Текст книги "Подземелья Хейвена (сборник)"

3. Переговоры о мире или войне

Фишер в отвратительном настроении шла по хорошо ухоженным улицам Нижнего Тори. Как хорошо, если бы Хок был с ней! Она знала, как переживает он гибель людей под обломками дома. В таком состоянии Хок мог натворить массу глупостей. Ей следовало бы последить за ним, но проклятый Глен ясно дал понять, что они не могут продолжать работать вместе. Перед расставанием она посоветовала Хоку взять в напарники капитана Бернса. Новый партнер – всегда загадка, но этот парень казался надежным. Фишер размышляла также, кто будет ее напарником. Может, какой-нибудь бывший наемник, у которого много мускулов, мало мозгов и еще меньше совести. Таких в Страже было немало.

Фишер незаметно посматривала вокруг, чувствуя себя разведчицей. Она раньше не работала в Нижнем Тори. В этом процветающем районе издавна жили купцы, считавшие себя аристократией во всем, кроме происхождения и воспитания. Они были неприлично богаты, имели большой вес в политике, а воспитанности и такта у них было столько же, сколько у изголодавшейся акулы, почуявшей добычу. В Хейвене издавна самый бедный дворянин свысока смотрел на богатейшего купца, поэтому городские денежные мешки не жалели золота на покупку титула или на заключение брака с обедневшим отпрыском благородного рода, нагло предлагая уплату долгов в обмен на брачный контракт. Правда, такие семьи редко бывали счастливыми, новоиспеченных дворян не пускали в высшее общество, но погоня за титулами не прекращалась.

За последние несколько лет этот район преобразился. Старые, неприглядные дома обнищавшей аристократии снесли. На их месте появились новые, пышные здания, соперничая, а зачастую превосходя своей роскошью даже особняки Верхнего Тори. Заново спланированные широкие улицы обсадили заморскими деревьями. Все должно было смотреться престижно. В отличие от других районов Хейвена, улицы здесь тихие и практически безлюдные. Специальная частная охрана патрулировала Нижний Тори, посторонних сюда не пускали. Только люди с большими доходами могли себе позволить жить здесь. Фишер, привыкшая к переполненной, шумной Северной окраине, чувствовала себя как в пустыне.

По дороге ей несколько раз попадались целые бригады дворников, тщательно очищающие улицы от снега. Надменные слуги, одетые в неописуемо роскошные ливреи, с важным видом куда-то спешили, выполняя поручения своих хозяев. Частные патрульные в новенькой униформе подозрительно косились на Фишер. Она делала вид, что не замечает их.

У Изабель была замечательная способность, совершенно не свойственная работе Стража. Она могла заблудиться в собственной квартире, а не то что в незнакомом районе. Вот и теперь ей пришлось порядком поплутать, прежде чем она нашла нужную улицу, а сейчас она искала нужный дом.

Улица оказалась до странности людной. Полдюжины дворников лениво убирали снег, столько же лакеев неторопливо прохаживались вдоль домов, продавец жареных каштанов косноязычно расхваливал свой товар. Двое рабочих, ремонтирующих мостовую, то и дело внимательно оглядывали улицу. Фишер улыбнулась и подумала, что многим Стражам явно не хватает актерского мастерства. Она была рада, что никто из переодетых Стражей не стал расспрашивать ее, что она делает здесь без Хока. Изабель нашла нужный дом и остановилась у ворот. Здание было окружено каменной стеной, утыканной острыми железными прутьями и битым стеклом. Впечатляюще, если не считать того, что высокие железные ворота почему-то незаперты и их никто не охранял. Фишер решила обратить на это внимание начальника службы безопасности.

