Текст книги "Оно начинается…"

* * *

Кронвейр безмятежно спал. Сопела дворцовая стража, храпели гномы-строители, лучник на Смотровой Башне чудом не падал со своего поста. Мягкая летняя ночь обнимала за плечи и ласково убаюкивала. Лунный свет проникал повсюду, отблесками, бликами, он витал в воздухе и переплетался с множеством запахов города. Если представить себе мир, в котором не существует волшебства, то в таком мире эту ночь можно было бы назвать волшебной.

Однако спали не все. В Тронном Зале мрачно и бесшумно бродил Зигмунд. Покой обходил стороной Владыку Мурляндии. Под уставшими красными глазами появились мешки, взгляд потерял былую твердость, мысли путались и мешали друг другу. На маленьком столике лежал Камень Зова. Он ждал. Нет, он не ползал, не сучил ножками, которых не было, не свешивался со столика и не курил. Он лежал и переливал темно-зелеными гранями свет далеких звезд и близких кристаллов. Но при этом он ждал.

Давным-давно Камень Зова упал на поверхность планеты и разлетелся на десятки кусочков. Говорят, что воронка, образовавшаяся при падении, была размером с порядочное озеро, а земля дрожала два дня. Каждый фрагмент изначального Камня имел идеальную сферическую форму, и все они были абсолютно одинакового размера. Кроме одного, который получился ровно в пять раз больше своих собратьев, во столько же раз сильнее и имел грани. Впоследствии он стал называться Камнем Зова, а все остальные – Шарами Зова. Люди, имеющие при себе по Шару, могут разговаривать между собой, находясь на расстоянии нескольких дней пути друг от друга. Когда Зигмунд завладел Камнем и несколькими Шарами, он создал Посох Зова, который выполнял обязанности обычного волшебного посоха и одновременно служил усилителем сигнала для Камня. Телескопическая конструкция из меди венчалась кольцом и двумя дугами, что позволяло корректировать направление и качество работы Камня Зова, а при необходимости складывалась в небольшой жезл, удобный в походах. Единственным недостатком Шаров была регулярная необходимость заряжать их солнечным светом, иначе они тускнели и переставали работать (еще можно было подпитывать их магией, но этого надолго не хватало).

Зигмунд раздвинул Посох и вставил его в круглое отверстие на верхней грани Камня.

– Драгомор, – тихо произнес он.

Посох стал медленно вращаться, отыскивая адресата. Верховный Демон тоже был счастливым обладателем одного из Шаров, и вскоре контакт наладился.

– Я слушаю.

– Привет, это я. – Зигмунд уселся на краешек дивана.

– Что нового? – Голос из камня был хриплым и низким.

– Хорошего ничего. Абракадабр в деле.

– Ты Башню построил?

– Почти.

– А Змеиный Глаз нашел?

– Практически.

– Слушай, Мертвая Линия наступит через семь дней, а у тебя ничего не готово. Не хочу на тебя давить, но за последние много веков это мой самый реальный шанс вырваться на свободу, а у меня такое ощущение, что ты мне совсем не помогаешь.

– Давай без истерик. Я делаю все, что в моих силах. Твои чертежи Башни Власти за эти много веков несколько… хм, поистрепались, равно как и все твои планы.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что Башня готова, только оба рога построены с одной стороны, потому что строители, которых ты мне подсунул, перепутали проекции. Я имею в виду, что, даже если я раздобуду Змеиный Глаз, о котором ты мне и половины не рассказал, мне некуда его крепить. Я имею в виду Абракадабра, с которым ты обещал разобраться, Ледяные Пики, которые ты обещал помочь штурмовать, твоего помощника, который чуть не с кулаками на меня набросился.

– Крон уже приехал?

– Это единственное, что ты услышал?

– Ладно, не кипятись. Что в Пиках?

– Куча коридоров и тупиков.

– Где застрял?

– На втором ярусе, рядом с галереей из сталактитов.

– Срубаешь четвертый справа, он падает и открывает проход на третий ярус. Там лестница к Хрустальному Залу и железные ворота с секретом. Как открывается, не помню – давно проходил.

– Хорошо, я попробую.

– Давай, если все получится, скоро увидимся.

– Поговори с Кроном. Будет мне хамить, я его…

– Ладно, я ему вправлю мозги.

– Конец связи.

