апельсиново-коричный свет заливал его ноги, как будто это была не городская улица, а ласковое море, в котором утонуло закатное солнце.

И тут зазвонил телефон. Мама… Эти разговоры всегда были долгими, обстоятельными, подробно-родственными.

– Да, мам! Привет.

– Ты где? Почему шумно? – мама, как всегда, была чересчур внимательна.

– Мы с Борисом гуляем. И тут не шумно!

– Остановись и поговори с матерью, наконец! – велела она сыну. Тот послушно встал, как раз напротив окон ресторана.

…Панкрат облегченно вздохнул…

Мама долго рассказывала, как ее сегодня обсчитали в магазине, как она жарила картошку и еще, и еще… Ее речь лилась нескончаемым бурлящим потоком. Миша только иногда вставлял пару слов, угукал, цокал языком, посматривая по сторонам.

Борис потянул его в сторону, Миша поднял глаза и случайно увидел за окном ресторана Таню. Небесно-голубой костюм, упавшее небо в глазах, вздернутый носик, чудесное, милое лицо… Замер, оцепенев…

Они не виделись тысячу лет! Миллионы песчинок разделяли девчонку, которая лазила с Мишей на крышу голубятни, весело свистела и размахивала красным флагом. Они жили в соседних подъездах. Рядом с домом, старой пятиэтажкой, стояла голубятня. Отец Тани ухаживал за птицами. Таня притащила как-то раз туда Мишу. Так начался путь дворового хулигана к профессии ветеринара. От простых голубей, от пахнущей сыростью старой голубятни и Таньки, которая, задрав голову, тыкала пальцем в кружащих птиц и что-то кричала…

Таня тоже увидела его. Прищурилась, невольно залюбовавшись подсвеченным профилем. Узнала… Сердце сбилось с ритма, ноги уже искали туфли, лежащие где-то под диванчиком. А вдруг он сейчас уйдет?! Вдруг она не успеет?!

Панкрат Митрофанович быстро встал и, извинившись, отошел куда-то, забрав телефон.

Татьяна, вскочив, бросилась к выходу…

– Миша! Привет! Я рада…

Линии двух сердец сошлись. Пусть через много лет, пусть они уже не те, что были раньше, но пришло время, и красная точка достигла пункта назначения…

Панкрат убедился, что встреча состоялась, незаметно вышел из ресторана и, завернув за угол дома, скинул пиджак.

– Все! Всем спасибо! До вторника меня не беспокоить! – расправив тяжелые, так тесно сжатые до этого одеждой, кристально-белые крылья, он взмыл в воздух и растворился в темноте.

Потом мама Михаила отрицала сам факт разговора с ним тем вечером, строгая старушка больше не появлялась на улицах города, чтобы пожурить Мишу и Бориса, Таня и Миша перекраивали свои жизни, чтобы сшить один на двоих пушистый, уютный семейный плед, а Панкрат готовился к новому заданию. Слишком много на этой земле людей, чья встреча нуждается в его помощи…

Снежинка на ладошке

автор рассказа Саша Паулан

– Синоптики обещали, что зима будет морозной и снежной. Но кто им верит? И зря!

– Так что произошло?

– Не торопитесь! Сейчас все подробно расскажу…

…Этот декабрь смог меня удивить. Но все по порядку.

* * *

Как обычно, с приходом холодов мне хочется спрятаться в берлогу и уснуть, как медведь, но сами понимаете, это остается только мечтой. Работа забирает все время и силы. Даже не оставалось времени на личную жизнь. Что есть, то есть. Так вот, хоть я и не суеверный, но почему-то решил в пятницу тринадцатое уехать на дачу, подальше от шумного города. Не хватало еще, как в фильмах ужасов, попасть в какую-нибудь мрачную передрягу.