Она вошла во двор и огляделась. У ворот стояла мраморная статуя воина в человеческий рост, такие были популярны в прошлом веке: классический стиль, тщательно проработанные детали – видны были даже вздувшиеся вены на руке, держащей меч. Фишер отвернулась. Такие статуи ей всегда не нравились. В детстве она их пугалась. Изабель пошла дальше, как вдруг услышала скрежещущий звук. Уголком глаза она успела заметить, как мраморная голова статуи шевельнулась. Фишер с завидной реакцией отскочила, одновременно выхватив меч. Статуя больше не двигалась. Фишер осторожно подкралась к ней и тронула ее рукой. На ощупь это был твердый мрамор. Фишер глубоко вздохнула, немного расслабилась и обошла статую, держась к ней лицом. Очевидно, эта вещичка – часть охранной системы дома. Могли бы и предупредить. Фишер повернулась спиной к каменному воину и пошла своей дорогой. Сзади снова раздался тот же скрежещущий звук, мраморная голова провожала ее взглядом. Фишер, совершив над собой некоторое усилие, не обернулась, но невольно ускорила шаг. Впереди она заметила еще три точно такие же статуи, смотрящие в разных направлениях.

«Да, не так уж и глупо, – подумала Фишер. – Просто и эффективно, совершенно неожиданный сюрприз для нежелательных гостей. Интересно, что еще придумал капитан ап Овен?»

В это мгновение прямо перед ней из ничего возникла собака. Фишер буквально приросла к земле, когда огромная зубастая зверюга подозрительно обнюхала ее и исчезла. Растворилась в воздухе. Фишер не успела закрыть рот, когда появился еще один пес, побольше первого. Он тоже потянулся к ней носом, вильнул хвостом и исчез. Фишер вспомнила, что рот у нее все еще открыт, и постаралась исправить эту ошибку. Миленькие зверюшки! Еще одно изобретение ап Овена. Она пошла дальше, пытаясь унять бешено колотившееся сердце.

Добравшись наконец до крыльца, Изабель постучала кулаком в дверь, предварительно почистив сапоги о железную полосу для соскребания грязи.

– Если появится еще что-нибудь, я сначала долбану хорошенько, а потом выясню, что это было, – проворчала она.

Дверь после стука открыли почти сразу – значит, за ней следили. Человек в форме швейцара достаточно профессионально поклонился и вежливо пригласил ее войти. Для обыкновенного слуги он был чересчур мускулист и широкоплеч. Едва Фишер переступила порог, дверь за ней захлопнулась. Звук ключа, поворачивающегося в замке, слился с лязгом четырех закрывающихся засовов. Фишер улыбнулась и расслабилась. Очевидно, все же здесь знают свое дело. Плечистый швейцар забрал у нее плащ и повел через зал в кабинет, где уже ждал капитан Дэвид ап Овен.

Кабинет был слишком велик, чтобы казаться уютным, но на обстановку наверняка ухлопали кучу денег. Капитан сидел за громадным письменным столом резного дерева и тихо о чем-то беседовал на это раз уже с настоящим лакеем. Увидев Фишер, ап Овен закончил инструктаж, отослал обоих слуг и встал со своего места, протягивая ей руку. Его пожатие было коротким и сильным. Оба капитана с откровенным любопытством взглянули друг на друга.

Ап Овен невысок. Чтобы смотреть Фишер в глаза, ему приходилось задирать голову, но малый рост, казалось, нисколько не смущал его. Капитан носил хорошо подогнанную, но старую и потертую форму. Фишер это понравилось. По ее мнению, Стражи, заботящиеся о том, как они выглядят, не всегда заботятся о порученном деле. Капитан был рыжеволос, зеленоглаз, с множеством веснушек, из-за которых выглядел моложе своих тридцати лет. Чуть хмурый и слегка напряженный ап Овен производил впечатление человека, всегда готового отразить внезапное нападение.

– Садитесь, капитан, – наконец нарушил затянувшееся молчание ап Овен, очевидно, составив себе уже какое-то мнение о своей новой подчиненной. – Много слышал о вас. Рад, что вы будем работать вместе.

– Надеюсь, все, что вы слышали, было правдой, – с улыбкой заметила Фишер, подтаскивая к столу массивный стул старинной работы и плюхаясь в него. Кресло оказалось более удобным, чем показалось на первый взгляд. Проницательные глаза Изабель остановились на ап Овене: – Очевидно, вы слышали и о моих последних приключениях.