Посох заискрил и стих, Камень замолчал. Зигмунд взял со стола графин и поплелся на балкон. Усевшись на перила и закурив, король сделал большой глоток, поморщился и шумно втянул ноздрями ночной воздух. Пришло время подведения неутешительных промежуточных итогов.

Змеиный Глаз, вместе с троллем, оказался в руках Абракадабра. Теперь толку от орков, сидящих рядом с Цитаделью Мудрых, не было никакого. Попытки связаться с Эммануилом наконец-то увенчались успехом, но в свете последних событий в стане друидов и эта фигура оказалась вне игры. Надо наносить соответствующий по значимости удар. Крон как раз хорош для этого. Мрачный и молчаливый, в неизменном черном плаще и с ножами вместо рук. Хотя как еще мог выглядеть один из самых опасных демонов? Зигмунда Крон считал за простого смертного и подчинялся его приказам нехотя и с презрением. Если его участия окажется недостаточно, придется лететь самому, хотя возможность личной встречи с Абракадабром оптимизма не добавляла. Калитка не находилась, а про Башню вообще думать не хотелось. Ширл вместо тролля с Камнем нашел Рагнара с Мечом. Что ж, на фоне сегодняшних проблем это не более чем ирония судьбы. Пока они движутся в нужном направлении, можно особо не беспокоиться, хотя проконтролировать процесс надо. Корениус вел себя крайне странно, вместо помощи от него доставались только загадки и неприятности. Сегодня он поклялся, что все делал по разработанному Зигмундом плану, а магическая завеса и пробуждение Абракадабра явились для него такой же неожиданностью, как и для Владыки Мурляндии.

Надо быстрее заполучить Змеиный Глаз в свои руки, тогда у Зигмунда будет хоть какое-то оружие против Драгомора. Иначе, как только Калитка откроется и Тени проникнут в этот мир, король окажется с горсткой орков против целой армии призраков. Наивно полагать, что Верховный Демон поделится властью, как обещал. Время уже даже не поджимало, а припирало к стенке и начинало душить. Пришествие демонов началось, так сказал Крон. Вопреки существующим договорам, не поставив Зигмунда в известность. Экспансия идет параллельными курсами, так сказал уже Драгомор. Но ни тот, ни другой не сказали, кто именно из потусторонних уже прибыл. Вампы? Виши? Урсулы? Их там столько разных, что перечислять замучаешься. Как-то они пролезли в этот мир. Скорее всего, сам Верховный Демон тоже частично выбрался, его дух (забавно – дух призрака, король хихикнул и приложился к графину) уже здесь. Кроме того, он мог скрыть от короля всю правду о Переходах. Пока Штурмовики Мурляндии карабкалась на Ледяные Пики, Тени уже проникали в мир живых через другой вход. Когда-то Переходов было двенадцать, но после Войны Миров сын Эпоса – Уксус замуровал их и впоследствии уничтожил. Все, кроме одного – в Ледяных Пиках. Впрочем, это все сказочки, а как было на самом деле, Зигмунд не знал.

Графин пустел, а король мрачнел. Очередная трубка была явно лишней. Зигмунд пошатнулся и чуть не упал с перил. Бормоча что-то себе под нос, он сполз на плиты балкона. Обведя мутным взглядом Тронный Зал, король нашел искомое и щелкнул пальцами. Тяжелый трон, сделанный в форме дракона, отделился от дальней стены и с ужасающим скрипом пополз к хозяину. В обычное время Зигмунд перемещал предметы по воздуху, но сейчас магии не хватало даже на это. Король уселся и оперся на Посох. Большие зеленые кристаллы, горевшие вместо факелов в чугунных подставках, стали резать глаза. Зигмунд погасил те, которые стояли перед ним. Он уловил вялое желание начать очередной штурм Хрустального Зала, срубив четвертый сталактит. Однако, сопоставив свое нынешнее состояние с необходимым для военных действий, свернул идею в памятный узелок и отложил на завтра. В арочном проеме на фоне ночного неба темнел силуэт недостроенной Башни Власти с неправильными рогами. Словно памятник всем текущим неприятностям, она пялилась на короля глазницами-окнами стилизованной под череп макушки. Зигмунд допил коньяк и запустил графином в Башню – секунда тишины и звон стекла где-то во дворе. Недолет. Король хотел что-то сказать, но сумел только скрипнуть зубами и уронил тяжелую от забот голову. Посох выскользнул из руки, звякнув об пол. Мысли, силы и коньяк кончились одновременно.

