Текст книги "Роза Фалви и волшебник в саду"

Глава восьмая
Время расправлять кровать, а не раны растравлять

Роза укладывала Бублика спать в своей комнате. У неё была самая маленькая комната в доме, но она не возражала. Комната была уютной. Стены украшали постеры с её любимыми исполнителями. Среди них, конечно, была Бейонсе. Эми Уайнхаус. Florence and the Machine. Даже её мама была на постере тех времён, когда Сюзи пела в группе «Понедельники». Со стены на неё смотрела потрясающая блондинка с красной помадой на губах и непрошибаемой уверенностью в себе. Оставшееся место заполняли фотографии животных: собак, кошек, хомяков, лошадей и, конечно, морских свинок.

Роза тщательно отмерила Бублику дозу витамина С, насыпала полную миску корма и немного сена, чтобы было что пожевать. Она посмотрела на заколдованную сосновую шишку рядом с клеткой. Неужели голос Бублика был игрой её воображения? Сейчас всё случившееся в лесу напоминало сон. А что насчёт певческого зелья? Действительно ли Мердин волшебник или варлок, или как он там себя называл? И почему он так ужасно расстроился, когда посмотрел на календарь?

Роза взяла шишку и приложила её к лохматой голове Бублика.

– Бублик, – тихо сказала она. – Ты всё ещё тут? Последовала долгая пауза, во время которой Бублик продолжал жевать. Разочарованная Роза уже было отвернулась, как вдруг питомец перестал жевать, уставился куда-то вдаль, затем перевёл взгляд на Розу и раздул ноздри.

– Ты что-то сказала? – пропищал он. – Я не расслышал из-за того, что жевал.

Роза издала ДОЛГИЙ вздох облегчения. Она ничего не выдумала!

– Почему ты раньше молчал? – спросила она, внезапно разозлившись.

– Когда? – спросил Бублик и громко зачавкал сеном.

– Когда я пыталась доказать маме, что Мердин умеет…

– Что? – перебил её Бублик. – Ничего не слышу.

– Я говорю, мне бы не помешала твоя помощь, когда я разговаривала с мамой.

– Когда ты разговаривала с ламой?

– Что?

– Ты сказала, что разговаривала с ламой? – спросил Бублик, снова принимаясь за сено.

– С МАМОЙ. Немедленно прекрати жевать! – возмутилась Роза, не осознавая, что выходит из себя из-за домашней говорящей морской свинки. «Если все морские свинки такие зануды, как эта, то хорошо, что они не разговаривают», – подумала Роза.

Она понизила голос:

– Когда я разговаривала с мамой. Почему ты молчал?

Бублик развёл лапками.

– Без понятия. Не мог придумать, что сказать. – Он помолчал, наморщил нос и добавил: – Можно мне теперь вернуться к ужину?

Роза кивнула, положила сосновую шишку на подоконник и выглянула в окно. Она увидела, что Мердин сидит один в центре сада. Мама пыталась уговорить его лечь спать в доме, но он и слушать не захотел. Он сказал, что его воротит от мысли, что нужно спать под одной крышей с унитазом. Так что Сюзи в конце концов сдалась и постелила ему в сарае, поставив рядом с кроватью маленькую лампу.

Странно, какой счастливой стала её мама, когда появился Мердин. Обычно Сюзи сидела на диване как приклеенная и даже возмущалась, что приходится вставать в туалет. А сейчас она взбила Мердину подушку, принесла ему стакан воды и тарелку, полную разной еды, чтобы он мог перекусить перед сном. Сюзи вела себя так, словно она – самый гостеприимный человек в мире. Роза соскучилась по такой маме. Сюзи даже предложила Мердину старую пижаму папы Розы, но он сказал, что пижама недостаточно шерстяная и колючая и что надеть её – всё равно что спать голым.

Роза подумала, что Мердин, сидящий совершенно один при лунном свете, выглядит очень печальным. Ей было хорошо известно, каково это – чувствовать себя совсем одиноким. Она надела халат поверх пижамы и спустилась вниз.