– Естественно. Если бы не ваши недавние… гм-м… деяния, вас бы здесь не было. Должен вам сказать одну неприятную вещь, капитан. Мы все здесь – вы, я, шесть делегатов – всего лишь расходный материал. Если переговоры пройдут успешно – хорошо; если нас всех тут перебьют – плакать никто не будет. Просто власти начнут все заново. Знаете, у многих есть причины желать нашей смерти, а у меня слишком мало людей, чтобы отразить атаку даже отряда легковооруженных монахинь. Мы ограничены в средствах, так как теоретически никто ничего не должен знать о переговорах. Лично я считаю, что это глупо, учитывая количество шпионов и доносчиков в стране, но меня, естественно, никто не спрашивает. Когда тайна переговоров откроется, нам придется защищаться. Ну а если мы погибнем, то нас попросту заменят, как я уже говорил.

– Вы не излучаете оптимизма, – отозвалась Фишер.

Ап Овен усмехнулся:

– Я всегда открыто говорю своим людям, что их ждет. Теоретически все, участвующие в этой операции, должны быть добровольцами. Однако я не могу рассказать моим сотрудникам, чем они заняты, и поэтому их добровольное участие теряет смысл. Кстати, насколько вы осведомлены о ситуации?

– Я знаю, что охрана минимальна и вас никто не страхует.

– Все правильно. Однако не все так плохо. Переговоры, конечно, проводятся не в самом здании – оно слишком уязвимо. Маг Стражи создал искусственное измерение. Секретный вход в него находится здесь. Он так замаскирован, что не каждый колдун сможет его отыскать. Здорово, а?

– Да, но ведь искусственные измерения не очень стабильны. Если вы слышали о сегодняшних событиях, вы поймете, почему мне не очень-то хочется лезть в еще одно подобное местечко.

– Об этом не беспокойтесь. Наше измерение стабильно. У Моргана все было специально сделано с таким расчетом, чтобы в случае провала не осталось следов.

Фишер встрепенулась.

– То есть Хок ни в чем не виноват? Почему же заместитель командира Стражи Глен ничего не сказал нам? Он ведь должен знать об этом. О господи, мне надо поговорить с Хоком!

Она вскочила, но ап Овен жестом остановил ее.

– Сядьте, Фишер. Вы никуда не пойдете и ни с кем не свяжетесь. Никто не выйдет отсюда до окончания переговоров. Вопрос безопасности – вы должны понимать.

– Вам меня не остановить!

– А я не собираюсь, но если вы уйдете, Глен арестует вас за измену. Поможет ли это Хоку?

Фишер тяжело опустилась на стул.

– Вот почему Глен отослал меня сюда и ничего не сказал Хоку! Хоком легче управлять, когда он чувствует себя виноватым. Глен хочет, чтобы он добыл ему Моргана. Черт бы его побрал!

Воцарилось неловкое молчание. Когда Фишер заговорила снова, голос ее был ровен и спокоен:

– После того как все это кончится, я разберусь с Гленом.

– Если останетесь в живых, – заметил ап Овен. Фишер злобно посмотрела на него.

– Вы не устаете от своей жизнерадостности?

– Просто я трезво смотрю на вещи. Теперь я расскажу вам о делегатах. Их шестеро. Общаться с ними не очень приятно, особенно с аутремерцами. Они добирались сюда пять недель в жуткий мороз и были страшно злы, когда прибыли. Не понимаю, почему они не телепортировались.

– Это не так-то просто, – сказала Фишер. – Телепортирование даже на небольшие расстояния – высший класс магии. Никто из ныне живущих волшебников не сможет перенести сразу трех человек из одной страны в другую. Очень часто неверно определяют точку прибытия, она оказывается либо на сто футов над землей, либо на столько же под ней. Представляете, что тогда происходит?

– Не думал, что вы в этом разбираетесь, – удивился ап Овен.

Фишер пожала плечами.

– Я много раз телепортировалась в свое время.

– С другой стороны, хорошо, что нам так повезло с погодой. Снежные бури помешают различным нежелательным элементам добраться сюда из Аутремера. Будем надеяться, что погода не изменится до конца переговоров.

– Почему бы не попросить помощи у колдунов погоды?

– Нельзя, мы не должны привлекать к себе внимание. Максимальная секретность, помните?

