Текст книги "Футболономика: Почему Англия проигрывает, Германия и Бразилия выигрывают, а США, Япония, Австралия, Турция и даже Ирак выходят на первый план"

Вместо этого клубы традиционно покупают скандинавов. Если брать в среднем, то по футбольному мастерству они явно уступают бразильцам, зато более или менее объясняются по-английски, им нипочем холода, да и 20 пинт пива – доза для них вполне подъемная. Таким образом, скандинавы оказались изначально лучше адаптированы к жизни в Англии, и клубы охотно их покупали. И при этом упускали великолепные возможности. Стоило бы клубу купить выдающегося игрока-бразильца и приставить к нему консультанта по переселению, как он был бы уже на полпути к победам. Тем не менее это делали лишь считанные английские клубы. Бывало, что за многие годы ни один из них не покупал ни одного бразильца.

Шаг за шагом футбольный бизнес изживает эти глупости. Несколько лет назад амстердамский «Аякс» нанял женщину, которая должна была помогать иностранным игрокам устраиваться на новом месте. Она обнаружила, что некоторые их проблемы до смешного легко улаживаются. Когда в «Аякс» влились Стивен Пиенар и еще один молодой южноафриканец, они были еще подростками и, конечно, не имели опыта самостоятельной жизни. И тут вдруг выяснилось, что им предстоит делить кров в стране вечного холода, где-то там, на другом конце света. Что еще могли сделать эти двое, кроме как расставить динамики своих музыкальных установок прямо на голый пол и на полную врубить музыку? Естественно, посыпались жалобы от соседей. Нелегко приходилось юным южноафриканским дарованиям в нервной обстановке, пока не появилась та женщина, нанятая «Аяксом», чтобы узнать, из-за чего сыр-бор. Она сразу оценила ситуацию и предложила переставить динамики на стол. Юнцы последовали ее совету, и уровень шума сразу понизился, соседи перестали жаловаться, жизнь ребят наладилась, и можно почти не сомневаться, что это самым благим образом отразилось на их игре. С тех пор «Аякс» учредил отдельную штатную должность помощника по переездам. Зенден, не конкретизируя, советует всем клубам: «Могли бы завести отдельного человека, способного реально взвалить на себя все хлопоты по устройству игрока на новом месте, неважно, иностранца или даже просто новичка. И то сказать, игроки и сами бывают несколько – не хочу сказать, что противные, но пытающиеся воспользоваться ситуацией. Такой запросто может поднять человека с постели среди ночи, чтобы сообщить, что у него, видите ли, в холодильнике кончилось молоко. Сами знаете, какие они иногда бывают».

Но большинство клубов так еще и не поверили в силу специалиста по переездам. Например, Дидье Дрогба вспоминает в своей автобиографии, как в 2004 г. перешел из марсельского «Олимпика» в команду «Челси», уплатившую за этот трансфер $44 млн. Вот что он пишет: «Сходу я погрузился в пучину проблем, возникших из-за моего эмигрантского положения. "Челси" не слишком старалась помочь мне». В новом клубе не нашлось никого, кто помог бы Дрогба устроить его детей в школу. Все, на что сподобилось руководство «Челси» в части помощи с жильем, – это свести Дрогба с риелтором, тут же попытавшимся всучить ему дом за $18 млн. Несколько «недель, отравленных раздражением» семья Дрогба вынуждена была жить в отеле, пока ее глава, в те времена еле-еле объясняющийся на английском, после тренировок бегал, высунув язык, по округе в поисках достойного жилья.

Все до единого громкие трансферы «Челси» не миновали той же участи, – сообщает Дрогба. «Мы с Галласом, Макелеле, Кежманом и Жереми часто подкалывали по этому поводу друг дружку: "Ну что, и ты туда же, все еще околачиваешься в отеле?" Короче, после всей этой маеты мне как-то неохота интегрироваться [в «Челси»] или особо надрываться на тренировках».