Открыв заднюю дверь, она ощутила, как холодный воздух обвевает лодыжки. Роза подошла к варлоку, сидевшему на мокрой траве со скрещёнными ногами, и уселась рядом.

– Ты в порядке? – спросила она.

– Нет, я не в поря-ядке, – протянул он. – И твоё обещание подсобить мне с возвращением домой только что стало ещё менее выполнимым.

Роза нахмурилась.

– Что ты хочешь сказать?

– Ведь Я дома, дитя. Я родом из сиих мест. Токмо минуло полторы тысячи лет. В последний раз, когда я зрел на календарь, был 511 год.

У Розы вскипел мозг. Разумеется, это невозможно. Но это МНОГОЕ объясняло. Разбитый телефон. Автомобиль. Раздражающие «токмо», «подсобишь» и «коли».

– Но тогда… как ты сюда попал? – спросила она после долгого молчания.

– Вершился суд. Меня приговорили к семи годам в Реках Чистилища. Но мой заклятый враг Джеремия Джерабо отправил меня в Реки Времени!

– Суд? Что ты сделал? – нервно спросила девочка, думая о том, как разозлится мама, когда узнает, что Роза пригласила преступника пожить в их сарае.

– О, не волнуйся, дитя. Ничего такого. – Мердин пренебрежительно махнул рукой. – Всего лишь измена, поджог, колдовство, чародейство, мелкая кража, крупная кража. Выеденного яйца не стоит.

Глаза Розы широко раскрылись. На выеденное яйцо это было не похоже. Скорее, на полноценный обед с супом, горячим и десертом с жирными сливками. И этому человеку она доверила осуществление своей мечты?

Тут Роза заметила, что Мердин держит что-то в руке. То был удивительно прекрасный продолговатый камень размером с большой спичечный коробок. На нём было вырезано лицо красивой женщины.

– Кто это? Твоя жена? – спросила она.

Варлок тепло улыбнулся.

– Жена? Не. У варлоков нет времени на жён. Неможно надеть наручники на ветер.

Розе показалось, что Мердин не очень высокого мнения о жёнах, но он был буквально из тёмного Средневековья, поэтому она пропустила его комментарий мимо ушей. Вместо этого она вопросительно приподняла бровь.

– Что? – нервно спросил Мердин.

– Тебе необязательно втирать мне эту чушь.

– Я не изрекал «чуши», дитя! Как осмеливаешься ты? Я Мердин Дикий, варлок…

– …великий и ужасный, и так далее, и так далее. Защитный механизм я узнаю с первого взгляда, – сказала Роза. – Ведь я, можно сказать, изобрела его.

– Че-че-че? – переспросил Мердин.

– Ты напускаешь на себя равнодушный вид, чтобы тебе не причинили боль. Только это не работает, ясно? Потому что тебе всё равно больно. Вот тут. – Роза показала на сердце. – Должно быть, она много значила для тебя, раз ты решил вырезать на камне её лицо. Очень красиво.

Мердин медленно заговорил.

– Её зовут… звали Эванхарт. Она была очень могущественной и доброй волшебницей. Сердце – размером с Альбион[5]5
  Древнее название острова, на котором находится Великобритания. Мердин не хочет сказать, что её сердце действительно было таким огромным, потому что это было бы нелепо. Но очевидно, что она была очень милой.


[Закрыть] и мозг – с горного быка. БЫЛО время, когда я полагал, что мы можем пожениться, завести детей. Но наши пути разошлись…

– Почему? – спросила Роза.

– Чёрт возьми! Ты слишком много вопрошаешь! – рявкнул Мердин. Он уставился вдаль, и его глаза снова заволокла печаль. – Коли желаешь знать, великая и ужасная война началась. Король повелел биться всем мужчинам. Эванхарт умоляла меня не ходить на войну. Она говорила, что войны людей меняют. Какой же правой она была!

Он откашлялся.