– Ну хорошо, расскажите лучше о делегатах. Кто представляет Нижние королевства? Я кого-нибудь из них знаю?

– Может быть. Нашу делегацию возглавляет лорд Реггис. Это его дом. Ему сорок лет, он из хорошей семьи, отличная репутация, огромный опыт службы в армии и дипломатическом корпусе. Я не питаю к нему особенно нежных чувств. Слишком много улыбается, чересчур долго пожимает руку, любит похлопать по плечу и честно заглянуть в глаза. Короче, мне он действует на нервы, но остальным делегатам его манеры нравятся. Номер второй, Джонатан Рук, – от ассоциации торговцев. Около сорока. Толстяк. Любит покушать. Здорово разбирается в торговле, преклоняется перед титулами. Видели бы вы, как он лебезил перед лордом Реггисом сегодня утром, когда мы ждали делегатов Аутремера! Говорят, он хочет выдать старшую дочь за юношу из дворянской семьи. Последний из наших – майор Патрик Комбер. Вы, наверное, уже слышали о нем. Это он провел батальон через Мертвую пустыню, спасая товарищей, окруженных аутремерцами. Бой был очень жестокий. Потом он сделал быструю карьеру, оттеснив многих, не менее достойных, о чем, естественно, не принято упоминать.

– Я вижу вы в восторге от наших делегатов, – ухмыльнулась Фишер. – Как насчет делегатов из Аутремера? Вы, наверное, влюблены в них.

– Об аутремерских делегатах я знаю немного. Главный из них – лорд Найтингейл.[5]5
  Найтингейл (англ. nightingale) – соловей


[Закрыть] Вежлив и обходителен, но из тех, к кому нельзя поворачиваться спиной. От торговцев у них Уильям Гарднер, от военных – майор Гаст де Торне. О них я почти ничего не могу сказать. Гарднер любит выпить и разговаривает слишком громко. Де Торне, наоборот, почти не открывает рта.

Фишер глубокомысленно нахмурилась.

– Интересно, что с обеих сторон делегацию возглавляют лорды. Обычно дворян редко подвергают опасности. Лорд Реггис человек весьма заметный, а майор Комбер почти национальный герой. Видимо, наша сторона относится к переговорам серьезно, раз не побоялись рисковать такими важными людьми.

– Похоже на то. В пограничных стычках погибает слишком много народа и техники. Это не очень-то выгодно. Люди, обладающие реальной властью, не любят терять деньги. Правда, они боятся потерять лицо, именно поэтому так тянули с началом переговоров.

– А теперь расскажите мне о мерах безопасности, – попросила Фишер. – Нашим мнением здесь, наверное, никто не заинтересуется, пока не грянет гром?

– Именно так, – мрачно подтвердил ап Овен. – Пока не начнутся неприятности, нас вообще не замечают. Вы видели переодетых Стражей на улице? Думаю, да. На них трудно не обратить внимание. Но прошу учесть одно – я их использую в качестве отвлекающего маневра. Мои настоящие оперативники готовились неделями, вживаясь в роль и уточняя обстановку Этот дом был выбран не случайно. Здесь просторный двор и широкая улица. Все задумано так, что к дому нельзя подойти ближе чем на сотню ярдов, чтобы не быть замеченным десятки раз. Так как мы не сможем отразить даже самое пустяковое нападение, при малейшей угрозе мы переходим в искусственное измерение и закрываем в него вход. По идее, там мы будем в абсолютной безопасности, никто не сможет до нас добраться, не зная координат измерения, а они известны только нескольким доверенным людям. Нам потребуется только спокойно сидеть и ждать, когда придет помощь. Конечно, существует риск, что делегаты закроют вход при малейшем намеке на опасность, оставив нас снаружи наедине с атакующими. Тогда мы, скорее всего, погибнем. Это ясно?