На недавней конференции в Риме консультанты по переселению в буквальном смысле выстроились в очередь, чтобы поведать присутствующим собственные страшилки из области футбола. Чуть ли не каждый из выступавших в свое время предпринял попытку зацепиться в спорте, но натолкнулся на глухую стену. Датчанке, специалисту по переездам, в ФК «Копенгаген» сказали, что в ее услугах не нуждаются, поскольку жены футболистов всегда помогают товаркам устроиться на новом месте. Во многих клубах вообще не слышали о такой штуке, как помощь в переселении. Но еще ужаснее, что, поскольку клубы в прошлом никогда не нанимали консультантов такого профиля, значит, исходя из футбольной логики, считается правильным не делать этого и сейчас. А консультант из Швеции высказал следующую догадку: «Думается, все сводится к тому факту, что игроки для них не более чем товар».

У консультанта по переселению имеется только одна возможность проникнуть в индустрию футбола – по знакомству, если посчастливится водить дружбу с кем-нибудь, кто вхож в клуб. Или, как в случае с одной гречанкой – выйти замуж за владельца клуба. Она сказала мужу: «Все эти парни почувствовали бы себя куда счастливее, если бы ты поинтересовался, в чем они нуждаются, и помог бы им с их проблемами».

Еще одна дама сначала устроилась в немецкий футбольный клуб переводчицей, а уже потом подсуетилась, чтобы найти применение своим талантам консультанта по переездам. «Для игроков я была и родной матерью, и нянькой, и агентом по недвижимости, и уборщицей, всем на свете. У них ни машины не было, ни языковых навыков». Повысился ли уровень игры футболистов из-за ее самоотверженных забот? «Безусловно». Клуб с радостью принимал женщину на работу, пока она трудилась как любитель-энтузиаст, но стоило ей основать собственную компанию по организации переселения, как клуб тотчас же отверг ее услуги. В новом статусе она стала для клуба угрозой.

Если где и можно найти сбывшуюся мечту европейского буржуа, то только в Лионе. Похожий по размерам на Окленд, этот город уютно примостился на границе нижней трети территории Франции у слияния рек в западных предгорьях Альп. Если, как и нам, вам случится попивать кофеек таким же на диво теплым январским деньком где-нибудь в районе пляс Белькур, центральной площади, где глаз радуют прекрасные здания XVII в. и не менее прекрасные дамы, вас обязательно посетит мысль: «Что за прелесть! Хорошо бы поселиться в этом богатом городе, найти хорошую работу, наслаждаться чудесным климатом и купить огромный дом с видом на горный пейзаж».

Лион славится уютными ресторанчиками, которые здесь называются bouchons, или бушоны, и считаются одними из лучших бистро в Европе. Даже на городском стадионе можно вкусно поесть – вам подадут великолепный «предматчевый» обед из трех блюд, где главную партию исполняют потрошки или зельц. Возможно, вы предпочтете отобедать в местном баре Поля Бокюза, это здесь же, через дорогу, но тогда вы обрекаете себя спотыкаться о ноги сидящих, пробираясь к своим местам на трибуне в последний миг перед вводом мяча в игру. Зато у вас есть шанс увидеть один из лучших образцов европейского футбола.

До начала 2000-х гг. Лион был известен как родина кино и nouvelle cuisine, новой французской кухни, но тогда еще никто не причислял его к футбольным городам. Для этого Лион был слишком буржуазным. Если кому-то хотелось посмотреть футбол, надо было проехать 35 миль по шоссе до сурово-пролетарского Сент-Этьенна. В 1987 г. ФК «Олимпик», Лион, который чаще называют OL или прозвищем «les Gones» (прованс. «Дети»), играл себе мирно во втором дивизионе Французской лиги и удовольствовался годовым бюджетом порядка $3 млн, ничем не отличаясь от других клубов провинциального захолустья, каких в Европе было множество. Сегодняшний «Олимпик» – бесспорный король французского футбола, провозгласивший, что победа в Лиге чемпионов – всего лишь вопрос времени. В истории восхождения «Олимпика» к футбольному Олимпу, как в зеркале, отражается значительный кусок истории международного трансферного рынка. Прилежнее, чем прочие европейские клубы, «Олимпик» освоил правила игры на трансферном рынке.