– Кое-что свершилось. Нечто невыразимое. И тогда я понял, кем на самом деле являюсь. Не волшебником, не семейным человеком, а варлоком. Предназначенным для великих, но недобрых дел.

– И что же случилось? – спросила Роза, затаив дыхание.

Мердин насупился.

– Что именно в слове «невыразимое» ты не постигаешь?

Но Роза не сдавалась. У неё была куча других вопросов.

– Каким оно было, мрачное Средневековье? Наверное, всё было совсем не таким, как сейчас.

– Ха! – хмыкнул Мердин. – Всё равно что сравнивать ромашку с замарашкой. Здешний воздух, он вонюч. Здесь нет природы. Там, откуда я родом, много войн и хаоса, это так. Но мы верили, что мир единое целое составляет: древа, птицы, трава под нашими ногами. Всё взаимосвязано есть, от одного края сей огромной плоской земли до другого.

Роза почувствовала, что надо бы просветить его насчёт «плоской» земли, но сейчас было неподходящее время. Она задумалась. Мердин ведь столького не знал. Для начала того, что земля круглая. Потом про Большой взрыв. И что e=mc².

Внезапно Розу осенило. Ну конечно! Как же она сразу не подумала?

– Мердин, завтра мы пойдём в библиотеку! – сказала она. – Там куча книг по древней истории. Возможно, ты сможешь из них узнать, что случилось с Эванхарт!

– О, да, дитя! – воодушевился Мердин. – Возможно, ты прочтёшь в книгах и обо мне. Тогда ты постигнешь, каким знаменитым я когда-то был!

– Да! И возможно, мы поймём, как отправить тебя обратно домой. Встретимся у церкви неподалёку от моей школы в три тридцать.

– Хорошо. А что такое три тридцать? – спросил Мердин.

Мда, разговаривать с кем-нибудь из Средневековья – та ещё задача.

– Скажем, это посередине между ланчем и ужином… – попыталась объяснить Роза.

– А! Когда солнце будет ровно над крышей?

– Э… если тебе так больше нравится.

– Я буду там. – Мердин нахмурился. – Но реки, почто мы не можем встретиться у твоей школы?

Роза вспыхнула.

– О, ну просто… в глазах современных людей ты выглядишь, как… человек, переживающий трудные времена…

– Хочешь сказать, аки мамблкраст[6]6
  Старинное слово, буквально означающее «беззубый нищий». – Примеч. ред.


[Закрыть]? – требовательно спросил Мердин. – В твоих глазах я выгляжу аки беззубый нищий?

– Ну, совсем немного, да, – призналась Роза.

– Я бы прятал ТЕБЯ подальше от людских глаз, коли бы мы были в МОЁМ времени! – воинственно заявил Мердин. – Ты только глянь на себя! Твоя вычурная одежда из шерсти, коя не кусается. Твои вьющиеся волосы. Твоя манера говорить. Люди могли бы помыслить, что я вожу дружбу с каменным эльфом!

Роза не знала, кто такой каменный эльф, но сразу поняла, что это оскорбление, и оно вдруг напомнило ей о школе. Девочка попыталась сдержаться, но её глаза наполнились слезами.

– Не только у тебя сегодня был плохой день, знаешь ли, – сказала она. – Может, у тебя там и была средневековая война, а я пережила ужасное выступление, которое стало трендом на YouTube. Я… До завтра.

Она вскочила и бросилась в дом, громко хлопнув дверью.

Мердин Дикий, величайший из когда-либо живших варлоков, знал, что повёл себя грубо. Когда он уже чему-нибудь научится? И вот он здесь, через полторы тысячи лет, в будущем, совсем один в чужой стране и только что умудрился оскорбить единственного человека, который проявил к нему хоть каплю доброты. Эванхарт не одобрила бы. Он посмотрел на её каменное изображение и вздохнул.

 
Всё правильно Роза угадала:
О чувствах своих он молчал.
О любви его Эванхарт не узнала,
И он сильно о том горевал.
 