Фишер мрачно кивнула. Другими словами, ей предстояла нудная караульная служба – изнывать от безделья, с тоской ожидая нападения. В такие минуты Фишер серьезно подумывала о переходе на работу в архив. Милые, безопасные бумажки. Правда, через неделю она сойдет от них с ума. Ах да, здесь можно будет выспаться! Работа в две смены да еще помощь Хоку в спасении людей из-под завала совершенно вымотали ее. Фишер клюнула носом, чуть не упав со стула. Глаза Изабель слипались. Хорошее же впечатление она произведет на ап Овена! Изабель искоса взглянула в его сторону. Капитан был полностью погружен в чтение каких-то бумаг.

– Расскажите мне о переговорах, – сказала Фишер, чтобы показать, что она не потеряла нить разговора. – Есть ли какие-нибудь результаты?

– Вопрос не ко мне. Мне никто ничего не сообщает. Нам даже в искусственное измерение входить нельзя, пока не позовут. Они договорятся, конечно, но кому-то придется пойти на территориальные уступки, в обмен на различные торговые льготы. Могу спорить, однажды утром пограничные жители обнаружат, что стали гражданами другой страны. Бедняги! Может кончиться тем, что им придется платить два государственных налога.

– Торговые льготы лишат источника дохода многих сегодняшних спекулянтов. Они предпочтут заплатить за наши головы сейчас, чем терпеть убытки в дальнейшем, – сказала Фишер.

– Совершенно верно. Не забывайте также о том, какие огромные деньги делаются на военных заказах. Будет мир – не будет сверхприбылей.

– Понятно. Что еще у нас плохого?

– Ну, если не считать политических экстремистов, религиозных фанатиков и наемных убийц, то…

– Ладно, оставим это, – поморщилась Фишер. – Лучше скажите, начнется ли война, если переговоры закончатся неудачей?

– Трудно сказать. Наши страны много воевали в прошлом. Нижние королевства всегда предпочитали войну миру, и Аутремер исстари считается воинственной страной. Я не удивлюсь, если вспыхнет заварушка. Мне, кстати, это будет выгодно. Я ведь наемник, солдат удачи, а в Стражи пошел только потому, что упал спрос на нас. Парадокс: мне приходится охранять переговоры, которые лишают меня работы. А вы были на войне, капитан Фишер?

– Была однажды. Несколько лет назад. В то время я отдала бы все, чтобы оказаться подальше от опасности, а теперь мне кажется, что это были лучшие дни моей жизни. Тогда я знала, где враги, а где друзья. Но я не хочу, чтобы это повторилось, даже если мне предложат все сокровища королевской казны. И все было просто. Очень тяжело терять товарищей.

– Вы победили?

– И да, и нет, – Фишер устало улыбнулась. – Наверное, так можно сказать о любой войне. Мы выиграли сражение, но доставшаяся нам территория была опустошена. А вы много раз были на войне?

Ап Овен засмеялся.

– Я уже не помню сколько. Кажется, много. Все войны похожи одна на другую. Долгие марши, отвратительная еда, вши, дурацкие приказы. Всегда ждешь нападения, нервы на пределе. Постепенно привыкаешь к крови, смерти, трупам и страданиям. Каждый раз я немало зарабатывал по контракту. Правда, потом все спускал в кабаках, игорных домах и борделях. Когда я первый раз вступил в ряды наемников, мне казалось, что я буду сражаться за правое дело… правда, это скоро прошло. Все наемники считают, что именно они воюют за справедливость. Почему же я большую часть своей сознательной жизни сражался за чужого дядю? Потому что я умею это делать и потому что опасность – она как наркотик. Всегда хочется испытать себя еще раз… – Он осекся и с улыбкой взглянул на Фишер. – А вы хорошая слушательница, Фишер. Вам уже говорили об этом?

Изабель хотела что-то ответить, но тут кольцо на пальце ап Овена вспыхнуло серебряным светом, и он поднялся на ноги.

– Сигнал делегатов. Они устроили перерыв. Пока посидите в сторонке. Позже я вас представлю, но не ждите особых проявлений восторга. Для них мы – просто наемные охранники, не больше.

Вошли два лакея, неся серебряные подносы с деликатесами, многие из которых Фишер уже давно не видела в продаже. Что ж, это значит, что в переговоры вложены большие деньги.

Слуги поставили подносы с едой на стол, где уже стояли графины с вином, и молча ушли.