В 1987 г. на пост президента клуба пришел Жан-Мишель Оляс, бизнесмен, занимавшийся развитием информационных технологий и от природы наделенный суровой решимостью и величием римского императора. Его причастность к спорту состояла в том, что в молодости он неплохо играл в гандбол и имел сезонный билет на игры «Лиона».

«Не рискну утверждать, что хорошо знаком с миром футбола», – признался Оляс за бутылкой минеральной воды, фирменной олимпиковской, в своем довольно-таки тесном офисе (который он планирует снести и выстроить на его месте новый, попросторнее), расположенном неподалеку от стадиона. Верил ли он сам в преображение «Лиона», которое затевал? Его ответ – «Нет».

Оляс решил, что будет совершенствовать клуб поэтапно, шаг за шагом. «Мы старались абстрагироваться от смыслового наполнения такого понятия, как "время", – поясняет Оляс. – Каждый год для нас был отрезком времени, на который мы намечали себе конкретные цели, как в спортивных достижениях, так и в финансовых. Примерно так это выглядит в велосипедной гонке: ты всегда можешь догнать и перегнать тех, кто впереди». А вот у французов Оляс как-то не ассоциировался с велогонщиком, они предпочитали сравнивать его с «un bulldozer», бульдозером.

Тогда, в 1987 г., лионцы мало интересовались «Детьми». Не было ничего странного, что, живя в Лионе, вы и слыхом не слыхивали о каких-то футбольных перипетиях. Местный клуб, совершенно лишенный индивидуальности, барахтался где-то на задворках городской жизни. То ли дело футбольный клуб в соседнем Сент-Этьенне – вот тот имел свое лицо, все знали, что это «шахтерский клуб», переживший не одно трагическое поражение в крупных европейских футбольных баталиях 1970-х. Как говаривал президент сент-этьеннского ФК, когда дело доходит до футбола, Лион становится пригородом Сент-Этьенна – колкость, способная и по сей день вывести из себя лионцев. Они тоже не остаются в долгу. На одном из дерби, уже после того как началось восхождение «les Gones» к славе, его болельщики развернули плакат, сообщавший занимающим противоположные трибуны фанатам Сент-Этьенна: «Когда ваши папаши дохли в шахтах, мы изобретали кино».

Первым, кого Оляс назначил тренером «Лиона», был парень из местных – Раймон Доменек. Первый же сезон под его руководством «Лион» завершил на вершине турнирной таблицы второго дивизиона, не проиграв ни одной игры. И сразу после этого прошел квалификацию на европейский турнир. «Вот так, одним махом – и сразу в дамки. Проект, стало быть, шел верным путем».

Как оказалось, второй по значению город Франции, даже при некотором налете буржуазности, жаждал заиметь достойный футбольный клуб. Лионцы охотно отдавали деньги за билеты на матчи, когда дела у «les Gones» шли в гору, а в дни поражений не торопились выбросить белый флаг и громогласно требовать отправить на мыло – президента клуба, главного тренера, или полкоманды. Да и французская пресса не особенно донимала «Лион», не ставя ему каждое лыко в строку. Расти в расчете на длительную перспективу куда проще в таком спокойном месте, как Лион, нежели в тогдашних «футбольных столицах» вроде Марселя или Ньюкасла, где каждый твой шаг на виду. Напротив, футболисты с радостью переселялись в город, явно не любивший выносить сора из избы. Почти никогда в желтую прессу не просачивалось слухов о том, что позволяли себе игроки «Лиона», что бы это ни было. Лион обладал и еще одним значительным преимуществом: у местных водились деньги. «Благодаря этому мы обзавелись не только "массовой клиентурой", – говорит Оляс, – но и "деловой"».