Глава девятая
Настоящее, пока! Снова в тёмные века

– Я… я… я не ведаю, что приключилось. Быть может, страницы слиплись? – мямлил стоящий перед королём Полом Джеремия Джерабо, как напроказничавший школьник.

Всё верно, приз за внимательность снова ваш, мы вернулись в тёмное Средневековье – хотя название главы уже не тонко на это намекнуло, так что не чувствуйте себя слишком уж умными. После того как Мердина утянуло в Реки Времени – вместо Рек Чистилища – Эванхарт начала расследование, и Джерабо было приказано явиться в Тронный зал королевского замка и объяснить, почему так получилось.

Жилище короля не было таким величественным замком, какие вы могли видеть на фотографиях или вживую. Такие не строили до тринадцатого века или около того. Ранние замки представляли собой грубые сооружения из камней и брёвен, скреплённых грязью, сеном и лошадиным навозом. Тем не менее Тронный зал был украшен огромными гобеленами, изображающими великие битвы, выигранные королём Полом, а ещё там были золотые кубки и серебряные приборы, так что в целом зал выглядел достаточно помпезно.

Король сидел на троне и гневался всё сильнее. Эванхарт мерила шагами каменный пол, бросая сердитые взгляды на блеющего Джерабо. Его золотистые волосы, уложенные в остроконечную причёску при помощи свечного воска, раздражали её сильнее, чем когда-либо.

– Ну да, видите? – сказал Джерабо, показывая чёрно-золотую книгу заклинаний. – Страницы СЛИПЛИСЬ! Смотрите! Воск, возможно? Вы ведаете, каким бывает воск. Он ужасно липкий.

– Мы можем открыть Реки Времени и возвратить его? – спросил король. На самом деле он НЕ ЖЕЛАЛ возвращения Мердина, однако ненавидел, когда его дочь была такой печальной.

– Реки Времени таковыми и являются, отец, – сказала Эванхарт. – Они текут чрез века, аки вода. Неможно узнать, где Мердин был выброшен на берег. Чрез сотню или две сотни лет? Миллион? Унесло ли его вперёд или назад. – Эванхарт ахнула. – А коли он назад отправился? К свирепым саблезубым тиграм?

– Что ж, тогда ему повезло, – сказал Джерабо. Король и Эванхарт уставились на него. – Просто моё мнение. Великолепные были создания, – бубнил Джерабо. – Пока мы их не истребили. Мы должны заботиться о сохранении собственного вида, верно?

– Итак, ты видишь, отец… – Эванхарт повернулась спиной к бессвязно бормочущему волшебнику. – Мы можем совершить магию и войти в Реки Времени. В конце концов, у нас есть книга заклинаний Джерабо. Но где нам выйти? Всё равно что пытаться вычислить, где песчинка на пляже приземлилась. Так что… давай поручим сию задачу нашим самым выдающимся учёным. Вдруг они смогут узнать, как Мердина нам сыскать.

– Зело хорошо, – сказал король устало. – Джерабо, займись оным делом.

– Со всем уважением, сир, почто я? – спросил Джерабо. – Кабы оное зависело от меня, я бы оставил сего супостата[7]7
  Злодейский негодяй или негодяйский злодей. Лично я считаю, что Джерабо больше имеет в виду себя, а не Мердина, но это только моё мнение.


[Закрыть] там, где Реки выбросили его. Эванхарт, похоже, питает к Мердину самую сильную привязанность. Пусть она найдёт бродягу.

Король и Эванхарт выглядели потрясёнными до глубины души.

– Прошу прощения, Джерабо? – сказала Эванхарт. – На что ты намекаешь?

– Да, реки, Джерабо! Что ты разумеешь под словом «привязанность»? – спросил король.

– О, я извиняюсь, – с притворной улыбочкой сказал Джерабо. – Я и правда мыслил, что Эванхарт питает некие чувства к Мердину. Я полагал, что именно посему она отказалась выйти замуж за кого-нибудь другого. Включая меня. Господь свидетель, я просил её бессчётное множество раз. Я…

Театральным жестом он приложил руку ко лбу. Если бы в тёмное Средневековье существовали слезливые сериалы, Джеремия Джерабо прекрасно сыграл бы в одном из них.