* * *

– Рагнар, ты чего? – не понял Стью.

– Этот мерзавец мне денег должен, я его сейчас убивать буду, – не оборачиваясь, заявил викинг, сажая Инъекция на клумбу.

– Это недоразумение! Ты же должен был найти Аргура! – Жрец взволнованно блестел лысиной, даже не пытаясь сопротивляться.

– Я его и нашел. – Рагнар достал меч. – Он мне все про тебя рассказал, как ты дуришь людям головы.

– Он тебя обманул! Тебя ждут увлекательные задания и щедрая плата, ты же почти прошел Дождливую Равнину, впереди Смертоносный Лес! Еще не поздно вернуться, здесь на площади спрятан сундук со всеми твоими вещами, которые ты не взял в пещеры.

– Со свитками, пузырьками и волшебными арбалетами, которые я твоему кузнецу неделю таскал? Отлично, мы добавим в этот сундук тебя и закопаем прямо… – Викинг стал внимательно изучать сквер.

– Подожди. – Скрит положил руку на плечо Рагнара и наклонился к Инъекцию: – Ты действительно знаешь, где Абракадабр?

– Конечно, – страшным шепотом сообщил жрец. – Этот дракон живет на Утесе Ужаса, путь туда лежит через…

– Закопаем прямо здесь, – кивнул Стью. – В клумбу.

– Стра-а-ажа! – завопил Инъекций. – Убивают! На помощь!

Рагнар треснул по лысой голове кулаком, но со стороны Арены уже бежал человек в доспехах.

– Что происходит? – Капрал городской стражи перепрыгнул кусты, обнажая короткий меч.

– Тебя это не касается, – сквозь зубы ответил Рагнар. – Иди, куда шел.

– Опусти свой меч, варвар. Я – Гристон и привык сам выбирать свой путь. Сейчас ты оказался на нем.

– Ты что, героических книжек начитался? – хмыкнул викинг. – Сказали тебе, катись отсюда.

Капрал дунул в серебряный рожок, висевший на груди, и из-за деревьев высыпали еще с дюжину солдат. Стью посадил Ширла на плечо, а викинг решительно шагнул в сторону Гристона:

– Гор свидетель, я сделал все, что мог.

Не снижая темпа, Рагнар схватил капрала за грудки и подтянул к себе, а на следующем шаге выбросил руку вперед и разжал пальцы. Стражник пролетел некоторое расстояние по воздуху, потом врезался в своих подчиненных и продолжил движение уже с ними. Трое солдат кинулись на скрита. Ширл зажмурился и закрыл лицо лапами. Стью дал стражникам приблизиться, выхватил у первого пику, а затем рухнул на колено и подсек всех одним движением. Викинг и змей встали рядом и приготовились к новой атаке.

Гристон вскочил на ноги с перекошенным от злости лицом:

– Шутки кончились, варвар, сейчас ты пожалеешь, что появился на свет!

– Гристон, отставить. – Голос прозвучал спокойно и уверенно.

Человек стоял в тени – лица видно не было. Он был высок, широкоплеч, а в руке у него имелось весло. Незнакомец предостерегающе поднял руку.

– Если варвар захочет, он пройдет сквозь вас, а нам не нужны неприятности. Тем более, с ним этот змей. – Он усмехнулся: – Я слишком давно их знаю.

– Капитан, их следует арестовать и бросить в темницу, – не унимался капрал.

– Справиться с ними может только один человек. – Капитан сделал шаг и одновременно нанес викингу сокрушительный удар веслом по лбу. – Этот человек – я.

– Дедушка? – Рагнар изумленно хлопал глазами, с трудом сохраняя равновесие и переводя взгляд с деда на скрита и обратно.

Стью, почувствовавший запах Олафа уже давно, только кивнул в ответ. Ширл сползал с его плеча и пытался найти на гладкой голове скрита какие-нибудь выступы. Рагнар не верил своим глазам:

– Что ты здесь делаешь?

– У меня к тебе тот же вопрос. И еще много других. Извинись перед Гристоном и его ребятами, и идите за мной. – Олаф повернулся и пошел к Арене.