Вопреки обещаниям на улице было не очень холодно и не сильно снежно, поэтому, прогрев машину, я поехал к ближайшему магазину, чтобы закупить продукты на выходные. Вам может показаться странным, что я поехал на дачу в одиночестве, но это была нормальная для меня практика – я частенько путешествовал в одиночестве (если не считать книжных героев, которые всегда со мной). Быстро купив стандартный набор еды, включая все для глинтвейна (но вы этого не слышали), я поехал в сторону любимой дачи. Пусть она и любимая, но такая далекая, поэтому первые тридцать минут дороги я всегда думал, что нужно ее продать, несмотря на теплые воспоминания о ней. Еще бы! Я все детство на ней провел, точнее каждое лето. Чего там только не происходило… Ладно, это для другой истории.

И, постепенно отдаляясь от города, я приметил, что сугробы становятся больше, а с неба огромными хлопьями начал падать снег, кружась в красивом танце под светом фонарей. Зимой темнеет рано, и чтобы не рисковать, я решил ехать медленнее. И чем дальше я ехал, тем меньше машин ехало в мою сторону. Вскоре по заснеженной дороге я катился в полном одиночестве. Как же это было красиво! Вы только представьте – длинное шоссе, свет фонарей, по бокам сугробы, деревья, любимая музыка и планы на два спокойных и уютных дня (книжка, глинтвейн и теплая печка). Насвистывая мелодию, я и не заметил, что больше половины пути уже проехал. Еще немного! Я уже чувствовал тепло от огня на кончиках пальцев. Вот так мне хотелось на дачу!

Но пятница тринадцатое внесла коррективы во все мои планы, будь она неладна! Вместо пушистых хлопьев снега поднялась настоящая снежная буря. Снег бил в лобовое стекло, видимость дороги стала минимальной, деревья гнулись от ветра. Но это еще не все… Машина заглохла, полностью отключившись. Вот так. Прям на дороге. И да, все как в кино – мой телефон разрядился. А я вообще ничего не смыслю в технике! Как же я начал ругать себя (но опустим это).

Варианта было у меня два: остаться замерзать в машине, надеясь, что кто-то будет проезжать мимо; взять рюкзак с продуктами и пойти в сторону дачи, все так же надеясь, что кто-то меня сможет подхватить на машине. Как вы думаете, что я выбрал? Правильно. Я пошел пешком. Благо местность я знаю – летом минут за тридцать уже добежал бы, но зимой все оказалось хуже. Натянув пониже капюшон (а шапки я как не носил, так и не ношу), я выдвинулся сквозь снежную пургу. Это было сложно. Автомобилисты поймут, что за рулем удобнее в осенних ботинках, а вот топать по заснеженной дороге лучше в зимних. Но я представил себя героем одной книги, который пытался выжить в горах (да, у него была еще красивая девушка, но это уже лирическое отступление) и, собрав все силы в кулак, пошел вперед, противостоя ветру, холоду и своей глупости.

Долго ли, коротко ли, но я все шел и шел. Мысли о теплой печке, в которой весело потрескивает огонь, уже не грели. Казалось, я совершил самую ужасную ошибку в своей жизни. Ну правда! Синоптики же предупреждали. Так вот, иду я вперед, почти ничего не видя, – снег больно бьет по глазам, и чувствую спиной, что сзади едет машина. Поворачиваюсь… Точно! Свет фар медленно пробирается в мою сторону. Ура! Вот тебе пятница тринадцатое! Я развернулся и с радостными криками начал махать. Как меня увидели в такой снег, остается загадкой, но машина затормозила в метре от меня!

– А я еду и ищу того сумасшедшего, который бросил свою машину, – из автомобиля вышел веселый усатый мужичок. – Запрыгивай.

Долго уговаривать меня не пришлось, и я с огромным удовольствием сел в машину.

– Ты откуда и куда? – спросил мужичок.

– На дачу ехал, а машина подвела.

– Ух ты! В поселок «Подснежники»?

– Именно!

– Ну повезло тебе, что я такой же дурачок! В городе тоска начала съедать, поэтому решил вырваться на дачу.

– А я вас что-то не знаю… – сказал я с подозрением, но с мыслями, что из теплой машины ни за что не выйду.

– А ты, поди, всех в поселке знаешь?

– Почти всех! – с нескрываемой гордостью ответил я.

– А я вот в сентябре только купил домик у Соловьевых.