Во Франции не принято распространяться о деньгах. Это такое табу, тема неприглядная и слишком личная, чтобы обсуждать ее прилюдно. Не вздумайте спросить француза о чем-то, что могло бы изобличить его материальный достаток, – вас не поймут. Неудивительно, что футбол, на взгляд подавляющего большинства французских болельщиков, не должен иметь ничего общего с деньгами. В понятии «эффективно управляемый футбольный клуб» им слышится нечто скучное, что-то прагматично-американское.

Вот потому-то французы и приходят в такое раздражение, слыша, как беззастенчиво Оляс разглагольствует о деньгах. Не исключено, что с его легкой руки пошло гулять словечко moneyball – манибол. Излюбленное рассуждение Оляса звучит так: в долгосрочной перспективе чем больше денег заработает клуб, тем больше матчей выиграет, и наоборот, чем больше матчей выиграет, тем больше денег заработает. В краткосрочной перспективе один какой-нибудь матч проиграть можно, но в долгосрочной в силу вступает принцип рациональности, который распространяется даже на футбол. (Заметим, что и на бейсбол тоже. Как это объясняет автор книги «Манибол», Бин придерживается того мнения, что умение побеждать «сводится всего лишь к умению просчитывать шансы и эксплуатировать законы вероятности… Морочиться из-за такого пустяка, как исход розыгрыша и даже матча, так же абсурдно, как если бы управляющий казино нервно вздрагивал от каждого срабатывания рычага игрального автомата».)

По мнению Оляса, в футболе рациональность выражается примерно следующим образом: если покупать хороших игроков дешевле, чем они стоят на самом деле, можно выиграть больше матчей. Тогда будет больше денег, чтобы купить игроков получше, но тоже дешевле, чем они стоят на самом деле. С игроками получше можно выиграть больше матчей, что привлечет больше болельщиков (и тем самым – денег), поскольку Оляс давно заметил, что футбольные фанаты стоят куда ближе к поклонникам шопинга, нежели к религиозным верующим: как найдут, где можно получить что-то получше, так туда и отправятся. «В прошлый сезон мы продали 110 000 наших форменных футболок, а в этом уже целых 200 000. Думаю, "Олимпик Лион" пользуется любовью болельщиков как ни один другой клуб во Франции».

Социологические опросы подтверждают его правоту: по данным исследования, проведенного в 2008 г. агентством Sport+Markt среди европейских футбольных болельщиков, «Лион» оказался самым популярным ФК во Франции, опередив даже «Олимпик Марсель». Сначала такая популярность была внове. Так, в 2002 г., когда Лион впервые выиграл чемпионат Франции, всеобщее ощущение французов по его поводу все еще сводилось к безразличному «Ну и подумаешь!» Главный редактор France Football примерно в тот же период жаловался, что, когда «Лион» завоевал чемпионский титул, журнал продавался еле-еле. Однако с 2002 по 2008 г. «Лион» каждый год убедительно подтверждал право на чемпионское звание – такой длинной победной серии не видывали ни в одном футбольном клубе и ни в одной из пяти крупнейших футбольных лиг Европы. Эта-то слава и растопила сердца французских поклонников футбола – «Лион» полюбили.

С увеличением армии фанатов у клуба прибавляется и денег. Теперь в дни матчей «Олимпик Лион» вам предлагается возможность финансово поддержать любимую команду, а заодно прикоснуться к ее фирменному стилю: сделать стрижку в официальном салоне OL, попробовать Божоле а ля OL, посетить OL-кафе, заказать путешествие в турагентстве OL и доехать до стадиона на OL-такси – и представьте, многие этим пользуются. Вырученные деньги «Лион» пускает на покупку еще лучших игроков.

С некоторых пор «Олимпик» Лион почти каждую зиму сохраняет за собой место в Лиге чемпионов, что выдвигает его в разряд 16 лучших европейских футбольных клубов. Оляс говорит, что его подопечные победят в Лиге чемпионов, дайте только срок. «Мы знаем, что так оно и будет, не знаем только когда. Этот шаг необходим для содействия росту продаж».