Спорить было бесполезно. Рагнар послушно убрал меч, Стью вернул копье, и оба, виновато кивнув стражникам, отправились следом. Ширл тихо ойкнул и упал змею в капюшон. Инъекций, чудом избежавший погребения, счел за благо удрать.

Пройдя вслед за Олафом по длинным подтрибунным коридорам, компания вошла в уютную комнату на верхнем ярусе. Слегка протрезвевшего дракончика усадили на диванчик около большого окна без ставен, вырубленного в стене для наблюдения за состязаниями, и дали кружку с пивом, чтобы ему было чем заняться. Остальные уселись за дубовый стол и принялись разглядывать разминающихся на площадке участников соревнований.

– Здорово придумано, – восхитился Рагнар, обводя взглядом комнату. – И игры смотреть можно, и выпивать…

– Это ложа для почетных гостей, – кивнул Олаф. – И для меня.

– Так ты теперь местный капитан?

– Да, должность непыльная, а деньги хорошие.

– А как же бабушка?

– Бабушка как бабушка. Ты мне лучше скажи…

В это время на центральный балкон вышел человек в полосатой тунике и сложил руки ковшом:

– Внимание! Объявляется заезд сегодняшнего вечера! На арену вызываются: Хло Пирис из Канинарии, Бади из Нконканкои, Андремидис Четвертый из…

– О! Это наш. – Рагнар пихнул локтем скрита и подался вперед.

На площадку состязаний выезжали названные участники. Первый был украшен перьями и боевой раскраской (равно как и его конь), второй оказался чернокожим дылдой с огромным кольцом в ухе и зверским выражением лица. Андремидис щеголял в своих любимых латах и со свеженамалеванной татуировкой.

– …Тея из провинции Ню и Незнакомец из Гаринона. Старт будет дан огненной стрелой!

Тея был маленьким и кривоногим, с огромным изогнутым мечом. Незнакомец предстал перед публикой облаченным в черный плащ и без видимого оружия, его скакун тоже был черным как смоль. Когда все пятеро выстроились в линию и приготовились к старту, на балкон вышел лучник в алом плаще. Он поджег стрелу и, замерев на секунду, послал ее в небо. Жеребцы, получив шпорами в бока, сорвались с места и помчали своих наездников к победе.

Вперед сразу вырвался темнокожий Бади, его скакун был крупнее остальных и выигрывал на более длинном шаге. Незнакомец в плаще вышел на второе место, остальные немного отстали. Вереница прошла первый поворот, и Бади стал уходить еще дальше. Незнакомец выхватил из-под плаща хлыст и взмахнул рукой. Кожаный язык охватил петлей воздух над хозяином, а затем метнулся и стегнул идущего впереди скакуна по крупу. Жеребец фыркнул и, выпучив глаза, прыгнул в первые ряды, прямо на зрителей. Бади воскликнул: «Мбумба катанаки!» – и грузно выпал из седла.

Воспользовавшись схваткой лидеров, Андремидис и Тея, пригнув головы к холкам, пронеслись вперед. Незнакомец выронил хлыст и, не оборачиваясь на потерянное оружие, бросился в погоню. Он быстро догнал Тею, совершил резкое движение корпусом и оказался под своим скакуном, обхватив его бока ногами. Пока Тея пытался понять что к чему, Незнакомец поравнялся с ним и, взмахнув кинжалом, перерезал крепления седла соперника. Тея стал медленно сползать на землю, его скакун взбрыкнул и, избавившись от седока, ускакал на середину Арены щипать травку.

Рагнар опрокинул кружку и присвистнул:

– Во дает! Это же техника Гримских Наемников!

Олаф покосился на внука:

– А ты откуда знаешь?

Рагнар попытался утопить ответ в пиве:

– Ну, я там, глю-ю-юм, тогда еще, глю-ю-юм, а они как раз, глю-ю-юм…

Повисла пауза. Викинг изучал реакцию деда, не вынимая носа из выпивки. Олаф медленно одним пальцем наклонил кружку внука и заглянул внутрь:

– У тебя пиво кончилось. Давно.

Ширл, снова залезший на плечо скрита, изумленно наблюдал за другом: таким он его еще не видел. Рагнар покраснел и тоже уставился на дно кружки:

– Я за них воевал.