– И как же я рад этому! – засмеялся я. Вот оно, зимнее чудо!

– Тогда приходи ко мне, отметим знакомство и твое спасение.

Наконец-то я зашел в свой пока еще холодный дом. С соседом мы договорились, что завтра будем спасть мою машину и отмечать знакомство. А сегодня буду топить печку, отогреваться и думать о своих неожиданных решениях.

Через время дом наполнился теплом, огонь в печи уютно потрескивал, а я устроился на диване с книгой (сколько раз за этот рассказ я намекнул, что люблю читать?) и кружкой ароматного чая с малиной (глинтвейном я решил себя наградить уже завтра, после спасения машины). Сон подобрался ко мне на мягких лапах. Я уснул, а снилось мне, что я все иду по заснеженной дороге, путь мне освещают яркие звезды. А у дороги нет конца…

К утру дом не успел остыть, но я все равно еще раз затопил печку. Снег перестал идти, поэтому, быстро позавтракав яичницей с помидорами, я пошел к своему усатому соседу, чтобы выдвинуться за машиной.

– Вот это ты приключение устроил! – весело сказал сосед, когда мы благополучно припарковали мою машину у дома. – Пойдем ко мне?

– А пойдем! – Я взял из дома немного еды, чтобы не идти в гости с пустыми руками.

Устроившись за круглым столом, сосед поставил большую тарелку с пышными пирожками и чайник с облепиховым чаем.

– Извини, крепче ничего нет, – разливая чай по кружкам, сказал он. – Не употребляю. А пироги вчера вечером нажарил.

– Я тоже равнодушен, – сказал я, улыбнувшись и промолчав о глинтвейне.

За разговорами, вкусными пирожками с картошкой, ароматным чаем время пролетело незаметно. Оказалось, сосед немного старше меня, работает инженером и вообще очень веселый, интересный и начитанный человек. Но гостеприимством злоупотреблять нельзя, поэтому, как стемнело, я засобирался домой.

Выйдя на улицу и вдохнув полной грудью, я решился немного прогуляться по поселку. Звезды были такими яркими, как в моем сне. Мороз обжигал щеки, снег скрипел под ногами, а тишина успокаивала. Да, в городе так никогда не бывает. Всегда кто-то куда-то спешит, идет, бежит, едет. Пытается все успеть, объять необъятное. А на природе? На природе ты остаешься наедине с собой и со своими мыслями.

И я не спеша пробирался по сугробам, по знакомым местам, в своих мыслях. Но что-то меня, словно магия, заставило повернуться. Жар прошел по всему моему телу. Даже в пот прошибло! Я увидел ее… Стойте. Нужно пояснить, кого.

Повернув голову, я увидел свою подругу детства. По ощущениям, мы не виделись целую тысячу лет. За секунду я вернулся в прошлое. Вот мы бежим на речку, собираем ароматные груши, идем с родителями в поход, жарим сосиски на костре, бегаем с местной лохматой собакой…

Она стояла на своем участке, такая же красивая. Настоящая. Я осознал, как же я по ней скучал. Все эти годы. Кажется, я ни на секунду о ней не забывал. В полнейшей тишине мой голос прозвучал как гром:

– А что ты там смотришь? – спросил я, указывая на ее ладошку.

– На снежинку, – не поднимая взгляд с ладони, ответила она. – В такой мороз она упала и не тает.

– Покажи! – Перепрыгнув маленький забор, словно мне опять десять лет, я подбежал к ней и посмотрел на снежинку.

Пару секунд мы молча стаяли и любовались чудом природы, которое отказывалось таять.

– Красивая, – сказал я, непонятно, снежинке или ей.

Она посмотрела на меня своими большими голубыми глазами, от которых меня снова бросило в жар. На ее пушистых ресницах был иней.

– Кажется, я замерзла, – прошептала она. – И соскучилась…

Я взял ее ладонь в свою, и снежинка между ними растаяла. Как и наши чувства, которые, кажется, только и ждали этого прикосновения.

* * *

– Вот и все. Так, мои дорогие, я и встретил вашу маму. Как в самом романтичном фильме.