Когда это случится, «большие уши» (так прозвали Кубок из-за высоких изогнутых ручек) станут достойной наградой за самый выдающийся взлет за всю историю футбола. И главную заслугу в том – при всех достижениях Оляса из разряда «минералка OL» – запишет в свой актив именно трансферный рынок. В тот погожий зимний день в Лионе Оляс сказал нам: «Мы инвестируем наши деньги лучше, чем "Челси", "Арсенал" или "Реал Мадрид". Мы применим иные стратегические подходы. Мы, например, не станем гнаться за лучшей командой на бумаге с точки зрения брендов. У нас будет лучшая команда с точки зрения инвестиций». Ниже вы найдете кое-какие правила, которым следует «Лион» на рынке трансферов.

Используй мудрость толпы – так можно сформулировать правило первое. Когда в «Лионе» решается вопрос о привлечении игроков, это делается коллегиально: группа товарищей садится и обсуждает кандидатуры на трансфер. Конечно, в этой компании неизменно присутствуют Оляс, а также Бернар Лякомб, в прошлом знаменитый центрфорвард клуба и сборной Франции, могучий и неудержимый, словно бык. Последние 20 лет он по большей части исполнял обязанности «технического директора» клуба. Лякомбу принадлежала самая зоркая пара глаз во французском футболе. С 1996 по 2000 г. он тренировал «Лион», и Оляс еще тогда понял, что нельзя отпускать от себя человека с таким фантастическим нюхом на безошибочные трансферы, – чем терять его из-за четырех подряд поражений, надо устроить так, чтобы он остался в клубе и всегда был под рукой. Та же история, что и с Питером Тейлором в команде «Форест».

Итак, помимо Оляса и Лякомба в обсуждениях участвует тот, кто в данный момент занимает пост главного тренера команды, и еще четыре или пять тренеров. «В общем, есть группа, которая выказывает свои рекомендации по трансферам, – объясняет Оляс. – В Англии подобные решения единолично принимает менеджер команды. Во Франции эту обязанность чаще всего возлагают на технического директора».

Как и «Лион», бейсбольный клуб «Окленд Эйс» тоже отодвигает менеджера на вторые роли – и там и здесь он считается фигурой «среднего звена управления», чересчур зацикленной на сиюминутных задачах. В «Эйс» менеджеру дают на просмотр список намеченных на этот год драфтов. Но при этом у него нет возможности высказать свое мнение на этот счет.

Применяемый «Лионом» метод планирования трансферов настолько толковый и очевидный, что остается только гадать, почему другие клубы его не применяют. Теория «мудрости толпы» гласит, что если собрать группу разноплановых специалистов и попросить каждого высказать свое мнение, вероятность найти оптимальное решение будет гораздо выше, чем если ориентироваться на мнение одного-единственного эксперта. Скажем, если попросить людей из толпы угадать, каков вес вот этого быка, их мнения, конечно, разойдутся, но если из них вывести среднее, то получится цифра, очень близкая к реальной. Если попросить разрозненную компанию азартных игроков сделать ставки на исход президентской гонки, то тоже окажется, что в среднем шансы кандидатов оценены верно. (Букмекерский рынок не раз доказал свое умение великолепно предсказывать исход самых разнообразных состязаний.) Принцип «мудрости толпы» не срабатывает, только если «толпа» недостаточно разнородна. Такое часто бывает в американском спорте. Что касается европейского футбола, то пул мнений составляется из оценок множества разных людей из самых разных стран, что и обеспечивает требуемое многообразие.