Ап Овен поднялся из-за стола, глядя на дальнюю стену кабинета. Фишер проследила за его взглядом, но не увидела ничего интересного. Она уже хотела задать вопрос, как вдруг увидела дверь, свободно парящую в воздухе. Потянуло сквозняком. Фишер положила руку на эфес меча. Дверь распахнулась, и Изабель впервые увидела делегатов. Тихо беседуя, они вошли в кабинет и принялись за еду, не удостоив взглядом ни ап Овена, ни Фишер. Дверь сама собой закрылась и исчезла. Ап Овен неслышно приблизился к Фишер и шепотом назвал ей каждого делегата по имени. Изабель внимательно рассматривала их, стараясь запомнить.

Лорд Реггис выглядел гораздо моложе своих пятидесяти лет. Его борода надежно скрывала от собеседника выражение лица. Он много жестикулировал и часто кивал, слушая других. Лорд Найтингейл из Аутремера оказался молодым человеком с хорошо развитой мускулатурой, что было довольно необычно. Дворяне, как правило, брезговали грубыми физическими упражнениями, предпочитая заниматься дуэлями или флиртом. Впрочем, оба хобби почти всегда сочетались. Найтингейл же выглядел так, будто он мог положить Реггиса на одну руку и прихлопнуть другой. Однако даже если Реггис подозревал об этом, он не придавал этому факту никакого значения.

Представители торгового сословия, Рук и Гарднер, дружелюбно беседовали, одновременно уничтожая деликатесы с подносов.

Уильяму Гарднеру из Аутремера, купцу с редеющими волосами и обвисшими усами, было чуть больше тридцати. Одежда, сшитая по последней моде, сидела на его длинной худой фигуре с подчеркнутой элегантностью. Его одногодок Джонтан Рук, обладавший плотным, если не сказать полным, сложением, тоже следит за модой. Руки его оттягивали многочисленные кольца с самоцветами.

У Фишер бурлило в животе, и она невольно подошла поближе к столу. Дельцы совершенно игнорировали ее, что вполне устраивало Изабель – она могла слышать их беседу. Из обрывков разговора она поняла, что оба по каким-то финансовым причинам заинтересованы в успехе переговоров.

Майор Комбер и майор де Торне стояли в стороне от других. Они тихо беседовали, едва притронувшись к еде. Выражение их лиц было мрачным. Им пришлось сменить военную форму на гражданскую одежду, и было заметно, что она их стесняет. Фишер попыталась подслушать, о чем они говорят, но уловила лишь, что оба недовольны ходом переговоров.

Наконец все делегаты покончили с едой, и только тогда капитан ап Овен деликатным покашливанием привлек их внимание и представил Изабель всем шестерым. Фишер официально поклонилась. Лорд Реггис произнес с вкрадчивой улыбкой:

– Рад, что вы охраняете нас, капитан. Ваша слава летит впереди вас.

– Вы мне льстите, – сказала Фишер, сделав вид, что смутилась.

Реггис в ответ только вежливо улыбнулся и спросил:

– А где же ваш знаменитый напарник, капитан Хок? Разве он не с вами?

– Он занят очень важным делом и не мог отложить его. Я уверена, милорд, что даже и без Хока мы сумеем вас защитить.

– Я тоже совершенно уверен в этом.

– Извините, что прерываю вас, – вмешался лорд Найтингейл, обращаясь к одному Реггису. – Но у нас мало времени, может быть, вы продолжите ваш разговор позже?

– Разумеется, – согласился Реггис. Он вежливо кивнул Фишер и ап Овену и повернулся лицом к дальней стене. Снова материализовалась и бесшумно открылась дверь. Оттуда опять потянуло холодом. Фишер пыталась рассмотреть, что находится за дверью, но там царила непроглядная тьма. Делегаты удалились, дверь закрылась и исчезла. Фишер упала в кресло и со стоном вытянула уставшие ноги. Да, работа будет нелегкой! На столе остались нетронутые яства, но Изабель настолько устала, что ей было лень тянуться за ними, хотя очень хотелось есть. Она подумала о Хоке. Вряд ли ему сейчас легко, но она ничем не может помочь.