Голос викинга прозвучал так тихо, что дракончик всем телом подался вперед, чуть не свалившись со змея. Олаф укоризненно покачал головой:

– Мы с бабушкой отпустили тебя учиться в Военную Академию Севера и были уверены, что внук постигает морское дело. А ты… – Олаф еще раз вздохнул. – И давно ты смылся из академии?

– Через месяц…

– После чего?

– После начала занятий.

– Та-а-ак. И где же ты шатался эти пять лет?

– Ну-у-у…

– Ладно, смотри скачки. Завтра поговорим.

Олаф достал трубку и стал набивать ее табаком. Ширл высунулся из-за головы скрита:

– Рагнар, давай тоже покурим.

Викинг, словно змеей ужаленный, подпрыгнул на месте и впился глазами в дракончика:

– Ты что? Я НЕ КУРЮ.

Ширл сглотнул:

– Да? Какой молодец… я тоже… бросаю.

Олаф сделал вид, что ничего не слышал, и только усмехнулся в бороду.

На дорожках тем временем Незнакомец поравнялся с Андремидисом и, улучив момент, пнул его ногой в бок. Андремидис выхватил двуручный меч и занес его, целя противнику в голову. Публика была в восторге. Зрители выкрикивали имена наездников и бросали на дорожки пустые кружки. Одна из них угодила в голову Хло Пирису, державшему в руках уже натянутый лук. От удара тетива выскользнула из пальцев, и стрела, сорвавшись, унеслась в небо, а Хло, потеряв равновесие, опрокинулся на спину и кубарем слетел с лошади. Незнакомец свесился на стременах головой вниз и, почти не снижая скорости бега, подхватил с земли хлыст, потерянный два круга назад. Арена содрогалась от криков и топота зрителей.

– А сеня будут ище заезды? – Ширл завернулся в крылья от вечернего ветерка.

– Нет. На сегодня все. Вчера был заезд и завтра еще один, а потом решающая скачка за главный приз, – ответил Олаф.

– А какой он? Главный?

– Тысяча монет.

– Золотых?

– Ну а каких еще?

– Вот это да! Мне бы стока денег. – Дракончик мечтательно закатил глаза.

Три следующих круга не выявили победителя. Андремидис и Незнакомец довольно активно пихались, однако оба оставались в седле. Император постоянно уходил от прямых столкновений, юлил и выжидал момент для атаки. Черный всадник, напротив, старался схватиться в открытую, но проигрывал в скорости и заметно злился.

Рагнар взял кувшин с пивом, но тот вывернулся и с грохотом упал на пол. Ширлу это показалось неимоверно забавным.

– Так, – Олаф укоризненно посмотрел на обоих, – кому-то пора спать.

– Надо закругляться: завтра тяжелый день, – согласился Стью и высунулся из окна ложи: – Эй, Сладенький!

Андремидиса свело конвульсией. Он непроизвольно оглянулся, на мгновение ослабив внимание. Незнакомец тут же ухватил поводья императорского жеребца, подтянул его к себе и со всей силы въехал кулаком под открытое забрало императорского шлема. Андремидис обмяк и начал сползать с седла. Черный всадник, не выпуская поводья, остановил обоих скакунов, придерживая противника за плащ, и только потом позволил ему бухнуться в пыль. Зрители оценили благородство победителя, одарив его шквалом аплодисментов. Незнакомец шагом пересек ленточку финиша и приветственно вскинул руку.

– Молодец, – одобрил Олаф то ли скрита, то ли Черного всадника. – Пойдем.

Рагнар немного посопротивлялся, однако в конце концов послушно взял дракончика на руки и поплелся за дедом. Ширл пытался петь, пока викинг не зажал ему пасть рукой.

Идти пришлось недалеко, домик оказался чистый и уютный. Олаф уложил гостей и вышел на крыльцо выкурить трубку. Почти мгновенно за его спиной раздались храп внука и невнятное бормотание Ширла: оба устроились на одной двуспальной кровати. Стью, как и подобает змею, свернулся на полу, на половичке. Все трое уснули одновременно.

Стоя под мириадами звезд, старик думал о странных временах, вновь пришедших в эти земли. Опытный воин чувствовал нависшую беду и знал ее приблизительные размеры. Красная звезда была уже отчетливо видна среди своих бледных соседок. В голове всплывали слова старинной легенды:

«В сумраке отыщет Выбранный дверь между Светом и Тьмой. Алое Око будет сиять, и лишь тот, кто не знает себя, спасет потерявшего Веру, и вместе они сойдутся в Центре Миров со Стеной Зла. Кто-то сгорит, кто-то уйдет, кто-то отыщет тропинку к Разуму. И станет над Миром Свет или Тьма».