Такого рода «толпу», но только из двух участников, представлял собой дуэт Клаф – Тейлор. Однако типичная для английского футбола модель принятия решений имеет форму не «мудрости толпы», а диктатуры того, кто в данный момент находится у руля, – главного тренера. В большинстве клубов он наделен всей полнотой власти, словно помазанник божий, и единолично решает все вопросы до того момента, пока его не уволят. На смену ему приходит новый монарх и решительно избавляется от игроков, приобретенных для клуба его предшественником, хотя и по сниженной цене. У «Лиона», с завистью говорит представитель конкурирующего французского клуба, дорогостоящие игроки никогда не протирают скамейку запасных. В политике клуба не происходит революций всякий раз, когда сменяется главный тренер. Там понимают, что это фигура с определенным сроком действия. За семилетнюю чемпионскую серию у «Лиона» сменилось четыре главных тренера – Жак Сантини, Поль Ле Гуэн, Жерар Улье и Ален Перрен, и ни одного из них, судя по их последующим достижениям, нельзя причислить к разряду «всемирно известных исторических личностей». Короче говоря, с уходом тренера в клубе мало что меняется. Независимо от того, кто сидит на скамейке тренера, команда стабильно демонстрирует свой фирменный стиль атакующего футбола (таковым он считается по французским стандартам.)

Эммануэль Эмбер вырос в Лионе и болел за OL еще в те времена, когда клуб прозябал во втором дивизионе. Сегодня как глава лондонского отделения, специализирующегося по вопросам управления в области спорта в консалтинговой фирме A. T. Kearney, мсье Эмбер всегда ставит «Лион» в пример своим клиентам из мира футбола. «Главный секрет успешности клуба заключается в стабильности, – объяснил он нам за чашкой кофе, когда мы встречались с ним в Париже. – Стабильность «Лиону» придает не тренер, а спортивный директор, т. е. Лякомб».

Вот еще одно правило «Лиона» на трансферном рынке: лучшая пора для покупки игрока – когда ему 20 с хвостиком. «Мы нанимаем перспективных молодых игроков из тех, что у себя в стране считаются лучшими, когда они в возрасте от 20 до 25 лет», – объясняет Оляс. Такое впечатление, что он прочел «Манибол» и приводит из нее цитаты. Автор книги энергично проповедует раскрытую Биллом Джеймсом истину, что «вкладываться в игроков студенческого возраста выгоднее, чем в игроков-старшеклассников, во много раз, во много-много раз, обхохочешься, во сколько раз».

Бейсбольные клубы традиционно отдают предпочтение драфтам игроков-старшеклассников. Однако по достижениям 17–18-летнего юнца слишком трудно судить, насколько хорош он будет как спортсмен, когда повзрослеет. Прежде всего, сам факт, что он так молод, не предполагает достаточного объема информации, которая помогла бы верно оценить его перспективы. Да тот же Бин в свои 17 считался у себя на родине, в Штатах, чуть ли не самым перспективным молодым бейсболистом, но к выпускному классу успехи его пошли на убыль, и кончилось все провалами в нескольких бейсбольных лигах. Наблюдая сезон драфтов 2002 г., Бин, занимавший тогда пост главного тренера «Эйс», «победно вскидывал вверх кулак» всякий раз, когда команда соперников выбирала очередного школьника-старшеклассника.

То же самое сплошь и рядом происходит в футболе, где талантливые подростки, бывало, вспыхнут яркой звездой, но вскоре бесследно исчезнут с футбольного горизонта. Вспомним некоторых молодых футболистов, которым в последние годы вручался «Золотой мяч» как лучшим игрокам на чемпионатах мира среди юниоров (юношей не старше 17 лет): Филип Осундо из Нигерии, бразилец Вильям де Оливейра, Нии Лемпти из Ганы, шотландский голкипер Джеймс Уилл и Мохаммед аль-Катири из Омана. Каждый из них в свое время был сенсацией, и ему прочили блестящее будущее в футболе – а где они теперь? Ни один, повзрослев, не добился ничего путного. (Уилл кончил тем, что поселился на Северо-Шотландском нагорье, поступил в полицию и играет за команду своей деревни.). Самый известный пример такого рода – американец Фредди Эдду, которого в 14 лет называли следующим Пеле и Марадоной.

В каждом поколении найдется лишь горстка футболистов мирового класса, в большинстве своем созидательного плана – как Пеле, Марадона, Уэйн Руни, чей талант полностью раскрылся до 18 лет. Большинство же игроков достигают своей вершины, будучи значительно старше. Таким образом, чтобы верно оценить их потенциал, приходится ждать, пока они возмужают.