– О! Что глаголю я? Замолчи, Джерабо! Замолчи!

Король грозно посмотрел на волшебника, а затем на дочь, которая залилась бордовой краской.

– Ты не оставишь нас, Джерабо? – сказал король. – Мне нужно поговорить с дщерью наедине.

Джерабо поклонился, повернулся на каблуках и покинул Тронный зал. На его тонких губах играла усмешка.

Когда они остались одни, король повернулся к Эванхарт и спросил, стараясь скрыть гнев:

– Это правда, Эванхарт? У тебя есть чувства к Мердину Дикому?

– О, отец, – ответила Эванхарт. – Ты не знаешь его так, как я.

– Сей человек – преступник! – гневно проревел король.

– Он не всегда был таким! – крикнула Эванхарт. – До войны он был обворожителен, он так меня смешил. Боги ведают, как нам нужен был смех в те мрачные времена!

За пределами Тронного зала Джерабо произнёс подслушивающее заклинание (для него он использовал сушёные цветки «подушника» – это как подснежник, только больше похожий на уши) и слышал всё, что говорят за толстой деревянной дверью.

– Он наверняка приворожил тебя! – рассуждал король за стеной. – Он дал тобе приворотное зелье?

– Нет! – крикнула Эванхарт и улыбнулась воспоминаниям. – Хотя мы приготовили любовный напиток вместе. Мы сделали так, что воробей ёжика полюбил. – Это было весьма забавно.

– Не вижу ничего забавного в оной выходке! – БУШЕВАЛ король. – Ты думаешь, я позволю тобе вый ти замуж за Мердина Дикого? В прошлом году на мой день рождения он превратил моё вино в суп из пастернака!

Улыбка Эвенхарт погасла.

– Но…

– Молчать! – взревел король. – Хватит с меня сей чепухи! С сего момента ты совершишь две вещи. Первое: ты перестанешь настаивать на возвращении Мердина. Он там, где он есть, и пусть время заберёт его. И второе: ты выйдешь замуж до того, как сей год минет.

По ту сторону двери подслушивающие уши Джерабо залились краской.

Требования короля лишили Эванхарт дара речи. Она собралась с духом, прежде чем спросить:

– Замуж? Но… за кого, отец?

– За кого пожелаешь, – ответил король. – Вокруг полно достойных мужей. Как насчёт Джерабо? Я ведаю, он может временами раздражать. Но он – наш верный подданный. И, что важно, благородного происхождения. Да что там, его отец владеет половиной Уэссекса! А Мердин, наоборот, сирота. Насколько мне известно, его родители могли быть нищими.

За дверью Джерабо сплясал радостный танец.

– Выйти замуж за Джерабо? Никогда тому не бывать! – разъярилась Эванхарт. Она сжала кулак так сильно, что каменный пол под её ногами пошёл трещинами. В конце концов, ОНА была волшебницей.

– Ты будешь делать то, что прикажет тобе отец! – прогремел король. – Слишком долго я потакал тобе, дщерь моя! Женщина твоего возраста должна выйти замуж и родить детей. Ты должна произвести на свет наследника! Ведь я…

Король приглушил голос.

– Ведь я не вечен. Однажды ты станешь королевой. Разве ты не хочешь, дабы наш род продолжился? Дабы наша фамилия в веках осталась?

Эванхарт злилась на отца, но мысль о его смерти заставила её смягчиться. Она несколько раз прошлась вперёд и назад по залу в молчании, пока отец за ней наблюдал.

– Зело хорошо, отец. Я выйду замуж за Джерабо, коли это доставит тобе удовольствие, – наконец сказала она к удивлению короля и, уверен, вашему тоже. Джерабо за дверью возликовал. Он несколько раз потряс кулаками, как футболист, только что забивший гол. Уборщица, подметавшая в дальнем конце коридора, даже метлу выронила от удивления.