День третий

Олаф встал первым и отправился готовить завтрак. Вот уже целый год он считал, что лучшее начало дня – это хороший бутерброд с рыбой и большая кружка чая с лимоном. Приехав в Перекресток, викинг открыл для себя множество новых блюд и напитков. Например, чай, загадочные листочки, которые полагалось заливать кипятком, или солнечного вида кругляши с сочной и невыносимо кислой мякотью – лимоны. Олаф не уставал удивляться фантазии других народов: ведь северяне не считали нужным придумывать для еды какие-то хитрости, они ее просто готовили. Старик знал, что рыбу можно отварить или пожарить, закоптить или съесть сырой, но подрумянить ее на углях, поливая сначала дорогущим коньяком, а затем соком зеленых фейхоа и посыпая при этом молотыми орехами, он бы не догадался. В итоге из того, что в первоначальном виде есть или пить было невозможно, получались потрясающе пахнущие и ни на что не похожие блюда. До Севера, правда, тоже иногда добирались торговцы с Востока и привозили огромные полосатые ягоды и сладкие белые кубики сахара, вываренные из какой-то травы, но случалось это крайне редко, особенно во время сильных штормов. Впрочем, даже если непорядка в погоде не было, оставались пираты. Они не решались подходить близко к северным землям, но не упускали ни одного зазевавшегося каравана в Море Ветров. Вытянутое с севера на юг, оно считалось самым свирепым и негостеприимным, но, будучи родным для викингов, получило от них такое, почти ласковое название.

Кроме непогоды и пиратов, для торговцев существовала еще одна серьезная преграда на пути к северянам – восточные корабелы. В совершенстве владевшие наукой разведения лошадей и жен, жители Земель Восхода абсолютно не умели строить корабли. Тонкие и изящные, с замысловатыми украшениями по бортам и коврами на палубе, эти ладьи частенько разваливались на части уже на входе в Море Ветров, даже не дождавшись мало-мальски порядочного шторма.

Так что, если откровенно, хороший хлеб тоже не часто гостил на столах викингов. Зато с рыбой и тюленьим жиром всегда был полный порядок. И сейчас Олаф наслаждался жизнью Нижних Земель: ведь все, что придумали народы мира для утехи своих тел, можно было легко приобрести в Перекрестке. Не то чтобы старику было много надо, но он любил новые ощущения.

Вода в котелке закипела. Олаф снял его с огня, чтобы заварить чай. Дверь скрипнула, и на кухню неуклюже проник Рагнар:

– Доброе утро, деда.

– Доброе. Садись завтракать.

Рагнар плюхнулся на скамью и принялся тереть глаза кулаком. Олаф подал внуку кружку и тарелку с бутербродами:

– Ты что, не умывался?

– Умывался, – обиделся Рагнар. – Просто голова чего-то болит.

– Действительно, с чего бы это? – Олаф ухмыльнулся. – Ты же ею вчера ничего не делал. Даже не думал.

Рагнар пропустил шутку мимо ушей:

– У тебя пива нету?

– Нету. А если бы и было, то не дал бы. Я в твоем возрасте мог бочку за ночь выпить, а с утра в море уходил. И ничего не болело. Я тебе рассказывал, как однажды увел ладью пиратов на мель, а потом уложил их всех голыми руками и спас из плена прекрасную незнакомку?

– Тысячу раз. Только раньше ты говорил, что ладей было две и ты их пустил ко дну одной стрелой, а потом отвез девушку на спине кита к Нависающему Утесу и вы там поженились…

– Да… с годами детали стираются. Ладно, пей чай, а то остынет.

– А кофе у тебя нету?

– Хватит болтать, – Олаф нахмурился, – ешь молча!

– Доброе утро! – На кухню вошел Стью.

– Доброе, садись завтракать. – Олаф налил еще одну кружку чая и протянул ее скриту.

– Спасибо. – Стью сел рядом с Рагнаром и, глядя на друга, вопросительно качнул головой: – Как самочувствие?

– Нормально. Где Ширл?