Заметим, Бин отлично понимал, что когда игрок достигает студенческого возраста, который ведет его к той самой волшебной 20–22-летней поре, так ценимой «Лионом», уже более или менее понятно, что из него получится. Накапливается достаточно информации, которая позволит правильно оценить его потенциал. В этом возрасте они уже практически сформировались как спортсмены, но все еще слишком юны, чтобы стоить столько же, что и состоявшиеся звезды.

При покупке игроков в «Лионе» всегда стараются избежать уплаты премиальной цены за звездное имя. Вот когда приносит свой дивиденд тот факт, что клуб базируется в тихом и спокойном городе, где болельщики и местные СМИ не настолько фанатичны, чтобы требовать непременно звезд. Обстановка в Лионе разительно отличается от ситуации в другом французском городе, где фанаты более горластые и тщеславные: как вспоминает бывший председатель тамошнего футбольного клуба, «в пору моего председательства [в клубе] моей задачей было создать спектакль, яркое зрелище. Строить команду с перспективой лет на 20 от меня не требовалось». Таким образом, у команды из крупного города определенно отмечается тяга к ярким звездам.

Положение вещей в футболе и бейсболе схоже настолько, что подчас различия еле-еле заметны, в частности, в том, что касается дифференциации между крупными и мелкими городами. Команды-тяжеловесы вроде «Бостон Ред Сокс» или «Нью-Йорк Янкиз» вовсю охотятся за звездными именами. Что поделаешь, этого требуют их медиа, этого требуют их болельщики. Льюис в своей книге «Манибол» называет это патологией «множества глупых команд, вообразивших, что вот сейчас придет кто-то один и разом решит все их проблемы». (Сдается нам, что европейским футбольным болельщикам эта патология покажется до странности знакомой.) В противоположность тяжеловесам «Окленд Эйс», команда-легковес из небольшого города избавлена от давящей необходимости гоняться за звездами. Как отмечает Льюис, «Билли мог поплевывать на оклендскую прессу, правда, рядом с бостонской она сущая овечка и уж точно бессильна повлиять на поведение Билли, ну разве что доведет его до бешенства разок-другой в неделю. Да и болельщики "Окленд Эйс" выглядят довольно апатичными по сравнению одержимыми толпами на трибунах "Фенуэй Парка" или стадиона "Янки"».

Счастлив клуб, у которого нет нужды в героях. «Лион», например, был волен покупать молодых и неизвестных, таких как Мишель Эссьен или Мамаду Диарра просто потому, что они хорошие футболисты. Поскольку у них не было громких имен, они соглашались на скромную зарплату. Как сообщила французская спортивная газета L'Equipe, в сезоне 2007–2008 гг. «Лион» потратил на зарплату игрокам всего 31 % своего бюджета. Аналогичный показатель по английский Премьер-лиге в среднем был вдвое выше. Как «Форест» при Клафе, «Лион» произвел виртуозный трюк, ухитряясь выигрывать все подряд и не платя при этом несуразно больших зарплат игрокам.

Вот еще несколько секретов «Лиона». Первый – по возможности избегать покупки центрфорвардов. На трансферном рынке цены на эту позицию самые завышенные. (А самая недооцененная позиция – голкипер, хотя у стражей ворот спортивная карьера, как правило, длиннее, чем у полевых игроков. В бейсболе позиция, цены на которую всегда самые завышение, – питчер.) По общему мнению, «Олимпик Лион» заявил о себе в футбольном мире, когда в 1999 г. приобрел бразильского центрфорварда Сони Андерсона за $19 млн, но с тех пор клуб неизменно скупится на эту позицию. Жерар Улье, покинувший «Лион» в 2007 г., негодовал, что даже после того как клуб продал Флорана Малуда и Эрика Абидаля, выручив за них $45 млн, Оляс так и не согласился на покупку центрального нападающего.