– Но с одним условием, – продолжала Эванхарт.

– И каковым же сие условие будет? – с трепетом спросил король.

– Мы найдём Мердина Дикого и вернём его домой в целости и сохранности.

Лицо Джерабо стало мрачнее тучи. «Этот злосчастный Мердин вечно как торчащий гвоздь в моем ботинке», – подумал он. Но король, конечно, на это не согласится?

Однако король знал, когда с дочерью лучше не спросить. Это была сложная сделка, но она состоялась.

Когда король позвал Джерабо обратно в Тронный зал и рассказал, к какому соглашению они пришли, то Джерабо, естественно, притворился, будто слышит это в первый раз.

– Ваше Величество, я польщён и почту за честь стать частью вашей прославленной семьи, – сказал он масляным голосом.

– Зело хорошо, – сказал король. – Вот королевское помолвочное кольцо. – Он протянул Джерабо золотое кольцо с рубином, которое тот с готовностью надел на палец. Эванхарт содрогнулась, но промолчала.

– Токмо одно крошечное уточнение, сэр. Крохотулечная деталька, коли позволите, – вкрадчиво пропищал Джеремия. – А что будет, коли мы найдём Мердина мёртвым, а не живым? Всего лишь хочу сей вопрос прояснить. В конце концов, кто знает, может, он очутился во временах великих крокодилов. (Думаю, он имеет в виду динозавров, а вы?) Или в какой-нибудь воюющей стране будущего.

В тот момент вы, будучи читателем любопытным, наверняка спрашиваете себя, зачем он задал этот вопрос. Вы мыслите в верном направлении. Что же задумал Джеремия Джерабо?

Король посмотрел на Эванхарт.

– Мёртвым или живым – я выйду замуж, – сказала Эванхарт, наступив себе на гордость. – Токмо найди его.

Именно такой ответ Джерабо и надеялся получить. И теперь он, по своему обыкновению, разразился сентиментальной речью.

– Дорогой король Пол, я не могу не ощущать свою ответственность за то, что случилось с Мердином Диким…

– Потому что это токмо твоя вина! – вмешалась Эванхарт.

– Ну да. Именно сии словеса я и собирался сказать, – согласился Джерабо. – Итак, учитывая факт сей, я торжественно клянусь, что, коли мы выследим Мердина, я ЛИЧНО войду в Реки Времени, чтобы самому забрать беднягу, где бы он ни был! Я уверен, что это может быть проще, чем вы оба думаете.

– В таком случае, – объявил король, – собери всех мудрейших учёных в стране. Нам нужно найти варлока!

 
Эванхарт лелеет надежду,
Желаний своих не тая,
Да только Джерабо скользок,
Хитёр и умён, как змея.
 

Глава десятая
Мердина в школу не звали – Роза в печали

Из-за потрясающих событий вчерашнего вечера Роза совершенно позабыла о своём провальном выступлении. Но когда она вошла в школу на следующий день, её встретили криками «Привет, Бейонсе!» и «Станцуй ещё!». Каждый ученик, мимо которого она проходила, разражался хохотом.

«Успокойся, Роза, – твердила она себе целый день. – Скоро они будут ползать у тебя в ногах, умоляя об авто графе. Когда благодаря певческому зелью Мердина ты станешь знаменитой певицей, КОШки будут мечтать о селфи с тобой, а твои телохранители палками прогонят их прочь».

Она проснулась от толчка; изо рта у неё текла слюна – неприглядное зрелище. Она замечталась на последнем уроке истории и уснула.

– Я что, разбудил тебя, Роза? – спросил учитель. Класс захихикал.

Этого учителя звали мистер Гудсон – или мистер Гундос, как его прозвали за то, что он всегда говорил в одной тональности, примерно в ми-бемоль. Он как раз заливался соловьём о предстоящей экскурсии, когда заметил, что Роза клюёт носом.

– Итак, повторяю: в конце семестра мы совершим экскурсию в… Стоунхендж.