– Спит. Положил свои зубы в стакан с водой и сопит с ним в обнимку.

– Да, это его главное сокровище.

Олаф присел на край стола и отхлебнул из чашки:

– Ну, внучек, рассказывай.

– О чем?

– Где ты шастал пять лет, почему удрал из Академии, как оказался здесь, почему домой не писал… вопросов много.

– Я… – начал мямлить Рагнар. – Понимаешь, я хотел учиться, но…

– Но? – наклонил голову дед.

– Но не смог.

– Ах, вот оно что. Теперь все понятно.

– Меня отчислили, – сдался викинг, окончательно поникнув. – Только бабушке не говори, – почти шепотом добавил он.

– Выпороть бы тебя хорошенько, – насупился Олаф. – Так, чтобы месяц сидеть не мог. А потом еще раз, для верности.

– Подвернулось одно дельце, хотел заработать… а потом…

– Вместо капитана я воспитал проходимца и авантюриста. – Дед начал краснеть, вены на лбу стали вздуваться. – Ты хоть понимаешь, что в нашем роду было девять поколений мореплавателей, и каких! А в кого ты такой, я не знаю… в бабку, что ли?

– Как она, кстати?

– Она-то хорошо, кстати. Спасибо, что спросил. – Олаф взял со стола лимон и целиком выжал его себе в чашку.

– Очень вкусные бутерброды, – подал голос Стью. – Спасибо.

– На здоровье, – буркнул дед. – Ладно, – выдохнул он, продолжая играть желваками. – Давай с другой стороны. Что ты делаешь в Перекрестке?

Рагнар пожал плечами:

– Да я сам толком не знаю. Абракадабр сказал, что нужно идти в Ледяные Пики и не дать оркам найти какую-то там калитку.

– Оркам? Калитку? Это ты сейчас сам придумал?

– Да я тебе правду говорю. Еще он сказал, что в Перекрестке мы должны встретить кого-то Третьего.

– Третьего для чего?

– Для орков. То есть для нас. Ну, он с нами пойдет в Пики… – Рагнар неуверенно показал рукой в сторону камина.

– Гениальный план. И сколько этих орков?

– Не знаю.

– То есть втроем справитесь? Ну, хорошо, а зачем тебе надо мешать оркам искать какую-то калитку?

– Абракадабр так сказал…

– А он что, тебе платит за это?

– Нет…

– Ничего не понимаю. Кто он вообще такой, этот твой Дебаркадер?

– Он бывший друид, мы познакомились в Варкшахте. Он спас жизнь одному моему другу.

– Одни загадки. А если он тебе скажет в Бездонный Пролом спрыгнуть, ты спрыгнешь? Мы с бабушкой отправили тебя в Академию, чтобы ты выучился и стал человеком. А вместо этого мой внук вырос необразованным помощником бывшего друида и собирается воевать с орками просто потому, что его об этом попросили. В Варкшахте… что ты вообще делал у гномов?

– Мы там искали… сокровища древних королей…

– Каких королей?

– Гномьих…

– Гор и силы небесные! У гномов нет и никогда не было королей. Если бы ты остался в Академии, то знал бы об этом. Рядовой гном входит в бригаду, бригадой руководит Бригадир. Бригадирами руководит Главный Бригадир. Он и есть правитель страны. Сейчас у них Главный Бригадир – Прарап Двадцать Седьмой из рода Прарапов. И вообще, неужели ты считаешь, что гномы не знают, где спрятаны их сокровища, или не охраняют их? Удивительно, что тебя оттуда живым отпустили.

– Это все Абракадабр, он нас тогда из плена освободил…

– Из плена! Так он и тебе жизнь спас. Да-а-а… Ну, а он хоть как-то объяснил, что это за калитка?

– Понимаешь, я сам ничего не понимаю…

– Это я понимаю.

– Ты знаешь, что Нордвейр пал?

– Это тебе тоже бывший друид рассказал? Или гномьи короли?

Стью встал из-за стола:

– Это я рассказал.

Олаф удивленно посмотрел на скрита:

– Так это не шутка?

Скрит скорбно качнул головой. Старик присвистнул и поставил чашку:

– И вы молчали все это время? – Сдвинув брови, он угрожающе посмотрел на Стью: – Так, а вот теперь ты сядешь обратно, и вы расскажете мне все, что знаете, иначе я вас на ломтики порву и скормлю хлюпам.