Второй секрет – помогать купленным иностранным игрокам с переездом. Кто только из великих бразильцев не прошел через лионский «Олимпик». Сони Андерсон; нынешний капитан команды Крис; будущие члены сборной Жуниньо и Фред; а также чемпион мира Эдмилсон. Большинство из них попали в клуб, еще будучи почти неизвестными. Оляс приоткрывает секрет такого скопления удачных трансферов: «Десять лет назад мы отправили в Бразилию одного из наших старых игроков, Марсело. Он был личностью по-своему экстраординарной, поскольку умудрялся одновременно выступать в двух лицах – инженера и футболиста-профессионала. В течение пяти лет Марсело был капитаном „Лиона“. Затем стал агентом, но работал почти исключительно для OL. С его подачи мы и узнавали обо всех перспективных возможностях рынка». Зоркий глаз Марсело, позволяющий ему выцепить талантливых игроков, несомненно, ставит его в один ряд с такими выдающимися скаутами, как Лякомб и Питер Тейлор.

Сам Марсело говорит, что высматривает только «серьезных мальчиков», или, как объяснил это бывший президент конкурирующего клуба, «они выбирают игроков не только по их качествам, но по их способности адаптироваться. Не могу представить, чтобы "Лион" польстился на Анелька или Роналдиньо».

Как только «Лион» подписывает контракт с «серьезными мальчиками», он заботится об их переезде. Дрогба по этому поводу завистливо вздыхает: «В "Лионе" бразильцам в помощь выделяют переводчика, помогают найти жилье, устроиться, сориентироваться и стараются, насколько это возможно, снизить негативное воздействие переезда. …Такого не встретишь даже в клубе такого масштаба, как "Челси"».

Так называемый переводчик – это штатный сотрудник клуба на полной ставке, который взваливает на себя решение всех проблем приезжих игроков, будь то тоска по родине, управление банковским счетом, привыкание к французской кухне да мало ли что еще. Специальные люди прививают новичкам культуру «Лиона» – никакой звездности, никаких рисовки и выпендрежа. Поскольку клуб сфокусировал внимание на трансферах бразильцев, он имеет возможность предложить им услуги по переселению, учитывающие их специфические нужды и проблемы. Остальные зарубежные футболисты, которых покупает «Лион», как правило, выбираются из числа франкоговорящих спортсменов.

Наконец, третий секрет «Лиона» – не колеблясь продавать игрока, если другой клуб предлагает за него больше, чем тот реально стоит. Как раз это подразумевает Оляс, когда говорит: «Купля-продажа игроков – это не то занятие, которое призвано повысить результативность на поле. Это коммерческая деятельность, посредством которой мы генерируем валовую прибыль. Если предложенные за игрока деньги намного превосходят его рыночную стоимость, ни в коем случае не следует его удерживать». Думается, тень Питера Тейлора одобрила бы это кредо.

Подобно Клафу и Тейлору, подобно Билли Бину в бейсболе, «Лион» чужд сантиментов по отношению к игрокам. Конкретная трансферная стоимость каждого заносится в годовую отчетность клуба. (Вот и Бин советует: «Определи, насколько именно ценен для тебя каждый бейсболист. Это можно выразить в долларах».)

В «Лионе» понимают, что рано или поздно лучшие игроки клуба обязательно привлекут чье-нибудь внимание. Предполагая возможность будущей продажи того или иного футболиста, «Лион» заранее заботится о том, чтобы подобрать ему замену. Этим он избавляет себя от нарушения ритма работы команды, а также от авральных покупок игроков взамен проданных. «Мы обязательно вводим в команду заменяющего игрока месяцев за шесть или даже за год до предполагаемой продажи основного, – поясняет Оляс. – Так что, когда убыл Мишель Эссьен [проданный «Челси» за $43 млн], у нас уже было несколько дублеров, способных его заменить. И потому ты покупаешь Тиаго только тогда, когда открывается возможность приобрести его за четверть того, что выручил за Эссьена».