Мистер Гундос подождал бурного восхищения со стороны учеников, но никто не отреагировал. Нимало не смутившись, он закрыл жалюзи на окнах и включил показ слайдов.

Класс застонал. Слайды? Худший кошмар каждого ученика. Однако мистер Гундос был сделан из камня, как и Стоунхендж, и продолжил демонстрировать слайды, не обращая внимание на недовольство.

– Это мегалитическое сооружение было построено в третьем тысячелетии до нашей эры и считается одним из самых замечательных памятников архитектуры бронзового века, – бубнил он. – Многие вопросы о Стоунхендже остаются предметом дискуссии. Например, никто не знает точно, как и зачем он был построен. Мы с вами сможем придумать собственные версии забавы ради, когда окажемся там…

ЩЁЛК. Появился следующий слайд с изображением двух каменных глыб, стоящих вертикально.

– Например, на этих двух глыбах когда-то лежал камень, – сказал мистер Гундос. – Однако он исчез. Куда он делся? Как это произошло? Друиды верили, что вскоре после его исчезновения, примерно в шестом веке, боги так разгневались, что прокляли Землю, начав забирать у неё магию. Это возвестило конец древнего мистицизма и начало современного скептицизма.

Катрина, Оливия и Шеннон обменялись взглядами и покрутили пальцами у виска, показывая, что мистер Гундос совсем ку-ку.

– И, глядя на этот класс, я бы сказал, что друиды совершенно правы, – со вздохом добавил мистер Гундос.

Внезапно урок был прерван громким

Кто-то стучал в окно снаружи. Роза посмотрела на часы на стене. Три часа двадцать пять минут. Конечно, это не мог быть…

Её сердце забилось быстрее, когда мистер Гундос подбежал к окну и поднял жалюзи. Класс издал общий вздох. За окном, размахивая руками, как безумный, стоял странный мужчина в грязной одежде и потрёпанной остроконечной шляпе – или Мердин для Розы, вас и меня.

– Вот ты где есть! – крикнул он, заметив Розу через окно.

Мистер Гундос повернулся к Розе.

– Роза Фалви? Ты знаешь этого человека?

– Впервые в жизни его вижу, – машинально соврала Роза.

– РОЗА! Это я! – гремел Мердин. – Я жду тебя уже три больших пальца[8]8
  Это около трёх часов, на случай если вы сейчас начали считать, за сколько больших пальцев солнце пересекает небо.


[Закрыть]!

Класс посмотрел на Розу.

– Возможно, я знаю его немного, – призналась она.

К счастью, тут раздался звонок, возвестивший об окончании учебного дня. Выходя из кабинета, одноклассники Розы хихикали и перешёптывались. Только этого и не хватало. Возможно, Мердин и был величайшим варлоком всех времён, перед которым трепетали его знавшие, но в современной Англии он выглядел как полный псих.

Роза поплелась через игровую площадку к школьным воротам. «Пожалуйста, пусть Мердина там не будет, пожалуйста… – шептала она себе под нос. – О боже…»

Увы и ах. Он там был.

– Дитя! Я тут! – закричал Мердин, увидев её, как будто она могла его не заметить. – Я ждал тебя у церкви, но ты не пришла.

– Я сказала в три тридцать!

– Мы договорились, егда солнце над крышей поднимется, – заметил Мердин. – Оно давно её миновало и клонится к вершинам древ. Идём! Я хочу познать, какова память обо мне в веках сохранилась!

Похоже, когда Мердин был возбуждён, он выкручивал настройку звука на полную громкость и сбавлять его не желал. Мамы и папы у школьных ворот поспешили затолкать детей в ожидавшие их «фольксвагены» и «миникуперы» и уехали так быстро, как только могли.

Затем появились КОШки.

– Кто это такой, Роза? – язвительно спросила Катрина. Сегодня её макияж был даже более вызывающим, чем обычно. – Твой папаша наконец-то заявился?