* * *

Абракадабр не спал всю ночь. Рассвет застал его сидящим в библиотеке и погрязшим в пергаментах и древних книгах. Уставшими глазами он раз за разом пробегал пыльные страницы, но не мог сложить все происшедшие события в одну картину. По кусочкам что-то получалось, а вместе – никак. Вертелись в голове какие-то слабоуловимые догадки, но пока даже они не хотели показываться целиком. Волшебник краем памяти цеплялся за нечто, прочитанное когда-то, но сейчас эти строки не попадались. Он встал, потянулся и побрел в Зал Треугольного Стола.

Друиды тем временем уже собрались и тихонько переговаривались между собой, испуганно косясь на недорасколдованного Эммануила. Предводитель Мудрых уснул в тщетных попытках обрести способность ходить. Застыв в неестественной позе, он шевелил нижней губой, хмурился и иногда что-то бормотал. Рядом в его кресле развалился тролль. Эйбус тоже спал, но гораздо более спокойно, ласково обняв свою палицу.

Ойк наклонился к Брому:

– Как Вы считаете, что у нас сегодня будет на СТС?

– На чем???

– Ну, на Совете Треугольного Стола…

– Вечно ты все сокращаешь.

– Так ведь проще.

– Кому как.

– Я думаю, что Абракадабр хочет вернуться в наш Орден.

– Эммануил этого не допустит, он не для того выгонял бывшего, чтобы потом принять обратно.

– Да, но наш предводитель сейчас несколько… хм… не в форме.

– Это ничего не меняет. Не будет же он вечно стоять памятником, тем более что право Окончательного Одобрения принадлежит только ему.

– Все это весьма щекотливо.

– Это называется политика.

– Как?

– От древнеримского: «по» – корзина для несвежего белья, «литика» – умелые маневры.

– Это что получается?

– Политика и получается.

Дверь скрипнула, и вошел Абракадабр. Друиды притихли. Старик удовлетворенно обвел взглядом собравшихся и подошел к троллю:

– Доброе утро, Эйбус.

Тролль открыл глаза и попытался улыбнуться:

– Доброе.

С мимикой у троллей всегда была напряженка. Волшебник немного подождал, потом понял, что придется объяснять:

– Ты не будешь против, если я займу твое место?

– Э-э-э, да. То есть нет.

Эйбус действительно не возражал, однако продолжал сидеть. Абракадабр улыбнулся:

– Тогда не мог бы ты встать?

Тролль сложил два и два и кивнул головой. Забрав палицу, он поднялся с кресла и уселся на пол в дальнем углу зала. Волшебник благодарно кивнул и занял место Главного Друида. Переполох был тихим, но Эммануила все же разбудил.

– Абба… брабра… дадабр.

– Абракадабр, с твоего позволения. – Волшебник неохотно повернулся к предводителю.

– Бы-ы-ысь с маео сту-а!

– Ты чем всю ночь занимался? Неужели у Главного Друида не хватает сил снять такое несложное заклятие? – Было видно, что Абракадабр начинает получать удовольствие от этого разговора.

– Я тея вы-ы-ыгнал!

– А вот тут ты ошибаешься. Я сам ушел. У меня были дела поважнее твоих вечных маневров и построений.

Главный Друид покраснел и стиснул зубы в безмолвном гневе. Из его мизинца вылетела маленькая молния, криво и неуверенно направилась к волшебнику, но на полпути заискрила и исчезла. Абракадабр медленно встал из-за стола.

– Правило номер два: запрещено применять магию в ущерб мирным поселенцам и своим братьям-друидам, – громогласно процитировал он пункт из Кодекса.

Эммануил понял, что сделал глупость, не совладав с эмоциями, но отступать было некуда.

– Ты-ы-ы не дуид!

– Опять ошибка. Правило номер семь: низвергнуть друида может только общий Совет в присутствии духа Эниса. Когда я уходил, что-то не припомню, чтобы Основатель махал мне вслед платочком. – Лицо волшебника потемнело, брови сдвинулись. – Ты не уважаешь законов Ордена. Ты самолично захватил власть. Ты использовал магию против своего собрата. Своим правлением ты нанес Ордену непоправимый ущерб – потеряно время! Каждый из этих проступков карается лишением звания друида – правило номер четыре.