Остальные дали Катрине пять и покатились со смеху. Роза никому не говорила, что её отец умер. Она не хотела, чтобы её жалели. Так что КОШки не могли знать, однако эти слова ранили девочку сильнее, чем обычно.

– Каков отец, такова и дочь, судя по запаху! – сказала Оливия и помахала мощной рукой перед своим огромным носом.

Роза первая была готова признать, что от Мердина ужасно пахнет. Но ведь он из шестого века, тогда все так пахли. Кроме того, вчера вечером он вымылся в туалете, что не могло улучшить ситуацию.

– Пошли отсюда, меня мутит от одного его вида! – сказала Шеннон.

Мердин пристально наблюдал за происходящим и, конечно, заметил расстроенное выражение лица Розы и то, как она прикусывала губу, чтобы та не дрожала.

– Я огорошен[9]9
  Мердин хочет сказать, что очень поражён. Так поражён, будто бы на него посыпался горох.


[Закрыть]. Почто сии курицы так тобе досаждают? – спросил он, когда КОШки скрылись за углом, болтая и хихикая.

Роза оторвала взгляд от земли. Благодаря Мердину школьный двор очистился от родителей и учеников в рекордно короткие сроки.

– Видишь ли, – сказала она. – Возможно, в твоё время магия и правда правила миром, но сейчас всё по-другому. Сейчас всё зависит от того, насколько ты крут или знаменит, сколько у тебя денег…

– У меня есть деньги, я говорил тобе, – сказал Мердин, снова залез в кошелёк и бросил Розе несколько грязноватых на вид камешков.

– Хватит кидать в меня камни! – выкрикнула она, потеряв терпение. – Всё зависит от того, насколько у тебя красивый нос, где ты одеваешься, сколько у тебя подписчиков в инстаграме и… У меня ничего этого нет. Этот мир для победителей, а я не победитель. Я неудачница.

У Розы перехватило дыхание. Её вера в себя рухнула, как гигантская башня Дженга, и рассыпалась по полу на деревянные кирпичики. Папа ошибался. Она ни в чём не добьётся успеха. Её глаза наполнились слезами, и она зарыдала.

Тут она почувствовала, как что-то холодное дотронулось до её щеки. Она скосила глаза вниз. Это была старая чашка. Не просто старая, а сделанная в шестом веке, если точнее. И чашку прижимал к её щеке Мердин Дикий.

– Какого чёрта ты делаешь? – спросила Роза, на секунду почти забыв о невыносимых душевных терзаниях.

Варлок выглядел удивлённым.

– Я? О, просто собираю слёзы твои, – непринуждённо объяснил он. – Детские слёзы – один из самых ценных ингредиентов для колдовства. Они могут помочь мне возвратиться в своё время.

Роза шагнула назад, а Мердин так и остался с чашкой в руке.

– О! Ты закончила плакать? – разочарованно сказал он. – Я уповал ещё на пару слезинок.

– Ты эгоистичный, ужасный человек! – крикнула Роза. – Тебя никто больше не волнует, только ты сам?

– Ну, – начал Мердин, – я разумею, что это может выглядеть так, но…

– Да, выглядит именно так! Очень даже так!

– Но ты кое о чём запамятовала, – сказал Мердин. – Я пообещал выполнить твоё самое заветное желание. Певческое зелье? Разве оно не поможет тобе получить деньги и подписчиков в инстантном грамме или где там? Хм? Да? Но сначала ты должна подсобить мне с возвращением домой. Таков был уговор. То бишь я помогаю ТОБЕ, а ты МНЕ. Вот видишь? Топерь поплачь ещё, молю.

Он приблизился и хотел снова прижать чашку к её щеке. Но Роза оттолкнула его руку.

– Мне больше не хочется плакать. Я слишком сердита! – сказала она, сделав глубокий вдох. Этот варлок сведёт её с ума, но он прав. Она должна помочь ему, чтобы помочь себе. Ради всего, во что верил её отец, она потерпит Мердина ещё немного.

 
Бедная Роза
Немного вспылила.
Сегодня волшебник
Не слишком ей мил.